Памяти моего любимого дедушки, 39 страница
- А я скажу – зачем! Его нужно кончать! – выдавил из себя Того чуть потише.
Ниджу явно удивился и даже, можно сказать, запаниковал! Но не только он запаниковал, но и я! Сейчас, очевидно, на моих глазах могла решиться моя судьба! И только Ниджу всё так же безответно стоял истуканом, будто бы это выбор покупок на распродаже, а не моя судьба вовсе.
- Что? Зачем? – не понимал волк.
- Он слишком много знает, Ниджу! Достаточно того, что у него есть карта!
Странно. Я не помню, чтобы показывал Того карту при нашей с ним встрече, откуда он про неё знает?
- Но откуда ты знаешь, владеет ли он ею?... Ага. Ты с ним говорил!?
- Да, - признался Того.
- Тогда зачем же ты его отпустил?
- А зачем ты? – увильнул хитрый фиолетовый.
- А я как раз и хотел узнать, знает ли он без карты, куда идти, и сможет ли он вообще до нас добраться! – нервничал Ниджу, будто бы весь день учил эту фразу.
- И что же, узнал? – ухмыльнулся Того.
Волк лишь скорчил гримасу разочарования и вяло закивал головой. Я ведь и вправду всё давно выучил… на свою голову.
- Вот видишь! Его надо убрать! Отдавай его мне, и я сделаю это без шуму и пыли!
- Странно, отчего же ты не велел мне раньше это сделать?
- Люди, Ниджу! А о них ты подумал? Да это стадо только и ждёт, чтобы разорвать своего обидчика! Чтобы хотя бы поймать его! И я должен, нет, я просто обязан им его предоставить! А иначе ты знаешь – меня бы не поняли. А тебе! – пригрозил пальцем Того. – А тебе бы и не поверили!
|
|
|
- Что было – то прошло, Того, и хватит тыкать мне этим!
- Это не я тебе тычу, Ниджу! – склонил голову немного набок пёс. – Люди!
И вдруг! Телефон у меня в кармане завибрировал и тут же заиграл! Ах ты ж! Я же его забыл выключить! От страха я вынул телефон, увидел, что это была Алу, и отключил входящий. Судорожно, весь покрывшись испариной, я медленно поднял голову на дорогу. Ниджу и Того стояли, повернувшись ко мне.
- Ну вот, отбегался, малый… - шепнул Ниджу себе под нос.
- ***, выходи! – радостно воскликнул Того и засвистел, что есть мочи.
11.
Минут двадцать я ходила по коридору. Первые пять – пытаясь дождаться ответа, а всё остальное время – в надежде снова услышать гудки. Связь опять пропала, и теперь, видимо, окончательно. Но я надеялась до тех пор, пока не выдержал папа.
- Что-то стряслось, Алу? – спросил он, заспано почесав в затылке и зевнув. – Может, хватит бродить по коридору?
- Пап, я почти до *** дозвонилась!
- Да-а-а? – удивлённо, но как-то не совсем искренне переспросил отец. – И что там?
- Ничего. Пошли гудки, но он не взял трубку. Я… я боюсь, пап.
- Не бойся, дочка. Я знаю, где его искать.
- Откуда?
- Потому что я знаю, куда направляется Газ.
- И куда же?
Но наш разговор прервал яркий и задорный звон из папиной комнаты. Папа скривился от громкого звука, и, осознав, что теперь-то мы с ним точно уж всех разбудили, потопал за телефоном. Я смотрела в окно… Давно уже рассвело, а мы ещё не ложились. И всё снова из-за меня…
|
|
|
- Держи, вы с ним больше ладите, - протянул мне папа телефон. – Ты ведь так хотела поговорить, верно?
Это меня зацепило, хотя я понимала, что отец просто шутит. Увидев на экране надпись «Френсис Бревиг-Мишн», я ещё больше разозлилась. Ага, ладим, конечно! Но выбора, видимо, не было, и я подняла трубку.
- Я у северной пристани. Спускайтесь ко мне, ЖИВО!
- Эм-м, что, что случилось? – крикнула, было, я в трубку, но в ответ прозвучали одни гудки.
Оценить ситуацию я не успела. Было только желание спать, непонимание происходящего и от последнего какая-то мнимая паника. И я даже не знала, делать ли её всеобщей и реальной, но всё же решилась:
- Папа, надо уходить. Срочно! – влетела я к отцу в спальню. Линда вышла из своей спальни. Видимо, мы тоже не давали ей уснуть.
- Что стряслось?
- Френсис! Он… он сказал, чтобы мы бежали к нему, живо!
- Что? Зачем?
- Я не знаю! Связь оборвалась. Собирайся!
- Так, послушай, не паникуй! – медленно начал вставать папа с кровати, но я уже начала собирать вещи. Наспех одевшись и побросав всё в рюкзак, я выскочила в коридор, плотно прикрыв дверь в комнату Билли, чтобы не разбудить малыша.
|
|
|
- Послушай, с чего ты решила, что всё так серьёзно…
- Ты сам говорил мне о провокациях, разве нет?
- Да, но…
Папа смотрел, как я тщетно пытаюсь закрыть не пойми как и чем забитый рюкзак, но сам даже не думал одеваться.
- Папа, собирайся! Чего ты ждёшь?!
- Я жду объяснения, доча! С чего бы Френсису так о нас заботиться?!
- Он знает, зачем мы здесь, и он…
- Что-о-о?
- … он тоже от них пострадал.
- За… зачем ты ему рассказала?!
- Он сам этого хотел, - почему-то ляпнула я. Это было далеко не оправдание.
Тут же раздался стук в дверь. Мы с отцом и Линдой одномоментно обернулись на дверь.
- Открывайте, хозяйка!
- Окно! – указала Линда шёпотом.
Мы с отцом посмотрели на окно в противоположной двери стене, и папа таки решился и побежал одеваться.
- Я помогу с рюкзаком, - сказала я и ворвалась к нему в спальню, но папин гнев не унимался:
- Может, он и привёл их всех, ты же видела, как он быстро смотался! – буйно зашептал он.
- Он предупредил нас, пап! Нам нужно двигаться к пристани!
- Нет!
В двери ещё настырнее постучались.
- Откройте! Немедленно! – приказывали по ту сторону, уже особо не церемонясь.
|
|
|
- Почему!? Это же…
- Это может оказаться ловушкой! – перебил меня папа.
- Я давно знаю Френсиса, Френсис не мог… - вмешалась Линда, только отец, кажется, не предавал значения её словам.
- В любом случае, на улице безопаснее. Тут нас всегда найдут и окружат, давай, пошевеливайся! – нашла я хорошее оправдание. А там видно будет.
- Ну… доча, - процедил отец, и в этот же момент начали ломиться в дверь.
Мы с папой выскочили в коридор и похватали куртки с рюкзаками.
- Я вперёд, - отодвинул меня папа, осмотрел двор и только потом спрыгнул вниз. Бегло оглядевшись, он махнул мне рукой.
- Он Вас любит, берегите его! – сказала я Линде напоследок о том, что больше всего наболело у меня на душе за последнее время, и выскочила в окно.
Приземление было не мягким. Я упала, не успев встать на ноги, но папа тут же меня подхватил и направился вверх по склону, к дороге.
- Чисто, - шепнул он мне, и мы, не смотря на папины пререкания, всё же побежали на север.
Тихо семеня ногами, мы рысцой двинулись по дороге. К моему удивлению, кроме жара, ударившего в лицо, не было ничего волнительного. Только холод раннего утра, который пробивал на фоне нервов до костей. От этого меня затрясло, затрясло так, что зубы защёлкали! Только вот согреться мне всё же было суждено. Отойти от дома Линды нам не дали. Видимо, он и впрямь почти что был окружён, и стоило бы нам задержаться хоть на минуту… Впрочем – не важно – это уже в прошлом. В одном из переулков почти тут же раздались крики:
- Они здесь, вот они!
И мы припустили! Мы припустили так, что я чуть не выскочила из своих штанов! И от скорости, и от страха.
Сразу несколько преследователей рвануло за нами. Они пытались перерезать нам путь через переулки, но папа уводил меня за собой, каждый раз чуть ли не нос к носу встречаясь с врагами. Когда, казалось, было уже некуда бежать, папа снова срезал, уводя меня за собой то вверх, то вниз по лестнице. Я прыгала через проклятые ступеньки и дышала так, что не было больше сил. Мы перепрыгивали через мусорные ящики, какие-то коробки и даже через забор! Чего только не было у нас на пути, но отец решил мне поверить. Он бежал, стараясь как можно скорее прижаться к берегу и выбежать к северной пристани. Это было видно, но это было единственной надеждой. Пот застил глаза, дыхание перехватывало, а в пересохшем горле застыл комок неистового страха. Боже, как же мне было страшно! Казалось, что вот сейчас, вот-вот, и всё, и мы будем в их лапах! Но папа справлялся, снова и снова, и мы бежали дальше, не зная, куда девать хвост и к чему приложить голову. Разве что к тому, что если Френсис нас надул, то мы были обречены. Прижимаясь к берегу, мы сами себе обрывали пути к отступлению, и ежели что-то пойдёт не так…
И вот мы в портовой части города! Морской ветер тут же ударил в лицо, и глаза от него заслезились. Но мне они были ни к чему – я просто бежала по слуху за папой. Он не отбегал от меня на расстояние вытянутой руки, и постоянно то уступал дорогу, то выходил вперёд, стараясь прикрывать меня в опасных переулках. Он думал сейчас в два раза больше, чтобы защитить меня, и был при этом хладнокровен. Меня охватывала паника, но папа, казалось, даже не запыхался. Его лицо совершенно застыло, нахмурилось, решая какие-то задачи. Моей целью было только одно – дожимать изо всех сил и не сдаваться. Не подводить папу, не подводить себя и всю нашу семью!
Наконец, показалась северная пристань – она была уже близко! Вот она, виднеется, а на ней… Френсис и ещё двое, преградивших своими спинами дорогу к пристани. Но кто же это?! Почему они с ним разговаривают?! Ох, Господи, неужели?! Неужели он нас предал?! Холодок сомнения кольнул моё горячее сердце. Я вся покрылась ещё большими мурашками от страха, когда поняла, что их не знаю, но тут…
Стоило незнакомцам повернуться на звуки наших ног, что звонко зашлёпали по камням в утренней тишине, как встрепенулся уже и сам Френсис. Он ловко достал из-под куртки пушку и прикрикнул на мужчин. Люди подняли руки и отошли от ворот к пристани, позволяя нам забежать внутрь.
Вот это да, Френсис! Откуда у него пушка? Вот это риск! Я… я не ожидала от него такого!
В своих руках Френсис сжимал глок, продолжая целиться в людей, видимо, от страха. Но потом он опомнился, и, подбежав к воротам, прокричал:
- В лодку, живо!
Отец побежал заводить катер, на котором мы с ним и Френсисом приплыли в Уэйлс. Хозяин же лодки перекинул цепь через дверь и забор, что огораживали пристань, и, защёлкнув на цепи замок, выбросил ключ в океан. К пристани приближалась толпа, что гналась за нами. Френсис ещё какое-то время подержал их на мушке, а потом побежал к нам с отцом. Я смотрела за всем этим с кормы и не верила своим глазам. Как в каком-то кино, ей Богу! Только там не страшно. А здесь – просто ужас какой-то!
Френсис влетел за руль, и, крикнув отцу: «Жми!», прыгнул к штурвалу. Папа явно что-то там не рассчитал, лодка сильно и резко ломанулась вперёд, и я, обессилившая от погони, тут же упала навзничь. Рюкзак смягчил падение, но сил подниматься не было. Мы уже летели на всех парах! Я только лишь перевернулась на живот, чтобы посмотреть, что мы оставили позади.
А позади всех уже и след простыл! Зато… вот проклятье!
- Они у нас на хвосте, выплывают! – закричала я, перебивая рёв мотора голубого широкого катера. – Поднажми!
Френсис бросил только один взгляд назад и более не повернулся. Мы уже мчались по океану, поднимая тучи брызг и разрывая рёвом мотора тишину рассвета. Да чего уж там - пока мы бегали, солнце давно уже встало. Будто бы лодка, что висела у нас на хвосте. Она вздыбилась, подняв над водою нос, дала свои первые толчки и помчалась на скорости следом. А за ней другая. А за той – третья… Вот ведь… дерьмо.
Погоня продолжалась. Только вот лодки не отставали, а наоборот. Лёгкие моторки быстро набирали скорость, не то что наша посудина. Не прошло и десяти минут, как они подплыли к нам на расстояние выстрела. Как я об этом узнала, спросите Вы?... К сожалению, методом очевидного и невероятного.
- Они достают оружие, быстрее!
- Мы не отрываемся, поднажми! – закричал папа, и тут же позади зазвучали выстрелы.
- На пол все, ЖИВО! – скомандовал Френсис, и мы с отцом распластались как раз за кокпитом.
По ржавой крыше что-то дважды прозвенело. Только после этого Френсис пошевелился и достал из-за пояса глок.
- Стреляй в воздух, пускай напугаются! – скомандовал капитан и взглянул мимолётом на догоняющих, вложив отцу в руку пистолет. Папа ловко подготовил оружие к стрельбе и подполз поближе к краю лодки. Бах-бах-бах!
Папа старался сделать вид, что стреляет в них. И враги таки сбавили скорость. Впрочем, на этом перестрелка и закончилась. Патронов, думаю, что у нас, что у них было немного, и лучше поберечь их для крайних мер. Лишь бы только не прибегать к этим самым крайним мерам.
Но прошло ещё минут десять, и преступники начали нас догонять, и тогда... Всё стало очень и очень плохо, мгновенно и бесповоротно. Кто-то из них достал автомат и закричал нам вслед какую-то нецензурщину, заставляя нас остановиться. Я видела, как он разложил приклад, передёрнул затвор и прицелился… Но не успела очередь прозвучать, как наша лодка ломанулась куда-то в сторону. Я на миг потеряла ориентацию в пространстве, и моё тело понесло куда-то вправо по полу, прямо к отцу. И тут же всё вокруг превратилось в русские горки. Лодка периодически налетала то ли на камни, то ли на мель, и её затрясло и начало кренить из стороны в сторону.
- Вставай! – закричал папа, после чего его тут же обдало водой. – Держись!
Отец протянул мне руку. Он уже держался за ручку на стене кокпита. Я, было, начала подниматься, но меня тоже обдало водой на очередной «кочке». Палуба была уже мокрой и скользкой, и когда я, наконец, встала на четвереньки и ринулась к отцу, я вдруг поскользнулась, и меня понесло по палубе назад, на корму. Ноги упёрлись в борт, и я, оттолкнувшись, привстала и двинулась вперёд, пока…
Пока вдруг не почувствовала, что пол уходит у меня из-под ног. Лодка… БОЖЕ!
- А-А-А-А! – закричала я, но это никак мне не помогло. Это был водопад, и лодка падала вниз. А я, как назло, оттолкнулась именно в этот момент, да только не рванулась в сторону папы, а полетела прямо над ним, над кокпитом и вообще над лодкой! Всё, что я видела – это деревья и их ветки, на которые я летела.
Жёстко врезавшись в листву, я почувствовала боль. Она раздавалась по всему телу от хлещущих меня веток. Но как я ни старалась – ухватиться мне было не за что. Ветви меня почти не остановили, и я продолжала лететь вниз. Вниз, где под деревом расположился огромный валун, который неминуемо приближался. Я кричала. Я не знаю, почему, я не знаю, как громко, но крик я не могла остановить! В воздухе я ещё пыталась сопротивляться, и всё, что мне удалось, так это по касательной полететь вдоль валуна, врезавшись в него всем своим телом, и увидеть перед лицом землю с травой, которая приближалась так быстро, что после нашего воссоединения кругом осталась только темнота. Я ничего не успела сообразить – я мгновенно провалилась в черноту и небытие. И мой страх ушел, кажется, навеки.
12.
Недолго думая, я рванул из кустов на дорогу. На свист с горки, расшвыривая сапогами в разные стороны куски грязи, бежали преступники… вооружённые преступники. А Того с Ниджу уже бросились мне наперерез. Мы пересеклись с ними как раз тогда, когда я выскочил на мокрую грязь дороги.
- Ну-у-у, всё! Хорош! – радостно, будто бы просто играл в догонялки, сказал мне Того. Они с Ниджу остановились метрах в четырёх от меня, будучи готовыми перекрыть мне пути к отступлению. – Опоздал, ***. Уже не убежишь.
И правда. Вооружённые дружки Того уже приближались. Уйти я мог только назад, но дистанция уже не позволит мне скрыться. Но ведь… Как же так? Неужели нет шансов? Да, их нет. Старые методы уже не эффективны, а значит, пора применять новые.
И если я ещё хотел убежать, то мне придётся пойти наперекор своим принципам. Принципам религиозным, нравственным и принципам воспитания. Пришло время моего преимущества.
Доли секунды на размышления. Рука скользнула за пояс и обожглась о холодную рукоять пистолета. Магнум сверкнул в лучах восходящего солнца и уставился стволом на растерявшегося Того.
- У него есть пушка?! – удивился он, поднимая руки над головой, полушёпотом обращаясь к Ниджу.
- Я ей Богу её не заметил! – заклялся тот и поднял руки, а я, тем временем, войдя в огненный кураж, орал во всю глотку:
- Всем стоять! Стоять, я сказал!
На бегу преступники среагировали не быстро, но послушно. Они остановились, но вот беда - не все из них были готовы отдать преимущество, и я оказался на мушке. Несколько стволов вздёрнулись в воздух, и я был на прицеле. Такая же доля секунды, и моё преимущество превратилось в напряжённое равновесие, из которого придётся как-то выходить.
- Хе-хей! Полегче, парень! Да ты у нас Крутой Уокер, верно? – улыбался фиолетовый. – Ты не маши особо пушкой, всё равно от неё толку нет! Она, наверное, даже не заряжена!
- Хочешь проверить? – спросил я и взвёл боёк револьвера для наглядности. Пускай знают – я всё прекрасно умею и понимаю.
- Нет, что ты! Но у тебя всё равно ничего не выйдет! Если начнёшь стрелять, то всех нас всё равно не перестреляешь, а попробуешь – тебя тут же убьют.
- Но всё же кто-то из вас успеет умереть! – яростно грозился я и продолжал держать наготове револьвер, не спуская пальца с курка. – Ты хочешь этого? Готов обречь на это своих людей и их семьи, да? А сам хочешь ли на тот свет, м-м? Т-о-г-о? – по слогам произносил я, как бы не желая ошибиться. А на самом деле всё это – это была защита. Защитная реакция моей истощенной психики. Я был в панике. Я переминался с ноги на ногу и не знал, что делать. Понятно было только одно – Того тянет время, чтобы у меня не осталось возможности отступить. Но я был не дурак, и надо было пробовать. И когда люди Того сделали первые робкие шаги вперёд, воодушевлённые словами лидера, я не задумываясь спустил курок…
Выстрел. Яркая вспышка, серая дымка от ствола и брызги грязи на дороги перед преступниками. Я демонстративно стрельнул им под ноги, даже не подумав о том, что меня могли просто-напросто расстрелять из всех поднятых стволов одновременно. Но это уже не важно. Этого не случилось, и это главное. Нужно держать ситуацию в руках, и я для верности снова перевёл дуло пистолета в сторону Того.
- Н-н-нет, ты прав, - сказал фиолетовый. На его красивом лице, которое скрывал капюшон, уже не было таинственной радостной улыбки. Он стал серьёзным и холодным. – Цена жизни – она всегда велика. Парни – опустите пушки!
Преступники робко и совсем нехотя отпряли от прицелов. Того знал, Того всё про меня знал и понимал, что я никого не убью. Он… Неужели, он спасал меня, а не своих людей? Ох, не важно. Видимо, это эгоизм и его пристрастие к моей особе.
- Хорошо, беги.
Когда я убедился, что всё вокруг находится под моим, пускай всё ещё и шатким, контролем, я попятился назад. Секунд десять-пятнадцать на всё про всё, не больше. И когда я уже начал ускоряться, приближаясь к кустам с пистолетом, направленным в Того, тот произнёс:
- Только у тебя всё равно ничего не выйдет, ***. Не мы, так пуля тебя нагонит.
- Это мы ещё посмотрим, - уже из кустов буркнул я и припустил дёру.
Теперь это стало реальностью. Теперь от этого реально зависела моя жизнь. Погоня, в которой не будет права на ошибку. Либо победа, либо - смерть. И даже то, что я бежал вверх по склону, не могло остановить меня. Из всей беготни, что мне пришлось пережить, эта должна была стать последней. Уйду от них глубоко в лес, и всё – меня уже никто не догонит и некому за мной будет гнаться. Всё – свобода. Но цена этой свободы была велика, а последний рывок оказался самым тяжёлым из всех, что были. И я рвался вперёд из последних сил. Вперёд и только вперёд!
Было ясно, что как только я скрылся с дороги, люди Того побежали следом. Я слышал, как трещали позади кусты и шуршали ветки, но было ещё далеко. Время было не на моей стороне, но я отыграл у него немного форы. И она – мой последний шанс для отрыва, если только не…
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 91; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!