Все солнышки — это причины, по которым тебе не следует меня прощать. 4 страница
Она садится на кровать, а затем берёт мою правую руку. Я смотрю, как она удаляет капельницу, а затем мягко накладывает бандаж на крошечное отверстие.
Каждый раз, когда Амелия приходит в комнату, чтобы проверить мою рану или принести мне еду, я пытаюсь спросить её, кто она. Я хочу знать, где я и почему она заботится обо мне… но слова не произносятся.
— Тебе нужно помыться и вымыть волосы. Пойдём, — говорит она, и на этот раз у неё требовательный тон.
Я тяжело вздыхаю. У меня нет энергии для принятия ванны или же для спора с ней.
Она помогает мне подняться, а затем терпеливо ждёт, когда я смогу сдвинуть ноги с кровати. Затем Амелия помогает мне встать. Мои ноги кажутся резиновыми и слабыми, как и остальная часть меня.
Она помогает мне дойти до ванной, а затем позволяет присесть в туалет. Я наблюдаю, как она наполняет ванну водой и некоторыми солями.
Я позволяю ей снять с меня рубашку и не помогаю ей, когда она тянет штаны вниз по моим ногам.
Амелия держит меня за руку, когда я вхожу в ванну. Я сажусь в тёплую воду и безучастно смотрю на последние капли, капающие из крана.
— Горе похоже на рак, — говорит она, когда начинает мыть меня. — Оно съедает все хорошие воспоминания. Оно оголяет тебя, пока ты не почувствуешь, что сдаться — единственный выход.
Мой взгляд устремляется к ней. Её слова заставляют слезы наполнить мои глаза, но они не проливаются.
— После того, как мой муж умер, мне захотелось сдаться. Он был моим миром, и через несколько секунд его тело увезли от меня, — я снова смотрю на неё и хмурюсь. Я не хочу слышать, как она справлялась с потерей своего мужа. Это не заставит мою боль уйти.
|
|
|
— Он ушёл восемь лет назад, и я всё еще скучаю по нему. Боль всё ещё есть. Она никогда не исчезнет, — её слова сбивают с толку. Что она пытается сказать?
Амелия приподнимает мой подбородок, не сводя с меня глаз.
— Тебе больно, потому что ты их любишь. Ты имеешь право оплакивать их. У тебя есть право помнить их, — я начинаю вытягивать свой подбородок из её ладони, когда она произносит: — Просто убедись, что ты помнишь хорошие времена, которые у тебя были с ними. Не забывай память, которую они оставили, из-за того, что произошло на том складе. Они заслуживают большего, чем это, Райли. Они заслуживают того, чтобы их помнили и нежно любили. Убедись, что найдешь способ, которым ты можешь это сделать. Это зависит от тебя, какой след они оставят. Будешь ли ты помнить их как жертв или как своих близких? Это выбор, который ты можешь сделать.
Я отстраняюсь и смотрю вниз на воду. Боковым зрением я улавливаю небольшой бандаж, приклеенный к моему плечу. Ежедневно Амелия чистила его. Она сказала, что швы предстоит снять завтра.
|
|
|
На несколько дюймов ниже, и я была бы с семьей. Почему пуля не ударила всего на несколько дюймов ниже? Почему мне пришлось выжить без моей семьи?
Я мучительно дышу, не могу ни о чём спрашивать.
— Ты была здесь тринадцать дней. Ты успела физически исцелиться. Пришло время вернуться к распорядку, — сказав это, она начинает мыть мои волосы.
Я просто двигаюсь в любую позицию, в которой она хочет, чтобы я оказалась. Я чувствую себя опустошённой, уставшей, хотя ничего не делала.
— Ты могла бы помочь. У всех здесь много работы по дому.
«У всех?»
Я просто киваю, не уверенная, могу ли я заставить себя что-либо сделать.
Она спускает воду, а затем протягивает мне полотенце.
— Вытрись, — она выходит из ванной, не глядя на меня. — Шкаф заполнен одеждой. Я позаботилась о твоём размере. Одевайся и спустись вниз.
Прежде чем я смогу обдумать сказанное, она исчезает, оставляя меня без выбора, кроме как вытираться. Я иду к шкафу и открываю двери, беру синий кашемировый свитер с чёрными эластичными джинсами. Я нахожу бельё во втором ящике, который открываю. Когда заканчиваю одеваться, я сажусь на край кровати и смотрю в окно.
Амелия сказала, что это мой выбор. Я фыркаю от абсурдной этой идеи. У меня нет выбора. Эта боль была навязана мне. Эти ужасные воспоминания заклеймили в моём сознании.
|
|
|
У меня нет выбора. У меня даже не было выбора об их похоронах, гробах или местах их погребения.
Эта мысль проносится через меня.
«Я даже не знаю, что случилось с их телами».
Глава 6
Гриффин
Прошло две недели, а мы до сих пор не знаем, что случилось.
Кровь человека, которого мы застрелили на складе, дала положительный результат на ДНК Волкова. Чёрт, если бы я знал, что происходит. Это невозможно. Как мы можем убить одного и того же человека дважды?
Я утонул в работе, пытаясь понять всё это дерьмо, только чтобы никуда не идти.
Я избегал Райли. Я знаю, что Амелия хорошо заботится о ней, но хмурость Амелии можно игнорировать не так долго.
Дверь в мой кабинет открывается, и Амелия вбегает внутрь. Она смотрит на меня одним из её обычных жестких взглядов.
— Эта девушка нуждается в профессиональной помощи, Гриффин. Я не подготовлена, чтобы дать ей такую помощь.
Я откидываюсь назад в своём кресле и делаю глубокий вдох
— Ты можешь, и тебе просто нужно это сделать. Ты потеряла Бена. Помоги ей так, как ты помогла себе тогда.
Она шагает к столу и хлопает обеими руками по деревянной поверхности.
|
|
|
— Бен был убит в бою. Мой муж умер за эту страну. Райли наблюдала, как её семью убивают без причины. Я не могу ей помочь. Она закрывается, и, если ты оставишь это, никто не сможет ей помочь.
— Ты хочешь, чтобы я поставил под угрозу безопасность этого дома и всех, кто в нём находится, чтобы какой-то мозгоправ мог её еще больше запутать? Ты лучше всех знаешь, что мозгоправ будет всего лишь пустой тратой времени.
Она делает шаг назад и слегка качает головой.
— Прекрасно, никакого мозгоправа, — её глаза сковывают меня, и я просто знаю, что мне не понравится то, что она скажет дальше. — Джош был твоим лучшим другом. Ты дал ему обещание. Вытащи свою задницу из этого кресла и иди помоги ей. Она нуждается в тебе.
— Она не знает меня! — я встаю, в то время как в груди взрывается гнев. Мой стул скользит назад, врезаясь в стену. — Как думаешь, какова будет её реакция, когда она узнает, что её семья мертва, потому что я облажался?
Глаза Амелии щурятся на меня. Любой другой здравомыслящий человек отступит, но не она. Она никогда не отступала от драки со мной. Я уважаю её за это, но, чёрт возьми, иногда мне хочется, что бы она не была такой упрямой и просто отступила.
— Жалость к себе не похоже на тебя, Гриффин. Вытащи свою голову из своей задницы и помоги этой девушке. Это твоё обещание. Ты — тот, кто дал это обещание, и я никогда не принимала тебя за человека, который отворачивался от своих слов.
Ярость пронзает меня, потому что она права. Я избегаю Райли, потому что боюсь безрассудной девушки и её реакции на меня и той роли, которую я сыграл в смерти её семьи.
Я тяжело вздыхаю и закрываю свой ноутбук.
— Жалость к себе, как же, — рычу я, в то время как прохожу мимо Амелии и выхожу из офиса.
Дом массивный. На самом деле иронично, что я купил это ранчо на деньги, которые мы получили за смерть Волкова. Раньше мы никогда не использовали это место в качестве безопасного дома. До сих пор.
Я преобразовал то, что раньше было комнатой для слуг, в наше офисное пространство. Есть две гостиные, маленькая — на первом этаже. Мы редко используем нижнюю, но теперь, когда часть команды и их семьи поселились здесь, я благодарен за всё пространство.
Карсон сказал, что он будет на связи. Он не хотел приводить сюда своих родителей и брата. Он предпочёл пойти к ним.
Майлз всё ещё одинок и у него есть только младшая сестра. Из того, что я слышал, Скайлар не слишком довольна, что он вытащил её со второго курса обучения в качестве студента-искусствоведа в колледже. Я не могу обвинить девушку в том, что она расстроена, что ей пришлось поставить свою жизнь на паузу.
Папа Камдена здесь, и он, кажется, любит тишину и покой, так что это бонус.
Майк вырос в приёмной семье, поэтому он одинокий, как Амелия. У Амелии есть тётя, которая её воспитала, но за последние несколько лет они потеряли связь. Она говорит, что они никогда не были близки.
Всё немного на грани. Конечно, мы остаёмся вместе, когда отправляемся на миссию, но с Райли, Скайлар и мистером Перри всё по-другому. Команда пытается справиться с потерей Джоша и одновременно проявлять бдительность. Сейчас всё сложно.
Офисы ведут прямо на кухню, что отлично, потому что мы все очень любим кофе.
Я поднимаюсь по лестнице, шагая на две ступени за раз, и останавливаюсь наверху. Райли стоит в своём дверном проёме, выглядывая из двери. Я жду, чтобы увидеть, каким будет её следующий шаг.
Я видел так много её фотографий. Джош всегда тыкал мне их в лицо, хвастаясь своей младшей сестренкой. Я знаю, что она только что вернулась из-за границы. Мы отправляли несколько писем время от времени, но ничего большего — ничего личного.
Мои глаза скользят по ней, и я не могу не думать, что фотографии не оправдали её. Даже с измождённым и раненым взглядом, который бросает тени поверх мелких черт девушки, она по-прежнему остается красавицей.
Райли бросает взгляд на длинный проход, который ведёт к другим комнатам, а затем возвращается обратно. Её глаза останавливаются на мне, и она быстро делает шаг назад, исчезая от моего взгляда.
Я тяжело вздыхаю и произношу короткую молитву, чтобы я не испортил всё.
Глава 7
Райли
Я поднимаю голову и смотрю в проход, мой взгляд останавливается на мужчине. Он застыл на верхней ступеньке и уставился на меня. Моё сердце на мгновение замирает, когда меня охватывает страх.
Я делаю шаг назад в безопасность, вглубь комнаты, а затем быстро отворачиваюсь от двери. Мои глаза ищут место, чтобы спрятаться, но это всего лишь открытое пространство с кроватью, удобным диваном и шкафом с ящиками. У ближайшей ко мне стены туалетный столик.
Я вижу дверь, которая ведёт в ванную комнату и быстро бегу к ней. Я держу дверь ванной и собираюсь закрыть её за собой, когда мужчина входит в комнату.
Неожиданное желание захлопнуть дверь охватывает меня, но всё, что я могу сделать, это держатся за неё, чтобы не упасть.
Он выглядит неловко, совсем не похож на человека, который хочет причинить мне вред. У меня в голове мелькает воспоминание, и я наклоняю голову, внимательно рассматривая вошедшего.
Его волосы тёмно-каштановые, и не похоже, что у него есть расческа. Выражение лица сосредоточенное и хмурое, как будто он постоянно находится в плохом настроении. Ему нужно побриться. Щетина вот-вот превратится в бороду. Мужчина намного выше меня. Из-за потрёпанных сапог на ногах, выцветших джинсов и чёрной рубашки с эмблемой на кармане, которая плотно обхватывает его мускулистую грудь, он выглядит довольно устрашающе.
Но его глаза… они голубые.
Голубой был моим любимым цветом глаз. Теперь я вижу только водянистые мертвые голубые глаза монстра, который помог убить мою семью.
Мужчина передо мной выглядит сердитым на что-то или на кого-то.
— Райли, — это звучит как рычание, как будто ему трудно произносить моё имя. — Мы никогда не встречались официально. Я Гриффин Макгроу.
Мой взгляд поднимаются к нему, когда звучит его имя.
— Гриффин? — это слово звучит, как болезненное дыхание, когда оно скользит по моим сухим губам. Он так сильно отличается от фотографий, которые я видела. Как будто Гриффин с фотографий и Гриффин, который передо мной, — два разных человека.
Гриффин. Он был лучшим другом Джоша. Где-то в мрачных глубинах моего разбитого сердца мне кажется, что он — моя связь с Джошем.
— Я знаю, что мы не общались в течение некоторого времени… — он позволяет словам повиснуть, снова выглядя неудобно.
Всё, о чём я могу думать, это то, что мужчина передо мной провёл больше времени с моим братом, чем я.
— Ах… — он глубоко вздыхает, а затем произносит: — Хочешь прогуляться? Позволь мне показать тебе окрестности.
Я смотрю вниз на ковёр. Он выглядит мягким по сравнению с его сапогами.
Я отпускаю дверь и делаю шаг к нему. Что-то простое, как один шаг, кажется мне чуждым.
Забавно, мы принимаем мелочи как должное, пока они не исчезнут. Например, знать, с какими людьми ты увидишься сегодня. Как они отреагируют на твою шутку. Как они одеты. То, как вы узнаете, что именно заставляет их сердиться, поэтому вы знаете, чего не следует делать рядом с ними.
Вы принимаете как должное то, как вы можете ходить на кухню и делать кофе практически с закрытыми глазами.
Вы принимаете как должное, что знаете, где находится каждая вещь и каждый человек в вашей жизни, и предполагаете, что все это будет там завтра. Предположение — мать всех проколов.
Гриффин делает шаг ко мне. Он наклоняет голову так, что я понимаю, что он пытается понять, о чем я думаю.
Моя рука, вздрагивая, дотрагивается до моей шеи, и я выжимаю из себя слова:
— Прогулка… хм.
Моё горло больше не болит, но прикасаться к нему стало дурной привычкой. Сначала я чувствовал следы, оставленные цепью на моей шее, но несколько дней назад они исчезли.
Мои мысли все смешались. Такое чувство, что я пытаюсь проложить свой путь через лабиринт шипов. Каждый шип способен причинить мне боль. Каждый шип — это воспоминание.
Гриффин слегка хмурится, а затем идёт ко мне. Он встаёт передо мной, и на минуту он выглядит, как будто потерял дар речи.
— Думаю, тебе нужно выйти на свежий воздух, — говорит он. — Может быть, я могу… может быть, у тебя есть какие-нибудь вопросы, на которые я могу ответить?
У меня есть вопросы, но я не хочу произносить их вслух. Я всё равно киваю. Возможно, смена обстановки остановит это безумие, которое разрушает меня.
Я выхожу из комнаты. Гриффин спускается по лестнице на первый этаж. Мои глаза метаются вокруг, выхватывая что-то здесь, что-то там, но не позволяя ничему из этого проникнуть в разум. Я помню, как Амелия говорила о других людях здесь, но я никого не вижу.
Я аккуратно и не спеша спускаюсь по одной ступеньке, хотя это тяжело и утомительно. Мои ноги чувствуются тяжёлыми. К тому времени, как я дохожу до нижней ступеньки, пот ручьями льётся с моего лба. Я протираю его тыльной стороной своей руки и останавливаюсь на минутку, чтобы отдышаться. Я смотрю вверх на лестницу и задаюсь вопросом, как я собираюсь возвращаться. Я чувствую себя истощённой. Я должна была остаться в комнате.
Сильные пальцы обхватывают меня, и мои глаза опускаются на них. Я смотрю, как Гриффин берёт меня за руку. Он держит мягко.
— Свежий воздух пойдёт тебе на пользу.
Вяло, я следую за ним. Я благодарна, что он замедлил шаг, поэтому мне не нужно стараться идти быстро. Я чувствую его большую руку, которая обвилась вокруг меня. Я чувствую силу в его пальцах. Глупо, как что-то вроде того, как кто-то держит тебя за руку, может заставить чувствовать себя в безопасности.
Гриффин проводит меня через кухню, и я думаю, что мельком вижу Амелию и другую женщину. Мы проходим по огромной гостиной, которая заполнена тёмными деревянными изделиями и кушетками. Рядом с камином находится огромная куча поленьев.
Голова немецкой овчарки появляется из-за кофейного столика. Вид собаки заставляет меня остановиться на месте, и я смотрю на нее, пока она не встает передо мной. Животное нюхает мою руку, а затем подталкивает нос к моей ладони.
Это заставляет моё сердце сжаться от боли. Джош и Логан любили собак.
— Это Чарли, — знакомит нас Гриффин.
Я разъединяю руку с Гриффином и приседаю перед Чарли.
— Привет, Чарли, — шепчу я, глядя в его шоколадные глаза.
Его глаза тёплые, и, кажется, что он обнимает меня одним взглядом.
«Больно, Чарли. Больно так сильно».
Он приближается ко мне, как будто действительно может услышать мои мысли.
Уши Чарли дергаются, и он смотрит куда-то позади меня. Взгляд в его глазах меняется на что-то острое и бдительное, и это заставляет меня взглянуть через моё плечо. Когда я вижу другого человека, идущего в гостиную, я выпрямляюсь и встаю.
Страх скользит по моему позвоночнику, и я делаю несколько шагов назад, когда он продолжает приближаться. У человека такие же тёмные глаза, как у Волкова. Я знаю, что глупо зацикливаться на цвете глаз, но я не могу с этим ничего поделать. Кажется, что вся моя жизнь была запятнана этим страхом и болью, которые были навязаны мне.
— Эй, я слышал, что ты здесь, — говорит мужчина достаточно дружелюбно, но тепло не доходит до его глаз. Он подходит ко мне, и, хотя он улыбается, у меня возникает беспокойное чувство, ползающее по моему позвоночнику. В этом мужчине есть что-то опасное.
— Я Майк, — он протягивает мне руку, и я неловко отворачиваюсь от него. Не зная, как с этим справиться, я начинаю быстро возвращаться к лестнице.
— Райли, — кричит мне Гриффин, но я не останавливаюсь. Я не готова встречаться с людьми. Чёрт, я даже не уверена, что готова к следующему дыханию. — Райли!
Я иду быстрее, пока не добираюсь до лестницы. Моё сердце замирает при виде неё. Мне было достаточно сложно спуститься по ступеням всего несколько минут назад, а теперь мне предстоит быстро подняться. Я заставляю свои ноги двигаться, но на полпути мне хочется опуститься и рухнуть прямо тут. Неимоверным усилием я перебарываю себя и когда достигаю вершины, мои ноги дрожат.
Эмоции начинают зашкаливать, слёзы застилают глаза. Я, наконец, добираюсь до комнаты и только когда поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, я вижу Чарли. Он последовал за мной.
Я позволяю ему войти в комнату, прежде чем закрываю за собой дверь. Чарли смотрит на меня, и когда я начинаю приближаться к кровати, он следует за мной.
Я сажусь на кровать и похлопываю по матрасу рядом с собой. Чарли не ждёт другого приглашения, прыгает и подходит ко мне. Собака лежит на животе, его голова покоится на лапах.
Наши глаза встречаются, и мне снова кажется, что собака может читать мои мысли.
«Я хочу умереть, Чарли. Почему нельзя просто остановить дыхание? Почему я не могу заставить сердце перестать биться? Я хочу прекратить существование и исчезнуть».
Его уши дергаются, когда он глубоко вздыхает, как бы говоря, что понимает.
Я прижимаюсь ближе к Чарли и закрываю глаза. Затем кладу свою правую руку ему на голову и слегка провожу пальцами по его мягкому меху.
«Пожалуйста, Чарли, убери боль».
Он приближается ко мне, а затем опускает голову на мою шею. Это чувствуется как объятие. Я крепче прижимаю его, а потом приходят слёзы. Я плачу о моей скорби в мягкий мех Чарли.
Он не задаёт вопросов. Он ничего не ждёт от меня.
Он здесь, просто утешая меня, и я не знала, как это мне было нужно, пока он не обнял меня.
***
Когда я просыпаюсь, то замечаю, что дверь в мою комнату слегка приоткрыта. Миски с водой и собачьей едой стоят у стены, ближайшей к двери. Кто-то, должно быть, открыл дверь для Чарли. Глупая, я не подумала, что ему нужно будет выйти.
Чарли лежит у подножия кровати, просто глядя на меня. Это первое утро, когда я не чувствую себя полностью разбитой и побеждённой, и всё из-за того, что я просыпаюсь рядом с Чарли.
Я встаю и иду в ванную. Когда выхожу, Амелия стоит у кровати, гладя Чарли по голове.
Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 16; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!