Соглашение Башкирского правительства с Центром об автономии. Продолжение беспощадного террора.

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 15

В январе 1919 года представители Башкирского правительства прибыли в Уфу, которая была во власти Красной армии. Халиков, один из представителей, очень осторожно, сообщив через человека, связался с Уфимским губернским революционным комитетом (губревком) и заявил цель их визита. Заседание Уфимского губкома собралось 30 января 1919 года, там обе стороны впервые и встретились. На заседании также принимал участие представитель Совета Народных Комиссаров Российской Советской Республики. Ознакомившись с условиями соглашения Башкирского правительства, губревком, сообщил, что Советская Россия «придерживается принципа строительства советских национальных республик» и обозначил, что «данное заседание не обладает силой даже предварительных неофициальных переговоров, оно является лишь выяснением отношения Советской России к национальной проблеме». Для башкирской стороны было значимым выяснить это отношение, знать, что Советы согласны дать автономию.

Узнав о встрече с башкирским представителем, Совет Народных Комиссаров Советской России быстро отправил телеграмму в Уфу. В этой телеграмме сказано: «Предлагаем не отталкивать Халикова, согласиться на амнистию при условии создания единого фронта с башкирскими полками против Колчака. Со стороны Советской власти гарантия национальной свободы башкир полная. Конечно, необходимо наряду с этим строжайше отсечь контрреволюционные элементы башкирского населения и добиться фактического контроля за пролетарской надежностью башкирских войск». Как видно, содержание телеграммы было противоречивым. Если в первой части советское правительство спешило дать башкирам национальную свободу, которую не давали год назад, то во второй части, которая была добавлена рукой Ленина, эту «свободу» оно полностью подчинило интересам русской революции, вдобавок, требуя строгого отсечения, оно дало полную свободу русским военным и гражданским властям, нашедшим пользу от мнения башкир контрреволюционерами, каждому русскому «большевику».

Башкирское правительство, конечно, об этом ничего не знало. После возвращения Халикова, правительство 8 февраля 1919 года организовало заседание и, оставшись довольными от результатов переговоров, приняло решение без отлагательств начать переговоры на счет соглашения с местными и центральными органами власти. Для переговоров было выбрано полноправное представительство под руководством председателя Башкирского правительства Мухаметхана (Мстислава) Кулаева. Условия соглашения остались прежними.

Башкиры, узнав, что советская власть согласна дать автономию, уже до настоящих переговоров, соглашения посчитали, что проблема решена в их пользу. Поэтому уже на второй день, 9 февраля 1919 года, главнокомандующий Башкирского войска Ахмет-Заки Валидов сообщил штабу армии Красных войск о местоположении фронта башкирских частей и заявил о готовности действовать вместе с Красными войсками. Но отвечая большим надеждам башкир, Красная Армия перешла в наступление и, воспользовавшись тем, что башкиры не желали портить отношения перед переговорами по поводу соглашения, без никаких преград продвинулась вперед. В это время командование 1-ой бригады 20-ой дивизии (Пензенская дивизия) дало приказ командиру Смоленского полка, который вел наступление, не соглашаться ни на одно предложение, требовать сдаться, «встречать пулей всех контрудящимсятрреволюционеров». Итак, с первых минут взаимоотношений с советской властью началась вражда против башкир. 16 февраля 1919 года Башкирское правительство для того чтобы быстрее ограничить такие поступки, разъяснить ситуацию с местной властью, не дождавшись окончания переговоров, приняло решение считать, что 18 февраля с 10 утра Башкирское правительство полностью перешло на сторону советской власти, объявить территорию Малой Башкирии одной из частей РСФСР под названием «Башкирская Советская республика», направить оружие против врагов революции, образовать Временный революционный комитет. Башкирскому войску был дан приказ такого же содержания. На основе принятого решения 18 февраля 1919 года Башкирское правительство и Башкирское войско перешло на сторону советской власти. Присоединение Башкирских полков дало возможность Красной Армии значительно продвинуть линию фронта до востока, до Урала.

19 февраля 1919 года в Уфе прошли первые переговоры между представительством Башкирского правительства и Советской стороной. На советской стороне участвовали представители Уфимского губревкома, военно-революционного совета армии, военно-революционного совета РСФСР и народного комиссариата Национальных дел РСФСР. На основе переговоров были обозначены первые условия соглашения. В этих условиях:

а) башкирскому народу – при организации власти на основе Конституции РСФСР, национальная автономия;

б) членам Башкирского правительства – амнистия за прошлую деятельность;

в) Башкирской армии – была дана гарантия на хранение оружия при себе и сохранения своей военной единицы.

21 февраля 1919 года, пользуясь случаем перехода на советскую сторону, было организован Всебашкирский военный съезд. Съезд одобрил работу Башкирского правительства в области оформления договора и утвердил его условия. Результаты первых переговоров, которые были оглашены на Съезде, обрадовали башкир, пробудили в них большую надежду на реализацию мечты о свободе. Съезд избрал Башкирский военно-революционный комитет (Башревком), то есть национальный советский орган власти. Начальник штаба Восточного фронта 1 армии 20 дивизии Майстрах, участвовавший в съезде, выступил с поздравлением башкир. Но ни его участие, ни стремление башкир от чистой души объединиться с Советами, ни результаты первых переговоров между сторонами не остановили враждебные работы со стороны Красной армии против башкирского народа. Командир военной единицы 1 армии в строгом порядке заявил, что Россия должна быть единой без никакой автономии, и действовал на основе этого заявления. Они вышли против сохранения национальных единиц в Красной армии и дали приказ обезоружить Башкирское войско. Этот приказ исходил не только от самовольства командования Красной армии, но и отражал самую распространенную позицию среди советского руководства, и с принципиальной стороны не противоречил конкретным указаниям В.И. Ленина, в частности, требованию, что «необходимо наряду с этим строжайше отсечь контрреволюционные элементы башкирского населения и добиться фактического контроля за пролетарской надежностью башкирских войск». Особенно, большое значение получила телеграмма В.И. Ленина, данная 19 февраля: «… Что же касается башкир, вы правильно делаете, что требуете либо разоружить, либо без отлагательств направить против Колчака»[1]. Когда было такого рода указание вождя, не было нужным предусматривать тонкости чести и политики, помнить, что башкиры, с момента начала переговоров, взяли обязательство без отлагательств выйти против Колчака, осталось лишь свести их на нет как контрреволюционеров.

26 февраля 1919 года командующий Башкирского войска Заки Валидов во время переговоров со Сталиным по телефону, сообщил, что категорически против роспуска и разоружения башкирского корпуса, заявил, что вооруженная бессильная, враждебно разгоряченная республика, перед кулаками-переселенцами и колонизаторами, которые были готовы задушить башкир, превращается в фикцию»[2]. Но от этого разговора ничего не изменилось.

Разоружение Башкирского войска стало похожим на свирепствование варваров, поймавших дикого зверя, начался разбойничий грабеж всего имущества Башкирского войска. Местные официальные газеты печатали сообщения, что башкиры, сбежав, перешли на сильную сторону и попали в плен. Вести газеты подтвердились действиями. Солдаты и командиры Башкирского войска, превратившись в пленников, были взяты под арест. Началась жестокая репрессия, избиение, издевательство, расстрел. Даже расстреливали людей за то, что те не отдавали шинели и сапоги в зимний холод, а после смерти сдирали одежду. Раздетых, обмотавших на ноги тряпье солдат гнали вместо скота по снегу до 10 верст. Когда проходили русские деревни, их били, унижали, кидали в них лошадиный помет. Официальное письмо Заки Валидова, заявляющее протест против такого зверства, командиру 20-й дивизии Воробьеву, командующему 1-ой армии Гаю, осталось без ответа. Наоборот, один из представителей командования заявил: «Это только начало, все ещё впереди».

Насилие и кровавое зверство пало не только на головы башкирских солдат, перешедших на сторону красных, но и на в1есь башкирский народ. Все башкирские деревни, свирепствуя, грабили, людей расстреливали. Было много деревень, которых спалив, стерли с лица земли. Исполнительный комитет Оренбургского губернского совета (губисполком) не считаясь с новоизбранным Башревкомом, организовал на землях Малой Башкирии свои русские ревкомы. Эти ревкомы, ссылаясь на уничтожение «группировок белой гвардии башкир», истребляли народ. Губисполком для снабжения этих бандитских работ выделил большие деньги. В начале марта в одном из кантонов на юге Башкортостана расстреляли 40 человек из группы защиты башкир, и еще 47 милиционеров. Там же были расстреляны известный башкирский деятель А.Атангулов и его сын Х.Атангулов. Подобное зверство царило везде. Распространилось избиение железным шомполом невинных людей, коллективное насилие женщин. Для издевательства эти мерзости совершались перед пригнанным народом.

Растерянные, оставшиеся в безвыходном положении члены Башревкома стараясь как-то повлиять, обратились к Оренбургскому губисполкому и командующему 1-ой армии по поводу принятия безотлагательных мер против жестокости кулаков-переселенцев. Но Оренбургские власти не думали останавливать зверство. Напротив, губернский комитет ВКП(б) на заседаниях 2, 9, 10 марта принял решение против образования Башкирской автономной республики[3]. В официальных газетах печатались статьи, требующие ареста членов Башревкома. Только командующий 1-ой армии Гай 12 марта, ответив на просьбу членов Башревкома, дал приказ «прекратить плохое отношение к башкирскому народу и войску», привлечь к ответственности виновных. Но приказ остался лишь на бумаге, ни один убийца, ни один грабитель не были привлечены к ответственности. Зверство не только продолжилось, но еще и усилилось.

В это время, 20 марта 1919 года, Совет Народных Комиссаров подписал «Соглашение Центральной Советской власти с Башкирским правительством об автономии и Башкирского Совета». Текст соглашения был напечатан 23 марта 1919 года в газете «Известия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета», в Оренбургской газете «Коммунар» и в др. местах. По соглашению, Башкирская Автономная Советская Республика, образовавшись на территории Малой Башкирии, должна была составлять федеративную часть РСФСР, железные дороги, заводы, рудники, которые были на территории Башкортостана, непосредственно оставлены в распоряжении центральной Советской власти, было предусмотрено создание отдельного башкирского войска под общим командованием для укрепления советской власти в Башкортостане и борьбы против контрреволюции, до собрания съезда Советов вся власть в Башкирской Советской Республике была передана Башревкому, члены Башкирского правительства, административных и общественных организаций не должны быть привлечены к репрессии за прошлую деятельность[4].

Соглашение дало ограниченную автономию. За пределами автономного Башкортостана осталась в несколько раз большая часть башкирской территории и башкирского народа. Право пользования полезными ископаемыми русские полностью взяли в свои руки, таким образом, они сохранили право колонизаторов, установленное 2 века тому назад (13 марта 1774 года) указом царя. Несмотря на это, при исполнении без нарушений даже этих ограниченных условий и в дальнейшем должным образом расширении территории, башкиры в какой-то степени смогли бы реализовать принцип автономии. Но этого не произошло. Советское правительство не считало обязательным для себя Соглашение, которое само и подписало. После того как прошло полмесяца подписанию Соглашения, 5 апреля 1919 года, военно-револлюционный совет РСФСР в приказе об образовании башкирской армии, грубо нарушив условия Соглашения, отметил, что «каждую образованную военную единицу вывести из Башкортостана»[5]. Этот приказ полностью совпадал с политикой И.К.Кириллова 1734 года.

Переселенцы, обладавшие большой силой в Башкортостане, не приняли башкирскую автономию. После подписания Соглашения они начали более сильные репрессии против башкир. Свирепствовали и военные части в Башкортостане. 28 марта 1919 года красноармейцы 20-й дивизии Смоленского полка в деревне Преображенск (Зилаир) захватили знаменитого башкирского поэта Ш.Бабича и молодого поэта А.Иркебаева, которые перевозили типографию Башревкома. Кроме них, в этом же полку были 160 башкирских солдат, взятых под арест. Большинство местных жестоких красноармейцев, состоявших из русских переселенцев-крестьян, зверски убивали всех пленных башкир. Их избивали, по-разному пытали, гнали по каменистым улицам, привязав к хвосту лошади, полностью разорвав, сваливали в заранее подготовленные ямы. По словам старших поколений, когда бросали в яму Бабича, он еще не был мертв, когда он пошевелился, чтобы встать, его ударили по голове, и закопали. Один из свидетелей тех злодеяний писал: «Убивали без суда и следствия, было ужасно».

Тот же Смоленский полк был причиной ухода 1-го Башкирского конного полка обратно на сторону белых. 1-ый Башкирский конный полк под командованием Мусы Муртазина и один из эскадронов 2-го Башкирского конного полка, когда обезоруживали Башкирское войско, отказался сложить оружие и остался удерживать фронт против казачьих войск белых. В течении 36 дней этот полк хорошо вел бой против казаков. Он не брал у Красной Армии ни оружия, ни продовольствия, снабжал себя за счет грабежа врага и добровольной помощи башкирских деревень. За это время башкирский полк своим военным мастерством и героизмом два раза спас Смоленский полк от гибели. Смоленский полк, несмотря на отступление от врагов, был горазд на грабеж и уничтожение башкирских деревень. На этой почве между Башкирским конным полком и Смоленским полком возникли разногласия. Командир 1-ой бригады вместо того чтобы устранить это разногласие, дал приказ распустить башкирский полк. Башкиры, пытаясь найти правду, отправили представительство из 10 человек в штаб 20-й дивизии, но Смоленский полк, перехватив их на дороге, расстрелял. Поэтому башкиры были вынуждены обезоружить этот полк, состоящий из шайки бандитов. Обезоружив Смоленский полк, командир башкирского полка, для разъяснения ситуации, отправил представительство из 35 человек в штаб 1-ой бригады, находящейся в деревне Кананикольск. Но штаб даже не стал разговаривать с представителям их всех расстрелял, и начал наступление всей бригадой против башкирского полка. В таком положении не осталоtimes new romanсь возможности для выяснения отношений: 13 апреля 1-ый Башкирский конный полк, приняв предложение казаков, перешел на сторону белых. Из Башкирского полка, состоящего из 6566 человек, 1500 человек ушло обратно к белым. От обезоруженного Башкирского войска остались лишь небольшие кучки.

Переход башкирской военной единицы на сторону белых, совпал с отступлением Красной Армии, и привел еще к более страшному кровавому ужасу. Отступавшая Красная Армия, так же как в 1918 году, творило ужасные зверства, и Колчаковцы не отставали от красных. Кроме проведения прямого жестокого террора, башкиры, собранные путем насилия в большом количестве в обе армии, были вынуждены воевать друг против друга. Это было вовсе чуждым их душе и национальной цели. Башревком ничего не мог сделать против такого разрешения судьбы башкирского народа.

В это время было лишь пустое имя Башревкома, который был выбран 21 февраля 1919 года на 1-ом Всебашкирском военном съезде, ему не давали свободы для реализации власти, данной на основе Соглашения. Несмотря на это, Башревком начал вновь образовывать башкирские военные единицы, которых распустили красные для исполнения приказа военно-революционного совета РСФСР от 5 апреля 1919 года. Эту работу затруднило, во-первых, свирепствование большевистского террора, во-вторых, отступление Красной армии с земель Башкортостана. Башревком отступив вместе с красными, был вынужден переехать в город Саранск, который был далеко от башкир. Несмотря на это, он за границей вел активную работу по восстановлению башкирских военных единиц и ко второй половине мая успел образовать 2 конных, 2 пехотных башкирских полка.

Башревком полагал, что эти башкирские полки будут отправлены для освобождения Башкортостана от Колчака. Но главное командование Красной Армии, повело политику отделения башкирского войска от башкирского народа, лишения Башревкома военной поддержки, и до конца не образовав башкирские полка, без продовольствия, оружpия, по-быстрому отправило с Саранска на Южный фронт. Таким образом, башкирские полка, которые, по Соглашению, должны были служить для охраны внутреннего порядка и укрепления в Башкортостане советской власти, были напрямую использованы для защиты русской революции. Башревком, стараясь оставить под своим присмотром башкирские полка и не отправлять на Южный фронт, написал письмо Ленину и Сталину. Но никакой пользы не было. Советское правительство, которое дало некоторую свободу башкирам при переходе на сторону красных, теперь эту свободу уничтожило, и полностью пошло по своему направлению. Это направление подходило направлению Уфимской Директории. Политика колонизаторов, несмотря на то, что какого она цвета, белого ли, красного ли, в основном друг от друга ничем не отличалась. Красные отличались от белых лишь своей наисильнейшей жестокостью: Башкирское правительство перед переходом на сторону красных считало удобным вести свое войско так, как само пожелает, Башревком вести так не мог.

На южном фронте из 4 полков была образована 1 объединенная Башкирская дивизия. Эту дивизию на протяжении 4 месяцев не выводили из жестоких сражений, здесь ею татыкали все дыры, башкиры, как сказал один большой русский деятель, «умирали героически». Их потери были таковы, что к завершению войны, в конце сентября, из 4 башкирских полков кое-как набирался один полк. Этот полк быстро отправили на Петроградский фронт.

Когда 1-ая объединенная Башкирская дивизия гибла на Южном фронте, вновь образованные башкирские полки (2-й конный, 1 пеший полк) вели борьбу на Восточном фронте. Военно-революционный совет Восточного фронта торопил Башревком создавать еще военные единицы из башкир и отправлять их на фронт.

В начале лета 1919 года Восточный фронт Красной Армии перешел в наступление против Колчака. Советская власть вновь приблизилась к землям Башкортостана. По этому поводу командование фронта, позаботившись о своем успехе, начало заранее принимать меры, чтобы задобрить башкирский народ. Оно представителям Башкирского военного комиссариата велело призывать башкир перейти на сторону Красной армии, убедить в справедливости пролетарской власти, «объяснить, что Советская власть настоящий защитник бедного народа и угнетенных наций». Даже после свершенных злодеяний красные не стыдились пытаться разъяснить народу обратное. Приближаясь к Башкортостану, и военно-революционный совет группировки Южной армии Восточного фронта вспомнив башкир, распространил циркулярное письмо своим войскам в форме ответа на доклад Валидова, который был отправлен 2 месяца назад. Военно-революционный совет написал это письмо, где призывал присоединяться трудовым элементы Башкортостана с хорошими отношениями. В этом письме сказано: «По отношению к башкирам проявлено ужасное отношение. Получили широкое распространение грабеж, арест, расстрел, насилие женщин. Почти что на каждую деревню была наложена денежная и натуральная контрибуция. Были расстреляны революционные деятели, поэты, художники Башкортостана за то, что не могли выплатить деньги. Было отобрано последнее нажитое зерно у башкирского народа, не занимавшегося земледелием. Отношение к башкирам должно быть резко изменено. По отношению к спокойному башкирскому народу не должно быть неоправданного зверства, самовольства, контрибуции, насилия. В то же время надо помнить, что ранее бывшее насилие, зло, предательство настроило башкирский народ против Красной Армии, и, в общем, против советской власти. Башкирский народ не будет рад новому вхождению советских войск на территорию Башкортостана, потому что в этой власти он видит ни защитника от угнетения и бесправия, а свершителя жестокого насилия. Мы должны MsoNormalисправить прошлые ошибки и переманить башкирский народ на свою сторону. В борьбе с башкирскими контрреволюционерами нельзя опираться на русских переселенцев, разбогатевших за счет угнетения башкир»[6].

Об этом расписались члены военно-революционного совета Куйбышев и Новицкий, а командующий групп Южных войск Фрунзе не расписался: его не тревожила трагедия башкирского народа, он надеялся победить в бою жестоким наступлением, и не нуждался в хорошем отношении башкир. В результате жестокой войны в августе 1919 года Красная армия захватила всю территорию Башкортостана. Башкортостан 6 раз превращался в поле боя. Теперь война прошла, а в глазах башкир остался след всего перенесенного ужаса. Но на этом муки башкир не закончилось.

[1] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, с. 259.

[2] Центр. гос. архив БАССР, ф. 107, оп. 1, д. 75.

[3] Партархив Оренбург. Обкома КПСС, ф. 1, оп. 1, д. 3, л. 12; д. 2, лл. 6-7.

[4] Образование…, С. 227-232.

[5] Образование…, С. 235.

[6] Образование…, С. 248-251.

Глава II . § 4. Старания Башревкома в реализации автономии. Противодействие центральной и местной властей.

В середине августа 1919 года Башревком, вернувшись в Малую Башкирию из эвакуации, разместился в городе Стерлитамак. Должность председателя Башревкома исполнял Харис Юмагулов, который был избран 18 мая 1919 года (вместо Ахмет-Заки Валиди), а первым заместителем председателя был М.Кулаев, вторым заместителем Г.Карамышев. В Башревкоме работали комиссариаты. В том числе предполагалось создания Комиссариата внешних связей. Решением Совета Высшего Народного Хозяйства (Совнархоза) от 12 июня 1919 года при Башревкоме был образован Совнархоз Башкортостана, его председателем был назначен Г.Карамышев. Совнархоз Башкортостана был в полном подчинении Высшему Совнархозу. В ведение Совнархоза Башкортостана передавались хозяйства, имеющие лишь местное значение, или, правильнее, не имеющие экономического значения. В то же время Высший Совнархоз имел право отобрать любое желаемое хозяйство.

Переезд Башревкома в Стерлитамак, пробудив башкирский народ, сделал активным с политической стороны. Башкиры встретили Башревком, как их одно единственное законное правительство, и, считаясь с его приказами, начали их выполнять беспрекословно, не подчинялись приказам губернских властей, работающих параллельно. Башкиры, которые были на стороне Колчака, начали переходить на сторону своего правительства группами, батальонами. С 13 апреля находившийся на стороне белых, полк Муртазина, который за 4 месяца превратился в большую бригаду, поставил жесткие условия для перехода на сторону красных:

а) не разоружать, не издеваться, не расстреливать и оставлять командиров на своих местах;

б) для встречи вместе с представителями Башревкома и командования совета отправить 2-3 башкирских советских полка;

в) после перехода не размещать в деревнях заводов или русских переселенцев.

При невыполнении этих условий Муртазин со своей бригадой намеревался уйти в казахские степи. Но красные спокойно встретили бригаду, как видно извлекли урок из весеннего назидания Муртазина. 24 августа 1919 года бригаду, перешедшую на сторону красных, отправили на Восточный фронт, после этого в конце августа перевели его на Уральский фронт. Не давали покоя бригаде.

ББашкирское правительство, конечно, об этом ничего не знало. После возвращения Халикова, правительство 8 февраля 1919 года организовало заседание и, оставшись довольными от результатов переговоров, приняло решение без отлагательств начать переговоры на счет соглашения с местными и центральными органами власти. Для переговоров было выбрано полноправное представительство под руководством председателя Башкирского правительства Мухаметхана (Мстислава) Кулаева. Условия соглашения остались прежними.; background-color: #ffffff;, ашревком начав работу, для того, чтобы принять территорию, которая должна была перейти Республике Башкортостан, имущество, работу связался с Оренбургским, Пермским, Уфимским губревкомами, и сразу наткнулся на сопротивление с их стороны. Губревкомы всячески старались не давать места Республике Башкортостан, ставили задачу всей силой мешать работе Башревкома. 18 августа 1919 года в Уфимском губревкоме состоялось первое заседание по вопросу сдачи и принятия. На заседании губревком, отказав требованиям представителей башкир, принял решение, которое превратило работу по сдаче в бюрократическую суету, а от сдачи аппарата заготовки продовольствия и других вещей и вовсе отказался. Уфимский губревком этот отказ объяснял значимостью заготовки продовольствия. Оренбургский губревком с прибытием Башревкома в Стерлитамак сделал председателем фракции коммунистов Гали Шамигулова, настоящего врага башкирской автономии, и совместно с ним начал работу против башкир. В то же время Оренбургский губревком начал переговоры с Центром для того, чтобы оставить у себя работы по заготовке продовольствия. Представитель Уфимской губернии Всероссийского Центрального Исполнительного комитета (ВЦИК) предупредил, что если кто-либо будет вести против него работу, то он предпримет необходимые меры, воспользовавшись всей силой своей власти. Делалось все для того, чтобы Башревком не установил свою власть в республике. Когда требовалось предпринять срочные меры для спасения разоренного, нищего, умирающего от голода башкирского народа, они прежде всего старались отнять у Башревкома работу по продовольствию.

Несмотря ни на какие неприятности, Башревком работал с большим старанием, со всей силой. Несмотря на сложность вопроса кадров, Башревком выполнял многие работы как регулирование работы комиссариата и отделов, образование ревкомов и органов милиции в кантонах, распространение различных решений и приказов, организация связи с соседними губревкомами. 26 августа Башревком издал приказ о взятии в свои руки руководства в Советской республике Башкортостан. Эта смелость, самостоятельность Башревкома разозлило и настроило против него русских и татар. Секретарь Уфимского губернского комитета РКП(б) Нимвицкий, который был полон зла и ненависти, 14 сентября 1919 года на пленуме губкома, заявил, что «башкиры абсолютно не доросли до уровня руководства», таким образом раскрыл, что является единомышленником царской администрации и великих государственных шовинистов белого правительства. Нимвицкий даже поиздевался над недостатком кадров в аппарат Башревкома, и не подумал, что сложность этого положения это результат русской колонизаторской политики и жестокого послереволюционного террора красных. По предложению секретаря Нимвицкого пленум принял решение, направленное на уничтожение основы жизни Башкирской республики, подстрекательство русского народа против него и захват власти в республике. С этой стороны стремление властей Уфимской губернии совпало со стремлениями Оренбургских.

20 сентября 1919 года исполнительный комитет Оренбургской губернии и губернский комитет РКП(б) организовал заседание при участии Председателя Президиума ВЦИК М.И.Калинина. На этом заседании секретарь губкома Акулов оклеветал Башревком и местные организации ополчились против Башкирской Республики. Он ясно сказал, что после Соглашения, вынужденно его признал. Он требовал, чтобы в состав33% Башревкома ввели русских деятелей, претендовал на то, чтобы быть главным в Башкирской Республике. Председатель Калинин ничего против не сказал, значит, был полностью согласен с его мнением.

Во враждебной деятельности соседних губернских властей помогали русские и татарские деятели Малой Башкирии. Центральные и губернские власти их специально подсадили для вредительства. Эти деятели свирепствуя, вели агитацию против Республики Башкортостан, совершали различные злодеяния. Местные коммунистические организации из-за национальных, земельных, территориальных противоречий объявили войну органам башкирской власти. Они, реализовав задачу чрезвычайной комиссии и трибунала, вволю брали башкир под арест, расстреливали, разоруживали органы башкирской милиции, отнимали имущество и деньги, жестоко преследовали башкирский народ. У органов башкирской власти не было сил для того, чтобы противостоять этим бандитам. С окончанием войны в Башкортостане, с приходом к власти в республике Башревкома страдания башкирского народа не закончились. Террор, голод по-прежнему продолжался. Голод с осени 1919 года принял ужасный вид.

И так бедно живущий башкирский народ из-за 2-х годичного варварского грабежа и насилия полностью обнищал, дошел до гибели: деревни были сожжены, скот угнан, сбереженные продовольствия отобраны, все имущество и земельные орудия отданы в чужие руки. Тысячи башкирских мужей, большинство трудоспособные, погибли на войне и были до сих пор на грани смерти, в сожженных деревнях остался лишь народ, безвыходно умирающий от голода и тифа. В одном обращении того времени о башкирском народе было написано: «Ваш день теперь ужасен… Ваши дети умирают от голода и холода. Ваши женщины сидят в мисках голые, не найдя одежды для прикрытия тела, ходят только ночью». Не было выхода из этого положения. Народ умирал целыми домами, деревнями. У башкир не осталось мер для восстановления хозяйства, экономики. Советское правительство решило немного помочь ему, для того, чтобы снять с себя вину за гибель целого народа. 6 октября 1919 года Совет народных Комиссаров РСФСР издал указ с подписью Ленина. В этом указе сказано: «Из-за чрезвычайно тяжелого положения народа трех районов Башкирской Советской республики, в которых особенно свирепствовали белые банды Колчака, без отлагательств, в форме чрезвычайно государственной меры, организовать помощь жертвам бойни и насилия, которое учинила белая гвардия на территории Башкортостана». В данном указе вся вина по поводу смертельного положения башкирского народа в бессовестной форме сваливалась на колчаковцев, а в действительности каждый знал, что все было наоборот. Даже их собственный человек, председатель Киргизского ревкома С.С.Пестковский, сказал перед председателем Калининым: «Башкиры намного больше терпели бедствие, когда проходила Красная Армия». Старшее поколение, которое пережило тот трагический период, до сих пор рассказывает, что белые были не столь, но красные были очень жестокими. Какими бессовестными надо быть, чтобы промолчать о своих зверствах, которые продолжались, рассказывая перед всем народом про свирепствование белых. Начатая в то время бессовестность и двуличность в скором времени превратилась в правило для всей системы, которую они построили.

В форме исполнения указа Совета Народных Комиссаров для того, чтобы помочь башкирам, была создана организация «Башкирпомощь». По сравнению с настоящими потребностями эта помощь была слишком маленькой. С января до сентября 1920 года было выдано 90 тыс. пудов зерна, 20 тыс. аршинов ткани , если поделить все это на голодных и голых башкир, то на каждого человека приходилось 1,4 кг. зерна и 0,2 аршина ткани. Но даже капля этой помощи не досталась башкирам. В руководстве организации «Башкирпомощь» исполнявшие работу люди от мала до велика были русскими. Они, пеклись не о голодных башкирах, которые «были сделаны рабами русских, немцев, татаров и др. переселенцев-кулаков», а в первую очередь о сытых русских, и всю помощь тратили на них. Башревком написав доклад об этой несправедливости, ВЦИК, Ленину, Сталину, сообщил, что «Башкирпомощь» превратился в настоящем смысле в организацию русских шовинистов, башкирскому народу он вовсе не помогает, занимается настраиванием русских против Башкирской республики, «приюты, построенные для башкир, убивают башкирских детей». Башревком несколько раз обращался к Центру с просьбой отдать в свое распоряжение «Башкирпомощь». Конечно, это просьба не была выполнена, так как Центр работу по помощи башкирскому народу не желал отдавать башкирам.

Несмотря на бедственное положение башкирского народа. Советское правительство полностью использовало его остальные сохраненные силы в свою пользу для защиты русской революции. Когда умирали женщины и дети от голода, хозяева дома, мужчины, которых забирали в армию, отправлялись на фронт.

В начале сентября 1919 года конная бригада Муртазина была отправлена на Уральский фронт против белых казаков. Он вел жестокий длительный бой до середины декабря. В период войны из 2700 человек бригады умерло 2000 на поле боя и от тифа.

В тот же сентябрь все образованные военные башкирские единицы по приказу Ленина были отправлены на Петроградский фронт. На фронте было образована Башкирская военная группа, около 10 тысяч человек группы участвовала в войне. Башкирскую группу посылали в самые ужасные места войны, часто на настоящую смерть. Например, по причине отправки в стан врага без какой-либо информации разведки один батальон третьего пехотного полка был окружен и уничтожен возле деревни Иляпурская. Здесь невольно вспоминается доношение И.К.Кириллова, которое был отправлено в 1735 году Кабинету. Он там писал, что башкир надо отправлять на службу, «когда они будут там, их женщины не будут беременными, а умершие и вовсе не вернутся. Издавна во всем государстве придерживалась такая политика…, под предлогом долга службы, а на самом деле из-за того что не была необходимость быть им дома, их везде отправляли на смерть впереди войска». Итак, из-за заведомого уничтожения, к концу войны возле Петрограда Башкирская военная группа полностью погибла. Оставшиеся в живых 900 человек, собрав в 1 полк, в мае 1920 года отправили на фронт Польши.

В то время, как башкирские солдаты погибали, защищая советскую власть, в далеких фронтах, в самом Башкортостане, вместо того, чтобы помочь, жестоко угнетали умирающий от голода и тифа башкирский народ, преследовали Башревком. Башревком, сохраняя условия Соглашения, старался осуществить Советскую власть в республике, выполнить требования Центра. Он искал меры, решающие спокойным путем противоречия, выполнял все, что мог, для того, чтобы дали возможность для действий и реализации автономии, хотя бы на данных правах. Но враги башкирского народа не желали реализации этой автономии. Они считали Соглашение ошибкой, требовали уничтожения башкирской автономии. В борьбе против башкирской автономии русские и татары были едины, только причина борьбы у них была разной: татары не могли пережить того, что башкиры, создав автономию, избежали поглощения татарами, а русские пытались сохранить «единую и неразделимую Россию». С этой стороны большевики, которые были великими государственными русскими шовинистами, не отличались от колчаковцев, но пытались прикрыть свою цель тезисом, который требовал единства хозяйства коммунистической постройки РСФСР, то есть до сих пор своими насильственно привязанными интересами башкирам. Большевики забыли, что объявили о «праве свободного самоопределения народов России, отделившись, построить самостоятельное государство, и резолюцию Апрельской конференции, которая гласила, что «не принятие и не предвидение мер для исполнения этого права равна защите политики грабежа и аннексии», «не принятие права свободного отделения приводит к продолжению царской политики». Они бессовестно продолжали ту же политику аннексии, ту же царскую политику. Ленин сам назвал Башкортостан русской колонией. Эту колонию и все захваченные земли они считали неразделимой частью России, объявили себя полноправными наследниками колониальных земель.

Тенденция, которая возникла в Башкортостане, не была произволом местных большевиков, этой политики придерживалось центральное Советское правительство и проводило ее по отношению ко всем колониальным народам России. Еще в декабре 1917 года, то есть, когда прошла пора послереволюционных пропагандистских деклараций, В.И. Ленин принялся сдерживать усиление национальных тенденций на границах Российской империи, подавлять силой каждое стремление к самоопределению. Большевики, которые находились в Башкортостане, начали работу в этом направлении: даже малую самостоятельную работу башкир и Башревкома они считали национализмом, попыткой отделиться и приравнивали к контрреволюции. Они считали, что башкиры, и, в общем, советская автономия - временное явление, и, что это явление, по некоторым обстоятельствам, прежде всего в своих интересах восточной политики, надо потерпеть. В восточных странах, в таких как Индия, Афганистан, Иран, Турция, интересовались разрешением национального вопроса революционной Россией. Поэтому большевики, которые строили большие планы по отношению восточных стран и народов, придавали большое значение созданию красивой оболочки (фасада), в этой оболочке башкир, которые успели стать знаменитыми своим активным движением, ставили на одно из самых главных мест. За внешней оболочкой большевики вели борьбу против башкир и старались захватить всю власть в Башкортостане.

В таких условиях 8-11 ноября 1919 года в городе Стерлитамак прошла I Всебашкирская конференция РКП(б). Соседние Оренбургский, Уфимский, Екатеринбургский, Челябинский губкомы РКП(б) для того, чтобы произвести впечатление на работу по организации партийного центра Республики Башкортостан на эту конференцию начали подготовку заранее. 20 октября с разрешения Центрального комитета РКП(б) они вместе провели совещание в Оренбурге по данному вопросу. Перед открытием конференции, секретарь Оренбургского губкома Акулов, предложив участие в нем, отправил телеграмму соседним губерниям. В результате, члены Оренбургской, Уфимской, Челябинской губерний на Всебашкирской конференции РКП(б) участвовали полноправными делегатами, тем самым они бессовестно нарушили устав своей партии. Этим незаконным путем русские и татары, получив большинство голосов, избрали своих людей в областной комитет РКП(б). В этот комитет даже председатель Башревкома Юмагулов прошел только из-за «дипломатической помощи своих врагов». Получив в свои руки ценй власти, были напрямую использованы для защиты русской революции. Башревком, стараясь оставить под своим присмотром башкирские полка и не отправлять на Южный фронт, написал письмо Ленину и Сталину. Но никакой пользы не было. Советское правительство, которое дало некоторую свободу башкирам при переходе на сторону красных, теперь эту свободу уничтожило, и полностью пошло по своему направлению. Это направление подходило направлению Уфимской Директории. Политика колонизаторов, несмотря на то, что какого она цвета, белого ли, красного ли, в основном друг от друга ничем не отличалась. Красные отличались от белых лишь своей наисильнейшей жестокостью: Башкирское правительство перед переходом на сторону красных считало удобным вести свое войско, как само пожелает, Башревком вести так не мог./pMsoNormalтр партии Республики Башкортостан, русско-татарские деятели направили свою работу на захват Башревкома. В этой области они работали вместе с Центральным Советским правительством.

Несмотря на то, что на Апрельской конференции была обещана «широкая областная автономия, прекращени надзора свыше», по условию, которое было насильно навязано башкирам, ВЦИК был вправе отправить в Башревком 2 представителя в роли полноправных членов, но он не ограничился двумя. Кроме этого, указом от 15 сентября 1919 года он получил право для отправки в Башкортостан от себя народного комиссара Продовольствия, и, несмотря на то, что Башревком был против, назначил на эту должность члена Уфимского губревкома А.М. Дудника. Центральный комитет РКП(б) разместил своих людей в Башревкоме и обкоме. Эти представители, кроме того что владели большинством голосов, владели значительной силой, как делегаты Центра, и постоянно оказывали давление на Башревком. Позже как писал один из представителей Ф.Н. Самойлов, он не знал даже о существовании Соглашения, даже кто является председателем Башревкома. Как видно, когда его назначали представителем, ему было дано лишь одно указание: «Держать и не пущать!». Действительно, это указание он со усердно выполнил.

Башревком не желал оставаться лишь агитационным аппаратом. Он по-настоящему понимал автономию, данную на основе Соглашения, исходя из этого, старался самостоятельно по возможности все сделать. Он всей силой сопротивлялся наступлению врагов автономии, и взаимоотношения двух сторон обострились. Башревком ошибался лишь в одном: он думал, что страшное наступление, направленное против башкир, работа только местных деятелей и, поверив в преданное исполнение условий соглашения центрального Советского правительства, попросил помощи у него, но не смог его получить.

Конфликт в республике дошел до напряженной кульминационной точки после принятия решения Башревкомом о создании отдела Внешней связи. Вопрос об этом отделе не был новым. Уже когда обозначали структуру Башревкома, 23 февраля 1919 года, встал вопрос об организации комиссариата Внешних дел. Во второй раз этот воОб этом расписались члены военно-революционного совета Куйбышев и Новицкий, а командующий групп Южных войск Фрунзе не расписался: его не тревожила трагедия башкирского народа, он надеялся победить в бою жестоким наступлением, и не нуждался в хорошем отношении башкир. В результате жестокой войны в августе 1919 года Красная армия захватила всю территорию Башкортостана. Башкортостан 6 раз превращался в поле боя. Теперь война прошла, а в глазах башкир остался след всего перенесенного ужаса. Но на этом муки башкир не закончилось.прос был поднят на заседании Башревкома 17 мая 1919 года, в третий – 20 октября. На последнем заседании было принят указ организовать не комиссариат, а отдел под руководством самого председателя Башревкома. Центральное правительство и его местные представители в свое время не были против ни одного указа. По утвержденному положению Башревкома, отдел Внешних связей должен был установить правовые, торговые, сельскохозяйственные и финансовые связи с советскими республиками, входящими в состав РСФСР. Башревком, понимая всю серьезность автономии, считал себя обязанным осуществлять все башкирские работы внутри РСФСР, в том числе связь между Малой Башкирией и другими республиками. Он не ставил ни одной цели, противоречащей этому Соглашению. Президиум Башревкома, исходя из самого безвредного, простого желания, 12 января 1920 года создал этот отдел Внешних связей, о котором говорили уже давно, и заведующим назначил К.М. Ракая. Русско-татарской группе этого хватило: они, увидев этой работе «первый шаг к отделению», решили притеснить Башревком. Уже на второй день эта группа в областном комитете РКП(б) созвала срочное заседание.

Областной комитет РКП(б) принял постановление включать в Башревком полноправных своих членов, когда надо и сколько надо и там же назначил первым членом Артема (Ф.А. Сергеева), тем самым он присвоил себе право устанавливать его состав, вне желания Башревкома. Областной комитет РКП(б) в категоричной форме отметил в своем указе: «У коммунистов нет права

а) вести агитацию об отделении,

б) агитацию о способах, приводящих, в сущности, к отделению». Он решил снять Ракая со всех ответственных дел, утвердил председателем чрезвычайной комиссии Башкортостана (БашЧК) своего, вместо человека, выбранного в Башревкоме. Все пункты указа были направлены на полный захват власти у Башревкома.

В сущности, когда шла работа по уничтожению автономии, Башревкому не осталось другого выхода, кроме как предпринять радикальные меры, и он в первую очередь решил уничтожить группу татар, которые были враждебно настроены против башкир. Существование этой группы не было ни для кого секретом, она открыто вела свою работу и не скрывала своих целей. 20 января 1920 года Оренбургский губком в докладе, отправленном Центральному комитету РКП(б), подтвердил его существование и сначала же от чистого сердца одобрил работу, направленную на изгнание башкирских руководящих деятелей. Руководителем татарской группы был Г.Шамигулов. Этот мишар с первых послереволюционных дней начал жестокую борьбу против башкирского национального движения. В 1918 году по его инициативе Башкирское правительство было посажено в тюрьму и распущен ВРСБ. Башревком вернувшись с эвакуации, он для продолжения своих злобных работ быстро переехал из Оренбурга в Стерлитамак. Шамигулов будучи врагом всему существу башкир, выйдя из рамок омерзительности, зарекомендовал себя башкиром русским руководителям.

Представители Центра, находящиеся в Стерлитамаке, из-за политической хитрости не входили в группу Шамигулова, они, сохранив уровень власти, работали самостоятельно, но твердо защищали Шамигулова и были в тесных отношениях с ним.

Башревком на заседании 14 января 1920 года принял указ для резкого пресечения авантюры татарской группы арестовать его четырех активных членов, в том числе и Шамигулова, и 16 января в четыре утра исполнил этот указ. В то же время Башревком не думал убивать их, а быстро отправив телеграмму о содеянном ВЦИК, Ленину, Сталину, Троцкому, решил отправить арестованных людей со всеми их делами в Центральный Комитет РКП(б) для расследования. Башревком до сих пор верил центральному Советскому правительству и в своем указе писал: «Мы не думаем, что политика этой группы есть политика центрального Советского правительства и политика высшего органа РКП, что инициатива уничтожения БССР идет от Центра». Башревком этими мерами старался найти только справедливость, сохранить автономию, а, по оценкам прошлого и нашего времени, не поднимал бунт и восстание. Башревком поставил цель мира, поэтому военным единицам и правлениям кантонов распространил телеграмму, призвав сохранять мир, по-прежнему защищать революцию. Но противоположная сторона не желала решать мирным путем.

Арест четырех человек группы Шамигулова заставил сильно занервничать представителей Центра, Самойлова и Артема. Они, наскоро собрав 10 коммунистов из различных организаций Стерлитамака и уездных деятелей соседних губерний, приехавших в город, на полностью незаконном совещании издали указ: «Юмгулова и Имакова отдав на суд партии, отстранить от всех партийных и советских дел, назначенных партией, об этом сообщить Центральному Комитету… Требовать вызов Юмагулова в Москву». В циркулярном письме Самойлова от имени областного комитета РКП(б) розданным кантонам говорится: «Указом товарища Самойлова, которые единственный остался на свободе в Стерлитамаке, и представителя Центрального Комитета РКП(б) Артема…». Этот факт открыто показывает на какой уровень ставится автономное правительство: считалось, что один или два человека имеют право уничтожить его и высшая инстанция их работу считало законным.

В этот же день, 16 января, Самойлов и Артем сообщили об этом происшествии председателю Совета Народных Комиссаров и Совета Защиты Ленину, командующему фронта Туркестана Фрунзе, и в этот же день Ленин через телеграф дал приказ Юмагулову «Сдав работу заместителю, прибыть в Москву без всяких отлагательств для объяснения», а Фрунзе дал приказ коменданту Оренбургского крепостного района Каширину отправить в Стерлитамак большой конный отряд, не исполнять ни один приказ Юмагулова, который отдан в партийный суд, отправил телеграмму Стерлитамакскому коменданту Файгелю, чтобы без отлагательств отпустили арестованных людей. Комендант Оренбургского крепостного района Каширин также отправил Юмагулову телеграмму с угрозами. Башкирскую бригаду, которая находилась возле Оренбурга, он взял под сильное наблюдение, поставил специальную цензуру на телеграф, командира Муртазина лишил бригады. Как обычно, в конфликт вмешались соседние губернские власти, они считали своим долгом прямое вмешательство во все башкирские дела. Они требовали от Центрального Комитета РКП принять строгие меры против «авантюристов», которые покушались на свободу «самых лучших партийных деятелей». Представители Центра Республики Башкортостан поставили ультиматум, о том, что не исполнив приказ об освобождении без отлагательств арестованных товарищей Туркистанского фронта, не могут являться представителями законной власти Башревкома и Башкортостана. В этом ультиматуме сказано: «Не выполнение приказа, пришедшего от командования Красной Армии единой федеративной республики является нарушением самого главного условия соглашения между РСФСР и БССР». Наконец, они вспомнили, что существует Соглашение, но даже здесь, приспособив его содержание в свою пользу, исказили его: в Соглашение не было условия о подчинении приказам военных властей, наоборот, сказано, о том, что вся власть в республике переходит Башревкому. Московское правительство и его представители считали, что вправе вносить сколько угодно поправок в Соглашение и законным беспрекословное пMsoNormalодчинение Башкирского правительства. Фрунзе защищая ультиматум представителей ВЦИК, отправил Ленину сообщение, о том, что «авантюру под руководством Юмагулова… можно расценивать только как восстание и нужно без отлагательств его уничтожить». Советская власть, давшая автономию, была готова задушить старания башкир хотя бы немного защитить свое право, как душили цари, и с начала же свою готовность показывали своими настоящими делами.

В защиту своих четырех подхалимов представители центральной власти поднялись всей страной. Ленин и Фрунзе отправляли телеграммы одну ужаснее другой, в то время как не видели и не знали кровавую бойню, которая будоражила башкирский народ уже третий год. Четыре своих человека были дороже для них, чем жизнь всего народа.

Не выдержав бушующего натиска, Башревком, 19 января, когда прошло 3 дня, отпустил арестованных татар. Освободившись, Шамигулов сразу же потребовал уничтожить башкирских деятелей, но Центральный Комитет РКП(б) из-за политической хитрости не пошел на этот шаг, его месть не оставляла в руках Башревкома и следа национальной власти.

Центральный Комитет РКП(б) дал указание комитету областной партии образовать вновь Башревком. По новым требованиям, в Башревкоме должны были быть Центру нужное количество представителей партии, функцию Башревкома должны были выполнять президиум из 5 человек (3 чел Башревкома, 2 – ВЦИК), каждый указ Башревкома должен был утверждать специальный представитель, назначенный ВЦИК и др. По этим указаниям Центра, областной комитет РКП(б), который провел заседание, принял необходимый указ. На этом же заседании Юмагулов и другие были исключены из партии. Кроме этого, Юмагулов, лишившись права на обратный возврат, был отправлен в Москву.* Заседание в один голос осудило Ракая на расстрел.

Центральное Советское правительство и его представители, работающие в Малой Башкирии, отрицали существование группы Шамигулова, их ведение дел против башкир, тем самым раскрыли свой обман и грязь. Комиссия, которую образовал Башревком, доказав вину арестованных людей на основе многих документов, попыталась призвать Центр к справедливости и правдивости, но Центру не нужна была справедливость, потому что показав справедливость, не мог сам себя раскрыть. 26 января 1920 год Оренбургский губком РКП(б) в докладе, отправленном Центральному комитету РКП(б), клеветой и обманом, издевкой и враждебностью опорочил башкир, по своему объяснил поступок Башревкома. В этом докладе сказано: «Как видно, после Всебашкирского советского съезда, почувствовав свое свержение, они стараются уничтожить растущее воздействие Коммунистической партии и его самых лучших деятелей… Этот их выход является ничем кроме как старанием уничтожить всю партийную работу в Башкортостане «неудавшихся политиков». Но в то же время, немного ниже, написано обратное этому: « влияние националистов (точнее Башревкома) сильно растет среди башкирских бедняков. При таком условии не сложно сказать каким будет съезд». Значит, «почувствовавшие свое свержение» «неудавшиеся политики» были не в Башревкоме, а в русско-татарской группе. У русских и татарских коммунистов, в том числе, по словам Оренбургского губкома у «самого популярного» Шамигулова, не было у башкирского народа ни одного уважения, ни одного соучастия, ни одного влияния, поэтому они боялись, что потерпят крах на предстоящем Всебашкирском съезде, знали, что после краха сложно будет захватить власть. Для предотвращения этого события они специально из маленькой проблему раздув большой конфликт, уничтожили Башревком. Конечно, они пока полностью не уничтожили Башревком. Несмотря на изгнание Юмагулова, Башревком пока остался, но власть в руках Башревкома исчезла. Члены Башревкома не согласившись с этим, обратились высшим органам власти, требуя либо отдать власть в руки самих башкир, либо уничтожить фиктивную автономию. Но ни один из этих требований не подходил политике Центра. Сделав свое дело, Центр начал смягчать конфликт. В этом духе 14 марта в Стерлитамаке была проведена совместное совещание. В совещании принимал участие представитель Центрального Комитета РКП(б) Л.Д. Троцкий. Совещание не смогло помирить две стороны. Между башкирской частью Башревкома и русско-татарской группой сохранилась враждебность. В кантонах положение тоже было сложным. Красноармейцы и другие красные банды по-прежнему уничтожали башкир, грабили башкирский народ. Коммунистические ячейки бессовестно вмешивались в дела местных органов Башревкома, расстреливали членов. За это преступление никто не отвечал.

В преследовании башкир и Башревкома Уфимские и Оренбургские губкомы РКП(б) проявили свое упорство. Они обвиняли башкир в «притеснении преданных деятелей советской власти», отвержении «законных интересов русских и татар, находящихся в Башкортостане», угнетении русских. С такой ложной отговоркой старались подавить «тенденцию башкир», уничтожить башкир. Эти губкомы требовали быстрого разрешения земельной проблемы, таким образом, дать возможности татарам и русским, чтобы отнять оставшиеся последние земли башкир. Они пытались утверждать, что образование Республики Башкортостан «лишив топлива и сырья, полностью оставив в критическом положении, понизило хозяйственную жизнь края, и кроме этого, нераскрытые границы республики привели к большим ссорам». Ни одно не было правильным. Они для того, чтобы доказать необходимость уничтожения Республики Башкортостан, показывали положение напряженным. В своих газетах губкомы и губисполкомы соседних губерний, загрязнив башкир, настраивали русских, татар и другие народы еще к большему террору. В этой работе не отставали и работники тех же губерний и татары, работающие в Казани. Несмотря на то, что был уничтожен 13 декабря 1919 год декрет Центрального Комитета РКП(б) об образовании Татаро-башкирской республики, татары до сих пор сутяжничав за эту республику, в своей печати вели враждебную агитацию против Республики Башкортостан, нападали на башкирских деятелей.

В такое трудное время для Башревкома Москва забрала Заки Валидова и тем самым еще сильнее убавило силы башкир. Уход в Москву Валидова вслед за Юмагуловым, пробудило недовольство в башкирской части Башревкома, но Центр не обращал внимания на это не недовольство. Ослабление Башревкома было необходимым ему для осуществления дальнейших планов по отношению к Республике Башкортостан.

С осуществлением намеченного плана было напрямую связана отправка на польский фронт из-под Оренбурга Башкирской конной бригады, единственной оставшейся от Башкирского войска военной единицы. Бригада под руководством Муртазина была отправлена в конце апреля 1920 года, в начале мая прибыла на фронт и там же вступила в бой. В середине мая в бригаду влился полк, собранный из остатков группы Башкирского войска бывшего Петроградского фронта. Башкирская конная бригада до 30 ноября вела очень сложный бой с намного сильными по численности и по оружию польскими войсками. Бригада была очень плохо снабжена, не было артиллерии, все оружие состояло из трофейного карабина, медицинского персонала практически не было. Бригаду, прикрепленную к русской военной единице, как и прежде отправляли на самые страшные бои, на укрепленные вражеские позиции гнали перед пешими русскими войсками. 24 июля 1920 года два полка бригады, отправленные без разведки, попав в плен возле деревни Суск, наполовину были уничтожены. Из-за такой массовой гибели к концу войны в бригаде осталось очень мало людей, поэтому в декабре 1920 года из его остатков собрав два малозначительных полка, были назначены борьбу с бандитами на границах западной России. Биу и Сталину. Но никакой пользы не было. Советское правительство, которое дало некоторую свободу башкирам при переходе на сторону красных, теперь эту свободу уничтожило, и полностью пошло по своему направлению. Это направление подходило направлению Уфимской Директории. Политика колонизаторов, несмотря на то, что какого она цвета, белого ли, красного ли, в основном друг от друга ничем не отличалась. Красные отличались от белых лишь своей наисильнейшей жестокостью: Башкирское правительство перед переходом на сторону красных считало удобным вести свое войско, как само пожелает, Башревком вести так не мог./pMsoNormalтр партии Республики Башкортостан, русско-татарские деятели направили свою работу на захват Башревкома. В этой области они работали вместе с Центральным Советским правительством.вшись с «бандитами», также погибла половина людей. 25 марта 1921 года от бригады осталось всего 4 эскадрона солдат, но и они не возвратились в Башкортостан. Вскоре их распределили в различные военные единицы Красной Армии. Таким образом, уничтожили Башкирское войско, которое когда-то было опорой башкирской автономии.

Глава II . § 5 . Аннулирование Соглашения об автономии.

Катастрофа террора и голода

В конце апреля 1920 года в период, когда председатель Башревкома Валидов был призван в Москву, а Башкирская конная бригада отправлена на фронт Польши, в Москве начала работу специальная комиссия по делу башкир. Эта комиссия занималась составлением нового положения о башкирской автономии. Узнав суть изменений, которые должны были внести в условия Соглашения, Валидов написал письмо членам Башревкома: «Центральное правительство отбирает все экономические богатства Башкортостана и подчиняет себе его политические организации, нам оставляет что-то вроде национально-культурной свободы». 15 мая 1920 года члены Башревкома выразив резкое несогласие новым изменениям, отправили телеграмму Центру. Но на их несогласие никто не обратил внимания. 19 мая 1920 года Центральный Исполнительный Комитет РСФСР и Совет Народных Комиссаров принял указ «О государственном строе Башкирской Автономной Советской Республики». В указ поставили подпись Председатель ВЦИК Калинин и Председатель Совета Народных Комиссаров Ленин.[1] Сообщение Валидова о том, что оставляют что-то вроде национально-культурной свободы подтвердилось, и в пояснении в ответ на резкое несогласие по этому поводу семерых башкирских коммунистов губернский комитет РКП (б) Башкортостана ясно сказал: «Башкирам дается широкая возможность для культурного развития. Задача коммунистов – ведение дел для ликвидации необходимости автономии».[2] Задача была поставлена таким образом. В.И.Ленин, который до революции яростно боролся против национально-культурной автономии, революция завершившись, после того, как были уничтожены национальные движения, национально-территориальную автономию оставил все равно так же, но даже в этом случае сильно ограничив, отобрал у его руководства школьное дело. Это автономия касалась только песен-плясок, в какой-то степени литературы. Поэтому партия для того, чтобы показать свою «справедливую» национальную политику начала широко использовать эти виды культуры, ничего другого национального показывать не осталось.

Таким образом «Соглашение об Автономном Советском Башкортостане между Центральной Советской властью и Башкирским правительством», несмотря на резкое несогласие Башревкома, было ликвидировано со стороны Советского правительства. Если царское правительство в течение 300 лет как бы ни старалось, но не смогло уничтожить Грамоту 1557 года, то Советскому правительству было достаточно года, чтобы выбросить в мусор государственный акт, заверенный его подписью. Члены Башревкома были ошарашены от указа правительства. Но все же они не понимали, что были сильно обмануты, до сих пор не теряли надежду на сохранение настоящей автономии, пытались сопротивляться.

В это время шла подготовка к проведению кантонных советских съездов и I Всебашкортостанского советского съезда. Башкирские деятели решили на этом съезде усилить позицию, завоевать права силой власти. Подготовку к съездам должна была исполнять Центральная организационная комиссия Башревкома. Конечно, если бы башкирские деятели, которые опирались на солидарность и искреннюю помощь всего башкирского народа, придерживались хотя бы немного демократического принципа, то добились бы желаемого результата. Но представители Центра, которые действовали от имени губернского комитета РКП (б), не приняв комиссию, которую организовал Башревком 20 мая 1920 года, разогнали их, настрого запретили вcenterодить башкир в качестве агитаторов по организации съезда, таким образом отстранили башкирских деятелей от подготовки к выборам в советские органы, все дела взяли в свои руки. В циркулярном письме, который распространили канткомам 27 мая 1920 года, представители Центра поставили задачу перед коммунистами в корне изменить настоящий состав советских органов, дали указание, что «во власти Башкортостана должны занять твердое место коммунисты». Они, из-за того, что губернская конференция РКП проводится раньше Всебашкирского съезда Советов, утверждают распорядок дня этого съезда. Назначают кандидатов в БашЦИК и Совет народных комиссаров БССР, требовали, чтобы при организации кантонных конференций РКП и кантонных советских съездов выполнялся тот же порядок. Они четко сказали, что «при собрании съезда надо сильно постараться для того, чтобы пропустить коммунистов в съезд».[3] Канткомы, состоящие из русских шовинистов и жестоких преступников, вооружившись таким четким указанием, используя безжалостное насилие, на кантонных советских съездах достигли многого и издавали указы необходимые им. Только на некоторых кантонных съездах, например, в Тук-Суранском, Аргаяшском, Яланском кантонах, башкиры, взяв большинство делегатских голосов, достигли возможности защитить Башревком. Общий результат кантонных съездов не оправдал надежды башкирских деятелей и, конечно же, не мог оправдать, когда царствовало такое насилие. После этого никакой надежды не осталось. Работа, начатая с отнятия прав автономии в области экономики и сельского хозяйства Башкортостана, закончилась лишением всей остаточной политической власти башкир в их республике. От безысходности башкирские деятели были полностью разочарованы. От попытки что-либо сделать не было смысла, когда было напрасным затраченная сила всего башкирского народа, бесчисленные жертвы, пережитые страдания. Башкирские деятели, которые были в глубоком горе, от влияния такого трудного положения пошли на самый последний шаг: 16 июня 1920 года они, оставив рабочие места, разошлись по сторонам. 17 июня они, собрав заседание в деревне Новоусманово Бурзяно-Тангаурского кантона, приняли декларацию. В декларации сказано: «Из-за недоверия Центра башкирским коммунистам и великой русской государственной тенденции, которая мешала развитию национального меньшинства, ответственные башкирские деятели покидают Башкортостан… Цель ухода – вовсе не поднять народные массы против советской власти, а оставив работу, заявить протест русскому шовинизму».[4]

Многие башкиры работающие в Стерлитамаке и на местах одобрили поступок Башревкома, который оставил работу. Некоторые из них, в том числе члены правительства и руководящие деятели, также оставили работы. Их примеру последовали небольшие башкирские единицы Республики Башкортостан: эти единицы в вооруженном виде разошлись по домам. Среди башкирского народа усилилось недовольство по отношению к политике центрального правительства.

Если бы в политике РКП (б), который старался выглядеть претворяющим справедливую национальную политику, присутствовав, небольшая справедливость, было обращено внимание на интересы малых национальностей, представители Центра хоть как-то встретившись с членами Башревкома, которые бросили свои работы, постарались бы объясниться. Может быть башкирские руководители при заявлении недовольства рассчитывали на это. Но Центральному Комитету РКП (б) и его представителям этого не нужно было. Они не нуждались в объяснениях и соглашении, а были на стороне укрепления своей власти. Для того, чтобы не поднялось восстание, он привели в военную готовность Оренбург, Троицк, Орск, Преображенск и другие оборонные точки (старые крепости, которые восстановили большевики), окружившие Башкортостан со всех сторон, сообщили об опасности военному округу Заволжья, Уральскому внутреннему защитному сектору, таким образом, предприняв меры, подняли шум против «сбежавшего» Башревкома. Важные партийные деятели на страницах печати «обвиняли» башкир в контрреволюции, лили свой шовинистический яд, они торжествовали победе над врагом, который принес много хлопот и опасений.

23 июня 1920 года «президиум» губернского комитета РКП (б), состоящий из одного единственного члена, представителя ВЦИК П.М. Викмана, и «члены» двух новых губернских комитетов, которые были избраны там же, с 5 «аTimes New Romanктивными партийными работниками» собрав заседание, образовали новый Башревком. В этом новом Башревкоме были одни русские и татары. Председателем нового Башревкома был поставлен татар Ф.Мансырев, Викман стал его заместителем. Вновь, как и в январе 1920 года, единственный представитель Центра разрешил вопрос власти в республике. С разрешения Центра 26 июня 1920 года новый Башревком, который образовал Викман, издал приказ о том, что приступает к руководству, и предупредил, что «люди, которые не будут подчиняться приказам Башревкома, сопротивляться, будут привлечены к наказанию по законам военного времени».[5] В то же время новый Башревком распространил телеграмму приказав парткомам кантонов «оказать ему полную и настоящую помощь», провести сильную агитацию в защиту нового Башревкома, при «побеге» членов кантревкома или канткома, поставить вместо них своих людей.[6] Губернский комитет РКП (б) в обращении «Всем трудящимся Советского Башкортостана, всем башкирским войскам, храбрым башкирским полкам, воевавшим против польских панов», обвинив членов бывшего Башревкома в контрреволюционной работе, национально-шовинитской агитации, показав себя защитником интересов голодных башкирских бедняков, бросил призыв «Пусть башкирские бедняки будут спокойны за свою судьбу!».[7] Обращение было полно обмана, двуличной лжи. Он не смог обмануть башкир.

Новый Башревком башкирский народ встретил с большим сопротивлением. Некоторые кантонные ревкомы, где большинство членов составляли башкиры, не желали знать новый Башревком. Председатель Усерганского кантона Сабирьян Усаров, заявив о сопротивлении Башревкому, отказался от должности председателя. Через несколько дней его арестовав, расстреляли. Арест, расстрел снова перешли меру во всей республике Башкортостан. Русские, татары, чуваши и другие пришлые народы найдя новую отговорку для уничтожения башкир, перешли все границы. Вместе с жестокой репрессией широко распространился захват земель башкирских деревень.

Новый Башревком приступил к уничтожению результатов работы прежнего Башревкома. Испугавшись слухов о том, что якобы, образуется башкирское войско, якобы, оно собирается выходить против советской власти, новый Башревком и губернский комитет РКП (б) поднял на ноги весь военный округ Заволжья. В «предположительное» место сбора из Преображенской оборонной точки был отАннулирование Соглашения об автономии.правлен большой отряд разведки. Вслед за ним революционный совет военного округа отправил в то же место особое большое конное войско, предназначенное для уничтожения банд белой гвардии. И в остальных районах республики работали военные отряды. Они арестовывали, расстреливали, пытали башкир, которые были против нового Башревкома. В таких условиях шла поспешная подготовка к III губернской партийной конференции и I Всебашкортостанскому советскому съезду.

После ухода прежнего Башревкома, по инициативе Центрального Комитета РКП (б) для созыва I Всебашкортостанского советского съезда была создана новая комиссия, которая состояла из 3 членов Центра и местных 2 татаров. Комиссия издала манифест о созыве съезда. Манифест с начала до конца был полон бестолковой лжи и клеветы, которая показала, какими являются бессовестными, люди, написавшие его.[8] В манифесте сказано: «Башкортостан одним из первых призывает к свободе не словом, а делом Восточные угнетенные народы и все распространенные по миру колонии», «вся мировая угнетающая (империалистическая) буржуазия встретит с содроганием сердца, со страхом этот первый съезд автономного маленького народа», а в это время этот «автономный маленький народ» был страшно преследуем, был уничтожен от голода и от рук красных головорезов. В манифесте сказано, что настоящая, полная автономия «контрреволюционное отступление, обратный возврат к старому миру, где враждовали между собой отделенные (поэтому и слабые) малые национальные государства», «такая автономия неизбежно приведет и должна привести к великой царской государственности, то есть к старому деспотическому гнету», а в реальности к «великой государственности» и «деспотическому гнету», кровавому террору и необузданной тирании привел отказ большевиков от своей национальной политики отнятие автономных прав башкир.

В июле 1920 года под руководством Московских представителей прошла III губернская партийная конференция. На конференции губернский комитет РКП был вновь избран. В президиум губернского комитета вошел и Шамигулов.

После партийного комитета, 25 июля 1920 года, собрался I Всебашкортостанский Советский съезд. Съезд полностью состоял из коммунистов. Среди делегатов башкир не было. На съезде по организации республики ни один представитель из коренного населения не участвовал. По словам Шамигулова, вначале большинство делегатов были выбраны из башкир, но некоторых из избранных они взяли под арест как националистов, после этого остальные, испугавшись, сбежали, место сбежавших полностью заняли русские и татары.[9] Для реализации такого зла «сбежавший» Башревком был лишь отговоркой, в действительности, органы РКП (б) проделали работу нужную для себя: не поделившись ни с кем, установили жесткую власть. Им нужна была не сама автономия, а ее имя. Поэтому им не показалось удивительным сохранение «национальной» республики без участия народа.

Съезд Советов принял указ о национализации земли, одобрил приказ 19 мая ВЦИК и Совета Народных Комиссаров об автономном строе государства. Вместо Башревкома высшим органом власти республики был избран Центральный советский исполнительный комитет (БашЦИК) и был создан совет народных комиссаров Башкортостана. БашЦИК и Башсовнарком «полностью состоял из коммунистов, эти коммунисты были из различных национальностей, но только не из башкир». Съезд решил провести переизбрание для очищения местных советов от башкир.

Председателем БашЦИК и Башсовнаркома был избран Шамигулов и он быстро и открыто начал пользоваться насилием. Он начал проводить жесткую репрессию против всего народа, который выразил свое несогласие на захват им власти; как и во времена генерал-губернатора Обручева, начал переводить в принудительном порядке восточных башкир на земледелие, не учел, что у обнищавшего народа, которого в течении нескольких лет грабили, для перехода на земледелие нет ни скотины, ни орудий, ни возможности; он ввел в хозяйства, занимающиеся скотоводством, зерновую разверстку (отнятие всего зерна) и т.д.

Майские, июньские события, которые привели к позору, унижению Башкирской республики, усиление шовинистической работы русских и татарских групп, свирепствование вновь восстановленных оборонительных военных точек (царских крепостей), жестокое самовольничество «партизанских» отрядов, которые были организованы сами по себе, не подчинялись никому, и советских органов и т.д. – это все пробудило ненависть в башкирском народе. В Малом Башкортостане, особенно на юго-востоке, начался переполох и движение. I Всебашкортостанский съезд велел БашГК «вести сильную борьбу против контрреволюции, наказать людей, прятавших контрреволюционеров». В то же время съезд не рассматривал вопрос прекращения гнета и насилия, измотавших башкир, они считали это зверство необходимым.

Для исполнения приказа I Всебашкортостанского съезда БашЧК на место переполоха башкир отправил большой отряд под предводительством В.Поленова. В том же районе еще один большой отряд под предводительством Руденко вел борьбу против дезертирства. Для помощи этим отрядам на местах были созданы так называемые «коммунистические отряды» из всяких русских колонизаторов.

Представитель БашЧК и губернского комитета РКП (б) Поленов прибыв в назначенное место, 1 августа 1920 года издал первый приказ. В приказе он объявил, что территория Бурзяно-Тунгаурского кантона находится в военном положении, всем гражданам, местным организациям и органам власти возложил задачу помочь в уничтожении «банды», без отлагательств сообщать о месте положения отдельных «шаек» и «дезертиров», запугал немедленным расстрелом и конфискацией имущества за помощь «бандитам» в ночлеге и пище. Приказ, подписанный Поленовым, без сомнения, был исполнен высшими органами власти республики, то есть губернским комитетом РКП (б), БашЦИК и БашЧК. Содержание приказа полностью совпадало с требованием, поставленным съездом Советов.

Объявив военное положение на территории кантона, Поленов распустил исполнительный комитет, выбранный на съезде, некоторых членов комитета расстрелял, остальные члены разбежались. Военный совет, созданный Поленовым, взял всю власть в свои руки. Поленов превратился в диктатора кантона. По словам Ш. Худайбердина, председателя исполнительного комитета кантона, отряды Поленова и Руденко и «коммунистические отряды», собранные из округ, начали жестоко резать башкир, несмотря на то, что данное положение не дало причины для предвидения жестких мер. Каратели жгли деревни, детей проколов штыком, бросали в огонь, беспомощных башкир убивали за то, что давали пищу и ночлег, «дезертирам», даже если невольно. Их кровавые свадьбы по жестокости ничем не отличались от дел, проделанных царскими карателями XVIII в.

Заместитель председателя БашЦИК татар Мансырев, побывав на местах карательных операций, полностью одобрил работу Поленова и Руденко. Уничтожение и грабеж народа продолжался. В таком положении у башкир не осталось мер кроме, как сплотившись, противостоять карателям. Руководителем объединенной силы башкир стал бывший член Башревкома С.Мурзабулатов. Башкирское движение усилилось, но оно было пассивным, не принимало вид борьбы. Башкирские отряды не наступали, они, заняв горные дороги, не пропускали карателей в башкирские деревни. Власти это движение приняли как восстание против их жестокой силы, необузданной власти. Противостояние башкир вывело из себя карателей, они открыли настоящую войну. Правительство республики на место военного движения начало собирать регулярные части красной армии. Предприняв еще более жесткие меры, он решил подавить восставших башкир огнем и войной.

Центральный комитет РКП (б) под руководством Ленина, молча, одобрял карательные операции против башкир, но после того как эти операции начали приобретать вид войны, был вынужден немного изменить политику: он вызвал из Башкирской республики настоящего врага башкир Шамигулова и своему представителю П.Н. Мостовенко велел смягчить отношения с башкирами, предусмотреть меры, чтобы остановить движение путем соглашения. В виде исполнения просьбы Мостовенко издал политический тезис «Национальный вопрос и очередные задачи советского строя в Башкортостане». 8 ноября 1920 года он, выдвинув этот тезис на объединенном заседании пленума губернского комитета РКП (б) и 3-й сессии БашЦИК, заставил его принять. В тезисе сказано, что, якобы, советская власть искренне защищает право самоопределения каждого народа, исходя из этого, были оправданы взгляды глазами националистов на национальные и жизненные вопросы, были обвинены некоторые руководящие деятели в том, что они творили беззаконие, «посчитав, что они вправе судить, преследовать и наказывать». Итак, Центральный Комитет РКП (б) все беззакония взвалил на плечи некоторых работников ради оправдания себя перед миром.

Вместе с этим, в тезисе сделано ударение на том, что представителям малых народов для того, чтобы занять ответственное место работы, нужно признать единство экономических интересов между национальной республикой и РСФСР, то есть Центральный Комитет РКП (б) вместе с искренней защитой права самоопределения, лишил это право самой главной опоры и принимал на работу служащих, не имеющих национальные претензии, которыми можно было манипулировать как куклами.

Распространив принятый тезис широкому кругу, губернский комитет РКП (б) отправил делегацию для переговоров с восставшими башкирами, в делегацию были преднамеренно введены уважаемые башкирские люди. После переговоров с руководством объединенных башкирских отрядов, 26 ноября 1920 году было составлено соглашение. Органы советской власти были вынуждены удовлетворить несколько очень важных требований башкир: вернуть обратно на работу прежних важных башкирских работников, в том числе членов старого Башревкома (возвратить Юмагулова, Валидова, Алкина Мостовенко не согласился); покрыть ущерб, нанесенный имуществу карателями и привлечь к ответственности грабителей; прогнать людей, которые вели работу против Башкирской республики и его народа и отдать суду Ревтрибунала и т.д.[10]

В обращении распространенном в честь соглашения БашЦИК и губернский комитет РКП (б) вынужден был сказать «об оказании шовинизма по отношению к башкирскому народу отдельных представителей и больших русских групп, проживающих в Башкортостане, следовавших привычке ранее правящего народа, не желание соглашаться с автономией Башкирской республики, которую приняли все народы РСФСР». Также БашЦИК и губернский комитет РКП (б) заявил, что «в отделенной башкирской группе Бурзяно-Тунгаурского кантона не было никакого контрреволюционного порыва». Составленное соглашение объясняло, что советское правительство в какой-то мере смягчилось перед башкирским народом. Конечно, многие требования, поставленные в соглашении, особенно в области покрытия причиненного вреда, после не были выполнены, и никакое соглашение не могло оживить тысячи башкир, убитых карателями, но это соглашение вынудило советских правителей смотреть с уважением на башкир, проводить бдительную политику в Республике Башкортостан.

Соглашение, смягчившее в какой-то мере напряженность, не смогло отрегулировать общее положение в республике. Захватившая власть русско-татарская группа полностью уничтожила управленческую деятельность прежнего Башревкома, которую он отрегулировали с большим трудом, везде царил хаос и беспорядок. В то время председатель исполнительного комитета Бурзяно-Тунгаурского кантона Худайбердин сказал: «В самую первую очередь в Башкортостане надо создать авторитетную власть для республики, которая сможет руководить, изгнать всех кто не может понять душу башкирского народа и его жизненные условия, не давать места в Башкортостане всяким проходимцам».[11] Губернский комитет РКП (б) под руководством Мостовенко, стараясь выйти из трудного положения, был вынужден предпринять меры против беспорядка, найти пути прекращения вражды между народами, обратить внимание на то, что правительство республики потеряло весь свой авторитет перед народом, особенно перед башкирами, из-за того, что в его составе не было ни одного башкирского представителя. Губернский комитет РКП (б) принял «право участия башкир в руководстве совета и партии». Конференция издала указ, позволяющий «отведать башкирскому народу от материальной прибыли революции». «Для пробы» исполнительный комитет РКП (б) ввел в свой состав трех башкир.

Башкиры, введенные в состав губернского комитета РКП (б), были назначены на ответственные работы от лица исполнения приказа этой конференции и Х съезда РКП (б) о повышении по должности «людей, знающих жизнь и психологию местных народов». Один из них, Ахмадулла Биишев, был назначен председателем совета народных комиссаров Башкортостана. Воспользовавшись высокой должностью, Биишев тут же поставил важные вопросы жизни башкир перед Народным Комиссариатом по делам национальностей РСФСР. Среди них особое место было дано новому пересмотру декрета ВЦИК и Совета Народных Комиссаров РСФСР «О государственном строе Башкирской Автономной Советской Республики» от 19 мая 1920 года. Повторное поднятие этого вопроса показало, что башкиры, несмотря на оказанное давление, потеряв бесчисленное количество жертв, не согласны с потерей завоеванной автономии. Коллегия Наркомнац приняло указ о подготовке нового проекта декрета. В начале июля 1921 года подготовленный проект был поставлен на усмотрение II Всебашкортостанского советского съезда.[12] В проекте новый пересмотр декрета был основан на том, что он «не отвечает экономическим и политическим условиям страны (Башкортостана)», «четко не обозначил компетенции башкирской государственной власти» и «препятствует советскому строю, оказав плохое влияние на внутреннюю жизнь страны». Проект декрета, предложенный Биишевым, о расширении экономических и политических прав республики во многом повторял требования, поставленные первым Башревкомом. Съезд советов Республики Башкортостан велел поставить вопрос утверждения проекта, предложенного БашЦИК, перед Центром. Но постановление вопроса не дало результатов: Центр под руководством Ленина даже и не думал расширить экономические и политические права республики, обозначить компетенции башкирской государственной власти, а наоборот, стоял на том, чтобы отобрать все его компетенции.

Согласно докладу Биишева, Коллегия Наркомнац также рассматривала вопрос помощи народу, потерпевшему бедствие во время гражданской войны в лесных и горных районах Республики Башкортостан. Как сказано выше, в октябре 1919 года был издан приказ Советом Народных Комиссаров РСФСР о такой помощи, но башкиры не смогли получить эту помощь, вместо оказания помощи их продолжали грабить. Несмотря на это, в январе 1921 года Ленин, с видом исполненного долга, подписал указ о прекращении помощи, а башкиры в это время были в еще худшем положении по сравнению с 1919 годом. Поэтому Коллегия Наркомнац решила вновь обратиться к ВЦИК с просьбой о помощи. Но ВЦИК не выполнил этой просьбы и башкиры в зиму 1921 года вошли голодными.

Весной и летом 1921 года среди пришлых народов, в основном русских, до сих пор свирепствовало «партизанство». Меры, предпринятые губернским комитетом РКП (б) не дали результатов. Отряды партийных ячеек, коммунаров, отдельных людей под предлогом борьбы с бандитизмом как и прежде грабили, жестоко преследовали, расстреливали, убивали башкирский народ. Башкиры, напуганные от их зверства, даже рассказав об увиденном насилии, боялись просить помощи. Вражда между башкирами, русскими и другими народами из-за бедности коренного населения, богатства пришлых и противостояния башкир власти узурпаторов усилившись, привела к разделению партийных комитетов на фракции, организации для защиты от преследования врагов вооруженных отрядов башкир, которые уже не могли все это выносить. Из вооруженного сопротивления башкир против колонизаторского гнета образовалось новое национальное движение. Движением руководил Г.Алмантаев. Восставшие требовали возврата прежних башкир республиканскому правительству.

Губернский комитет РКП (б) оказался неспособным разрешить новый политический кризис. Поэтому 27 июня 1921 года президиум губернского комитета РКП (б) был вновь переизбран, политическим (первым) секретарем был поставлен Ахмадулла Биишев. Эта работа была в какой-то мере исполнением требований восставших. Новый состав губернского комитета РКП (б) для препятствия кровопролитию, отделив руководителей восставших, составил соглашение об оправдании простых участников.

Новый состав губернского комитета РКП (б) на том же пленуме 27 июня, подвергнув критике положение в республике, решил начать быструю работу среди башкир, привлечь башкирских работников к советскому и сельскохозяйственному строю, принять башкирский язык, наряду с русским, как государственный, издать декрет о прекращении использования башкирских земель для колонизации и многое другое. Губернский комитет этот же указ заставил принять на II Всебашкортостанском Советском съезде, который прошел 1-4 июля 1921 года. Немногочисленные башкирские деятели, поставленные на партийную и советскую работу, работали не щадя себя для интересов башкирского народа и башкирской автономии. Однако их активность Центральный Комитет РКП (б) не смог долго терпеть: в конце 1921 года Биишев был снят со всех важных работ, его самые важные начатые работы остались лишь на проекте, после этого и Шагит Худайбердин был обречен на такую судьбу. В это время развернулась политическая кампания против Ахмет-Заки Валидова и «валидовщины».

Это кампания развернулась после того, как пойманный в Москве Валидов сбежал и присоединился к басмаческому движению в Средней Азии, Центральный Комитет РКП (б) объявил жестокую борьбу против группы националистов валидовцев, которые, якобы, работали в Башкортостане. Он, обвинив Валидова, что он контрреволюционер, враг советской власти, требовал отделиться от Валидова и «валидовцев». Центральный Комитет РКП (б) в отправленной 4 января 1922года исполнительному комитету Башкортостана директиве писал: «Близкая или дальняя поддержка связи с Валидовым и его агентами должно считаться изменой советской власти».[13] Борьба с «валидовшиной» была удобным предлогом для обвинения башкирских деятелей в «валидовщине», контрреволюционном национализме, для еще более сильного преследования башкир в колонизаторских интересах. Шовинисты под знаменем борьбы против «валидовщины» старались вновь очистить государственные органы Башкирской республики от башкир, уничтожить национальную автономию. Несмотря на это, печать «валидовщины» еще многие года служила основным оружием в работе преследования башкир.*

Башкирские деятели, которые были повышены во власти весной 1921 года, поставили вопрос перед центральным правительством об оказании беспрекословной помощи голодному башкирскому народу. Но центр не спешил. В то время настал самый страшный голодный год послереволюционного трагического периода.

Башкиры умирали от голода и от голодного тифа с 1919 года. Летом 1921 года его положение было таким же трудным. Комиссия, которую организовал губернский комитет РКП (б) и БашЦИК, проверив тем летом Усергенский кантон, писала, что «нищие умирают как мухи от голода и несытости пищи (различных суррогатов)». Непрекращающийся в течении 4 лет грабеж и преследование оставило башкир без скота и продовольствия. Поэтому страшная засуха 1921 года принесла много бед башкирам. Башкиры без продовольствия остались голодными. Разбогатевшие грабежом башкир русские, татары и другие пришлые народы не оказались в таком положении, у них был и скот и зерно. Помощь «Башкирпомгол», организованный для спасения голодающего народа, казалась каплей в большом океане. На V Башкирской конференции РКП (б) было сказано о трудном положении, о малочисленном приходе продовольствия от центра, плохом движении вагонов, в которых было продовольствие (их долгая стоянка на различных базах и станциях, «долгий приход в Башреспублику»). Даже при справедливом делении этой с капли помощи, которая доходила с такой «скоростью», не смогла бы спасти башкир от смерти. Русские и татары, как и в прежнем «Башкирпомощь», завладев всем отделом «Башкирпомгол», пользовались большей частью продовольствия. В приютах, организованных для спасения от голода, башкирские дети умирали, оставшихся в живых было очень мало. Один из оставшихся в живых, Гали агай Ишбулатов, в своих воспоминаниях писал о том, как в начале был в приюте своего кантона, а затем в уфимском, о том как татары, работающие в приюте и были инспекторами, гуляли, организовав богатый стол, а дети, в то время ели собрав из туалета кожуру картофеля, весной каждую пророщенную травинку во дворе и о многочисленных смертях.

Весной голод не прекратился. В одном сообщении от 27 июня 1922 года сказано: «Положение деревень горной местности страшное. Нет числа голодающим. Умирают целыми домами, деревнями. Ходят не люди, а их тени». Благодаря заботе администрации помощи Америки (АРА) в начале лета 1922 года положение улучшилось. Башкиры не забывают эту помощь, они хранят в своих сердцах вечную благодарность американскому народу.

[1] Образование…, С. 487-488.

[2] Образование…, С. 492.

[3] Образование…, С. 478-481.

[4] Муртазин М.Л. Башкирия и башкирские войска в гражданскую войну. М., 1927, С. 187.

[5] Образование…, С. 502.

[6] Образование…, С. 503.

[7] Образование…, С. 504-506.

[8] Образование…, С. 531-541.

[9] Мостовенко П. О больших ошибках в «малой» Башкирии. – Журн. «Пролетарская революция», № 5/76, 1926, с. 109-110.

[10] Образование…, С. 56 /span/span5-566.

[11] Образование, С. 572.

[12] Образование…, С. 601-606.

[13] Образование…, С. 624.

* Центральный Комитет РКП (б) считал Ахмет-Заки Валидова идейным руководителем башкирского движения 1917-1920 гг. Безусловно, Валидов, как талантливый человек, верно служащий национально-освободительной борьбе башкирского народа, пользовался большим авторитетом и его влияние на башкир было очень сильным. Но это влияние не давало полного направления национальному движению. Валидов, вместе с прямым участием в национальном движении, в душе хранил план намного шире его. Предложения Башревкома о создании Башкирско-Киргизской республики, Башкирско-Киргизского войска, забота о Туркестане в разные времена в основном исходили от Валидова, отображали его план. Валидов мечтал о создании на Мусульманском Востоке демократической федеративной республики полноправных тюркских народов (в эту республику он не вносил татар, которые не имея свою национальную территорию, старались стать главными над мусульманами). По словам П.М. Мостовенко, не было ничего общего между идеей, которая объединяла башкир Башревкома, и идеей Валидова. Остальные политические деятели башкир боролись только за башкирские национальные интересы, башкирскую автономию (П.Мостовенко. Указанная статья, С. 113). По этой причине, члены Башревкома и губернского комитета РКП (б) после того как бросили свои посты, несмотря на то что было предложение Валидова, уехав на Восток, присоединиться к Туркестанскому народному движению, не ушли из Башкортостана (кроме близких его товарищей) и через некоторое время вернулись обратно. Называть башкирских деятелей тех времен «валидовцами» и связывать их с «валидовщиной» было неправильным, они были своими национальными деятелями башкир, боролись за национальные интересы и идеи башкир.

Глава II . § 6. Ликвидация вотчиного права.

Расширение границ БАССР

В эти годы башкирский народ пережил самый трагический период в своей истории. Последствия этой трагедии были несравнимы даже со страшными событиями периода XVIII века, когда подавляли башкирские восстания. В 1917 году численность башкир была не меньше 1 400 000, а по переписи 1920 года от этого числа осталось только 1 186 000. Значит, только за 1917-1920 гг. численность населения уменьшилось больше чем на 200 тыс. от бандитских убийств, от смерти на войнах, от голода и тифа. Во время голода 1921-1922 гг. по уменьшенной официальной информации умерло 40 процентов численности 1920 года, а на самом деле 45-50 процентов. На осень 1920 года в живых осталось чуть больше 600 тыс. башкир. В 1917-1922 гг. было убито 800 тыс. или 57 процентов башкир (если учесть, что в этот период был небольшой естественный прирост, то этот процент выходит немного высоким). В это трудно верится, но это правда. Старшее поколение, пережившее эти страшные года, рассказывает, что в этот период умерло больше половины башкир. Они сильно поражаются не тому, что от таких бед умерло половина башкир, а тому, что они остались живы. В наше время проклинают Гитлерских фашистов, убивших одного из четверых людей Белоруссии, но не вспоминают о том, что только за последние пять лет после революции были убиты ни один из двух башкир, а намного больше. Эта бойня в прямом смысле этого слова была геноцидом и в реальности, было самым большим, что дала Октябрьская революция и советская власть башкирскому народу. Башкир освобождали от колониального, национального, социального гнета путем всеобщего уничтожения.

Вторая катастрофа, которую принесла советская власть, состояла из всеобщей ликвидации оставшихся земель башкир.

Башкиры более трех веков защищали свои земли от жестоких колонизаторов во время кровавых боев, сумели сохранить право вотчины на маленькой территории древних земель, дав бесчисленное количество жертв. Эта земля была не только их местом для хозяйства, источником жизни, но и символом национального существования, частью нацСоглашение, смягчившее в какой-то мере напряженность, не смогло отрегулировать общее положение в республике. Захватившая власть русско-татарская группа полностью уничтожила управленческую деятельность прежнего Башревкома, которую он отрегулировали с большим трудом, везде царил хаос и беспорядок. В то время председатель исполнительного комитета Бурзяно-Тунгаурского кантона Худайбердин сказал: «В самую первую очередь в Башкортостане надо создать авторитетную власть для республики, которая сможет руководить, изгнать всех кто не может понять душу башкирского народа и его жизненные условия, не давать места в Башкортостане всяким проходимцам».иональной территории. Право вотчины, обозначив национально-социальную особенность башкир, дало им какое-либо общественное положение, земельную национальную автономию с юридической стороны, было основой для сохранения национального единства и национального чувства. Башкиры никогда не могли смириться с потерей своей земли, своей территории, они всегда горели желанием вернуть свои земли и территорию. И русскую революцию они встретили с этой надеждой и желанием. Но революция не оправдала их надежд, не принесла справедливости, а, наоборот, открыла новую волну для сильного потока нового переселения, начался новый грабеж оставшихся башкирских земель. После того как была создана Автономная Башкирская республика, Башревком для того чтобы немножко уменьшить результат колониального грабежа, попытался выгнать хотя бы народ, переселившийся после 1914 года, но их желанию были против колонизаторы и большевистские власти. Для того чтобы не отдавать захваченные земли колонизаторы еще более усилили кровавый террор против башкир. С предлогом «политика Башревкома разозлила русских крестьян» набросились и соседние губернские власти. Таким образом, началась колонизация хуже, чем в царские времена. Эта колонизация была основана «революционными» требованиями. Якобы, революционные требования исходили из цели уравнения башкир, имеющих много земель, с «безземельными» русскими крестьянами. А в реальности, башкиры уже давно не были хозяевами больших земель, русские и другие пришлые народы в Башкортостане занимали намного больше земель по сравнению с коренным народом: когда пришлому народу на душу приходилось 6,01 десятина, башкирам на душу приходилось 2,98 десятин. Кроме этого, большинство пришлого народа имело земли в соседних губерниях.[1] Поэтому требование «уравнения» земли было одним из видов колонизаторской политики, которая проводилась издавна, для обезземеливания, разорения башкир.

В условиях революционного беззакония новые колонизаторы, получившие полную власть, отбирали земли башкирских деревень, как разбойники, запугивали оружием сопротивлявшихся башкир или убивали. С этой стороны особенно жестокими были красные коммунары, артели, товарищества и богатые русские крестьяне. Если даже отдельная община и крестьяне не захватывали орудием, то покупали земли башкир, дошедших до состояния смерти от голода, за бесценок или брали в длительную аренду. Захват и зверские покупки дошли большой численности.

В таких условиях колониального грабежа I Всебашкортостанский Советский съезд, который прошел 25-28 июля 1920 года, вместо того, чтобы установить справедливость, возвратив земли, захваченные колонизаторами, настоящим хозяевам, национализировал земли от имени Советской власти и в одно мгновение лишил башкир права обладания всеми землями. С национализацией земли руки колонизаторов были развязаны, их разбойничество узаконено.

Башкирский народ не мог смириться с этим положением. Летом 1921 года башкиры, которых повысили в республиканскую власть, победив все преграды, решили спасти от грабежа земель, которые были в пользовании башкир. Пленум от 27 июня 1921 года решил издать декрет «о том, чтобы прекратить использование башкирских земель в целях колонизации, произвести конфискацию всего имущества людей, самовольно захвативших земли».[2] После того как Биишева убрали с руководящего поста, в конце 1921 года исполняющий обязанности секретаря губернского комитета РКП (б), а затем председателя БашЦИК, Шагит Худайбердин взял на себя ответственность по реализации решения пленума. Он добился от Центрального Комитета РКП (б) издания директивы о прекращении самовольного захвата башкирских земель, различного рода переселений, разорения башкир.[3] Директивы Центрального Комитета РКП (б) были одобрены на V Всебашкорстанской конференции РКП (б), которая прошла 19 января 1922 года. На основе этих документов и приказов земельныpх центральных органов РСФСР БашЦИК и совет народных комиссаров Башкортостана 2-4 марта 1922 года издал приказы под номерами 5, 6, 7. Приказ под номером 5 требовал прекратить самовольный захват башкирских земель, произвести конфискацию на имущество, прогнав с этой земли захватчиков, земли, захваченные в период революции (с 1 марта 1917 года) вернуть прежним хозяевам. Приказ под номером 6, отметив, что из-за самовольного переселения в Башкирскую республику население многих деревень превысило в 2-3, даже в 5-10 раз, требовал считать временно проживающими переселившихся от 1914 года до 19 февраля 1918 года, лишить пользованием трудовых земель переселившихся от 1918 года до 19 февраля 1920 года, произвести конфискацию на имущество, прогнав переселившихся в течении 1920 года. В приказе под номером 7 оговорен порядок временной аренды земель внутри надела. Считаясь с нищетой и бессилием хозяйств башкирских крестьян, БашЦИК разрешил брать в аренду земли, но только с разрешения граждан Башкирской республики, всей общины и, если не будут пользоваться сложным положением голодающих башкир и др.[4] Эти приказы были направлены на защиту интересов разорившихся башкир и разрешили проблему существования или смерти башкирского народа. Но центральному правительству Совета, которое старалось в целях великой государственности набить Башкортостан русскими элементами, не понравились эти приказы. ВЦИК, ставший полноправным хозяином башкирских земель после ее национализации, в тот же час отменил приказы БашЦИК и совета народных комиссаров Башкортостана, вместо них издал приказ от 20 июля 1922 года. Этот приказ, как и директива от 4 января, если даже строго запрещал самовольный захват башкирских земель, уравнял права по использованию земель переселившихся до 19 февраля 1918 года с правами коренного населения, обратил возврат земель с переселившихся после этого числа в сложную бюрократию и судебные хлопоты и тд.[5] ВЦИК знал, что в существующих сложных условиях такие хлопоты приведут ни к чему как кроме закреплению захваченных земель в руках захватчиков. Приказ ВЦИКа стал законом, а Ш.Худайбердин, который пытался бороться против колонизации, снят с должности. Даже представитель Центра Е.В.Пестун, который, одновременно поставив подпись на вышеуказанные приказы БашЦИК и совета народных комиссаров Башкортостана, защищал их правоту был вызван из Республики Башкортостан. После этого события башкирским деятелям больше никогда не была дана свобода в самостоятельном разрешении экономического положения Башкирской республики.

Решение ВЦИК от 20 июля 1922 года было закреплено земельным кодексом БАССР, этот кодекс почти совпадал с земельным кодексом РСФСР. Башкирский народ был лишен возможности возвращения своих захваченных земель. Стремление изгнать колонизаторов, пришедших даже сравнительно недавно, оценивалось как «валидовщина» и жестоко преследовалось.

Проблема независимости в первую очередь касалась проблемы имущества, проблемы экономической независимости. Поэтому, как бы не казалось все странным, башкирский народ во времена царя имел вотчинное право на какую-либо часть своих земель, был более независимым, чем после революции. Народ мог быть хозяином своей земли, в какой-то степени мог по-своему построить свою жизнь. Национализация земли полностью лишила этой возможности. Она осталась под судами партии, которая не имела ограничений.

Башкиры и их руководящие деятели с тех времен, как начали бороться за автономию, тесно связывали земельный вопрос с территорией Башкирской республики, которая будет построена. Как было сказано выше, 15 ноября 1917 года, когда Шуро Башкортостана объявило башкирскую автономию, в территорию Башкортостана оно внесло Оренбургскую, Уфимскую, Самарскую и Пермские губернии, вместе с этим поставило цель возврата всей территории, которую ранее занимало Башкирское государство. Но во время гражданской войны, из-за оказания сопротивления русских революционных и контрреволюционных сил, а также русских, татарских и других пришлых народов Башкирское правительство не смогло установить свою власть на всей территории, было вынуждено принять «Временное правило» о распространении власти автономии Башкортостана на территории Малого Башкортостана. В территорию Малого Башкортостана вошли части, где составило большинство башкир, Оренбургской, Бузавлыкской, Орской, Верхнеуральской, Троицкой, Шадринской, Челябинских губерний. При составлении соглашения у Башкирского правительства была возможность претендовать только на эту территорию. Несмотря на это. Башревком проблему расширения территории Башкирской республики считал одной из главных проблем и предпринимал меры в этом направлении. На предпринятые меры Башревкомом Уфимские, Оренбургские губернские власти выступали против с угрозами, центральное Советское правительство защищало эти власти. Губернские власти не хотели отдавать земли, которые были в их руках. Не найдя в себе силы победить их сильные нападки, Башревком, обратившись к башкирам, которые остались в стороне, предложил им присоединиться к Башкирской республике. Народ с большим удовольствием отозвался на это предложение, с различных волостей и деревень начали поступать заявления. Руководители соседних губерний посчитали этот поступок Башревкома контрреволюционной работой. Они готовы были связать все, что не отвечало их интересам, с контрреволюцией. Уфимский губернский исполнительный комитет в своей телеграмме от 14 января 1920 года отметил, что «тактика Башревкома и его комиссаров и дальше принимает вид грабежа и неуместности».[6] Он обвинял в грабеже не русских, которые чинили свою власть, захватив земли, а башкир. А в то же время, когда Мензелинский уезд, который издавна был башкирской землей, не посчитавшись с мнением народа. отделив от Уфимской губернии, отдали Татарской АССР, Уфимские власти не выражали несогласие.

Даже после ухода первого Башревкома, вопрос о расширении территории Башкирской республики не был забыт. БашЦИК при помощи инициативы повышенных в должности новых башкирских деятелей обратился с обращением к ВЦИК о расширении территории республики до пределов Большого Башкортостана. В отправленной телеграмме от 17 марта 1921 года сказано: «Образование Большого Башкортостана из-под корня изменит все административные и экономические условия Башреспублики, более миллиона башкир, которые были отделены от республики, присоединятся к нему, он вберет в себя Уфу, которая является крупным культурным и административным центром, большую железнодорожную и водяную базу, всю территорию с экономической и промышленной стороны (на западе – земледелие, на востоке – промышленность), благодаря этому развив дела Башреспублики по необходимому плану, вскоре будет возможность покончить с экономическим кризисом».[7]

10 мая 1921 года совместное заседание президиума БашЦИК и губернского комитета РКП (б) по докладу председателя совета народных комиссаров Башкортостана приняло решение о присоединении к Малому Башкортостану г. Златоуст и район Златоустовского завода, Магнитогорск, г. Оренбург, г. Уфа и всю Уфимскую губернию, башкирские волости Мензелинского уезда, которые были отданы Татарской республике.[8] Но это решение не могло иметь законной силы без утверждения центрального Советского правительства. После этого башкиры, которые были на руководящих должностях, несколько раз поднимали этот вопрос на заседаниях республиканских органов и добились поднятия вопроса на уровне Центрального Комитета РКП (б). Несмотря на это, центральный комитет РСФСР не спешил решать проблему. Лишь убив 57 % башкир, подавив политическую активность народа, он решил, что есть возможность расширить территорию Башкирской республики. Основная цель этого шага заключалась ни в уважении желаний башкир, а в своей выгоде, так как с расширением территории Башкирская республика должна была превратиться не только в целую административно-территориальную единицу, а и в крупный экономический район, который занимал особое место в хозяйственной системе всего государства. Исходя из этого, 14 июня 1922 года ВЦИК издал декрет «О расширении границ БАССР». Согласно декрету, Уфимская губерния прекратив существовать, были введены в состав Башкортостана Уфимская, Бураевская, Белебеевская и Златоутовские губернии которые были в ее составе, также Башкортостану были даны г. Миасс и три волости Миассарского уезда, Магнитагорский район, а Яланский кантон (в наст. башкирские районы Курганской области) был отдан Челябинской губернии. О г. Оренбург и Мензелинском уезде в декрете ничего не было сказано, они остались за границей Башкортостана.[9] Таким образом, был образован Большой Башкортостан, его центром должна была быть Уфа.

В тот же час против этого декрета вышли промышленные организации, которые привыкли считать весь Урал своей колониальной территорией. По их требованиям, ВЦИК после 2 месяцев изменил свой декрет и 17 августа принял новый декрет, передав не только заводские районы Златоуст-Миасса, но и заводские волости бывшей Уфимской губернии и даже Тамъян-Катайский кантон и город Белорет Малой Башкирии Челябинской губернии. Изменение первого декрета пробудил в башкирах недовольство.[10] 23 августа президиум БашЦИК под руководством Ш.Худайбердина решил «выразить резкое недовольство изменениям границ Большой Башкирии, которое было отмечено декретом от 14 июня».[11] Но несмотря на многочисленные недовольства, ходатайства, просьбы центральное правительство обратно не вернуло ранее отмеченные границы, не отдал Яланский кантон обратно Большому Башкортостану. Башкиры смогли сохранить только Тамъян-Катайский кантон, но даже там Белорецкий завод подчинили управлению Уральской промышленности. Таким образом, границы Башкортостана были отмечены из сельскохозяйственных интересов России, с желаниями башкир не считались, таким образом, грубо было нарушено требование программы, принятое на Всероссийской Апрельской конференции РСДРП и которое гласило, что «определять границы губерний, которые имели свои управления и автономию, на основе расчета сельскохозяйственных, жизненных условий и национального состава народа как желает местный народ».[12]

Определение границ Башкирской республики этим не закончилось. До середины 30-х годов эти границы были по-разному исправлены и поводом округления были отобраны большие районы республики, в которых проживал башкиcenterTimes New Roman[7]рский народ. В конце концов, эти границы приняли вид, который состоял из 1/5 части древних башкирских земель. Современные границы Республики Башкортостан составляю т 143600 кв. км.

[1] Образование…, С. 668.

[2] Образование…, С. 612.

[3] Образование…, С. 624.

[4] Образование…, С. 661-667.

[5] Образование…, С. 671-673.

[6] Образование…, С. 365.

[7] Образование…, С. 730.

[8] Образование…, С. 731.

[9] Образование…, С. 738-739.

[10] Образование…, С. 766-767.

[11] Образование…, С. 767-769.

[12] КПСС в резолюциях… Изд. 8, т. 1, С. 448-449.

Глава II . §7. Национально-культурные возможности, данные вместо национально-территориальной автономии. Результаты «культурной революции».

После того как была присоединена Уфимская губерния, в Башкирской республике создаются новые, объединенные органы власти. В эти органы вошло ограниченное количество башкир: из 9 членов президиума губернского комитета РКП (б) поставлен только 1, из 11 членов президиума БашЦИК только 4, из 11 народных комиссаров только 3, в это число вошли и председатели БашЦИК и Cовета народных комиссаров Башкортостана. Места председателей были даны башкирам формально, на самом деле они значения не имели, так как, во-первых, большинство в аппарате составляли русские и татары, во-вторых, по мере того, как усиливалась диктатура центра, они все равно не могли выполнять свою работу. Жесткая резолюция Апрельской конференции, которая призывала «дать широкую областную автономию, прекратить наблюдение сверху», после революции была отброшена назад и забыта. Теперь большевики начали утверждать, что широкая автономия – это контрреволюционное отступление, она приводит народы к взаимной вражде. В резолюции X съезда, который прошел в марте 1921 года, они старались убедить, что лишь единство военного и сельскохозяйственного дела может обеспечить хозяйственное развитие, как отдельных республик, так и всей федерации. Большевики, вместо отобранных у республик самостоятельных экономических и политических прав, пробудив ложные надежды о национальной свободе, предложили помощь для отвода глаз. На съезде была поставлена задача помочь «народам, не входящим в великую русскую нацию»: «а) развивать и укреплять советскую государственность в соответствии с собственными условиями национальной жизни; б) создав из своих представителей, знающих жизнь и психологию местного народа, суд, администрацию, органы хозяйства и власти, которые будут работать на родном языке, развивать их и укреплять; в) создав на родном языке печать, школу, театр, клуб, и в общем, культурно-просветительские организации, развивать их; г) развить широкую сеть, открыв на родном языке общеобразовательные и профессионально-технические курсы для подготовки в скором времени из местного населения квалификационных рабочих, советских и партийных работников, которые смогут работать во всех сферах управления, и в первую очередь, работников образования».[147] В созданных в Башкортостане неблагоприятных условиях, никакой реальной основы для реализации задачи, поставленной съездом, не осталось. Но башкиры, обманутые внешним эффектом, посчитав предложенные меры огромной свободой, посчитали возможными их выполнить. Для его выполнения они решили начать работу с введения башкирского языка в письменную и трудовую практику.

До начала 20-х гг. XX века башкирский язык использовался в разговорной речи и при сборе народного творчества. В письме башкиры не меньше чем с XII века использовали язык «тюрки». Этот язык «тюрки» после 1905-1907 гг. стал схожим с татарским языком, что стало задевать национальное достоинство башкир, и среди башкирской интеллигенции пробудилось желание перевода письменности на башкирский язык. Но башкирам победить татарское противодействие, превосходившее их в мире культуры и литературы, изменить традиции письменности, которые идут испокон веков, было очень сложно. Влияние революции помогло победить эти сложности.

Опираясь на постановление X съезда РКП(б), пленум губернского комитета РКП(б) Башкирской республики 27 июня 1921 года по инициативе Ахмадуллы Биишева, который был избран политическим (первым) секретарем, издал приказ «провозгласить башкирский язык государственным языком наряду с русским и в обязательном порядке обучить советских работников башкирскому языку и истории; смело привлечь башкирских товарищей и широкие беспартийные массы к советскому и хозяйственному стрительству…». Такое же постановление было принято после пленума на II Всебашкирском съезде Советов.[148] В целях исполнения решения Съезда Советов 6 июля 1921 года БашЦИК и Совет Народных Комиссаров Башкортостана приняли постановление о реализации башкирского языка. Но, начатая в этом направлении работа из-за кризисного положения в республике и страшного голода была на длительное время приостановлена. Эта работа вновь возобновилась только осенью следующего года.

Чтобы продолжить, башкиры должны были начать реализовывать принятые постановления. Но их осуществление не было таким легким, для реализации башкирского языка требовалось проделать сложнейшую работу. Самым главным было приспособить существующий алфавит и орфографию к башкирскому языку, подготовить учебники и различные учебные пособия на башкирском языке, обучать детей, издавать газеты и книги, вести дела и решить многие другие вопр осы. Для выполнения всей этой работы, правительство Башкирской республики в начале сентября 1922 года, органи зовав при комиссариате просвещения Научный центр, создало отдельную комиссию по каждой отрасли. Меры, предусмотренные Правительством, были одобрены на VI Всебаширской областной конференции, которая прошла в духе X съезда.

До начала 20-х гг. еализации башкирского языка ставили на первое место вопрос распространения функции башкирского языка в деловой практике, так как эта область занимает одно из главных мест для языка, особенно для государственного языка. Разрешение этой ситуации в условиях Башкортостана было очень сложным также из-за того, что такую проблему государственного масштаба можно было разрешить, лишь издав государственный закон. Поэтому Совет народных комиссаров Башкортостана, взяв дело в свои руки, 21 сентября 1922 года издал специальные инструкции. Инструкции предписывали всем советским учреждениям, кроме некоторых народных комиссариатов и подчиненных им организаций, «безусловно ввести башкирский язык в работу» и «в обязательном порядке вести работу и на русском, и на башкирском языках».[149] Эти инструкции, которые полностью соответствовали решению X съезда РКП(б), в тут же показали нереальность постановления съезда: было невозможным вести официальные дела на двух языках в одной организации, в одной республике, где правил русский народ. Когда Башревком был настоящим башкирским правительством, он мог вести работы на башкирском языке в своих местных и центральных официальных организациях. В то время представители ВЦИК, которые состояли в президиуме Башревкома, сожалели о своем незнании башкирского языка. Теперь же положение резко изменилось, поэтому инструкции правительства были встречены огромным недовольством русских, которые составляли большинство во всем управлении. Это недовольство переросло в постановление президиума губернского комитета РКП(б). 17 ноября 1922 года заседание президиума, несмотря на резкое несогласие председателя БашЦИК Кушаева и председателя Башсовнаркома Халикова, отменило инструкции, разрешило вести работы на башкирском языке только в волостях, где башкиры составляли большинство и решило «призвать к порядку» ответственных работников комиссариатов, которые начали слишком поспешно выполнять инструкции. [150]

В это время в другой области, которая напрямую не касалась ведения дел, осложнений не наблюдалось. 26 сентября 1922 года научно-методическая комиссия Научного центра провела первое заседание и решила пересмотреть все школьные учебники с точки зрения новых требований, предусмотреть меры по изданию новых учебных пособий. Хорошо работала и комиссия по подготовке реформы алфавита и орфографии.

Разработка проекта башкирского алфавита, основанного на арабском алфавите, и орфографии башкирского литературно-письменного языка закончилась к концу 1922 года. Эти проекты, после того как были несколько раз проверены, исправлены, в январе 1924 года были утверждены на совещании ответственных работников Башкирской республики.

Во время работы над алфавитом и орфографией, шли горячие споры о диалектологической основе башкирского литературного языка. Из-за того что этот вопрос был новым для башкир, он принес небольшие трудности. Но благодаря тому, что у башкирского народа был очень развитый разговорный язык и с литературной стороны хорошо обработанный фольклорный язык, к концу 1923 года основные вопросы были решены. Наряду с тем, что в основу башкирского литературно-письменного языка были положены разговорный и фольклорно-эпический язык, башкиры не могли оставить в стороне письменный язык «тюрки», который в течении нескольких веков служил письменным языком, у которого были усовершенствованы лексические, грамматические, стилистические нормы. Не было бы возможным за столь короткий срок создать письменный язык, отвечающий всем требованиям, если бы не было многовековой языковой практики языка «тюрки», синтаксических и стилистических средств, которые отображали его мысль, терминологии, сделанной на нужном уровне.

С реализацией башкирского письменного языка башкирская культура, и в первую очередь литература, избавились от натиска татарской культуры. Но это событие не спасло башкир от враждебности татар. Все татары, от мала до велика, видели в башкирах врагов за их замечательную историю, за язык, национальную самобытность и национальную гордость, в общем, за то, что есть на этом свете, и эта ненависть превратилась в бесконечную месть. Эта вражда началась со времен, когда башкиры, не покорившись, вели многовековую борьбу против татарского правления, с тех пор татары, до сих пор считая башкир ниже себя, все еще пытались их подчинить себе, поглотить. В своих стараниях, исходя из исторических условий, татары применяли различные меры. До Октябрьской революции они хотели достичь своей цели, напрямую участвуя в подавлении башкирских восстаний, в колонизации Башкортостана. После революции татары, создав Урало-Волжский штат, Татаро-Башкирскую республику, думали поглотить башкир в рамках единого государственного образования. Но, не реализовав этот замысел, татары начали пропагандировать себя как коренной народ Башкортостана и пытались, навязав народу такие понятия как «татаро-башкиры», «татаро-башкирский язык», размыть различия между татарами и башкирами, проникнув во все области башкирской жизни, татаризовать все возможное. Поэтому секретарь губернского комитета РКП(б) В.А. Восканов на заседании ответственных работников, прошедшем 12 декабря 1923 года, сказал: «На этом заседании надо прекратить разговор о «татаро-башкирах». У нас есть и башкиры, и татары. Прошу помнить об этом, товарищи. Не то, куда не пойди, везде татаро-башкиры».[151] Но на этом разговор о «татаро-башкирах» не прекратился. Представлясь от имени коренного населения республики, выступая представителями «татаро-башкирской нации», татары повернули в свою пользу партийную политику, направленную на подготовку кадров из местного народа, то есть на «коренизацию». Они начали полностью занимать места, предназначенные для башкир, в учебных учреждениях, аппаратах управления, ад министративных органах, на заводах, фабриках. Башкиры, у которых самая образованная, самая активная часть народа была истреблена красным террором, уничтожена по обвинению в «валидовщине», и по численности, и по силе не были в состоянии соревноваться с татарами. Наряду с тем, как они напрямую занимали все позиции, татары вытесняли башкир и исподтишка: они, когда надо, записывались башкирами, и занимали от их имени аппараты управления, учебные заведения. Правительственные органы, возглавляемые русскими, давали дорогу этому делу и, по существу, за счет татар проводили коренизацию. IX Башкирская партийная конференция, которая прошла в начале 1925 года, в своей резолюции писала: «Из-за различного уровня сельскохозяйственного и культурно-политического развития башкир и татар, которые составляют местные тюркские народы, очень часто мероприятия национальной политики реализуются неравномерно… В целях ускорения культурно-политического развития коренного башкирского народа… необходимо все мероприяти партии и для татарского, и башкирского народа проводить поровну».[152] Таким образом, конференция, объяснив несправедливость «неразвитостью» башкир, не потребовала прекратить агрессивную работу татар, а лишь ставила задачу уравнения. Но и это осталось пустым звуком. В действительности, под общим показателем «татаро-башкиры» скрывался тот факт, что башкир и на работу, и на учебу принимали очень мало. Даже, когда давали информацию по отдельно по башкирам, действительное положение не раскрывалось. Такая же несправедливость царила и в школе.

В июле 1923 года пленум губернского к divомитета РКП (б) отметив ужасное положение местных башкирских школ, взял во внимание необходимость подготовки башкирских учителей и создания учебников на башкирском языке. Такие же постановления были приняты и в дальнейшем. В результате работы в этом направлении в 1924-1925 гг. были изданы «Алифба» на башкирском языке и 13 учебников по разным предметам. Но татарские учителя все предметы в башкирских школах вели на татарском языке, назвав его «общим национальным языком». В 1927-1928 учебные года эти школы составляли практически половину башкирских начальных школ, в начале 30-х гг. их количество не уменьшилось. Татары, в том числе и ответственные работники, распространяли мнение, что башкирский язык не имеет будущего, изо всех сил препятствовали делу его дальнейшей реализации. Башкирский народ, из-за недостатка кадров и особенно учителей, не находил сил препятствовать натиску татар.

В снабжении учителями и привлечении детей в школу башкиры отставали среди всех жителей Башкортостана. Временами даже падала численность учителей и учащихся. Например, если в 1923/1924 уч.гг. в башкирских начальных школах было 475 учителей и 23461 учащихся, то к 1925-1923 уч.гг. осталось 453 учителя, 20138 учеников. В это время в русских и татарских школах численность учителей и учеников намного возросла.[153] В педагогических техникумах башкирские учителя выпускались в 2-3 раза реже по сравнению с русскими и татарами. У башкир, которые до революции в Уфимской губернии по количеству пишущих и читающих превышали русских, в 1925 году на 100 человек приходилось только 3 ученика, а в этом же году во всех вместе взятых северных и западных районах СССР на каждые 100 человек приходилось 7,1 человек. В 1927/28 уч.г. во второй ступени школ (5-7 классы) Башкирской республики учащиеся из башкир составляли 11%, татары – 19%, русские – 60%.[154] По отношению к башкирам вели открытую либо скрытную дискриминацию не только татары, но и страшнее их, русский народ.

Русские шовинисты, боровшиеся во время Гражданской войны против башкирской автономии, уничтожавшие целый народ, после 1922 года всеми силами противостояли осуществлению национальных прав башкир, подготовке и повышению квалификации башкирских кадров, реализации башкирского языка, развитию башкирских школ. Русские руководящие работники, сказав, что им нужно выполнять промфинплан, а не развивать нацию, всячески ставили подножки национально-политическим мероприятиям правительства республики. Благодаря активной работе, в которой русские совместно с татарами противостояли башкирам, в государственном аппарате республики численность башкирских работников с каждым годом уменьшалась: если в 1927 году они составляли 7,9%, в 1928 году – 7,7%, то в 1930 иdiv х оказалось 6,3%. До 1936 года в каждом решении БашЦИК и Совета народных комиссаров говорилось о внедрении башкирского языка в служебную практику и делопроизводство, но из-за того, что русские шовинисты объявили бойкот, в начале 30-х годов считанные волости и сельские советы, которые начали работу на башкирском языке, были вынуждены перейти на русский язык. Русские не давали возможности башкирскому языку внедриться в область труда. Реальное положение было таковым. Национальные свободы, данные республике вместо экономических и политических прав X съездом партии, остались нереализованным пустым словом из-за того, что не было этого права, то есть настоящей свободы. Несмотря на это, поставленный в декабре 1929 года первым секретарем губернского комитета РКП (б) еврей Я.Б.Быкин и в январе 1931 года вторым секретарем губернского комитета башкир А.Р.Исанчурин, начали придавать значение башкирской проблеме. На IV пленуме областного комитета ВКП(б) от 20 июля 1931 года все вышеуказанные факты подверглись сильной критике. Пленум сделал особое ударение на усиление в Башкортостане русского и татарского шовинизма. Быкин требовал внести ясность в то, что коренной народ в Башкортостане только башкиры, и отметил, что нужно бороться не только с русскими шовинистами, но и с татарской великодержавной тенденцией. Выступая против великодержавности, областной комитет ВКП(б) для того, чтобы усилить положение коренного населения, начал прилагать все усилия, развернул подготовку из башкир промышленных кадров, советских и партийных работников, в общем старался развить башкирское общество. Быкин, отметив, что до 1930 года в в вопросе подготовке молодых кадров ничего не было сделано, взялся развивать эти кадры.[155] Старания Быкина и Исанчурина были не напрасны. Это особенно стало заметно в области культуры.

С начала 20-х годов по всей стране была проведена культурная революция. К этому мощному движению были привлечены и башкиры. Но яростные призывы к строительству новой жизни, разрушив старый мир, привели к плачевным результатам и большим потерям.

О том, что у башкир была древняя культурная традиция, было сказано выше. Добавив к этому, хочется сказать, что до Октябрьской революции во многих медресе Башкортостана были очень богатые библиотеки. В них, кроме религиозных книг, хранились и труды ученых Востока, которые относились к разным областям науки, художественные произведения восточных, а также башкирских писателей. Красиво переплетенные книги были культурной реликвией. Среди башкир было очень много людей, которые любили эти книги, хорошо знали научные труды великих восточных ученых, учения греческих философов, произведения знаменитых восточных писателей. Культурная революция, если она была нужна в значении напряженного развития, должна была все нововведения создавать на культурной основе, которая накапливалась в течении нескольких веков, опираться на богатство, которое составляло духовный мир народа. Но этого не произошло. Безграмотная молодежь, обезумев от громких призывов, крушила все. Отказавшись от старого, они уничтожили многовековые труды своих отцов, накопленный ум, разорвали вековую связь своего народа, духовную родственную нить поколений. Это варварство было специально организовано для уничтожения в сердце народа исторической памяти, национального чувства. Последней чертой, которая привела к забвению, в 1927-1931 гг. был перевод культурного наследия в рамках культурной революции с арабского алфавита на латиницу. Какой бы удобной не была бы латиница, она препятствовала старой. Получился не переход к новому развитию, обогатив новое знание накопленной культурной кладовой, а резкий прыжок из восточной культуры в западную, тем самым отбрасывание назад народа на несколько веков. Поколение, оставшееся без культурного наследия, опираясь лишь на приобретеные веками творческие навыки, все начало изучать заново, создавать культуру снова.

Несмотря на все эти сложности и трудности, башкиры до середины 30-х годов достигли многих успехов в области культуры: все дети школьного возраста были привлечены к начальной школе, в какой-то мере получили развитие литература и искусство, появились книжные издательства, периодическая печать и др. Эти успехи были связаны не столько с возможностями, данных культуре советской властью, сколько результатом желания башкир старательно работать, несмотря ни на что. Народ, вдохновленный успехами, смотрел с надеждой в завтрашний день. Он, довольствовавшись даже малыми послаблениями, верил в то, что со временем Башкирская АССР получит статус национального государства. Народ, переживший ужасные беды, вздохнул с облегчением и на все смотрел в светлых тонах. Но этот период продолжался недолго. Наступил 1937 год.

[147] КПСС в резолюциях… Изд. 8, т. 2, С. 252.

[148] Образование…, С. 611, 613.

[149] Образование…, С. 708-711.

[150] Образование…, С. 711-712.

[151] Партархив Башобкома КПСС, ф. 122, оп. 2, д. 128, лл. 17-24.

[152] Резолюция областных конференций Башкирской партийной организации и пленумов обкома КПСС. Уфа, 1959, С. 238-240.

[153] ЦГА БАССР, ф. Р‑798, оп. 1, д. 1576, лл. 12, 13.

[154] ЦГА БАССР, ф. Р‑798, оп. 1, д. 1840, л. 8.

[155] Газ. «Советская Башкирия», 28 февраля, 1988 г.

Глава II . § 8. Последствия кровавых репрессий. Наступление политики русификации.

В последнее время, когда усилилась критика Сталина, современные публицисты начали сравнивать сталинизм с гитлеризмом. Эта аналогия имеет под собой почву, в ее основе лежит фанатизм. Фанатизм не может существовать без культа личности, жестоких репрессий, попирания всех принципов демократии. Культ Сталина и все его последствия – это естественный результат развития большевизма, который является одним из видов самого сильного, жестокого фанатизма.

В Башкортостане репрессии начались с разоблачения органами НКВД «врагов народа – буржуазных националистов, троцкистов, фашистских диверсантов, шпионов и убийц, которые устроились на самых важных местах». Областной комитет ВКП(б) под руководством Быкина не знал, что делать в таких диких условиях разгула произвола и беззакония. В конце концов Быкин, попросив справедливо разрешить это дело, написал письмо Сталину. В Уфу приехал самый близкий приспешник Сталина А.А.Жданов, в его руках был личный донос члена комитета контроля Партии Сахъяновой. Жданов в тот же час собрав пленум областного комитета ВКП (б), зачитал заранее подготовленное постановление: «Центральный комитет постановил снять с работы Быкина и Исянчурина…». Быкина и Исянчурина, даже не дождавшись окончания пленума, в ту же минуту арестовали и увели. Через несколько месяцев допросов под пытками, их расстреляли. После этого увеличилось количество арестов, расстрелов. Репрессии, начатые по отношению к башкирскому народу, превратились в ликвидацию башкирских сотрудн иков, партийных и государственных работников, которые в последние годы поднялись по карьерной лестнице, всей башкирской интеллигенции (научные сотрудники, учителя, писатели, журналисты, артисты и др.). Репрессии распространилась и на простых людей. На основе лживого доноса о том, что в Башкортостане есть 60 тайных отрядов, которые были сформированы против Советской власти, в восточных районах республики были убиты более 3 тысяч невинных крестьян. Доносчикам и клеветникам были открыты большие возможности. Для татарских шовинистов настало благоприятное время для уничтожения башкир. Они принялись писать лживые доносы на башкир. Донос одного подлеца считался достаточным доказательством для того, чтобы, поймав человека, жестоко избив, наказав, отправив под суд так называемой «тройки», в течении 15 минут вынести приговор либо расстрелять, либо отправить на многолетнюю каторгу. Один из самых злобных доносчиков, который жил в Башкортостане, татарский поэт Сайфи Кудаш позже на заседании Союза писателей хвастался, что «несмотря на плохое состояние здоровья (ему сейчас почти 100), один разоблачил 26 «врагов народа». От доносов подлецов были убиты около 10 тысяч человек.* Всех башкир, попадавших под репрессии, обвинив в «буржуазном национализме», назвали «врагами народа». Упоминать имена «врагов народа» запретили, люди, упомянувшие их имена, навлекали на себя смертельную беду. Работы ученых и писателей, ставших «врагами народа», были вычеркнуты из науки и литературы, рукописи неизданных произведений сожжены. Боязнь и подозрительность сводили людей с ума.

Репрессии 1937-1938 и последующих годов была организованы для того, чтобы, напугав народ, сделать людей безмолвными, бесправными. Право думать, мыслить, высказывать мысль было дано только партийному руководителю, остальным была оставлена возможность лишь, выслушав мысль, вознести ее до небес. Это, в свою очередь, привело к жесткой диктатуре секретарей партийных комитетов всех уровней. Ничего не осталось от партийной демократии и, в общем, от советской демократии. Конституция СССР и органы советской власти служили лишь для того, чтобы защищать неограниченную диктатуру партийных секретарей.**

После этих событий Башкирская республика вернулась назад в атмосферу 1920 г., когда Башревком ушел, оставив рабочие места: нигде и ни в чем башкиры не принимали участие, они были полностью уничтожены, а частично оставшиеся были не в счет, они боялись выразить национальное чувство, национальное желание, даже немногие изъявившие такое чувство считались буржуазными националистами, врагами.

Сталин, оставшись верным идее В.И.Ленина, полностью претворял в жизнь национальную политику Ленина. Поэтому репрессии 1937-1938гг., несмотря на то, что принесли вред русскому обществу, подавили активность малых народов страхом обвинений в «буржуазном национализме», укрепили положение русского народа, усилили его стремление к великодержавности. Борьба с великодержавным шовинизмом полностью прекратилась и возросла тенденция к русификации народов. Эта тенденция нашла отражение в дополнительных мерах, принятых для распространения русского языка.

Уже в 1924 году русский язык был введен как обязательный предмет в программу башкирских школ и, тем самым, было Наступление политики русификации.легко узаконено от имени революции то, что царское правительство не могло добиться с середины прошлого века. В 1925 году IX Башкирская па В целях исполнения решения Съезда Советов 6 июля 1921 года БашЦИК и Совет Народных Комиссаров Башкортостана приняли постановление о реализации башкирского языка. Но, начатая в этом направлении работа из-за кризисного положения в республике и страшного голода была на длительное время приостановлена. Эта работа вновь возобновилась только осенью следующего года. Партийная конференция под диктатом русских коммунистов принудительно закрепила обучение: русскому языку в школах.

Во введении русского языка в национальные школы активно принимала участие и Н.К.Крупская, которая написала статью по данному вопросу («Знание», 1925, № 7-8). Но наивысшей точки эта тенденция достигла в период разгара репрессий. Политика «коренизации», которая хотя бы немного помогала в подготовке национальных кадров, в это время прекратилась. Несмотря на то, что русский язык уже давно изучался в школах, 13 марта 1938 года вышел дополнительной постановление Центрального Комитета ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров СССР «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». В постановлении эта обязательность знания русского языка была аргументирована как средство активного общения народов СССР.

Этот аргумент ничем не отличался от слов царских чиновников 70-х гг. прошлого века. Например, генерал-губернатор Кауфман 1 марта 1876 года писал министру образования: «Инородцев надо привлечь к изучению нашего государственного языка, и этим предвидеть меру сплочения разных народов». В сплочении он видел сплочение с русским народом, то есть имел ввиду русификацию. После революции, после того как было дано право «самоопределения» угнетенному народу, политика, облаченная в революционные лозунги, приняла вид последовательной программы.

В постановлении партии и правительства был приведен и второй аргумент, который говорил, что знание русского языка поможет в дальнейшем совершенствовании националь ЦГА БАССР, ф. Р‑798, оп. 1, д. 1840, л. 8./pных кадров в области научного и технического знания. Этот аргумент свел на нет право малых народов готовить кадры, обучая их на своем языке в средних и высших учебных заведениях, и поставил все народы в полную зависимость от русского языка.

Несмотря на то, что в башкирских школах русский язык был введен как обязательный предмет, Комиссариат Образования Башкирской АССР согласно требованию того постановление внес новые изменения в школьную программу, еще более усилив внимание к русскому языку.

Взяв курс к русификации, органы правительства СССР усвоили у дореволюционных больших чиновников методы реализации этой работы. Вышеуказанный генерал-губернатор Кауфман, как и миссионер Ильминский считал, что самый надежный путь распространения русского языка состоит в переходе письменности «восточных языков» на русский алфавит. Попечитель Оренбургского учебного округа Лавровский 4 марта 1876 года, поддерживая Кауфмана, в своем письме писал: В изменении алфавита есть глубокий смысл и политический, в силу объединения народов одним правительственным алфавитом, a через него и языком государственным». Царские чиновники до самого конца царизма желали изменения алфавита «восточных языРазработка проекта башкирского алфавита, основанного на арабском алфавите, и орфографии башкирского литературно-письменного языка закончилась к концу 1922 года. Эти проекты, после того как были несколько раз проверены, исправлены, в январе 1924 года были утверждены на совещании ответственных работников Башкирской республики, но как ни старались, не смогли достичь этой цели. Ее реализовали большевики. Они предложили идею перехода на русский алфавит в период, когда народ был напуган репрессиями, потерял всю волю, национальную активность. Руководители республик, желая или не желая того, поддержали спущенное сверху указание и сделали так, будто это было желание простого народа. Далее началась кампания перехода на русский алфавит. Аргумент, приведенный в пользу русского алфавита, был таким же, как и у прежней политики русификации: облегчение изучения русского языка.

Бюро областного комитета ВКП(б) Башкирской АССР 21 апреля 1939 года создало комитет по реализации назначенных мер по алфавиту. Всем заведовал секретарь областного комитета Г. Растегин, русский по национальности. 23 ноября 1939 года Верховный Совет БАССР принял постановление о переходе на новый алфавит. Этот приказ начинался так: «Выполняя желание башкирских рабочих…», а в это время башкирские рабочие совсем не изъявляли такого желания. На собраниях, которые были организованы для того, чтобы выслушать народ, выступали заранее подготовленные, предварительно запуганные люди, и даже русские, и эти собрания служили лишь для формального оправдания политики правительства.

В связи с переходом письменности восточных народов на русский алфавит была разрушена мощная преграда, отделяющая их от русской нации, и работа по русификации была облегчена.

В эти годы жизнь народа ухудшилась. На душе у народа было тяжело, будущий день виделся тревожным, беспокойным. В этот сложный период началась война, на голову народа свалилась новая большая беда. Но даже в тяжелые военные годы с шеи народа не был снят кровавый топор головорезов. В течение войны и в ее конце репрессивные меры не были смягчены, а наоборот усилились, партийные органы и органы госбезопасности взяли под наблюдение оставшихся в живых представителей башкирской интеллигенции и были готовы уничтожать даже малейшие проявления «буржуазного национализма». В этом духе, то есть в жестоком духе, 25 января 1945 года; был издан приказ «Центральный Комитет ВКП(б) о мерах по улучшению агитационно-пропагандистской работы в Башкирской партийной организации». Проект постановления подготовил А.А.Жданов. Это постановление нашло «серьезные идеологические ошибки» в освещении истории башкир отдельными историками и литераторами, работающими в Башкирской АССР. Центральный Комитет обвинял и русских историков, которые объективно писали башкирскую историю и, ссылаясь на требование справедливости, направили на то, чтобы дать новую оценку всей истории с точки зрения колонизаторов, показать все данное ранее и сейчас русскими башкирскому народу в хвалебных тонах. Центральный комитет запретил эпические произведения об исторических батырах, поднявших башкирский народ на освободительную борьбу. Вслед за запретом, привлек к наказанию народного сэсэна М.Бурангулова, издавшего эти произведения, и заточил его в тюрьму. Центральный комитет перевел башкирский народ, оставшегося практически без литературы из-за репрессий, на путь усвоения русской литературы и культуры.

После этого постановления прекратилось правдивое написание башкирской истории, вместо этого начали писаться лживые работы, очерняющие башкирские освободительные восстания, Эти труды показывали русских колонизаторов хорошими, святыми, восхваляли давнюю дружбу русских и башкир. Направление культурной жизни было также резко изменено. Книжные издательства Башкортостана перешли на издание переводных произведений русских литераторов, весь издательский план заняли русские писатели. В школьной программе по башкирской литературе большинство места было дано русским писателям, вдобавок, изучалась русская литература. Кроме того, места башкирских писателей, подвергшихся репрессиям, были заполнены татарскими писателями. Среди них особенно восхваляли доносчика Сайфи Кудаша. Его зарекомендовали миру, как представителя башкирской литературы, окружили большим уважением.*

Постановления и меры Центрального Комитета ВКП(б) и первичных органов партии, направленные на открытую русификацию, были закреплены новым большим переселением русских из западных и центральных областей России в Башкирскую республику, увеличением русского элемента. В этот период самая большая волна переселения пришла после войны, она состояла из инженерно-технических работников, рабочих и простых беженцев. Большинство пришлого народа устроились в городах и остались там. Такой же поток не прекратился и после войны. Например, в 1949-55гг. в Башкортостан, если даже считать только рабочих, пришло 70 тысяч рабочих. В настоящее время этот поток продолжается... Кроме того, в период кампании покорения целины 50-х годов, в сельскую местность приехало очень много пришлых колхозников. Это переселение было ничем не хуже крестьянской колонизации в царское время, но в то время колонизаторы немного считались с башкирами, и знали, что они захватчики, настоящие же не считались и приходили как на свои земли.

Репрессии и преследования, окончательно придушившие национальную активность башкир, наряду с тем, что создали необходимые условия для русских, дали возможность татарам, усилившись в Башкортостане, получить преимущество. Татары, активно участвуя в ликвидации башкирского «буржуазного национализма», очистили себе дорогу и при помощи властей стали передовой национальной силой в республике. Став национальными представителями республики, татары взяли в свои руки всю работу в общественно-политической и культурной жизни и вместе с шовинистической политикой русских вели свою политику. Татарские деятели, которые в течение нескольких веков топтали башкир, старались укрепить свое превосходство, достигли полной свободы в Башкортостане, возможности ощущать себя хозяевами. Сегодня они открыто хвалятся, что Башкортостан принадлежит им.* В республике, носящей башкирское наименование, положение башкирского народа достигло гибельной черты.

* В 30-40-е гг., из-за лживых обвинений были убиты около 57 тысяч башкир.

* Руководство КПСС для того, чтобы показать свою «справедливую» национальную политику, встало на путь возвышения одного писателя и ансамбля песни и пляски каждой республики. Писатель и ансамбль, возвышенные в этих целях, своим именем, выступлениями должны были показать всему миру удачное разрешение национальной политики в СССР. Этим занимаются и сейчас.

* Старания татар быть главными в Башкортостане идут от потери своей главной Род... Сталин, оставшись верным идее В.И.Ленина, полностью претворял в жизнь национальную политику Ленина. Поэтому репрессии 1937-1938гг., несмотря на то, что принесли вред русскому обществу, подавили активность малых народов страхом обвинений в «буржуазном национализме», укрепили положение русского народа, усилили его стремление к великодержавности. Борьба с великодержавным шовинизмом полностью прекратилась и возросла тенденция к русификации народов. Эта тенденция нашла отражение в дополнительных мерах, принятых для распространения русского языка.divины и попытки усилить ранее бывшую гегемонию («Письмо ЦК РКП(б) всем партийным комитетам и политотделам о работе среди народов Востока». 21 февраля, 1920 г.). Вместе со старанием вернуть прежнюю гегемонию и чрезмерной хвастливостью, татары в то же время, отказавшись от своей истории, тянут руки к истории другого народа. Они с давних времен были равнодушны к своей истории или не любили ее. Об этом говорили в 1852 году И.Н.Березин, в 1912 г. Н.Ф.Катанов. Такое отношение к своей истории возникло от горести за потерянную мощь, былое господство. Но несмотря на это, не отрицали, что они являются татарами Батый хана. Например, татарский депутат С.Максудов на сессии III Государственной Думы говорил: «Мусульмане (татары), проживающие в Европейской части России, народ, оставшийся от Золотой Орды». После революции 1917 года, загоревшийся надеждой возврата прежней власти, татарский поэт С.Кудаш в книге «Желание татар», которую выпустил в 1918 году, писал: «Не умер еще прежний истинный богатырь, настоящий гений — несокрушимый (хан) Батый... по-прежнему сияет его священное имя. Не умер еще, живет твой первопредок Чингиз (хан)!..», «Эй татар, был ты когда-то ханом, султаном, потрясал ты мир от Алтая до Урала. Своим войском ты врагов превращал в рабов, сеял всем ужас и поголовно вырезал всех. О Боже! Если бы Бог развязал тебе сегодня руки, что бы ты сделал со своим ярым врагом? Воистину свидетельствует история, что владычествовал ты когда-то над всем миром... Вечно будет жить твое славное татарское имя!... Татары отказались от своей истории лишь после обвинения их в восхвалении Золотой орды отдельными историками и литераторами в «постановлении о мерах улучшения и состояния массово-политических и идеологических работ в организации Татарстанской партии Центрального комитета ВКП(б)», вышедшего 9 августа 1944 года. Современные татары отрицают их связь с грабителями-татарами, а напрямую связывают с Волжскими булгарами, то есть 150%; с коренным народом Булгарского государства, проживающего в устье Сулмана от X века до татаро-монгольского нашествия. Булгарский вымысел они со всех сторон пропагандируют, эту пропаганду активно ведет татарская интеллигенция – историки, языковеды, литераторы, писатели, работники культуры и искусства, партийные и правительственные сотрудники. Вместе со старанием убедить, что корни татар идут от булгар, они вносят в состав современного татарского народа Астраханских, Тюменских, Чулымских татар и мишарей, не имевших отношение к булгарам. Для склеивания несклеиваемого вымысла они встали на путь бессовестного искажения истории и лжи.

На самом деле, татары не имеют никакого отношения к Волжским булгарам. После разгромления Булгарского государства войсками Батыя, булгары, устрашившись кровавой резни, сбежали из своей Родины. Сбежавший народ потихоньку собрался в ранее известном спокойном месте, между рек Свияга и Сура, и освоили своим новым местом обитания новую территорию. На прежнем месте осталась небольшая группа крупных феодалов, принявших ислам, и высокорелигиозные деятели. Они, сбежав, не желали терять свой статус, богатство и приняли суд налетчиков. Булгары, собравшиеся в новом месте, сплотились возле с древних времен сильного племени суваз. При распаде государства это племя, заняв передовое место, стало главным. От булгар, которые сплотились возле этого племени, произошел современный чувашский народ. Они сохранили свой язык в том же виде.

Современный этнический состав татарского народа составляют татары, пришедшие из Сибири с войском Батый хана и вслед за войском после захвата новых земель. В это период известный с давних пор многочисленный татарский народ переселялся практически из востока на запад. Татары сильно видоизмененлись из-за многочисленных женитьб на женщинах и вдовах европеоидов, которые были подчинены в Восточной Европе. В Западной Сибири такого положения не было.

Кроме татар, в формировании современного татарского народа, как видимо, в какой-то части сыграли подчиненные кипчаки, но эта часть была малой. От кипчаков в основном произошли современные казахи, каракалпакцы и народы, разговаривающие на кипчакском языке.

В современных татарах соотношение элемента булгар был малым, он был лишь в крупных феодалах и ограничивался малыми территориями, поэтому можно это не считать.

В XV-XVI вв. в перод, когда были Казанское, Астраханское, Крымское и Сибирские ханства, отдельными группами произошли Казанские, Астраханские, Крымские, Тюменские, Тубыл-Иртышские татары и мишари.

Глава II . § 9. Деятельность в направлении давления и гнета башкирского народа

Может положение башкир в Башкортостане, имеющем сильную промышленность, было бы более прочным, если бы было достаточно национального рабочего класса и национальной технической интеллигенции. Но башкиры в период их разгрома в области подготовки промышленных кадров потеряли все успехи, достигнутые в середине 30-х гг. и не смогли вновь достичь их. В 1933 г. башкиры в области крупной промышленности составляли 14,4% рабочих, то есть их соотношение было приблизительно как в 1970 г. С 1933 г. по 1936 г. в период развития промышленности и обновления народного хозяйства число рабочих башкир возросло в 6 раз. У остальных народов Башкортостана такого резкого развития не было. Таким образом, в 1936 году доля башкирских рабочих республики настолько возросла, что даже в наше время такого не наблюдается. В это время увеличилась численность и башкирских инженеров, техников, сотрудников. 10% из их общего количества были башкирами. Такого же уровня, уровня 10,2%, башкиры достигли лишь в 1979 году. Таким образом, соотношение башкир в промышленности в течение 40 лет не увеличилось, а наоборот, пережило период упадка. Коренному народу республики не давали возможности развить не только класс сильных рабочих, но и рабочих, подходящих себе среди общего народа. В то же время татары, проживающие в Башкортостане, несмотря на то, что до революции по количеству рабочих не были выше башкир, а может быть даже ниже, имели полные возможности для подготовки кадров. Этому способствовало, кроме других причин, и строительство новых промышленных предприятий под руководством татар в центральных и северо-западных районах Башкортостана, где большинство были татары. В восточных и южных районах республики, где большинство составляли башкиры, промышленные предприятия не строились, и их промышленная слава осталась в прошлом. Из-за различных преград соотношение башкир в области промышленности оставалось низким, и это положение сильно ухудшило способность противостоять наступлению шовинистов.

Несмотря на это в последнее время численность башкирских рабочих увеличилась, но они, как и в период правления царя привлекаются в самые трудные рабочие отрасли. Например, по материалам переписи 1979 года, башкиры составляют 47% рабочих в лесном деле, 29% ‑ в промышленности по добыче полезных ископаемых, 23% ‑ в строительстве, в остальных сферах их численность не превышает 12-16%. В сферу строительства приходят молодые, которые в основном, тянутся в город. Эти молодые из-за отсутствия у них жилья и прописки, устраивались на различные вспомогательные работы для того, чтобы занять место в общежитии и обрекали себя на жизнь в общежитии, на одиночество. Но это положение возникло не только из-за отсутствия у них прописки. Русские и татары, занимающие руководящие должности в предприятиях, кроме предприятий строительства, в основном не давали работы башкирам, то есть открыто их отстраняли. Отстранение, унижение, издевательства – везде преследовали башкир, проживающих в городах. Вытеснение не только городских башкир, но и сельских, ставит судьбу всего башкирского народа перед гибелью.

Как в промышленности, так и в сельском хозяйстве ставилась задача развития северо-западных районов Башкортостана, где большинство составляли татары. Северо-западные районы по налогообложению, капитальному вложению, снабжению основными средствами и сельскохозяйственной техникой занимали высокий уровень. Поэтому здесь строится много животноводческих ферм и другие объекты, отвечающие всем требованиям, здесь добиваются интенсивности всей работы в результате развития зерновых, животноводства, овощеводства, садоводства и других отраслей. Это же дает возможность повысить использование трудовой силы и заработной платы в колхозах и совхозах.

В восточных и южных районах положение совсем иное. Здесь для строительства объектов сельского хозяйства выделялось очень мало денежных средств, оснащение основными средствами и техникой сельского хозяйства было намного ниже по сравнению с северо-западом. В районах, которые прежде занимались животноводством, теперь предпочтение отдавалось земледелию, животноводство было сокращено. Из-за этого возможность снабжения людей работой была очень маленькой, годовая зарплата - низкой, быт крестьян - плохим. Из-за нехватки работы, мест крестьянам, большая часть народа этих районов была вынуждена уйти за границы Башкирской республики. Этот процесс с каждым разом усиливался. Поэтому, если по переписи 1979 г., в Башкирской АССР 24,3% населения были башкирами, то в 1989 г. их осталось 21,9%.

В 60-е годы по плану укрупнения хозяйства многие башкирские деревни были искоренены, переведены в колхозно-совхозные центры, то есть в русские и татарские деревни. Население брошенных башкирских деревень, особенно молодежь, из-за отсутствия работы в большинстве случаев по своему желанию была вынуждена переселиться в колхозно-совхозные центры. В центральных деревнях это башкирское меньшинство было подвержено насильственной ассимиляции.

Издевательство и отчуждение сельских башкир становится большой катастрофой для всего башкирского народа, потому что абсолютное большинство народа живет в деревнях, значит, дискриминации подвергаются они. По переписи 1979 года, в Башкирской АССР 71,9% башкир жили в деревнях, 28,1% в городах, в то же время 56,8% населения всей республики проживало в городах. По этой же информации, только 7,6% рабочих русских, 19% татар занимались сельским хозяйством. Значит, социальная дифференциация в основном, производится со стороны националистов.

Из-за условий жизни и дискриминации, возможность пользования источниками духовного развития – библиотеками, домами культуры, кинотеатрами и бытовыми удобствами - газом, центральным отоплением, водопроводом у башкир была намного меньше по сравнению с другими народами. Это имеет большое значение. Очень много башкирских деревень, куда не дошло электричество, телевидение, транспорт, а о телефоне и не стоит говорить. Это положение еще сильнее ранит башкир, задерживает развитие уровня культуры и жизни.

Население башкирских деревень также было плохо снабжено медициной. Во многих башкирских деревнях нет медпунктов, если даже есть, во многих нет врачей, лечением занимаются только медсестры. При сильном заболевании, башкиры этих деревень были вынуждены ехать за 20-30 км, чтобы показаться врачу.

Башкирские школы были в плохом состоянии. При реализации плана по укрупнению деревень численность башкирских школ намного сократилась. В 1967-1968 гг., когда в Башкирской АССР общая численность школ сократилась на 6,2%, численность башкирских школ сократилась на 37,5%. В то же время численность татарских школ не сократилась, а русских школ увеличилась на 9%. Этот процесс продолжается и сейчас. Во многих башкирских деревнях школы закрываются или 10-летние школы переводятся на 8-летние, дети прикрепляются к соседним деревенским школам. В местах, где с национальной стороны встречаются смешанные народы, школы, куда прикреплены дети, оказываются русскими либо татарскими школами. В таких школах дети лишаются не только обучения на башкирском языке, но и изучения родного языка. Это превращается в орудие ассимиляции.

Конечно, в республике есть школы, которые называются башкирскими школами, но они не видят того внимания, которые видят русские и татарские школы, подвергаются той же дискриминации. Для башкирских школ мало строится новых, удобных зданий, большинство из них расположено в старых, полуразваленных зданиях. Во многих школах плохо устроена обогревательная система. Зимой в этих школах ужасно холодно. Многие школы закрываются на длительный срок в зимние морозы.

Материально-техническая база башкирских школ очень бедная: нет оборудованных кабинетов, технических средств, наглядных пособий, трудовых мастерских, спортивных залов и др.

Башкирские школы были плохо снабжены учителями, особенно учителями с высшим образованием. В 1970 году 16,1% учителей с высшим образованием республики приходился на башкирские школы, 20% на татарские школы, 57% на русские школы, с тех пор положение не улучшилось, а, наоборот, ухудшилось. Больше половины учителей башкирских школ не имеют высшего образования. Вдобавок, башкирские школы испытывают дефицит в учителях. Из-за дефицитаSymbol учителей во многих школах учебная программа изучается только наполовину, ученики не получают необходимого образования.

Из-за всех этих причин, уровень подготовки учеников является низким и поступление в высшие учебные заведения затруднено, а это, в свою очередь, сильно за держивает работу по подготовке новых кадров учителей. Таким образом, из одной преграды возникает другая преграда, а их пройти не так-то и легко. Для разрешения проблемы необходимо обратить внимание на башкирские школы, бить тревогу. Но никто не может этого сделать, потому что тех, кто заботится о положении башкирских школ, и, в общем, о башкирах, готовы в тот же час обвинить в «башкирском шовинизме». Некоренному населению Башкирской республики, русским и татарам, это обвинение не грозит и они, ничего не боясь, притесняя башкирские школы, развивают свои школы. Значит, национальная республика не расширяет права коренного народа, а, наоборот, пресекает, и дает свободу силам, противостоящим этому народу.

Глава II . § 10. Катастрофическое положение башкир. Ложь новой национальной политики

КПСС, создавая видимость национальной политики через показушные мероприятия, всегда преследовала основную цель, направленную на сохранение «единой и неделимой» России и русификацию нерусских народов. Политика русификации временами принимала вид нового наступления. В конце 20-30-х гг., в результате усиления политики русификации в Башкирской АССР, башкирский язык вытесняется из области делопроизводства; все собрания и общественные мероприятия, независимо от того, участвует либо не участвует в них хоть один русский, начали проводиться только на русском языке, в башкирских школах усиливается обучение русскому языку, в городах и деревнях, где проживают смешанные народы, русский язык входит в домашний обиход башкир. Кроме среды обитания человека, этому способствует и отсутствие башкирских школ и детских садов. В таких условиях, с середины 50-х годов, КПСС возобновляет работу по русификации.

Партия и правительственные органы, нацеленные на скорую русификацию, начинают реализовывать проводящиеся ещё с XVIII векашкирские освободительные восстания, Эти труды показывали русских колонизаторов хорошими, святыми, восхваляли давнюю дружбу русских и башкир. Направление культурной жизни было также резко изменено. Книжные издательства Башкортостана перешли на издание переводных произведений русских литераторов, весь издательский план заняли русские писатели. В школьной программе по башкирской литературе большинство места было дано русским писателям, вдобавок, изучалась русская литература. Кроме того, места башкирских писателей, подвергшихся репрессиям, были заполнены татарскими писателями. Среди них особенно восхваляли доносчика Сайфи Кудаша. Его зарекомендовали миру, как представителя башкирской литературы, окружили большим уважением и усиленные в советский период, проверенные меры распределения башкир в другие места, умножая русский элемент в Башкортостане. Руководящие органы для того, чтобы смешать народы, удовлетворяют потребность республики в рабочей силе не за счет использования внутренних ресурсов и подготовки кадров из местного народа, а переселения представителей русского народа из центральных и других областей России. Даже в сельское хозяйство они много людей переселяют со стороны, оставляя без работы местных квалифицированных работников. В результате таких целенаправленных мероприятий, переселенцы с избытком обеспечивают рост городского населения и вытесняют из деревень, в первую очередь из восточных районов, трудоспособную башкирскую молодежь. Башкиры, лишенные возможности найти работу и существования на родине, были вынуждены искать места для проживания за пределами Башкортостана. Начинается «самопроизвольно» возникшая миграция башкир, и она принимает гигантские масштабы. В течении 1959-1965гг. численность башкир восточных районов республики уменьшается на 97-100 тысяч человек, численность уехавших людей в этих районах превышает 25% и она не могла быть покрыта естественным приростом. Этот процесс до сих пор усиливается. Например, в настоящее время только из Хайбуллинского района каждый год в другие области уезжают около 800 семей. В последние 20-30 лет общее количество уехавших из Башкортостана башкир доходит до 400 тыс. Миграция, состоящая из прибытия других народов и убытия коренного, в Башкортостане намного сильнее, чем в других областях. Поэтому даже московские этнографы пишут, что, если сравнить с 1926 годом территориальная компактность больше всех сократилась у башкир и этот факт подтверждает их миграцию за пределы Башкортостана[156].

Из-за миграции и широкомасштабного исхода башкир в другие области, особенно молодежи, естественный прирост населения в сельской местности Башкортостана снижается. Этот прирост сейчас намного ниже по сравнению с городом, где большинство населения составляют русские и татары. В деревнях уменьшилась численность молодых семей и детей. Уже в 1959-1965гг. в сельской местности численность зарегистрированных пар уменьшилась на 43% (в городской местности на 18%), численность новорожденных – на 30%, коэффициент рождаемости – на 24%. После этого в течении 25 лет тенденция снижения численности молодых семей и новорожденных еще более усилилась.

Рассеивание башкир и смешивание их с другими национальностями привело в скором времени к увеличению смешанных семей. В 1978г. в общем количестве смешанных семей доля смешанных башкирских семей составляла 61%. Значит, по сравнению с башкирами все вместе взятые представители других национальностей республики создают смешанные семьи намного реже. С этой стороны показатель башкир был сравнительно намного выше всех показателей по Союзу. Башкиры, создавшие смешанные семьи, если даже не они, то обязательно их дети, теряют национальность, во многих случаях русифицируются. Поэтому партия и правительственные органы всячески одобряют и приветствуют увеличение смешанных семей, которые якобы олицетворяют интернационализм и дружбу народов.

Руководство партии, кроме смешивания национальностей, всегда использовало средство прямого воздействия на детей через школу, считая его таким же мощным средство русификации. Как упоминалось выше, для русской политики это не было новым. В 1912 г. на совещании по народному образованию, попечитель Оренбургского учебного округа Владимиров сказал: «Задача инородческих школ состоит не в развитии и совершенствовании культуры инородцев, а в их русификации высококультурным русским народом, являющегося хозяином страны. Если не добиваться этой цели, то нет смысла от траты народных денег». Политика КПСС, намеченная Лениным, храня верность дореволюционному завещанию русификаторов, сразу же начала реализовывать эту работу.

В конце 50-х гг. центральное правительство, вновь усилив политику русификации, ссылаясь на улучшение изучения русского языка, отдало тайное распоряжение местным органам власти оучителями с высшим образованием. В 1970 году 16,1% учителей с высшим образованием республики приходился на башкирские школы, 20% на татарские школы, 57% на русские школы, с тех пор положение не улучшилось, а, наоборот, ухудшилось. Больше половины учителей башкирских школ не имеют высшего образования. Вдобавок, башкирские школы испытывают дефицит в учителях. Из-за дефицитаSymbol учителей во мно гих школах учебная программа изучается только наполовину, ученики не получают необходимого образования. переводе национальных школ на обучение на русском языке. После проведения региональных совещаний с участием узкого круга начальников образования республик по данному вопросу были приняты необходимые Москве постановления. На основе принятых постановлений министерство образования БАССР выпустило новую программу по русскому языку. По новой программе русский язык вводился со 2-го полугодия первого класса, уроки русского языка и литературы увеличились до 8 часов в неделю. Это мероприятие было первым шагом в работе по переводу школ на обучение на русском языке.

Более смелый шаг сделал XXII съезд КПСС. На этом съезде был выдвинут тезис Ленина о слиянии наций. Генеральный секретарь Центрального Комитета ВКП(б) Н.С.Хрущев в докладе о программе КПСС сказал: «Коммунисты против увековечивания, укрепления национальных особенностей и различий, они не могут печалиться о потере национальных различий»[157]. После этого вся деятельность партии и правительственных органов были направлены на скорую ликвидацию этих различий и они смело начали переводить национальные школы на обучение на русском языке. Эта работа была проделана по требованию соответствующих инстанций без уведомления народа, без учета его мнения и пожеланий.

В самую первую очередь без каких-либо проблем были переведены на обучение на русском языке школы башкир, проживающих на древних башкирских землях, но в настоящее время оказавшихся за границей Башкирской республики (Курганская, Челябинская, Свердловская, Пермская, Оренбургская, Куйбышевская, Саратовская области). Здесь эти меры были предприняты административным указанием и уже в 1964-1965 гг. были полностью завершены, башкирские школы начали обучаться по учебному плану русских школ, то есть превратились в обычные русские школы. Башкирский язык и башкирская литература в них не изучались. Лишь в нескольких школах Челябинской области, благодаря ходатайству населения, разрешили оставить несколько часов башкирского языка, как факультатива вне программы.

В Башкирской АССР было приложено много усилий для реализации указания партии. Уже в начале 60-х гг. многие школы республики были русифицированы. В то же время все районные газеты, выходящие на башкирском языке, были превращены в переводной дубляж русских газет. Газету «Советский Башкортостан» миновала эта участь благодаря противодействию части уфимских журналистов и интеллигенции. Были предприняты все меры для ограничения использования башкирского языка. Несмотря на это, ход работ в БАССР, скорость русифицирования школ не удовлетворяла партию и органы правительства. Поэтому областной комитет КПСС в мае 1972 г., собрав работников министерства образования, представителей высших учебных заведений, дал жесткие указания об обязательном переводе всех национальных школ на обучение на русском языке и завершении этой работы до 1975 года. Областной комитет велел прекратить книжному издательству Башкортостана с 1972 г. выпускать учебники на башкирском языке. Книжное издательство тут же приступило к исполнению приказа областного комитета. Областной комитет, оказав давление на отделы районного образования, приказал ускорить работу по переводу школ на обучение на русском языке. Такое же требование и категоричное указание, в свою очередь, пришли областному комитету от центра.

В июнь-июле 1972 г. социологическая лаборатория областного комитета КПСС сделала выборочный опрос по данному вопросу. Результат опроса показал, что 75% опрошенных (из них 37% окончили только 4 класса) изъявили желание сохранить национальные школы. Но областной комитет не посчитался даже с желанием защитить национальные школы большинством голосов специально отобранных групп. По утвержденному плану областного комитета в 1973/74 уч.г. 2/3 башкирских школ были русифицированы. В первое время в зависимости от места и условий, переход на русский язык в разных школах проводился по-разному: с первого, второго, пятого, восьмого классов. Вместе с этим башкирский язык был оставлен одним из предметов формально. Министерство образования БАССР в 1975г. направило отчет центральным органам о том, что все национальные школы переведены на русскоязычное обучение. В этих мерах областного комитета и других органов башкирский народ не принимал участия. Руководящие органы пытались внушить народу, что с родным языком никуда не пойдешь и, прежде всего, детям нужно знать русский язык. Народ, видя, что данные слова уже подтверждаются жизнью, устроенной так стараниями партии, от безвыходности смирился с русификацией школ. Людей, которые пытались защитить национальные школы, обвинив в национализме, очень сильно запугали. Заставив народ смириться таким путем, партия и чиновники от образования получили полную свободу действий. Партийные органы, как при переводе письменности на русский алфавит в 1939-1940гг., так и сейчас, не стыдясь, ссылаясь на желание народа, работали от имени народа против него же самого. На VII съезде учителей БАССР 1978г. первый секретарь областного комитета КПСС М.З.Шакиров в своем выступлении сказал: «Учитывая желание народа, в последние годы ведется плановая работа по переводу обучения основных предметов на русский язык»[158]. А в действительности же, народ только после этого заявления узнал, что идет плановая русификация школ.

Меры «по переводу основных предметов на обучение на русском языке» уже в середине 70-х гг. перешли все границы. В башкирских школах уже с первого класса начали обучаться по учебному плану русских школ, только в некоторых школах родной язык и родная литература были оставлены как факультативные занятия. Эти школы считались башкирскими только из-за того, что продолжали обучать башкирских детей и из-за наличия урока башкирского языка. Но предмету «Башкирский язык» место в таких школах давали формально, ради галочки. Если русский язык в неделю обучался 8-10 часов, то башкирский язык 2-3 часа вне расписания, как дополнительное занятие. Необязательный дополнительный урок, став лишним грузом, отталкивал от себя детей. Поэтому в таких «национальных» школах на факультативный родной язык с каждого класса ходили не более 4-5 человек. В школах были позабыты заботы по созданию условий для обучения на родном языке: не думали о том, что для проведения этих занятий требуется специальный класс, учебники и учебные пособия, подготовленный учитель и др. Вся работа осталась в руках редких энтузиастов, которые любили свой язык и работу.

В процессе русификации школ шла работа и по их укрупнению. Ссылаясь на малокомплектность, были закрыты около 100 школ. Детей башкирских деревень, прикрепив к татарским и русским школам центров колхозов и совхозов, отчуждали от языка.

<sНаселение башкирских деревень также было плохо снабжено медициной. Во многих башкирских деревнях нет медпунктов, если даже есть, во многих нет врачей, лечением занимаются только медсестры. При сильном заболевании, башкиры этих деревень были вынуждены ехать за 20-30 км, чтобы показаться врачу. В городах и смешанных деревнях создалось трагическое положение. Из-за того, что в школах и детских садах воспитание и обучение велось на русском языке, в последние 30-35 лет выросло два поколения башкирских детей, абсолютно не знающих язык своего народа. Из-за перевода школ на русский язык обучения и усиления культа русского языка, судьба родного языка даже в башкирских деревнях оказалась в опасном положении. Широко распространилось ведение на русском языке всей общественной работы (собрание, праздники и др.) в чисто башкирских коллективах. Дети забросили чтение на родном языке, большинство взрослых перестали читать книги, журналы, газеты, выходящие на башкирском языке. По этой причине тираж этих изданий сократился. Сокращению тиража башкирских книг способствовала политика в области книготорговли и книгоиздания, которой до недавних пор руководили русские и татары. Они по возможности препятствовали распространению и изданию башкирских книг, необходимых для удовлетворения духовных и культурных потребностей народа. Из-за такой политики даже изданные книги не доходят до людей, гниют во влажных подвалах и складах магазинов. Башкирских книг практически нет в школьных библиотеках. В октябре 1988 г. по результатам исследований, проведенных сотрудниками республиканских башкирских газет, было выяснено, что из всех 200-300 книг, приходивших в деревенские и школьные библиотеки, только одна книга была башкирской. Библиотекари, объясняя данное положение, ссылаются на районных коллекторов, а коллекторы библиотек не признают существование башкирской литературы, башкирского народа в Башкортостане. Например, сотрудники редакции отметили, что в 20-тысячном фонде центральной детской библиотеки одного района имеется только 18 старых башкирских книг [159].

Положение было плохим и в организации работы передач радио и телевидения, которые в настоящее время имеют большое значение. В последние 20 лет суточное время башкирских передач было сокращено Москвой на 40-50 минут. Вместе с этим, из-за нехватки специалистов, говорящих на родном языке, местный комитет передач иногда не мог полностью использовать выделенное время. Из-за «интернациональной» политики партии большинство национальных кадров не могли связать и двух слов на родном языке. Поэтому не стоит удивляться тому, что сейчас башкирам не читаются лекции и доклады на башкирском языке, что уменьшается численность башкир, желающих слушать радио- и телепередачи на башкирском языке, что концерты и спектакли башкирских артистов, которые ставят их в городах и райцентрах Башкортостана, смотрят одни только пожилые люди.

Политика русификации, проделанная в целях интернационального воспитания молодежи и поднятия общего уровня знаний, дала отрицательный результат, особенно в деревенской местности. Вдалбливание знаний на непонятном чужом языке иссушило разум детей, научило их не получать знания, а заучивать их не понимая, а заучивание привело к потере способности мыслить, понизило уровень знаний по общественным и естественным наукам. Учителя высших учебных заведений жалуются на то, что даже из тех башкирских школ, которые считались хорошими, с тех пор как началось обучение на русском языке, начали выпускаться плохо подготовленные дети. Поэтому сейчас уменьшилось количество башкир, поступающих в вузы, по сравнению с прежними годами.

Очень сильно раздражает незнание молодежью (хотя не только молодежью) башкирской истории, литературы, культуры. Незнание своей истории у башкир идет с давних пор, потому что в советский период она не преподавалась. По учебному плану башкирские дети изучают историю Греции и Рима, древнюю и современную историю стран Европы, в обязательном порядке русскую историю с древнейших времен, но свою историю не изучают. Дети проходят творчество русских и зарубежных писателей, а с творчеством башкирских писателей знакомятся на факультативах, и не каждая школа, не каждый ученик. Поэтому большинство башкир ничего не знают о своей литературе и культуре. С этой стороны показала результаты проверка одной из городских школ в начале 1988 г., которую произвели сотрудники исполнительного комитета Мелеузовского городского совета. К проверке были привлечены 389 учеников школы 7-10 классов, из них 75 человек были башкирами (значит школа – смешанная). Больше половины башкирских детей совсем не знают башкирский язык, остальная часть оказалось, что немного понимает разговор на башкирском, немногие могли связать 1-2 слова на языке родителей. Башкирские дети, привлеченные к проверке, если даже что-то и слышали о Салавате Юлаеве, то ничего о нем не могли сказать. Они не могли назвать башкирских писателей, композиторов, а их произведения и подавно не знали[160].

Незнание культуры, литературы своего народа не только ограничивает кругозор знаний молодежи, но и приносит большой духовный вред. Оторванное от родины молодое поколение, оставаясь беспечным к судьбе своего народа, потеряв интерес к жизни, превращается в безразличное, пустое чужое племя. Воспитание и обучение на русском языке не дало им русского национального духа, а превратило в существо без рода-племени, нации, родины. С начала перехода на русский язык обучения в башкирских школах и вытеснения родного языка, иссяк источник национальных кадров. Испытывают большую потребность в молодых кадрах школа, радио, печать, издательство, театр и др. Если в научные институты и вузы до этого приходило очень мало башкирских кадров, то сейчас вообще практически перестали приходить. Средний возраст башкирской творческой интеллигенции превысил 50 лет. Старшее поколение работников в области национальной культуры, уходит, а им замены нет, и нет надежды на то, что она будет, потому что продолжается произвол в области образования, во многих башкирских деревнях до сих пор продолжается обучение на русском языке. Вдобавок, Центральный Комитет КПСС, обновив идею Ленина, взятую у дореволюционных чиновников образования, велел обучать детей в смешанных национальных школах. В параллельных башкирских классах таких школ национальный принцип не сохраняется. Башкирские классы организуются за счет детей с плохой успеваемостью, поэтому они оказываются в униженном, жалком положении. Такие смешанные школы являются лишь местом скорой русификации детей.

В нынешней ситуации башкирские учителя и работники образования не могут направить в нужное русло обучение башкирских детей родному языку. Из-за многолетней политики русификации нет учителей, которые могут обучать естественные и общественные науки на башкирском языке, не хватает даже просто грамотных людей, которые могут обучить башкирскому языку и литературе. Если опираться на официальную информацию, то учителями башкирского языка с высшим образованием обеспечены 82% школ Башкортостана, а в соседних областях, где проживает коренной народ, их совсем не осталось. Если подготовка кадров будет идти такими темпами, то молодежь никогда не сможет занять места учителей старшего возраста, с каждым разом будет усиливаться потребность в учителях родного языка. Об учителях, которые смогут вести другие предметы на башкирском языке, не идет и речи: их давно нет, сейчас их не обучают и неизвестно, когда будут.

Набор учеников в школы, классы, группы, которые обучаются на башкирском языке, не прост, особенно в городах и смешанных селах. Этому препятствует, с одной стороны, то, что башкирский язык не внесли в число обязательных предметов, что не считается при оценивании общей успеваемости, с другой стороны, нежелание брать детьми, которые общаясь и обучаясь на русском языке, потеряли национальное чувство к своему народу, дополнительную нагрузку. Большинство родителей, прошедших такую же школу, воспитанных в духе национального нигилизма, были против или равнодушны к обучению на башкирском языке, изучению башкирского языка. Такое же отношение наблюдается и в области организации детских садов, в итоге, даже в районах, где 98% населения составляли башкиры, воспитательная работа велась на русском языке. Таким образом, дети молодых людей, которые были оторваны от национальной почвы, растут людьми, которые не могут принять историческое и культурное наследие своего народа, не могут стать настоящими сыновьями своей нации.

Развитию башкирских школ, кроме вышесказанного, препятствует и то, что в ссузах и вузах обучение велось не на башкирском языке. В таком положении родители, желающие, чтобы их дети стали грамотными, были вынуждены отдавать приоритет обучению на русском языке.*

Стремления, направленные на расширение сферы употребления башкирского языка, на оживление культурной жизни народа встретили большие препятствия. Использование башкирского языка в жизни очень ограничено. Районные газеты во многих районах, даже в тех районах, где большинство башкиры, выпускаются на русском языке. Особенно подавленно живет коренной башкирский народ в соседних областях. У них нет возможности участвовать в культурной жизни башкир Башкирской республики, читать башкирские книги, смотреть передачи башкирского радио и телевидения. Они намного сильнее испытали напор политики русификации, чем башкиры республики. Среди них уменьшилось количество людей, читающих и желающих читать на своем языке, выписывающих башкирские газеты и журналы. С этой стороны, несмотря на старания работников культуры, и в самом Башкортостане не было никаких изменений.

В таком положении башкирская интеллигенция, ухватившись за двуязычие, искала пути спасения национального языка и народа, и начала пропагандировать двуязычие, как самый лучший путь, как ключ для спасения народа.

Установка по двуязычию была дана в период усиления политики русификации КПСС. Этот факт уже показывает, что двуязычие не противоречит политике русификации. Руководство КПСС, одобрив прежнее направление, на февральском пленуме (1988 г.) Центрального Комитета приняло решение: «Активно развивать национально-русское двуязычие». Простой народ, вдохновленный демократическим дыханием, поняв старые слова по-новому, принял двуязычие как способ претворения в жизнь равенства языков. Люди надеялись на волшебную силу двуязычия, которое спасет язык от гибели. Но двуязычие не спасает национальные языки. В период, когда во всем мире господствует русский государственный язык, двуязычие не обеспеостей народа. Из-за такой политики даже изданные книги не доходят до людей, гниют во влажных подвалах и складах магазинов. Башкирских книг практически нет в школьных библиотеках. В октябре 1988 г. по результатам исследований, проведенных сотрудниками республиканских башкирских газет, было выяснено, что из всех 200-300 книг, приходивших в деревенские и школьные библиотеки, только одна книга была башкирской. Библиотекари, объясняя данное положение, ссылаются на районных коллекторов, а коллекторы библиотек не признают существование башкирской литературы, башкирского народа в Башкортостане. Например, сотрудники редакции отметили, что в 20-тысячном фонде центральной детской библиотеки одного района имеется только 18 старых башкирских книгчивает равенство и существование национальных языков, это лишь промежутчный этап на пути, ведущем к одноязычию, то есть к ликвидации национальных языков, полной русификации нерусских народов. Если будет и дальше так идти, то башкирам недолго осталось ждать этого дня.

Все вышеуказанное отражает трудности, возникшим благодаря возможностям и свободе, данным Москвой. Причина трудностей не в чем-то, а в том, что башкиры не могут иметь права на самое важное условие – на право на свою территорию, на свою национальную жизнь, на организацию своего желаемого национального мира. До сих пор судьбу башкирского народа решают другие, до сих пор народ живет под колониальным гнетом правителей. Если повернуть впять современную башкирскую жизнь, основанную на жестоком насилии и гнете, то работу по изучению родного языка, по развитию культуры невозможно выполнить только призывами, пробуждением национальных чувств. Если нет социально-экономической основы, то язык и культура, которые составляют основные этнические признаки народа, не могут вечно существовать сами по себе. В России, где, после образования единого хозяйственного комплекса, была устранена самостоятельная политическая и экономическая жизнь, где после размытия национальных границ были смешаны народы, русский государственный язык жестоко вытесняет остальные языки из всех сфер общественной жизни, в самую первую очередь из деловой области, и обрекает их на гибель. Для выхода из данного положения не надо верить ложным послаблениям, данным центральным правительством, то есть не пытаться спасать без опоры национальный язык и культуру, а в действительности решать основную проблему, которая может спасти национальный язык и культуру. Основная проблема состоит в организации независимого, самостоятельного государства. НетВ процессе русификации школ шла работа и по их укрупнению. Ссылаясь на малокомплектность, были закрыты около 100 школ. Детей башкирских деревень, прикрепив к татарским и русским школам центров колхозов и совхозов, отчуждали от языка. больше других путей спасения народа, и не может быть.

Понимая эту правду, и более того, подчиняясь мощным требованиям объективных законов национального развития, народы, поднявшиеся на освободительную борьбу, достигли создания национального государства, самостоятельно отделившись от СССР, недавно считавшийся «единым и неделимым» СССР внезапно распался. Для сохранения данного положения, в самом крайнем случае, основной части бывшей великой империи, русские работники приняли декларацию о государственном суверенитете РСФСР, то есть получили свободу от векового правления в своей империи. Вместе с этим новое руководство стало полностью отрицать право независимости республик внутри осколка-империи, именуемой Российская Федерация, вывело практически на нет декларацию о государственном суверенитете, принятую Высшим Советом БАССР 11 октября 1990 года, вынудило правительство Башкортостана, вместе с остальными республиками, подписать Заявление о признании «единой и неделимой» России и колониальный Федеративный договор. Но причиной такому низкому поступку правительства Башкортостана был не только напор, но и внутренние условия республики. Если 78% населения республики - пришлый народ, абсолютное большинство которых против башкирской национальной государственности, против отделения от России, то, конечно, ограничиваются возможности свободной работы правительства.

Российские руководители не желают давать дорогу национально-государственному строительству, боятся, что если дать ему дорогу, то сойдут на нет все достигнутые результаты колонизации, не останется гарантии сохранить власть, продолжить работу по русификации. Попытку сохранить власть они стараются защитить очень хитрой новой концепцией. По новой концепции «права человека ставятся выше прав народа», каждый гражданин в месте жительства должен пользоваться равными и полными правами. Эта концепция создана под предлогом приверженности «Общей декларации о правах человека», принятой в 1948 г. ООН, но которую сама же бессовестным образом нарушает. Исполнение этой декларации связано с полным уничтожением всех результатов многовековой колониальной политики и предоставлением возможности создания каждым народом независимого, суверенного национального государства. При несоблюдении этого условия, концепция, принятая российским руководством, служит для закрепления издавна захваченных колониальных земель и древнего колониального порядка, зависимым народам эта концепция не дает ни свободы, ни равенства. Поэтому К.Маркс сказал: «От получения свободы отдельной личности весь народ не становится свободным»[161]. Кроме этого, даже отдельная личность не получает полной свободы от равенства гражданских прав, потому что, как говорит принятая 14 декабря 1960 г. «Декларация ООН о предоставлении независимости колониальным странам и народам», лишь полная независимость стран и народов может предоставить самые необходимые человеческие права[162]. Чувство неполноценности и униженности стирается только тогда, когда народ получает свободу. Значит, не преобладание прав человека, а преобладание прав народа, открывая дорогу к свободе народов, дает возможность реализации самых необходимых прав.

Невозможно провозгласить башкирский язык государственным языком Башкортостана, не реализовав национальный суверенитет. Опыт провозглашения башкирского языка государственным языком Башкортостана, как было сказано выше, был один раз в 1921 году. Но это провозглашение ни к чему не привело, и привести не могло. Когда в РБ во всех областях общества, труда, хозяйства и бумагах делопроизводства господствует язык народа большого государства, внутри одного государства не остается места другому государственному языку. Если один из языков не имеет полного права во всех указанных областях, то он не может стать государственным языком. Поэтому если Башкирская республика, оставаясь в составе России, не может реализовать в действительности национальный суверенитет, башкирский язык никогда не сможет стать государственным языком республики.

[156] Бромлей Ю.В. Этнографическое изучение современных национальных процессов в СССР. – «Советская этнография», 1983, № 9, с. 9.

[157] Хрущев Н.С. О программе КПСС. М., 1961, с. 192.

[158] «Учитель Башкортостана», 1978, № 6, С. 7-8.

[159] «Советская Башкирия», 1988 г., 27 октября.

[160] «Советская Башкирия», 10 апреля, 1988 г.

*Когда идет речь об обучении детей на башкирском языке и родному языку, невозможно не сказать о проблеме положения северных и северо-западных башкир. Башкиры этих краев, в том числе и Мензелинск, и Пермь, подверглись первому и самому жестокому натиску колонизаторов. Они уже с 70-х гг. XVI в. одни из первых открыли борьбу против колонизации башкирских земель. Также они, подняв большинство восстаний XVII-XVIII вв., принимали активное участие в них. В освободительной борьбе среди них вышли знаменитые предводители. Среди предводителей, которые были уважаемы и известны среди башкирского народа, в восстаниях участвовали в 1681-1684 гг. Тюлекей, в 1704-1711 гг. - Кусюм сын Тюлекея, Дюмей, мулла Исмагил, в 1735-1740 гг. - Акай сын Кусюма, Абдулла сын Акая, в 1755 г. - мулла Сурагул, в 1773-1775 гг. - Батыркай, Абдей, Адель и мнfont-size: 14pt; line-height: 150%; font-family: огие другие. Царские каратели жестоко расправлялись со всеми руководителями и народными батырами. Башкиры этих краев и в XIX-XX вв. продолжали борьбу против национального гнета. Их, башкир, всегда стоящих в первых рядах башкирской освободительной борьбы, русские колонизаторы жестоко убивали и грабили на протяжении веков. В этом кровавом деле им всегда помогали татары. На земли искорененного нарtext-indent: 45pt; line-height: 150%; text-align: justify;ода с середины XVIII века мощным потоком хлfont-size: 14pt; line-height: 150%;ынули татары из Казанской провинции и почти за 100 лет, до середины XIX века татары получили преимущество и со стороны численности, и со стороны хозяйствования, в этих районах. После того как нахлынула волна татар, возникло очень много смешанных деревень, вследствие сильного воздействия агрессивных, богатых крестьян и духовенства, которые преследовали цель татаризации башкирского. А в действительности же, народ только после этого заявления узнал, что идет плановая русификация школ. народа, сильно угнетенного с экономической и духовной стороны, здесь начала господствовать татарская культура и татарский язык. К концу XIX в. язык северных и северо-западных башкир во многом стал похож на татарский. Несмотря на это, эти башкиры не потеряли национальное чувство, они до сегодняшнего дня утверждают, что они – башкиры.

В 20-е годы, в период, когда в школы Башкирской АССР был введен башкирский язык вместо «тюркского», когда определяли каждой отдельной школе язык обучения, органы образования республики нашли повод обучать на татарском языке детей северных и северо-западных башкир, которые говорили на языке, близком к татарскому. Башкирским детям, проживающим в Башкирской республике, которые обучались татарскому языку и литературе, по учебникам, изданным в Казани, начали внушать «Наша родина – Татарстан, наша столица – Казань». Если в советский период ассимиляция северных и северо-западных башкир продила за счет напора татар, то сейчас ассимиляция официально узаконена, башкир школьного возраста насильно отрывают от Родины. После полувековой такой работы, в начале 80-х годов по инициативе первого секретаря областного комитета КПСС М.З.Шакирова в школах северного и северо-западного Башкортостана ввели как предмет башкирский язык и башкирскую литературу, но при осу ществлении этой работы в школах не различали учащихся (башкир или татар). Эта ошибка стала зацепкой для татар, и когда повеяло демократическими ветрами, они написали письмо в Центральный Комитет КПСС, что татар насильно обучают башкирскому языку, в число татар внесли также коренных башкир тех районов. Центральный комитет КПСС, приняв к сведению жалобу, возвращает прежний порядок и с 1988/89 уч.г. школы северных и северо-западных районов, не считаясь с национальностью детей, возвращены снова к обучению на татарском языке и татарскому языку и литературе («Наша Родина – Татарстан, наша столица – Казань). Таким образом, 1/3 часть башкирского народа лишается изучения языка своего народа. Угнетение башкир продолжается.

Но татарам и этого было мало. Они не ограничиваются поглощением северных и северо-западных башкир. Теперь они еще сильнее начали выступать против башкирского народа. Недавно созданные свободные организации, возродив гегемонические устремления, снова начали требовать слить вместе татар и башкир, создав Татаро-Башкирскую республику.

[161] К.Маркс и Ф.Энгельс.Сочинения. Т. 1. С. 419.

[162] «Правда», 18 декабря 1960 г.

...ет, было выяснено, что из всех 200-300 книг, приходивших в деревенские и школьные библиотеки, только одна книга была башкирской. Библиотекари, объясняя данное положение, ссылаются на районных коллекторов, а коллекторы библиотек не признают существование башкирской литературы, башкирского народа в Башкортостане. Например, сотрудники редакции отметили, что в 20-тысячном фонде центральной детской библиотеки одного района имеется только 18 старых башкирских книгчивает равенство и существование национальных языков, это лишь промежутчный этап на пути, ведущем к одноязычию, то есть к ликвидации национальных языков, полной русификации нерусских народов. Если будет и дальше так идти, то башкирам недолго осталось ждать этого дня.

[1][1] Материалы…, т. V. М., 1960, С. 542.

[2][2] Там же, С. 549.

[3][3] ЦГАДА, Гос. архив, разряд XVI, д. 932, С. 28.

[4][4] АрхивГос. Совета, т.I. СПб., 1869, С. 836.

[5][5] Материалы…, т. V. М., 1960, С. 567-68.

[6][6] Центр. Гос. Военно-ист. Архив, ф. 36, оп. 7/850. Д. 22, лл. 1-1 о., 81.

[7][7] Очерки…, т. I, ч. 2. Уфа, 1959, с. 47.

[8][8] Очерки…, т. I, ч. 2. Уфа, 1959, С. 51.

[9][9] К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т 9, С. 228.

[10][10] Очерки…, т. I, ч. 2. Уфа, 1959, С. 56.

[11][11] Очерки…, т. I, ч. 2. Уфа, 1959, С. 56.

[12][12] Очерки…, т. I, ч.2. Уфа, 1959, С. 37.

[13][1] Ремезов Н.В. Очерки из жизни дикой Башкирии. М., 1989, С. 88.

[14][2] Ремезов Н.В. Названная книга, С. 5.

[15][3] В.И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 7, с. 153.

[16][4] Сабанеев Л. Очерки Зауралья и степное хозяйство на башкирских землях. М., 1873, С. 123.

[17][5] Никольский Д.П. Башкиры. Спб., 1899, С. 101.

[18][6] Вестник Европы, 1874, т. 6, кн. 12., с. 739-74-.

[19][1] Очерки…, т. I, ч. 1. Уфа, 1956, с. 97.

[20][2] Тизенгаузен В. Указанная книга, С. 233.

[21][3] Материалы…, ч. I. М.-Л., 1936, С. 204.

[22][4] Материалы…, ч. III. М.-Л., 1949, С. 487.

[23][5] Руденко С.И. Башкиры, М.-Л., 1955, с. 136.

[24][6] К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 22, с. 24.

[25][7] В.И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 48, с. 12.

* В нашей деревне 2 раза разрушали джадидское медресе, которые открыл мой дедушка Абдулла, а дедушку избивали. Наконец, в 1911 году закрыли медресе, а его с 5 детьми отправили в другую волость.

[26][8] Рыбаков С.Г. Музыка и песни уральских мусульман. СПб., 1897, с. 15.

Дата добавления: 2021-11-30; просмотров: 80; Мы поможем в написании вашей работы!
Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 12 13 1415

Мы поможем в написании ваших работ!