ТАНКОВЫЕ БОИ В РАЙОНЕ ГОРШЕЧНОЕ – СТАРЫЙ ОСКОЛ. ОТСТУПЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ВОЙСК НА ВОРОНЕЖСКОМ И ЮГО-ЗАПАДНОМ НАПРАВЛЕНИЯХ (ИЮЛЬ 1942 г.).

30 июня 1942 г. положение войск Брянского и Юго-Западного фронтов на воронежском и юго-западном направлениях ослож­нилось еще больше. В этот день противник начал наступление против 21-й армии и 28-й армий Юго-Западного фронта. Наступление 6-й немецкой армии планировалось начать еще 28 июня, но из-за затяжных дождей, сделавших непроходимыми дороги, оно было пе­ренесено на два дня.¹ Прорвав оборону армий Юго-Западного фронта севернее Волчанска, танковые и моторизованные дивизии XXXX корпуса генерала танковых войск Л.-Г. фон Швеппенбурга продвигались к Волоконовке и Старому Осколу на соединение с войсками 4-й танковой армии, наступавшей из района Горшеч­ного.

Войска 21-й и 28-й армий, не успевшие восстановить боеспособность после боев в ходе операции «Вильгельм» и «Фридерикус – II», вынуждены были отступать. «Эти соединения вынуждены были отхо­дить с рубежа на рубеж, нанося гитлеровским войскам большой урон. Развивая наступление на северо-восток, основные силы 6-й армии врага продвинулись вглубь на 80 кило­метров и вышли в район Старого Оскола и Волоконовки».²

Во второй половине дня 30 июня 1942 г. на левом фланге 40-й армии развернулись танковые бои между дивизиями XXXXVIII танкового корпуса противника и танковыми корпусами из опера­тивной группы генерала Я. Н. Федоренко. 4-й танковый корпус генерала В. А. Мишулина, перейдя из района Старого Оскола в наступление, к исходу 30 июня достиг Горшечного, разгромив передовые части противника. 17-й танковый корпус гене­рала Н. В. Фекленко также нанес удар силами одной бригады в направлении на Гор­шечное. Остальные соединения и части корпуса только выдвигались в исходный район для наступления. 24-й танковый корпус гене­рала В. М. Баданова, вместо перехода в наступление совместно с 4-м танковым корпусом, получил задачу оборонять район Ста­рого Оскола и не допустить прорыва противника на юг.

К сожалению, контрудар 4-го и 17-го танковых корпусов пришелся не по флангам и тылу XXXXVIII танкового корпуса противника, а по его разведывательным и передовым частям. Это поставило советские тан­ковые корпуса в районе Горшечного в тяжелое положение. Они сами оказались под угро­зой окружения. 1 июля 4-й танковый корпус одной бригадой вел бой в районе Березово (северо-западнее Горшечного), а двумя бригадами – под Герасимово ( на трассе Горшечное – Старый Оскол, в 18 километрах сеернее Старого Оскола). Мотострелковая бригада корпуса обороняла рубеж Рындино – Максимовка, выдвинув заслон к станции Роговое. Против 4-го корпуса действовало до 300-350 вражеских танков.³

 1 июля 1942 г. противник, обходя главными силами Гор­шечное с севера и юга, вышел к исходу дня в район Орехово, Ясенки, Богородицкое. Под Горшечным оказались в окруже­нии 102-я танковая бригада 4-го танкового корпуса и главные силы 17-го танкового корпуса. В течение двух дней окруженные части вели бои с превосходящими силами противника в условиях полного господства его авиации. Но в Ставке ВГК сложилось впечатление, что командир 17-го корпуса генерал Н.В. Фекленко «подло себя ведет, все время лукавит», не оказывая достаточной помощи корпусу В.А. Мишулина.

 1 июля 1942 г. во время переговоров по прямому проводу Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, начальника Генерального Штаба А.М. Василевского и его заместителя Н.Ф. Ватутина была получена не проверенная информация о том, что села Кулевка и Ясенки Курской области оставлены танкистами 66-й танковой бригады (командир – полковник Д.А. Роганин) 17-го корпуса. Получив эту информацию, Ставка ВГК приказала арестовать командира корпуса генерала Н.В. Фекленко, отправить его срочно в Москву для предания суду военного трибунала. В командование корпусом временно вступил генерал – майор И.П. Корчагин. Командир 66-й танковой бригады полковник Д.А. Роганин был также отстранен от командования бригадой.⁴

Но, как указывают архивные документы, бойцы 17-го танкового корпуса, против которого действовало 200-250 танков, в районе Горшечного проявили настоящий героизм. Слабый в артиллерийском отношении 17-й танковый корпус был вынужден атаковать элитную моторизованную дивизию «Великая Германия», САУ которой свободно могли расстреливать советские танки из длинных 75-мм пушек. Появление новой техники отмечалось командирами советских танковых соединений. В частности, командир 17-го танкового корпуса генерал И.П.Корчагин об ито­гах июльских боев писал: «…Противник наиболее эффективно применил подвижную противотанковую оборону, использовав для этой цели самоходные бронированные машины, воору­женные 75-мм орудиями, стреляющими болванкой с зажигательной смесью. Эта болванка пробивает броню всех марок наших машин. Подвижные орудия против­ник применяет не только в обороне, но и при наступле­нии, сопровождая ими пехоту и танки».⁵

67-я танковая бригада при подходе к Горшечному была атакована 97 танками противника. Совместно с 31-й мо­тострелковой бригадой атака была отбита. 66-я танковая бри­гада вела бой в районе села Кулевка. 174-я танковая бригада обороняла западные и юго-западные окраины Горшечного.⁶

 Об этом свидетельствуют как выдержки из журнала боевых действий 174-й (14-й гвардейской) танковой бригады, так и воспоминания ветерана 31-й мотострелковой бригады А.П. Остапова.

В журнале боевых действий 174-й танковой бригады указывается: «30 июня 1942 г. бригада в соответствии с бое­вой задачей в 14.00 начала наступательные действия в районе Горшечного, действуя в направлении Орехово, Погожевка, Крутая гора, совхоз "Красный Луч", Кулевка.

1 июля. В районе совхоза "Красный Луч" был получен приказ командира 17-го танкового корпуса: овладеть Березовка, в дальнейшем наступать в направлении Быково, Жерновец, Вторая Никола…. В 6.00 разведкой, а затем уже и главными силами бригады обнаружено движение колонны противника, насчитывающей до пятидесяти танков с артиллерией и мотопехотой, в направлении сосредоточения соседней 66-й танковой бригады. Танкисты 66-й танковой бригады огнем с места ударили по этой колонне.

…174-я танковая бри­гада совместно с 7-й и 67-й танковыми бригадами ата­ковала противника во фланг и тыл из района леса восточнее Горшечного… Противнику танкисты нанесли большой урон, но и бригада была значительно ослаблена: были существенные потери и в личном составе и технике. Был убит командир 380-го отдельного танкового батальона капитан Але­хин. Командование батальоном принял капитан Паш­ков. Тяжело ранен командир 381-го отдельно­го танкового батальона капитан Ведерников. Приняв­ший командование батальоном старший лейтенант Соколов после недолгого боя также оказался тяжело­раненым. В командование батальоном вступил капи­тан Шешуков.

2 июля. Начавшийся 1 июля бой не затих, он пе­решел в ночной бой. Противник превосходящими си­лами теснил бригаду. Им уже заняты Кулевка и Ясенки. Он вышел в тыл бригады, перерезав тем самым ей пути отхода и эвакуации. Связь со штабом корпуса отсутствовала. К утру бригада осталась без запасов горючего и снарядов. В окружение попали еще три бригады: две танковые (67-я и 12-я) и одна мотострелковая (31-я).

174-я танковая бригада, имея в своем составе 11 танков и три противотанковых орудия до 15.00 вела неравный бой с противником, нащупала разрывы в боевом построении противника и остатками сил вы­рвалась из окружения, присоединившись к главным силам корпуса в районе Богородицкое.»⁷

31-я мотострелковая бригада под командова­нием полковника И. А. Стрижева, совершив  марш-бросок, достигла северо-западной окраины Горшечного и подверглась массированному удару авиации. Затем она была атакована значительными силами враже­ской пехоты, усиленной танками. Бригада вынуждена была отой­ти к Горшечному и занять оборону на его окраине. Трое суток бойцы бригады вели тяжелые оборонительные бои. 

Мотострелковый батальон капитана П. А. Калинкина встретил первый удар вражеских танков и мо­топехоты. В течение двух часов он отбивал одну атаку за другой. В боях у села Березовки особенно отличилась артиллерийская батарея, которой командовал младший лейтенант А. И. Салманов. К вечеру из четырех 45-миллиметровых орудий его батареи в строю осталось только одно. Многие бойцы пали смертью героев, а их командир, раненный в руку, продолжал руководить боем. Ему удалось подбить две бронированные маши­ны, но прорвавшийся на огневую позицию вражеский танк раздавил орудие. Смертью храбрых вместе с дру­гими бойцами погиб и отважный командир.⁸

В боях, развернувшихся непосредственно за Горшеч­ное, исключительное мужество и стойкость проявили воины артдивизиона и отдельной роты противотанковых ружей, которой командовал старший лейтенант Г. М. Дымков. Командир взвода из роты противотанковых ру­жей старший сержант Н. Ф. Иванов с первого же выст­рела подбил вражеский танк, а затем еще два и две бро­немашины. Бойцы взвода, взаимодействуя с мотострел­ками, в течение двух дней отбили несколько атак гит­леровцев и вывели из строя 17 танков, 6 бронемашин, 7 автомашин с пехотой и военным грузом. За дни ожесточенных боев в районе Горшеч­ного воины этой роты подбили 37 танков, 19 бро­немашин, 5 мотоциклов, вывели из строя много боевой техники и вооружения.

Мужественно сражались стрелковые подразделения, артиллеристы и расчеты противотанковых ружей 3-го мотострелкового батальона капитана П. Е. Черемиса. Навстречу атакующим танкам он вы­двинул небольшую группу взвода противотанковых ру­жей с автоматчиками, имевшими бутылки с горючей смесью и противотанковые гранаты. Атака врага за­хлебнулась. Когда создалась угроза прорыва оборони­тельных позиций 3-го мотострелкового батальона, его командир П. Е. Черемис со связкой гранат под непре­рывным огнем пробился в район боевых действий 9-й стрелковой роты и лично возглавил контратаку. Бойцы вели огонь на хо­ду, забрасывая врага гранатами и бутылками с горючей смесью… До поздне­го вечера шел ожесточенный неравный бой, в ходе ко­торого погиб капитан П.Е. Чере­мис…

В боях за Горшечное героически сражался 2-й мото­стрелковый батальон во главе с командиром старшим лейтенантом А. М. Королем. Мотострелки в течение двух дней отбили несколько атак вражеской пехоты и танков. За проявленное мужество при ведении боя А. М. Ко­роль был награжден орденом Красного Знамени.

В боях бригада по­теряла многих бойцов и командиров. Погиб и комб­риг полковник И. А. Стрижев. В боях за Горшечное враг потерял 90 танков и до двух полков мотопехоты. В ночь на 3 июля остатки окруженных бригад 17-го корпуса (38 танков КВ, 11 – Т-34, 17 Т-60) прорвали кольцо окружения и вышли к Дону в районе Верхнее Турово.⁹

24-й танковый корпус, вступивший в бой с противником в районе Старого Оскола, также отходил к Дону. Непрерывные марши его частей отрицательно отразились на состоянии материальной части и боеспособности корпуса. Из строя вышло много танков, не поспевали тылы и вторые эшелоны. В начале июля 24-й танковый корпус вышел к Дону из окружения в районе Урыва, имея 84 танка (15 КВ, 30 Т-34, 22 Т-60 и 17 МЗл).¹⁰

Как показали бои в районе Горшечного – Старого Оскола, командующий фронтом генерал Ф.И. Голиков и его штаб не сумели организовать массированного танкового удара по флан­гам ударной группировки Вейхса. Маршал А.М. Василевский, прибывший на Брянский фронт в качестве представителя Ставки ВГК, позднее писал: «Командиры танковых корпусов (генерал-майоры танковых войск М.Е. Катуков, Н.В. Фекленко, М.И. Павелкин, В.А. Ми­шулин, В.М. Баданов) еще не имели достаточного опы­та, а мы им мало помогали своими советами и ука­заниями. Танковые корпуса вели себя нерешительно: боялись оторваться от оборонявшейся пехоты обще­войсковых армий, в связи с чем в большинстве случаев сами действовали по методам стрелковых войск, не учитывая своей специфики и своих возможностей... Примеры: Катуков (1-й тк) вместо быстрого уничтоже­ния пехоты противника в течение суток занимался окружением двух полков...».¹¹

М.Е. Катуков также согласен с А.М. Василевским, указывал, что «...всякий опыт, боевой тоже не дается сразу. Все эти мыс­ли уже приходят к нам, участникам тех событий, как следствие опыта, накопленного в последующих боях».¹²

Первые боевые успехи немецких войск в полосе Юго-Западного фронта поставили в крайне тяжелое положение войска 40-й армии. Угроза окружения левого крыла армии становилась все более реальной. Боевые действия танковых корпу­сов велись обособленно, имели место случаи, когда танковые группы не знали обстановки на фронте армии и выполняемых ею задач.¹³

В ночь на 1 июля было получено разрешение Ставки на отвод дивизий 40-й армии, но соединения правого крыла Юго-Западного фронта (8-я мотострелковая НКВД, 297-я и 227-я стрелковые дивизии 21-й армии) уже отступили.¹⁴ 121-я стрелковая дивизия вместе со 111-й стрелковой бригадой полковника И.Ф. Дремова отходили в район села Чертовицкое севернее Воронежа. Юго-западнее Землянска отступавшим частям правого фланга 40-й армии пришлось снова пробиваться через кольцо окружения. ¹⁵

«…Мы потеряли целые сутки, в течение которых танковые части противника, на­ступавшие в направлении Быково, Горшечное, оказались по отношению к Старому Осколу значительно ближе, чем левофланговые соединения 40-й армии, а группа немецких войск, действовавшая в полосе 21-й армии, уже подходила к Новому Осколу.

Организация отвода войск, оказавшихся под угрозой окружения, осложнилась еще и тем, что командующий 40-й армией и ее штаб, перебазировавшись за Касторное, по существу, самоустранились от этого. Копии приказов вручались заместителю коман­дарма 40-й генерал-майору Ф. Ф. Жмаченко и члену Военного совета И. С. Грушецкому, которые оставались на ле­вом крыле своей армии.», - вспоминал начальник штаба Брянского фронта генерал армии М.И. Казаков.¹⁶

1 июля 1942 г. командование Брянского фронта не осуще­ствило мер по отражению наступ­ления основной группировки противника. Войскам 13-й и 40-й армий были подтверждены прежние задачи. Ко­мандирам танковых корпусов, действовавших в полосе фронта, было передано требование Ставки о более решительных действиях по разгрому противника. Командный пункт 40-й армии, в связи с подходом из района Ясенки танков врага к Нижнедевицку во второй половине дня двинулся в Хохол.¹⁷

Казалось, что наступавшие немецкие соединения вырвались на оперативный простор. Но на рубеже Михайлово – Хлюстино – Ольховатка – 2-я Сергеевка – Егорьевка – Евграфовка – пос. Новодворский (западнее Касторенского железнодорожного узла) они натолкнулись на ожесточенное сопротивление полков 284-й стрелковой дивизии подполковника Н.Ф. Батюка.

Полки дивизии занимали следующую оборону: 1043-й полк между селами Гурьевка и Егорьевка, слева у деревни Евгеньевка окопались подразделения 1045-го полка, оборону железных дорог на Елец и Воронеж вел учебный батальон. Батальоны 1047-го стрелкового полка находились на западной окраине поселка Касторное и на восточном берегу реки Олым. Только в полосе обороны 1043-го полка было сооружено 23 ДЗОТа.

В историческом формуляре 79-й гвардейской (до марта 1943 г. – 284-й) стрелковой дивизии отмечается: «Выполняя задачу, дивизия железным кольцом [противотанковых] районов опоясала Касторенский узел… 1 июля 1942 г., пропустив через боевые порядки отходившие части 40-й армии, дивизия с не обеспеченным тылом встретила мотодивизию и 9-ю танковую дивизию противника.

В течение 4 дней, бросая в бой крупные массы танков (до 300 одновременно) и мотопехоту, немецкое командование пыталось смести со своего пути [дивизию]… Не добившись успехов во фронтальном наступлении, немецкое командование предприняло обходной маневр… Герои 284-й стрелковой дивизии за 5 дней уничтожили свыше 5000 немецких солдат и офицеров, более 160 танков, 15 самолетов противника и обеспечили 3-х суточный интервал между наступающим противником и отступавшими частями Красной армии. …Бесстрашие, стойкость и мужество, с которым сражались части дивизии под Касторной, показали, что в окружении можно вести активный бой и добиваться успеха…».¹⁸

Приведем несколько примеров героизма и стойкости бойцов и командиров 284-й дивизии. Южнее совхоза «Озерки» отличился взвод противотанковых орудий младшего лейтенанта Н.С. Учанова, подбивший в бою 13 вражеских танков. 1 июля 1942 г. геройский подвиг совершили артиллерийсты сержанта З. Касимова. Батарея 76-мм пушек 820-го артиллерийского полка стояла на правом фланге 3-го батальона 1045-го полка. Орудие сержанта З. Касимова было выдвинуто вперед и замаскировано на высотке, с которой хорошо обозревалась местность. …Немцы во­зобновили атаку, бросив вперед двадцать танков. Скрытно по балке они двинулись на исходные пози­ции. Подтянулись, готовые к прыжку, и по ним в упор ударила наша пушка. Пока фашисты разобрались, от­куда летят снаряды, было подбито пять вражеских машин.

 Успеху бойцов 284-й дивизии способствовала огневая поддержка бронепоездов 62-го ОДБП. Бронепоезда под командованием старшего лейтенанта Ф.Ф. Костогрыза и капитана В.М. Морозова, действовавшие на соединительных железнодорожных линиях Касторенского узла, «не имея связи с 40-й армией, в состав которой они входили, приняли на себя массированные налеты вражеской авиации и артиллерии, отчаянно дрались, давая возможность нашим частям отходить, производить эвакуацию средств железнодорожного транспорта».¹⁹ О героизме сибиряков – бойцов дивизии Н.Ф. Батюка сообщалось даже в сводках Совинформбюро.²⁰

Гитлеровцы, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением в районе Касторной, обошли узел сопротивления – с севера 11-й танковой дивизией генерала Г. Балка, а с юга – 9-й танковой дивизией генерала И. Бесслера. 284-я стрелковая дивизия, свернув боевые порядки в колонны, совершив за одну ночь с 4 на 5 июля 40-километровый переход, стремительным ударом прорвала кольцо окружения и вышла на соединение с частями 8-го кавалерийского корпуса генерала А.С. Жадова в районе станции Тербуны.²¹

Несмотря на частичный успех под Касторной, обстановка в полосе 40-й армии продол­жала осложняться. 2 июля 1942 г. крупные силы пехоты и тан­ков противника, заняв Горшечное, перехватили пути отхода войск левого крыла 40-й армии. XXIV танковая дивизия и моторизован­ные части взяли курс на Синие Липяги. Их целью было соединение с 23-й танко­вой дивизией XXXX корпуса и полное окружение лево­фланговых частей 40-й армии. К северу от рубежа Старый Оскол - Синие Липяги - Гремячье для врага открывались пути на Дон и далее на Воронеж.

3 июля 1942 г. – шестой день немецкого наступления на Воронеж – стал наиболее трудным для войск 40-й армии. На правом фланге и в центре обороны всю ночь шли ожесточенные бои. К утру 3 июля до двух пехотных и 11-я танковая дивизия противника вышли к реке Оскол у сел Новая Успенка и Набережное (на границе Касторенского и Воловского районов Курской области). Из района Горшечное – Старое Роговое – Герасимово в центре прорыва две пехотные и две моторизованные дивизии заняли центр Ясеновского района - с. Нижние Борки и с. Новокладовое.

После полудня гитлеровские танки ворвались в с. Синие Липяги. Отсюда, в обход Вязноватовки, пролегала автомобильная дорога на Воронеж. Из сел Истобное и Семидесятое (Нижнедевицкий район Воронежской области) 60 танков устремились на Хохол, где располагался командный пункт 40-й армии. К вечеру до 25 танков подошли к окраинам села Хохол. Бросив важные оперативные документы, генерал-лейтенант М.А. Парсегов и сопровождавшие его офицеры уехали в район ст. Латная.

Штаб 40-й армии, находившийся в Старом Осколе, пытался организовать сопротивление противнику. С 28 июня по 2 июля 1942 г. артполки 40-й армии уничтожили 212 танков противника и до 10 батальонов пехоты, а всего за время боев было уничтожено 450-500 танков.²²

Заместитель командующего армией генерал-майор Ф. Ф. Жмаченко в доне­сении командарму генералу М.А. Парсегову, который был на командном пункте в Латной, настаивал, чтобы все части и соединения, оказавшиеся в районе Старого Оскола, были подчине­ны ему. Но предложение генерала Ф.Ф. Жмаченко не было принято.

В Центральном архиве Министерства обороны РФ сохранилось подлинное донесение генерала Ф.Ф. Жмаченко. О том, что генерал волновался и переживал за судьбу бой­цов и командиров, свидетельствует такая деталь. В конце донесения стоит дата: 31 июня 1942 г. В действительности, донесение было написа­но ночью 1 июля 1942 г., когда предпринять что-либо существенное уже не было возможности.²³

 Оборона Старого Оскола стала одной из страниц совместной боевой деятельности народного ополчения и воинов 40-й армии Брянского фронта. Совместно со штабом 40-й армии ей руководил комитет обороны, созданный постановлением ГКО № 909 от 18 ноября 1941 г. и возглавляемый П.И. Дорониным.²⁴ 30 июня 1942 г. «в целях лучшей организации обороны гор. Старого Оскола и во избежание излишних человеческих жертв среди мирного населения во время бомбардировок вражеской авиацией» городской комитет обороны постановил, что «населению города, не связанному непосредственно с обороной и не работающим на предприятиях и в учреждениях, в течение 48 часов покинуть Старый Оскол».²⁵

Но обстановка, сложившаяся южнее Старого Оскола, не позволила провести массовую эвакуацию жителей. На передние рубежи обороны в помощь частям 40-й армии был выведен Старооскольский полк народного ополчения под командованием Д.С. Сиротина.²⁶ Но он не был достаточно вооружен и подготовлен к ведению оборонительного боя. Для защиты с воздуха Старооскольского железнодорожного узла прибыли 39-й и 58-й дивизионы бронепоездов, целью которых было и прикрытие от возможных танковых ударов на участке от Касторной до Старого Оскола.²⁷

Гитлеровцы бомбили позиции советских войск в районе Старого Оскола особенно ожесточенно. В дневнике командующего авиацией Брянского фронта Героя Советского Союза генерала Ф.П. Полынина, опубликованном в книге «Боевые маршруты», есть такие пометки:

«30.6.42. Продолжаются бои. Сосредоточение 4 и 24 тк. Весь день занимались прикрытием. Новая задача: прикры­вать 4 и 24 тк. С 40 А связи нет. Упорные бои. Противник пронюхал места расположения наших танков. Сосредото­чил по ним удары своей авиации. Идут сильные бои в воздухе над Ст. Осколом.

1.7.42. 4 и 24 тк находятся под непрерывным воздей­ствием с воздуха. Наших истребителей слишком мало. Не­су большие потери в истребителях и штурмовиках.

2.7.42. С утра большая активность ВВС противника. Зажгли Ст. Оскол. На КП встре­тил Я. Н. Федоренко, начальника бронетанковых войск Красной Армии. Там же был и генерал В. Мишулин. Получил задачу усилить прикрытие 4 и 24 тк, которые пойдут в наступление в 13 часов.

В 12.50 от Федоренко прибыл офицер связи и доложил: «Наступление отменяется. Обстановка изменилась. Кор­пуса не сосредоточились».

Ко мне обратился секретарь городского комитета пар­тии Ст. Оскола тов. Доронин. Просит срочно доставить его с партийными документами в Воронеж. Выделяю УТ и в 15.00 отправляю. В воздухе идут беспрерывные бои. Аэродромы под обстрелом. Принял решение перебази­роваться в Воронеж. Туда же отправил штаб 266 ад во главе с ее командиром полковником Забалуевым. Даны распоряжения отправить все грузы с аэродро­мов, а что невозможно увезти — уничтожить…»²⁸

Несмотря на ожесточенное сопротивление, оказанное воинами 6-й и 62-й стрелковых дивизий, советские войска в ночь на 3 июля 1942 г. оставили Старый Оскол. Бронепоезда № 12 «За Родину, За Сталина» и № 16 «Смерть фашизму» 58-го ОДБП и бронепоезда 39-го ОДБП были взорваны у моста через реку Котел.²⁹ «Не дождашись подхода главных сил противника, ночью побросали минометы в реку, подорвали походные кухни, повозки и лошадей раздали жителям, а сами, уничтожив боевое охранение противника, вброд перешли реку Оскол на южной окраине города. К утру батальон в составе 210 человек сосредоточился в лесу восточнее Старого Оскола.», - вспоминал участник боев за Старый Оскол подполковник в отставке В. Кириченко.³⁰

После выхода немецких танков к железной дороге и захвата гитлеровцами Старого Оскола войска левого крыла 40-й армии в составе трех дивизий (212, 45, 62) и двух бригад оказались в окружении. 3 июля 1942 г. генерал М.А. Парсегов отдал распоряжение, разрешавшее от­вод войск левого фланга армии. Это распоряжение явно запоздало и не учитывало реальной обстановки. Вот что содержалось в нем:

«Генерал-майору Жмаченко, т. Грушецкому.

1. Войскам передано приказание о форсированном отходе за р. Оскол.

2. Вам принять на месте меры по удержанию переправ у Ста­рого Оскола средствами Мишулина, Баданова, всеми средствами, имеющимися у вас в руках, заняв оборону южнее Старого Оскола, у Верхне-Атаманское, Нижне-Чуфичево, Игнатовка...

3. Донесите обстановку и состояние войск, их материальное обес­печение. Ответственность за организацию отвода левого крыла возлагаю на вас...».³¹

Но все пере­правы через р. Оскол находились уже в руках противника. Вместе с членом Военного Совета армии бригадным комиссаром И.С. Грушецким генерал Ф.Ф. Жмаченко объединил боеспособные части и подразделе­ния окруженных дивизий, прорвал кольцо окружения и вместе со штабом 40-й армии отошел за р. Дон. Но организованно от­ступила лишь небольшая часть войск, оказавшихся в окружении. Многие подразделения 160-й, 212-й, 45-й, 62-й стрелко­вых дивизий, 141-й стрелковой и 170-й танковой бригад оказались в тройном кольце окружения, вели тяжелые бои, отходили немного­численными группами.

 Наиболее тяжелая участь выпала на долю воинов 45-й, 62-й, 124-й стрелковых дивизий, которые оказались отрезанными от основных войск сил в районе Атамановского и Ямского лесов южнее и юго-западнее Старого Оскола. Здесь, в полосе длиной не более 45-47 километров, в окружении сражались почти 50 тысяч человек. Организовав круговую оборону на северной окраине леса, подразделения 10-го стрелкового полка 45-й стрелковой дивизии 5 дней и ночей вели непрерывный бой. Боем умело руководили заместитель командира полка майор К.К. Можейко, старшие лейтенанты Лысенко и Пинчук. Смело сражалась рота автоматчиков под командованием старшего лейтенанта Т.И. Карпенко. Они подбили танков, уничтожили 3 миномета и большое количество пехоты противника.³²

В ночь с 4 на 5 июля 1942 г. в Атаманском лесу было проведено совещание: командиры окруженных частей и подразделений 40-й и 21-й армий решали вопросы о совме­стных действиях в борьбе с противником, времени и месте прорыва из окружения, еди­ном руководстве. К сожалению, к общему мнению они не пришли и решили прорываться малыми груп­пами. Вскоре по позициям оборонявшихся был открыт артиллерийско-миномётный огонь.

Во время обстрела гитлеровцы применили химическое оружие — боеприпасы с газом «Гелон». Об этом свидетельствуют как воспоминания участни­ков тех боев, так и находки следопытов Старооскольского военно-патриотического объединения «Поиск», которые не раз обнаруживали останки советских бойцов, умерших в противогазах в неестественных позах. В воспоминаниях командира саперного батальона 2-й венгерской армии капитана Д. Гергени говорится о применении химических снарядов с нервно-паралитическим газом. Он сам видел трупы советских солдат, лежавших в скрюченном состоянии по всему лесу. Команды венгров, собирая трупы погибших, работали в противогазах.³³

«Наш 253-й полк 45-й стрелковой дивизии оказался в кольце южнее Старого Оскола, в Атаманском лесу. Целый день нас бомбили. С устрашающим воем пикировали самолёты над расположени­ем частей, засыпали нас фугасными и зажигательными бомбами. Гитлеровцы пошли в наступле­ние. И когда они подошли ближе, мы встретили их залповым огнем. …Не ожидали они сопротивле­ния после сильной бомбежки. Вечером я получил приказ от ранено­го командира полка подполковника Невеличкого прорвать окружение в районе села Сорокино, – вспоминал один из окруженцев, политрук П.И. Бубнов. - Нас было 150 человек. За ночь группа провела три ско­ротечных боя и к рассвету вышла к реке Оскол. Стоял густой туман, но на противо­положном берегу мы заметили фашистов. Обойти их у нас не было ни возможности, ни времени. Открыв огонь из автоматов, мы броси­лись в реку и вброд форсировали её. На берегу завязалась рукопашная схватка. После этого боя нас осталось 30 че­ловек. На руках были раненые коман­дир полка и шесть бойцов. Форсирован­ным маршем мы вскоре вышли к же­лезнодорожной ветке южнее Старого Оскола.».³⁴

В ходе боев юго-западнее и юго-восточнее Старого Оскола 4-5 июля 1942 г. погибли командир 253-го Таращанского стрелкового полка 45-й стрелковой дивизии майор И.Л. Невеличкий, командир 62-й стрелковой дивизии полковник П.А. Навроцкий.³⁵

Командующий 40-й армией генерал-лейтенант М.А. Парсегов, находившийся в Латной, совершенно потерял нити управления войсками. В связи с подходом танков к станции Латная без приказа он отошел на восточный берег реки Дон.³⁶ Приказом Ставки ВГК 3 июля 1942 г. генерал М.А. Парсегов был отстранен от командования армией и отозван в Москву. 4 июля 1942 г. в командование 40-й армией вступил генерал – лейтенант М.М. Попов.³⁷

Обстановка, сложившаяся на ближних подступах к Воронежу, становилась все тревожнее. 17-й и 24-й танковые корпуса отступили за Дон на участке Воронеж – Коротояк. Как вспоминал комиссар 17-го танкового корпуса генерал В.Г. Гуляев, «к 4 июля в строю у корпуса фактически оставались лишь танки командования».³⁸

Немецкие войска, подойдя западнее Семилук к берегу Дона, неоднократно пытались переправиться через реку по шоссейному и железнодорожному мостам. Врага остановили бойцы 605-го стрелкового полка 232-й стрелковой дивизии под командованием полковника И.И. Улитина.³⁹

 На железнодорожном участке от Семилук до Подклетного были взорваны два бронепоезда 62-го ОДБП. Бронепоезда, прошедшие через огонь самых тяжелых боев, оказались «зажатыми» у моста через Дон. Прорваться они не могли, путь преграждал разбитый эшелон с железнодорожной техникой. По приказу командиров было снято легкое вооружение (ручные и зенитные пулеметы), а личный состав вплавь форсировал Дон. Команды подрывников, оставленные на месте, взорвали паровозы и артиллерийские орудия.⁴⁰ Ночью 5 июля 1942 г. саперы 232-й стрелковой дивизии взорвали железнодорожный мост у Семилук. Это на несколько дней задержало переброску войск и техники гитлеровцев на левый берег Дона.⁴¹

5 июля 1942 г. 24-я танковая дивизия XXXXVIII танкового корпуса, форсировав р. Дон, ворвалась в западную часть Воронежа. Севернее, XXIV дивизия «Великая Германия» форсировала Дон и образовала два плацдарма. Прорыв в глубину советской обороны был столь стремительным, что 5 июля 1942 г. командующему группой генералу М. фон Вейхсу было приказано высвобождать в районе Воронежа подвижные соединения 4-й танковой ар­мии и двинуть их вдоль правого берега Дона на юг.

Как уже отмечалось, 30 июня 1942 г. 6-я немецкая армия и XXXX танковый корпус перешли в наступление в полосе Юго-Западного фронта. Ударная группа немецких войск, нанеся удар на стыке 21-й (124-я стрелковая дивизия полковника А.К. Берестова) и 28-й армий (169, 13, 15-я, гвардейские стрелковые дивизии полковников С.М. Рогачевского, А.И. Родимцева и генерал-майора Е.И. Василенко) начала успешное продвижение на север. 21-я армия отражала прорыв танков врага, которые вы­шли в район Корочи, разделившись на две группы продол­жали развивать успех. Одна группа до 40 танков, 16 ав­томашин и 100 мотоциклистов действовала в  направ­лении на Скородное.⁴²

Состояние обороны войск правого крыла Юго-Западного фронта характеризует оперативная сводка № 182 Генерального Штаба Красной армии от 1 июля 1942 г.:

«21-я армияс утра 30.6 завязала оборонительные бои с противни­ком силою до 6 пд с 250 танками, наступавшим в общем направле­нии на Волоконовку.

297 сд левофланговыми частями, отразив атаку противника силою до батальона пехоты на рубеже Кривцово — Ново-Оскочное, удержи­вала прежний рубеж обороны. Отдельные танки противника прорва­лись в Казачье (30 км сев.-вост. г. Белгород).

227 сд под давлением противника силою до пд с 40 танками после упорных боев отошла и к 13.40 30.6 вела бой на рубеже Заячье — Ломово — Шейна, — вые. 213,7 (32—20 км сев.-вост. г. Белго­род).

301 сд под давлением противника силою до пд отошла на ру­беж Александровский — Цепляевка 2-я, где продолжала вести бой.

293 сд с 10 тбр после упорных боев с противником силою до пд с 20 танками к 13.00 30.06 частью сил отошла в район Большое Го­родище — Белый Колодезь.

76 сд, будучи атакована противником силою до пд с 200 танка­ми и при непрерывном воздействии авиации, к 13.00 13.6 отошла и вела бой на рубеже (иск.) Белый Колодезь — Больше-Троицкое — Новоселовка.

124 сд, понеся большие потери в бою, отошла за оборонительный рубеж 343 сд.

343 сд занимала оборону на рубеже Максимовка — Стадников — Дегтярное (34—27 км зап. нп Волоконовка).

13 тк к 14.00 30.6 вел бой с танками противника в районе Демьяновка — Дегтярное…

28-я армияв течение дня 30.6 правофланговыми частями вела упорные оборонительные бои с противником силою до 4 пд со 150 танками, перешедшим в наступление на фронте Бударка — Устиновка (32—34 км юго-зап. нп Волоконовка).

169 сд после упорных боев с противником отошла и к 13.00 30.6 вела бой на рубеже Землянки — Плотвянка. В бою подбито 11 тан­ков противника.

13 гв. сд под давлением противника отошла и в 13.00 вела бой на рубеже Гришкин — Огибная — Рассвет.

15 гв. сд правофланговыми частями к 13.00 30.6 отошла на рубеж (иск.) Рассвет — Устиновка…

175 и 38 сд занимали прежнее положение.

90 тбр в 13.00 30.6 вела бой в районе нп Огибная.

65 тбр к 16.00 30.6 сосредоточилась в районе Стар. Хутор.

91 тбр сосредоточилась в районе Ютановка (4 км зап. нп Воло­коновка) с задачей прикрыть переправы через р. Оскол в районе нп Волоконовка.

23 тк находился на марше в район Бирючий — Казначеевка — Козинка (26—18 км зап. г. Валуйки).

3 гв. кк продолжал занимать прежнее положение…».⁴³

В полосе 21-й армии складывалось очень тревожное положение. Соединения армии вели ожесточенные оборонительные бои с пехотой и танками противника на рубеже Пристенное – Кривошеевка – Кощеево – Великая Михайловка – Новоалексеевка – Шаховка 2-я (в 23 километрах юго-западнее Волоконовки).⁴⁴ Противник наносил главный удар по правому флангу 76-й стрелковой дивизии (вдоль левого берега р. Нежеголь), а вспомогательный удар по полкам 124-й дивизии вдоль правого берега р. Волчья, вынудив обороняющиеся части отступать на восток.⁴⁵ Полки 124-й стрелковой дивизии полковника А.К. Берестова (погиб в боях в июле 1942 г. – Авт.) понесли большие потери (более 60 % личного состава) и отступали на рубеж Старо-Ивановка – Заломное – Волоконовка – Платва.⁴⁶ 76-я стрелковая дивизия отступала к р. Оскол восточнее Слоновки на рубеж Макешино – Старо-Ивановка (20 километров южнее Нового Оскола).⁴⁷

В этот период наиболее боеспособными оказались части 8-й мотострелковой дивизии войск НКВД (командир – полковник Н.Д. Козин). Получив приказ командующего армией, они выставив в арьергарде 6-й мотострелковый полк, скрытно начали отход по маршруту Петровки – Вязовое – Уколово – Бобровы Дворы – Обуховка. Противник, преследую двигающиеся полки, неоднократно пытался пересечь пути отхода, окружить и уничтожить дивизию по частям. В исключительно тяжелых условиях бойцы вступали в бои с танками и пехотой противника. Но движение дивизии не приостанавливалось.⁴⁸ К утру 2 июля 1942 г. главные силы дивизии находились на рубеже Архангельское – Скородное в 50-ти километрах юго-западнее Старого Оскола. В историческом формуляре 52-й гвардейской (в июле 1942 г. – 8-я МСД войск НКВД) стрелковой дивизии значится: «2.07.42 дивизия приняла бой в Бобровы Дворы, которые были заняты противником, в результате чего был отрезан путь отхода 6-го и части 28-го мсп. Уничтожив большое количество пехоты и танков противника, части дивизии продолжили движение в направление Кобылино, где …дивизия приняла бой с 25 танками противника.

Обнаружив с воздуха движение дивизии, противник занял Прокудино, Манаково. Шмарное (по вост. берегу р. Оскол), отрезав пути отхода. Одновременно из Чернянки танки и пехота противника преследовали отходящие части…  Приняв двухчасовой бой в Нижн. Чуфичево и четырехчасовой бой в р-не переправы, дивизия переправилась через р. Оскол и продолжила движение в направлении Шестаково…». За время выхода из окружения 8-я мотострелковая дивизия уничтожила до 2000 солдат и офицеров противника, 26 танков, 4 бронемашины, 5 самолетов, 17 мотоциклов, 14 пулеметов, 8 ПТО и 17 минометов. Потери в дивизии составили пропавшими без вести 1650, убитыми 70 и ранеными 120 человек; 19 танков и орудий, 11 минометов, 20 автомашин и тракторов.⁴⁹

За полками 8-й МСД отступали части 297-й и 227-й стрелковых дивизий, 1-й истребительной бригады 1-й истребительной дивизии, понесшие значительные потери в личном составе. В течение нескольких суток штаб ЮЗФ не имел никаких сведений о нахождении полков 297-й и 301-й стрелковых дивизий. Это характеризуется строчками из записи переговоров Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина 3 июля 1942 г. с командованием Юго-Западного фронта: «Ваши догадки о 301-й и 227-й дивизиях очень похожи на сказку. Если вы будете терять дивизии, вскоре вам некем будет командовать. Дивизии не иголки, и терять их мудрено. Я требую, чтобы были выяснены точные данные об этих дивизиях…».⁵⁰

Наиболее боеспособной среди всех соединений 21-й армии оказалась 293-я стрелковая дивизия генерал-майора П.Ф. Лагутина. Взаимодействуя с 76-й стрелковой дивизией полковника В.А. Пеньковского, дивизия стойко оборонялась в районе с. Кораичное. Только после 6 атак вражеские танки «протаранили» оборону дивизии (1032 и 1034-й стрелковые полки и 817-й артполк сражались отдельно от 1036-го и присоединившегося 556-го стрелкового полка 169-й дивизии). Не имея связи со штабом дивизии бойцы упорно оборонялись в районе с. Богдановки. Только после получения приказа заместителя командующего 21-й армией генерал-майора Д.И. Турбина начался отход полков дивизии на восток. В ходе боев погибли командир 1034-го полка майор Сыромятников, комиссар полка батальонный комиссар Клягин и начальник штаба капитан Гринько.⁵¹ В ночь на 2 июля 293-я стрелковая дивизия с временно приданной 20-й мотострелковой бригадой заняла оборону на восточном берегу Оскола (район Оскольное – Песчанка). Но противник форсировал Оскол на участке 226-й стрелковой дивизии, окружил 293-ю дивизию с флангов.

20-я мотострелковая бригада, 20-я танковая бригада, полк 226-й дивизии и остатки 1032-го и 1034-го полков 293-й дивизии стойко обороняли рубеж Киселевка – Подвислое – Богородецкое – Ольховатое (северо-западнее и юго-западнее Нового Оскола), отражая атаки пехоты и танки противника.⁵² Понеся большие потери, части 293-й стрелковой дивизии были вынуждены отойти к с. Старая Безгинка. Тылы дивизии отступали на Буденный и к Коротояку Воронежской области.⁵³

5 июля подразделения 1032-го, 1034-го и 1036-го полков уже вели оборону в районе с. Сетище. Лишь к исходу дня противник, прорвался танками в укрепленнй район и заставил части дивизии отойти на Березово – Терновое. 6 июля части дивизии отошли на восточный берег р. Дон. Переправа через Дон проходила в исключительно тяжелых условиях. Имевшийся в районе Коротояка лишь один мост через Дон не смог обеспечить прохода войск и техники отступавших частей 21-й армии. Переправу постоянно бомбили с воздуха, отступавшие части несли огромные потери. Так 817-й артполк, кавалерийский эскадрон и часть обозов дивизии смогли переправиться в районе Урыв – Покровское только на следующий день. Большое количество имущества и техники осталось на правом берегу Дона. ⁵⁴ Другие дивизии 21-й армии понесли наибольшие потери при переправе на левый берег Дона.

К утру 3 июля подвижные соединения противника, перерезав железнодорожную линию Касторная – Старый Оскол, захватив Старый Оскол, обошли с флангов войска левого крыла 40-й и правого крыла 21-й армий. В окружение попали 6 дивизий, в том числе 8-я МСД, 227-я 297-я 21-й армии.

С первых дней начавшегося немецкого наступления задача по прикрытию отступавших соединений 21-й и 40-й армий возлагалась на 343-ю стрелко­вую дивизию полковника П.П. Чувашева и приданный армии 13-й танковый корпус. Он был пополнен до штатной численности, имел в составе 158, 167, 85-ю танковые, 20-ю мотострел­ковую бригады, два дивизиона реактивной артиллерии. В бригадах насчитывалось 180 танков. Однако в составе объединения не име­лось зенитной артиллерии, подразделений разведки и эвакуационно-ремонтных частей.

76-й и 124-й стрелковым дивизиям 21-й армии и 13-му танковому корпусу противостояли VIII армейский корпус и 3-я танковая диви­зия 6-й армии противника, в составе которых насчитывалось 250 танков.⁵⁵

Ветераны 13-го танкового (с января 1943 г. 4-го гвардейского механизированного Сталинградского корпуса) генерал армии В.Ф. Толубко и Н.И. Барышев так характеризовали боевые действия корпуса в июне – июле 1942 г.: «Командир корпуса построил боевой порядок в два эше­лона. В первом эшелоне развертывались 167-я и 158-я танковые бригады; во втором — 85-я танковая и 20-я мотострелковая бригады. 85-я танковая бригада не развертывалась и находилась в готов­ности к нанесению контратак, а 20-я мотострелковая — заняла рубеж обороны за боевыми порядками 167-й танковой бригады.

…Танки были зарыты в землю по башню и замаскированы. Подго­товлены рубежи контратак для второго эшелона. У более опытных командиров танковых взводов, таких, как старший лейтенант Д. Д. Шолохов, экипажами были составлены огневые карточки. 30 июня после короткой артиллерийской подготовки и массиро­ванного налета бомбардировочной авиации по боевым порядкам стрелковых соединений и танкового корпуса вражеские танки и мотопехота перешли в наступление. Главный удар противник наносил по правому флангу 76-й стрелковой дивизии, вдоль южного берега р. Нежеголь.

Измотанные в предыдущих боях, стрелковые дивизии не смогли сдержать сильный удар противника и, чтобы не ока­заться окруженными, начали организованный отход. Развивая на­ступление, вражеские войска подошли на дальность прямого выстрела наших танков, зарытых на переднем крае. По сигналу командира корпуса генерала П. Е. Шурова был открыт мощ­ный огонь танков 167-й и 158-й танковых бригад. Одновре­менно по скоплениям вражеских войск произвела залп реактив­ная артиллерия».⁵⁶

Группировка противника, на­ступавшая на левом фланге, свер­нула по лощине к р. Волчьей. Лощина в районе с. Волчья Александровка находилась под контролем танкового взвода старшего лейте­нанта Д. Д. Шолохова из 2-го тан­кового батальона 158-й танковой бригады. Завязалась огневая дуэль, в ходе которой во взводе вышли из строя два танка. Остался только танк командира взвода. Немцы не смогли обнаружить его огневую позицию и продолжали продви­гаться к реке. …В лощине ско­пилось до 50 танков и бронетранспортеры с мото­пехотой. Старший лейтенант Д. Д. Шолохов, используя выгодное положение, снова открыл по вражеским танкам интенсивный при­цельный огонь и в течение нескольких минут поджег и подбил 24 танка. Старшему лейтенанту Д.Д. Шолохову 2 декабря 1942 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.⁵⁷

В течение дня продолжались ожесточенные танковые бои. В отдельные периоды боя с обеих сторон в нем участвовало до 350—400 танков. Советские танкисты стояли насмерть и не пропустили врага через свои боевые порядки. За день они уничтожили 98  танков противника.⁵⁸

Враг, имея численное превосходство, упорно рвался к р. Осколу.. Общевойсковые соедине­ния отходили на восточный берег реки. Вслед за ними от рубежа к рубежу отходили и танковые бригады. Отход про­исходил в условиях непрерывных атак вражеских войск и налетов бомбардировочной авиации. В районе населенного пункта Шевцово был тяжело ранен командир корпуса генерал-майор танковых войск П.Е. Шуров. Он скончался 2 июля 1942 г. по пути в Ульяновск. На переправе через р. Оскол погиб и командир 20-й мотострелковой бригады майор П.И. Турбин.

Переправившись через р. Оскол, 13-й танковый корпус (врио командира - подполковник В.И. Жданов) и подчиненная ему 343-я стрелковая дивизия заняли оборону на восточном берегу, на рубеже Слоновка—Староивановка. Фор­сировав в нескольких местах реку, противник продолжал развивать наступление. 13-й танковый корпус вынужден был 2 июля оставить зани­маемый рубеж на восточном берегу р. Оскола и отойти на новый оборонительный рубеж Красное—Буденное. 3 июля 1942 г. под  Голопузово был смертельно ранен ко­мандир 85-й танковой бригады генерал-майор танковых войск А.А. Асейчев. Он был захоронен в братской могиле в с. Коротояк Воронежской области. На рубеже Красное—Буденное соединения и части корпуса вели тяжелые оборонительные бои. 5 июля решением командующего Юго-Западным фронтом корпус был выведен в резерв.⁵⁹

Крайне тяжелая обстановка складывалась и в полосе 28-й армии генерала Д.И. Рябышева. Во второй половине дня 30 июня 1942 г. под давлением авиации и танков 169-я и 13-я гвардейская дивизия 28-й армии начали отходить с боем. Противник, заняв Борисовку, хутора Гришкин и Огибное, вклинился в оборону 28-й армии на 12 километров. Докладывая маршалу С.К. Тимошенко об обстановке, командарм генерал Д.И. Рябышев настойчиво просил командующего фронтом пере­дать в его резерв одну стрелковую дивизию и две танковые бригады, которые забрали накануне. Все шесть стрелковых дивизий 28-й армии в обороне имели одноэшелонное построение, в них оставалось не более 25 процентов штатного личного состава. В резерве у командарма ничего не оставалось, а отсутствие резер­вов не давало возможности влиять на ход сраже­ния...

От непрерывных бомбежек и танко­вых атак силы правофланговых дивизий 28-й армии иссякали. Командарм доложил С.К. Тимошенко обстановку и вновь попросил помощи. Маршал пообе­щал направить в распоряжение Д.И. Рябышева 23-й танко­вый корпус, предупредив командарма, что корпус мо­жет быть в районе боевых действий только к утру 1 июля, а пока «необходимо держаться».⁶⁰

По воспоминани­ям Д.И. Рябышева «све­дений о положении нашего правого соседа - 21-й армии и ее левофланговых соединений у нас не было. Ничего не мог сообщить о ней и штаб фронта, ссылаясь на отсут­ствие связи с объединением. На наши запросы по радио ответа не поступало, а самолетов для связи мы не имели». Командование фрон­та «сомневалось в абсолютно точной информации, считало что мы преувеличиваем опасность и отдавало распоряжения, которые не соответствовали сло­жившейся обстановке.».

1 июля 1942 г. в район Погромца, Дмитровки, прибыл 23-й танковый корпус в составе 6-й гвардейской, 6-й, 114-й танковых и 9-й мотострелковой бригад. В корпусе имелось 85 танков, которые не могли вступить в бой. 75-километровый ночной марш измотал весь лич­ный состав, многие боевые машины требовали срочного ремонта. Противник про­должал активные действия, стремясь развить успех в направлении Волоконовки, Пятницкого в стыке с 21-й армией. В ночь на 2 июля 1942 г. последовал приказ С.К. Тимошенко отвести левый фланг 28-й армии на рубеж Астахов, Старый Хутор, Буденовка, Григорьевка, а на правом фланге прочно удерживать ранее занимаемые позиции и после перегруппировки частей начать контра­таку, отбросить противника на правый берег Оскола и занять оборону по его левому берегу от Волоконовки до Ветчинниково.

23-му танковому корпусу была поставлена задача перейти в наступление на север, разгромить танковую группировку противника в районе Осколище, Старосельцево и восстановить связь с 13-м танковым корпусом. Однако этот приказ С.К. Тимошенко выполнить не представлялось никакой возможности, так как командование фронта не знало точного местонахождения соседнего 13-го танкового корпуса. Утром 2 июля в ходе боя 23-й танковый корпус овладел хутором Яблонево, но встретив ожесточенное сопротивление немецких частей, вынужден был остановиться.

Противник атаковал передний край 13-й и 15-й гвардейских стрелковых дивизий. Гвардейцы отбивались до последней возможности. Командир 13-й дивизии полковник А.И. Родимцев докладывал генералу Д.И. Рябышеву, что авиабомбеж­ки, продолжавшиеся почти беспрерывно, поколебали стой­кость гвардейцев. В таком аду некоторые становились невменяемыми, утрачивали способность понимать ко­манды.

Подтянув резервы, гитлеровцы прорвали оборону на участке 15-й гвардейской дивизии. Она с боями начала отходить в направлении станции Валуйки Курской обла­сти. Суровые испытания выпали на долю 1-го и 3-го батальонов 44-го гвардейского полка. Им приходилось отбивать в день по шесть — восемь ожесточенных вражеских атак. Гитлеровцы отрезали дорогу, по которой отходили гвардейцы. Командир роты гвар­дии старший лейтенант Никитин вместе с политруком Петренко повели подразделение в контратаку и отбросили фашистов. Геройски сражались пулеметчики под командова­нием гвардии старшего лейтенанта Мицкевича, уничто­жившие в бою в районе Валуек более 100 солдат и офицеров врага.⁶²

2 июля 1942 г. состоялись переговоры заместителя начальника Генерального Штаба генерал-лейтенанта Н.Ф. Ватутина с командованием Юго-Западного фронта

«Ватутин. Здравствуйте, тов. Маршал! Передаю Вам приказ тов. Сталина: «…На вашем фронте противник прорвался через р. Оскол и накапливает силы на восточном берегу реки в тылу Юго-Западного фронта. Это создает смер­тельную опасность как для Юго-Западного и Южного фронтов, так и для Брянского фронта. Прошу Вас принять все необходимые срочные меры для ликвидации этого прорыва. И. Ста­лин. 2 июля 1942 г. 16.05».

Тимошенко. Отвечаю. …Противник ищет решения тремя полнокровными танковыми дивизиями на участке Чернянка, Новый Оскол, Волоконовка, Осколище. Ему уже удалось отбросить наши части и выйти одной тд в район Чернянки, где наши части 226 сд ведут бой с его передовыми частями на переправе. Переправа взорвана, но противник пытается форсировать реку вброд. В Новом Осколе противник задержан частями 13 тк, 293 и 76 сд. До настоящего времени Волоконовка удерживается 91 тбр и отдельными собран­ными подразделениями 169 сд. В районе Пятницкого, несмотря на противодействия 23 тк и авиации, противник форсирует р. Оскол и стремится проникнуть в восточном направ­лении в районе Фощеватого. Для ликвидации прорыва и восстановления обороны по западному берегу р. Оскол направлены 175 сд с двумя артполками усиления, одним полком 38 сд, одним полком PC, 3-й гв. кав. корпус с 1-й истребительной противотанковой дивизией под общим командованием генерала Крюченкина.

…23-й танковый корпус в настоящее время атакует противника на западном берегу р. Оскол в направлении переправ у Пятницкого. Если 23-й танковый корпус до 18 часов не добьется успеха, решил немедленно перебрасывать его на восточный берег р. Оскол в группу тов. Крюченкина.

…Решил взять 199 сд от 38-й армии и 333 сд от 9-й армии, как наиболее ослабленные, в свой резерв, возможно скорее укомплектовать и нацелить их на усиление 21-й армии. Для этого прошу поторопить высылку вооружения согласно нашей заявке.

Ватутин. Ваше сообщение и просьба будут немедленно доложены тов. Сталину. Нас очень беспокоит район Чернянки и состояние Гордова. Просим при первой возможности его усилить, так как одновремено сейчас в районе Горшечного (севернее Старого Оскола) идет напряженное танковое сражение трех наших танковых корпусов с двумя полнокровными танковыми дивизиями противника, которые частью сил будут стремиться навстречу противнику, наступающему в районе Чернянки, что поставит в очень тяжелое положение 40-ю армию, а далее создает серьезный прорыв фронта…».⁶³

2 июля 1942 г. из района Верхней Лубянки потрепанные в боях части 169-й стрелковой дивизии и поддерживавшей их 91-й танковой бригады  полковника И.И. Якубовского отошли на левый берег Оскола. 23-й танковый корпус вел бой в полном окруже­нии. Создалась угроза окружения 15-й гвардейской и 38-й диви­зий, которые сражались на рубеже Старый Хутор – Бутырка – Буденовка – Григорьевка. Их левый сосед — 32-я кавалерийская дивизия 38-й армии — начала отходить в юго-восточном направле­нии, оголяя фланг и тылы стрелковых частей. 21-я армия под ударами танков врага отступала на восток, к Остогожску. Войска 28-й армии не могли держать оборону, оказа­вшись перед угрозой окружения тан­ками противника.

На основании рас­поряжения, полученного из штаба фронта в час ночи 3 июля 1942 г., подписанного начальником штаба генералом П. И. Бодиным, Д.И. Рябышев приказал отвести 28-ю армию на левый берег Оскола. (Член Военного Совета фронта Н.С. Хрущев, находившийся на командном пункте армии, одобрил это решение. – Авт.) Но не прошло и трех часов после получения первого распоряжения, как гене­рал-лейтенант П. И. Бодин сообщил командарму Д.И. Рябышеву, что Генштаб запретил отводить 28-ю армию на левый берег Оскола.⁶⁴

«Примите меры, — приказал П.И. Бодин, — задержать вой­ска на рубеже Лавы, Орехово, Пристань, Тополи». Но 15-я гвардейская дивизия, прикрывавшая отход войск, уже отошла на левый берег и взорвала переправы через Оскол. К тому же гитлеровцы силою до 50 танков и 100 автомашин с мотопехотой заняли Лавы, Гладково и Тулянку. Для выполнения приказа 38-я, 9-я гвардейская и 32-я кавалерийская дивизии 38-й армии были остановлены на правом берегу р. Оскол (в районе Орехово, Пристань, Тополи).

Несколько дней шли ожесточенные бои у районного центра Уразово, где оборонялась 38-я стрелковая дивизия полковника Г.Б. Сафиуллина. В те дни особенно отличились артиллеристы 214-го артполка, которые четверо суток отбивали попытки врага форсировать Оскол. Вместе с другими подразделениями дивизии они подбили 54 танка и бронемашины, уничтожили значительное количество вражеских солдат и офицеров. Артиллеристы 214-го полка 7 июля 1942 г. дали возможность основным силам дивизии оторваться от противника и избежать окружения.⁶⁵

К числу явных причин, приведших к неудачам в полосе 28-й армии, можно отнести неумелое руководство боями со стороны командования 23-го танкового корпуса. В Центральном архиве ФСБ России сохранилась докладная записка начальника особого отдела НКВД Сталинградского фронта старшего майора госбезопасности Н.Н. Селивановского на имя комиссара госбезо­пасности 3-го ранга В.С. Абакумова «О недочетах в боевых действиях 23-го танкового кор­пуса за период с 1 по 10 июля 1942 года».

В ней, в частности, излагалось следующее: «Беспрерывная переброска частей 23-го танкового корпуса с одного рубежа на другой, неправильное ис­пользование их в бою — изматывало материальную часть, не достигая цели. За 10 дней части корпуса совершили марш общей сложностью до 300 километров. По приказу командования 28 армии, части 23-го тан­кового корпуса 1.7.1942 года сосредоточились в райо­не Козинка, Казначеевка, Конопляновка с задачей уничтожить противника, продвигающегося на восток в направлении Волоконовка и дать возможность час­тям 28 армии отойти за реку Оскол и занять оборону.

1.7.42 года 6-я и 114-я танковые бригады начали на­ступление, не имея данных о силах противника, без организации взаимодействия с пехотой, артиллерией и авиацией. В результате такой неорганизованности, танки были встречены из засад активным артиллерийским огнем противника во взаимодействии с авиацией, что сразу нарушило боевой порядок наступающих наших танков.  Вследствие непродуманного наступления, части корпуса потеряли только за два дня боя до 30 танков и с боем отошли на восточный берег реки Оскол.»⁶⁶

В мемуарах Н.К. Попеля этот эпизод выглядит несколько по иному: «Что­бы сорвать самоуверенный замысел гитлеровских генштабистов, командующий фронтом бросает к Волоконовке танковый корпус генерала Хасина.⁶⁷ Танки должны были ударить по немецкой клешне и выйти к Северскому Донцу. Силы для такого удара не­достаточны — у Хасина максимум 80 танков, из кото­рых половина старые Т-60 — «трактор с пуш­кой»... Одна из бригад действительно действовала успешно, продвинулась поначалу вперед. Но потом вынуждена была отсту­пить, потеряв большее половины танков...» Н.К. Попель характеризовал командира корпуса А.М. Хасина «не очень хорошо», как человека честолюбивого, завистливого. «Его отличала любовь к крутым мерам наведения порядка. Даже щеголял придуманным афоризмом: «Путь к крепкой дисциплине лежит через гауптвахту». Пока Хасин воевал неплохо, это не всплывало в памяти».⁶⁸

С переходом частей 23-го танкового корпуса на восточ­ный берег Оскола и занятием обороны в районе Принцевка, Пески, Терехово, Хохлово, Колосково было установлено, что пехота 13-й гвардейской стрелковой дивизии, которая должна была занять оборону, отсутство­вала в этом районе.

Командование танкового корпуса выехало к члену Военного совета 28-й армии Н.К. Попелю с докладом о создавшемся положении. Он, вместо того чтобы принять соответствую­щие меры, взял карту и заявил: «...У меня на карте пехота 13-й гвардейской стрел­ковой дивизии занимает оборону. Езжайте и не создавайте паники». К исходу дня 3 июля 1942 г. противник, использовав отсутствие пехоты, переправил автоматчиков через реку Оскол и занял село Колосково.

Вновь обратимся к докладной Н.Н. Селивановского: «4.7.42 года командование 23-го танкового корпуса получило распоряжение от генерал-майора Пушкина⁶⁹ о немедленном отводе частей корпуса и занять новый рубеж обороны на реке Валуй: «...Начать отход немедленно. К утру 5.7.42 быть го­товыми драться на реке Валуй». Командование корпуса приказ Пушкина выполни­ло, свои части отвели и заняли рубеж на реке Валуй, оставив район обороны без прикрытия наших частей (курсив наш. — Авт.).

 5.7.42 года командование корпуса получает из 28-й армии противоречащий приказ:...Почему вы без приказа отошли на новый рубеж и в результате дали возможность распространяться противнику в районе Солоти на восток? Приказываю немедленно лично вам, всеми имеющими­ся у вас силами и средствами, закрыть участок Селиваново – Борисовка...

Того же дня (5.7.42 года) из 28 армии получено приказание на имя ко­мандования 23 танкового корпуса, в котором ставится боевая задача перед 65-й танковой бригадой, в то время как по приказанию Пушкина бригада дол­жна сдать свою матчасть и отправиться на формирование.». ⁷⁰

На боевой деятельности 23-го танкового корпуса отразилось то, что командир корпуса полковник А.М. Хасин «крайне нетактичным пове­дением по отношению к командному составу, запугиванием их расстрелом, сня­тием с должности потерял авторитет среди личного состава.» В течение трех дней командование корпуса оставалось без своего штаба.

В докладной записке Н.Н. Селивановский указывал, что «командир корпуса полковник Хасин не способен руководить такими соеди­нениями, как танковый корпус. Вместо делового и грамотного руководства …он запугивает командиров снятием с должности, рас­стрелом и проявляет попытки к рукоприкладству. Был случай в Каменке, когда полковник Хасин через начальника связи Лавриновича угрожал Военному совету ЮЗФ, что если корпус не будет обеспечен не менее 3 [боекомплектами] и 3 заправками ГСМ, то он отведет корпус. Полковник А.М. Хасин своим поведением крайне отрицательно влияет на лич­ный состав штаба корпуса. Начальника штаба корпуса полковни­ка Волконского он довел до состояния, что тот хотел застрелиться…».⁷¹

Но заместитель Наркома внутренних дел В.С. Абакумов посчитал информацию Н.Н. Селивановского необъективной, односторонне освещавшей действия 23-го танкового корпуса. 23 июля 1942 г. начальнику 3-го отдела УОО НКВД майору госбезопасности В.П. Рогову было поручено передать информацию Селивановского начальнику ГАБТУКА генерал-лейтенанту Я.Н. Федоренко и члену Военного Совета БТ и МВ РККА Н.А. Бирюкову. Вскоре полковнику А.М. Хасину было присвоено генеральское звание генерал-майора.⁷²

3 июля 1942 г. генерал-лейтенант Д.И. Рябышев получил срочный при­каз: сдать командование 28-й армией командиру 3-го кавкорпуса ге­нералу В.Д. Крюченкину и с членом Военного Совета Н.К. Попелем отбыть в распоряжение ЮЗФ и в дальнейшем Ставки ВГК.⁷³ По мнению большинства военных историков руководящий состав 28-й армии (генерал-лейтенант Д.И. Рябышев и бригадный комиссар Н.К. Попель) не относились к числу талантливых военачальников. Неизвестно, насколько тут виноваты обстоятельства и действия вышестоящих начальников из штаба Юго-Западного фронта, но следует признать, что многие операции, проводимые под руководством генерала Д.И. Рябышева (в том числе и на посту командующего Южным фронтом летом – осенью 1941 г. – Авт.), не заканчивались успехом.

3 июля 1942 года, 6-я немецкая армия левым флангом – XXIX армейским корпусом в районе Старого Оскола соединилась с прорвавшимися венгерскими вой­сками из группы Вейхса. Замкнулось кольцо окружения вокруг шести дивизий левого фланга 40-й и правого фланга 21-й армий.  Главные силы груп­пы Вейхса устремились на Воронеж, а ударная группи­ровка 6-й армии на Острогожск.

Немецкие танковые соединения, действовавшие на фланге Юго-Западного фронта, достигли Каменки (35 км. юго-восточнее Острогожска). 21-я армия, разделенная противником на две группы. отдельными частями и подразделениями отступала на восток на Горки и Коротояк.

9 июля 1942 г. командующий Юго-Западным фронтом С. К. Тимошенко обратился по прямому проводу к И. В. Сталину: «Создавшееся положение ставит в очень тяжелые условия 28-ю и 38-ю армии, от которых мы требовали и требуем, согласно вашей директиве, прочного удержания Уразовского рубежа…

Из всего наблюдаемого войсковой разведкой и по дан­ным авиации, противник все свои танковые силы и мото­пехоту устремляет на юго-восток, преследуя, очевидно, цель захлестнуть удерживающие рубеж обороны 28-й и 38-й армий, грозит выводом своей группиров­ки на глубокие тылы Юго-Западного и Южного фронтов.

…Мы считаем, что в связи с опозданием выво­димых нами частей с юга надо немедленно решить вопрос об отводе 28-й и 38-й армий в юго-восточном направлении на рубеж Богучар, Кантемировка, Старобельск».⁷⁴

В ходе Касторенской и Валуйско-Россошанской фронтовых операций (28 июня – 10 июля 1942 г.) оказалась оккупированной территория 21 восточных и юго-восточных районов Курской области. До начала Великой Отечественной войны здесь проживало около миллиона человек. С 28 по 30 июня были оставлены 6 районных центров: Черемисиново, Волово, Советский (Кшенский), Короча, Горшечное, Тим, с 1 по 3 июля - 11: Мантурово, Нижнее Гнилое, Чернянка, Волоконовка, Бобровы Дворы, Великомихайловка, Лачиново, Скородное, Уразово, Старый и Новый Оскол, а с 5 по 12 июля – Валуйки и Ястребовка.⁷⁵ Оккупации не подверглись лишь 17 сельских советов, расположенных в северо-восточных районах (Воловский, Тербунский, Больше – Полянский) и два районных центра (село Тербуны Тербунского и 2-е Тербуны Больше – Полянского районов).⁷⁶

В ходе Воронежско - Ворошиловградской стратегической оборонительной операции войска Брянского и Юго-Западного фронтов несли значительные потери в личном составе и боевой технике. За 27 суток операции советские войска потеряли убитыми 568347 человек (по 21 тыс. ежедневно), 488,6 тыс. единиц стрелкового оружия, 2436 танков, 13716 орудий и 783 самолета.⁷⁷ В районах западнее р. Дон (по немецким данным) было захвачено 88689 тыс. пленных, подбито и уничтожено 1007 танков и 1688 орудий.⁷⁸ Только войсками группы М. фон Вейхса и 2-й венгерской армии И. Яни было пленено более 28 тыс. бойцов и командиров Брянского фронта.⁷⁹

О состоянии частей 21-й, 28-й и 38-й армий, вышедших из окружения, можно судить по боевому донесению штаба Сталинградского фронта начальнику оперативного управления Генерального Штаба Красной армии о боевом и численном составе армий. Так 21-я армия, пополненная людьми, в составе шести стрелковых дивизий и одной мотострелковой бригады имела всего 22699 чел. В трех дивизиях 28-й армии, вышедших из окружения было 1364 чел., в дивизиях 38-й армии – 1310 чел.

28 июня 1942 г. группа генерала М. фон Вейхса нанесла удар в стыке 13-й и 40-й армий Брянского фронта. Используя значительное пре­имущество в авиации и танках, немецко-фашистское командование на 45-километро­вом участке фронта против трех стрелковых дивизий 40-й армии только в первом эшелоне бросило семь дивизий: три пехотные, три танковые и моторизованную.

Прорвав оборону войск 40-й армии, враг к исходу дня 28 июня продвинулся в глубину на 8—15 км. 29 июня прорыв углубился до 35 - 40 км. 121-я, 160-я и 212-я стрелковые дивизии 40-й армии, понеся большие потери, были обойдены противником, но боеспо­собности не утратили.

30 июня 1942 г. перешли в наступление 6-я немецкая армия и ХХХХ танковый корпус противника. Вражеская ударная группи­ровка прорвала оборону на стыке 21-й и 28-й армий Юго-Западного фронта, не успевших восстановить силы после недавних боев на р. Северский Донец. Продолжая на­ступление, 6-я немецкая армия левым флангом  - XXIX армейским корпусом - 3 июля соединилась в районе Старого Оскола с прорвавшимися на­кануне венгерскими войсками. Шесть дивизий 40-й и 21-й армий оказалась в окружении. После взятия в районе Старого Оскола главные силы группы Вейхса устремились на Воронеж, а 6-й армии - на Острогожск. 4 июля 1942 г. гитлеровские танки подошли к Воронежу и завязали бои в его предместьях. Между Брянским и Юго-Западным фронтами образовалась брешь в ширину 300 километров и до 170 километров в глубину. Еще более неудачными оказались оборонительные действия войск 21-й и 28-й армий, которые с 30 июня по 3 июля 1942 г. отступили на восток и с большими потерями отошли на левый берег Дона. В ходе боев в июне – июле 1942 г. войска двух фронтов понесли значительные потери в людях, боевой технике и вооружении.

В первые же дни начавшегося немецкого наступления советское командование попыталось нанести контрудары значи­тельными силами танков. Было создано значительное превосходство в силах за счет подготовленных к наступ­лению танковых корпусов но тем не менее остановить немецкие подвижные соединения не удалось. Советские танковые корпуса вводились в бой несогласованно и не одновременно. Командование не имело ус­тойчивой связи с корпусами, поступавшие отрывочные сведения были противоречивы, о противнике информации обычно не было. Вместо того чтобы создать мощную ударную группи­ровку и одним ударом уничтожить прорвавший оборону XXXXVIII немецкий моторизованный корпус, все танковые части были вве­дены в бой по мере прибытия. В результате этого пре­восходства в силах создать не удавалось. В ходе боев имели место столкновения новых не­мецких танков с советскими Т-34, показавшими превос­ходство первых. Однако, немецкие тан­кисты старались не вступать в танковые дуэли, предоставляя расправляться с советскими тан­ками своей противотанковой артиллерии и авиации.

Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский прямо указывал на безграмотность, проде­монстрированную советским командованием при про­ведении Воронежско-Ворошиловградской оборони­тельной операции: «Повторилась ошибка начального периода войны, когда издавались не соответствующие обстановке ди­рективы, что было только на руку врагу. Поспешно выдвигаемые ему навстречу войска, не успев сосредо­точиться, с ходу неорганизованно вступали в бой...».⁸¹

В результате нескоординированных действий различных родов войск Брянского и Юго-Западного фронтов, ошибок высшего военного командования, советские войска понесли значительные потери в людях, боевой технике и, отступив далеко на левобережье Дона, оставили врагу значительную часть территории Курской и Воронежской областей.

 

---

Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 2366; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!