Мелодения и Раджи рассказывают свои истории
— Дело всё в том, — ответила Мелодения, — что пять десятилетий назад жизнь людей здесь была невыносимой, потому что тела их были поражены болезнью ужасней чумы. Уродовала она их так, что невозможно описать словами. Забирала она волосы, ногти и зубы, а тела медленно, день за днём, гнили и источали зловонье. Никто не знал, по какой причине она появилась и как её излечить.
Тогда нам с моей сестрой Сияной было по восемнадцать лет. Природа щедро одарила нас красотой, и мы были словно две цветущие розы. Наши золотистые волосы имели одну длину и спадали до самых бёдер. И хотя наши тела по непонятной нам тогда причине не были затронуты болезнью, безнадёжность поселилась в наших сердцах.
Однажды утром мы шли с ней по главной площади, заполненной умирающими людьми. Как вдруг какой-то человек, истощённый болезнью, окликнул нас и попросил подойти. Мы приблизились к нему, и он, обратившись к моей сестре, сказал:
— Прекрасная девушка, я увидел у тебя флейту за поясом, поэтому и подозвал вас. Я нахожусь в этом аду уже несколько недель. Многих, кого я знал, забрала смерть. Думается мне, что и я не выберусь живым, поэтому прошу тебя, окажи мне небольшую услугу, сыграй на своей флейте. Мои уши не в силах больше выносить людские стоны, и раз уж мне суждено встретить смерть, то пусть она сопровождается прекрасной музыкой.
Сестра пожалела умирающего и, взяв флейту, принялась играть. Она играла до самого вечера, после чего мужчина поблагодарил нас и мы удалились. На следующий день сестра попросила меня пойти с ней на площадь, чтобы сыграть для этого человека. Хотя видеть изувеченные тела людей было настоящей пыткой, я согласилась, и мы вновь провели там весь день до наступления темноты.
|
|
|
Сестре нравилось видеть, что её музыка облегчает страдания того человека. Каждый день она приходила, чтобы в очередной раз подарить этому мужчине немного радости. Так продолжалось две недели, и вот однажды, вновь явившись на площадь, мы увидели, что произошло чудо — мужчина был абсолютно здоров. Он со слезами на глазах благодарил сестру за то, что она не позволила смерти забрать его.
К нам подошли и другие люди, которые находились рядом, когда Сияна играла на флейте, и сказали, что тоже чувствуют себя лучше. Услышать эти слова было великим счастьем, и мы решили, что если музыка помогла этим людям справиться с болезнью, то вылечит и остальных. С тех пор мы с сестрой каждый день приходили на площадь, куда выздоровевший мужчина созывал жителей. Мы своими глазами видели, как все те, кто слушал музыку каждый день, выздоравливали. Раны на их телах затягивались, они словно рождались заново. Все благодарили мою сестру и торопились рассказать об этом чуде другим жителям.
|
|
|
Город полнился слухами о волшебном исцелении, и с каждым новым днём всё больше мужчин, женщин и детей собирались на площади, дабы вновь обрести здоровье. Так продолжалось до тех пор, пока все жители Белуния не излечились от страшной, мучившей их тела болезни. Безнадёжность покинула сердца людей, и на лицах засияла улыбка. Они радостно танцевали, и по улицам стал разноситься звонкий смех. Но несмотря на то, что, подобно змее, сбрасывающей кожу, скинули они болезнь, моя сестра продолжала каждый день приходить на площадь и от восхода до заката играть на флейте. Однажды, когда я спросила у неё, зачем она это делает, если все уже спасены, сестра ответила мне, что теперь это её долг — играть на флейте. Мелодия этого волшебного инструмента исцелила людей, дала им новую жизнь, поэтому теперь, пока музыка будет звучать, городу не страшны никакие болезни. После этого случая лучшие здешние архитекторы решили превратить эту площадь в Сад мелодий, в котором мы сейчас и находимся.
Так получил Ашман ответ на свой вопрос, а Мелодения, сделав короткую паузу, продолжила:
— Теперь стоит тебе узнать кое-что о твоём султане. Как известно, прекрасная девушка притягивает к себе множество взглядов, мужчины влюбляются в неё, а что опаснее всего — теряют рассудок. Так вот, однажды это постигло одного человека, который жил в нашем городе. Стоило ему увидеть мою сестру и услышать мелодию флейты, как он тотчас влюбился в неё до безумия. Звали этого человека, забывшего весь мир от любви к моей сестре, Джахандэ. Он был страшным и неприятным мужчиной. Многие побаивались его, потому что занимался он колдовством и целыми днями изучал труды по чёрной магии. Каждый день он приходил на площадь, садился практически у самых её ног и слушал как заворожённый мелодии, струящиеся из флейты. Как только Сияна отнимала флейту от губ, он тут же вскакивал и начинал умолять её стать его женой. Но сестра каждый раз отказывала ему и торопилась как можно быстрей скрыться в лабиринте узких улиц.
|
|
|
Но Джахандэ не переставал её добиваться. Казалось, он не слышал отказов сестры. Так продолжалось довольно долго, пока в какой-то момент терпение его не иссякло, и он решил, что раз Сияна отвергает его и не быть ему с ней, то не должна она достаться никому. И вот однажды вечером, дождавшись, когда сестра закончит играть, подкараулил он её в тёмном переулке, занёс саблю и молниеносным ударом отсёк ей прядь золотистых волос. Обернувшись, она увидела его безумный взгляд и закричала. Джахандэ взмахнул саблей второй раз и отсёк ей голову.
|
|
|
В тот день мы должны были идти домой вместе, но я задержалась, беседуя со знакомой девушкой, а когда услышала крик сестры, со всех ног помчалась к ней. Но опоздала… Сияна была мертва, а Джахандэ замер с окровавленной саблей в руках. Упала я на колени, и по лицу моему потекли реки слёз. Но вдруг земля содрогнулась, и я увидела, как душа моей сестры начала возноситься к небесам. Паря в нескольких метрах от земли, она обернулась ко мне и сказала:
— Дорогая Мелодения, не печалься о том, что разлучил нас с тобой жестокий Джахандэ. Возьми срезанные саблей волосы и отнеси их к мастеру Нарану, он поймёт, что с ними делать.
Сказав это, она обратилась вспышкой света и вознеслась к небесам. И свет этот был таким ярким, что обжёг глаза Джахандэ. Начав слепнуть, он громко закричал, размахивая саблей, а затем бросился бежать и вскоре скрылся в паутине улиц. Как узнала я много позже, он смог добраться до дома одного травника и попросил его приготовить отвар из целительных растений, возвращающий зрение. Травник хорошо знал Джахандэ и любил беседовать с ним о магии, поэтому, увидев его беду, незамедлительно согласился помочь, не спрашивая, что с ним приключилось. Он начал смешивать необходимые травы, хранившиеся в стеклянных банках, но оказалось, что некоторые закончились и достать их в ту пору было невозможно. Поэтому, когда он приготовил отвар из того, что осталось, и Джахандэ промыл им глаза, зрение не вернулось полностью. Всё было мутным, словно смотрел он на мир сквозь стекло, омываемое дождём.
Что касается меня, то я подобрала срезанные волосы Сияны, завернула их в платок и в отчаянии начала созывать людей, чтобы они помогли мне перенести тело сестры в место для проведения похоронного обряда. На мой призыв отозвались несколько мужчин. Вечером, после предания тела огню, я отправилась домой и долгое время никуда не выходила. Я никак не могла смириться с произошедшим. Но, вспомнив о том, что сказала мне сестра, я отправилась к мастеру Нарану. Это удивительный человек. Всё, к чему он прикасается, буквально оживает в его руках. Всю жизнь он потратил на создание скульптур. Он высекал их из камня, вырезал из дерева и отливал из металла. Но, как оказалось, главной его мечтой было создание арфы. Однако он никак не мог найти подходящего материала для струн. Когда я пришла к нему в мастерскую и отдала отсечённые волосы сестры, сияющие солнечным светом, он изумился до глубины души. Сделав подсчёт, он обнаружил, что их ровно сорок семь, как раз столько, сколько требовалось для арфы. Не теряя ни секунды, он поместил их в котёл с кипящей жидкостью, подождал некоторое время, а затем достал и превратил в волшебные струны.
Весть о том, что мастер завершил работу над своим инструментом, облетела весь город, и сделанную Нараном арфу поставили на площади у высокого дерева. Мастер подошёл ко мне и сказал, чтобы я села и попробовала что-нибудь сыграть. Я ответила, что совсем не знаю нот. Тогда он сказал, что знать их вовсе не обязательно. Прежде я не умела играть ни на одном музыкальном инструменте, но как только я села за арфу и прикоснулась к струнам, пальцы мои сами начали перебирать их, извлекая чудесные звуки. И тут вдруг на горизонте, в синеве небес, появилось сияние, а затем раздался знакомый нежный голос:
— Не пугайся, это я, твоя сестра Сияна, чью жизнь отнял Джахандэ. Вижу, ты сделала так, как я тебе сказала. Знай, что отныне тебе предстоит заботиться о людях вместо меня. Играй каждый день на арфе, дабы ни одна болезнь не смогла поразить их. Этот инструмент будет вашим надёжным щитом, каким когда-то была моя флейта.
С этими словами Сияна исчезла, растворившись в лучах солнца. И хотя мне было грустно, что я больше никогда её не увижу, всё же на душе у меня сделалось легко. Я с удовольствием взяла обязательство сестры на себя и стала самоотверженно служить людям. С тех пор каждое утро на протяжении вот уже многих лет, как только солнце являет свой лик и его золотистые лучи касаются земли, я сажусь за арфу и начинаю играть. В течение всего дня музыка разносится по улицам города, сливаясь с щебетанием птиц и шумом фонтанов. Затем, в час, когда небесное светило скрывается за горизонтом, я прекращаю свою игру.
Услышав удивительный рассказ Мелодении, Ашман спросил:
— А что же случилось с Джахандэ?
Но не успела она ответить, как откуда-то с дерева донёсся мужской голос:
— О, возлюбленная Мелодения, позволь мне самому рассказать эту историю.
— Чей это голос? — поинтересовался Ашман.
И вновь с дерева донеслось:
— Это голос Раджи Тхапура, человека, который спроектировал дворец Мелодении и потому удостоился чести отдыхать в лежанке на ветвях этого дерева, пить вино и услаждать слух её музыкой.
— Окажи нам любезность, Раджи, — сказала Мелодения, — спускайся с веток и покажись нашему гостю.
Послышался шелест листьев, и с дерева спустился молодой черноволосый человек в белых одеждах.
— Приветствую тебя, Ашман! — произнёс он. — Теперь приготовься выслушать мою историю.
После того как Джахандэ понял, что зрение к нему не вернулось полностью, он, испугавшись, что люди поступят с ним, как однажды с Мамбеком — превратят его в каменную статую, — решил исчезнуть из города, подобно тому, как днём пропадают звёзды с неба. Дождавшись ночи, он вышел от травника и направился ко мне. Я сидел за столом и переводил труды Витрувия, которые мне любезно предоставил один хороший друг, когда в мой дом ворвался запыхавшийся Джахандэ. Он сказал мне о своём намерении покинуть Белуний, говоря, что находиться здесь стало невыносимо и что он мучается, словно под пыткой. Он хотел, чтобы я отправился с ним. Но как я мог оставить родной город, который так люблю, да к тому же не понимая, что происходит. Подивившись его внезапному появлению, я отказался от предложения. Тогда он достал какой-то порошок из кармана своего халата и сдул его с ладони мне в лицо, нашёптывая при этом какое-то магическое заклинание. За доли секунды я потерял контроль над собой и стал подчиняться его приказам. Не теряя времени даром, Джахандэ вывел меня из дома, нагрузив, словно ишака, всеми книгами, которыми обзавёлся, в надежде продолжить их изучение, когда к нему вернётся зрение, и, ведомый внутренним чутьём, словно обладал он нюхом собаки и языком змеи, отправился на поиски подходящего места для строительства своего города.
Долго мы топтали пески пустыни, пока однажды не увидели торчащие из песка лысые скалы и людей, разбивших вокруг них шатры. На них была грязная рваная одежда. Они жгли костры, играли на лютне и напевали грустные песни. Джахандэ подошёл к ним и поприветствовал. Они поприветствовали его в ответ, и он спросил их, отчего они играют такие жалобные песни.
— Пустыня не щадит нас, — ответил старейшина. — Еды едва хватает на то, чтобы прожить до следующего дня, а дома наши так хрупки, что рассыпаются от лёгкого дуновения ветра. Почти каждый день нам приходится отстраивать их заново.
Выслушал Джахандэ старейшину и сказал:
— О, люди пустыни, с этого времени ваши горести пройдут. Я послан сюда для того, чтобы возвести такой город, в котором никто не будет знать бед и каждый станет жить счастливой жизнью. Человек, который стоит рядом со мной, лучший архитектор на свете. Под его руководством вы сможете построить такие крепкие дома, которым не будут страшны ни сильный ветер, ни песчаные бури.
Выслушав Джахандэ, люди, жизнь которых состояла из тягот и лишений, сочли его своим спасителем. Посоветовавшись друг с другом, они решили повиноваться незнакомцу и принялись беспрекословно выполнять мои указания. Они таскали камни и рыли ямы. Все их силы уходили на то, чтобы воздвигнуть такой город, какой он замыслил.
Шли недели, число построенных домов увеличивалось, и когда вырос целый город, Джахандэ назвал его Фархидадом, а себя нарёк его бессменным правителем. Жизнь людей постепенно наладилась: днём они мастерили что-нибудь для дома, а вечером разводили костры и играли на разных музыкальных инструментах. Для Джахандэ они возвели огромный дворец с сотней комнат. В одной из них жил я. Каждую ночь ко мне приходила служанка Нанди и зажигала благовония, которые имели весьма приятный аромат. Делалось это по приказу Джахандэ якобы для того, чтобы сон мой был сладок. Однажды вечером, собираясь зажечь благовония, она запнулась о подушки, разбросанные повсюду, и упала, ударившись головой об угол стола так сильно, что потеряла сознание. Я перенёс её в комнату, которую она занимала, привёл в чувство и ушёл. Вернувшись в свои покои, я сразу лёг в кровать и уснул.
Утром меня разбудила Нанди.
— Я должна вам кое-что сказать, — молвила она.
Признаться, я не мог вспомнить, ни кто она, ни где нахожусь. Но чувствовал себя при этом настолько прекрасно, что казалось, будто я родился заново.
— Во-первых, — продолжила она, — хочу вас поблагодарить за то, что вчера вы позаботились обо мне после того, как я упала и потеряла сознание. Во-вторых, хочу извиниться перед вами. По приказу Джахандэ на ночь я зажигала в вашей комнате благовония, чей аромат обладает колдовским свойством. Таким образом султан держал вас под действием своих чар. Прошу простить меня за это, господин, я очень виновата перед вами.
Тут она упала на колени и заплакала, а я принялся её утешать. Теперь мне всё стало ясно. Я вспомнил, кто эта девушка, и понял, что нахожусь во дворце Джахандэ.
— Я не держу на тебя обиды, — сказал я, — ибо ты, как и я, была жертвой султана.
Прошло немного времени, и она успокоилась. Я проводил Нанди в её покои, а сам отправился к султану и делал вид, что его колдовство ещё действует. Весь день я выполнял его указания и думал о том, как бы отсюда выбраться.
Решив для этого проследить за ним, я прокрался к его покоям, приоткрыл дверь и увидел, что он стоит у окна и шепчет заклинание. Облака в небе начали стремительно собираться в огромные тучи. Скоро всё небо покрыло чёрное покрывало, и на город опустился мрак. Встревоженный, я поспешил в свою комнату, но так и не смог уснуть. Наутро, услышав на улице шум, я подошёл к окну посмотреть, что происходит. И увидел толпу людей, заполонившую всю площадь, и Джахандэ, восседающего в своём кресле. Он держал перед народом речь, а я не мог поверить его словам.
Он говорил, что на Фархидад опустилась огромная свирепая птица Чернюга и своими крыльями накрыла весь город. Долгий путь утомил её, и она уснула. Теперь каждый житель обязан приносить ей еду, потому что просыпается она в седьмой день недели и если не увидит еды, то съест их всех. После смерти Сияны он возненавидел музыку, поэтому распорядился сломать все музыкальные инструменты, объяснив это тем, что звуки, словно блохи, изводящие собаку, будут мучить Чернюгу и она может проснуться и отправить всех в свой желудок.
Выслушав его рассказ, люди, огорчённые случившимся, разошлись по домам, собрали еду, какая у них была, и возвратились на площадь. До краёв они заполнили чашу, которую воздвигли ещё при строительстве города. Наутро чаша оказалась пуста. Я видел, как ночью Джахандэ превратил всё, что в ней было, в золото с помощью колдовства и спрятал в чертогах своего дворца. Тогда я понял, что он обезумел и решил подчинить себе всех людей. Я испугался, что мне предстоит прожить в этом обмане всю оставшуюся жизнь, поэтому, когда вновь настал день делать подношения Чернюге, я пробрался сквозь толпу людей к воротам и покинул город.
Путь в Белуний был долгим и изнурительным. Полумёртвым нашли меня люди у городских ворот, а когда я поправился, то рассказал о том, что со мной случилось. Я поведал им обо всех деяниях Джахандэ, для которого теперь свет навсегда сменился мраком, словно глаза его выпали из глазниц.
Как только последнее слово слетело с уст Раджи, он ловко вскарабкался по стволу дерева и, удобно устроившись на своей лежанке, припал к золотой чаше с вином.
Но не прошло и минуты, как его голос раздался вновь:
— Чуть не забыл, — крикнул он, — Нанди бежала со мной. Здесь, в этом прекрасном городе, после всех событий, о которых я поведал, мы и поженились.
Теперь Раджи замолчал. Понял Ашман, что всё это время жители Фархидада жили в обмане, и решил непременно разрушить чары султана Джахандэ и освободить людей от этого ужаса.
— Как же мне разорвать это полотно туч, что закрывают сияющий лик солнца? — спросил Ашман Мелодению.
— Это нелёгкое дело, — ответила она, — ведь Джахандэ — могущественный колдун. Останься в нашем городе, пока я не придумаю, как тебе одолеть его.
Послушался её Ашман и провёл тридцать один день в этом городе, смачивая горло вином и услаждая слух прекрасной музыкой. Когда настал тридцать второй день, Мелодения, как обычно, принялась играть на арфе. Закончив игру с наступлением вечера, она провела Ашмана в одну из комнат своего дворца, где хранилось магическое зеркало. Взяв в правую руку верёвку, а в левую — небольшой флакончик с волшебной смесью из сухих трав, она сказала:
— Послушай, Ашман, что я тебе сейчас скажу. Когда Джахандэ решил бежать из города, он велел Раджи взять с собой два магических зеркала. На одном из них латинскими буквами было написано DUKHUL, а на другом KHURUJ. Если войти в одно зеркало, то можно выйти из другого, где бы оно ни находилось. По воле судьбы так случилось, что второпях Раджи смог найти только одно зеркало, служившее выходом.
Когда люди, намереваясь поймать Джахандэ, вломились к нему в дом, они обыскали каждый уголок. Кто-то спустился в подвал и обнаружил это зеркало. Оно было накрыто чёрной тканью и завалено разными магическими атрибутами, поэтому Раджи его и не заметил. Человек, нашедший его, позвал остальных, и они, посоветовавшись друг с другом, принесли зеркало мне. Оно хранилось у меня, а после того как Раджи Тхапур вернулся и построил для меня дворец, я распорядилась, чтобы его перенесли в эту комнату. Раджи и поведал нам о его магических свойствах, о которых однажды узнал из дневника Джахандэ, куда тот записывал придуманные им заклинания.
Сегодня ночью ты войдёшь в это зеркало и окажешься в покоях султана. Несмотря на то, что в магии он сведущ больше многих смертных, есть у меня кое-что, что поможет тебе противостоять его силе.
Протянув Ашману сосуд со смесью, Мелодения сказала:
— Возьми этот флакончик, здесь смесь из нескольких десятков волшебных растений. Открой его, поднеси к носу спящего Джахандэ и подержи несколько секунд, чтобы он вдохнул аромат, исходящий от трав, это позволит продлить сон на некоторое время. После чего вот этой верёвкой, что прочнее стальной цепи, свяжи ему руки и ноги.
Затем Мелодения сняла с пояса чёрный тканевый мешочек и отдала его Ашману со словами:
— В этом мешочке находится золотая сияющая струна из моей арфы. В покоях султана не вынимай её из мешочка, дабы блеском она не привлекла внимание стражи. Пока связанный Джахандэ будет находиться под действием травяного дурмана, ты, дождавшись рассвета, отправляйся за пределы города, хитростью миновав стражу, затем поднимись на самую высокую гору, вынь скрученную струну, распрями её и кинь, словно стрелу, в грозовое полотно. Она пробьёт в нём дыру, и солнце сможет обронить свои золотые лучи на город, разогнав тучи.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!