Семантическая эквивалентность против прагматической
Точно так же, как есть ученые, которые, подобно обыкновенным людям, знающим лишь свой родной язык, считают, что большинство слов данного языка имеет точные смысловые эквиваленты в других языках, встречаются ученые, полагающие, что слово в языке не может иметь точного соответствия не то чтобы во всех, а даже просто во многих языках мира. Так, они говорят, что есть языки, в которых нет ни личных местоимений, ни слов со значением "ты" или "я", и в качестве примера такого языка иногда приводят японский; однако это явное заблуждение. Все дело в том, что культурная традиция вынуждает людей, говорящих на японском языке, избегать использования в речи личных местоимений. Считается вежливым, если говорящий не выражает значений "ты" и "я" эксплицитно, и японскому языку пришлось развить в себе богатую систему средств, позволяющую его носителям передавать значения "ты" и "я" косвенно и при этом не порождать ситуации непонимания. Например, в японском есть так называемые гонорифические глаголы, или глаголы "почтения", которые никогда не употребляются по отношению к говорящему, и есть "самоуничижительные" глаголы, никогда не употребляющиеся по отношению к адресату. Одного появления такого глагола в тексте часто бывает достаточным для идентификации лица, о котором идет речь, что делает прямое словесное выражение значений "ты" и "я" избыточным. Однако слова, обозначающие "ты" и "я", существуют и могут быть использованы всегда, когда это желательно или необходимо.
|
|
|
Верно также и то, что многие языки, в особенности языки юго-восточной Азии, выработали разнообразные и весьма изощренные средства для выражения значений "ты" и "я" и что во многих ситуациях правильнее использовать как раз одно из таких средств, а не самое элементарное, самое простое личное местоимение. Так, например, в вежливой беседе на тайском языке употребление основных слов для "ты" и "я" будет воспринято как оскорбительно грубое и абсолютно неадекватное. Вместо них следует использовать различные самоуничижительные выражения для "я" и "почтительные" для "ты". Многие языковые выражения, означающие "я", непосредственно соотносятся с волосами говорящего, с макушкой его головы, с верхней ее частью и т.п., а многие из выражений, означающие "ты", указывают на ноги адресата, на ступни ног и даже на пыль под его ногами: этим говорящий хочет подчеркнуть, что он ставит на один уровень самую ценную и уважаемую часть своего тела - голову - и самую низкую и наименее почтенную часть тела адресата - ноги (ср. Cooke, 1968). Однако все это не означает, что в тайском языке нет личных местоимений, нет основных слов для выражения значений "ты" и "я".
|
|
|
Язык может также не проводить различий, аналогичных тем, которые имеют место между словами "он" и "она". Действительно, во многих языках, например, в турецком, для "он" и "она" есть лишь одно слово, не дифференцирующее пол, но нам не известен язык, где не проводилось бы различие между говорящим и адресатом речи, например между "ты" и "я". Сказанное, впрочем, не означает, что круг употреблений слов для "ты" и "я" во всех языках один и тот же. Так, тайское слово chan, которое тайско-английские словари переводят как "я", имеет несравнимо более узкую сферу употребления, чем его английский переводной эквивалент. В устах женщин применимость chan ограничена кругом близких друзей и подруг, оно указывает на высшую степень близости и неформальности отношений. Напротив, когда это слово используют в речи мужчины, оно выражает превосходство, грубость, неуважение к адресату. Между тем, поскольку помимо "я" не существует постоянных семантических элементов, которые можно было бы во всех контекстах приписывать слову chan, столь жесткие ограничения на его употребление следует отнести на счет культурных, а не семантических факторов. В обществе, где обращение к другому лицу во многих ситуациях сопровождается языковыми выражениями, свидетельствующими об уничижении, покорности или более низком статусе, простое "я" оказывается прагматически отмеченным и должно интерпретироваться либо как очень интимное, либо как очень грубое.
|
|
|
Эту прагматическую отмеченность, однако, не следует смешивать с легко подтверждаемой семантической сложностью. Так, в японском имеется много разных слов, соответствующих английскому you, но сфера употребления каждого из них отличается от сферы употребления you. Тем не менее я утверждаю, что одно из этих слов, kimi, можно считать семантическим эквивалентом you. Первоначально kimi имело значение "правитель, суверен" и, видимо, выражало почтительное или уважительное отношение к человеку, однако в современном японском языке никакого постоянного и легко распознаваемого концепта отношения, стоящего за этим словом, уже нет. "Женщины употребляют слово kimi только применительно к близким людям или к людям, имеющим более низкий статус, а мужчины - когда говорят с незнакомыми людьми, причем в любой ситуации" (Russel, 1981, p.120). Круг употреблений kimi отличен от круга употреблений you, но это становится вполне объяснимым и имеющим вполне определенный смысл, если считать, что слово kimi равнозначно you ед. числа, то есть "ты", и что японские женщины всегда выказывают уважение к людям равного или более высокого статуса, с которыми их не связывают интимные отношения.
|
|
|
Впрочем, как бы мы ни относились к предшествующим рассуждениям, наша цель - поиск настоящих семантических универсалий, а не аппроксимаций. Так, например, утверждение, что в гидабальском диалекте языка бандьяланг в Австралии нет точного семантического эквивалента для английского слова this "это", потому что ближайший эквивалент - gaya - означает не только дейктическое указание, но и "видимость", потенциально представляет серьезный контраргумент нашему предположению, что "это" является лексически универсальным концептом. Важно здесь не столько то, что гидабальское слово gaya употребляется в контекстах, несколько отличных от тех, в которых употребляется this, а то, что разница в употреблении этих слов, по-видимому, вызвана определенным смысловым различием: ср. "это" (в английском) vs. "это, которое я могу увидеть" (в гидабал).
При более тщательном анализе, однако, оказывается, что это скорее мнимый контрпример, нежели подлинный. Обстоятельное, надежное исследование языка бандьяланга (см. Crowley, 1978) ясно показывает, что так называемое визуальное указательное местоимение является здесь немаркированным элементом и что в этом языке есть другое, маркированное, так сказать "невидимое", указательное местоимение. Ближайший эквивалент слову this в языке бандьяланга означает не "это, которое я могу увидеть", а просто "это" (см. также Holmer, 1971). Различия в употреблении часто можно объяснить факторами, не имеющими семантической природы, но наличие определимого и ясно выразимого семантического различия несовместимо с утверждением о том, что две лексические единицы имеют одно значение. Опыт, впрочем, учит нас, что сообщения о якобы имеющихся смысловых различиях далеко не всегда можно принимать на веру.
Дата добавления: 2021-12-10; просмотров: 43; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!