ГЛАВА ПЕРВАЯ. Что погубило Россию?

В. Ф. ИВАНОВ

РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И МАСОНСТВО. ОТ ПЕТРА ПЕРВОГО ДО НАШИХ ДНЕЙ.

 

СОДЕРЖАНИЕ:

 

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА.

ОТ АВТОРА.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Что погубило Россию?

ГЛАВА ВТОРАЯ. Что такое масонство?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Эпоха Петра I.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Преемники Петра I.

ГЛАВА ПЯТАЯ. Царствование Екатерины II.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Царствование Императора Павла I.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Царствование Императора Александра Павловича.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Царствование Императора Николая I.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Царствование Императоров Александра II и Александра III.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Царствование Императора Николая II.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. Масонство, эмиграция и Россия.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. Наш русский путь.

Коментарии.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

 

 

Мировое зло всегда боролось с христианскими обществами. На протяжении всей своей истории христианство находилось в состоянии борьбы с противодействовавшим ему сонмом тайных еретических движений и организаций. Сменяя друг друга, одни из них распадались, другие же, под иными названиями, зарождались, продолжая вести эту многовековую борьбу. Часто невозможность открыто проповедовать противоречащие христианским идеалам воззрения заставляла антихристианские силы концентрироваться в тайные общества и там вырабатывать те <антитела>, которыми еретические движения впоследствии заражали христианские общины.

 

Масонство, открыто появившееся в начале XVIII столетия, является ярчайшим явлением, представляющим антихристианские силы. Оно как в религиозном, так и в политическом отношении стало противником христианской церковности и государственности.

О времени основания масонского ордена существует много версий, они дискутируются даже в самом масонстве.

Одни говорят о Кельнской хартии 1553 года, подписанной делегатами 19 лож, активными деятелями Реформации*. По словам хартии, масонский орден не происходит от какого-либо другого общества, а древнее их всех и ведет свое начало чуть ли не от учеников Иоанна Крестителя. До 1440 года общество даже называлось по этой версии - <Обществом братьев Иоанна>.

 

Другие объявляют невольным основателем Ордена Розового Креста (Розенкрейцеров) Жана Валентина Андреа, адельсбергского аббата (1586-1654).

 Герой его романов <Fata Fraternitatis> и <Reformation universelle du monde entier> Христиан Rose-Croix открыл тайну счастья человечества и основал школу, имевшую целью облагоденствовать людей истинной религией на основе интернационализма. А по образу описанных в романах тайных школ в Германии и Англии стали основываться действительные ложи розенкрейцеров**. Эти ложи организовал в 1650 году Элиас Ашмоль (1617- 1692) - основатель общества, имеющего целью построить Храм Соломона и одновременно - как это ни покажется на первый взгляд странно - глава Лондонской католической лиги. Общество в политическом отношении стремилось восстановить католическую династию Стюартов.

 

Голубое масонство, представляющее третье мнение, отрицает появление его ранее 1717 года. Считается, что именно в этом году ложи каменьщеков уже совершенно освободились от рабочих и состояли почти исключительно из интеллигенции. После окончательного разгрома Стюартов в 1715 году протестант доктор Теофил Дезагюлье (1683-1744) явился к Георгу II и предложил устранить из масонства его связь со Стюартами. Сохраняя старые формы лож каменщиков, представители интеллигенции нескольких лож образовали в 1717 году Великую Ложу <символического> масонства.

* На основании этого утверждения в 1853 году была выбита медаль о 300-летии масонства.

 

** Совсем как в XX столетии Рон Хаббарт стал, только уже по своей воле, основателем секты дианетики.

 

Но как бы там ни было в действительности, утверждать можно лишь только то, что масонство вобрало в себя множество предшествовавших ему еретических учений древних гностиков, манихеев, всевозможных средневековых ересей, тамплиеров, протестантов всех толков, английских мыслителей вроде Болингброка и Томаса Мора, алхимиков, каббалистов и т. п. Масонство явилось на свет как квинтэссенция всех этих учений, как антицерковь нового времени, в которой эти учения получили синкретическое завершение.

 

Будучи тайным обществом, масонство во многом недосягаемо для исторического исследования, так как действует открыто на исторической сцене очень редко, не оставляя, таким образом, большого материала для анализа историка. Занимавшийся западными еретическими учениями профессор Киевской Духовной академии Афанасий Иванович Булгаков (кстати говоря, отец знаменитого русского писателя Михаила Афанасьевича Булгакова), прикоснувшись в начале XX века в своей работе к феномену масонства, пришел к неутешительному для историка выводу.

<Редкое из явлений исторической жизни, - писал он, - в сущности своей окутано такою таинственностью, как франкмасонство. Можно перечитать множество книг, написанных для ознакомления с ним; можно переслушать рассказы десятков лиц о нем и все-таки не быть в состоянии дать ответ на вопрос: что же такое франкмасонство? Несомненно только то, что это есть тайное общество людей, и тайное не потому, что оно скрывает свою деятельность от взоров людских, нет. Оно тайное потому, что оно скрывает сущность своих целей и средства к достижению их>*.

 

И несмотря на то что еще в 1793 году бывший английский масон Робинсон в своей книге <Доказательство заговора против религий и правительств Европы> рассказал о стремлении масонства всюду, кроме Англии, разрушать троны, алтари и тюрьмы, масонство остается и по сию пору не менее таинственным фактом истории. Влияние в обществе умело им скрывается и проводится через его адептов, тщательно <воспитанных> в ложах в НУЖНОМ для масонства духе. <Истинная роль масонство, - пишет исследователь масонства Александр Селянинов, - заключается только в одной подготовке периодов действительных выступлений>**, только в эти периоды масонство активно действует, подготовляя своих членов. В моменты же переворотов, революций и прочих открытых выступлений масонство уходит в тень, предпочитая действовать через своих адептов, воспитанных в ложах ордена. В случае неуспеха предприятия масонство всегда может отказаться от своих незадачливых агентов, указав на то, что они действовали сами по себе. Это крайне запутывает дело для историка и дает в историографии противоречащие друг Другу мнения.

 

* Современное франкмасонство (опыт характеристики). Киев, 1903. С. 1.

** Тайная сила масонства. СПб., 1911. С. 30.

 

<Тот, кто желает беспристрастно оценить политическую роль масонства,- пишет Лев Тихомиров, - не допуская себя быть одураченным и в то же время не возводя на масонство несправедливых обвинений, чувствует себя крайне затрудненным, слыша утверждения масонства, будто бы оно по принципу не входит в политику, а занимается лишь пересозданием человеческих душ. Такие утверждения не всегда составляют преднамеренную ложь. Без сомнения, есть немало масонов, которые нс знают политической стороны действий своего союза. Сверх того, масонство есть учреждение крайне сложное, в котором есть общая основная мысль, но сеть несомненные разногласия в выводах из нес. Кроме того, масонство состоит из различных слоев, которых цели нс одинаковы. Наконец, зловредная таинственность, при которой нс только посторонние, но и сами члены союза нс в состоянии распознавать истинных действий его, приводит к тому, что вполне знают эти действия, может быть, лишь те "невидимые" руководители, о которых ни сами масоны низших степеней, ни тем более посторонние люди не имеют никаких сведений. При таких условиях обличители масонства, даже не желая быть несправедливыми, могут впадать во многие ошибки, ибо принуждены судить по данным недостаточным, не допускающим проверки, а потому, вероятно, нередко неточным> (<Религиозно-философские основы истории>. М., 1997. С. 453).

 

Антимасонская литература в России находилась также в сложном положении при изучении орденской истории. При скудости источников, при строгом сохранении внутренних секретов в масонстве исследователи принуждены были брать на себя смелость при нехватке фактических данных высказывать предположения, строить версии и догадки. Бесспорность в исторической науке, строго говоря, труднодостижима, а может быть, и невозможна. История не бухгалтерия, где все должно быть задокументировано; в исторических данных всегда чего-нибудь не хватает, всегда мнение историка формируется при недостатке фактического материала. Довольно часто в документах что-нибудь опущено, искажено или же свидетельств о том или ином событии вообще не сохранилось. Это должно во многих случаях извинять домысливание там, где без него невозможно продолжить историческое повествование, где без него нельзя связать разрозненные факты.

Издаваемый нами труд крупнейшего русского исследователя масонства Василия Федоровича Иванова*, труд его боли и гнева, охватывает весь исторический период деятельности масонской организации в России.

 

* В. Ф. Иванов был министром внутренних дел в дальневосточном правительстве братьев Муравьевых, сформированном на территории, занятой белыми войсками в 1922 году.

 

Исследуя идейное и политическое влияние масонства на русское общество, В. Ф. Иванов на огромном историческом материале показывает разрушительную деятельность в России этого тайного ордена. Отводя главную роль в распространении масонского влияния в России интеллигенции, В. Ф. Иванов считал, что <история русской интеллигенции за 200 последних лет стала историей масонства>. Русское интеллигентное общество последовало за этим течением с той безусловной верой, которой не было нигде в Европе.

Книга В. Ф. Иванова, изданная в далеком Харбине в 1934 году и никогда не переиздававшаяся, была все же весьма широко известна в России по самиздатовским перепечаткам. Еще в 80-е годы она ходила по рукам, отпечатанная на машинке в четырех частях. При тогдашней скудости правды о масонстве и его роли в русской истории прочтение книги В. Ф. Иванова вызывало глубокое интеллектуальное потрясение, переворачивавшее у читателя все понимание истории. Энергичность, живость изложения, огромность материала, приведенного в книге, потрясали, что, видимо, играло немалую роль и в самой распространенности этой работы, так как всякий прочитавший ее в те годы стремился ознакомить с ней своих друзей и единомышленников. Исследование В. Ф. Иванова пользовалось большой популярностью в патриотических кругах, являясь во многом чтением, формирующим мировоззрение. Большинство патриотических исследователей русского масонства испытали определяющее влияние этого труда, что отразилось впоследствии на их работах в этой области.

Тема масонства в историографии всегда несет на себе след субъективного отношения к этой проблеме самого историка. Вообще говоря, нет более субъективной науки, чем история, нет другой науки, где было бы столько неизвестного и подвергающегося сомнению. Субъективность и даже тенденциозность историка часто помогают сильнее ОЩУТИТЬ смысл времени и объекта его исследования. Попытка абстрагироваться от исследуемого предмета, поиск объективного к нему подхода выхолащивает, сушит историческую работу, заставляя быть сдержанным в оценках из ложного опасения впасть в крайность. С удалением из исторического сочинения личности историка, его чувств, убеждений и т. д., остаются лишь цифры, даты, факты, связанные меж собою лишь определенной последовательностью. Книга В. Ф. Иванова и тенденциозна, и субъективна; автор виден во всем повествовании. Легко определить его монархические убеждения, строго православную систему ценностей, не терпящую <экономии> в своем приложении к миру и к его истории.

 

[Михаил Смолин]

 

 

-------------------------------------------------------------------------

 

 

Посвящаю эту книгу, написанную в борьбе за Родину, единственной моей дочери Натальи Васильевне Ивановой

Итак, не бойтесь их: ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. Мф. 10, 26. И познаете истину, и истина сделает вас свободными. Ин. 8, 32

 

 

ОТ АВТОРА

 

 

Ученых много, умных мало. Знакомых тьма, а друга нет.

В предисловии принято говорить, что автор предлагает свое произведение на суд общества.

Не суда общества я требую этой книгой! Я требую внимания русского общества к поднимаемым мною темам. Нельзя судить, покамест не пересмотрены сами основания, на которых судят. Русское общество, которое <судило> книги, подобные моей, увы, не всегда было судьей нелицеприятным, а моя книга как раз касается обстоятельства, именно того, как судило наше общество: судило ли оно действительно правильно, не было ли оно <судьей неправедным>, и в чем причины этой самой неправедности? Больше того, я должен поставить вопрос: было ли это <судящее общество> - русским обществом?

Вот почему я не требую <суда общества>. Нет, напротив того, моя книга должна быть криком <Слово и дело> именно по поводу этого так называемого <суда> интеллигентского общества, должна требовать суда над ним самим.

Я не писатель, который находит упоение в радости слов и под покровом этой красивой радости забывает страдание Родины. Я не журналист, который ищет ослепительных парадоксов, соблазнительных сенсаций и сомнительного успеха скандала. Нет, эта книга писана не этими людьми. Эта книга написана прежде всего русским национальным, политическим работником, который своей заветной целью ставит благо нашей Родины - Святой и Прекрасной, но поруганной, униженной и оскорбленной России. В этом смысле я - политический трибун, который взобрался на возвышение и кричит, зовет, призывает внимание своего народа к вопросам, в которых заключается весь корень нашей общей распри. В шуме гражданской войны, в кипении противоборствующих страстей я требую себе слова и внимания по самому главному пункту политического момента:

 

<Нас намеренно разделяют, мы находимся в чужих руках, мы находимся под чужим влиянием! Все несчастия России в том, что свыше двух последних столетий она делала чужое дело!>

 

Эта моя книга не может, конечно, быть тем, что называется научной книгой, то есть книгой, облеченной в одежды научной формулировки и снабженной так называемым <научным аппаратом>. Боюсь, что за этим научным авторитетом, от которого прилипал у многих людей язык к гортани, зачастую скрывался доныне самый неприкрытый соблазн. Боюсь, что именно этот научный авторитет преступно вел к молчанию простой и трезвой критики действительного положения нашей Родины. Но я в то же время, конечно, скорблю, что моя книга не научна; я очень сожалею о том, что ее написал я, а не кто-либо из ученых русских людей, облеченных этим самым <научным авторитетом>. Если бы он к этому авторитету присоединил и истину, если бы он в ученых и обоснованных, как бетон, формулах сказал то, что у нас всех давно на уме и на языке, - это было бы триумфом русского духа. Но увы! <Ученые> этим делом не занимаются - почему, увидим ниже. Но пусть я неуч, пусть я <дремучий дикарь>, как меня именовали уже по поводу моих взглядов некоторые мужи науки,- я должен был написать эту книгу, так как сами ученые упорно не хотят говорить о том, что в ней заключается:

 

<Эта книга - книга борьбы за истину, перед которой русскому народу так долго отводят глаза!>

 

Те вопросы, которые я ставлю в этой политической <книге борьбы и гнева>, давно необходимо поставить прямо, честно и открыто. Пора пробить эту брешь для света в русском сознании, искусственно затемняемом с давних пор. Если было прорублено давно пресловутое <окно в Европу>, - пора же рубить окно и в Россию, чтобы у нас был <свой свет в окошке>. Это необходимо тем более, что мы не одиноки уже в этой тенденции. Вопросы, которые поставлены в этой книге, давно вышли из подспудного, потайного существования, они стоят перед всем миром, горят, как свеча наверху горы. Масонство и его влияние обсуждаются всем миром. Мы более не одиноки в наших исканиях и в наших нахождениях причины современных зол; те, кто для оправдания истины требуют непременно взгляда, брошенного на Запад, дабы удостовериться, что и там, в передовых странах, говорят об этом, могут быть совершенно спокойны. Проблемы, которые издавна ставились русским национализмом и которые ставятся нами в этой книге, на Западе тоже поднимаются во весь рост. Царство искусственных сумерек, в которых все политические кошки были серы, кончилось.

 

Итак, наш лозунг: <К свету! К ясному, беспощадному свету критического самопознания!>

 

И все же я нисколько не сомневаюсь в том, что к моей книге отнесутся иронически и недоверчиво, назовут ее обскуранткой и, наклеют на нее все приличествующие этому случаю и поводу позорные ярлыки. На эти попытки мы должны ответить: <Стара штука! Не запугаете! Не мы обскуранты, а вы обскуранты! Вы, те, которые держали русский народ в неведении, управляли им при помощи соблазнительных понятий, увлекали его пестрыми побрякушками и наконец бросили его на край гибели, истощенного, оболганного, соблазненного! Вы обскуранты, потому что, видя то, к чему привели ваши попытки, вы и до сих пор держитесь за ним, не желаете бросать этих губительных методов, преданные тщетной мечте построить на лукавстве и на хитрости золотое царство Астреи>.

Катастрофа России - явление слишком грандиозное, чтобы его обойти молчанием. Мы платим слишком дорого за наш опыт, чтобы не иметь права воспользоваться его результатами. Мало того, что Россия лежит на краю гибели, - и Европе грозит та же гибель, и в Европе растут волны негодования На тех, которые привели к гибели. И поэтому и там и здесь мы должны поставить в упор вопрос: в чем же дело? где причина всех несчастий современного мира? Я отвечаю на этот вопрос так. В России играла ведущую роль интеллигенция. Эта интеллигенция в продолжение последних двухсот с лишком лет связала свою судьбу идеологически преимущественно с масонством, с тем кругом идей, которые так ярко, выразительно, соблазнительно, систематично проповедовало это течение европейской мысли. И может быть, нигде, как в России, роль масонства не оказалась столь губительной, столь страшной, потому что европейское общество не могло отдаться этим идеям с той честностью, страстностью, верой и горячностью неофита, с которой отдалась этому течению наша интеллигенция. Не можем мы забывать того, что наша интеллигенция - русская интеллигенция, со всеми качествами, которые присущи именно нашему, русскому народу. Русская интеллигенция, служа кругу масонских идей, добившись в своем порыве того, что история русской интеллигенции за 200 последних лет стала историей масонства, служила идеям этим не за страх, а за совесть, <честно и грозно>, так, как всегда служит идеям русский человек, видящий в них смысл жизни, а не средство к личному благополучию. Виноват ли он в том, что его поймали на вековечном русском стремлении к правде, причем лик Русской Правды был заменен лозунгом чужим и дальним: <Свобода, Равенство, Братство>?

Русская интеллигенция во вред себе, но из идеалистических, чистых побуждений сделала масонство тоже чистым, в то время как европейское масонство грубо и полностью эгоистично и занято только тем, что преследует свои национальные интересы. Ведущие слои Англии, Франции и Германии, намеренно питая масонство в России, преследовали свои собственные интересы, в то время как Россия, веря их проповедям, преследовала цели общечеловеческие, цели Всемирной Правды.

Вот это одно и дает нам утешение в скорби, которую приходится испытывать, ниспровергая многое из того, чему привыкли поклоняться, чтить, уважать. <Русский народ, - говорил наш пророк Достоевский в своей речи о Пушкине, произнесенной в Москве 8 июня 1880 года, - не из одного только утилитаризма принял петровскую реформу... Ведь мы разом устремились тогда к самому жизненному воссоединению, к единению всечеловеческому! Мы не враждебно... а дружествен- но... приняли в душу нашу гении чужих наций, всех вместе, не делая преимущественных племенных различий, умея инстинктом, почти с самого первого шагу различать, снимать противоречия, извинять и примирять различия, и тем уже выказали готовность и наклонность нашу, нам самим только что объявившуюся и сказавшуюся, ко всеобщему общечеловеческому воссоединению со всеми племенами великого арийского рода. Да, назначение русского чело- века есть, бесспорно, всеевропейское и всемирное!>* Следуя в этом стремлении за лозунгами, данными Западной Европой и не кем другим, как масонством (должен же был кто-то дать эти лозунги?), русские интеллигенты искали искренне в нем Правду Божию и тем были сведены с правильных путей. Они действо- вали не из меркантильных расчетов, как действовала Европа, - они открывали свои сердца.

И нужно сказать прямо, что русские были уловлены на это свое добросердечие. И теперь пора вместе с другими нациями предъявить международному масонству счета об убытках. Нужна ли моя попытка этой книгой вскрыть, выявить, выяснить и представить русскому обществу причины нашей катастрофы по моему разумению и по непреложным фактам? Нужно ли производить следствие по делу о разразившейся в России катастрофе? Считаю, что это необходимо. Виновные в этой катастрофе должны быть найдены. Пусть не для мести, а для того, чтобы нам сойти с неверных путей, примирившись с народом, к которому мы <должны вернуться после двухсотлетнего отсутствия> (Достоевский).

Моя книга может быть замолчана, что весьма вероятно в так называемом высшем интеллигентском русском обществе, декларирующем себя всегда свободным, но всегда очень пассивно держащимся в шорах тех указок, которые ему даются. В нем нет свободы критики, нет ясности в мышлении, нет - увы! - независимого национального мнения. О моей книге скажут и то, что она руководится только чувством злобы, которое-де <слепит>... Нет, дорогие соотечественники, пора вам увидеть то, что привело нас, нашу Россию, на край погибели, пора увидеть то, что лицемерными и ханжескими идеалами, под которыми проводились эгоистические иностранные цели, затемняло наше зрение, не позволяло нам видеть нашего русского пути. <Да, наш русский путь, - как говорил выше наш национальный пророк Достоевский, - путь всемирный, но он лежит не через Европу, а через нашу национальность>.

 

* <Дневник Писателя> за I880 г., с. 448.

 

Что делала Россия в своей политике, спрашивает Достоевский в той же речи о Пушкине,<какне служила Европе, может быть, гораздо более, чем себе самой?> <И впоследствии, я верю в это, - продолжает он, - мы, то есть, конечно, не мы, а будущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и всесоединяющей, вместить в нее с братскою любовию всех наших братьев, а в конце концов, может быть, изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону>*. <И не надо, - говорит Достоевский, - возмущаться сказанным мною, что "нищая земля наша, может быть, в конце концов скажет новое слово миру". Смешно также и уверять, что, прежде чем сказать новое слово миру, надобно нам самим развиться экономически, научно и гражданственно, и только тогда мечтать о "новых словах" таким совершенным (будто бы) организмам, как народы Европы>. Но... <основ- ные нравственные сокровища духа... не зависят от экономической силы. Наша нищая вся сплошь неурядная земля, кроме высшего слоя своего, как один человек...Напротив того ,в этой Европе, где накоплено столько богатств, все гражданское основание всех европейских наций - все подкопано и, может быть, завтра же рухнет бесследно, на веки веков, а взамен наступит нечто неслыханное, ни на что прежнее не похожее. И все богатства, накопленные Европой, не спасут ее от падения, ибо "в один миг исчезнет и богатство">. И <между тем на этот, именно на этот подкопанный и зараженный гражданский строй и указывают народу нашему как на идеал, к которому он должен стремиться, и лишь по достижении им этого идеала осмелиться пролепетать свое какое-либо новое слово Европе... Неужели же и тут... не позволят русскому организму развиться национально, своей органической силой, а непременно обезличенно, лакейски подражая Европе> и т. д.

Вот почему, опираясь на авторитет этого нашего национального гения, я и заявляю, что нам необходимо прежде всего искать истину, единящую нас с нашим народом, с нашей историей. Пора перестать вспоминать с умилением только деятельность Петра, только деятельность Екатерины, только деятельность интеллигенции как светлого начала, боровшегося с <темным царством> народа и с <черной сотней> и так далее, а пора вспомнить о том, что тысячелетия таил и таит в себе народ в исторических идеалах православия и самодержавия.

 

* Там же.

 

Смешно отказываться от нашей истории, от наших исторических путей. Смешно говорить о том, что мы можем вернуться на пройденные пути. Нет! Не можем! Но столь же верно и то, что и впереди лежащие наши пути исторически коренятся в старых наших исходах. Допускаю, что возможно, что думы мои ошибочны, - но это не причина отказываться от них. Тем более нужно исследовать то, что в них истинного, и отказаться от того, что в них неверного. На выработку руководящих идей, которые должны быть в полном историческом согласии с народом нашим, с его историей, с его путями, должны быть брошены все силы русской интеллигенции, энергически, деятельно, свободно исследуя все эти вопросы, не отвертываясь от <темного мужика>, от <фабричного> и считая, что просвещенно то, что приходит с Запада, и только. К тому же теперь надо сознаться, что Запад наш враг и что в этом смысле оправдывается другое вещее слово нашего мыслителя, замолчанное до сей поры, слово Н. Я. Данилевского:

<Европа не знает нас, потому что не хочет знать... Мы находим в Европе союзников лишь тогда, когда вступаемся за чуждые нам интересы>*.

И, принимая от Запада духовный хлеб, не должно ли по одному этому подозревать, что он отравлен задачами политическими?

Но если в отдельных частях мои положения и будут ошибочными, то в других частях они будут верны. Что же касается ошибочных, то их необходимо исправить общей русской работой в указанном направлении.

И поэтому, выпуская теперь в свет свою книгу, могу сказать, что безразлично, примут ли мои взгляды теперь или нет, будут хвалить меня или бранить. Во всяком случае, слово сказано, причина названа, а всякое слово, как сказанное, не затеряется.

Рано или поздно, а вопрос о том, что такое мы, русские, каковы наши пути, какова причина наших блужданий в течение нашей истории, встанет во весь рост перед русским обществом и, встав однажды, заставит пересмотреть тот путаный ход ее, который привел нас к такой колоссальной катастрофе в исходе второго десятилетия XX века, возложив на наши пути революцию, которой русский православный человек не знал и никогда не хотел, будучи устремлен в единую практичность национального соборного, справедливого делания, в своеобразии национальных и государственных своих форм, по своему русскому пути.

 

* Н. Я. Данилевский. Россия и Европа. С. 67.

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Что погубило Россию?

 

Поверь мне, народ не стареет и не умнеет, народ остается всегда ребенком. Гёте

 

Только избранные могут отдаваться чувству славы и свободы, великим и возвышенным идеям, ради которых они готовы на все жертвы. Масса ищет покоя и хочет приносить как можно меньше жертв. Тьер

 

Большой русский мыслитель В. В. Розанов, умерший в СССР от голода, в своем <Апокалипсисе нашего времени> пишет: <Русь слиняла в два дня, самое большее, в три. Даже "Новое Время" нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь! Поразительно, что она разом рассыпалась вся до подробностей, до частностей, и, собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая "великого переселения народов". Там была - эпоха "два или три века". Здесь три дня, даже два. Не осталось царства, не осталось церкви, не осталось войска и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом - буквально ничего!>* В этих кратких и жутких словах с поразительной точностью изображено наше национальное несчастие.

 

В. В. Розанов прав в своем тяжком и убийственном для нас приговоре: Россия - рассыпанное царство. Настоящее русского народа - темно, его будущее - загадка. Русский народ не только покорно влачит цепи неволи и рабства интернациональной власти, но он духовно ослеп, погрузился во тьму, и пока нет никаких признаков на его духовное озарение и возрождение. В душу закрадывается тревога и сомнение за судьбу русского народа как нации. С каждым годом возрастает число пессимистов, которые зловеще предрекают, что русская нация - это <бывшая нация>. что русский народ закончил свой исторический путь и в будущем неспособен сказать миру своего слова.

 

* В. В. Розанов. Апокалипсис нашего времени. Сергиев Посад, 1918. С. 6.

 

Страшная зияющая пустота на месте самобытной культуры нс- вольно заставляет поставить вопрос: почему погибла величайшая страна, несомненно, даровитого народа и кто виноват в его падении? За семнадцать лет нашего рассеяния и сидения на реках вавилонских мы не удосужились поставить и разрешить эту загадку. Эмиграция живет элегическими воспоминаниями о далеком и прекрасном прошлом.

 

В назидание будущим поколениям пишутся длиннейшие мемуары, в которых изменившие своему Верховному Вождю генералы в оправдание своего клятвопреступления и предательства доказывают, что они предвидели надвигающуюся беду, предлагали принять необходимые меры, но их не слушали, не приняли во внимание их мудрых советов, а потому и случилось то, что случилось. Передовые общественные деятели, застрельщики и поджигатели бунта, приведшего к гибели России, главным и единственным виновником революционного взрыва считают <кровавый царизм>, который не допускал к управлению <живых сил страны>, не дал <министерства общественного доверия> и помешал новым благодетелям народа превратить Россию в передовую демократическую страну по лучшим образцам Запада.

 

Многие отделываются общими местами, указывая на нашу неподготовленность к войне, неудачи на фронте, плохую постановку продовольственного дела, усталость народа от войны как причины, вызвавшие народное недовольство и приведшие к революции. Начитанный до отказа, но узкий и банальный, как и всякий либерал, <маститый ученый> Струве причину революционного движения видит в интригах коварных немцев, которые <задумали и осуществили русскую революцию>*. Новоявленные глашатаи религиозной истины вроде Ф. Степуна в своей <надзвездной романтике> отыскивают <религиозный смысл> русской революции. Никто не признает за собою вины, все оказываются безусловно правыми, и <кающегося дворянина> среди деятелей революции мы не находим. Подавляющее большинство эмиграции совсем не интересуется вопросом о причинах русской революции, считает разрешение его для себя непосильным и полагает, что этот сложный и неразрешимый вопрос распутает <беспристрастная история> примерно так лет через сто, когда вооруженные знанием и опытом историки в спокойной обстановке разберут и изучат все <архивы русской революции> и объективно поведают будущим поколениям о погибели Русской Земли.

 

* Петр Струве. Размышления о русской революции.

 

Это мнение является господствующим. <Нельзя объять необъятное>, - говорил Кузьма Прутков; нужно смириться и не думать над тем, что современникам уразуметь невозможно. Да и не время, говорят, теперь этим заниматься. Перед нами стоит важнейшая и неотложная задача борьбы за Россию с большевиками - узурпаторами над русским народом, душителями его свободы и разрушителями его жизни. В этом-де и заключается призвание и смысл существования эмиграции, а все остальное приложится само собою.

 

Такой взгляд, по нашему мнению, является роковым заблуждением. Нельзя лечить болезнь, не зная причины, вызвавшей эту болезнь; бесцельна и борьба с социальным злом, пока не будут установлены причины, его породившие, и не будут установлены действительные виновники и их соучастники. Мы, борцы за свой народ, не можем с этим примириться и не имеем нравственного права ждать, что о причинах русской революции расскажут будущие <беспристрастные историки>. Великая разруха Русского Православного Царства и вызванный ею мировой хаос многому нас научили.

 

Мы не можем полагаться на будущую <научную объективность>, ибо знаем, что за этими мудреными и напыщенными словами нередко скрывается грубый обман и неприкрытое шарлатанство. Мы должны себе точно уяснить непреложное положение: современная <свободная наука> вовсе не свободна и не смеет говорить правды. Она почти вся без исключения находится во власти антихристианских сил и несет не правду, а ложь и растление. <Свободная> историческая наука или подтасует действительные факты, или скроет величайшее в мировой истории преступление - убийство России. Классические историки французской революции замолчали или изобразили как малозначащий эпизод участие масонов в революции и организации ими заговора против алтарей и тронов во имя создания <Союза всего человеческого рода>. Некоторые из них знали эту тайну, но из страха или корыстных соображений сохранили молчание. Историк Тэн объяснил свое молчание Эдуарду Дрюмонту, и последний писал по этому поводу:

 

<Тэн прекрасно знал относительно значительной роли масонства в революции; он не скрывал, что молчание по этому поводу составляет огромный пробел в его труде; но он прибавил, что ему не хватило смелости и что он опасался мщения со стороны масонства>*. Я утверждаю, что <беспристрастные> историки <великой французской революции> путем замалчивания, подлогов и лжи скрыли действительные причины страшного движения, взорвавшего весь христианский мир, и поставили это движение на пьедестал красоты и величия.

 

* Л. де Поксен. Тайные силы революции.

 

Ученые-историки скрыли истинных виновников кровавой трагедии французского народа и своими <объективными изысканиями> убедили весь мир, что французская революция принесла бесконечное счастье не только французскому народу, но и всему человечеству.

 

Благодаря трудам этих беспристрастных историков стало аксиомой, что революция - явление <закономерное>, имеющее для себя неотвратимые основания и, несмотря на некоторые свои теневые стороны, в общем нужное и благодетельное для нации. Со школьной скамьи по букварю <великой французской революции> нам внушалась мысль, что это движение явилось в результате <неравенства>, что революцию совершил <сам народ> - именно непривилегированные классы, как-то: буржуазия, крестьянство и городской плебс, что это была борьба за <лучшую долю> бесправных и нищих с привилегированными, борьба против <старого порядка>, который, по выражению историка французской революции Мадлена, <не только стесняет, но душит, не только ранит, но уже режет>.

 

Революционный дух, по общепринятой мысли историков, был создан еще до революции. Сложная и беспорядочная административно-полицейская система, анархия и произвол в управлении, стеснительная регламентация, обирательство и грабеж населения чиновниками, подавление всякого общественного мнения - вот та среда, в которой созрела, выросла и бурным спасительным потоком разлилась революция. Вожди революции лишь оформили созревшее и вылившееся наружу движение, дали ему лозунги и программу, своей деятельностью организовали стихию и придали народному движению правильное и разумное направление.

 

В результате же кровавой борьбы, что, по мнению историков, было также неизбежно, непривилегированные классы стали командующими классами. Таким образом, великая французская революция 1789 года на развалинах феодального мира создала новый буржуазно-демократический мир, открыла прекрасную и счастливую эру в жизни человечества.

 

Как окончательный итог этого рода исследований остался не подлежащий никакой критике вывод: революционное движение во Франции в 1789 года и свержение восставшим народом монархии было вызвано социально-экономическими факторами. Такие выводы беспристрастной исторической науки о причинах великой французской революции почитаются аксиомой, и противоположные взгляды расцениваются как грубая ересь, ничего общего не имеющая с <объективными выводами науки>. Так продолжалось до русской революции 1917 года. Эта революция живым примером разоблачила величайший исторический подлог: она опрокинула историческую науку и се <точно установленные взгляды>, что доминирующими причинами являются причины социально-экономического порядка; она сделала то, что бывшее до сего времени тайным становится явным: Россия пала, сраженная революцией, именно в период своего наивысшего развития.

 

Совершенно бесспорно доказано, что никогда еще Россия не достигала такого благополучия, как за последние тридцать пять лет перед революцией. Монархический строй был силой исключительного прогресса. Промышленность и торговля достигли громадного роста. Народ с каждым годом богател. Пышным цветом развивалась и расцветала русская культура. С 1881 по 1917 год Россия победоносно шла вперед в своем экономическом и культурном развитии, что свидетельствуют общеизвестные цифры.

 

Потрясенные Крымской кампанией 1853-1856 годов, русские финансы находились в весьма тяжелом положении. Русско-турецкая война 1877-1878 годов, потребовавшая громадных чрезвычайных расходов, расстроила наши финансы еще более. Крупные бюджетные дефициты поэтому сделались постоянным ежегодным явлением. Кредит падают все более и более. Дошло до того, что пятипроцентные фонды в 1881 году ценились лишь от 89 до 93 за 100 своей номинальной стоимости, а пятипроцентные облигации городских кредитных обществ и закладные листы земельных банков котировались уже только 80-85 за 100.

 

Путем разумной экономии в расходах правительство Императора Александра III достигло восстановления бюджетного равновесия, а затем последовали уже ежегодные крупные избытки доходов над расходами. Направление полученных сбережений на экономические предприятия, способствовавшие подъему хозяйственной деятельности, на развитие железнодорожной сети и устройство портов повело к развитию промышленности и упорядочило как внутренний, так и между- народный обмен товаров, чем и были открыты новые источники увеличения государственных доходов. Сравним для примера хотя бы данные за 1881 и 1894 годы о капиталах акционерных банков коммерческого кредита. Вот эти данные в тысячах рублей:

 

К 1881 г.

 

Основной капитал 87 343

Запасной капитал 8397

Специальный капитал 640

 

К 1894 г.

116957

32 050

419S

 

Итого: 96380

153 205

 

Оказывается, таким образом, что принадлежащие банкам капиталы всего в тринадцать лет увеличились на 59%, а баланс их операций поднялся с 404 405 000 рублей к 1881 году до 800 947 000 рублей к 1894 году, т. е. возрос на 98%, или почти вдвое.

 

Не меньший успех оказался и по учреждениям ипотечного кредита. К 1 января 1881 года ими было выпущено в обращение закладных листов на 904 743 000 рублей, а к 1 июля 1894 года - уже на 1 708 805 975 рублей, причем курс этих процентных бумаг повысился более чем на 10%. Взятая в отдельности учетно-ссудная операция Государственного банка, достигавшая к 1 марта 1887 года 211 500 000 рублей, повысилась к 1 октября текущего года до 292 300 000 рублей, увеличившись на 38%.

 

Приостановившаяся было в конце семидесятых годов постройка железных дорог в России с воцарением Александра III возобновилась и пошла быстрым и успешным ходом. Но всего важнее по этой части было установление влияния правительства в области железнодорожного хозяйства, как расширением казенной эксплуатации рельсовых путей, так - в особенности - подчинением деятельности частных обществ правительственному надзору. Длина открытых для движения железных дорог (в верстах) была:

 

К 1 января 1881 г. К 1 сент. 1894 г.

Казенных 164,6 18 776

Частных 21064.8 14 389

Итого: 21229,4 33165

 

Таможенное обложение иностранных товаров, составлявшее в 1880 году 10,5 метал, коп. с одного рубля стоимости, повысилось в 1893 году до 20,25 метал, коп., или увеличилось почти вдвое. Благотворное влияние на обороты внешней торговли России не замедлило привести к важным в государственном отношении результатам: наши ежегодные крупные приплаты иностранцам заменились еще более значительными получениями от них, как свидетельствуют следующие данные (в тысячах рублей):

 

1880 г. 1893 г.

Вывоз 492 084 594 688

Привоз 589 776 421956

Торговый баланс -97 692 +172 732

 

Сокращение привоза в Россию иностранных товаров, естественно, сопровождалось развитием национального производства. Годовое производство фабрик и заводов, состоящих в заведовании Министерства финансов, исчислялось в 1879 году в 829 100 000 рублей при 627 000 рабочих. В 1890 году стоимость производства повысила с до 1 263 964 000 рублей при 852 726 рабочих. Таким образом, в течение одиннадцати лет стоимость фабрично-заводской выработки увеличилась на 52,5%, или с лишком в полтора раза.

 

Особенно блестящие, по некоторым отраслям прямо поразительные успехи достигнуты горной промышленностью, как это видно из следующей справки о производстве главнейших продуктов (в тысячах пудов):

 

1880 г. 1893 г. Увелич. в %

Чугун 27 364 70 861 159

Железо 17 831 29 642 66

Сталь 18761 36498 95

Соль 47 572 87 490 84

Каменный уголь 200785 420 817 110

Нефть 41 498 337 052 1468

Керосин 7 946 85 634 978

 

Император Александр III неустанно заботился вместе с тем о благосостоянии трудящегося люда. Законом 1 июля 1882 года были много облегчены занятия малолетних в фабрично-заводских производствах: 3 июня 1885 года запрещена ночная работа женщин и подростков на фабриках волокнистых веществ. В 1886 году изданы положение о найме на сельские работы и постановление о найме рабочих на фабрики и заводы, затем дополненное и расширенное. В 1885 году изменено установлением более краткого срока выслуги пенсий горнорабочими утвержденное в 1881 году положение о кассах горнозаводских товариществ.

 

Несмотря на крайне затруднительное в то время положение государственных финансов, законом 28 декабря 1881 года были значительно понижены выкупные платежи, а законом 28 мая 1885 года было прекращено взимание подушной подати. Все эти заботы почившего самодержца увенчались блестящим успехом. Не только были устранены унаследованные от прежнего времени затруднения, но государственное хозяйство в царствование Александра III достигло высокой степени преуспеяния, как свидетельствуют, между прочим, следующие данные об исполнении государственного бюджета (в рублях):

В 1880 г. В 1893 г.

Доходы 651 016 683 1 045 685 472

Расходы 695 549 392 946 955 017

 

- 44 532 709 + 98 730 455

 

Пусть государственные расходы повысились в 1893 году против 1880 года на 36.2%, но доходы в то же время увеличились на 60,6%. и в результате исполнения росписи вместо бывшего в 1880 году дефицита в 44 532 709 рублей теперь оказывается превышение доходов над расходами в 98 730 455 рублей. Необычайно быстрое возрастание государственных доходов не уменьшило, а увеличило накопление народом сбережений.

 

Сумма вкладов в сберегательные кассы, определявшаяся в 1881 году в 9 995 225 рублей, возрастает к 1 августа 1894 года до 329 064 748 рублей. В какие-нибудь тринадцать с половиной лет народные сбережения с 10 миллионов дошли до 330, т. е. увеличились в 33 раза. В царствование Императора Николая II Россия в экономическом и культурном отношении достигла еще больших успехов.

 

Возникшая было анархическая волна <освободительного движения> 1905 года была сметена твердой рукой великого русского человека П. А. Столыпина и усилиями русских патриотов, объединившихся у трона во имя спасения родной земли. Исторические слова П. А. Столыпина: <Не запугаете. Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия> - облетели весь мир и вызвали энтузиазм среди русского народа. Кровавому разгулу революционеров был положен решительный предел. Мирные, благожелательно настроенные граждане, напуганные в первый период разгулом революционных масс, теперь приободрились и выказали волю к борьбе с российской крамолой. Народ отошел от непрошеных <освободителей>. Наступило успокоение. Настал созидательный период и как бы вторая Эпоха Великих Реформ. Государь Николай II, как и его Августейшие предки, более всего болел душой за крестьянство и мечтают вывести его на свободный, плодотворный путь развития всех экономических возможностей.

 

Исполнителя этих заветных мечтаний он нашел в лице Столыпина, который ясно осознал, что наше государство больше всего нуждалось в реформе. Издревле русское крестьянство жило <семейственно>, общинной жизнью, что в свое время имело громадное значение и даже было необходимо: <С миру по нитке - голому рубашка>. Принцип единения имел свои исторические положительные стороны; но с развитием государственной жизни, с наделением крестьян землей и с приростом населения общинное, мирское хозяйство не удовлетворяло потребностям крестьянской массы и вызывайте много неудобств. Главным злом была чересполосица и потому малая самодеятельность крестьян. Переделы не давали возможности полностью применить творческие силы к совершенствованию хозяйства, и стало совершенно ясно, что импульсом к творческой деятельности может служить лишь единоличное владение земельной собственностью. Институт частной собственности, поднимая материальное благосостояние отдельных владельцев, в то же время воспитывал в них правильное понятие о праве собственности и способствовал культурному воспитанию народа.

В деревне же при общине царил подлинный сельский <социализм>, <пьяный мир>, который убивал частную инициативу и само- деятельность здорового элемента среди крестьянства. Капиталистическое хозяйство строилось при коммуне общины и росло ненормальным порядком, без здоровой конкуренции. Сельское хозяйство в деревне при таких обстоятельствах не прогрессировало, а находилось в состоянии застоя. Осознав разлагающий вред общинного, мирского, отсталого землевладения, Столыпин с присущими ему энергией и решимостью приступил к земельным реформам.

Закон 9 ноября 1906 года раскрепостил и освободил крестьян от пут общины и власти <мира>. Этот закон произвел коренной переворот в самосознании крестьян. Крестьянство живо воспринимает идею о праве единоличного владения; правительство проводит ряд законопроектов: о расширении прав крестьян, об уменьшении налогов, отменяет паспортные пошлины, устанавливает свободу передвижения и отменяет круговую поруку и выкупные платежи. Учреждается Крестьянский банк. Банк скупает частновладельческие земли и создает крупный земельный фонд. На чрезвычайно льготных условиях крестьянам предоставляется право приобретать у банка земли с широким кредитом. В царствование Николая II крестьяне приобрели с помощью банка 15 миллионов десятин земли и собственными средствами, без помощи банковского кредита - 25 миллионов десятин.

Кроме того, крестьянам были переданы для заселения земли государственные и удельные, всего 6 миллионов десятин, и все государственные и кабинетские земли в азиатской России. При переселении каждая семья получала пособие - 200 рублей - и перевозилась со всем имуществом до нового места на счет казны. По всем местам нового расселения в Сибири были устроены казенные склады земледельческих орудий, снабжавшие население самыми усовершенствованными сельскохозяйственными машинами и другими орудиями производства по крайне дешевой цене и на самых льготных условиях.

 

К 1916 году в руках крестьян и казаков было около 172 миллионов десятин собственной земли, только в 50 губерниях европейской России (кроме Кавказа и Царства Польского). Другим же сословиям принадлежало 85 миллионов десятин, из которых 18 миллионов составляли выпадения мелких собственников, обрабатывающих землю личным трудом, без помощи наемной силы. Таким образом, на долю крупновладельческих хозяйств оставалось 67 миллионов десятин земли. Накануне революции крестьянам принадлежала на началах собственности вся пахотная земельная площадь в азиатской России и на началах собственности и аренды - 90% всей площади в России европейской.

 

Предоставив крестьянству земли и возможность единоличного владения, правительство Императора Николая II выказало особые заботы об улучшении приемов сельского хозяйства и о наилучшем землеустройстве крестьян. С этой целью были урождены землеустроительные комиссии, открыт широкий сельскохозяйственный кредит, Россия была покрыта сетью высших, средних и низших сельскохозяйственных учебных заведений, а также основаны землемерные, лесные и ремесленные школы. Широко, с большим размахом была поставлена агрономическая помощь населению, в чем Россия занимала второе место в мире после Италии. Широкое развитие получило хуторское хозяйство. В первые шесть лет земельной реформы на хутора и отрубы вышло около 2 миллионов дворов с площадью владения в 12 миллионов десятин. Заботы правительства имели успех: сильно повысился урожай хлебов и корнеплодов, увеличилось и скотоводство.

Вот показательные статистические данные: в 1894 году средний урожай в России исчисляется в два миллиарда пятьдесят миллионов пудов (2050 млн). А в 1914 году - три миллиарда шестьсот пятьдесят семь миллионов пудов (3657 млн). Увеличился за это время и прирост скота: в 1894 году было лошадей 25.6 миллиона голов и рогатого скота 31,6 миллиона. В 1914 году: лошадей 35 миллионов и рогатого скота 52 миллиона. Таким образом, прирост лошадей 37% и рогатого скота 63,5%. Интересно отметить, что даже в период войны это количество скота нс уменьшилось, а увеличилось, несмотря на реквизицию для нужд армии. Сельское хозяйство делает головокружительный успех. Экспорт хлеба достигает миллиарда пудов. Вывоз яиц дает 80 миллионов рублей, вывоз масла, главным образом из Сибири. - 70 миллионов. И в ближайшем будущем можно было ожидать еще большего расцвета, больших достижений и сильного роста благосостояния населения.

Правительство Императора Николая 11 проявляло также большую заботу о развитии в стране обрабатывающей промышленности и о разработке естественных богатств государства. Кроме того, сооружаются новые железнодорожные линии, увеличивается торговый флот. До вступления на престол Императора Николая II протяжение рельсовой сети равнялось тридцати тысячам верст, ко времени Великой воины протяжение железнодорожного пути было 62 000 верст и во время самой войны было построено 7000 верст; в постройке было около 18 000 верст. Всего русская сеть составляла 74 000 верст, не считая железных дорог в Финляндии и в Маньчжурии Восточно-Китайской. Таким образом, вместе со строящимися железнодорожная рельсовая сеть достигала 92 000 верст. Кроме того, было намечено к постройке до 70 000 верст тотчас же по окончании войны. Почти удвоился л торговый флот: в 1894 году тоннаж составлял 492 тысячи единиц водоизмещения, в 1914 году - 783 тысячи тонн. По инициативе правительства интенсивно развивалась промышленность при деятельном содействии государственной власти.

 

Развитие добывающей и обрабатывающей промышленности вы- ражается в следующих цифрах:

 

В 1894 г.

Добыча угля 466

Добыча нефти 338

Соли 85

Сахара 30.5

Хлопка 3.2

Золота 2576

Чугуна 73.1

Железа и стали 70.1

млн ПУД. пуд. млн пуд. млн ПУД.

1914

ПУД.

 

Добыча угля 1983 млн пу

Добыча нефти 560 < >

Соли 121 < >

Сахара 104.5 < >

Хлопка 15.6 < >

Золота 3701 пуд.

Чугуна 254 млн пуд.

Железа и стали 229 млн пуд.

 

 

Таким образом, добыча и производство увеличились:

 

Нефти на 65%

Угля на 306%

Соли на 42.5%

Сахара на 245%

Хлопка на 388%

Золота на 43%

Меди на 375%

Чугуна на 250%

Железа и стали на 224%

 

Число промышленных предприятий значительно возросло, при- чем особенно сильное развитие наблюдалось в текстильной отрасли. Металлургическая промышленность крепла соответственно. В огромных размерах увеличилась эксплуатация и разработка лесных богатств. Приступлено было к электрификации Волховских порогов и разработан план электрификации Днепра. Война не остановила развития промышленности, напротив, многие отрасли сильно возросли, а с окончанием войны ожидался исключительный подъем развития производственных сил страны. О развитии торговли и промышленности можно судить по росту акционерных капиталов крупных торговых предприятий и денежных оборотов внешней торговли. В 1893 году акционерных капиталов в России числилось только на 80 миллионов рублей, а в 1915 году этих капиталов было 3500 миллионов рублей (увеличение на 340%).

Обороты внешней торговли составляли в 1894 году 1228 миллионов рублей, в 1915 - 2642 миллиона рублей (увеличение на 115%). Поступление налогов с торговли и промышленности с 30 миллионов рублей достигло цифры в 150 миллионов (увеличение на 400%). Условия жизни и труда производственных рабочих вызвали к себе также пристальное внимание Государя и правительственной власти. Русское рабочее законодательство в царствование Императора Николая II по гуманности и широте во многом превосходило рабочие законы Запада, нс говоря уже об Америке, где рабочие использовались никакой защитой государства. Государь настаивал перед Витте' и Тимирязевым" идти дальше по пути совершенствования рабочего законодательства и рекомендовал взять некоторые образцы из германского законодательства. На докладе предводителя тульского дворянства А. Арсеньева Государь сказал: <Для меня все классы равны. Я особо озабочен бытом рабочих>.

При таком отношении Царя и правительственной власти, собственно говоря, нс могло быть так называемого <рабочего вопроса>. То, что называлось этим именем, было создано искусственно, для дискредитирования власти. <Рабочий вопрос> в России нс реальное явление, а фикция, фермент для поднятия революционного брожения. Заводских рабочих к 1880 году было 2 900 000 – всего 2% населения России, к 1911 году количество рабочих нс превышало 5%. Мастеровые и рабочие материально были обеспечены довольно хорошо: имели сытный стол, квартиру, одежду, обувь и полную возможность откладывать сбережения. За бытом рабочих следили правительственные чиновники - фабричные инспектора - и сглаживали трения, которые могли возникнуть между предпринимателем и работником. Законодательным порядком было проведено ограничение рабочего дня, воскресный отдых, вопрос о детском труде, больницы, кассы и т. д.

Все эти благоприятные условия для развития промышленности и торговли не могли нс отозваться самым благоприятным образом на нашем денежном обращении. По признанию С. Ю. Витте, Россия лично обязана Императору Николаю II приведением в порядок русской валюты. В результате личной работы Царя в государственном казначействе скопился огромный золотой фонд, который ко времени Великой войны достиг суммы свыше одного миллиарда шестисот миллионов золотых рублей; в обращении внутри страны было золота свыше чем на четыреста миллионов рублей; за границей Россия имела золота на 500 миллионов рублей. Государственный бюджете 1031 миллиона рублей возрос в 1913 году до 3563 миллионов рублей, а в 1916 году до четырех миллиардов рублей, II это несмотря на отмену казенной продажи питей во время войны.

Рост государственных доходов за время царствования Николая II определился в 300%. Между тем Россия не знала никакого податного напряжения. До 1917 года русские налоги были самыми легкими в мире. Основной казенный налог на землю не превышал в среднем 13 копеек с десятины; земские налоги в среднем выражались в 52 копейки с десятины. Русский народ быстро и значительно богател. Народные сбережения увеличиваются в стремительной прогрессии. Сумма вкладов в сберегательные кассы, где сосредоточиваются излишки главным образом малосостоятельных классов населения, с 300 миллионов рублей в 1894 году возросла к 1913 году до двух миллиардов рублей (увеличение на 570%), а к 1917 году - до пяти миллиардов 225 миллионов рублей (увеличение на 1700%).

Сумма вкладов и собственных капиталов в мелких кредитных учреждениях (на кооперативных началах) составляла в 1894 году всего около 70 миллионов рублей, в 1913 году - 620 миллионов (увеличение на 800%), а к 1 января 1917 года - один миллиард 200 миллионов рублей. Все эти мелкие кредитные учреждения возникали и развивались по инициативе правительства и при непосредственной поддержке Государственного банка и государственных сберегательных касс. Широкое развитие получили и крупные кредитные учреждения. Акционерные коммерческие банки имели в 1893 году собственных капиталов всего около 150 миллионов рублей и вкладов на 300 миллионов рублей, в 1913 году - собственных капиталов 750 миллионов рублей и вкладов на 300 миллионов рублей, а в 1917 году - собственных капиталов 750 миллионов (увеличение на 400%) и вкладов два с половиной миллиарда рублей (увеличение более 700%).

Таков же рост капиталов и вкладов в обществах взаимного кредита городских банков. К 1 января 1917 года сумма вкладов в Государственном и в частных банках превышала восемь с половиной миллиардов рублей, а считая и вклады в сберегательных кассах и в учреждениях мелкого кредита - сумма народных сбережений была свыше 15 миллиардов рублей. До революции кредит России стоял очень высоко. Благодаря своей исключительной кредитоспособности Россия могла вести войны, не расстраивая своих финансов и народного хозяйства. Национальные ресурсы открывали ей полные и широкие возможности для дальнейшего прогресса и роста народного благосостояния. Россия располагала колоссальнейшим запасом богатств в виде земельных пространств, недр, лесов и пр.

Прирост населения России неуклонно возрастает, что указывает на экономический и культурный прогресс нашей Родины. Прирост населения со 120 миллионов душ в 1894 году возрос до 190 миллионов душ в 1917 году, то сеть прирост населения за время царствования Николая II - 70 миллионов душ. Заботы о населении составляли также одну из неотложных задач царского правительства; достаточно указать, что 63% годового бюджета Россия тратила на производительные, культурные надобности, тогда как западноевропейские государства с демократическими представительными учреждениями расходовали на эти же надобности всего лишь 34%.

Парламентские страны, таким образом, кричащие о благе народа. вдвое меньше прилагали забот об этом благе, чем самодержавная Русь. Можно ли после этого говорить об отсталости монархических учреждений и о непомерно тяжелом дарении самодержавной власти на народ? Русский народ имел лучший в мире суд, лучшее местное самоуправление, превосходную дешевую администрацию и идеальную финансовую систему.

Царское правительство прилагало самые широкие заботы в деле народного образования и умственного развития своего народа. Расходы на народное образование с каждым годом увеличиваются. В 1894 году на народное просвещение истрачено 25 миллионов рублей, а в 1914 году - 176 миллионов рублей, нс считая расходов на эту же надобность со стороны органов местного самоуправления. бюджет которых на дело народного образования с 60 миллионов рублей в 1895 году увеличился до 250 миллионов в 1913 году. Были открыты два новых университета: в Саратове и Ростове-на-Дону, ряд великолепных политехникумов: в Петербурге, Киеве, Варшаве, Самаре, Омске и Новочеркасске; два новых сельскохозяйственных института: в Варшаве и в Харькове, высший горный институт в Екатеринбурге; сотни новых средних учебных заведений и десятки тысяч народных школ. Количество учащихся с каждым годом увеличивалось.

 

Вот цифры этого роста:

 

В 1895 году бы.-10:

в университетах 13 444 студента.

в средних школах 224 179 учащихся, в низших школах

(кроме Средней Азии) 3 275 326 школьников.

В 1914 году было:

 

в университетах 39 027 студентов.

в средних школах 733 387 учащихся.

в низших школах (кроме Средней Азии) 6 416 247 школьников.

По количеству женщин, обучавшихся в высших учебных заведениях, Россия занимала первое место в мире.

 

К моменту революции число народных школ по всей России превышало 130 тысяч, а число учащихся в них доходило до 10 миллионов детей. Был разработан план введения всеобщего обязательного народного образования, который должен быть осуществлен тотчас же по окончании войны*. Культурный прогресс русского государства за этот период был также исключительным: в области литературы, музыки, живописи, архитектуры, прикладных наук Россия заняла одно из первых мест в мире.

А между тем в оправдание своего обнаружившегося банкротства поджигатели февральского бунта доказывают, что недовольство и революционное движение породили и вызвали к жизни не они, а бессмысленная война, бездарность и неподготовленность правительства, крайнее напряжение народа и истощение страны, общая усталость и т. п. Эти объяснения не имеют почвы. Царское правительство не виновато в возникновении войны, оно вне всяких подозрений. Государь Николай II был неизменным сторонником мира. Он до последнего момента желал сохранить добрососедские отношения с Германией, принимал все меры, чтобы мирным способом уладить конфликт и не допустить до вооруженного столкновения. Царское правительство до самого возникновения бунта обвиняли нс за то, что оно ведет войну, а за то. что из-за симпатий к немцам стремится закончить эту войну, заключив сепаратный мир с Германией.

Либеральные деятели пускали свои ядовитые стрелы в <немецкую дворцовую камарилью>, обвиняя приближенных Государя чуть ли не в национальной измене. Милюков* не остановился даже перед тем, чтобы с трибуны Государственной Думы бросить гнусное клеветническое обвинение против Государыни в сочувствии к немцам! Нет. правительство Русского Царя не бряцало легкомысленно оружием, оно не искало войны, в правительстве прекрасно отдавали отчет, что вооруженное столкновение между Россией и Германией будет величайшим несчастьем для двух Империй, а потому русское правительство во имя национальных интересов принимало все меры для предотвращения этой ненужной войны. Народ и подавно не хотел войны. Виновников войны нужно искать не в среде царского правитель- ства, а в другом месте: ответственность за союзническую ориентацию и мировую войну в значительной степени падает на <лучшие силы страны>, которые теперь хотят вину с больной головы переложить на здоровую.

 

* Цифровые данные взяты из сочинений:

1) С. С. Ольденбург. Государь Император Николай II Александрович;

2) Старый профессор. Император Николай II и Его царствование.

 

Либеральная общественность, сыгравшая исключительную роль в русско-немецком столкновении, подготовила загодя союзническую ориентацию, а следовательно, и вооруженную борьбу, чем в данном случае политическим соображениям приносились в жертву национальные интересы России. Надо помнить твердо, что ориентация нашей так именуемой передовой общественности на союзников была продиктована не национальными интересами и выгодами России, а политическими мотивами. Политические симпатии к <передовым демократиям Запада> и явились лейтмотивом сближения с Англией, противоестественного и самоубийственного для России.

 

<Свободная парламентарная> Англия и <прекрасная демократическая республика> Франция всегда противопоставлялись <реакционной> монархической Германии. По убеждению русских либералов и демократов, <разгром реакции в Европе> в лице монархической Германии должен был принести торжество демократическим принципам, политическую свободу России, парламентаризм, а может быть, и демократическую республику. Кто же виноват в войне? Именно эти либеральные круги, которым война была нужна. Несправедливы и упреки, которые исходили из оппозиционного лагеря, о неподготовленности России к войне. Россия оказалась в большей готовности, чем в эпоху Крымской, русско-турецкой и русско-японской войн; нужно совершенно объективно признать и то. что ни одно из воюющих государств согласия и союза не было подготовлено к войне, ибо никто нс предвидел тех ее гигантских размеров, которые она приняла. Не говоря уже об Англии, которая вела подготовку к войне во время самой войны, Франции, которая весьма слабо была подготовлена к войне; даже организаторский гений немцев не мог всего предвидеть, и Германия, как это видно из воспоминаний крон-принца Вильгельма и генерала Людендорфа, не вполне была подготовлена к войне.

Русский Генеральный штаб, генеральные штабы наших союзников и врагов одинаково были в полной уверенности, что государства готовы к войне и что все обстоит благополучно. И все жестоко ошиблись в своих расчетах. Все выкладки специалистов оказались непригодными уже в самом начале войны. Вопреки предсказаниям <ученых-экономистов> война вместо 3-6 месяцев затянулась на 4 года... Военные заводы нс могли удовлетворить потребностей фронта в снарядах, промышленность еще не была приспособлена к производству в потребных широких размерах военного снаряжения. <В это время (январь 1915 года), - пишет генерал Людендорф, - на западе ощущался существенный недостаток в снарядах. Все воюющие нации неправильно оценили значение сильно сосредоточенного огня и расхода снарядов>. Россия, стало быть, подготовилась к войне не хуже своих союзников.

По мнению военных специалистов, вооружение и снабжение русских армий были в полном порядке. Наш транспорт находился на высоте своего положения; в полном порядке оказались финансы: блестяще сведенный бюджет, огромная указанная выше наличность (свыше полумиллиарда золотых рублей), колоссальный разменный фонд Государственного банка (свыше 1 600 000 000 золотых рублей), большие запасы иностранной валюты за границей (свыше 500 млн золотых рублей). Мобилизация русской армии прошла образцово, в то время как Франция в начале войны представляла из себя хаос и была охвачена паникой. Французская республиканская армия при первом столкновении выявила свою нестойкость, обнаруживая громадный процент дезертиров. Париж подготовлялся к эвакуации, правительство намеревалось бежать в Бордо, на улицах столицы рубили деревья и телеграфные столбы и строили баррикады, полагая излюбленными революционными мерами задержать натиск железных полков германской армии. И только жертвенность и героизм армии Всероссийского Императора спасли республиканскую Францию от окончательного разгрома и капитуляции перед монархической Германией еще в самом начале мировой войны.

Итак, разговоры о неподготовленности к войне и о нерадении русского правительства - злостная инсинуация, русская армия была подготовлена далеко не хуже иностранных. Равным образом Государь Николай II и его правительство делали все, чтобы достойно встретить и пережить тяжкое испытание небывалой в мировой истории войны, когда эта война вспыхнула. Как уже было сказано, Государь не хотел войны - он предвидел и ясно понимал, какие страшные бедствия она несет русскому народу, благо которого он считал для себя высшим законом, и сделал все, что было в его силах, для предотвращения кровопролития. Но когда неизбежное совершилось и война началась против его воли и желания, он с покорностью принял жребий свой и все усилия прилагал к тому, чтобы довести войну до успешного для России конца. Его решение продолжать борьбу до конца было искренним и бесповоротным.

<Не положу оружия, пока последний вражеский воин не покинет родной земли>, - повторил он слова своего царского предка Александра Благословенного. На пост Верховного Главнокомандующего был назначен Великий Князь Николаи Николаевич, популярный в русском обществе и считавшийся среди военных большим знатоком военного дела и выдающимся стратегом.

Государь не вмешивался в деятельность военного командования и предоставил ему полную свободу. Неудачи на фронте в 1915 году явились для нас тяжким испытанием, но не привели к капитуляции армии и нс вывели Россию из строя. Смена Верховного командования и возглавление армии самим Государем было мерой неизбежной и разумной. Со вступлением Государя в Верховное командование наша армия быстро оправилась, наступление неприятеля было остановлено и русская армия потом и сама перешла в наступление. После тяжелых испытаний были устранены технические недочеты, армия была энергично перевооружена и снабжена военным материалом в огромном количестве.

Россия по-прежнему представляла громадную не поколебленную военную силу: к весне 1917 года была готова к наступлению 12- миллионная армия, причем поддерживающие армию ресурсы Российского государства были безграничны. Равным образом столь часто повторяемое указание на плохое снабжение населения продовольствием - прямое насилие над фактами действительности. Никакого голода к моменту переворота в России нс было. Умная продовольственная политика талантливого министра Риттиха" обеспечивала хлебом и другими предметами продовольствия армию, города и промышленные предприятия. Начало организации голода положил земский врач Шингарев, который взялся за продовольственное дело, нс имея о нем никакого понятия, настоящий же голод появился в 1919 году. то есть когда царские запасы революционными правительствами были израсходованы.

Недостаток хлеба в некоторых рабочих кварталах Петрограда в феврале 1917 года был просто маленьким эпизодом, что столицы других государств знали еще в 1914 году. Это ничтожное обстоятельство нс могло послужить поводом для того, чтобы ниспровергать существующий государственный порядок. И теперь уже можно не сомневаться, что уличные беспорядки в Петрограде в конце февраля 1917 года были созданы искусственно. Население столицы было обеспечено всем необходимым: в Петрограде имелись значительные запасы муки и необходимых предметов питания. По сведениям петроградского градоначальника Балка о количестве продовольствия в столице, выяснилось, что если бы Петроград начиная с двадцатых чисел февраля оказался отрезанным от всей страны и в него не было бы подано ни одного вагона с продуктами, то жители его могли бы оставаться в течение 22 дней на прежнем продовольственном пайке, т. с. по 2 фунта в день на человека, порция, о которой не мог тогда и мечтать гражданин Франции, Германии и Италии*. Усталость от воины, на чем одно время спекулировали, - также несерьезная отговорка.

Народ, несмотря на усталость, мужественно и терпеливо выполнял свои национальные обязанности и через победу ждал окончания своих испытаний. Все были уверены в скором и благоприятном окончании войны. Большое количество вооружения, доставленного на фронт к весенней кампании 1917 года, усиливало уверенность в успехе. К весне 1917 года не только не было подавленности и уныния, а, наоборот, царило всеобщее убеждение, что эта последняя весна принесет мир и обеспечит победу. Мы перед весной 1917 года стояли накануне достижения наших исторических задач. Мудрое управление Государя Николая Александровича должно было привести Россию к вершинам славы.

Вся страна была спокойна. Поводы для брожения и открытого возмущения отсутствовали. Буржуазия от войны нажила большие капиталы. За время войны деревня также заметно разбогатела, рабочие зарабатывали на заводах и нс воевали. От продажи хлеба и других сельскохозяйственных продуктов у крестьян образовались значительные денежные сбережения. Нс высказывая военного задора и шовинистических чувств, основная масса русского населения - крестьянство - сохраняла величавое спокойствие. Крестьяне понимали, что война затеяна не нами и что бросать войну зря или бунтовать во время войны нс годится. Вот почему февральский бунт для русского народа явился полной неожиданностью. Никакой революции с 22 по 28 февраля в Петрограде не было. Интеллигенция стала кричать, что народ сверг <самодержавие> и <завоевал свободу>. после того, как Государственная Дума произнесла слово <революция>, а печать его подхватила и разнесла по всей России.

Подлинный народ - хозяйственные крестьяне и обыватели города - сразу стал отмежевываться от петроградского действа и никогда не признавал, что он <завоевал свободу>. Напротив, общий голос был зато, что <свободу дали> и что <после свободы наступили беспорядок и разорение>. Февральский бунт - не дело русского народа, не народное движение, а результат заговора небольшой кучки, связанной с иностранцами. И ответственность за него падает на подстрекателей и поджигателей - либеральных политиканов из прогрессивного блока, которых и нужно считать интеллектуальными убийцами России! Этим виновникам не может быть никакого оправдания. Они своими безумными нападках 1 на правительство подрывали и дискредитировали его в глазах народа, разваливали тыл, расхолаживали патриотическое настроение, втягивали военное командование в заговор против Верховного Вождя и вместе с союзниками повалами Россию.

 

* П. Г. Курлов. Гибель Императорской России. Берлин. 1923.

 

Кромсали живое тело России непревзойденные заплечных дел мастера революции - российские социалисты. Виновны, конечно, и попустители этого страшного преступления - прекраснодушные русские интеллигенты, у которых не хватило разума и воли пресечь темную разрушительную работу либерально-социалистической общественности. У нас бунт произошел не от бедности материальной, а от нищеты духовной. Отсутствие национального сознания и утрата чувства государственности привели к февральскому бунту и коммунистическому мятежу.

Не социально-экономические причины привели Россию к революции 1917 года, а идейное и духовное банкротство интеллигенции. которая призвана быть хранительницей и носительницей национальных идеалов и вождем нации. Экономические затруднения и даже лишения народ может вынести и преодолеть, если у него есть верные и преданные общим интересам национальные вожди. У народа нет политических и государственных знаний, у него есть здоровый инстинкт и великое чувство общей связи и ответственности. Государственную историю страны делает не сам народ, а его вожди, которые намечают пути и дают разумные указания для движения нации. <Поверь мне, народ не стареет и не умнеет, народ остается всегда ребенком>, - говорит масон Гёте.

Народы ведут к славе и счастию его духовно зрячие вожди. Ярким примером может служить Германия. Благодаря национальной интеллигенции одна почти против все- го мира Германия с честью выдерживала тяжкую и изнурительную войну. Немецкая интеллигенция удержала свой народ от революционно-большевистского движения, которое после капитуляции было так близко и возможно. Она организовала народ и вместе с ним отбила натиск темных сил всего мира, которые после войны стремились уничтожить немецкий народ как нацию. Не будь здоровой национальной интеллигенции, Германию постигла бы судьба России. Немецкая интеллигенция проявила здоровый национализм и патриотизм, она вдохнула веру в свой народ и вместе с ним разбила цепи неволи. Конечно, немецкому народу нелегко, впереди предстоит упорная борьба и тяжелые испытания, но он не впадает в отчаяние, не опускает рук, он неустанно борется за свою свободу и жизнь, ибо знает, что у него есть вожди, которые за него думают, страдают, которые нс изменят национальным идеалам и ни за какие красивые химеры не продадут великого будущего отечества.

Второй пример - Япония, бедная экономическими ресурсами страна. Японский народ много работает и мало получает, природа страны для него - злая мачеха. Государство знало кризисы и лишения, но народ не унывает, он борется за свое существование и создает свою культуру. Японская нация едина. Заслуга в этом принадлежит японской интеллигенции. Она внушила любовь к своему прошлому, она создала культ Микадо, учение, по которому Микадо является прямым потомком богини Солнца и сам есть живой бог на земле, который вправе требовать абсолютной верности от своих подданных. Идея божественного происхождения власти пропагандируется в школе, в армии и в общественной жизни. Эта пропаганда носит характер религии. История преподается молодежи таким образом, чтобы центром национальной исторической жизни сделать Священную Особу Императора. История внушает чувство гордости, что Япония никогда нс была запятнана актами неповиновения и возмущения Императору, что она сохраняет верность и сыновнюю покорность своему Верховному Повелителю и династии, которая непрерывно существует в течение 2500 лет. Правящий класс, военные, ученые и обыкновенные интеллигенты сумели объединить и сплотить вокруг Монарха нацию и создать в народе вокруг его личности благоговейное отношение. И Япония будет стоять до тех пор, пока не померкнет великая идея, которая движет нацией и является путеводной звездой на пути се исторического шествия.

Совершенно другим путем шла русская интеллигенция, на которой и лежит вся ответственность за крушение России. Для революции в России, как мы видели, не было уважительных причин и оснований. Причина русской катастрофы - забвение русской интеллигенцией национальных идеалов - Православия и Самодержавия, которые в течение веков были организующими началами нашей национальной государственной жизни. Народ в революции играл пассивную роль. Русское купечество, крестьянство и рабочие были послушным орудием в руках кучки поджигателей.

Наши <активные классы революции> не сами шли, а их тащили, не они задавали тон, а другие, не снизу шло движение, а сверху, не крестьянство, буржуазия и рабочие делали революцию, а ими делалась революция. У народа нс было ни желания, ни понимания, ни воодушевления для устройства революции. Буржуазия работала на социалистическую революцию, мужики насаждали коммунистическую диктатуру пролетариата, а буйная русская мастеровщина, по недоразумению названная рабочим классом, доканчивала разрушение. Вдохновителем и застрельщиком великого бунта была передовая интеллигенция - интеллигенция либерально-радикально-социалистическая.

Она была воодушевлена своей верой и своими идеалами, во имя торжества которых могла принести какие угодно жертвы, пойти на обман, бесчестие, жестокость и преступление. Вся она, за самым ничтожным исключением, была не религиозна, нс национальна и безгосударственна. Скептицизм, неверие, а то и прямое отрицание Бога стали неотъемлемыми свойствами духовной сущности передовой интеллигенции. а слепое преклонение перед силою разума и материи - ее религиозным культом. Она отрицала общепризнанную мораль, понятие греха, совести и стыда. Своим религиозным безразличием или прямым отрицанием бытия Божия она ниспровергала духовный мир народа и угашала в его сердце веру.

Проповедь отмеченной морали была непонятна народу, нс доходила до его души, но делала страшное разрушительное дело - убивала в человеке религиозную мораль, воспитывая в нем эгоиста и зверя. Все зверства, жестокости, гнусности и подлости, что во время революции творил простой народ, явились результатом антирелигиозной пропаганды. Народ наш учили, что Бога нет, что <вера - выдумка попов> или <религия - опий для народа>, что нравственность и стыд - смешные предрассудки, что греха нет и все позволено, и он остался верен заветам этих своих учителей и поступает так, как его учили. Интеллигенции были чужды здоровый национализм и любовь к отечеству. Противонациональными настроениями была обвеяна вся передовая интеллигенция,

Розовые мечты наших либералов о <вечном мире между народами>, <всеобщей гармонии между людьми> и <всечеловеческом братстве> и фантастическая вера товаришей-социалистов о мировом союзе пролетариев - явления одного и того же порядка: либералы и социалисты в своих устремлениях к общемировым целям стояли далеко от своего народа и России. Интеллигенция либеральная и социалистическая прежде всего любила весь мир, а потом уже свой народ: она любила его случайно, урывками, скрывая перед другими свои чувства, стыдясь своей любви! Русский народ не знал безраздельной к себе любви, эту любовь интеллигенция делила с другими: вся полнота чувства любви отдавалась евреям, полякам, финляндцам, латышам, эстонцам, грузинам, армянам, черемисам и мордве как притесняемым <проклятым царизмом>.

Великому русскому народу, создавшему потом и кровью многих поколений величайшее в мире государство и культуру, отводилось одинаковое положение с инородческой мелкотой. Самые наглые и несправедливые требования инородцев находили энергичную и безоговорочную поддержку в русском передовом обществе как <справедливые>. Национальный вопрос, как и вопрос аграрный, избирался средством политической борьбы с правительством. Интеллигенция любила нс подлинный народ, а воображаемый, именно такой, каким он должен был быть с точки зрения ее идеала. Она любила революционно или социалистически настроенный народ, но она нс любила и даже презирала настоящий, реальный народ, верующий, повинующийся и консервативный. Между интеллигенцией и народом лежала пропасть глубокого взаимного непонимания.

Никакой духовной и нравственной связи между ними не существовало. так как интеллигенция отрицала все духовные основы жизни народа. Передовую интеллигенцию с народом временно могло связать только преступление. Интеллигенция не только порвала все с национальными идеалами, но она неуклонно шельмовала их в глазах народа, старалась вытравить их из народной души. Все наше великое прошлое подвергалось поруганию и осмеянию. Чувство ненависти к монархии в передовом обществе не знало границ. В борьбе с самодержавием все средства признавались дозволенными: ложь, клевета, искажение исторической действительности, подтасовка фактов родной истории.

В походе против царской власти передовая интеллигенция не считалась ни с какой обстановкой, не признавала никаких компромиссов. шла напролом. Для того чтобы нанести удар правительству чтобы дискредитировать его в глазах иностранцев, Милюков и другие кадеты считали нормальным и вполне допустимым для себя, как русских, выливать потоки лжи и клеветы на свое правительство во Франции и Америке и вести пропаганду, чтобы иностранцы нс давали русскому правительству денег. Русская передовая интеллигенция находилась в тесном и неразрывном союзе с инородцами в постоянных заговорах против России. Пораженчество никогда не умирало в русском передовом обществе - начиная с декабристов и кончая пресловутым Ильичем.

На чужие деньги против России с одинаковым успехом работали Милюков и Ленин. В какой стране, кроме России, можно было наблюдать такое явление, чтобы интеллигенция в лице народных представителей во время войны, во время крайнего напряжения государства, вела революционный штурм на свое правительство, когда колебание власти есть святотатство, тяжкий и непростительный грех против нации? Ведь только русская интеллигенция могла в феврале 1917 года разжечь недовольство, вызвать движение черни, возглавить бунт шкурников и предателей и погасить историческую славу России.

Коммунистический мятеж, пожравший Россию и ее культуру, подготавливался давно. Радикальный социально-революционный переворот считался благодеянием. Герцен с восхищением ждал вожделенного момента наступления социальной революции и призывал верить, что русская революция доделает то, что нс смогла сделать <мещанская> французская революция, то есть зажечь социальным пожаром весь мир.

Наука и публицистика проповедовали возможность достижения абсолютной свободы, безумную надежду на всеобщее счастье и вседовольство, надежду на то, что люди на основании разума достигнут полного равенства на земле. В университетах <дурачки профессора>, говоря словами В. В. Розанова, зашевелились: шла проповедь о том, что <социализму принадлежит великое будущее> и он призван обновить весь мир и <разрешить на земле проблему счастья>.

Либеральные, радикальные и социалистические партии в своих призывах к свободе и грабежу стремились обогнать одна другую. Кадеты призывали к национализации земли, социал-демократы - к муниципализации, социалисты-революционеры - к социализации, а все вместе - к уничтожению права собственности и коренному социальному перевороту. В этом состязании <кто дает больше> победа осталась за теми, кто честно и открыто заявил, что все позволено. Революция и гибель России стали не предотвратимы. Этот процесс болезни, приведший к смерти России, начался с Петра I, который, как это бесспорно всеми признается, стал родоначальником русской интеллигенции.

Россия оказалась <пустой>, потому что мозг страны - интеллигенция - оказался гнилым и своим гниением заразил русскую нацию. Больная духовно, интеллигенция в течение десятилетий вела ожесточенную борьбу со своим народом и началами его жизни во имя торжества масонского идеала объединения всех без различий рас, племен, религий, сословий, партий и культур на основах Свободы, Равенства и Братства в один Всемирный Союз для установления царства всеобщей справедливости, царства Астреи и земного Эдема.

Россию и народ привела к гибели воспитанная масонством либерально-радикально-социалистическая интеллигенция. История русской революции есть история передовой, либерально-радикально-социалистической интеллигенции. История либерально-радикально-социалистической интеллигенции есть по преимуществу история масонства.

 

 

---

Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 196; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!