Глава 6. В лабиринте и в смятении 16 страница
Он гадал, стоит ли ему попытаться урезонить Чарльза.
В итоге он промолчал, стараясь не смотреть на двух мёртвых видящих у своих ног. Но он мог чувствовать их там. Он чувствовал, как свет вытекает из их остывающих трупов. Он чувствовал их плоть, где они лежали, повалившись прямо под монитором во всю стену.
— Ты не выберешься отсюда живым, Блэк, — произнёс Чарльз, и его голос оставался спокойным, разве что сделался чуточку громче. — Ты должен это понимать. Я бы не похитил тебя, если бы думал, что у меня есть хоть какая-то надежда достучаться до тебя иным способом. Я убью тебя, но не отпущу...
— И убьёшь Мири? — прорычал Блэк, в этот раз заговорив от себя. — Ты действительно убьёшь её? Даже не узнав, кто она или что она такое? Или что означает её пребывание здесь?
Тишина сделалась абсолютной.
Затем заговорил Корек.
Это был голос Блэка... но не его.
Он чувствовал, как мысли формируются в слова, но как будто издалека.
Его губы шевелились, но это тоже ощущалось странно отдалённым.
— У нас нет на это времени, — произнёс тот более тяжёлый, глухой голос. — Мы уходим. Мы не желаем убивать ещё больше наших братьев и сестёр... или кузенов... но мы это сделаем...
— Тебе лучше его послушать, — прорычал Блэк.
— Послушать его? — доносившийся через динамик голос Чарльза звучал откровенно озадаченно. — Послушать кого, Блэк?
Затем Блэк почувствовал, как Чарльз думает.
Он почувствовал, как видящий думает, что Блэк, должно быть, под наркотиками от капельницы, и они заставляют его нести бред.
|
|
|
Или же у Блэка какой-то нервный срыв.
Слушая, Блэк осознал, что он может слышать его настоящие мысли, переведённые в слова.
«...Если он действительно отправился в пространственный прыжок с Мириам, на какую-то другую версию Земли, может, это что-то сделало с ним. Не только с его светом, но и с его разумом. Может, это что-то сделало с его мозгом, а наркотики только усугубили всё... или это травма от разделения со своей парой. Его бл*дский голос и то звучит иначе... а теперь он говорит так, будто их двое, будто там с ним есть кто-то ещё...»
Голос Чарльза изменился.
Блэк слышал, как слова зазвучали громче, как будто невольно, хоть они и оставались относительно тихими. Похоже, Чарльз говорил с кем-то, кто находился в одной комнате с ним.
Это где-то далеко, но Блэк явственно слышал каждое слово.
«Проверьте записи камер... посмотрите, как он убил их. Оркена и Ленки. Я хочу увидеть каждую секунду того, что случилось перед срабатыванием сигнала тревоги...»
— У нас нет на это времени, — сказал Корек.
Он не говорил скучающим тоном, как мужчина-лаборант ранее.
Его тон не казался предупреждающим, злым или нетерпеливым.
|
|
|
Он говорил совершенно будничным тоном.
Блэк почти мог представить, как Корек сверяется с наручными часами и подмечает, на сколько они отстают от расписания, и говорит всем, кто его слышит, что пора отправляться в путь.
— Ты никуда не пойдёшь, Блэк, — сказал Чарльз.
В этот раз его голос прозвучал убийственно терпеливым в такой манере, которая убедила Блэка: старший видящий решил, что он, Блэк, выжил из ума. Чарльз, похоже, посчитал, что имеет дело с тем, у кого не все дома.
— Ты хоть представляешь, где ты находишься? — спросил Чарльз, повышая голос.
Блэк начал шагать к двери.
Уже находясь в движении, Блэк сообразил, что в этот раз тоже не полностью управлял своими действиями. Его тело двигалось с чужеродной плавностью, как будто он был отчасти жидкостью, отчасти змеёй. Он с некой зачарованностью смотрел, как мышцы скользят под его кожей, наблюдал, как ступни обходят мёртвых лаборантов, переступая их с лёгкостью, пока тот жидкий свет направлял его к овальной двери.
Голос Чарльза вновь повысился, сделался громче.
— Ты в Пентагоне, Блэк, — предостерёг видящий. — Всё это здание полно разведчиков. Оно также полно натренированных военных людей, находящихся под контролем моих людей и меня. Ты правда думаешь, что пройдёшь мимо всех нас? Один? Без оружия?
|
|
|
— Я не хочу убивать, — произнёс Корек.
Что-то в том, как он это сказал, говорило Блэку, что это последнее предупреждение, которое получит Чарльз.
— Прошу, Брат Фауст. Держи своих людей подальше от меня, и ни в чём этом не будет необходимости. Но мы не потерпим никаких попыток остановить нас...
— Бл*дь, тебе лучше послушать его, Чарльз! — прорычал Блэк, тоже повышая голос.
— О чем, бл*дь, ты говоришь, Блэк? — спросил Чарльз раздражённо, но в то же время достаточно сердито — похоже, голос Корека его реально нервировал. — У тебя в каком-то крыле ждёт армия, о которой я не знаю? Или ты наконец-то выжил из своего долбаного ума? Я знаю, что за последние несколько лет ты через многое прошёл... но gaos.
Блэк нахмурился, глядя на динамик в стене, когда Корек резко остановил его тело. Он не был уверен, что ещё можно сказать, чтобы убедить Чарльза послушать, принять это предупреждение как дар, но почему-то он всё равно попытался.
— Здесь не только я, — прорычал Блэк. — И что бы это ни было... оно охереть как опасно. Тебе лучше сделать, как оно говорит, и убраться нахер с нашей дороги.
— Нашей дороги?
— Да, — прорычал Блэк. — Ты глухой?
|
|
|
— Ты хоть понимаешь, насколько, бл*дь, безумным ты кажешься, Блэк?
— Да, — рявкнул Блэк в ответ. — Понимаю. Но от этого мои слова не становятся менее правдивыми.
Молчание вернулось.
Корек потянулся к дверной ручке, повернув её в сторону, и голос Чарльза раздался вновь — уже резче, громче и настолько сердито, что Блэк явственно услышал его нервозность, даже если она маскировалась яростью.
— И куда же вы вдвоём собрались? — спросил Чарльз. — Что вы собираетесь делать? Силой вырваться из Пентагона, где в каждой комнате и коридоре есть камеры... а потом что? Ты отправишься домой в Сан-Франциско, племянник? Обратно на границу?
Блэк перевёл взгляд на камеру и сам ответил.
— Мы пойдём за Мири, — мрачно произнёс он. — Мы пойдём за моей чёртовой женой.
— Почему ты решил, что она не у нас? — раздражённо сказал Чарльз.
— Не у вас, — прорычал Блэк.
Тишина воцарилась вновь.
— И что, если ты прав? — спросил Чарльз. — Почему ты решил, что я не убью Мириам прямо сейчас, в тех вампирских пещерах, если это понадобится, чтобы остановить вас обоих? Ты действительно думаешь, что это наилучший способ обеспечить безопасность твоей жены, Квентин? Угрожать мне? Когда вся армия Соединённых Штатов нацелилась на твою жену по моему приказу, пока мы говорим...?
— Нашу жену, — поправил Корек выразительным рыком. — Не его. Нашу.
Блэк нахмурился.
Он не собирался соглашаться с этим, даже сейчас.
Но он и не собирался спорить.
Не сейчас.
Очевидно, слова Корека повергли в замешательство и Чарльза тоже.
Прежде чем тот успел оправиться, Корек крепче стиснул дверную ручку.
Он повернул её плавно и быстро, одним сильным рывком дёрнув дверь на себя. Прежде чем Блэк успел сделать вдох, прежде чем он или Чарльз успели запротестовать, они уже оказались в движении, скользнув через дверной проем в коридор за ним.
Глава 12. Огни внизу
— Сэр, у нас есть кадры съёмки, — произнёс вампир явно нервным тоном. — Я могу послать вам записи с трёх уровней, к которым у меня на данный момент имеется доступ. Я могу послать остальное позднее, как только мы начнём просматривать их по-настоящему...
— Ты можешь послать это сейчас? — Брик нахмурился, поджимая губы и поднимая взгляд к низкому, неровному потолку каменной пещеры. — Даже пока мы здесь? Разве это не будет замечено?
— Не в данный момент, — ответил вампир. — Прародитель, я тут мог бы бомбу взорвать, и это едва ли будет замечено в данный момент.
Брик подумывал спросить.
Несколько секунд он очень усиленно подумывал спросить.
Он этого не сделал.
— Пошли это мне, — сказал он. — Записи. Посылай всё. Разом.
— Начинаю прямо сейчас, — ответил другой вампир. — Я бы предложил вам посмотреть это сразу же, прародитель. Я бы предложил вам не ждать, а посмотреть сразу же, как только я пришлю вам ссылку.
Брик вскинул бровь.
— Поясни, брат.
— Просто посмотрите это, — загадочно сказал вампир, качая головой на экране монитора. — Я не пытаюсь говорить уклончиво. Я не думаю, что какие-то мои слова могут должным образом это передать. Посмотрите. Свяжитесь со мной вновь, как только вы... переварите это, сэр.
На линии воцарилась тишина.
— Стоит ли мне показать им? — спросил Брик, переключаясь на субвокалку. — Видящим. Другим людям. Стоит ли мне показать им это? Или лучше не показывать?
— Это решать вам, прародитель, — уважительно ответил другой.
— Я знаю, что решать мне, — ответил Брик резким тоном. — Я спрашиваю твоего совета. Я не могу ничего решить, не зная, что я буду им показывать.
Другой вампир кивнул, выражение его лица осталось неподвижным.
После небольшой паузы он ровно произнёс:
— Прародитель, это поистине зависит только от вашего решения. Это и есть мой совет, если в общих чертах. Лично я не вижу никакого стратегического преимущества в утаивании этого, но я также не в курсе, какие именно у вас планы в отношении команды Блэка. Я лишь добавлю, что если вы решите придержать эту информацию, это будет лишь временная задержка, и они сами узнают об этих событиях. Я не знаю, даст ли эта задержка вам какое-то преимущество... Полагаю, вы сумеете просчитать это самостоятельно после того, как увидите записи.
Вампир пожал плечами, его лицо оставалось лишённым выражения и странно пустым.
Он выглядел почти так, будто пребывал в шоке.
Он и был в шоке, осознал Брик.
— ...В любом случае, — произнёс другой вампир. — Эта информация никак не сможет оставаться в тайне. Все люди Чарльза знают об этом, учитывая, где и когда это произошло. Я не представляю, как люди Блэка могут не узнать об этом... может, они уже узнали. Все, кто работает хотя бы на среднем уровне в Вашингтоне или Пентагоне, уже знают или скоро узнают. Это нельзя похоронить. Невозможно. Только если устраивать массовые зачистки воспоминаний.
Вампир помедлил.
— По правде говоря... — начал он.
Кассиус снова помедлил.
Он прочистил горло, хотя будучи вампиром, он в таком не нуждался. Брик нахмурился, услышав, как изменился голос вампира, переключившись на тот низкий, мрачноватый, застигнутый врасплох тон, который Брик слышал в начале их разговора.
— ...По правде говоря, — повторил Кассиус. — Я не знаю, как они будут скрывать это от общественности, прародитель. Это выплывет. Я не могу себе представить, как это может не выплыть. Кто-нибудь сольёт запись видеорегистратора или камеры видеонаблюдения с места событий. Сразу несколько систем наблюдения запечатлели инцидент, который я вам посылаю, и к концу это видели сотни людей. Более того, это всё ещё происходит. Само здание...
Вампир умолк, затем, похоже, решил не продолжать.
И вновь Брик нахмурился.
Он подумывал потребовать, чтобы другой попросту описал ему суть на словах.
Он подумывал спросить у другого мужчины, какого чёрта с ним не так.
В итоге он не сделал ни того, ни другого.
— Ты уже послал это? — спросил Брик чуть посуровевшим тоном.
— Всё ещё работаю над этим, сэр. Шифрование замедляет процесс, — виновато добавил он. — Дайте мне ещё одну минуту для подтверждения. Я пошлю вам ссылку сразу же, как только убежусь, что всё находится на защищённом сервере.
Брик кивнул, слегка нахмурившись.
Ожидая, он исподтишка посмотрел на окружавшие его бледные лица, освещённые мерцающим светом факелов. Он буквально слышал, как они слушают, напрягаются в периоды его молчания и пытаются разобрать, что раздаётся на другом конце линии.
Может, к этому времени они уже говорили со своими людьми в Сан-Франциско или самом Вашингтоне. Возможно, сейчас они даже слушали такое же загадочное описание того, что произошло в столице страны.
А может, информация, которую они получали от своих шпионов, была куда более полезной и конкретной, чем расплывчатый бред, который он получил от Кассиуса.
Как раз когда он подумал об этом, слева от Брика раздался голос.
В этот раз он доносился не из гарнитуры.
Он звучал снаружи, в пещере.
— У тебя есть кто-то внутри? — спросил женский голос, и в её словах слышалось лёгкое отвращение. — И это первый раз, когда кто-то с нашей стороны узнаёт об этом?
Брик резко развернулся на пятках.
Он оказался лицом к лицу с миниатюрной человеческой женщиной, которую он знал как Кико. Он уставился в её тёмные глаза в свете пламени, думая о том, какой маленькой она казалась, стоя рядом со всеми этими мускулистыми видящими и человеческими солдатами.
Он знал, что часть этой миниатюрности вызвана её человеческим японским происхождением.
Он также знал, что для неё это в некотором роде преимущество — он видел, как она эффективно использовала это преимущество даже в то недолгое время, что он её знал.
Она определённо намного сильнее, чем казалась.
Она также была необычайно эффективным и смертоносным бойцом, даже против вампиров.
Неудивительно, что Блэк её так ценил.
— Какое-то партнёрство, — холодно добавила Кико. — Когда ты собирался сказать нам, что у тебя есть кто-то в команде Чарльза? И вообще, собирался ли ты говорить нам об этом?
Брик подавил искушение показать ей клыки.
Он этого не сделал.
Как бы это ни было весело, последствия того не стоят.
Эта женщина была именно той, на кого Наоко напал перед тем, как отправиться за Мириам. Наоко едва не убил её по причинам, которые Брик понимал лишь косвенно. Конечно, Наоко, скорее всего, понимал свои эмоции и мотивы ещё меньше, чем Брик. Судя по тому, что понял Брик, все эти поступки Наоко, скорее всего, имели отношение к его внутренним конфликтам и расстройству из-за превращения в вампира, и практически никак не были связаны с Кико, Мириам или даже самим Блэком, в чём бы ни заключались их «проблемы», когда Наоко был ещё человеком.
Конечно, Наоко не говорил этого Брику.
Не то чтобы это имело значение.
Всё, что говорил ему Наоко, было бы практически бессмысленным, учитывая его новорождённое состояние сознания. Наоко по-прежнему пребывал в той эмоционально недоразвитой, ожесточённо социопатичной фазе своего перехода из человека в вампира. Эта фаза обычно характеризовалась усиленными инстинктами «бежать или драться», мощной жаждой крови, нулевыми способностями мыслить на перспективу, полным безразличием к последствиям, нестабильностью, иррациональной яростью, чрезмерно острыми реакциями на мнимые обиды или угрозы... и полным отсутствием эмоциональных связей или эмпатии к кому-либо или чему-либо.
Учитывая всё это, неудивительно, что среди новорождённых наблюдался такой высокий процент смертности.
Ведя себя, как озлобленные бешеные животные и серийные убийцы, они склонны были навлекать на себя гибель.
Или же они намеренно либо ненамеренно убивали сами себя... часто откровенно глупыми способами.
По этой причине главной целью Брика в отношении Наоко было и остаётся сохранение его в живых.
Принимая во внимание его кровную связь с данным новорождённым, потребность в этом была особенно острой. Если Наоко умрёт, сам Брик очень даже может умереть... эта мысль никогда не покидала его головы при обдумывании того, как наилучшим образом подойти к его самому младшему дитя.
Серьёзно, ему вообще не стоило привозить Наоко в Сан-Франциско.
Ему надо было оставить Наоко в Париже.
Он привёз его, желая держать поближе к себе. Он привёз его, думая, что одно лишь его появление перед командой Блэка может сыграть ключевую роль в переговорах. Он привёз его, думая, что непокорному и пугающе сообразительному Наоко будет безопаснее под бдительным надзором Дориана и самого Брика.
Это оказалось серьёзным просчётом.
Правда, это была ужасная ошибка... пожалуй, худшая из всех, что Брик допускал за последние сто с лишним лет.
И урон, который эта ошибка нанесла его дипломатическим отношениям с Блэком — это ещё меньшая из проблем.
Брик куда сильнее беспокоился о самом Наоко, поскольку его новорождённая фаза подходила к концу. Суицид всегда был угрозой для молодых вампиров, особенно в первый год после того, как завершалась фаза новорождённого. Как только вампир «вспоминал себя», если так можно сказать, и вновь обретал способность заботиться о ком-либо и образовывать связи, он часто оказывался опустошённым из-за своего нового статуса вампира.
Адаптация была сложной и болезненной.
Не все новые вампиры благополучно преодолевали её.
Действия Наоко в Сан-Франциско делали суицид в разы более вероятной угрозой. Главной причиной, по которой молодые вампиры совершали самоубийство, было то, что они во время изначальной новорождённой фазы напали на и/или убили того, кого любили.
К сожалению, новорождённые с незапамятных времён нападали на и/или убивали дорогих им людей.
В этом даже имелся смысл.
Новорождённые были сбиты с толку. Неконтролируемые вспышки эмоций в сочетании со смятением, жаждой крови, ожесточёнными чрезмерно острыми реакциями и неспособностью сопереживать...
Это фактически рецепт катастрофы.
Как только Наоко вспомнит себя, он будет безутешен. Он возненавидит себя. Он возненавидит свою вампирскую природу. Скорее всего, он не станет прислушиваться к голосу рассудка, по крайней мере, пока не пройдёт значительный период времени... возможно, годы.
А ещё, скорее всего, он будет страдать от одиночества без своих друзей людей и видящих.
Брику нужно найти своего дорогого Наоко, пока это не случилось.
Даже если не принимать в расчёт угрозу его жизни, если Наоко убьёт себя, Брик ощущал глубинное, почти физическое беспокойство о своём вампирском дитя. Он беспокоился и думал о нём почти постоянно. Он надеялся, что Дориан найдёт его прежде, чем Наоко минует фазу новорождённого. Он надеялся, что Наоко не будет один в момент болезненного пробуждения всей полноты его вампирских эмоций.
От одной этой мысли сердце Брика ныло.
Странно, но Брик также сочувствовал Блэку... несомненно, он чувствовал, что его предал мужчина, которого он считал своим хорошим другом. Блэк ни за что не поймёт, почему его друг обратился против него — как не понимал этого и сам Наоко.
В конечном счёте, проблема носила биологический характер.
Прискорбно, но этого никак не избежать. Все вампиры проходили через это.
В конечном счёте, Брик мог винить лишь самого себя. Как прародитель Наоко, он должен был держать Наоко в изоляции и под контролем. Это он, Брик, должен был дисциплинировать своё дитя и обеспечивать его безопасность — эмоциональную, духовную, физическую — пока эта фаза не завершится. Он потерпел провал. Брик несоизмеримо подвёл своё самое юное дитя, по большей части недооценив его.
В любом случае, Кико ни в чем не повинна.
Как и Мириам... как и сам Блэк, на самом деле.
По этой же причине Брик ощущал почти ожесточённое желание защитить эту человечку.
Никто не будет прикасаться к ней, пугать её или каким-то образом угрожать ей.
И уж тем более он сам.
По той же причине он не попытался вставить вампирский эквивалент «шутки», обнажив один клык. Вместо этого он произнёс свои слова умиротворяющим, спокойно будничным тоном.
— Конечно, у меня есть кое-кто внутри расистского кровавого культа Чарльза, — Брик сделал одной рукой витиеватый жест, который практически граничил с пренебрежением. — У меня их даже несколько... в различных частях его операции. Разве ты могла полагать иначе, моя дражайшая Кико? Если так, я был бы шокирован. Более того, если бы кто-то сказал мне, что ты веришь в такое, я бы защищал тебя до смерти, моё дражайшее дитя. Я бы сказал... нет, ты дурак, моя Кико ни за что бы не поверила в такую нелепость!
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 122; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!