НИКОЛАЙ ИОСИФОВИЧ КОНРАД (1891—1970)

В 1913 г. в Петербурге вышла не­большая книжка, привлекшая к се­бе внимание своим названием: «Со­временная начальная школа в Япо­нии». Автором ее был молодой уче­ный из Риги Николай Иосифович Конрад. За год перед этим он окон­чил Петербургский университет и од­новременно яяонское отделение Прак­тической восточной академии и был командирован в Японию для научно­го совершенствования.

Выбор темы не был случаен. Ни­колай Иосифович сознавал большое значение образования в развитии культуры и общества. Почти 60 .пет он работал в этой области с исклю­чительной эффективностью и поднял советское востоковедение на боль­шую высоту.

В 1921 г. он опубликовал выдаю­щийся памятник японской классиче­ской феодальной литературы «Исэ— моногатари». Это было началом ори­гинальной работы ученого по созда­нию теории японской культуры в ис­торическом освещении. Перевод и комментарии были сделаны им безуко­ризненно и раскрывали неповтори­мые черты произведения. Книга эта положила начало как советскому на­учному японоведению, так и совет­скому художественному переводу с японского. В ней ясно выражено уважение к другой культуре, стрем­ление понять ее ценность и межна­циональное значение. За этим трудом последовал ряд аналогичных перево­дов и публикаций: ^Записки из кельи» — из японской литературы XIII в.; главы из «Гэндзи — моно­гатари» и др.

Велик вклад Конрада и в изучение китайской литературы. В 1950 г. вышли в свет его исследования и перевод древнейшего китайского трак­тата о военном искусстве «Сунь-Цзы», а в 1958 г. — «У-Цзы». В этих

работах он показал пример глубокого филологического анализа сложных литературных памятников. Под его редакцией вышли фрагменты перево­да «Ши цзин» — знаменитой древ­нейшей китайской «Книги песен» в пе­реводе А. А. Штукина. А в 1959 г. в книге «Китайская литература. Хрес­томатия» были опубликованы фраг­менты переведенных им старинных китайских литературных памятников. В этой же книге он поместил свой «Краткий очерк истории китайской литературы» и несколько статей о классиках — Конфуции, Мэн-цзы, Лао-цзы, Хань Юя, Лю Цзунюаня, Ли Шаньина и Оуян Сю. В дальней­шем Конрад также обращался к клас-^ сическим образцам старой китайской литературы («Восемь стансов об осе­ни Ду Фу», «Три танских поэта», I960, и др.)

Николай Иосифович разработал основные принципы многотомного труда «История всемирной литерату­ры». Призывая своих товарищей к научному новаторству, он сам внес важный вклад в коллективный труд. Он же привел в законченный вид не­завершенное исследование безвре­менно погибшего Н. А. Невского «Тангутская филология», которое было удостоено Ленинской премии.

Свою научно-исследовательскую теоретическую деятельность ака­демик Конрад соединял с практиче­ской работой. Поэтому большое место в его литературном наследии занимают лекции учебного характера по литературоведению, языкознанию, истории. Это был талантливый пе­дагог и популяризатор научных до­стижений.

За редактирование двухтомного «Большого японско-русского словаря» в 1972 г. ему присуждена посмертно Государственная премия СССР.

Многие работы ученого переведены на иностранные языки.

свещенным разумом.

Долго этот компромисс не мог длиться, и землетрясение 1755 г., разрушившее ^/з Лис­сабона и унесшее 60 тыс. жителей, стало одним из поводов к сомнению в том, а действительно ли гармонично устроен окру­жающий мир. Что касается его социаль­ного устройства, писатели-просветители пре­красно сознавали, насколько несовершенно современное общество и порочен человек. И все же надеялись, надеялись хотя бы на то, что человечеством избран верный исто­рический путь, что, подобно Робинзону из первой части романа Д. Дефо (1719), чело­вечество, полагаясь на свой разум и трудо­любие, взойдет на вершины цивилизации, где его ожидает счастье. Но, быть может, и эта надежда иллюзорна, о чем так недвусмыс­ленно свидетельствует Дж. Свифт в «Путе­шествиях Гулливера» (1726), когда отправ­ляет своего героя на остров разумных лоша­дей: как невозвратно далеко ушел человек от этой патриархально-справедливой жизни, и, мечтающий о разумном идеале, не напо-

минает ли он в действительности злобных йэху, высшее счастье которых — алчно пере­бирать драгоценные камешки?

Сама разумность человека ставится Дж. Свифтом под сомнение. Большее, на что он соглашается, — признать ччловека существом, «способным к разумности», но еще очень плохо распоряжающимся этой своей способностью. Человека надо просвещать, воспитывать. В воспитании, в нравственном совершенствовании каждого видели сред­ство исправить целое — само общество. С этой целью создается и сохраняет свое влия­ние на протяжении всей эпохи педагоги ческая теория Дж. Локка (1632—1704), раз нообразная нравописательная, дидактиче екаяялитература и, наконец, художественна? вершина Просвещения — «роман-воспита ния».

Развертывая в своих книгах положитель ную программу, просветители широко пред ставили и то, как сегодня живет человек обманывая и обманываясь. Нравственны идеал неизменно соседствует с сатирой. 1

239

Просвещение

романах, как, например, у Г. Филдинга в «Истории Тома Джонса, найденыша» (1749), нередко прибегали к параллельному построе­нию сюжета, напоминающему сказочный, — о добром и злом братьях, каждому из кото­рых в конце концов воздается по заслугам. Один из братьев, чья история воспитания прослеживается с детских лет, — Том сле­дует своим природным наклонностям; вто­рой — Блайфил радует педагогов, наставляю­щих его в духе истинной веры и античчной мудрости, но забывающих о главном — о естественной предрасположенности челове­ка к добру. Именно естественной, застав­ляющей человека познавать себя, свою при­роду и ей следовать.

Со всей теоретической обстоятельностью воспитание естественного человека пред­ставлено в трактатах Ж--Ж. Руссо и в его романах «Юлия, или Новая Элоиза» (1761) и «Эмиль, или О воспитании» (1762). Образцом всего доброго и прекрасного для просветителей была природа. Настоящий ее культ создадут сентименталисты в 60-х гг. XVIII в. (см. Сентиментализм), но увлече­ние естественностью, восторженное созер­цание ее начинается вместе с самой эпохой Просвещения.

Это было время новых философских убеж­дений, время, когда идеи не только излага­лись в трактатах, но легко перекочевывали в романы, вдохновляли поэтов и воспева­лись ими. Во всю широту диапазон просвети­тельской мысли .представлен А. Попом в ди­дактической поэме «Опыт о человеке» (1733— 1734), ставшей для Европы учебником но­вой философии и переведенной на русский язык по настоянию М. В. Ломоносова его любимым уччником Н. Н. Поповским. Выход

в свет первого русского издания в 1757 г. стал фактически началом русского Просве­щения.

Среди любимых книг этого времени нема­ло произведений стихотворных, особенно поэм философского содержанияя И все-таки эти поэмы быстро устаревали. Причи­на тому — в их эстетическом консерватиз­ме, которым отмечено все художественное мышление просветителей. При всей своей интеллектуальной смелости просветители не решались быть стилистически раскован­ными в поэзии, для чего потребовалось бы сломать иерархию стилей (см. Классицизм), не отказывались и от трех единств в траге­дии и комедии.

Эстетическое новаторство в XVIII в. про­являло себя не столько в желании сло­мать или даже реконструировать традицион­ные формы, сколько в создании каких-то иных форм, существующих в обход тради­ции и как бы независимо от нее. Так, па­раллельно с высокой трагедией возникает драма. Ее время действия — современ­ность, ее персонажи — в основном люди третьего сословия, в отличие от возвышен­ных трагических героев. Первоначально она появляется в Англии, но ее расцвет связан с творчеством Д. Дидро (1713—1784) во Франции и Г. Э. Лессинга (1729—1781) в Германии. J

Так же независимо от традиционной поэ-^ тики возникает и основной литературный жанр эпохи Просвещения — роман. Это свободный жанр, не знающий строгих пра­вил, ориентированный не на образцы, а на прямое отражение современной действи­тельности. Не случайно просветительский роман учится у документальной прозы,

Сцена из комедии Д. И. Фон­визина иНедоросльп.

240

Энциклопедический словарь юною литературоведа

Иллюстрация М. Радионова к иниге А. Н, Радищавд цПуте-шествие из Пегербурга в Моск-

первоначально заимствуя у нее даже свою форму: роман-дневник, роман-журнал путе­шествия, эпистолярный роман...

Успех романа, особенно значительный в Англии, был подготовлен успехом просвети­тельской публицистики, общественная роль которой возрастала вместе с жаждой зна­ний и изменением условий политической жизни, когда в Англии две только что офор­мившиеся партии (тори и виги) начинают вести борьбу за общественное мнение, за из­бирателя на парламентских выборах. Среди участников настоящей «памфлетной вой­ны» – Дж. Свифт и Д. Дефо, еще не на­писавшие своих романов, Дж. Аддисон и Р. Стил, создатели прославленных нравопи-сательных журналов «Болтун», «Зритель» ( 1709—1714). Тысячными тиражами выхо­дили эти журналы и тут же переиздавались в виде отдельных томов, переводились на многие языки. Мы по традиции употребля­ем, говоря о них, слово «журнал», хотя по объему и формату эти издания представляли собой газетный лист с напечатанным на нем эссе, т. е. очерком в свободной манере и на любую тему: от философского рассуждения до мод текущего дня.

Слово «эссе» значимо, ибо созвучно с ос­новным философским убеждением эпохи в том, что только опытное познание мира, только наблюдение — единственный источ-

ник нашего знания, в котором нет ничего от «врожденных идей», от божественного вме­шательства. Философская концепция, вырос­шая из этого убеждения, – сенсуализм Дж. Локка. В дальнейшем он получил от­тенок политического радикализма в трудах французских философов: Вольтера, Руссо, особенно же «энциклопедистов» во главе с Дидро и Даламбером. В 1750 г. вышел в свет первый том энциклопедии, начав­шей решительный пересмотр всей системы знаний, которая дожна была очиститься от философских и политических предрассудков. Центр просветительской мысли перемещался из Англии во Францию. Такай преемствен­ность идей знаменательна, ибо эпоха, начав­шаяся в Англии, завершалась Великой французской революцией.

Условно-исторические рамки эпохи Про­свещения могут быть ограничены 1689 — 1789 гг. Первая дата из английской исто­рии -- в этом году совершилась, по выраже­нию западных историков, «славная револю­ция», бывшая но сути компромиссом, кото­рый заключила стремящаяся к политиче­ской власти и экономическому могуществу буржуазия с вынужденной к уступкам арис­тократией.

Французская революция, начавшаяся в 1789 г ., воспринималась современниками как воплощение просветительских идей Свободы, Равенства, Братства, ставших ее лозунгами, но она же обнаружила несов­падение гуманистичрскою смысла, вложен­ного в идеи, с реальностью общественной жизни. Свобода оборачивалась требованием свободной торговли. Равенство – избира­тельным правом, сословие и имущественно ограниченным. Ьратстцо осознанием нерас­торжимой связи между пародами и государ­ствами, связи, которая, однако, являет се­бя в виде конкуренции, вражды, бесконеч­ных войн, Именно в это время Ввропа, иду­щая впереди по пути развития цивилизации, т. е. Просвещения, претендует на мировое господство и добивается его, создавая ряд колониальных империй, прежде всего Бри­танскую.

Было, конечно, и другое следствием но­вой, более тесной исторической общности явилось и создание единой европейской, а в каком-то смысле и всемирной культу­ры. Не случайно к этому времени относятся слова И. В. Гёте: «Сейчас мы вступает в эпоху мировой литературы». Да, именно Гёте своей грандиозной трагедией «Фауст», над кото­рой он работал полвека и которую завершил накануне смерти, в 18^2 г., подводит итог Просвещению, оценивая новый исторический

241

Прототип

тип человека, напряженно ищущего Истину на основе Разума, верящего в свою созида­тельную деятельность, но при этом жестоко ошибающегося и пока что беспомощного перед им же самим вызванными к жизни могучими силами. Это был век великих от­крытий и великих заблуждений, век, о ко­тором русский просветитель А. Н. Радищев проницательно и афористично сказал в стихо­творении «Осьмнадцатое столетие» (1801 -1802):

Нет, ты не будешь забвенно, столетье безумно и мудро,

Будешь промято вовек, ввек удивление всем. Оценка, данная русским писателем с осо­бым на то правом может быть распростра­нена на всю эпоху потому, что именно в это время Россия вступает в круг совре­менной европейской образованности, учась у нее и обретая свою самостоятельность внутри этого культурного единства. Само по-

нятие «европейская культура» имеет теперь новое значение, когда рамки его расширя­ются настолько, чтобы в полной мере вклю­чить в себя молодую и стремительную в своем развитии культуру России.

ПРОТОТИП

Прототип (от греч. prototypon — прооб­раз) -- реальное лицо, послужившее авто­ру для создания литературного героя, обра­за, типа. Процесс создания литературного героя может быть двоякий. В одном случае писатель обобщает, как бы «спрессовывает» (выражение М. Горького) в литературном типе черты, присущие многим людям. По такому пути шел Н. В. Гоголь, нарисовав­ший чиновников в «Ревизоре». Этим принци­пом руководствовался и А. Т. Твардовский, создавший такого замечательного героя, как

ПО ПРИМЕРУ АЛЕКСЕЯ МЕРЕСЬЕВА

Немногие герои литературных про­изведений по силе своего воздейст­вия на жизнь читателей могут срав­ниться с героем «Повести о настоя­щем человеке» Б. Н. Полевого Алек­сеем Мересьевым. Он стал образ­ном выдержки, мужества, стойкости для тех, кому казалось, что жизнь кончена. Он помог им нравственно и физически возродиться, преодолеть немыслимые трудности и вновь стать в строй боццов к тружеников.

Вот надпись на титульном листе издания «Повести...» на испанском языке, подаренного Б. Полевому мо­лодым мексиканцем Леонардом По-миресом, тяжело раненным в шею: «Врачам удалось спасти мне жизнь. Но надо мной нависла опасность — паралич обеих рук. Я совсем пал ду­хом. Тогда моя мать купила эту, незабываемую теперь книгу и начала читать мне главу за главой. Это чтение вернуло мне присутствие ду­ха... В конце концов мне удалось преодолеть болезнь... Я всегда буду хранить в памяти мужественную, суровую личность Алексея Мересье-ва».

Другой факт. «Когда со мной слу­чилось несчастье в феврале 1956 г. (потерял обе ноги, покалечил ру­ки), — пишет в редакцию «Юности» читатель, подписавшийся «Володя»,— я несколько раз перечитывал «По­весть о настоящем человеке». Она дала мне уверенность — надо рабо­тать и быть полезным людям, а не иждивенцем. С октября 1957 г. по сей день (1976) работаю на стройке экономистом-оператором: кручу ариф-

мометр «Феликс», считаю на счетах, печатаю на пишущей машинке... Я жи­ву, тружусь, недавно меня приняли в ряды КПСС».

А вот о каком случае рассказал сам Б. Н. Полевой: «Однажды в поч­те «Юности» обнаружили солидных размеров тетрадь-рукопись, написан­ную неровным, прыгающим почерком. Взялся читать ее и читал до утра. Это оказалась прекрасная проза: профессиональная, искренняя, напи­санная отличным живым языком. В ней рассказывалось о труде совет­ских шахтеров, о катастрофе на шах­те, где вспыхнул пожар, грозивший взрывом и гибелью сотен людей. Трагедию предотвратил один из рабо­чих, бросившись на рубильник вы­сокого напряжения. Фамилия ав­тора никому ничего не говорила. Повесть решили напечатать. А потом в редакцию зашел и сам автор. Крепко сбитый, ладный молодой па­рень. Протягиваю ему руку, чтобы познакомиться, а он мне руки не по­дает. Оказывается, нет у него обеих рук, ампутированы по локоть. Тогда я и узнал историю горного мастера, комсомольца Владислава Титова, ав­тора той биографической повести, которую сегодня знает весь мир...»

Титов писал свою повесть зубами: прикрепив карандаш к резинке, зажа­той во рту, и мучительно трудно выводя каждое слово на листе бумаги, закрепленной на грифельной доске.

«— Что дало силы? — спрашиваю. Отвечает: — Алексей Мересьев...»

Василий Теркин. В другом случае автор, соз­давая образ, отталкивается от прототипа — конкретного лица, реально существующего или существовавшего в жизни.

В 1709 г. сенсационное сообщение обле­тело всю Англию. Корабль привез в Лондон полудикого человека, одетого в шкуру какого-то животного. Этим человеком оказался мо­ряк Александр Селькирк, оставленный экипа­жем корабля на необитаемом острове и про­живший там четыре года. Его приключе­ния были полны драматизма. Борьба с оди­ночеством, борьба за существование, за жизнь стали предметом внимания не только английских обывателей, газетчиков, но и уче­ных. История моряка произвела огромное впечатление и на писателя Д. Дефо. Через некоторое время появился роман «Робинзон Крузо», который вот уже в течение многих веков волнует не одно поколение читателей.

Так моряк стал литературным прототипом.

А кто не знает замечательное произве­дение Б. Н. Полевого «Повесть о настоящем человеке»?! Герой повести Мересьев взят автором в буквальном смысле из жизни. Воен­ному летчику А. П. Маресьеву ампутируют обе ноги, но он мужественно и настойчиво добивается своей цели: освоив протезы, снова садится за штурвал самолета, чтобы сра­жаться с фашистами, а после победы жить полнокровной жизнью советского человека. А- П. Маресьев — прототип полюбившего­ся читателям героя произведения Б. Н. По­левого.

Своих прототипов имеют некоторые герои романов Л. Н. Толстого «Война и мир», М. Горького «Мать», Н. А. Островского «Как закалялась сталь», А. Я. Яшина «Воло­годская свадьба». Иногда писатель изобра­жает реальных людей под их истинными име-

243 Псевдоним

нами: Чапаев у Д. А. Фурманова, моло-гвардейцы у А. А. Фадеева, герои Брестской крепости у С. С. Смирнова. Можно ли сказать в подобных случаях, что писатель представляет нам копии реально живших людей? Нет, конечно. Анализ и сопоставле­ние художественных образов и их прототи­пов свидетельствуют о том, что автор, осно­вываясь на фактическом материале, созда­ет художественный образ, обладающий си­лой обобщения и несущий в себе автор­скую оценку. Писатель может, создавая ху­дожественный образ, опираться и на черты нескольких прототипов.

Смысл и значение литературного героя — образа человека — неизмеримо шире и глуб­же любого непосредственного «материала», использованного художником. Именно по­этому высокохудожественное произведение воздействует на читателя особенно сильно. Происходит как бы обратный процесс: те­перь уже литературный герой рождает своих двойников в жизни. Книги советских авторов дают множество ярких примеров «отражения жизни» и «обратных связей» с действитель­ностью. Роман Н. Островского «Как закаля­лась сталь» обошел весь мир и оказал огромное влияние на умонастроения мо­лодежи.

Сегодняшним ребятам полюбился герой по­вести А. Н. Рыбакова — Крош. И вот в Ново-житаровской средней школе Краснодарско­го края уже много лет действует «Комсо­мольский рабочий отряд школьников», сокра­щенно -— КРОШ. Герой рыбаковского про­изведения дал имя молодому коллективу, на счету у которого много замечательных трудовых дел.

Существующая связь прототип — литера­турный герой наглядно убеждает нас в том, что писатель зорко всматривается в жизнь, отражая ее наиболее важные закономер­ности, а читатель также внимательно всмат­ривается в книгу, учась у нее жить.

ПСЕВДОНИМ

Псевдоним (от греч. pseudos — ложь и опу-та — имя) — ложное имя; выдуманное имя или условный знак, которым автор подписыва­ет свое произведение; всякая подпись под про­изведением , не соответствующая действи­тельной фамилии автора.

Первое применение ложных имен встреча­ется уже в V—IV вв. до н. э. Аристофан ста­вил на сцене свои пьесы под именами своих современников — комических поэтов Фило-

нида и Каллистрата, хотя публика знала. что автором является Аристофан.

Под псевдонимами нам известны некото­рые деятели Возрождения.

Многие писатели в начале своего творче-ского пути скрывали под псевдонимом свое имя или выступали анонимно из-за неуве­ренности в своих силах. В.Скотт в 1814 г. дебютировал романом «Уэверли, или 60 лет назад». С. Ричардсон в 1740 г. анонимно издал роман «Памела, или Вознагражденная добродетель». Под псевдонимами публиковал свои первые романы О. де Бальзак. Псевдо­нимы, ставшие литературными именами, бы­ли у Анри Мари Бейля (Стендаль), А. М. Пешкова (М. Горький), М. Е. Сал­тыкова (Н. Щедрин), Анатоля Франсуа Тибо (Анатоль Франс), А. С. Попова (А. Сера­фимович) и других.

В обширной литературе о псевдонимах они подразделяются на следующие группы.

Аллонимы— псевдонимы, которые яв­ляются действительными фамилиями других авторов.

Национальные псевдонимы (псевдонимы-нарицания) — подписи, ука­зывающие на национальность автора или местность его жительства. Например: Моск­витянин — В. Я. Брюсов.

Титлонимы— подписи, в которых ав­торы указывают на принадлежность им J других, ранее напечатанных произведений. ^ Например: «Автор Д...и» (т. е. автор «Ду­шеньки») — И. Ф. Богданович.

Криптонимы— подписи в виде ини­циалов и разнообразных сокращений: Ал. П.—А. С. Пушкин; Б-ов ~ К. Н. Ба­тюшков; Ч. б. с.—А. П. Чехов (Ч. б. с. — сокращенная форма псевдонима «Человек без селезенки»); Лайбов — Н. А. Добролю­бов (преобразование конечных слогов имени и фамилии: николай ДобролюБОВ).

Астронимы (или астеронимы) — под­писи, состоящие из одной или нескольких звездочек: *—Е. А. Баратынский; ** — Н. А. Некрасов; *** — Ф. И. Тютчев.

Псевдандронимы— подписи, имею­щие форму мужского имени, под которым пишут женщины: Марко Вовчок — Ма­рия Вилинская-Маркович; Жорж Санд — Аврора Дюпен.

Псевдогинимы— псевдонимы в форме женских имен, которыми подписыва­ются мужчины: Мадам де Курдюкова — И. П. Мятлев; Оммель де Гелль, Адель — Петр Андреевич Вяземский.

Анаграммы— псевдонимы, составлен­ные посредством перестановки букв: Харитон Макентин — подпись Антиоха Кантемира.

244 Энциклопедический слова

Коллективный псевдоним — псевдоним, под которым совместно пишут несколько авторов: Козьма Прутков (А. К. Толстой, А. В. и А. М. Жемчужнико-вы), Братья Тур.

Аноним— псевдоним из букв собствен­ного имени, читающийся в обратном по­рядке: Нави Волырк — Иван Крылов.

Эти подразделения псевдонимов не исчер­пывают их разнообразия. Известно, что у А. С. Пушкина помимо упомянутого псевдонима имелись и другие: Сверчок — по «Арзамасу». «Св....ч.к», «Арз.» (т. е. Арзамасец) и др.

ПУБЛИЦИСТИКА

Публицистика (от лат. publicus — общест­венный) — это статьи, заметки, обзоры, ре­цензии, интервью, корреспонденции, очерки и другие газетно-журнальные жанры, ко' торые освещают вопросы и показывают яв­ления общественной жизни. В период рус­ской революции 1905 г. В. И. Ленин ука­зывал: «Мы должны делать постоянное дело публицистов — писать историю совре­менности и стараться писать ее так, чтобы наше бытописание приносило посильную по­мощь непосредственным участникам движе­ния и героям-пролетариям там, на месте действий, — писать так, чтобы способство­вать расширению движения, сознательному выбору средств, приемов и методов борьбы, способных при наименьшей затрате сил дать наибольшие и наиболее прочные резуль­таты» (Полн. собр. соч. Т. 9. С. 208). В этих словах содержится указание на две важ­нейшие особенности публицистики: ее содер­жание тесно связано с фактами и пробле­мами современной жизни, а ее функция состоит в том, чтобы непосредственно влиять на практику общественно-политической борьбы.

Публицистика открыто тенденциозна, она всегда выражает и пропагандирует точку зрения определенного класса, партии. Пуб­лицисты уделяют много внимания политике, а обращаясь к другим (экономическим, философским, литературным и т. п.) явле­ниям и проблемам, обязательно вскрывают их общественно-политическое значение. На­пример, литературно-критические статьи «Выбранные места из переписки с друзья­ми Николая Гоголя» В. Г. Белинского, «Русский человек на rendez-vous» Н. Г. Чер­нышевского, «Когда же придет настоящий день?» Н. А. Добролюбова, «Реалисты»

рь юного литературоведа

Д. И. Писарева представляют собой заме­чательные образцы публицистики.

Публицист не просто констатирует факты и информирует о современных проблемах, он разъясняет и убеждает, полемизирует и обличает, призывает к действию, агити­рует и пропагандирует. В публицистических произведениях сочетаются лексико-стилисти-ческие особенности научного сочинения и ораторской речи, непринужденная живость разговорной речи и четкая упорядоченность литературного языка.

Статьи Герцена, Белинского, Добролюбо­ва, Чернышевского, Писарева насыщены об­разными зарисовками, метафорами, сравне­ниями, образными выражениями из речи народов — пословицами, поговорками и т. д. Публицисты постоянно обращаются к обра­зам из произведений художественной лите­ратуры. Это характерно для публицистики К. Маркса и Ф. Энгельса. В. И. Ленин часто ссылался в своих статьях и книгах на образы из произведений М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н. В. Гоголя, А. С. Грибоедова, И. А. Крылова, И. С. Тургенева. Статьи В. И. Ленина отличаются ясностью, яркостью, образностью стиля. В них блестяще решались не только научно-исследовательские, но и аги­тационно-пропагандистские задачи публи­цистики.

Художественные образы в публицистике не ; внешнее украшение, они неразрывно слиты с размышлениями. Например, размышление Герцена о кратковременной революцион­ности буржуазии, сменившейся крайне реак­ционной политикой, основывается на уподоб­лении буржуазии герою комедии П. Бомар-ше — Фигаро: «Во время Бомарше Фигаро был вне закона, в наше время Фигаро — за­конодатель; тогда он был беден, унижен, стягивал понемногу с барского стола и от­того сочувствовал голоду, и в смехе его скрывалось много злобы; теперь его бог благословил всеми дарами земными, он об­рюзг, отяжелел, ненавидит голодных и не верит в бедность, называя ее ленью и бродяжничеством».

Вымысел в публицистике тесно соединен с фактами, а художественные образы со­седствуют с размышлениями автора. В при­веденном отрывке Герцен вводит образ Фигаро, а затем, опираясь на этот образ, развивает свои мысли о паразитической, от­рицательной сущности буржуазии и истори­ческой бесперспективности этого класса.

Наибольшее значение приобретают худо­жественные образы в так называемых ху­дожественно – публицистических жанрах (очерк, фельетон и памфлет), где они уже

245

Публицистика

Четырехтомное издание «Рас­сказы о пйртиип.

не появляются на мгновение в обширном потоке авторских размышлений и фактов, а составляют необходимую часть произведе­ний. Являясь произведениями искусства, они, подобно творениям архитектуры, выпол­няют в то же время практическое назна­чение. Так, произведения В. В. Овечкина, Г. Н. Троепольского, Е. Я. Дороша, И. А. Ва­сильева, Ю. Д. Черниченко, Г. Г. Радова, Ю. Н. Куранова, В. И. Пальмана и других

советских очеркистов сыграли важную роль в решении сложных проблем сельского хо­зяйства, публицистически остро подняли во­просы жизни деревни.

В художественно-публицистических про­изведениях ведущая роль принадлежит по­вествующему лицу, которое рассказывает, рассуждает, ведет читателя от одного факта к другому, знакомит с явлениями, анализиру­ет и разъясняет явления или проблемы.

---

Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 176; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!