Глава 3: Позволь дождю тебя поцеловать
Глава 1: То, что нас не убивает
Огонь
«Ни огонь, ни ветер, ни рождение, ни смерть не могут стереть наши добрые дела»
…
Сначала была боль.
Боль пожирала его, пожирала заживо.
Если он вообще был жив. В этом он не был уверен.
Потом был огонь.
Как будто весь мир охватило пламя.
Мир был в огне, и он горел в самом его центре.
Мир, окружавший его, был в огне, маг горел в нем, а вокруг все было черным. Он подумал, что это неправильно. Что все вокруг должно быть красным от бликов яркого пламени. Но нет. Он повел глазами из стороны в сторону. Ничего. Чернота. Огонь облизывал его конечности, наполнял его, силился поглотить вовсе. Бушующее пламя ревело так громко, что он ничего не слышал.
Где же он?
Мужчина изо всех сил попытался пошевелиться, но обнаружил, что не может. Попытался заговорить, но обнаружил, что его язык прижат к небу, а губы пересохли и слиплись.
Усилием воли он заставил свой разум успокоиться и найти рациональное объяснение происходящему, несмотря на растущую панику.
Жар, тьма и невыносимая боль.
Думай, Северус.
О. Он бы рассмеялся, если бы не было так больно.
Он был в аду.
Конечно. А где же еще?
Затем пламя превратилось в змею. Змея поднялась, повернулась к нему и атаковала, снова и снова, пожирая его до тех пор, пока не осталось ничего, кроме боли.
…
Время шло, а она не проходила. Боль стихала, вяло текла по венам, сжималась и расширялась, но всегда присутствовала. Все его тело, как и весь мир вокруг него, было в огне.
|
|
|
Снейп открыл рот, чтобы закричать, но не услышал ни звука, потому что не было воздуха.
«Что ж, если я умер, то мне не нужен воздух», - рассуждал он мысленно сам с собой.
Северус просто никогда не задумывался, что быть мертвым – это так больно.
Интересно, всегда ли будет так больно?
Ну, конечно, так оно и будет.
Если бы не было этой боли, то это был бы уже не ад.
…
Кто-то застонал
О. Это был он.
- Вот.
Голос! Мягкий женский голос, бесконечно терпеливый и нежный, парящий где-то над ним. Снейп попытался улыбнуться, но тут же вновь почувствовал боль. Сильную боль. К голосу, как выяснилось, прилагались еще и руки, которые что-то прижимали к его губам. Мокрая ткань, грубая и прохладная. Капли воды стекали по губам мужчины, скользили в рот и вниз по обожженному горлу. Благословенное облегчение на несколько секунд, прежде чем огонь снова поглотил его.
- Еще, - хрипло сказал Снейп. Он старался не умолять, но чувствовал, что отдал бы свою душу за бесконечный фонтан воды.
Северус еще не растерял остатки ироничности.
Ткань вернулась, как и влага, и мимолетная вспышка милосердия. Маг хотел сказать спасибо, но вместо этого спросил:
|
|
|
- Ты… ангел?
Она издала звук, похожий на вздох.
- Может быть, - в ее голосе звучало удивление, или, казалось, ей польстил его вопрос. И грусть. Голос ангела звучал печально. – Но я так не думаю.
- Я думаю так, – мужчина сделал паузу. Огонь снова взревел и забился, грозя опять поглотить его. – Тогда я… мертв.
- Нет.
- Нет?
- Нет.
- Но… как?
- Я… не могу сейчас объяснить.
Снейп повернул голову, почувствовав прилив жара и боли.
- Нет, не мертв.
- Нет.
- Жаль, что нет.
- Не говорите так.
- Почему?
«Интересно, а плачут ли ангелы?» - подумал Северус. Голос его ангела звучал так, будто она плачет.
- Поспите, - сказала она.
И зельевар уснул.
…
Снейпа снова разбудил чей-то стон.
О. Это опять был он.
Мужчина попытался облизнуть губы. Бессмысленно. Во всей вселенной не хватило бы воды, чтобы утолить его жажду. Огонь был безжалостным, всепоглощающим, беспощадным.
- Где я? – собственный голос, который он услышал, звучал странно: непривычно хрипло, болезненно.
- Здесь, – ее голос, напротив, был нежный, молодой и заботливый.
- А где это – здесь?
- Со мной.
- Кто ты?
- Ангел, помните? – она просто дразнила его. Зельевару это понравилось. Он снова попытался улыбнуться. Опять слишком много боли.
|
|
|
- Разве я это говорил?
- Да.
- Я… не помню.
- Все в порядке, - успокоила она. – Вам не нужно вспоминать. Вам нужно отдохнуть.
- Я… я ничего не вижу, - голос Снейпа зазвучал раздраженно и испуганно. И он ненавидел себя за это. Маг сомкнул губы и сильно прикусил язык.
- Я… я завязала вам глаза, - в ее голосе послышалось раскаяние, как будто он мог на нее рассердиться.
- Зачем?
- Для… вашей же безопасности. Пожалуйста.
А вот теперь он действительно испугался.
- Что у меня с глазами?
- Я беспокоилась, что могут остаться какие-то… повреждения. Я… лечила их, но яд…
Северус хотел что-то сказать, но слова застряли у него в груди. Затем огонь превратился в змею, а змея подняла голову и повернулась. А после атаковала снова и снова – но ведь это был сон, не так ли? Он не мог вспомнить.
- Что?
- Вы не помните, - это не было вопросом.
Он пытался. Он пытался еще и еще… но не мог. Если бы в его обезвоженном теле было достаточно жидкости, он, возможно, заплакал бы от собственного бессилия.
- Я помню огонь, – он старался говорить так, чтобы не казаться настроенным враждебно.
- Огонь?
- Он повсюду. Это все, что я помню.
- О… - она поняла. Конечно, она все поняла. – Вы очень больны. У вас… ужасная лихорадка. Вы…
|
|
|
- Что?
Влажная ткань вернулась. И он с благодарностью втянул в себя остатки влаги
- Вам нужно поспать.
Северус уснул.
…
- Я мертв. Я знаю это.
- Вы не умерли.
- Мне следовало умереть. Так было бы правильно.
- Почему?
Снейп не мог объяснить. Он не мог найти слов, чтобы рассказать ей, что он делал, какие ужасные вещи он совершал, какие ужасные вещи он говорил. Как он мог? Что она о нем подумает? Она была слишком хорошей, чтобы понять его. Северус просто покачал головой.
О.
Боль.
- В любом случае это уже не имеет значения…
- Почему?
- Если я все равно умру.
Она крепче сжала руку зельевара, и он держался, держался за нее, как и за свою жизнь изо всех сил.
- Это важно. Важно для… - она замолчала.
- Это важно для кого?
- Это важно, - повторила она и снова заплакала.
- Несомненно, - сказал мужчина, но сердце его сжалось от волнения в ее голосе. Он не умер. Не умер. Во всяком случае, пока. И для кого-то это было важно. Если это и правда был ад, то он мог бы придумать место и похуже.
…
Он был весь мокрый.
Снейп проснулся весь мокрый. Его одежда прилипла к телу. Он весь дрожал.
Зельевар почувствовал на себе ее руки. Она снимала с него одежду, поворачивала его, меняла простыни и одеяла, переодевала. И все без помощи магии. Северус был сбит с толку.
- Почему бы тебе не…
- Что? – спросила она после небольшой паузы, явно нервничая.
- Используй магию.
- Не могу.
- Почему?
- Обычные… правила здесь не действуют.
- Я не понимаю.
- Вы поймете.
Ну ладно.
- А где же огонь?
- Огонь… Ох. Его больше нет… пока. Ваша лихорадка спала.
- Мне… лучше, - сказал Снейп.
Она не ответила.
- Я бы хотел видеть.
- Вы сможете.
- Когда?
Она молчала дольше, чем следовало. Ее рука коснулась лба мужчины и пригладила волосы.
- Спите, - только и сказала она в ответ.
Северус уснул.
…
Он проснулся от звука ее голоса. Она что-то тихо бормотала, но не ему. Ее голос звучал так, словно она читала или пела.
- Что ты делаешь? – спросил Снейп в темноту, которая теперь не казалась такой пугающей, как раньше.
Она тут же подошла ближе. Руки на его лице, шее, плечах. Северус попытался поднять руку, чтобы найти ее ладонь, но она мягко его оттолкнула.
- Пожалуйста, лежите спокойно. Вам нужно лежать спокойно, профессор… - она резко замолчала, и зельевар услышал, как у нее перехватило горло, а в голосе отчетливо проявлялись панические нотки.
Профессор?
- Кто вы? – тихо спросил он.
- Я… пытаюсь помочь. Вот и все. Пожалуйста.
Пожалуйста.
Этот голос. Этот голос ему был знаком. И он знал это. Но если он был прав, как… как такое может быть?
- Мисс Грейнджер? – осторожно спросил Снейп, пробуя имя на языке, хотя уже заранее знал ответ.
Последовала долгая пауза, и он понял. Он знал.
- Да.
- Ох.
Ангел. Он называл Гермиону Грейнджер ангелом. И она ему это позволяла. Он вдруг очень и очень обрадовался, что не может видеть ее лица, да и вообще ничего не может видеть.
Последовало очень долгое молчание, в течение которого профессор пытался представить себе выражение ее лица в этот момент, но, впрочем, без особого успеха.
- Профессор? – в ее голосе отчетливо слышалось беспокойство.
- Почему вы здесь? – спросил, наконец, Снейп.
- Потому что… я просто есть, - ответила Гермиона, и он оставил дальнейшие расспросы, потому что факт был в том, что зельевар нуждался в ней, а вокруг, казалось, больше никого не было. А что еще он мог сделать?
А потом снова взревел огонь, и ничто не могло погасить бушующее пламя.
И он сгорал заживо в этом пламене снова и снова.
…
- Это… слишком больно – выдохнул Северус, ненавидя звук собственного голоса, слабого и дрожащего.
- Я знаю. Я знаю, сэр, - сказала Гермиона, и он почувствовал, как что-то прохладное коснулось его лица. – Это все яд. Я пытаюсь… Я пытаюсь…
- Сделайте что-нибудь, - потребовал он, используя свои лучшие учительские интонации. Теперь, когда зельевар знал ее настоящую личность, все изменилось. Поистине, ангел! Когда мужчина вспоминал, как обращался к ней таким образом, его лицо горело не только от огня, ревущего внутри него. Если она здесь, то где все остальные? Где ее придурковатые дружки? Где, наконец, мадам Помфри? Минерва?
Где все?
И где он сам?
…
- Где я?
- Вы здесь.
- А где это – здесь?
Последовала небольшая пауза, как будто Гермиона задумалась.
- Разве это имеет значение?
Он предположил, что нет. По крайней мере, пока, потому что ответа так и не последовало, и Снейп не стал спрашивать снова. Он просто провалился в сон.
…
Иногда Грейнджер читала ему, казалось часами. Зельевар не слышал слов и позже никогда их не вспоминал. Но тембр ее голоса, низкий и ритмичный, убаюкивал его, заставляя колебаться где-то между здесь и там, между сном и реальностью, между жизнью и смертью.
…
- Вам нужно выпить это, профессор, - сказала девушка. Снейп почувствовал, как к его губам прижался флакон.
- Что это?
- Это поможет.
- Что это? – повторил он более требовательно.
- Это… эксперимент.
- Если вы думаете, что я стану пить какую-то сомнительную смесь, которую приготовил посредственный студент-зельевар… - слова застряли в его горле, и мужчина закашлялся. И вновь во всем теле вспыхнула боль.
- Я… Я делаю все, что в моих силах.
- Этого явно недостаточно, - прошипел зельевар, когда боль утихла настолько, что он почувствовал облегчение и вновь обрел способность говорить. Как будто профессор Снейп снова вернулся в свой класс в хогвартских подземельях, где преподавал зелья третьекурсникам, а они тряслись перед ним от страха. Это было еще до того, как случилось что-то еще, до того, как…
- Профессор… пожалуйста.
Северус слышал дрожь в ее голосе, слышал мольбу, чувствовал ее страх, ее страх за него, а не из-за него, и под наплывом всех этих ощущений он сдался.
Волшебник выпил зелье, что она предлагала.
И снова уснул.
…
- Где я?
Гермиона вздохнула. Северус впервые услышал шорох ее одежды, скрип пола, когда она встала и прошлась по комнате. Зельевар по-прежнему ничего не видел, но это уже не беспокоило его так, как раньше. Он чувствовал себя в безопасности. Она была рядом, и он чувствовал себя в безопасности. Он не стал задумываться о последствиях этого чувства.
- Вы имеете в виду, где мы?
- Наверное. Но на самом деле вас ведь здесь нет, не так ли?
- Вы так думаете? – в девичьем голосе звучало неподдельное удивление.
- А что еще я должен думать?
- Вы думаете, что спите?
Снейп на минуту задумался.
- Да.
- Тогда, возможно, так оно и есть.
- А вы тоже спите?
- Может быть, - и в ее голосе мужчина услышал улыбку.
…
- Я знаю, что вы сделали, - сказала Грейнджер.
- Простите?
- Я знаю. Теперь все знают. Вы больше не… злодей.
Это слово почти заставило его рассмеяться в ответ. Но усилием воли Снейп подавил смех.
- Несомненно.
- Вы должны гордиться собой.
На этот раз зельевар не смог сдержать смех, как бы он не старался. Но смех больше походил на кашель, и от него заболела грудная клетка.
- Гордиться?
- Да. Разве вы не понимаете, что сделали?
- Я точно знаю, что я сделал.
- Вы сделали так много хорошего, вы не знаете, вы не знаете…, - Гермионе пришлось замолчать, потому что она, как догадался мужчина, заплакала. Снова. Грейнджер склонилась над ним, выполняя свои несложные, но такие необходимые действия, обязанности, которые она на себя взяла уже давно: поправляла простыню, приглаживала его волосы, обрабатывала раны. Вдруг Снейп почувствовал, как несколько капель воды упали ему на лицо, подозрительно теплые и… соленые, понял он, когда одна из них скользнула ему в рот.
Северус снова почувствовал на своем лице ее маленькие прохладные руки. Благословенное облегчение. Мужчина почувствовал, как ее губы приблизились к его уху, почувствовал ее горячее дыхание на своей щеке.
- Вы герой, профессор.
Он повернул голову всего лишь на долю дюйма, но успел ощутить, как его губы скользнули по ее подбородку, прежде чем Гермиона успела отстраниться так, словно обожглась.
- А вы лгунья, мисс Грейнджер.
…
Раздался чай-то стон.
Это снова был он.
Кто-то взял его за руку.
Это опять была она.
- Я здесь, я здесь, - шептала Гермиона снова и снова, пока ее шепот не стал единственным звуком, который Снейп мог слышать. Единственным звуком, который в данный момент существовал для него. Он был всем, это было больше, чем огонь.
…
- Где моя палочка? – однажды спросил Северус. Он почувствовал, как она застыла на месте, словно застигнутая врасплох его неожиданным вопросом.
- Ваша что?
- Моя палочка. Вы меня прекрасно слышали.
- Здесь нет волшебных палочек.
- Что вы имеете в виду?
- Здесь нет никакой магии, – девушка сделала глубокий, прерывистый вдох. – Обычные для магического мира правила здесь не действуют.
- А где это «здесь»?
…
- Я собираюсь снять повязку с ваших глаз, - сказала она.
- Вы уверены?
- Да. Время пришло.
Зельевар коротко кивнул, но не решился заговорить.
- Ваши глаза… Они станут очень чувствительны к свету. Я сделала его здесь как можно более тусклым, но все же…
- Я понимаю. – Просто покончи уже с этим.
Снейп почувствовал, как ее руки скользнули по обеим сторонам его лица, продвигаясь к затылку. Он почувствовал, как ее пальцы возятся с узлом, почувствовал, как они дрожат от волнения, почувствовал, как повязка соскользнула с глаз, почувствовал холодный воздух на своих веках.
Мужчина услышал, как ведьма отодвинулась, словно созданная дистанция станет препятствием для него, если он попытается до нее дотянуться.
Северус был напуган.
Медленно, очень медленно он расслабил веки, почувствовал, как они затрепетали, а затем открылись. Постепенно мир вокруг него начал обретать форму и очертания. Комната, в которой они находились, была очень маленькой и очень темной. На столе мерцала свеча. Так же там лежали сумка, книги и блокнот. Единственное в комнате окно было закрытым. Он позволил своему взгляду блуждать.
В комнате не было двери.
Гермиона подошла ближе к краю кровати, внимательно изучая лицо своего профессора зельеварения. Она молчала.
- Я могу… видеть, - сказал он.
Девушка улыбнулась.
- Я вижу вас, - сказал Снейп, протягивая к ней руку. Она вложила в нее свою и заплакала.
…
Огонь вернулся.
- Мы больше не можем здесь оставаться, - сказала она, обтирая его лицо влажной тканью.
- Почему?
- Потому что… - ее голос дрогнул. Она была близка к тому, чтобы заплакать. – Ничего не получается.
- Куда мы пойдем?
Гермиона покачала головой.
- Я не знаю.
Конечно.
…
Кто-то закричал.
О, это был он.
И Темный Лорд тоже был там.
Боль.
- Мой господин… Милорд… Простите меня…
- Остановитесь, - сказала она. - Прекратите, стойте, стойте…
Снейп открыл глаза. Гермиона стояла рядом и держала его за руки. В мерцающем свете свечей ее глаза казались огромными.
- Он… Волдеморт мертв.
Почему он не может ничего вспомнить?
- Это правда?
- Да.
- Значит, я… сплю.
- Я бы так не сказала.
- Вы здесь.
- Да.
И он уснул. Опять.
…
- Профессор?
- Да.
- Пора.
- Куда мы идем?
Северус наблюдал за ее отчаянными движениями, в то время как Грейнджер торопливо ходила по маленькой темной комнате. Но, казалось, у нее все было под контролем. Она запихивала в сумку кое-какие вещи, натягивала пальто, завязывала шнурки.
- Прочь отсюда, - ответила Гермиона. Ее уклончивость раздражала мужчину.
- Куда?
Впервые за долгое время Снейп почувствовал… спокойствие. Огонь, бушевавший внутри него, погас, и он спал без сновидений. Зельевар все еще был слаб, но при этом чувствовал себя… сильнее. Он чувствовал, что самое худшее уже позади. Он сказал ей об этом, думая, что она обрадуется. Но вместо этого ведьма, напротив, начала лихорадочно собираться, суетливо расхаживая по комнате.
- Мисс Грейнджер, - тихо позвал волшебник.
- Мне нужно… вам нужно уходить отсюда. Здесь это не сработает. Я не… Я не смогу сделать это прямо здесь. Мне нужно… есть другие вещи, которые мне нужно найти, чтобы вы поправились.
- Со мной все в порядке.
- Нет, - сказала Гермиона, и ее голос дрогнул. – Нет, вы не в порядке. Но я клянусь… Клянусь, что так и будет.
Она перекинула сумку через плечо и подошла к мужчине.
- Мне нужно, чтобы вы встали.
- Я не думаю, что смогу.
- Я помогу вам.
- Было бы лучше, если бы вы рассказали мне, что происходит, - сказал Снейп, но Грейнджер не обратила на его слова внимания.
Она положила руки ему на плечи и помогла сесть. Он, почувствовав головокружение, опустил голову и закрыл глаза. Дождавшись, когда пройдет его тошнота, ведьма помогла ему подняться на ноги. Ощущение было ошеломляющим, и он отчаянно цеплялся за нее, чтобы не упасть.
- Я сделаю вам больно, - сказал Северус, тяжело опираясь на девушку.
- Нет, не сделаете.
Мужчина почувствовал, как ее руки обняли его, и закрыл глаза.
- Мы аппарируем? – спросил он, уже заранее мысленно угадывая ее ответ.
- Нет, - сказала Гермиона. - Обычные правила…
- Здесь не действуют, - закончил за нее Снейп с легкой улыбкой. Он смотрел на нее сверху вниз.
Грейнджер подняла на него глаза.
- Тогда как?
- Есть и другие способы путешествовать.
Конечно.
- Вы готовы?
Маг посмотрел на ее лицо, заглянул в глаза и неожиданно для себя понял, что кивает ей.
- Возьмите меня за руку.
Он выполнил ее просьбу.
Глава 2: И она научит тебя
Земля
«На земле нет рая, но есть его части»
…
Они шли уже какое-то время. Они были в лесу. Он знал это, потому как шли они по грубо вырубленной в его чаще тропинке. Но как они туда попали и куда направлялись, оставалось для мужчины такой же загадкой, как и то, что мисс Грейнджер вообще делала тут вместе с ним. Было темно и прохладно, и когда Снейп поднял глаза, он увидел проблески бело-голубого неба; увидел серые и голые ветви деревьев, которые причудливо переплетались у него над головой.
Гермиона шла впереди него уверенными шагами, проворно лавируя среди густой листвы и корней многовековых деревьев, криво выступающих из-под земли, под ногами. Время от времени она вдруг останавливалась, присаживалась на корточки и изучала листья какого-нибудь растения или ягоды куста. Иногда ведьма ловко собирала образцы и складывала их в матерчатую сумку, которую носила на груди. Временами она стояла и вздыхала, качая головой, затем оглядывалась назад и с беспокойством смотрела на Снейпа.
- Как вы себя чувствуете, сэр?
- Мне… мне нужно отдохнуть, - сказал Северус, с неохотой признавая усталость в ногах и боль в груди.
Гриффиндорка кивнула.
- Конечно. Простите.
Они оказались на небольшой поляне. Здесь было очень тихо и спокойно. Снейп не слышал ни щебетания птиц, ни какого-либо шороха, издаваемого окружавшими их деревьями. Он даже не чувствовал дуновения ветра. Он слышал только свое дыхание, со свистом вырывающееся из горла. Северус слышал, как бешено колотится его предательское сердце, перекачивая яд по венам. Профессор сел у подножия большого дерева и вытянул ноги перед собой. Из-за многочасовой физической нагрузки он чувствовал озноб. Мужчина плотно закутался в свой тяжелый плащ и наблюдал за бледной и обеспокоенной Гермионой.
- Долго еще?
- Я не уверена, - она запрокинула голову и посмотрела вверх сквозь ветви деревьев.
- Куда мы идем?
Она не ответила.
Мисс Грейнджер бродила по поляне, то и дело останавливалась, становясь на колени, чтобы вытащить горсть листьев или корни, вдумчиво обнюхать их, а затем некоторые из них выбросить, а другие положить в сумку.
- Календула, - услышал Снейп ее бормотание. – Подорожник, Бальзам Монахов… Древесная Бетония. Очиститель крови… отлично. Кожные заболевания… Инфекция? Нет… нет…
Гермиона рассеяно вытерла испачканные глиной пальцы о джинсы, пока ее взгляд скользил по лесной подстилке. Носком одной ноги она ковыряла землю, в поисках какого-нибудь притаившегося корня или семени. Она прошла на середину поляны и посмотрела выше, вверх. Снейп все еще не спускал с нее глаз, изучая изгиб ее шеи над свитером, спутанные волосы, рассыпавшиеся по спине.
Ведьма чувствовала на себе его пристальный взгляд. Она взглянула на него, медленно моргая в темноте.
- То, что мне нужно, - сказала, наконец, Гермиона, как будто в ответ на его невысказанный вопрос, и снова запрокинула голову, - находится там, наверху.
Снейп проследил за ее взглядом. Он сразу же увидел то, что привлекло ее внимание: одинокая гроздь ягод свисала с конца довольно тонкой ветки, как минимум в двадцати футах над ними.
Rubercuratio racemus – Бузина красная.
- Вы, конечно же, шутите, - сказал он с легкой ухмылкой.
Когда Грейнджер не ответила, взгляд мужчины метнулся к ее лицу, и он сразу понял, что она не шутила. Сурово сжатые губы, решительная поза – она намеревалась заполучить эти ягоды, даже если это будет последнее, что она сделает. Он вдруг понял, что дышать ему сейчас стало тяжелее, чем обычно.
– Я так понимаю, у вас все еще нет при себе вашей волшебной палочки?
Ведьма покачала головой, не глядя на профессора.
- А у меня нет моей, - продолжил он.
- Нет, - отозвалась Гермиона. – Никаких палочек. Никакой магии.
Девушка опять вытерла ладони о джинсы. Он увидел, как напряженно она сглотнула.
- Я серьезно, - начала она, небольшими шагами приближаясь к стволу дерева. – Как это может быть трудно? Полдетства я провела, лазая по деревьям. Я брала с собой любимые книги и читала часами, сидя на ветке.
- Мисс Грейнджер, - начал Снейп, пытаясь преодолеть ощущение горячего твердого кома в горле. – Какими бы очаровательными ни были ваши детские воспоминания, боюсь, я не могу позволить вам влезть на дерево посреди пустынной лесной чащи, пока я буду сидеть и смотреть, как вы, возможно, упадете и расшибетесь насмерть.
- И как вы собираетесь меня остановить? – вежливо осведомилась Гермиона, подходя еще ближе к стволу дерева и мысленно прикидывая свой путь. Правая рука там, правая нога там, чуть потянуться там, и все будет… под контролем.
И правда, как?
- Ну, - сказала ведьма, перекидывая свою сумку так, чтобы она висела в районе ее поясницы, - пожелайте мне удачи.
- Мисс Грейнджер…
- Профессор Снейп.
- И что прикажете мне делать, если вы упадете? – у него было неприятное ощущение, будто его горло набито стеклом.
- Ничего. Потому, что я не упаду, - сказала ведьма, вытягивая руку, чтобы ухватиться за первую, самую нижнюю ветку над ее головой. Она бросила на зельевара последний долгий взгляд.
- Я должен настаивать… - Снейп болезненно вздрогнул. Он чувствовал, что ему становится плохо. Он попытался встать, но… было уже слишком поздно. Она ловко взбиралась все выше и выше, находя опоры для рук и ног, перемещая вес своего тела туда и сюда, неуклонно поднимаясь еще выше. Он смотрел на нее до тех пор, пока у него не закружилась голова. Северус на мгновение закрыл глаза, хотя и боялся оторвать от нее взгляд даже на секунду, и спиной прислонился к стволу, отчаянно желая, чтобы его бешено колотящееся сердце хоть немного сбавило темп.
Что она делает?
- Почти готово, - услышал волшебник ее бодрый голос, который, казалось, доносился откуда-то издалека. Он также мог слышать тихое напряженное ворчание девушки. Ветви располагались друг от друга все дальше, а узловатые отверстия становились все меньше, по мере приближения мисс Грейнджер к ее цели. И вот, наконец, она добралась до ветки с ягодами. Гриффиндорка повернулась к нему, и Снейп увидел на ее лице широкую самодовольную улыбку.
- Получилось! – воскликнула она.
- Не совсем! – отозвался он с явным раздражением в голосе.
Гермиона перебралась через последнюю ветку, оседлала ее, сжала бедрами и наклонилась вперед, чтобы обхватить руками. Ее напряженное лицо было сосредоточенным, взгляд сфокусировался на ягодах, что висели на ветке прямо перед ней. Снейп понял, что, глядя на разворачивающуюся картину перед собой, невольно затаил дыхание и безмолвно желает ее безопасности, одновременно удивляясь ее храбрости.
Все это… для меня?
Нет, о последствиях он подумает позже.
В мучительно медленном темпе она продвигалась вперед. Пальцы Снейпа судорожно впились в землю под ним в нарастающей панике, когда Гермиона подползла еще ближе к своей цели. Одной рукой она потянулась вперед, чтобы сорвать гроздь ягод, ближе…
Он увидел это раньше, чем она. Очевидно, поэтому возглас удивления и страха, который разнесся эхом по поляне, вырвался из его рта, а не из ее. Внезапно девушка соскользнула вбок, широко раскрыв глаза от шока, ее волосы и сумка взметнулись вверх.
- Грейнджер! – воскликнул зельевар. Он вскочил на ноги прежде, чем понял, что вообще может пошевелиться, и встал под ней. Он видел, как скользят с ветки ее пальцы, слышал, как шаркают о кору дерева ее ноги, отчетливо видел панику, отразившуюся в ее глазах. Она собиралась упасть. Она упадет, она упадет, а он будет стоять тут, как идиот, и смотреть, как она сломает свою чертову шею.
Он протянул руки. Их била мелкая дрожь. Он поймает ее. Он должен ее поймать своими трясущимися руками и без магии, даже если это будет последнее, что он когда-либо сделает.
Но вместо того чтобы упасть, Грейнджер вдруг восстановила равновесие. Каким-то непостижимым для Северуса образом ей удалось удержаться на ногах, остановив, тем самым, свое, казалось бы, неизбежное падение. Снейп никогда не поймет, как именно это произошло, даже если проведет остаток своих дней в размышлениях.
Колдунья схватила ягоды и начала пятиться обратно, как будто это была самая обычная вещь в мире.
Она смеялась. Эта несносная девчонка смеялась. На мгновение Снейп задумался, не началась ли у нее истерика.
- Никакой магии! – услышал он ее слова между приступами смеха. - Никакой магии. Просто старое доброе умение лазать по деревьям. Все эти часы практики, наконец, окупились.
Зельевар попятился назад до тех пор, пока снова не уперся спиной в твердый и надежный ствол дерева. Он закрыл глаза и обхватил себя руками, словно стараясь не рассыпаться на миллион осколков. Он слышал, как Грейнджер спускается, слышал скрежет ее обуви и одежды о кору, слышал ее легкое приземление в глину под деревом. Когда он снова осмелился открыть глаза, она стояла прямо перед ним, целая, невредимая и явно довольная собой.
Чертова девка. У меня чуть инфаркт не случился, а ей хоть бы что.
- Попались! – крикнула она, держа в руке гроздь ягод.
Снейп лихорадочно переводил взгляд с ведьмы на ягоды и обратно.
- Ну, - выдавил, наконец, он, когда отдышался и снова смог говорить, - теперь я понимаю, почему вы попали на Гриффиндор.
…
Не прошло и часа, как они подошли к какой-то хижине.
Она была маленькая, напоминала детский игровой домик. Хижина была построена, насколько мог судить профессор, из глины, древесины и соломы, с дырой в крыше, одним квадратным окном и маленькой дверью, прикрытой занавеской. Она находилась посреди другой поляны все того же леса, окруженная деревьями и низким кустарником. Снейп остановился, осмотрелся и прислушался; он был почти уверен, что слышит журчание и плеск проточной воды где-то совсем рядом.
- Что вы думаете? – спросила Гермиона, когда они приблизились. – Я думаю, что это нам подойдет, как вы считаете?
Для чего – она не сказала.
Внутри хижина была темная и холодная и гораздо меньших размеров, чем казалось на первый взгляд. Там было место только для них двоих, чтобы удобно сесть, возможно, лечь рядом, если понадобится, плюс для вещей Гермионы, которые она начала быстро распаковывать. В самом центре комнаты был круг из камней: грубая яма для костра, предположил Снейп. Он сел и почувствовал, что от усталости может проспать целый день.
- Вы устали, - сказала гриффиндорка, методично раскладывая листья и травы, ягоды, маленькие миски, пестик, пачку маггловских спичек, несколько потрепанных книг.
- Вы столько времени беспорядочно таскали меня по лесам, - сказал зельевар довольно раздраженно. – Вы испытывали мое сердце на выносливость, пытаясь напугать меня почти до смерти своим безрассудством…
- Вы боялись, что я могу пострадать? – поддразнивала ведьма, бросая пригоршню листьев в миску. – Я и не знала, что вас это так волнует, сэр.
Северус почувствовал, как от ее слов – и их подтекста – вверх по его телу к лицу поднимается жар. Он был искренне благодарен за полумрак, царивший в хижине.
- Ну, если вы истечете кровью, как же я вернусь домой? – вот и все, что он сказал.
…
Казалось, он спал целыми днями, и каждый раз, когда на какое-то время открывал глаза, она либо исчезала – огонь всегда горел под маленьким котелком с весело булькающим внутри содержимым – либо, сгорбившись над миской, перемалывала корни, резала на мелкие кусочки и толкла листья, а затем варила и помешивала. Гермиона проводила часы вдали от хижины и возвращалась с полной тряпичной сумкой, набитой всевозможными растениями, травами и ягодами, а однажды, как оказалось, гигантским комком глины.
- Rubercuratio racemus – весьма ценный ингредиент, - сказала девушка. - Но для полной подготовки требуется несколько недель. А пока у меня есть масса других идей, так что вы не волнуйтесь, сэр.
Воздух в помещении периодически наполнялся причудливым разнообразием запахов – от сладкого до гнилостного; пар самых разных цветов и вязкости клубился и медленно просачивался в маленькое отверстие в крыше.
Сны Снейпа были наполнены змеями и дымом, волнистым и мутным.
- Лежите спокойно, - сказала Гермиона однажды утром, опускаясь на колени рядом с ним.
- Что это? – его голос звучал очень далеко. Мужчина лежал на спине, склонив голову набок. Он чувствовал сильную пульсацию вдоль шеи; не совсем огонь, как раньше. Но, тем не менее, дыхание его было коротким и поверхностным, а лицо Грейнджер было туманным, искаженным, когда она склонилась над ним.
- Припарка, - сказала она, осторожно прикладывая влажную массу к его шее, - сделанная из календулы и подорожника.
- А, - отозвался зельевар. Он сосредоточился на бесконечно нежном ощущении ее пальцев на своей шее, когда они втирали и размазывали пасту по его коже. – Календула лекарственная. Лекарство для кожи, главным образом применяется для эффективного лечения порезов, царапин и ран, а также при покраснении и воспалениях кожи, включая ожоги. - Профессор понял, что бормочет вслух, и в буквальном смысле прикусил себе язык. В любом случае, для него предпочтительнее было бы слушать звук ее голоса.
- Да. А подорожник – целитель ран и увечий, а также средство от большинства… ядов, - девушка сделала паузу и судорожно вздохнула. – Он также является «очистителем тела» и очищает организм от застоев и токсичных элементов. Кроме того, он эффективен при лечении таких заболеваний, как лихорадка, инфекции и болезни кожи.
Снейп чувствовал, как плывет по волнам ее голоса, ее знаний, ее мастерства. Пальцы мисс Грейнджер вновь пришли в движение, и он вдруг подумал, насколько приятно они могли бы ощущаться другими частями его тела, не только шеей.
Северуса уже не впервые посетила мысль: а не околдовала ли она его.
- Вы… должны всерьез подумать о профессии целителя в будущем, Грейнджер, - пробормотал он, когда девушка мягким и нежным движением убрала волосы с его лица. – У вас изумительная манера поведения у постели больного.
…
Его сны были яркими кошмарами, разрозненными образами и звуками, которые теряли всякий смысл, стоило ему лишь проснуться.
- Вы спасли меня, - неожиданно сказал Снейп однажды ночью. – Вы… вы нашли меня… в другой хижине? Да. Вы… вы…
Гермиона ему не ответила.
- Я… видел это. Я помню.
- Это был сон, - сказала девушка, но голос ее звучал напряженно и резко. – Календула, как известно, вызывает осознанные сновидения. Вы это знаете.
Она подошла к огню и помешала то, что в данный момент варила в небольшом котелке, избегая его взгляда. Мужчине хотелось расспросить ее, заставить заговорить, но почему-то уголки ее губ и полуприкрытые веки говорили о том, что дальнейший разговор бессмыслен.
- Это был не сон, Грейнджер, - пробормотал он себе под нос, но тем не менее так, что можно было расслышать.
Но услышала она его или нет, зельевар не знал.
…
Еще одно утро, еще одна припарка, пахнущая мокрой землей и сосновыми иголками.
- Бензоин, - проговорила Гермиона, когда ее пальцы скользили по его шее круговыми движениями, которые, и он вынужден был это признать, были более чем эротичными. Она наклонилась ближе, чтобы полюбоваться своей работой, и он почувствовал, как ее теплое дыхание коснулось его щеки. – Он помогает заживлять порезы и потрескавшуюся, воспаленную и раздраженную кожу. Это противовоспалительное, антисептическое и антиоксидантное средство, а также эффективный природный консервант, предотвращающий окисление других ингредиентов.
Снейп слушал успокаивающий, ободряющий тон ее голоса, но в конце концов понял, что ему наплевать на то, что именно она говорит. Его волновало только то, как он в этот момент себя чувствовал. А чувствовал он себя божественно.
А она говорила, что здесь нет никакой магии.
- Репейник, - между тем продолжала гриффиндорка, наливая дымящуюся жидкость желтого цвета в маленькую чашку. – Для очищения крови и облегчения зимних простуд.
- Сейчас не зима, - сказал зельевар, делая глоток.
Гермиона посмотрела на свинцовое небо через маленькое окошко.
- Но она настанет.
…
День за днем, зелье за зельем, холодная рука на его лбу, глаза, пристально вглядывающиеся в его лицо.
Каждый раз, когда он пил, каждый раз, когда он засыпал, всегда один и тот же вопрос, всегда с одинаковой интонацией:
- Как вы себя чувствуете?
Как вы себя чувствуете?
…
- Я помню, как вы впервые вошли в мой класс, - сонно прошептал профессор, когда выпил отвар из Большого Коровяка (содержит кумарин и гесперидин, оба обладают превосходными болеутоляющим и противовоспалительным свойствами. Также растение является кардио-депрессантом и успокоительным, так что не удивляйтесь, если почувствуете легкое головокружение). Он лежал на боку, положив голову на сложенный плащ, и смотрел, как она ворошит тлеющие угли в очаге.
- Я тоже, - улыбнулась Гермиона. Она была усталой, измученной, понял Снейп.
- Вы были такой маленькой, - пробормотал он. – Вы все были такими крошечными. И вы… ваши коленки… были заклеены пластырем. Розового цвета. Отвратительного ярко-розового цвета.
- Я упала, когда бежала на ваш урок. Я была… так взволнована. И так неуклюжа.
- Вы знали все ответы на мои вопросы. Я был… поражен, если не сказать больше.
- Я… хотела произвести на вас впечатление, - тихо сказала мисс Грейнджер. – Но я была так напугана, что меня трясло.
- Вы не выглядели тогда испуганной, - ответил профессор. Пар клубился из маленького котелка, обвиваясь вокруг ее рук, лица, волос. Ему захотелось прикоснуться к ней. – Вы… никогда не казались испуганной… чем-либо.
Она посмотрела на него, и даже в мерцающем свете костра он отчетливо увидел страх, отразившийся в ее широко раскрытых глазах.
- А сейчас мне становится страшно.
Она протянула дрожащую руку к его лицу и остановилась совсем рядом с его щекой.
- Очень страшно.
…
И еще один день.
Пошатываясь, она возвращалась из чащи леса. Войдя в хижину, гриффиндорка тут же принялась нарезать и варить. Он неподвижно сидел, прислонившись к стене, как сломанная марионетка.
Северус изучал ее, в то время как она работала, рассматривая ее испачканные грязью щеки, фиолетовые тени под глазами, легкое дрожание рук.
- Вы совсем не спите, - заметил он. - И ничего не едите, насколько я видел.
- Вы не все видите, - сказала Грейнджер довольно резко и протянула ему чашку. – Настой сорняка-бабочки – Asclepias tuberosa – спазмолитическое, ветрогонное, слабое слабительное, потогонное, мочегонное, отхаркивающее, тонизирующее и сосудорасширяющее средство.
Снейп взял протянутую ему чашку, понюхал ее содержимое и скептически приподнял бровь.
- Держу пари, вы говорите это всем мальчикам, - сухо ответил он.
…
Когда Северус проснулся, казалось, было уже достаточно поздно. Она все еще работала, пристально глядя в котел. Зельевар позволил себе сначала тихо понаблюдать за ней, прежде чем заговорить.
- Мисс Грейнджер, - произнес он в абсолютной тишине.
- Вы понимаете, - деловито произнесла девушка, даже не глядя в его сторону, - что не должны называть меня мисс Грейнджер?
На мгновение мир вокруг него остановился.
- В самом деле? – спросил в свою очередь Снейп, когда снова обрел способность говорить.
- Нет, - быстро ответила Гермиона, словно осознав свою дерзость. – Я имею в виду, что это действительно кажется немного странным, учитывая обстоятельства.
- Я бы хотел знать, какие именно эти обстоятельства, - отозвался волшебник.
Девушка просто кивнула и, казалось, была готова полностью оставить эту тему. Он заметил, как сильно покраснело ее лицо, и как она прикусила внутреннюю сторону одной щеки.
- Но, - протянул мужчина, не глядя на нее, - может быть, я мог бы попытаться обратиться к вам по имени… вашему имени… если я его вспомню.
Он заметил, как дернулись уголки ее губ.
- Я тоже, - сказала ведьма, – Северус.
…
Вздрогнув, он проснулся, охваченный паникой, наощупь пробираясь в темноте.
Змея, гигантская змея, готовая нанести удар.
Она была рядом, вытирая его лицо влажной фланелью и бормоча успокаивающие слова, бессмысленные слова.
- Кошмар? – спросила Гермиона.
Снейп только кивнул. Он тяжело дышал, его тело била мелкая дрожь. Она потянула его вниз, намереваясь положить его голову на плащ, но каким-то образом она оказалась у нее на коленях. Он сделал движение, будто намереваясь подняться, но Гермиона крепко удерживала его за плечи.
- Все в порядке, - тихо сказала она. - Просто засыпай.
- Кошмар… - согласился он, обхватив рукой ее обтянутое джинсами колено. Она была удивительно твердой, теплой… и в тоже время мягкой. Зельевар начал уже засыпать, когда снова услышал ее голос, словно она говорила сама с собой.
- Приходи ко мне во сне, и тогда днем я снова буду здоров, - прошептала ведьма в ночной тиши.
- Что ты сказала? – резко спросил маг.
Грейнджер вздрогнула.
- Н-ничего. Мне просто пришла на ум строчка из стихотворения.
- Мэтью Арнольд, - сказал Снейп.
- Да.
- Почему?
- Засыпай, - проговорила девушка, снова так и не ответив на его вопрос. - Спи, спи.
…
- Бузина красная будет готова завтра, - сказала Грейнджер однажды вечером, когда он лег, положив голову на плащ. Северус кивнул в ответ.
- А потом?
- Прости?
- А что будет после… этого?
Гриффиндорка сделала глубокий вдох.
- Надеюсь… Надеюсь… ты поправишься, - просто сказала она.
Гермиона сидела очень близко к нему. Прядь непослушных волос упала ей на лицо. Снейп протянул руку и заправил ее ей за ухо.
Он хотел ее поцеловать.
Это казалось таким странным.
И в то же время, было так естественно.
…
А через несколько часов…
Он услышал ее удивленный возглас со стороны дверного проема, оттуда, где она стояла. Северус дернулся всем телом, словно собираясь вскочить на ноги.
- В чем дело? – спросил он с пола. Маг вдруг резко почувствовал себя дезориентированным, рассеянным и больным. Сердце его бешено колотилось о грудную клетку.
Но потом Гермиона повернулась к нему, и все стало ясно: свет луны падал на ее лицо под таким углом, что Снейп мог видеть ее скулы, изгиб ее щеки, выступающий подбородок, и ее лицо было наполнено такой радостью, такой безграничной радостью, что сердце его сжалось от переполнявших его эмоций.
Я знал женщину, прекрасную до мозга костей.
- Идет снег, - сказала ведьма и снова отвернулась в сторону леса. – О, это так прекрасно! Смотри. Смотри!
Она отодвинулась от двери, чтобы зельевар тоже мог увидеть.
На улице шел снег, белый и густой, медленно-медленно падая на землю. Опушка леса вокруг хижины уже была покрыта тонким слоем снежинок.
- Красиво, - сказал Снейп, глядя на ведьму, восхищенно застывшую на пороге.
- Прости, что разбудила тебя, - сказала колдунья, перемешивая все еще тлеющие угли в очаге. – Спи дальше.
- … а ты? – пробормотал он, наблюдая, как свет от костра мерцает вдоль стен хижины, освещая их скудные пожитки, облизывая ее руки, лицо, придавая ее волосам пылающий янтарный оттенок.
- Скоро, - сказала она.
Мужчина хотел продолжить наблюдать за ней, но веки его задрожали и закрылись, только чтобы вновь открыться при резком звуке ломающихся веток и стука пестика о ступку.
- Прекрати, наконец, там возиться, - рявкнул Северус, голосом более раздраженным, чем он чувствовал на самом деле. Гермиона выронила из рук пестик, опустилась на колени и безмолвно посмотрела на него. – Я просто хочу, чтобы ты… легла.
- Хорошо, - ответила девушка, сделав глубокий вдох.
Грейнджер начала устраиваться напротив него, в другом конце комнаты. Северус смотрел на нее, размышляя, стоит ли говорить.
- Я бы хотел…
- Что?
- Я бы хотел, чтобы ты… - его глаза были закрыты. Он вдруг осознал, что задержал дыхание, и выдохнул: - … легла со мной.
Гермиона посмотрела на него.
- Ты… ты не будешь возражать? – спросила она тихим и неуверенным голосом.
Возражать?
- Нет.
Блики от огня сверкнули в ее глазах, но она быстро опустила взгляд и снова подбросила угли в костер. Затем девушка осторожно пересекла пространство между ними и легла позади него, спиной прислонившись к стене хижины. Собственное тело зельевара, казалось, совершило кульбит в ответ на ее близость; Грейнджер осторожно обняла его одной рукой, и Снейп почувствовал, как ее голова прижалась к его затылку, а ее нос зарылся в его волосы. Его рука скользнула в твердую прохладу землистого пола хижины. Он сжал в кулаке глину, почувствовал ее под ногтями, запекшуюся в порах кожи. Северус ощущал тяжесть ее руки на своем теле, мягкое теплое дыхание ее рта на своей шее.
- Спокойной ночи, Гермиона.
Зельевар закрыл глаза.
А снег все падал и падал.
Глава 3: Позволь дождю тебя поцеловать
Вода
«Если где-то на этой планете и есть магия, то она содержится в воде»
…
Мир изменился за одну ночь.
Даже через полуприкрытые глаза, сквозь тонкую занавеску, закрывавшую дверной проем, Северус мог видеть насыпи и сугробы снега. Все было погребено под бесконечными белыми холмами.
- Вот, - в свете раннего утра сказала Гермиона, наклоняясь ближе, - пей.
К его рту прижалась чашка. Снейп поднял голову, обхватил холодными пальцами ее тонкое запястье и выпил.
Rubercuratio racemus – бузина красная.
Теплая и сладко исцеляющая, пронизанная, как ему показалось, самой ее сущностью и неизмеримой храбростью (Он видел, как скользят с ветки ее пальцы, слышал, как шаркают о кору дерева ее ноги, отчетливо видел панику, отразившуюся в ее глазах. Она собиралась упасть…), она скользнула по его языку вниз, в горло, вдоль его конечностей до самых кончиков пальцев рук и ног. Она переполняла его и текла по венам, уничтожая все остатки яда.
Зельевар хотел что-то сказать, что угодно, но все слова вдруг показались ему жалкими, их было недостаточно. В этот момент ему хотелось плакать от несостоятельности своей речи.
Вместо этого мужчина закрыл глаза и уснул.
…
Когда волшебник снова проснулся, Гермиона суетливо сновала по комнате то тут, то там; как он понял, она в спешке собирала свою сумку. Напоследок ведьма бросила пригоршни земли в костер и утрамбовала ее.
- Пойдем, - сказала, наконец, Грейнджер, протягивая ему руки.
Снейп поднял на нее взгляд.
- Куда?
Она улыбнулась.
- Твоему бледному лицу нужно немного солнечного света.
Северус спрятал ухмылку.
И они снова двинулись в путь.
Снейп сильно зажмурился и прикрыл глаза рукой. Он услышал позади себя тихий смех Гермионы, когда они вышли из своей хижины (их хижины!) и смотрели на новый мир вокруг. Она взяла его за руку и мягко потянула вниз.
Девушка не смогла удержаться от смеха.
- Посмотри. Посмотри на это.
Зельевар открыл глаза.
- О, - выдохнул он.
Никогда в жизни Северус не видел ничего подобного, даже в детстве, там, где должны были остаться самые лучшие и самые счастливые воспоминания. Все вокруг было белым, белее, чем он когда-либо мог себе представить, и сверкало будто сиянием крошечных бриллиантов. О, как красиво! Ему хотелось плакать. Их дыхание клубилось в воздухе маленькими полупрозрачными облачками. Северус не чувствовал холода, хотя знал, что должен. Гермиона порывисто обняла его, быстро, крепко, и, прежде чем он успел хоть как-то отреагировать, пошла вперед.
Густой и тяжелый снег лежал на ветвях деревьев над головой. Вокруг было тихо и спокойно; не было слышно ни звука, кроме их дыхания и ровных шагов. Снейп плотнее закутался в плащ и последовал да ней через пейзаж чужих холмов и долин. Снег хрустел у них под ногами. Небо было ослепительно чистым, ни облачка. Солнце ярко светило, согревая его голову и плечи.
Когда ведьма отвернулась, он ухмыльнулся, обнажив зубы.
Это было восхитительно.
…
- Когда мы вернемся в хижину? – спросил зельевар чуть позже. Хотя он и не устал, но все еще не привык к таким нагрузкам. Снейп чувствовал напряжение в ногах и затруднение дыхания. Они оказались на еще одной поляне. Светило солнце. Перед ними тихо журчал узкий ручей с чистой и прозрачной водой.
- Мы не будем возвращаться, - ответила Гермиона, останавливаясь.
- Не будем?
- Нет. Она больше не нужна, - просто сказала она.
А.
- Здесь, - проговорила Грейнджер, указав рукой под дерево, растущее неподалеку от ручья, - присядь и отдохни немного.
Северус прислонился спиной к стволу дерева, накинув плащ на плечи и расстелив его полы под собой, чтобы защититься от снега. Мужчина повернул лицо к солнцу, закрыл глаза и попытался вспомнить, когда в последний раз он чувствовал себя так.
Он никогда не чувствовал ничего подобного.
Гермиона вытащила из сумки горсть корней и стряхнула с них грязь.
- Мне нужно их вымыть, - сказала она.
Снейп открыл глаза и увидел, как ведьма сняла обувь, потом носки, улыбнулась ему и, закусив нижнюю губу, пошла босиком по снегу к берегу ручья. Она закатала штанины джинсов почти до колен.
- Гермиона, - начал было он, поднимаясь на ноги, - я уверен, что тебе не нужно идти прямо в…
И она вошла в воду.
Северус смотрел, как осторожно девушка ступила на гальку под ногами. Она сосредоточенно опустила голову, и ее волосы упали ей на лицо, спутанные и беспорядочные. Ручей был узким и не очень глубоким; в центре его вода едва достигала середины ее голени. Грейнджер остановилась и посмотрела вдаль, в сторону темно-зеленых деревьев, неподвижных, молчаливых и немного зловещих.
Снейп не мог отвести от нее глаз.
Я женщину изящную знавал...
Он смотрел на ручей, на девушку, стоящую в нем, и яркий, ясный образ навсегда запечатлелся в его памяти: Гермиона Грейнджер, идущая в ледяной проточной воде, ее ноги в закатанных до колен брюках, снег, искрящийся вокруг нее, солнце, мерцающее в ее волосах своими лучами; она поворачивает к нему свое лицо и улыбается светящейся улыбкой так, что захватывает дух. Северус моргнул и задумался.
Как бы я хотел остаться здесь.
Я хочу остаться здесь навсегда.
…
Выйдя из воды, Гермиона, при помощи спичек, развела костер, используя кору и ветки из своей сумки. В маленький котел она набрала воды из ручья, положила туда корни и поставила на огонь. Когда отвар был готов, она перелила его в чашку и протянула Снейпу.
- Буквица лекарственная, - сказала ведьма. - Тонизирующее средство для крови, помогает при анемии и заболеваниях сердца, а также используется для облегчения боли в желудке.
- Мой желудок чувствует себя прекрасно, - поддразнил зельевар. Она насмешливо приподняла бровь.
- Не спорь со своим целителем, - последовал ответ, и Грейнджер отвернулась, чтобы заняться огнем. Он понюхал содержимое чашки и поморщился. Затем поставил чашку рядом с собой и посмотрел на девушку.
Вскоре стало очевидно, что она не может перестать дрожать, даже сидя возле полыхающего пламени и потирая над ним руки.
- Иди сюда, - вдруг сказал Северус, и Гермиона вопросительно посмотрела на него, но при этом даже не шевельнулась. – Просто… подойди, - повторил он нетерпеливо, немного смутившись тем, что задумал.
Она, нахмурившись, встала со своего места и подошла к нему, ее руки свободно свисали по бокам тела. Зельевар схватил ее за руку (такую холодную) и притянул к себе. Грейнджер опустилась на колени рядом с ним, все еще хмурясь.
- В чем дело?
- Иди сюда, упрямая девчонка, - раздраженно проворчал волшебник, продолжая тянуть ее вниз. Она оказалась рядом с ним, тесно прижавшись спиной к стволу дерева.
- О, - удивленно выдохнула Гермиона. Затем Северус услышал еще одно «О» из ее уст, но уже в понимании его маневра.
- Да, о, - поддразнил он. - Ты явно замерзла. Я пытаюсь помочь.
После чего зельевар обнял ее обеими руками, плотнее закутывая их обоих в свой тяжелый плащ. Он почувствовал, как дрожит тело девушки, и покрепче прижал ее к себе. Так они просидели несколько минут, наблюдая за пляшущими и мерцающими перед ними искрами, что исходили от горящего пламени. Вдруг Грейнджер слегка повернулась, и он почувствовал, как ее руки движутся под плащом, осторожно касаясь его одежды. Когда ее рука соприкоснулась с его рукой, она неуверенно остановилась, будто размышляя. Затем она доверчиво скользнула рукой в его ладонь, сжала его пальцы и не отпускала.
Вдруг Северус, повинуясь какому-то внезапному порыву, наклонился и поцеловал ее в макушку.
- Что это было? – поддразнила Гермиона, глядя в его совершенно бесстрастное лицо.
- Буквица лекарственная также является афродизиаком, - ответил Снейп, не глядя на нее, потрясенный своей же дерзостью. – Или ты этого не знала?
- О, так значит вот что это было? – ее голос все еще дразнил, но в нем появились и другие интонации, что-то более серьезное.
- Нет, - отозвался он, его голос прозвучал неожиданно глухо и хрипло. - Я ничего не пил.
Волшебник наклонился к ее все еще запрокинутому лицу. Его губы коснулись ее губ легко, как падающие с неба снежинки. Она нежно улыбнулась ему прямо в губы. Ее руки поднялись вверх (уже не такие холодные) и нашли его шею. Грейнджер прижималась губами к его скулам, векам, подбородку. Снейп закрыл глаза и чувствовал, как ее губы касались его лица. Он думал, что от переполнявших его в этот момент эмоций может потерять сознание, умереть или взорваться изнутри и рассыпаться на миллион частиц. Его губы снова нашли ее приоткрытый рот. На вкус она была как дикая мята. Он шумно сглотнул, а она засмеялась и поцеловала его там, где под кожей двигалось вверх и вниз адамово яблоко.
- Обычные правила… здесь не действуют, - сказал он, вспомнив. - Подтверждаю.
- Не действуют, - согласилась ведьма, качая головой и улыбаясь, а потом крепко поцеловала его, еще крепче.
Так они и сидели на снегу, обнявшись. А вокруг них все было белым.
…
- Мы останемся… здесь? – спросил Снейп позже, когда она подбросила в костер еще немного коры дерева. Звезды погасли, и небо стало темным. Так много звезд.
- Да, - ответила Гермиона. - Что-то не так?
Зельевар нахмурился.
- Что? – спросила гриффиндорка. – Разве ты никогда не ходил в походы в детстве?
- Нет, - ответил он, не желая вдаваться в подробности.
- О, а мы отправлялись в походы каждое лето, - весело начала рассказывать Грейнджер. - Обычно я колола дрова. Это была моя работа. Я была ужасна, у меня практически ничего не выходило, но отец все равно разрешал. Топор постоянно бился о мои ноги. Ужасные царапины и синяки каждый год. Боевые раны – так папа их называл.
- Когда я был ребенком, мы не… делали таких вещей.
Что-то в голосе мужчины заставило ее посмотреть на него. Даже в свете костра и луны его лицо казалось осунувшимся.
- У меня были… боевые раны другого рода, - ровным голосом произнес Снейп, глядя на пламя.
Гермиона замолчала, осознав, наконец, всю тяжесть его слов.
Когда она прижалась своими холодными губами к его щеке, он почувствовал теплую, сладкую влагу от ее слез.
- Вот, - проговорила ведьма на следующий день, протягивая ему чашку за чашкой. – Пей.
Северус заглянул внутрь чашки. Прозрачная жидкость. Он сделал маленький неуверенный глоток. Холодная. Без запаха.
- На вкус как… вода.
- Это и есть вода, - Грейнджер усмехнулась.
- Простая… вода?
- Да. Простая… вода.
Волшебник заглянул ей в глаза, в их карие, похожие на теплый молочный шоколад, глубины. «Как красиво», подумал он.
- Это хороший знак, - сказал он, выпивая всю воду до дна. Только сейчас зельевар понял, как сильно он хотел пить.
- Это очень хороший знак, - согласилась Гермиона. Казалось, она не могла перестать улыбаться.
Мужчина улыбнулся в ответ. С каждым разом эти улыбки давалось ему все легче и легче.
Он продолжал пить.
…
Поляна стала их новым домом. Гермиона, судя по всему, была довольна тем, что оставалась там, с ним. Северус тоже был рад.
- Что это? – сказала она однажды днем, указывая пальцем. Они сидели рядом, у дерева, и, казалось, оба получали удовольствие от этой близости. Он проследил за направлением ее пальца. Одинокий цветок у его ботинка поднял свою ярко-желтую головку над снежными сугробами.
- Это… Кислица Обыкновенная?
- Oxalis stricta, - ответил Снейп. - Листочки клевера, по форме напоминающие сердце.
- Да, - отозвалась Гермиона.
Повинуясь какому-то внезапному порыву, он наклонился вперед, импульсивно сорвал его и протянул девушке.
- Вот, - пробормотал зельевар.
Кто вы и что сделали с Северусом Снейпом?
Гриффиндорка приняла цветок, не сказав ни слова, и уставилась на него, потрясенная этим жестом до глубины души. Когда она подняла взгляд на мужчину, сидевшего рядом, ее глаза стали влажными от слез. Ведьма растянула дрожащие, от переполнявших ее эмоций, губы в благодарной улыбке.
Его сердце сделало кульбит. О, маг этого не ожидал. Он не ожидал, что подарит ей цветок. Он не ожидал, что Грейнджер его примет. Он не ожидал, что она заплачет. И более всего он совершенно не ожидал, что влюбится в нее.
Он спал под открытым небом. И никогда еще он не видел так много звезд.
…
Проснувшись утром, Снейп обнаружил, что впервые за много дней оказался один.
«Она собирает травы», - говорил он себе в течение первого часа, наблюдая за восходом солнца.
«Она снова лезет на дерево», - повторял он себе второй и третий час, разминая ноги и согревая пальцы.
- Может, мне нужно пойти и поискать ее, - обеспокоено сказал зельевар сам себе на исходе четвертого часа ожидания.
Но где мне ее искать?
В течение пятого и шестого часов он боролся с нарастающей паникой. Впрочем, без особого успеха.
Где же она может быть?
Может, она ранена, лежит сейчас где-нибудь в лесу одна и истекает кровью?
Или она просто устала и, в конце концов, бросила его?
Он расхаживал по поляне взад и вперед, до тех пор, пока на снегу не осталась грязная тропинка, протоптанная его ботинками.
Наконец-то, наконец-то! В середине восьмого часа мучительного ожидания Снейп заметил ее. Гермиона медленно приближалась к нему по огромному белому заснеженному полотну, что раскинулось между их поляной и деревьями, растущими вокруг нее.
Зельевар стоял, не двигаясь, наблюдая, выжидая. Когда ведьма подошла к нему, он всмотрелся в ее лицо, ее смелое, красивое лицо, ставшее бледным и осунувшимся, ее глаза потускнели, ее шаги были нетвердыми. Но все это он осознает позже, гораздо позже. А сейчас…
- Где ты была? – спросил Северус, пристально глядя на нее. В его голосе послышалась не свойственная ему вибрация. Сказывалось напряжение последних часов.
- Мне пришлось… задержаться, - ответила Гермиона, широко разводя руки, словно в мольбе. – Мне очень жаль. С тобой все в порядке?
- Глупая девочка, - вот и все, что он смог ей ответить.
Она была здесь, она вернулась; она не оставила его. Так что он только обнял ее и прижал к себе так крепко, что она невольно ахнула, а потом тоже обхватила его руками и обняла, крепко, изо всех сил.
…
Той ночью Грейнджер спала, положив голову ему на колени. Одна ее рука была небрежно перекинута через его бедра, а пальцы другой переплелись с пальцами его руки.
Снейп не смог сомкнуть глаз почти до самого рассвета.
Час спустя, после того как он все же задремал, зельевар проснулся от внезапного ощущения тепла и капающих звуков неожиданной оттепели.
Мужчина посмотрел наверх.
Кап. Кап. Кап.
Капель.
Снег над ними стремительно таял. От капающей сверху воды казалось, что на его лице выступили слезы. Как будто внезапно пошел дождь. Гермиона проснулась, тоже подняла голову и широко улыбнулась. Когда она посмотрела на волшебника, сидящего рядом, ее глаза наполнились слезами.
Так много слез.
- Пора идти, - пробормотала гриффиндорка.
- Куда идти? - тихо спросил Снейп.
- Домой.
…
Они отправились в путь сразу же после восхода солнца.
Она шла медленно, осторожно, и он так же медленно двигался за ней.
Некоторое время они шли вдоль ручья, а потом остановились.
- Вон туда, - сказала Гермиона, указывая рукой в сторону деревьев, видневшихся на горизонте. Снейп следовал за ней еще пятьдесят, сто футов, прежде чем она снова остановилась.
- Ну, - тихо сказала Грейнджер, поворачиваясь к нему, - здесь мы расстанемся.
Она внимательно посмотрела в лицо мужчины, стоявшего напротив нее.
- Расстанемся? – при этой мысли зельевар почувствовал необъяснимую печаль и страх.
- На некоторое время, - ответила девушка. Она сунула руки в карманы джинсов. Ее лицо было бледным и осунувшимся. Она снова посмотрела на него. – Как ты себя чувствуешь?
Волшебник задумался, прислушиваясь к своим ощущениям. Он чувствовал себя… хорошо. Впервые за долгое время. Он не отводил взгляда от ее лица. Темно-фиолетовые тени залегли под ее глазами, резко контрастируя с нежной бледной кожей ее лица. Она дышала приоткрытым ртом хрипло и поверхностно.
- С тобой все в порядке? – спросил зельевар, внезапно забеспокоившись.
Гермиона кивнула.
- Со мной все будет в порядке. Но сейчас мне нужно идти.
- А… что будет со мной? – он знал, что эти слова звучат по-детски, но ничего не мог поделать с нарастающей паникой. – Что же мне делать?
Гриффиндорка улыбнулась.
- С тобой все будет в порядке, Северус, не волнуйся. Скоро мы снова увидимся.
Он почувствовал острую боль где-то в груди, так глубоко, когда заглянул в ее лицо. Его взгляд прошелся по ее губам, и зельевар вспомнил об их поцелуе. Ему внезапно захотелось плакать. Гермиона вдруг обняла его и крепко прижала к себе. Он, так не привыкший к прикосновениям, обнял ее в ответ, его руки сомкнулись на ее пояснице и прижали девушку как можно ближе. Возможно, эта дрожь, которую он почувствовал, исходила от нее, хотя мог дрожать и он, Снейп не был уверен. Он вообще ни в чем не был уверен. Когда ведьма отстранилась, слишком рано, как ему показалось, она протянула ему руку, и мужчина стиснул ее ладонь в своей. Ее кожа была прохладной и влажной. Северус хотел поблагодарить ее. Ему так много хотелось ей сказать, но слова не шли. Гриффиндорка еще раз улыбнулась, развернулась и пошла прочь. Снег захрустел под ее ногами. Он наблюдал за ее удаляющейся фигурой, темневшей на фоне яркого белого снега. Она шла по тропинке, ведущей в лес, и он почувствовал внезапный укол страха за ее безопасность, как только она вошла в его чащу и скрылась из виду среди деревьев.
Снейп посмотрел на свою руку и обнаружил, что она все еще влажная от ее прикосновения. Он непонимающе моргнул. Его кожа окрасилась в красный. Он поднес руку к носу и понюхал раз, другой. Это была кровь. Вся его ладонь была в крови. Зельевар повертел перед глазами рукой в разные стороны, изучая ее. Его ладонь была в крови, но нигде не было видно ни порезов, ни царапин.
Это была не его кровь.
Северус резко вскинул голову, устремив взгляд в сторону деревьев, туда, где исчезла Гермиона. Он побежал быстрее, чем осознал, что его мозг дал ногам команду бежать. Мужчина почувствовал, как ледяной воздух входит в его легкие, почувствовал вспышку острой боли в его еще недостаточно окрепших ногах. Снейп посмотрел вниз и увидел на ослепительно белом снегу красные капли. Он, не отдавая себе отчета в том, что делает, начал их считать. Четыре… пять… шесть… Их становилось все больше, когда он нырнул в тень леса, поворачивая голову вперед и назад, стараясь как можно скорее ее найти. Он уже открыл было рот, чтобы окликнуть девушку, когда внезапно увидел ее. В конце концов, не так уж далеко она и продвинулась.
Она сидела на снегу, прислонившись спиной к стволу дерева и закрыв глаза.
- Гермиона, - выдохнул маг и подбежал к ней. Он присел на корточки перед ее неподвижным телом, его взгляд беспокойно заскользил по ее лицу. Ее слишком бледному, слишком неподвижному лицу. Черт, почему он не заметил этого раньше? Снейп проклинал себя за свою слепоту и невнимательность.
Гермиона, услышав его голос, медленно открыла глаза.
- Этого не должно было случиться, - пробормотала она, пытаясь сфокусировать свой взгляд на мужчине, сидящем перед ней.
- Ты… ранена, - обеспокоено сказал Северус, и слова, казалось, застряли у него в горле, так глухо прозвучал его голос. – Что случилось? Что с тобой? Почему ты мне не сказала? – он слышал собственный лепет, но не мог остановиться.
Что, что, что, что?
Его руки отчаянно заскользили по ее телу, пытаясь найти источник крови. Снейп поднимал ее свитер выше, выше и выше, осматривая белоснежную кожу живота, груди, а потом… -
Он выругался. Его голос эхом прокатился между деревьями.
Кровь, кровь. Как много крови.
И, о Мерлин, он увидел два больших отверстия в ее правом боку. Отверстия, из которых непрерывно сочилась кровь, окрашивая снег под ней в алый цвет, которого становилось все больше и больше.
- Что… - судорожно выдохнул зельевар. - Кто это сделал?
Гермиона только покачала головой, закрыв глаза. Сознание уходило от нее, мужчина видел это.
Да что там, любой дурак смог бы это понять.
Северус стянул с нее свитер и поднял на руки, поддерживая за плечи и согнутые в коленях ноги. Он вслепую побежал между деревьями, ее голова неистово тряслась у него на груди.
Куда ему идти? Куда? Куда? Он вдруг со всей ясностью осознал, что понятия не имеет, где они находятся. Абсолютно без понятия. Грейнджер умирала у него на руках, а Снейп совершенно не знал, что делать. Он чувствовал тяжесть ее окровавленного тела, все еще теплого и полного жизни. Его плащ и кожа под ним пропитались ее кровью, пока он бежал, оставляя глубокие следы на заснеженной тропе. Зельевар слышал свое дыхание, тяжелое и порывистое, слышал, как под его ногами громко хрустел снег.
Она не может умереть. Не может. Он не может этого допустить. Что угодно, что угодно, о, что угодно, но только не это.
Мужчина выбежал из леса. Он бежал по широкому белому пространству навстречу еще большей белизне. Профессор посмотрел вниз на неподвижное тело Гермионы, на ее пропитанную кровью одежду, на ее руки, маленькие и скрюченные в складках его одежды, и у него вырвался вздох, похожий на всхлип.
Затем он услышал еще один звук, который заставил его резко остановиться, ноги его заскользили, дыхание тяжело отдавалось в ушах.
Где они?
Северус огляделся. Деревья, окружавшие их со всех сторон. Небо, широкое и яркое, над ними. Он посмотрел вниз.
Зельевар открыл рот, но не раздалось ни звука.
Они были на озере. На замерзшем озере. Он поводил ногой взад и вперед, разгоняя снег и чувствуя под собой замерзшую, покрытую рябью поверхность.
Солнце припекало все сильнее. Все таяло.
О, Мерлин!
Волшебник закрыл глаза. Он не двигался.
- Подожди, Гермиона. Держись. Держись, держись, держись. Я вытащу нас отсюда… - с мольбой пробормотал он и сделал шаг назад, как раз перед тем, как услышал резкий звук трескающегося льда, который прокатился эхом взад и вперед вокруг широкого белоснежного пространства. Мужчина остановился как вкопанный, оцепенев от страха. Он вновь посмотрел на бледно-серое лицо Гермионы.
Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
А потом он начал падать, резко и внезапно. Они оба проваливались под лед в темные глубины замерзшего озера. Вода заполнила его рот, нос, Снейп не мог шевелиться, не мог думать. Единственной его осознанной мыслью была Гермиона. Он прижимал ее к себе руками, которые уже больше ничего не чувствовали.
Я женщину изящную знавал. Я женщину изящную знавал. Я…
Зельевар открыл рот, как будто хотел закричать, позвать на помощь, но не издал ни звука. И только вода потоком хлынула внутрь, вода беспрестанно заполняла его рот, легкие и все тело, как много дней назад отвар из ягод красной бузины.
Он попытался крепче прижать к себе Гермиону, но его онемевшие от холода руки больше его не слушались. Северус почувствовал, как она ускользает. Он пытался кричать, он пытался кричать, он пытался, он пытался, он пытался…
Вокруг него была сплошная непроглядная тьма. Он понял это, извиваясь и поворачиваясь в ледяных глубинах. Здесь была только вода, повсюду, и было ужасно холодно.
И вся хитрость, как понял он позже, гораздо позже, заключалась в том, чтобы не дышать.
Но он сделал еще один глубокий вдох и…
Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 12; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!