Проблема значения элементов научного языка
Семантическая философия: проблема значения элементов научного языка, значение и смысл понятий научного языка
1. Начнем с определения термина “семантика”
Термин “семантика” введен французским лингвистом Мишелем Бреалем (1832-1915). В книге «Опыт семантики, науки о значениях» (1897) предложен термин «семантика», автор понимает его как анализ исторических изменений значений слов.
Альфред Тарский: Семантика - дисциплина, изучающая определенные отношения между выражениями языка и объектами, к которым “относятся” эти выражения. Типичные примеры семантические понятия: обозначение, выполнимость и определение (Семантическая концепция истины и основания семантики, 1944).
Нов. фил. энциклопедия: Семантика (от др.-греч. σημαντικός «обозначающий») – дисциплина, изучающая знаки и знаковые системы с точки зрения их смысла.
Семантика рассматривается в рамках семиотики(науки о знаковых системах) совместно с двумя другими ее разделами.
Разделы семиотики: 1. синтаксис (отношения между самими знаками (напр, правила построения выражения); 2. семантика (отношения между знаками и объектами (значениями знаков) используется категория “истина”); 3. прагматика (отношения между знаками и пользователями языка (напр., анализ зависимости значения от контекста).
Наиболее важным предметом изучения для семантики является язык, поэтому она входит в качестве составной части в лингвистику (как семантика естественного языка) и в логику (как семантика формальных языков). Возникающая и в логике, и в лингвистике семантическая проблематика является выражением общей философской проблемы связи мышления и бытия. Вопрос о том, в какой мере язык способен выразить неязыковую реальность, связан с вопросом о способности мысли понять внешний для нее предмет. Из основных взглядов на природу знака, лежащих в основе семантических построений, выделим те, которые были сформулированы на рубеже 19 и 20 вв. в работах немецкого логика и философа Готлоба Фреге (1848-1925) и швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра (1857-1913).
|
|
|
2. Ф. де Соссюр рассматривает природу знака как двойственную, называя знак единством означающего (акустический образ) и означаемого (понятие). Знаки существуют только в отношении друг к другу, и именно эти отношения, а не связь с внеязыковыми сущностями определяют смысл знака. Поэтому референциальная семантика вообще отсутствует у Соссюра.
Ф. де Соссюр “...надо с самого начала встать на почву языка и считать его основанием (norme) для всех прочих проявлений речевой деятельности. Действительно, среди множества двусторонних явлений только язык, по-видимому, допускает независимое (autonome) определение и дает надежную опору для мысли” (с. 47)
|
|
|
Ф. де Соссюр формулирует следующие свойства языкового знака (принципы семиотики) (с. 100-103):
Первый принцип: произвольность знака
Связь, соединяющая означающее с означаемым, произвольна; поскольку под знаком мы пониманием целое, возникающее в результате ассоциации некоторого означающего с некоторым означаемым, то эту же мысль мы можем выразить проще: языковой знак произволен.
Второй принцип: линейный характер означающего
Означающее, являясь по своей природе воспринимаемым на слух, равертывается только по времни и характеризуется заимствованным у времени признаками: а) оно обладает протяженностью и б) эта протяженность имеет одно измерение - это линия.
Ф. де Соссюр не дал систематического изложения семантики, но основной ее принцип сформулирован во главе II, пар. 2. Изменчивость знака (с. 107-110).
Следствием, вытекающим из принципа произвольности знака, является его непрерывность, которая обеспечивается временем, и изменчивость. Язык, существуя одновременно и в обществе и во времени, изменяется, эволюционирует, под воздействием всех сил, которые могут повлиять либо на звуковой материал, либо на понятия.
|
|
|
Резюмируя этапы рассуждения, связывая их с установленными во введении принципами:
1. Внутри общего явления, каким является речевая деятельность, две ее составляющих: язык и речь. Язык - совокупность языковых навыков, позволяющих отдельному человеку понимать других и быть ими понятым.
2. Чтобы язык оставался внутри социальной реальности, чтобы был язык, нужен говорящий коллектив. Язык не существует вне общества, т. к. язык - это семиологическое явление. Его социальная природа - одно из его внутренних свойств.
3. Язык необходимо рассматривать во времени - так язык теряет свободу, т. к. время позволяет воздействующим на него социальным силам оказывать свое действие. Т. о. формулируется принцип непрерывности (знака во времени, связанная с его изменением во времени), аннулирующей свободу. Непрерывность по необходимости подразумевает изменение, то есть более или менее значительные сдвиги в отношениях между означаемым и означающим.
3. Теория тройственной природы языкового знака принадлежит Г. Фреге.
В статье «Смысл и значение» (1892) Г. Фреге изложил свое понимание семантики знаковых выражений. Текст этой статьи, наряду с другими работами, как «Функция и понятие» (1891), «Понятие и предмет» (1892), «Мысль» (1918), является одной из главных работ для современной аналитической философии языка и языковой семантики. Эти работы заложили основу для современной логики — логики предикатов, существенно отличающейся от традиционной аристотелевской логики силлогизмов.
|
|
|
*ЛОГИКА ПРЕДИКАТОВ – раздел современной логики символической, изучающий рассуждения и другие языковые контексты с учетом внутренней структуры входящих в них простых высказываний, при этом выражения языка трактуются функционально, т.е. как знаки некоторых функций или же знаки аргументов этих функций.
*СИЛЛОГИСТИКА (от греч. συλλογίζομαι – рассчитываю, считаю) – кванторная теория дедуктивных умозаключений, в которой исследуются логические связи между атрибутивными высказываниями, т.е. высказываниями, в которых утверждается или отрицается наличие у предметов некоторого атрибута (предиката). Первый пример силлогистики был построен Аристотелем (384–322 гг. до н.э.).
Фреге предложил новую семантическую модель языковых выражений, а также новую трактовку понятий (или, согласно аристотелевской терминологии, предикатов), рассматривая их как функции: «Понятие есть функция аргумента, значение которой всегда есть истинностное значение» («Функция и понятие»).
Предшествующие семантические модели, в частности уже рассмотренной нами Ф. де Соссюра, оперирующей только двумя элементами: знаком (означающим) и предметом, который обозначен этим знаком (означаемым). Фреге вводит третью семантическую инстанцию, которую он называет «смысл»: знак относится к означаемому не напрямую, а опосредованно, через перспективу смысла.
Сам знак (единичный объект), во-первых, указывает на значение знака, а во-вторых, на соответствующее означаемому объекту понятие (смысл знака). Введенное т.о. различение между смыслом и значением стало впоследствии ключевым для многих логических и лингвистических теорий, в которых, впрочем, была принята иная, нежели у Фреге, терминология. Для означаемого объекта используют термины «референт», «денотат», «десигнат». То, что Фреге назвал «смыслом», иногда называют «сигнификатом». Часто употребляемой для выражения введенного Фреге семантического различения является также пара «экстенсионал» – «интенс .
Это свидетельствует о том, что некоторый знак (слово, словосочетание или графический символ) мыслится не только в связи с обозначаемым, которое можно было бы назвать значением знака, но также и в связи с тем, что мне хотелось бы назвать смыслом знака, содержащим способ данности [обозначаемого]. Тогда в нашем примере одним и тем же будет значение выражений «точка пересечения а и b» и «точка пересечения b и с», а не их смысл. Точно так же у выражений «Вечерняя звезда» и «Утренняя звезда» одно и то же значение, но не смысл.
Само название «утренняя звезда» — это знак. Фонетическое выражение, которые мы используем в языке. «Небесное тело, которое наблюдается утром во время восхода солнца» — это смысл, который мы вкладываем в знак «утренняя звезда». А сама Венера — это значение, понятие, которое мы имеем в виду, обозначаемый предмет.
Правильная связь между знаком, его смыслом и значением должна быть такой, чтобы знаку соответствовал определенный смысл, а смыслу, в свою очередь, - определенное значение, в то время как одному значению (одному предмету) соответствует не только один знак (как мы могли видеть на предыдущем примере: Венера может быть значением не только выражения “утренняя звезда”, но и выражения “вечерняя звезда”). Один и тот же смысл выражается по-разному не только в разных языках, но и в одном и том же языке (С предметом возможно связать также и некоторое число смыслов). Правда, встречаются исключения из этой правильной связи. Разумеется, в совершенной совокупности знаков каждому выражению должен соответствовать лишь один определенный смысл, однако естественные языки далеко не всегда удовлетворяют этому требованию и приходится довольствоваться тем, чтобы хотя бы на протяжении одного рассуждения слово всегда имело один и тот же смысл. Даже если понимается некоторый смысл, это еще не обеспечивает наличие значения.
Из семантической модели Фреге следует, что мы достигаем здесь существенного прироста знания, так как связываем с одним и тем же значением (предметом) выражения (знаки), имеющие разный смысл.
В случае более сложных знаков, а именно высказываний, которые обладают тем свойством, что могут быть истинными или ложными, то есть в логическим отношении представляют собой суждения, семантическая конфигурация Фреге определяется в следующих терминах: смыслом суждений является мысль, а значением суждений — их истинностное значение, которое может быть одним из двух — истиной или ложью. Из этого следует вывод: все суждения обозначают только два предмета.
Проблема значения элементов научного языка
Значение слова
Если слово (внутри определенного языка) имеет значение, то считается, что оно обозначает «понятие»; но если только кажется, что слово имеет значение, в то время как в действительности оно таковым не обладает, то мы говорим о «псевдопонятии». Как объяснить возникновение таковых? Разве не каждое слово вводится в язык только затем, чтобы выражать что- либо определенное, так что оно, начиная с первого употребления, имеет определенное значение? Как могли появиться в естественном языке слова, не обладающие значением? Ответы на эти вопросы дал Р. Карнап в своей работе «Преодоление метафизики логическим анализом языка».
Изначально, каждое слово, образовавшиеся в языке, действительно имело собственное значение. Однако в ходе исторического развития, слово часто теряло свой старый смысл и значение, и не успевало приобретать новые. В последствии возникали псевдопонятия.
В чем состоит значение слова? Каким требованиям должно отвечать слово, чтобы иметь значение? Во-первых, должен быть установлен синтаксис слова, т. е. способ его включения в простейшую форму предложения, в которой оно может встречаться; мы называем эту форму предложения его элементарным предложением. Элементарная форма предложения для слова «камень» — «х есть камень»; в предложениях этой формы на месте «х» стоит какое-нибудь название из категории вещей, например «этот алмаз», «это яблоко». Во-вторых, для элементарного предложения соответствующего слова должен быть дан ответ на следующий вопрос, который мы можем сформулировать различным образом:
1. Из каких предложений выводимо S и какие предложения выводимы из него?
2. При каких условиях S истинно и при каких ложно?
3. Как верифицировать S?
4. Какой смысл имеет S?
(1) — корректная формулировка; формулировка (2) представляет собой способ выражения, характерный для логики, (3) — манера выражения теории познания, (4) — философии (феноменологии).
Значение многих слов, а именно преобладающего числа всех слов науки, можно определить путем сведения к другим словам («конституция», дефиниция). Например: «членистоногие есть животные беспозвоночные, с расчлененными конечностями и имеющие хитиновый панцирь». Этим, для элементарной формы предложения «вещь х есть членистоногое», дается ответ на поставленный выше вопрос: установлено, что предложение этой формы должно быть выводимо из посылок вида: «х есть животное», «х есть беспозвоночное», «х имеет расчлененные конечности», «х имеет хитиновый панцирь» и что, наоборот каждое из этих предложений должно быть выводимо из первого. Путем определения выводимости (другими словами, владея критерием истинности, методом верификации, смыслом) элементарного предложения о «членистоногих» устанавливается значение слова «членистоногие». Таким образом, каждое слово языка сводится к другим словам и, наконец, к словам в так называемых «предложениях наблюдения», или «протокольных предложениях». Посредством такого сведения слово получает свое содержание.
Если значение слова определяется его критерием (другими словами, отношениями выведения его элементарного предложения, его критерием истинности, методом его верификации), то после установления критерия нельзя сверх этого добавлять, что «подразумевается» под этим словом. Следует указать не менее, чем критерий; но нужно также указать не больше, чем критерий, ибо этим определяется все остальное.
Таким образом, любое предложение можно разложить на следующие составляющие: пусть «а» есть некоторое слово и S(а) — элементарное предложение, в которое оно входит. Достаточное и необходимое условие того, чтобы «а» имело значение, может быть дано в каждой из следующих формулировок, которые в своей основе выражают одно и то же:
1.Известны эмпирические признаки «а».
2. Установлено, из каких протокольных предложений может быть выведено S(a).
3. Установлены условия истинности для S(a).
4. Известен способ верификации S(a).
Смысл предложения
В переведенных ранее примерах, рассматривались псевдопредложения, некоторые слова в составе которых, не имели смысл. Имеется еще и второй вид псевдопредложений. Они состоят из слов, имеющих значение, но эти слова составлены в таком порядке, что оказываются лишенными смысла. Синтаксис языка указывает, какие сочетания слов допустимы, а какие нет. Грамматический синтаксис естественного языка не везде выполняет задачу исключения бессмысленных словосочетаний. Возьмем, например, два ряда слов:
1. «Цезарь есть и»
2. «Цезарь есть простое число»
Ряд слов (1) образован в противоречии с правилами синтаксиса, синтаксис требует, чтобы на третьем месте стоял не союз, а предикат или имя прилагательное. В соответствии с правилами синтаксиса, например, ряд «Цезарь есть полководец», это осмысленн ряд слов, истинное предложение. Но ряд слов (2) также образован соответствии с правилами синтаксиса, ибо он имеет ту же грамматическую форму, как и только что приведенное предложение. Но, несмотря на это, ряд (2) является бессмысленным. Быть «простым числом» — это свойство чисел; по отношению к личности это свойство может ни приписываться, ни оспариваться. Так как ряд (2) выглядит как предложение, но таковым не является, ничего не высказывает, выражает ни существующего, ни не существующего, то мы называем этот ряд слов «псевдопредложением». Вследствие того что грамматический синтаксис не нарушен, можно, на первый взгляд, прийти ошибочному мнению, будто этот ряд слов является предложением хотя и ложным. Однако высказывание «а есть простое число» ложно тогда и только тогда, когда «а» делится натуральным числом, которое не является ни «а», ни чем-либо другим; очевидно, что вместо «а» здесь нельзя подставить «Цезарь». Этот пример выбран так, чтобы бессмысленость можно было легко заметить; однако многие метафизические предложения не так легко разоблачаются как псевдопредложения, факт, что в обычном языке можно образовать бессмысленный ряд слов без нарушения правил грамматики, указывает на то, что грамматический синтаксис, рассмотренный с логической точки зрения, является недостаточным. Если бы грамматический синтаксис точно соответствовал логическому синтаксису, то не могло бы возникнуть ни одного псевдопредложения. Если бы грамматический синтаксис подразделял слова не только на существительные, прилагательные, глаголы, союзы и т. д., а внутри каждого вида делал бы еще определенные различия, требуемые логикой, то ни одно предложение не могло бы быть образовано. Если бы, например, существительные подразделялись грамматически на несколько видов, в соответствии с которыми они бы обозначали свойства тел, чисел и т. д., то слова «полководец» и «простое число» относились бы к грамматически различным видам и ряд (2) был бы также неверен в грамматическом отношении, как и ряд (1). В правильно построенном языке все бессмысленные ряды слов имели бы такой вид, как ряд (1). Тем самым они до некоторой степени автоматически исключались бы грамматикой; т. е., чтобы избежать бессмысленности, нужно обращать внимание не на значение отдельных слов, а только на их вид («синтаксические категории», например: вещь, свойство вещи, связь вещей, число, свойства числа, связь чисел и др.). И если тезис о том, что предложения метафизики являются псевдопредложениями, верен, то в логически правильно построенном языке метафизика совсем не могла бы быть выразима. Отсюда вытекает большое философское значение задачи создания логического синтаксиса, над которым работают логики в настоящее время
Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 78; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!