Примерная атака линией неприятельских линий 11 страница
Восстановление королевской власти во Франции не могло произойти в результате захватнической войны. Располагая корпусом принца Конде и имея связи с контрреволюционными силами французов, союзники обязаны были вооружить всех, готовых сражаться против ненавистной Директории. Если верить Наполеону, впоследствии обвинившему в сочувствии роялистам самого генерала Моро, на сторону Суворова могли перейти даже генералы французской армии. Полководец не обольщался возможным числом и боевыми свойствами контрреволюционеров, хотя серьезно думал над источниками их вооружения. Победу должны были одержать русские и австрийцы. Но настроение народа Швейцарии, Италии и Франции было определяющим для морального духа союзных войск.
Для Суворова не было выбора между оккупацией, деморализующей солдат, требующей рассеяния армии на гарнизоны и посты на коммуникациях, и освобождением, с установлением на местах национальной власти. Он не пытался объяснить союзникам своё убеждение, что «без добродетели нет ни славы, ни чести», что победа всегда даётся достойному. Он просил союзников хотя бы сделать вид, что они преследуют такие же нравственные цели, как русские, сражающиеся за свободу народов бескорыстно. Победа над войной и установление мира были благом настолько высоким и всеобщим, что должны были побудить союзников отказаться от более мелких выгод.
Миссию англичан, не умевших сражаться на суше, полководец видел в финансировании всего проекта (на что они сами вызвались). Против десантов, которые предлагали чиновники в Лондоне и Вене, он решительно и упорно возражал. Единственным допустимым десантом была высадка в «прославленной Вандее» для установления постоянной линии снабжения оружием повстанцев-роялистов (Д IV. 466). Поход вандейцев на Париж мог помочь союзным войскам, хотя и не был условием их победы. Действия в Нидерландах и прочих отдалённых местах, которые французы всё равно должны были оставить, чтобы защитить Париж, представлялись Суворову бессмысленными.
|
|
|
Если не предпринять решительных действий, убеждал он эрцгерцога Карла, Австрийскую империю ждёт новый разгром, почище, чем в 1797 г. Альтернативой военной победы и реставрации Французского королевства был Новый Рим – охватывающая половину Европы держава, которую вскоре создаст Наполеон. Александр Васильевич охарактеризовал прозреваемое им чудовищное образование весьма чётко. «Вы уже видите, что Новый Рим идёт по стопам древнего: приобретая друзей, он назовёт Германию своим союзником, как Испанию, Голландию и незадолго перед тем Италию, чтобы затем в свое время обратить под своё покровительство или подданство, а цветущие страны превратить в свои провинции» (Д IV. 434). «Дети Рема, наверное, опрокинут» в Европе всех до Кавказа (Д IV. 473).
|
|
|
Кажется странным, что союзники так и не смогли оценить перспективы победы над пост-революционной Францией, ясно открытые им Суворовым. Тем более неясной осталась для них альтернатива этой победе. На деле в Вене и Лондоне, в британском Адмиралтействе, в штабах фельдмаршала Меласа и эрцгерцога Карла за «деревьями» передвижений войск на карте, осадами крепостей и отдельными сражениями не видели «леса»: общей картины событий, определявшихся чётко обозначенными в документах Суворова главными ударами сконцентрированных сил. Даже у Меласа, которому Александр Васильевич делал внушения лично, часто не было понимания того, что и почему происходит.
Суворов знал об этом непонимании очень хорошо. Сейчас он отказался встретиться с эрцгерцогом Карлом, как в своё время с Кобургом, и буквально на том же основании: «юный генерал эрцгерцог Карл хочет меня оволшебствить своим демосфенством» (т.е. красноречием в духе Демосфена)[430]. На картах красивые значки, обозначающие расположение и передвижение множества подразделений, выглядели прекрасно, демонстрации и обманные манёвры – увлекательно. Как и рассуждения с позиций «военной науки», давно оставленной позади Суворовым, а недавно опровергнутой ещё и французами. Полководец прекрасно знал, что его объяснений союзники не поймут, что вести их в бой можно только увлекая за собой и не оставляя возможности принимать решения. Его идея, что «каждый солдат должен понимать своё манёвр», с австрийскими генералами работала только в ходе сражения, когда экстремальная обстановка выбивала у них из голов старомодную «военную науку» и заставляла идти за Суворовым к победе, вперёд.
|
|
|
Ещё более запутанным было общественное мнение. Газетные сообщения союзников о военных действиях говорили об отдельных победах, в основном австрийского оружия, и общей картины войны не давали. Ложный взгляд на события шел с самых «верхов». 21 октября Суворов жестко написал эрцгерцогу Карлу: «В письме вашем от 19/30 октября употреблено на мой счет слово отступление. Я протестую, потому что не знал его во всю мою жизнь, как не знал и оборонительной войны, стоившей в начале нынешней кампании только в Тироле жизни свыше 10 000 человек. – Потеря, значительнее понесенной нами за всю кампанию в Италии. Я выступаю на зимние квартиры, чтобы отдохнуть и подготовить русские войска к службе обоим союзным императорам и возможно быстрее сделать их способными содействовать вам в освобождении Швейцарии и, если провидение будет милостивым к нам, подготовиться затем к освобождению Французского королевства от ярма его притеснителей» (Д IV. 438; П 657).
|
|
|
Точные формулировки, которые использовал Суворов, имели принципиальное значение для формирования общественного мнения, в котором принимали активное участие французы, печатавшие в газетах версию о победе Массена над русскими в Швейцарии. Через два дня, 23 октября, Суворов сам отправил русскому представителю при Баварском дворе барону К.Я. Бюлеру «краткий правдивый рассказ о моем переходе через Альпы с просьбой поместить его по возможности скорее по-французски и по-немецки в самых распространенных газетах и вместе с тем аккуратно доставлять мне впредь газеты лейденские и гамбургские на мой счёт»[431].
Дата добавления: 2022-01-22; просмотров: 11; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!