XXIII. Одежда и продовольствие
– Уходя из Египта, взял ли народ с собою ткани для одежды? – спросил раби Елеазар.
– Нет, – ответил раби Симеон.
– Во что же они одевались в продолжении сорока лет в пустыне?
Одежда доставлялась для них духами небесными.
– И хорошо носилась одежда эта?
– А ты не читал разве, что написано? – «Одежда твоя не ветшала на тебе вот уже сорок лет».
– Но ведь люди растут, и дети становились взрослыми?
– С детьми происходило то, что с улиткою происходит: вместе с нею растет и ее раковина.
– И одежда эта не требовала частого мытья и чистки?
– От соприкосновения с чудесным Облаком одежда очищалась, получала первоначальный вид свой и становилась свежей и блестящей.
– И огненное Облако не сжигало ее?
– Ткань этой одежды обладала свойствами асбеста.
– И паразиты не заводились в ней?
– Людей того поколения и в могиле червь не трогал, а тем более – при жизни.
– Но все‑таки – испарения кожи…
– Водою чудесного колодца вымывало различные пряные травы и коренья, которые израильтяне расстилали и катались по ним, как по луговой траве. Благоухание от этих злаков было удивительное по приятности и силе своей.
Ведомый так благодатной десницей Всемилосердного, живя в довольстве и побеждая на поле брани, народ воспевал хвалу Господу:
«Господь – мой Пастырь, и ни в чем
Нужды не знаю я.
Среди душистых луговин
Покоит Он меня;
Приводит к лону тихих вод
И крепость Он дает
|
|
|
Душе моей, ведя меня
По праведным стезям.
Долиной смертной тени я
Пройду – не устрашусь.
Твой жезл и посох Твой дают
Покой душе моей».
(Шох. – Т., 23; Пес. д. К., 10 )
XXIV. В конце сорокалетнего странствования
Ежегодно в канун девятого Аба, во все время пребывания народа в пустыне, Моисей объявлял по всему стану Израилеву:
– Выходите копать могилы! Выходите копать могилы!
Каждый израильтянин, выкопав себе могилу, ложился в нее на ночь. По утрам выходил глашатай, провозглашавший:
– Живые, отделитесь от мертвых!
В живых оказалось каждый раз меньше на пятнадцать тысяч человек. Так продолжалось до тех пор, пока умерших не насчитывалось шестьсот тысяч душ[33]. В последний, сороковой год, из могил встали все до единого. – «Не произошла ли ошибка в счете дней?» – подумали они и легли в могилы также и на следующую ночь, но и на этот раз ни одного мертвого не оказалось, тем не менее, они повторили тоже самое и в ночь на одиннадцатое, и так еженощно, до пятнадцатого Аба. Когда же и на утро последнего дня встали все живыми, народ понял, что эта тяжелая кара Господня прекратилась навсегда, и этот день сделали праздником.
Этим объясняется сказанное мудрецами нашими: «Не было у израильтян высших праздников, чем пятнадцатое Аба и Иом‑Кипур». (Иеруш. Таан. Шох‑Т.)
|
|
|
Сорок лет водил Господь израильтян по пустыне прежде чем ввести их в землю Ханаанскую; ибо сказал Господь: «Если Я прямым путем приведу их в Ханаан, займется каждый из них полем и виноградником своим и совершенно забросят Учение Мое. Надо, чтобы сначала дух Истины Господней глубоко внедрился в душе их».
Сорокалетнее кочевание являлось необходимым еще по другой причине. Проведав о том, куда именно направляются израильтяне, и полагая, что они пойдут кратчайшим путем, хананеяне поторопились собственными руками опустошить страну: сожгли посев, выкорчили деревья, вырубили насаждения, разрушили постройки и засорили источники. За сорок лет страна успела снова обстроиться и принять прежний цветущий вид свой, став той Землей Обетованной, которую Господь обещал Аврааму отдать народу Израильскому. (Танх. )
«Когда придете в землю, которую Господь Бог дает вам, и посадите какое‑либо плодовое дерево».
Подобно курице, которая, пока птенцы ее малы и слабы, подбирает их под крыло свое, телом своим греет их, роется в земле, ища корма для них, Моисей нес все заботы о народе в продолжении сорока лет пребывания его в пустыне: небесная манна, чудесный колодезь, прилет перепелов – все было готово для них.
|
|
|
Облака Славы Господней окружали их; Столп Облачный путеводно шел впереди них. Когда же им пришло время поселиться в земле своей, Моисей, в предупреждение им, и сказал:
– Отныне пусть каждый из вас возьмет полольник и сам приготовит место для посевов и посадок. (Ваик. – Р., 25 )
XXV. Дар ясновидения
«И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей».
Всем прочим пророкам видения являлись в теневых очертаниях; перед Моисеем же видения возникали в светящихся, отчетливых образах. О первых сказано: «Через пророков проявляю Я подобие Мое»; о Моисее: «Явно, а не в гаданиях образ Господа он видит».
Пятьдесят ворот ведут в сокровищницу Разума, и все, за исключением одних, стали доступными для Моисея на Синае, – как сказано: «Немногим Ты умалил его перед Всеведущим».
«И возьму от Духа, который на тебе, и возложу на них» (на старейшин).
Ошибочно было бы думать, что от этого пророческий дар Моисея сколько‑нибудь умалился. Моисей в то время был подобен светильнику, от которого зажигают другие светильники и свет которого от этого нисколько не уменьшается. (Иеб., 49; Нед., 38; Танх. – Гак. )
|
|
|
XXVI. Елдад и Медад
«Двое из мужей оставались в стане».
Существует такое объяснение:
Когда Господь сказал Моисею: «Собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых», стал Моисей размышлять: «Как сделать это? Выберу от каждого колена по шести человек, окажется двое лишних; выберу по пяти от колена, не будет доставать десяти; выбрать от одних колен по шести и от других по пяти, я поселю зависть между теми и другими коленами». Что же Моисей сделал? Выбрал от каждого колена по шести человек, взял семьдесят две записки, на семидесяти написал слово «старейшина», а две оставил пустыми. Смешав вместе все семьдесят две записки, положил их в урну и сказал: «Подходите и вынимайте жребий». Тому, кто вынул записку с надписью «старейшина», Моисей говорил: «Небо давно освятило тебя»; тому же, кем вынута была пустая записка, говорил: «Господь не пожелал тебя, что же я могу сделать для тебя?»
Раби Симеон говорил:
«Оставались в стане» означает: не выходили из шатров своих. Когда Господь повелел Моисею выбрать семьдесят человек в старейшины, Елдад и Медад сказали: «Недостойны мы такого почета». Тогда сказал Господь: «За то, что вы сами умалили достоинство свое, я прибавлю славы славе вашей». Сказалось же это в том, что прочие пророки временно только проявили дар свой, а Елдад и Медад не переставали пророчествовать. Они же и прорицали: «Моисей умрет, а израильтян в Обетованную Землю введет Иегошуа». (Санг., 17 )
XXVII. Моисей и Иегошуа
«Да поставит Господь, Бог духов для всякой плоти, человека над обществом этим».
Сознавая, что сыновья его не достойны стать после него вождями народными, облачился Учитель наш Моисей и стал с молитвой на устах перед Господом:
– Владыка мира! – взывал Моисей, – поведай мне, кому народом предводительствовать? Да поставит Господь, Бог духов, такого вождя, который мог бы управлять «всякой плотью», ибо, Владыка, Тебе ведомо, как различно направление мыслей каждого из них, и я, перед вечной разлукой с ними, молю Тебя, если угодно Тебе поставить над ними вождя, поставь такого человека, который терпеливо руководил бы ими, сообразуясь с особенностями каждого из них.
И Господь сказал Моисею: «Возьми себе Иегошую, сына Навина».
Посвящая Иегошую в вожди над народом, Моисей говорил ему:
– Поручая тебе народ этот, я вверяю тебе не козлищ, но козлят, не овец, но агнцев. «Иди по следам стад и паси козлят твоих подле шатров пастушеских». (Танх. – Гак.; Аб. д. Нат., 17 )
«И дай ему от славы твоей», – от славы, но не всю славу. Старики того поколения говаривали: «Лик Моисея подобен солнцу; лик Иегошуи – что лик луны. Горе и стыд нам, что мы дожили до этого!»… (Б. – Б., 75 )
XXVIII. Кончина Моисея
«И сказал Господь Моисею: вот, приблизились дни твои к смерти».
Про это и гласит сказанное: «хотя бы и возросло до небес величие его, и голова его касалась облаков – погибнет и он, и видевшие его будут говорить: где он?»
О чем говорится в этом стихе, если не о смертном часе? Даже имей человек крылья и летай подобно птице в небе, придет смертный час, сломаются крылья, и он упадет на землю.
«Хотя бы возросло до небес величие его». Моисеем это достигнуто было: он всходил на небо, облака попирал ногами. Ангелам Служения уподоблялся, с Господом говорил лицом к лицу и Тору из рук Господних восприял, а пробил час его, Господь сказал ему: «Приблизились дни твои к смерти!»
Видя, что приговор над ним скреплен печатью Всевышнего, очертил вокруг себя Моисей тесный круг и, стоя в середине его, воззвал к Господу, говоря:
– Владыка мира! Я не тронусь отсюда, пока ты не отменишь приговора Твоего!
Возложил на себя Моисей вретище и облекся во вретище, в пепле вывалянное, и дотоле возносил моления и мольбы свои к Господу, пока небо и земля, и весь строй мироздания не пошатнулись при мысли: «не пришло ли Господу желание мир заново перестроить?
– Нет, – прозвучал Глас Небесный, – еще не явилось желание у Всевышнего мир перестроить, но – «в Его руке душа всего живущего»[34].
Что в этот час сделал Господь? Провозгласил у каждых ворот каждого из семи небес, чтобы не восприяли молитвы Моисея и не возносили ее пред Ним, потому что приговор над Моисеем уже скреплен Печатью Всевышнего. – Когда же голос молитвы Моисеевой усилился и стал достигать все большей высоты, призвал Господь Ангелов Служения и сказал: «Наискорей сойдите и замкните все Врата Небесные». Ибо, молитва Моисея подобна была мечу, который рубит и рассекает без удержу.
В это время Моисей взывал к Господу:
– Владыка вселенной! Перед Тобою открыто и Тебе ведомо, сколько труда я положил и сколько скорби я испытал, чтоб народ израильский уверовал в святое имя Твое; сколько скорби я принял, пока не установил среди них Законы и Повеления Твои. Я говорил себе: также, как я в несчастии видел их, я и в счастии их увижу. Теперь же, когда счастье народа близко, Ты говоришь мне: «Ты через Иордан не пройдешь». Ведь свою же Тору ты неправдивою делаешь. В Торе сказано: «В тот же день отдай плату его» (наемнику). Это ли плата моя за сорокалетнюю работу, совершенную мною, чтобы сделать израильтян народом святым и верным Тебе?
– Таков приговор Мой! – ответил Господь.
– Господи! – взмолился Моисей, – если Ты решил не вводить меня в Землю Израильскую, оставь меня жить подобно полевым зверям, которые питаются травою, пьют воду и взирают на мир Божий, – как любой из них пусть живет душа моя.
– Довольно! – сказал Господь.
– Господи! – продолжал Моисей, – если и этого не желаешь Ты, дай мне жить подобно птице, летающей в воздухе по всем четырем сторонам света, каждодневно подбирая пищу свою, а вечером возвращаясь в гнездо свое. Подобно птице любой пусть живет душа моя.
– Довольно! – ответил Господь.
– Господи! – продолжал Моисей, – если живой я не войду в Обетованную страну, да буду я внесен туда мертвым, также, как будут внесены кости Иосифа туда.
Отвечал Господь:
– Моисей! Когда Иосиф пришел в Египет, он не выдавал себя за иноплеменника, но заявил, что он израильтянин; ты же, придя в Мидиан, скрыл, что ты израильтянин.
Всплыли солнце и месяц с неба в Зебул[35] и сказали:
– Владыка! Если Ты суд праведный совершишь над бен Амрамом, мы далее будем светить; если же нет, мы светить не будем.
Метнул в них Господь стрелами и копьями, говоря:
– Изо дня в день язычники поклоняются вам – и вы продолжаете светить; Моего достоинства вы не отстаиваете, а за достоинство смертного заступаетесь!
Видя, что не внимают ему, обратился Моисей к Небу и Земле:
– Вымолите милость для меня!
Отвечали Небо и Земля:
– Чем молить о милости для тебя, лучше будем молить о милости для нас самих, про которых сказано: «Небеса истреплются, как дым, и земля обветшает, как одежда».
Обратился Моисей к Солнцу и Луне:
– Вымолите милость для меня!
Отвечали Солнце и Луна:
– Чем молить о милости для тебя, лучше будем молить о милости для нас самих. Ибо сказано: «И побледнеет луна, и устыдится солнце».
Стал Моисей Звезды и Планеты просить:
– Вымолите милость для меня!
Отвечали Звезды и Планеты:
– Чем молить о милости для тебя, лучше будем молить о милости для нас самих. Ибо сказано: «И истлеет все воинство небесное».
К Горам и Холмам обратился Моисей:
– Вымолите милость для меня!
Отвечали Горы и Холмы:
– Чем молить о милости для тебя, лучше будем молить о милости для нас самих. Ибо сказано: «И горы сдвинутся, и холмы падут».
Пришел Моисей к Морю и просить стал:
– Вымоли ты милость для меня!
– Бен Амрам, – отвечало Море, – как не похож день нынешний на минувшие дни! Ведь это ты, тот самый бен Амрам, который подошел, ударил посохом по мне – и расступились воды на двенадцать путей, и не мог я противостоять тебе из‑за Шехины, шествовавшей одесную тебя. А ныне – что приключилось с тобою?
Напомнило Море Моисею о прошлых подвигах его, и воскликнул Моисей:
– О, если бы я был теперь, как в далекие времена мои! В то время, Море, когда я стоял над тобою, я был царем в мире, теперь я простерт во прахе – и не взирают на меня!
К Духу Лика Святого[36] обратился Моисей:
– Испроси милость для меня, чтобы не умер я!
– Моисей, учитель мой! – отвечал Дух Лика Святого, – к чему усилия эти? Из‑за Завесы слышал я, что в этом деле не будет услышана молитва твоя.
Сомкнул руки свои Моисей над головой своей и рыдал он, и вопил:
– К кому же, к кому пойду я о милости молить?
Великим гневом преисполнился Предвечный, пока не раздалось из уст Моисея:
– Господь, Господь, Бог милосердный и многомилостивый[37]!
Тотчас же отошел гнев Святого Духа. И сказал Господь Моисею:
– Моисей! Две клятвы произнесены Мною: одна – истребить народ с лица земли, – когда «дело оно»[38] было им совершено; другая клятва – что ты умрешь, не войдя в Обетованную землю. Первую клятву Я отменил, вняв мольбе твоей: «Прости!» Ныне ты вновь желаешь, чтобы Свое Я отменил, а твое исполнил: «Дай мне перейти, – просишь ты, – и увидеть ту землю». Двух крайностей ты требуешь. Нет, одно из двух: желаешь ты, чтоб Я вторую просьбу твою исполнил, откажись от первой просьбы своей; а если ты настаиваешь на первой просьбе, откажись от второй.
Услыша это, Моисей воскликнул:
– Лучше пусть погибнет Моисей и тысячи ему подобных, нежели поврежден был бы один хотя ноготь у единого из народа!
И далее говорил Моисей:
– Владыка вселенной! Неужели стопам, которые всходили на небо, лицу, которое восприяло лик Шехины, и рукам, восприявшим Тору из рук Твоих, – неужели им стать достоянием праха?
– Так замыслил Я, и таков мировой порядок: у каждого поколения свои наставники, свои представители, свои вожди. Доныне служить предо Мною было твоим уделом, отныне это удел ученика твоего Иегошуи.
– Господи! – сказал Моисей, – если я для того должен умереть, чтобы Иегошуа заменил меня, то я пойду и сделаюсь учеником его.
– Если ты желаешь этого, – ответил Господь, – иди и сделай так.
Встал Моисей и ранним утром пошел к шатру Иегошуи. Иегошуа сидел, разъясняя законы, а Моисей, поникнув головой и сложив на груди руки, стоял перед ним. В это время глаза Иегошуи смежились, и он не видел Моисея, – дабы, огорченный этим Моисей согласился принять кончину свою. Израильтяне же, между тем, пришли, по обыкновению, к шатру Моисея, чтобы послушать поучения от него, и спрашивали: «Моисей, учитель Наш, – где же он?» – «Ушел, – отвечали им, – к шатру Иегошуи». Пришли израильтяне к шатру Иегошуи, видят – Иегошуа сидит, а Моисей стоит, и спрашивают Иегошуа: «Что это произошло с тобою, что учитель наш Моисея стоит, а ты сидишь?» Поднял глаза Иегошуа и, увидя Моисея, разодрал одежды свои и плача и вопя восклицать стал: «О, учитель, учитель! Отец, отец мой!» Стал народ просить Моисея: «Моисей! Учитель наш! Наставляй нас в Святой Торе!» – «Я на это не имею права, – отвечал Моисей. – Мы не отстанем от тебя!» – продолжал просить народ. Тогда голос нагорный прозвучал:
– Учитесь у Иегошуи!
И тогда народ подчинился, решив принимать наставление из уст Иегошуи.
Первое место занял Иегошуа, Моисей сел по правую руку, а сыновья Аарона по левую руку его. В это время массора Мудрости[39] отнята была от Моисея и дана Иегошуе.
Отправились к Скинии Собрания. Моисей шел по левую руку Иегошуи. Вошли в Скинию. Спустился Столп Облачный и отделил их друг от друга. Когда Столп удалился, подошел Моисей к Иегошуе и спросил:
– Что говорил тебе Господь?
– А когда Господь открывался тебе, знал ли я, что Он говорил тебе?..
– «О, лучше сто смертей, – воскликнул Моисей, – чем единое ощущение зависти!.. Владыка миров! Доныне я молил о жизни, отныне – отдаю Тебе душу мою!»
Видя Моисея готовым к смерти, отверз Господь уста Свои, говоря:
– Кто же отныне встанет на защиту Израиля в час гнева Моего? Кто охранит на поле брани детей Моих? Кто станет испрашивать милосердия к ним, когда они согрешат предо Мною?
В это время явился Мататрон и, простершись перед Господом, сказал:
– Властитель мира! Моисей при жизни был Твой и после смерти Твой он.
Отвечал Господь притчей:
– Был у царя сын, который что ни день – доводил отца до готовности убить его; спасала сына от отцовского гнева мать его. Пришло время – мать умерла. Царь безутешно плакал.
– Государь наш, царь! Зачем ты так плачешь? – спрашивали царя слуги его.
Отвечал царь:
– Не только жену я оплакиваю; плачу о ней и плачу о сыне моем: многократ я в гневе готов был убить его, и каждый раз мать спасала его от руки моей.
– Так и Я; не о Моисее только плачу Я, оплакиваю его и плачу о народе израильском: ибо, сколько раз огорчал Меня народ, вызывая гнев Мой, а Моисей заступался за него – и проходил гнев Мой.
Самаэль, глава злых духов[40], нетерпеливо ждал смертного часа Моисея.
– Когда же, – говорил он, – придет, наконец, то мгновение, когда я сойду к умирающему Моисею и приму душу его? Когда, наконец, плакать будет Михаил, а я хохотать буду?
В это время Господь говорил Гавриилу:
– Иди, принеси душу Моисея.
– Владыка мира, – отвечал Гавриил, – умирает тот, кто шести стам тысяч равноценен был, – в силах ли я видеть смерть его?
Сказал Господь Михаилу:
– Иди, принеси душу Моисея.
– Владыко мира, – отвечал Михаил, – я был наставником Моисея, он учеником моим был. В силах ли я видеть смерть его?
Сказал тогда Господь Самаэлю:
– Иди, принеси душу Моисея.
Оделся в гнев, опоясался мечом, злобою облачился Самаэль и выступил против Моисея.
Застал он его в ту минуту, когда Моисей Шем‑Гамфораш в свиток вписывал; сиянье лица его было подобно сиянию солнца, и весь он ангелу Бога Воинств подобен был. Страх пал на Самаэля, трепет обуял его, слова вымолвить не мог он.
– Нечестивец! – закричал на него Моисей, – зачем ты явился сюда?
– Принять душу твою пришел я, – ответил Самаэль.
– Кем послан ты?
– Тем, Кем сотворено все живущее.
– Иди прочь отсюда! Я желаю воспеть хвалу Всесвятому. – «Я не умру, но буду жить
И возвещать дела Господни!
– Моисей! – сказал Самаэль, – к чему гордыня твоя? Есть кому и без тебя восхвалять Его: «Небеса вещают славу Господа».
– Я небеса молчать заставлю и буду петь славу Его:
«Внимайте, небеса я буду говорить.
Земля да будет слушать речь мою».
– Душа каждого являющегося в мир обречена мне.
– Во мне силы больше, чем во всех в мире.
– В чем эта сила твоя?
– Слушай, – отвечал Моисей: – я – сын Амрама; трех лет от рождения я пророчествовал, возвещая, что мне предопределено из огня пламенеющего Тору приять. В чертог царский входил и с головы царской корону снимал. – Восьмидесятилетним старцем я совершал в Египте знамения и чудеса, шестьсот тысяч народа перед глазами всего Египта на волю вывел, море на двенадцать частей рассек, взошел и дорогу в небесах проложил, в бранях ангельских участвовал, сонмища небесные побеждал и таинства их перед людьми разоблачал; с Господом говорил лицом к лицу, Закон Огненный приял из десницы Его и народ Закону этому поучал; с Сигоном и Огом, двумя богатырями народов земных, я в бой вступал и посохом, который в руке моей поразил их; солнце и луну в зените их останавливал, – кто из живущих в мире подобное совершить может? Уйди, беги прочь от меня! Не отдам я тебе души моей!
Возвратился с ответом Самаэль к Силе Небесной.
– Иди и принеси душу Моисея! – было вновь веление Господне.
Извлек из ножен меч свой Самаэль и предстал перед Моисеем.
Вознегодовал Моисей, сжал в руке божественно‑чудный посох с начертанным на нем Шем‑Гамфоран и начал изо всех сил разить Самаэля. Самаэль бросился бежать. Вооруженный неотразимым Шем‑Гамфораш, Моисей настиг его и, сорвав с чела своего луч, исходивший от междубровия его, ослепил князя смерти, Самаэля.
Раздался Глас небесный:
– Приблизился час, когда ты должен покинуть мир земной.
– Владыка! – взмолился Моисей, – зачти мне тот день, когда ты в несгораемом кусте открылся мне; зачти мне то время, когда я сорок дней и сорок ночей стоял перед Тобою на горе Синайской. Молю Тебя: не предавай меня в руки Ангела Смерти!
– Не страшись, – прозвучал Небесный Голос, – Я Сам буду при тебе, и совершу погребение твое.
– Повремени, Господи, – воззвал Моисей, – чтобы я мог благословить народ: я всю жизнь постоянными предостережениями и нареканиями досаждал ему.
Начал Моисей благословлять каждое колено отдельно, но, чувствуя, что времени осталось мало, дал им одно общее благословение.
– Израильтяне! – сказал он, – много огорчал я вас законами и постановлениями и ныне прошу – простите меня!
– Учитель и Господин наш, – отвечали израильтяне, – мы прощаем тебя.
Встал и народ перед Моисеем, говоря:
– Моисей, Учитель наш! Много тебя гневили мы и много отягощали тебя. Прости нас!
– Прощаю, – сказал Моисей.
Зазвучал небесный голос:
– «Минута кончины твоей приближается».
– Благословенно Имя Его, Живого и Сущего во веки веков! – возгласил Моисей и, обращаясь к народу, сказал:
– Прошу вас, когда вы войдете в Землю Обетованную, поминайте меня, поминайте кости мои, говорите: «Горе бен Амраму! Горе тому, кто подобно коню мчался впереди нас, а кости его остались лежать в пустыне!»
Зазвучал Небесный Голос: «Полминуты осталось до кончины твоей».
Сложил Моисей руки свои на груди и сказал народу:
– Глядите, вот конец созданного из плоти и крови!..
Встал Моисей, принял освящение подобно серафимам, – и сошел Господь с Вышних Высот, чтобы принять душу его, и три Ангела Служения шествовали с Господом: Михаил, Гавриил и Сагсегель. Михаил постлал ложе Моисею, Гавриил разостлал ризу висонную в изголовьи, Сагсегель – в ногах. Михаил встал с одной стороны ложа, Гавриил – с другой.
– Моисей! – раздался голос Господа, – закрой глаза.
Моисей закрыл глаза.
– Сложи руки свои на груди.
Моисей сложил руки.
– Выпрями ноги.
Моисей выпрямил ноги.
Тогда воззвал Господь к душе Моисея.
– Дочь моя! Сто двадцать лет Мною было определено тебе жить в теле Моисея, ныне пришло тебе время выйти из него. Выходи, не медли!
– Владыка! – отвечала душа, – я знаю, что Ты Бог всех духов и Властитель всех душ; Ты меня сотворил, Ты вдунул меня в тело Моисея на сто двадцать лет. Ныне же – есть ли во всем мире тело чище Моисея? Я люблю его и я не желаю выйти из него.
– Выйди, – сказал Господь, – и Я вознесу тебя в Вышние Высоты и поселю тебя под сенью Престола Славы Моей, вблизи херувимов и серафимов…
Облобызал Господь Моисея, и лобзанием принял душу его.
Возрыдал Дух Святой, восклицая: «И не было более во Израиле пророка такого, как Моисей!
Плакали небеса и говорили: «Не стало благочестивого на земле!»
Плакала земля и говорила: «Праведнейшего из людей не стало!»
Ангелы Служения плакали, говоря: «Правду Господню осуществил он».
Плакал народ и говорил: «Он суд творил во Израиле».
И все вместе возглашали: «К миру отходит он. Да упокоится на ложе своем»… (Деб. – Р., 7, 11; Танх.; Танх. – Гак.; Иалк.; Нед., 39 )
XXIX. Могила Моисея
«И похоронил его в долине, в земле Моавитской, против Бет‑Пэора».
Раби Берехия говорил:
– Указания подробнейшие, и тем не менее – «никто не знает места погребения его до настоящего дня».
Посылали когда‑то из Рима к гарнизону Бет‑Пэорскому с запросом: «Укажите, где погребен Моисей?» Но указать никто не мог: стоят на горе – могила видна в долине; сойдут в долину – могила видна на горе. Разделятся на две группы – и тем, которые на верху, кажется, что могила внизу, а тем, которые смотрят внизу, могила виднеется на верху, в исполнение сказанного: «И никто не знает места погребения его до настоящего дня».
Раби Хама бераби Ханина говорил:
– Ради чего скрыта могила Моисея от глаз человеческих? Того ради, что открыто и ведомо было Всеблагословенному, что Храм имеет быть разрушен и народ изгнан из земли своей; не пришли бы тогда на могилу Моисея, плача и моля: «Моисей! Учитель наш! Встань, молись за нас!» – и, встав из могилы, не вымолил бы Моисей отмены рокового приговора: ибо, праведники угодны Господу после смерти еще более, нежели при жизни своей. (Сот., 13–14)
Судьи. Цари. Пророки
I. Избранная Земля
«Он стал и измерил землю».
Измерял Господь все народы земли – и не нашел народа достойного восприять Тору, кроме одного – «поколения пустыни».
Измерял Господь все горы – и не нашел другой горы, чтобы на ней дать людям Закон, кроме Синая.
Измерял Господь все города – и не нашел города для построения в нем Святого Храма, кроме Иерусалима.
Измерял Господь все страны – и не нашел страны, достойной стать владением Израиля, кроме земли Ханаанской. (Ваик. – Р., 13 )
II. Иегошуа Навин
Когда народ двинулся, чтобы переходить через Иордан, «то, лишь только ноги священников, несших ковчег, погрузились в воду Иордана, вода, текущая сверху, остановилась и стала стеною».
Вода собиралась кучевыми массами и сводообразно подымалась вверх, свод над сводом, достигая более трехсот верст в вышину, так что все цари Востока и Запада могли наблюдать это. (Сот., 34 )
– Согрешил Израиль, – сказал Господь Навину, – взяли из заклятого и украли, и утаили[41].
– Кто именно, Господи? – спросил Иегошуа.
– Разве Я – соглядатай? – отвечал Господь, – кинь жеребьи, и узнаешь.
Кинул Иегошуа жеребьи, и пал жребий на Ахана.
– Уликою против меня ты считаешь жребий, – возражал Иегошуе Ахан, – а вот, кинь жеребьи между собою и Елеазаром – священником, и падет жребий на одного из вас.
Начал Иегошуа вглядываться в двенадцати камение на хошене первосвященника и видит: камень колена Иудина потускнел (ибо такого было свойство хошена: когда колено делает угодное в очах Господних, камень этого колена горит ярким блеском, камень же того колена, которое впало в грех, становится тусклым).
Увидя это, Иегошуа сказал Ахану:
– Сын мой! Воздай славу Господу, Богу Израилеву, принеси перед Ним покаяние.
– Действительно, я согрешил! – ответил тотчас Ахан. (Танх. )
«Стой, солнце, над Гаваоном!»
Отвечало солнце Иегошуе:
– Мне говоришь ты стой? Вы обычае ли это, чтобы младший приказывал старшему? Я сотворено было в четвертый день, а ты в шестой, и ты же мне говоришь «стой!»
– Раб лукавый! – воскликнул Иегошуа, – не невольнику ли, за деньги купленному, подобно было ты для предка моего?[42] Не таким ли видел он тебя во сне своем: «Вот, солнце и луна, и одиннадцать звезд поклоняются мне?»
Тотчас же «остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим» (Там же; Иалк. )
Иегошуей были отчеканены монеты, имевшие хождение повсюду. На этих монетах были изображения: с одной стороны – вола, с другой – буйвола. (Эр., 22; Бер. – Р., 39 )
III. Иеффай и его дочь
Иеффай был человеком невежественным, «сучком очко мориным[43], и, благодаря этому, он дочь свою погубил.
Выступая войной против аммонитян, Иеффай дал обет Господу, сказав:
– Если Ты предашь аммонитян в руки мои, то, по возвращении моем с миром, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет обречено Господу, и вознесу сие на всесожжение.
Тогда же вознегодовал на него Господь, говоря:
– Ведь если навстречу ему попадется собака, свинья или верблюд, он и их в жертву мне принесет?
И суждено было его дочери выйти навстречу ему.
Когда Иеффай увидел ее, разодрал он одежды свои и сказал:
– Увы, дочь моя! Ты сразила меня! «Я отверз о тебе клятвенно уста мои перед Господом, и не могу отречься!
Был ведь там первосвященник Финеас?[44] Но Финеас говорил:
– Мне ли, первосвященнику, сыну первосвященника, унизиться до того, чтобы первому обратиться к грубому невежде?
А Иеффай говорил:
– Я – глава колен израилевых, глава правителей – и мне унизиться, чтобы первому обратиться к какому‑то жрецу?
Из‑за спора этих двух человек и погибла несчастная. Оба они повинны были в крови ее, и обоих постигла кара: от Финеаса Дух Святой отступил, а останки Иеффая были погребены по частям в разных местах Галлаада[45].
Когда Иеффай вывел дочь свою для заклания, она воззвала к нему, говоря:
– Отец! Отец! Есть ли в Торе такое повеление, чтобы израильтяне приносили в жертву детей своих?
– Обет уже дан мною, дочь моя! – был ответ.
– Но ведь и предок наш Иаков, – продолжала она, – дал обет: «Из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть». Господь дал ему двенадцать сыновей, а принес ли он в жертву хотя одного из них?
Все это говорила Иеффаю дочь его, но он не внял словам ее, – вывел и заклал ее перед Господом.
И горестно воскликнул Дух Святой:
– Души живые требовал ли я в жертвы Мне? Чего Я не повелевал и не говорил, и что на мысль не приходило Мне! (Танх. Гак. )
IV. Самсон
«И начал Дух Господен вдохновлять его в стане Дановом, между Цорою и Естаолом».
Предание от рав Асси:
– Цора и Естаол – две высокие горы. Самсон сорвал их с основания и растер их в прах одну о другую.
И воззвал Самсон к Господу, и сказал:
– Господи Боже! Вспомни меня и укрепи меня только на сей раз, о, Боже!
– Владыка мира! – говорил Самсон, – вспомни: двадцать два года я был судьей над Израилем и ни разу ни одному из них не говорил: «Переставь трость мою с одного места на другое»– (Сот., 9 и 10)
V. Елкана и Анна
Четыре раза в год ходил Елкана паломником в Сило[46]: три раза согласно уставу, а четвертый раз по обету. Совершал он паломничество вместе с женою, сыновьями, дочерьми, братьями, сестрами и всей родней своей. На ночлег останавливались на городских площадях. Все окрест любопытствовали, спрашивая, «куда это идете вы?»
– В Дом Господень, что в Сило, – отвечали они, – откуда исходит Учение и Уставы Господни. А вам почему бы не пойти туда? Пойдем вместе с нами.
Со слезами умиления слушатели отвечали.
– Мы пойдем с вами.
На первый раз пошли с Елканою пять семей; на следующий год пошло их десять, а еще через год жители всего округа готовы были отправиться в Сило.
Ходил Елкана в Сило каждый год другими путями, увлекая за собою жителей то одних, то других городов, пока паломничество в Сило не сделалось общим во всем народе израильском.
И сказал Господь:
– Елкана! Ты добрым делам дал перевес среди Израиля, воспитывал народ в Уставах Моих, и многие, благодаря тебе душу свою спасли. За это Я произведу от тебя сына, который воспособит умножению дел благих среди Израиля, утверждению народа в Уставах Моих, и многие спасутся через него. (Т. д. Ел.; Иалк. )
У Елканы были две жены: Анна и Феннина. У Феннины были дети, у Анны же не было детей.
И соперница Анны сильно огорчала ее, побуждая ее к ропоту на то, что Господь заключил чрево ее. Постоянно Феннина обращалась к ней с такими вопросами:
– Купила ли ты уже старшему сыну своему чалму, хитон, рубашку?
Вставая рано поутру, обращалась к Анне с вопросом:
– Отчего ты, Анна, не встаешь, чтоб умыть сыновей своих и проводить их в школу?
А в шесть часов дня:
– Анна, отчего ты не идешь встречать сыновей своих, возвращающихся из школы?
Когда садились за стол и Елкана уделял каждму из детей его долю кушанья, Феннина говорила Елкане:
– Этому сыну моему ты дал долю и этому сыну моему дал, а тому [47] не дал! Почему?..
За то, что она вызывала в душе Анны ропот на Господа, Всевышний сказал:
– Ты заставляешь ее роптать на Меня, – клянусь: после грома[48] бывает дождь – и Я вскоре посещу ее милостью Моей. (Песик.)
«И дала Анна обет, говоря:
– Господь Саваоф! Если Ты призришь на скорбь рабы Твоей – и дашь мне сына».
Поучение раби Елазара:
– С тех пор как Господь мир сотворил, не было человека, который называл бы Господа именем Саваоф, доколе не явилась Анна и первая произнесла имя Саваоф. Подобно нищему у царского пира, который говорит: «Государь! Из всего, что наготовлено для пира твоего, пожалеешь ли ты одного ломтя хлеба для нищего?» – взывала Анна к Господу: «Господь Саваоф! При всем великом множестве существ[49], сотворенных Тобою в мире этом, пожалеешь ли Ты дать единого сына мне?»
Долго молилась Анна перед Господом. Едва заметно двигались уста ее, «а говорила она в сердце своем ».
Из глубины женского лона своего взывала Анна к Господу:
– Владыка мира! – говорила она. – Все сотворенное Тобою в женщине имеет свое определенное назначение: глаза – чтобы видеть, уши – чтобы слышать, нос – чтобы обонять, рот – чтобы говорить, руки – чтобы работать, ноги – чтобы ходить, сосцы – чтобы детей вскармливать молоком. Сосцы же, которые на лоне моем – для чего они? Не для того ли, чтобы детей вскармливать? Дай же мне, Господи, сына, и я сосцами своими вскормлю его! (Бер. – Р., 31 )
VI. Самуил
«Светильник Божий еще не погас, и Самуил лежал в храме Господнем, где ковчег Божий. И воззвал Господь к Самуилу».
Пока еще не зашло солнце Элия, взошло солнце Самуила. «Восходит солнце – и заходит солнце», – говорит Екклезиаст. Прежде чем закатиться солнцу одного праведника, Господь зажигает солнце другого праведника. (Иома, 38; Бер. – Р., 58 )
«Когда состарился Самуил, то поставил сыновей своих судьями над Израилем. Но сыновья его не ходили путями его и уклонялись в корысть».
Не следовали примеру отца своего. Праведный Самуил обходил все города израильские и творил суд в каждом городе. «Из года в год он ходил и обходил Вефиль и Гилгал, и Мицпу, и судил народ». Сыновья же его поступали иначе: сидели в городах своих неотлучно, дабы увеличивать доходы помощников и писцов своих.
Они же и при десятинном приношении лишнюю меру брали, и товарами брали у купцов, и всякие другие подарки вымогали. (Шаб., 56 )
VII. Саул
За что удостоился Саул царского сана? За кроткий нрав свой.
Когда пропали ослицы у Киса, отца Саулова, Саул, взяв с собою одного из слуг, отправился на поиски. Обойдя несколько округов и придя в землю Цуф, Саул сказал слуге: «Пойдем назад, чтобы отец, оставив мысль об ослицах, не стал беспокоиться о нас »: слугу он ставил на один уровень с собою. А чтобы уклониться от царской власти, для которой он указан был Самуилу Богом, он спрятался в обозе . (Тосеф. )
Когда Саул со слугой поднимались в город (где находился Самуил), то встретили девиц, вышедших черпать воду, и спросили: «Есть ли здесь прозорливец?» Те отвечали:
– Есть; вот он впереди тебя; только поспешай, ибо он сегодня пришел в город, потому что сегодня у народа жертвоприношение на высоте. Когда придете в город, застанете его, пока он еще не пошел на ту высоту, к трапезе; ибо народ не начнет есть, доколе он не придет; потому что он благословит жертву и после того станут есть званные. Итак, ступайте, теперь еще застанете его».
Зачем они наговорили столько?
– Потому, что женщины болтливы, – отвечал Рав.
Р. Самуил же объяснял это так:
– Чтобы подольше любоваться красотою Саула, про которого сказано: «Молодой и красивый; и не было никого из израильтян красивее его; он от плеч своих был выше всего народа». (Бер., 48)
Подошел Саул к Самуилу и спросил: «Скажи мне, где дом провидца?»
– Я – провидец, – отвечал Самуил.
И сказал Господь Самуилу:
– Ты провидец? А Я покажу тебе, что ты не провидец.
Показал это Господь Самуилу при помазании на царство отрока Давида: когда Самуил, еще не зная, которого из сыновей Иессея избрал Господь в цари, увидел Елиава, он сказал: «Верно, сей перед Господом помазанник Его!» Но Господь сказал Самуилу:
– Не смотри на вид его и на высоту роста его. Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце». (Сифрэ, Мидр. – Сам. )
Когда Господь сказал Саулу: «Иди и порази Амалика и истреби все, что у него – от мужа до жены, от отрока до младенца, от вола до овцы», – взмолился Саул к Господу, говоря:
– Господи! Если погрешил человек, чем повинно животное? Если грешны взрослые люди, чем дети виновны?
Раздался Голос Небесный:
– Не будь слишком милосердным, Саул!
А в то время, когда Саул повелел Доегу: «Ступай и умертви священников Новийских», Небесный Голос воззвал:
– Не будь чрезмерно жестоким, Саул!
«Саул и народ пощадили Агага, царя амаликитян[50]».
– Таков порядок вещей, – говорил по этому поводу р. Иегошуа бен Леви: кто милосерд к злодеям, тот становится злодеем для милосердных. Саул, пощадивший Агага, казнил священников Новийских. (Иома, 22; Иалк. )
«И поклялся ей Саул Господом».
Саул, который именем Господа клянется колдунье, подобен женщине, которая, находясь у своего возлюбленного, клянется ему жизнью своего мужа. (Ваик. – Р., 26; Танх.)
VIII. Кончина Саула
Раби Леви учил:
– Грядущее, век за веком, показал Господь Моисею: каждый век с его судьями, с его царями и царскими наместниками, с его пророками, мудрецами, вождями, с его распорядителями и предводителями, с его насильниками и грабителями. И показал ему Господь царя Саула с его сыновьями, сраженными в битве.
– Господи! – воскликнул Моисей – первый царь над детьми Твоими – и ему пасть от меча?!
Отвечал Господь:
– Мне говоришь ты это? Говори священникам, которые им убиты – этим грозным обвинителям его предо Мною.
Раби Иуда говорил со слов Рава:
– За что понес кару Саул? За то, что он не отстаивал достоинства своего. Как гласит Писание: «Негодные люди говорили: “Ему ли спасать нас?» И презрели его и не поднесли ему даров. Но он как бы не замечал того”.
Раби Иуда говорил со слов Самуила:
– Почему столь непродолжительно было царствование дома Саулова? Потому что оно было совершенно безупречно .
Ибо – как говорил раби Иоханан со слов раби Симеона бен Иегосадока – народ любит, чтобы у тех, которые получают власть над ними, волочился не совсем чистоплотный хвост сзади, дабы, когда такой человек чрезмерно зазнаваться начнет, можно было бы сказать ему: «Обернись‑ка назад!» (Иома, 22 )
IX. Давид‑пастух
«Господь испытывает праведного», – говорит Псалмопевец.
В качестве пастуха испытал Господь Давида – и Давид оказался превосходным пастухом.
«От дворов овчих взял его». Отдельными отарами пас Давид овец своих, давая каждой группе более подходящий по возрасту ее, корм: одним верхушки кормовых трав, т. е. более нежные их части, другим – срединные, третьим – нижние части злаков.
И сказал Господь:
– Кто умеет так заботливо вскармливать пасомых им, каждого сообразно потребностям его, тот да будет народным пастырем Израиля, – как гласит стих Псалтири: «И от доящих привел его пасти народ свой, Иакова, наследие свое, Израиля». (Шем. – Р., 2; Иалк.)
X. Мудрость Господня
«Как многочисленны дела Твои, Господи! – воспел Давид, – премудро все сделал Ты». Все сотворенное Тобою – прекрасно, а мудрость прекраснее всего. Но Тобою и юродство создано. Для чего оно? Ходит по улице человек в отрепьях, мальчишки за ним бегают, издеваются над ним. Приятно ли в очах Твоих зрелище такое?
– Давид! – сказал в ответ Господь, – за то, что юродство существует ропщешь ты на Меня? Клянусь, что тебе же понадобится оно! И ты не только пожелаешь его себе, но в тоске ты станешь, как милости, вымаливать его у Меня.
Не долго Давиду ждать пришлось:
С мечом Голиафа, хранившимся дотоле в Скинии, бежал Давид от Саула к Ахису, царю Гефскому.
– Давид! – послышался Глас предупреждающий, – к Ахису идешь ты? Давно ли убит тобою Голиаф Филистимлянин? Еще кровь его не вся в землю всосалась: братья же его состоят телохранителями при Ахисе. И ты решаешься идти туда, да еще меч Голиафа взял с собою?..
Едва явился Давид к Ахису, братья Голиафовы обратились к царю, говоря:
– Позволь нам убить убийцу брата нашего.
– Нет, – отвечал Ахис, разве не в единоборстве убил брата вашего Давид? И не таков ли уговор был Голиафа с израильтянами: «Выберите у себя человека, и пусть пойдет ко мне, и если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами»?
– Если на то пошло, – настаивали они, – то сойди же ты с трона и уступи ему царство, а мы к нему в рабы вступим, – ведь таков, говоришь ты, уговор был.
Не нашелся Ахис что ответить им. Устрашенный этим, воззвал Давид к Господу:
– Услышь меня, Владыка мира!
– О чем просишь ты, Давид? – вопросил Господь.
Отвечал Давид Господу:
– Господи! Из онаго ниспошли на меня…
– А не говорил ли Я тебе, Давид: не пренебрегай – каяться будешь?..
Притворился Давид юродивым. Ходит и на дверях надписи делает:
«Ахис, царь Гефеский, сто раз десять тысяч должен мне, да жена его – пятьдесят раз десять тысяч».
Жена же Ахиса и дочь их были юродивыми. Шумят и кричат с одной стороны, а Давид вторит им с другой.
– Что же это, наконец! – не выдержал Ахис и закричал на рабов своих, – разве мало у меня своих сумасшедших, что вы его еще привели, чтобы он юродствовал предо мною?
– Мог ли я от юродства столько ждать для себя? – воскликнул с радостью великою Давид.
Благословлю Господа во всякое время»: и в мудрости моей, и в юродстве моем. (Шох. – Т., 33; Иалк.)
XI. Шершень и паук
Однажды, сидя в саду, Давид увидел, как шершень пожирал паука.
– Что за прок в этих тварях Твоих, Господи? – сказал он, – шершень портит соты, и сам ничего не производит полезного; паук целый год ткет, а одеться не во что.
– Давид! – отвечал Творец, – ты издеваешься над творениями Моими? Придет время – и ты нуждаться будешь в них.
Спасаясь от преследований Саула, скрылся Давид в пещере. Послал Господь паука, и тот заткал паутиной вход в пещеру. Пришел Саул и видит: вход паутиной заткан.
– Очевидно, – решил он, – в эту пещеру никто не входил, иначе паутина была бы разорвана в клочки.
И удалился, не входя в пещеру.
Выйдя из своего убежища и увидав, в чем дело, Давид готов был расцеловать паука.
– Благословен, – сказал он, – Создавший тебя, благословен будь и ты!
После этого случая узнал Давид, что Саул расположился на холме Гахила, и пошел в то место. Саул спал в шатре, и тут же лежал Авенир, военачальник Саула. Авенир был роста исполинского и телом своим занимал все пространство вдоль шатра, так, что голова его была у одного входа в шатер, а ноги достигали противоположного входа. Когда явился Давид, Авенир лежал держа ноги согнутыми в коленях, и Давид прошел под коленями его, а в ту минуту, когда Давид, с копьем Саула и сосудом с водою, собирался уходить, Авенир вдруг начал выпрямлять ноги, как две гигантские колоды опуская их над Давидом.
Воззвал Давид к Господу:
– Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня?
Навел Господь шершня на Авенира; ужаленный исполин снова согнул ноги, – и Давид мог свободно выйти из шатра.
И воспел Давид хвалу Господу:
«Кому подобное свершить?
Господь‑Благоподатель!
Прекрасны все деяния Твои».
(А. – б.д. Сира )
XII. Гусли Давида
«В полночь встаю я, чтоб славить Тебя».
Гусли висели над ложем Давида, против отверстий оконных. Когда наступала полночь, дуновение северного ветра проходило, шевеля струны гуслей и они сами собою звучать начинали. Тогда вставал Давид с ложа и все время до наступления утренней зари проводил в изучении Мудрости Господней.
О том, – говорил рав Исаак бар рав Ада, – и гласит стих Псалмопевца:
«Воспрянь, слава моя, –
Воспрянь, псалтырь и гусли!
И встану я рано,
Чтоб славить Тебя,
Господь мой!»
«Да буду вечно я в Твоем жилище жить,
Покоиться под кровом крыл Господних».
Мог ли надеяться Давид жить вечно? Нет, не личного бессмертия просил он у Господа, но о том лишь была молитва его, чтобы песнопения и славословия его вечно звучали в храмах Господних.
Сказание гласит:
Заключив книгу «Псалтирь», возгордился Давид и воскликнул перед Господом:
– Творец! Есть ли другой на свете, который подобно мне сумел бы воспеть славу Тебе?
Явилась тут лягушка и сказала:
– Не спесивься, Давид! Кваканьем своим я больше чем ты славословлю Господа… (Бер., 3; Иеруш.; П. Шира )
XIII. Давид и Иесвий
Был там (во время войны филистимлян с израильтянами) «Иесвий из Нова, один из потомков исполинов, у которого копье было весом в триста сиклей меди».
«Иесвий из Нова» – по объяснению рав Иуды со слов Рава: человек, появление которого на пути Давида находилось в связи с известным событием в городе Нове.[51]
– Давид, – сказал Господь, – доколе греху новийскому тяготеть над тобою? Из‑за тебя убиты были священники новийские, из‑за тебя Доег Идумеянин лишился удела в жизни вечной[52], из‑за тебя же пали Саул и трое сыновей его. Выбирай одно из двух: либо прекратиться роду твоему, либо тебе попасть в руки врага.
– Владыка! – отвечал Давид, – лучше, чтоб я попал в руки врага, нежели прекратился бы род мой.
И было после этого – вышел Давид на звериную ловлю. Предстал ему сатана в образе оленя быстроногого. Пустил Давид стрелу, но промахнулся, кинулся преследовать его, пока, увлекаемый оленем, не достиг до земли филистимской. Увидал его там Иесвий.
– Вот он, – сказал Иесвий, – тот, которым убит брат мой Голиаф!
Связал Иесвий Давида, поволок и, бросив в давильню, придавил его прессовальным бревном. Произошло чудо: земля под Давидом опустилась, и он остался невредимым.
День тот был канун субботы. Авесса, сын Серуи[53], мыл голову в чаше вместимостью в четыре саа[54]. В это время прилетел голубь и начал хлопать над ним крыльями.
Встревожился Авесса.
– Кенесет‑Израиль[55], – сказал он, – уподоблена голубю: «Вы стали как голубица, которой крылья покрыты серебром, а перья чистым золотом». Появление этого голубя знаменует, что царь наш Давид находится в опасности.
Пошел Авесса в царский дом; Давида там не было; послал в академию – и там его не оказалось.
– По правилам, – рассуждал Авесса, – постороннему воспрещается ездить на царском коне, садиться на трон и употреблять скипетр царский. Однако запрещено ли это и в тех случаях, когда личности царя грозит опасность? Запросил об этом Авесса в академии. Так ответили: «В случае опасности для царя запрещение это недействительно».
Сел Авесса на царского мула и отправился в путь, а пространство, которое ему предстояло проехать, сократилось само собою[56]. По пути встретилась ему Ерфа, мать Иесвия, сидевшая в то время за прялкой. Завидя Авессу, она метнула в него веретеном, но промахнулась.
– Послушай, – крикнула она, – подай‑ка мое веретено.
Метнул Авесса веретено, попал ей в темя и умертвил ее.
Увидел Иесвий Авессу и сказал:
– Теперь их двое (Т. е. Давид и Авесса) и они убьют меня.
Воткнул он копье свое в землю, острием вверх, схватил Давида и взбросил его на воздух так, чтобы он, падая, накололся на острие. Произнес Авесса Шем‑Гамфораш – и Давид повис в воздухе между небом и землей.
– Как ты попал сюда? – спросил Авесса.
Рассказал Давид о том, что говорил Господь и что он, Давид, ответил Господу, предпочтя, чтобы кара постигла его самого, но не коснулась потомства его.
– Помолись об обратном, – сказал, выслушав его, Авесса, – потомки твои пускай твои «воском торгуют», лишь бы ты не страдал!..
– Помоги же ты мне молитвой своей!
«И помог ему Авесса, сын Саруин»: произнес Шем‑Гамфораш – и Давид невредимо встал на ноги.
Кинулся Иесвий преследовать их.
– Ступай, – крикнули они ему, – к Ерее, родительнице твоей, – в могиле ты найдешь ее.
При этих словах упали силы Иесвия, и Давид с Авессою умертвили его.
После опасности, какой подвергся Давид, люди его поклялись, говоря:
– Не выйдешь больше с нами на войну, чтобы не угас светильник Израиля. (Санг., 95)
От полонянок, находившихся в царском гареме, у Давида родилось четыреста сыновей. Все они, вопреки иудейскому закону, выбривали волосы на висках, а на затылке заплетали их в косы; заставляли носить себя в золотых палантинах и в армии занимали места начальников и командиров; все они были задиры и драчуны, наводившие ужас на окружающих. (Кид., 76 )
XIV. Кончина Давида
«Открой мне, Господи, моей кончины час И меру дней моих поведай», – взывал Давил к Господу.
– Положено Мною, – отвечал Господь, – чтобы ни единому смертному не ведом был час кончины его.
– Долго ли мне жить осталось?
– И этого смертному не открывают.
– В который день недели умру я?
– В день субботний.
– Господи! Дай мне умереть в первый день будней.
– День вступления на царство сына твоего Соломона уже давно определен, а царствование одного не может быть в ущерб царствованию другого ни на единый волос.
– Господи! Дай мне умереть в канун субботы.
Отвечал Господь:
– Единый день в селениях Твоих
Дороже тысячи – гласит псалом твой. Давид, один лишний день, который ты проведешь в изучении Святой Истины, дороже для Меня тысячи грядущих всесожжений сына твоего Соломона. (Шаб., 39)
Отчеканенные Давидом монеты имели изображение: с одной стороны – пастушеских посоха и сумы, с другой – крепостной башни. (Бер. – Р., 39 )
XV. Мудрость Соломона
В Гаваоне явился Господь Соломону во сне ночном и сказал: «Проси, что дать тебе».
– Даруй рабу твоему сердце разумное, – отвечал Соломон.
Притча раби Симеона бен Халафты:
– У царя был светильник, которого царь отличал особым благоволением.
– Проси, что дать тебе, – сказал ему однажды царь.
Подумал советник царский: попрошу серебра и золота, царь даст мне; драгоценных камней и жемчуга – он и в этом не откажет. Попрошу я лучше царевну в невесты: вместе с нею придет и все остальное. – Так и Соломон: попрошу я лучше, – решил он, – разума у Господа, а с разумом я и всего достигну. – Господь и сказал Соломону:
– За то, что ты просил разума и не просил себе жизни долгой, богатства, победы над врагами, – Я сделаю по слову твоему, и то, чего ты не просил, Я дам тебе. (Ш. – Гаш. Р.)
XVI. «Мудрее всех людей»
«Он был мудрее всех людей».
Над всеми царями был страх его.
Народы и племена становились его данниками, враги и ненавистники – друзьями его.
Богат и могуч, владелец бесчисленных угодий, серебра и золота в количествах несметных – он притчи разъяснял, давал постигать сокровенное, поведывал тайны глубины беспредельной.
Имя его гремело среди властелинов, среди мудрых – подвиги его.
Цари приходили на лицо его глядеть, слова мудрости жадно слушать из уст его.
К нему, праведному и чистому, ведающему таинства небесные, посылали вельможи в слуги и служанки сыновей и дочерей своих.
Рыбы морские, птицы небесные, животные и звери полевые сами приходили на бойни, чтобы быть закланными для стола Соломонова.
Ему был дан великий ключ ко всем вратам мудрости и разума сердечного.
Он разумел язык птиц и животных, и зверей полевых.
Олени и газели были его скороходами, львы и барсы – оруженосцами его. (Тарг. Ш.)
XVII. Человек о двух головах
Однажды предстал пред Соломоном царь дьяволов Асмодей и сказал:
– Тот ли ты, о котором написано, что он всех людей мудрее?
– Да, – отвечал Соломон, – так обещано мне Господом.
– А не желаешь ли, – продолжал Асмодей, – я покажу тебе нечто, чего ты сроду не видал.
– Покажи.
Простер Асмодей руку свою к стране «Тевель» – и пред Соломоном появился человек о двух головах с двумя парами глаз. Дрожь прошла по телу у Соломона, и, не в силах преодолеть тревожное чувство, он проговорил:
– Отведите его в комнату ко мне.
Призвал Соломон Бенаю, сына Иегоиады[57], и говорит:
– Как полагаешь ты, есть под нами люди?
– Душою твоей, государь, клянусь – утверждать не могу; слыхал только от Ахитофеля, что где‑то там, под нами, люди живут.
– А что бы ты сказал, если бы я показал тебе такого человека?
– Но возможно ли это? Глубина земли нашей – пятьсот лет пути, да между нашей землей и той землей тоже пятьсот лет пути.
Послал Соломон, и привели того человека. Увидя его, пал Беная на лицо свое и произнес:
– Благословен Господь, Царь вселенной, давший мне дожить и просуществовать, сохранив меня до сего времени![58]
– Какого ты рода и племени? – спросил Соломон, обращаясь к двуглавому человеку.
– Из рода Адама я, из потомков Каиновых, – отвечал двуглавый человек.
– Где обитаете вы?
– В стране «Тевель».
– Есть у вас солнце и луна.
– Есть.
– С которой стороны всходит солнце у вас и на которой заходит оно?
– Восходит с Запада и заходит на Востоке.
– Чем занимаетесь вы?
– Пашем, жнем и стада пасем.
– Молитесь вы?
– Да.
– О чем гласит молитва ваша?
– «Как многочисленны дела Твои, Господи! Все премудро соделано Тобою».
– Если желаешь, – сказал Соломон, – мы возвратим тебя в страну твою.
– Окажите милость, возвратите меня туда.
Призвал Соломон Асмодея и сказал:
– Ступай и отведи его обратно.
– Нет, – ответил Асмодей, – во веки уже я не могу отвести его обратно.
Видя, что ему уже не вернуться в прежнее место свое, двуглавый человек взял себе жену и остался жить на земле.
Жена родила ему семерых сыновей; шестеро уродились в мать, вида обыкновенного, седьмой же уродился в отца – о двух головах и двух парах глаз.
Человек из страны «Тевель» занялся землепашеством и сделался одним из богатейших людей на свете.
Прошли годы. Человек тот умер, оставив имение детям своим.
Между наследниками возник спор. Шестеро из них говорили:
Нас всех семеро братьев, и наследство должно быть разделено на семь частей.
Седьмой же, тот, что о двух головах, говорил:
– Нет, восьмеро нас, и я имею право на две доли в наследстве.
Пришли все к Соломону и сказали:
– Государь, царь наш! Нас всех семеро, а брат наш, который о двух головах, говорит, что нас восьмеро и что наследство после нашего отца должно быть разделено на восемь долей, из коих две доли он требует для себя.
Созвал Соломон членов Синедриона и спросил:
– Как вы рассудите дело это?
Не мог Синедрион дать ответа.
– Завтра поутру придите вторично, – сказал Соломон тяжущимся.
Когда настала полночь, пришел Соломон в храм и воззвал к Господу:
– Владыка мира! Открывшись мне в Гаваоне, Ты сказал: проси, что дать тебе. Не просил я ни серебра, ни золота, только мудрости просил я, чтобы судить людей правдиво.
Отвечал Господь:
– Утром просвещу мудростью тебя.
Наутро собрал Соломон всех членов Синедриона и сказал: «Введите двуглавого человека».
Его ввели.
– Вот, – сказал Соломон, – сделаем испытание: если у этого человека одна его голова воспринимает и чувствует то, что происходит с другой его головой, тогда он должен быть сочтен за одного человека, если нет, то следовательно, это – два отдельных человека. Принесите горячей воды, – повелел Соломон.
Когда вода была принесена, Соломон велел вылить ее на одну голову того человека.
– Государь! Государь! – завопили обе головы, – мы умираем! Мы умираем!»
При виде этого, исполнились все изумлением перед Соломоном. (Бет. – Гам.)
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 126; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!