Десять стадий процесса выздоровления 14 страница

В пятом шаге мы просим каждого супруга определить но­вые способы заботы о себе — взять на себя ответственность за себя. Здесь мы обращаемся к обоим супругам, а не только к зависимой личности. Это заявление определяет пути, ко­торые помогут мужу и жене соблюдать свои границы.

Наконец, наступает очень важный последний шаг: мы просим супругов внимательно изучить свои взаимоотноше­ния с третьими лицами и здоровые способы времяпрепро­вождения, в которые они будут вовлечены по отдельности. Мужчина, считающий свой брак ловушкой и задыхающий­ся в нем, может вступить в группу поддержки или какое-нибудь общество, стать более активным прихожанином церкви, завязать дружбу с другими мужчинами, которые разделяют его интересы. Он не предает этим свой брак — напротив, если его брак начал скольжение вниз к зависи-мости/созависимости, таким способом его можно подтолк­нуть к здоровому и плодотворному равновесию.

«Зависимому» партнеру в таком браке мы тоже советуем развивать интересы вне брака, что для него еще важнее.

«Колесо отношений» описывает не только супружеские отношения. С его помощью можно проанализировать от­ношения между родителем и ребенком, друзьями и даже со­служивцами, прихожанами одной церкви, сокурсниками или одноклассниками.

Особенно хорошие результаты приносит такой анализ, когда пара находится еще в точке А или Б на «колесе отно­шений», то есть в начале своего движения вниз. Такую ситу­ацию можно исправить без особого труда.

А как насчет вас? Если вы выявили у себя выраженные симптомы созависимости, простое «латание дыр» вам не поможет. Если главы 3 и 4 задели в вас струны, о которых вы и не подозревали, обращение к поверхностным симптомам — худшее, что вы можете сделать.

Первый шаг к исцелению — понимание проблемы. Как говорит доктор Минирт, нельзя начать охоту, пока не взой­дет солнце. Понимание механизма ваших взаимоотноше­ний и реальности навязчивых идей и зависимостей прине­сет вам неизмеримую пользу при решении ваших проблем.

Том и Джудит Чамберсы только начали долгий путь к здоровым отношениям, и конца этому пути пока не видно. Супруги так истощены и обессилены, что у них почти не ос­талось энергии для работы над своими отношениями.

Теперь вернемся к Иохансенам. По нашей оценке, их брак находился в точке антагонизма «колеса отношений» или в опасной близости от нее. Оба были настроены на упорную работу над своим браком и стоически согласились на серьезные жертвы.

Мы попросили каждого перечислить все занятия, зани­мающие у него больше 15 минут в день. Потом мы предло­жили им расположить пункты в списках в порядке приори­тетности и отказаться от последних пунктов. Это стало настоящим камнем преткновения. В их списках действи­тельно не было пустяков, и все виды их деятельности опи­рались на Бога. В конце концов они сами решили ежегод­но пересматривать приоритеты. Бет на год отказалась от участия в школьном комитете, а Кейлеб оставил место председателя в клубе. Они ограничили уик-энды с подро­стками до двух в месяц, а один уик-энд в месяц решили полностью посвящать друг другу — может быть, выезжать вместе за город. Время, проведенное вдвоем, стало лучшим лекарством для их брака.

На других консультациях они приняли соглашение о вре­мени, уделяемом работе и домашнему хозяйству. Более того, они составили списки своих сильных и слабых сторон и придумали способы их максимального использования дома и в церкви. Их различия стали мощным источником силы.

Все эти меры были поверхностными, но в данном случае и они оказались достаточными, потому что раны Бет и Кей-леба еще неглубоки — эта пара пришла к нам до того, как их раны воспалились и загноились. Для другой семьи такие ме­ры могут оказаться неэффективными.

Романтические отношения, укрепленные проведенным вместе временем и основанные на различиях между супру­гами, вернулись в семью Иохансенов. Они уже планируют новый список приоритетов: хотят основать лагерь по верхо­вой езде для неблагополучных подростков. Кейлеб будет за­ниматься лошадьми, а Бет — организационными вопросами и рекламой. Четыре уик-энда в год лагерь будет принимать супружеские пары.

Для супружеских пар планируются спокойные и упоря­доченные развлечения. Но во время отдыха подростков шу­ма хватит даже для Бет!

Глава 12

Роли, которые играют люди

Шон МакКерди — настоящий ирландец, который спосо­бен заговорить зубы кому угодно. Он родился в Нью-Джер­си и при рождении получил имя Джон, но после совершен­нолетия сменил его на ирландское Шон. Всю жизнь Шон оттачивал и совершенствовал свой дар убеждения. В школь­ные годы этот рыжеволосый юнец обогнал всех учеников школы по продаже журналов, конфет и конвертов. Благода­ря его бойкому языку школьный оркестр получил новую униформу, школьная библиотека пополнилась множеством книг, а дискуссионная команда поехала в другой штат на со­ревнование. В средней школе Шон занялся школьной газе­той и продал столько рекламной площади, что почти само­стоятельно превратил захудалый новостной листок в вось-мистраничный еженедельник с цветными вкладками.

Но вот Шон сидит у нас в кабинете по профессионально­му консультированию. Его карьера продавца близка к краху, а ведь ему только двадцать семь лет. Что произошло?

В ответ на этот вопрос он тряхнул головой, и его непо­слушные медные волосы засверкали на солнце.

— Я в такой переделке, что дальше некуда. Я лучший продавец в городе, но не могу удержаться ни на одной рабо­те больше пары месяцев. Максимум полгода. Понимаете, — он помахал рукой в воздухе, — работа просто разваливается, и не по моей вине. Я ничего такого не делаю, а со мной по­стоянно случаются неприятности.

— Что вы продаете?

— Да что угодно! Все, что есть на складе, кроме компью­теров, — я в них не разбираюсь, а ведь продавец должен по­нимать в товаре больше покупателя. Зато могу продавать все остальное. Я продавал обувь, подержанные и новые автомо­били, кухонные комбайны, даже детскую мебель. Вот это я любил — детскую мебель продавать.

— Тогда почему вы ушли с той работы?

— А я не ушел — меня выгнали. Я тогда работал в детской секции большого универмага, получал зарплату плюс комис­сионные. Мы торговали двумя типами колыбелей, детскими манежами и прочим в том же духе — имели собственную тор­говую марку. Торговая марка приносит доход где-то на чет­верть больше. Я продавал семьдесят процентов товаров с торговой маркой — в те четыре месяца, пока я там работал, общий объем продаж подскочил на сто шесть процентов.

— Но вас все же уволили.

— Это устроил мой начальник. Он обещал премию каж­дому, кто превысит месячный объем продаж. Первый месяц я работал медленно, потому что еще учился. На второй ме­сяц я превысил квоту и получил премию. На третий месяц я уже развернулся по-настоящему — а премии-то и нет! Я по­дождал три недели и подал официальную жалобу. Тут меня и уволили.

— По какой причине?

— Начальник сказал, что не в состоянии работать с таким продавцом.

— Он объяснил, почему не дал вам премии?

— Сказал, что забыл. А что он еще мог сказать? «Вы про­даете слишком много, поэтому премии вам не дам?».

— Хорошо, а где вы работали до этого?

— Два месяца торговал автомобилями — только начинал

входить во вкус.

— Почему вы ушли оттуда?

— Не сработался с менеджером по продажам. Я от него слова доброго не слышал, только: «Почему вы ничего не продали этой паре?» или «Старику надо было показать жел­тую машину, а не черную — пожилые любят такие блестя­щие модели».

— Вас уволили?

— Сам ушел со скандалом. Конечно, продавец должен делать деньги, но секрет — настоящий секрет — в том, что он обязан прежде всего думать о людях. Наш покупатель за­служивает самого лучшего, а наша задача — помочь ему найти это лучшее. Тому менеджеру было плевать на покупа­телей. Я не мог работать в таких условиях.

«Я не мог работать в таких условиях». А начальник сек­ции детских вещей в универмаге не мог работать с таким продавцом. Шон МакКерди излагал нам историю своей трудовой деятельности — тринадцать мест работы за по­следние четыре года. Постепенно перед нами разворачива­лась яркая картина его жизни.

Схема поведения Шона была ясна с самого начала, по­тому что она была неизменной и повторялась. Шон обла­дал смекалкой и обаянием, что помогало ему легко найти работу. После нескольких недель или месяцев его началь­ник допускал по отношению к нему какую-нибудь «вопи­ющую несправедливость», за чем следовал неизбежный скандал. Шон уходил или был уволен с работы, после чего быстро находил следующую, на которой повторялась та же история.

Объяснение этой схемы было ключом к выздоровлению Шона. Его отец бросил семью, когда мальчику было четыре года. В тайниках подсознания Шона прятался сильный гнев на отца, распространяющийся на всех мужчин, облеченных властью, который он никогда не признавал и не прорабаты­вал. Каждый раз, получая нового начальника, Шон возлагал на него необыкновенные надежды. Этот начальник будет любящим, идеальным и, главное, справедливым. Вы по­мните, что созависимые испытывают сильное желание «ис­править» прошлое — повторить его, но на этот раз в «пра­вильном» варианте? Конечно, начальник, играющий для Шона роль отца, был обычным человеком и рано или позд­но переставал оправдывать завышенные ожидания Шона. Нереалистичный образ идеала оказывался недостижимым, и гнев Шона выплескивался наружу. Прошлое оставалось прежним, «сосуд любви» — пустым, а потребность в любя­щем, идеальном отце — неудовлетворенной. Шон испыты­вал острое разочарование, не понимая его причин.

Эти суррогатные отношения не были злонамеренными — Шон не испытывал к начальникам ненависти. Он просто слепо и неосознанно проигрывал свою роль.

Шону предстояло понять не только разумом, но и серд­цем, что трудоустройство стало для него больше, чем просто новой работой, — в своем подсознании он выстраивал значи­мую для него семейную ситуацию, отношения отца с сыном.

Шон не одинок. Почти каждый из нас делает то же самое, но в меньшей степени; созависимые, как всегда, доводят это до крайности. Глэдис Джордан, с которой мы познакоми­лись в начале книги, воссоздавала взаимоотношения с от­цом в своем браке. То же самое делал Джон Джордан, и при­зраки прошлого едва не погубили их семью. Шон зашел дальше, постоянно воспроизводя в своей жизни отношения с отцом, о которых мечтал, но которых никогда не имел. Эти повторения прошлого, мешающие работе, были направлены на то, чтобы «исправить» его, но никогда не достигали цели.

СЛОЖНОСТЬ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Наша личная жизнь, в сущности, представляет собой сложную паутину межличностных отношений. Созависимость резко нарушает рисунок этой паутины, создавая ро­ли, которые мы не должны играть, и искажая роли, чрезвы­чайно важные для нас.

Почти как драматург или писатель, созависимый искусно строит отношения, не имеющие ничего общего с действи­тельностью. В темных закоулках своей души он заменяет од­ну роль на другую, незаметно превращая руководителя (как у Шона) или супруга (как у Джорданов) в отца, а доктора или пастора — в родителя.

Подумайте о множестве замысловато переплетенных яв­ных ролей, которые мы играем: родитель/ребенок (причем эти роли могут играться одновременно по отношению к раз­ным людям), муж/жена, начальник/подчиненный, учи­тель/ученик, тренер/спортсмен, врач/пациент, священ­ник/прихожанин, сестра/сестра, сестра/брат, брат/брат и другие. В этом списке мы не учитывали порядок рождения: старший/младший, например, старшая сестра/младший брат и так далее во всех сочетаниях. Человек, выросший в дисфункциональной семье, «сосуд любви» которого почти пуст, подсознательно перебирает эти роли, пытаясь воспро­извести с доступными ему людьми ситуацию родительской семьи, повторив ту же проблему и ту же боль. Но в этот раз проблема будет решена, боль утихнет, а ситуация изменится!

Между прочим, чужие роли очень часто навязываются священнику (а также женщине-консультанту). Священник облечен властью как представитель Бога (что для некоторых людей равноценно роли Самого Бога), и это делает его ми­шенью устремлений созависимых, пытающихся превратить его в плохого или хорошего родителя, мужа и так далее. Свя­щенники нередко приходят к нам в клинику и рассказывают поразительные истории.

Пастор может найти в своем офисе прихожанку или при­хожанина, ожидающих, что он заменит им супруга (иногда даже в сексуальном смысле) или родителя, в которых нуж­дается этот человек. Неотложные потребности прихожани­на предъявляют к пастору немыслимые требования, кото­рые истощают и выматывают его. Если священник не сумел твердо установить свои личностные границы (которые мы схематически изображаем в виде сплошного круга), он с полным на то основанием почувствует, что тонет.

Потом к пастору приходит другой прихожанин, который начинает злобно критиковать его, сообщая о всех его недо­статках и несовершенствах, а также о том, почему в церкви так мало прихожан, а сбор пожертвований постоянно пада­ет. Посетитель не только избавился с помощью бедного пас­тора от своего личного груза гнева и раздражения, но и уве­рен, что оказал пастору немалую услугу.

В церкви из ста прихожан, восемьдесят, скорее всего, бу­дут нормальными, любящими христианами, а у двадцати могут наблюдаться серьезные эмоциональные проблемы. Если они не работают с этими проблемами, они станут на­вязывать пастору роль героя, или негодяя, или обе сразу Священнику надо самому не только иметь прочные лично­стные границы, чтобы справиться с этими явными и скры­тыми проблемами, но и хорошо разбираться в механизмах созависимости. К сожалению, немногие священники полу­чили подготовку, позволяющую им распознать созависи-мость и помочь созависимому.

Кроме того, так называемые помогающие профессии привлекают людей, имеющих нерешенные личные пробле­мы. Несмотря на то что пастор, возможно, выбрал свое слу­жение, действительно повинуясь Божьей воле, он может страдать от эмоциональных проблем, связанных с его собст­венной созависимостью: желанием помочь, исправить ситу­ацию, быть всем для всех.

Если такой созависимый священник встретит созависи-мого прихожанина или прихожанку с неудовлетворенными эмоциональными потребностями, неприятности не заста­вят себя долго ждать.

Уже на заре психотерапии специалисты понимали, каки­ми опасными могут быть подобные отношения. В те време­на психоаналитики садились за спиной пациента, избегая контакта глаз, а пациент видел перед собой пустую стену. Сегодня психологи обычно вступают с пациентами в более личные отношения, но соблюдают некоторые предосторож­ности: например, их встречи всегда происходят в офисе и в назначенное время. Священнослужитель не может пользо­ваться подобными приемами. Нужды прихожан возникают в любое время суток, что угрожает безопасности священни­ка и умножает его проблемы.

ВЛИЯНИЕ СОЗАВИСИМОСТИ НА СЕМЕЙНЫЕ РОЛИ

Разобранные выше межличностные отношения составля­ют только часть картины. Психологи считают, что люди иг­рают в семье определенные роли, то есть следуют стереотип­ным моделям поведения. Такие роли — «герой», «козел отпу­щения», «невидимка», «клоун», «пособник» — до некоторой степени присутствуют во всех семьях, однако в дисфункцио­нальной семье они превращаются в способ выживания и не­обходимость. Они становятся жесткими автоматическими схемами поведения, которые легко заметны для посторон­него наблюдателя, но не осознаются членами семьи.

Семейные роли были впервые выявлены в семьях алко­голиков и впоследствии обнаружены во всех типах дис­функциональных семей. Созависимые бессознательно пе­реносят эти роли во взрослую жизнь и в свои взрослые отно­шения. Однако те роли, которые в дисфункциональной ро­дительской семье удовлетворительно функционировали как механизмы выживания, во взрослой жизни перестают рабо­тать, поскольку межличностные отношения в нормальной жизни совсем другие. Если созависимый упорно продолжа­ет проигрывать усвоенную в семье роль, он может разру­шить свое благополучие и свои отношения с Богом.

Дети начинают играть семейные роли в очень раннем возрасте. Сейчас мы перечислим некоторые из них.

«Герой»

«Герой» принимает на себя роль спасителя семьи. Он сле­дит за тем, чтобы дисфункциональная семья «держалась на плаву», когда родители не в состоянии поддерживать ее. «Ге­рой» стирает белье, готовит еду, заботится о младших брать­ях и сестрах, а иногда и о больном или дисфункциональном родителе (например, об отце-алкоголике). Возможно, в се­мье «герой» не получает ни похвалы, ни поддержки, зато вне семьи все видят, какой это замечательный, надежный, серь­езный и способный ребенок. «Герой» обычно (но не всегда) старший ребенок в семье. Эмилия Уэсли выполняла в своей семье роль «героя».

И мальчики, и девочки-«герои» отлично учатся в школе и часто занимаются спортом. Учитель отчасти заменяет «ге­рою» родителей: он не может исправить жизнь мамы и папы и сделать их счастливыми, но похвала учителя добавляет не­много содержимого в «сосуд любви». Учитель хвалит «героя» за отлично написанную контрольную, помогая расти его престижу в школе. Слова Писания «Хорошо, добрый и вер­ный раб» (Матфея 25:21) служат ему мощным стимулом.

«Козел отпущения»

«Козел отпущения» оправдывает поговорку «В семье не без урода». Сколько бы родители ни заверяли его в своей любви и ни отрицали свои проблемы, он чувствует, что в се­мье что-то происходит не так. Он не может выразить свои чувства словами, но его «сосуд любви» остается пустым. Кто-то должен быть виноватым за эту ситуацию, а, как вы помните, дети быстро принимают на себя вину за любые не­достатки нашего мира. «Козел отпущения» считает, что дол­жен быть наказан за свои грехи. Вдобавок, когда его ругают, на него обращают внимание. Спросите любую знамени­тость — и вам ответят, что лучше резкая критика в прессе, чем полное молчание.

Джеймс Дин играл типичнейшего «козла отпущения» в классическом фильме пятидесятых «К востоку от Эдема». Его персонаж — беспокойный нонконформист, добрые дела которого семья не замечает, а плохие поступки видны всем по контрасту с «правильным» поведением его положитель­ного брата. В другом фильме, «Бунтарь без причины», бес­чувственные и эгоистичные взрослые считают юношу, веду­щего себя «не по правилам», подростком-правонарушите­лем. Оба этих персонажа — очень симпатичные, но не поня­тые окружающими «люди не на своем месте».

«Клоун»

Семейного «клоуна» можно назвать «паршивой овцой с хорошей репутацией». Он завоевывает внимание взрослых своими выходками. Он высмеивает проблемы, вышучивает страдания, живет под девизом «Развлекай, вызови улыбку, надень счастливую маску». «Клоун» старается заставить вас — и себя — забыть о том, что жизнь полна страданий. Вечно улыбающийся малыш, юмор которого делает жизнь в семье менее напряженной, часто на самом деле оказывается очень грустным членом семьи.

Страдающий весельчак изображен во многих художест­венных произведениях. В опере это Пальяччи, в балете — Петрушка. На заре телевидения одним из известнейших американских телеактеров был Мортон Дауни, который впоследствии открыто признал свою созависимость. Среди комедийных актеров особенно высок процент алкоголиков, наркоманов и разведенных, да и среди актеров других жан­ров их достаточно много. Наша Берил Мейсон не исключе­ние среди знаменитостей.

«Невидимка»

Ребенок-«невидимка» в чем-то похож на персонажа классического вестерна или романтического романа. Это одиночка, надеющийся только на себя. В то время как «ге­рой» проявляет чудеса трудолюбия, «клоун» паясничает, а «козел отпущения» попадает в переделки, «невидимка» ос­тается незаметным. Его действительно никогда не видно — он часами сидит один в своей комнате или играет в гараже. Он мало говорит, не любит компаний; часто такие дети, за­быв обо всем, читают запоем. «Невидимка» всегда ведет се­бя хорошо — упрямо, постоянно, невыносимо хорошо.

---

Дата добавления: 2020-12-22; просмотров: 44; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!