НОВЫЙ ГОД В ЭКВАТОРИАЛЬНОЙ ГВИНЕЕ 25 страница
– Да убери ты от меня своё либидо ненасытное. Убери, говорю! Видеть тебя не могу! Я говорю: убери своё настырное либидо.
114
Мила поворачивается спиной к парню и смотрит, где свободные места. Парень рывком срывает с шеи Милы жемчужное ожерелье, бросается к выходу и выскальзывает в последний момент из вагона. Мила только ойкнуть успевает. Двери за воришкой закрываются. Он стоит за закрытой дверью и машет, улыбаясь, Миле ручкой, а другой прячет ожерелье в карман:
– Счастливого пути, мадам!
Мила напускается на мужа, так и не увидев свободных мест:
– Паразит!
Виктор широко открывает невинные глаза:
– Кто? Я?
– Я! Хорошо, что я в гости не надеваю драгоценностей, а то бы всё, с концами! Тю-тю, приветик! Ищи ветра в поле! Из-за тебя ведь обокрали. Руки-то у меня тобой, паразитом, заняты были.
– Хорошее ожерелье было. Как настоящее. Вот все – и Люся, и Зоя, и даже Инесса – тоже подумали, что настоящее. И восторгались, пока я не сказал им, что это подделка.
– Козёл! Осёл! Кто тебя за язык тянул? Тебе, ироду, всё одно.
– Я за правду – горой!
Виктор порывается подойти к двери вагона:
– Сейчас я его, гада, догоню! Остановите же поезд! Я сойду! Ну держись, гад, я тебя достану!
Мила, видя освободившееся место, сажает Виктора:
– Сиди уж! Догонит он!
Виктор пытается встать:
– Нет, я его поймаю! Я его научу, как подделки красть. Не разбираешься – не берись. Не кради! А тебе я сто раз говорил: не форти на улице, не форти.
|
|
|
– Да заткнись ты!
– Шут с этим ожереньем! Вернее, с оже-ре-ельем. Лучше меня поцелуй.
Виктор лезет целоваться к жене, пьяно тыкаясь в её шею, щёку, но та сердито отодвигает кулаком его лицо от себя и шипит на него:
– Да убери ты от меня своё либидо ненасытное. Убери, говорю! Видеть тебя не могу! Я говорю: убери своё настырное либидо.
114
Дома
Мила и Виктор раздеваются перед сном. Мила в гневе бросает на стул вещи, разбросанные по полу пьяным мужем:
– Алкоголик! Бабник! Мерзавец! Я представляю, сколько раз ты мне изменял!
– Ни рра-а-азу!
– Говори, хоть один раз мне изменил?
– Что значит изменил, по-твоему?
– Ну ты был с другой женщиной?
– А что значит был, по-твоему?
– Ну был близок?
– Что значит был близок? Близок или далёк – это всё очень относительно. Смотря как кто это понимает.
– Ядрёна вошь! Спал с другой бабой?
– Что значит спал, по-твоему? Ну какая ты, право, баба? Ты уж слишком са-мо-кри-тич-на!
– Ну, лежал, прикасался к ней?
– Что значит лежал, прикасался? Это ж может быть по-разному? Можно прикасаться, скажем, но не лежать. А можно лежать, но не прикасаться.
– Ты, я спрашиваю, другую женщину, кроме меня, пользовал?
|
|
|
– Что значит пользовал? По работе? Использовал.
– Тьфу!
– Вот! А не знаешь, так не говори.
– Значит, у тебя ничего ни с кем не было?
– А что значит ничего не было?
– Как ты мне надоел!
– А ты мне – наоборот!
– Я тебе не надоела? Это правда? Не надоела? Врёшь!
– Вот те крест! Чтоб я сдох!
– Козёл! Скотина! Гад! Ненавижу тебя! Понял?
– Хочешь обниму тебя, приласкаю?
– Да! Дорогой, иди ко мне. Ненаглядный ты мой! Единственный!
Мила берёт в охапку своего мужа и валится с ним на постель:
– Единственная! Единственная! Ой, мои бедные рёбра!
115
Дома
Мила и Виктор раздеваются перед сном. Мила в гневе бросает на стул вещи, разбросанные по полу пьяным мужем:
– Алкоголик! Бабник! Мерзавец! Я представляю, сколько раз ты мне изменял!
– Ни рра-а-азу!
– Говори, хоть один раз мне изменил?
– Что значит изменил, по-твоему?
– Ну ты был с другой женщиной?
– А что значит был, по-твоему?
– Ну был близок?
– Что значит был близок? Близок или далёк – это всё очень относительно. Смотря как кто это понимает.
– Ядрёна вошь! Спал с другой бабой?
– Что значит спал, по-твоему? Ну какая ты, право, баба? Ты уж слишком са-мо-кри-тич-на!
– Ну, лежал, прикасался к ней?
– Что значит лежал, прикасался? Это ж может быть по-разному? Можно прикасаться, скажем, но не лежать. А можно лежать, но не прикасаться.
|
|
|
– Ты, я спрашиваю, другую женщину, кроме меня, пользовал?
– Что значит пользовал? По работе? Использовал.
– Тьфу!
– Вот! А не знаешь, так не говори.
– Значит, у тебя ничего ни с кем не было?
– А что значит ничего не было?
– Как ты мне надоел!
– А ты мне – наоборот!
– Я тебе не надоела? Это правда? Не надоела? Врёшь!
– Вот те крест! Чтоб я сдох!
– Козёл! Скотина! Гад! Ненавижу тебя! Понял?
– Хочешь обниму тебя, приласкаю?
– Да! Дорогой, иди ко мне. Ненаглядный ты мой! Единственный!
Мила берёт в охапку своего мужа и валится с ним на постель:
– Единственная! Единственная! Ой, мои бедные рёбра!
115
ЛАБОРАНТ МАКСИМ
У входа на Кафедру патофизиологии 2-го Московского государственного медицинского института толпятся студенты в белых халатах, некоторые – с колпаками на головах. Перемена.
По дорожке к кафедре крепкий коротышка толкает коляску с пожилым инвалидом в ней. Подвозит коляску ко входу. Студенты открывают парню дверь. Здоровяк поднимает коляску и втаскивает в здание.
– Валера у нас просто гигант. Борец! Прямо-таки Иван Поддубный!
– Да нет. Это ж чемпион мира по рукопашной борьбе Ивакин!
|
|
|
– Захочешь, чтобы профессор допустил к переэкзаменовке, не только Ивакиным станешь, а и самим Иваном Поддубным.
К кафедре подходят лаборанты Илья и Максим.
Максим несёт в мешке дёргающегося кота. Одна из лаборанток с хвостиком светлых волос спрашивает его:
– Где вы прохлаждаетесь? Посмотрите, который час! Опаздывать на работу нехорошо!
– Вот, кошек для студентов ловили. Во имя науки и рабочего времени не пожалеем!
Илья добавил:
– А во-вторых, на работу опоздать никогда не поздно!
Подходит другая лаборантка и, ёрничая, спрашивает:
– Ну как улов, кошатники? Всех кошек в Москве отловили?
Блондинистая лаборантка снимает с Максима кепку и перебрасывает её другой, та – студентке.
– Хватит вам издеваться, – просит Максим. – Отдайте рабочему человеку головной убор.
Он пытается отнять у девчат кепку и вернуть себе, но кот в мешке мешает ему. А девчата смеются. Потом одна нахлобучивает Максиму кепку по самые уши.
– Раз ты такая шишка – служитель самого вивария, то получай! – бросает кепку Максиму лаборантка с хвостиком.
«Кошатники» под улыбки и усмешки студентов входят в здание кафедры. Перемена.
Студент берёт у своего соседа книжку:
– Дай-ка мне твою книжку почитать. Повышу свой культурный уровень на два рассказа.
116
ЛАБОРАНТ МАКСИМ
У входа на Кафедру патофизиологии 2-го Московского государственного медицинского института толпятся студенты в белых халатах, некоторые – с колпаками на головах. Перемена.
По дорожке к кафедре крепкий коротышка толкает коляску с пожилым инвалидом в ней. Подвозит коляску ко входу. Студенты открывают парню дверь. Здоровяк поднимает коляску и втаскивает в здание.
– Валера у нас просто гигант. Борец! Прямо-таки Иван Поддубный!
– Да нет. Это ж чемпион мира по рукопашной борьбе Ивакин!
– Захочешь, чтобы профессор допустил к переэкзаменовке, не только Ивакиным станешь, а и самим Иваном Поддубным.
К кафедре подходят лаборанты Илья и Максим.
Максим несёт в мешке дёргающегося кота. Одна из лаборанток с хвостиком светлых волос спрашивает его:
– Где вы прохлаждаетесь? Посмотрите, который час! Опаздывать на работу нехорошо!
– Вот, кошек для студентов ловили. Во имя науки и рабочего времени не пожалеем!
Илья добавил:
– А во-вторых, на работу опоздать никогда не поздно!
Подходит другая лаборантка и, ёрничая, спрашивает:
– Ну как улов, кошатники? Всех кошек в Москве отловили?
Блондинистая лаборантка снимает с Максима кепку и перебрасывает её другой, та – студентке.
– Хватит вам издеваться, – просит Максим. – Отдайте рабочему человеку головной убор.
Он пытается отнять у девчат кепку и вернуть себе, но кот в мешке мешает ему. А девчата смеются. Потом одна нахлобучивает Максиму кепку по самые уши.
– Раз ты такая шишка – служитель самого вивария, то получай! – бросает кепку Максиму лаборантка с хвостиком.
«Кошатники» под улыбки и усмешки студентов входят в здание кафедры. Перемена.
Студент берёт у своего соседа книжку:
– Дай-ка мне твою книжку почитать. Повышу свой культурный уровень на два рассказа.
116
Максим разносит по классу осциллографы. И клетки с белыми крысами. Ставит их на стол перед студентами – для практических занятий. Студенты, естественно, начинают крыс дразнить, кормить, пугать, строить им рожи. Появляется староста группы и делает объявление:
– Внимание! В среду в актовом зале университета состоится общеинститутское профсоюзное собрание. Явка строго обязательна!
И спрашивает у приятеля:
– Ты пойдёшь?
– Конечно, пойду. Не так уж много в жизни удовольствий! Это моё мнение, и я его разделяю!
Максим видит профессора, заведующего кафедрой. Здоровается с ним.
Перед профессором стоит Валера и держит коляску с дедушкой на руках:
– Венедикт Степанович, мы с вашим папой погуляли три часа. В парке.
– Теперь его надо покормить, Валера.
– Покормим.
– Это хорошо. К пересдаче готовитесь?
– А как же!
– Готовьтесь, готовьтесь!
Валера уносит дедушку в столовую, а профессор отправляется на занятия.
Максим идёт в лаборантскую. Навстречу ему Илья. Потягивается:
– Всю спину на работе отсидел!
– Старо, – отвечает Максим и направляется в лаборантскую.
Там его угощает чаем юркая, вертлявая Нина:
– Ты печенье-то ешь, ешь!
– Спасибо. Вкусно. Очень! Сама пекла?
– Сама. Максимчик, а можно тебя спросить? Задать тебе нескромный вопрос. Можно?
– На нескромный вопрос будет и нескромный ответ.
– Максим, а у тебя девушка есть?
– Наверное. Конечно, есть!
– Жаль, что ты ещё такой маленький.
– Я? Маленький? Какой же я маленький?
Нина подходит к Максиму, прижимает его голову по-матерински к своей груди, лохматит ему волосы, потом слегка отталкивает от себя:
117
Максим разносит по классу осциллографы. И клетки с белыми крысами. Ставит их на стол перед студентами – для практических занятий. Студенты, естественно, начинают крыс дразнить, кормить, пугать, строить им рожи. Появляется староста группы и делает объявление:
– Внимание! В среду в актовом зале университета состоится общеинститутское профсоюзное собрание. Явка строго обязательна!
И спрашивает у приятеля:
– Ты пойдёшь?
– Конечно, пойду. Не так уж много в жизни удовольствий! Это моё мнение, и я его разделяю!
Максим видит профессора, заведующего кафедрой. Здоровается с ним.
Перед профессором стоит Валера и держит коляску с дедушкой на руках:
– Венедикт Степанович, мы с вашим папой погуляли три часа. В парке.
– Теперь его надо покормить, Валера.
– Покормим.
– Это хорошо. К пересдаче готовитесь?
– А как же!
– Готовьтесь, готовьтесь!
Валера уносит дедушку в столовую, а профессор отправляется на занятия.
Максим идёт в лаборантскую. Навстречу ему Илья. Потягивается:
– Всю спину на работе отсидел!
– Старо, – отвечает Максим и направляется в лаборантскую.
Там его угощает чаем юркая, вертлявая Нина:
– Ты печенье-то ешь, ешь!
– Спасибо. Вкусно. Очень! Сама пекла?
– Сама. Максимчик, а можно тебя спросить? Задать тебе нескромный вопрос. Можно?
– На нескромный вопрос будет и нескромный ответ.
– Максим, а у тебя девушка есть?
– Наверное. Конечно, есть!
– Жаль, что ты ещё такой маленький.
– Я? Маленький? Какой же я маленький?
Нина подходит к Максиму, прижимает его голову по-матерински к своей груди, лохматит ему волосы, потом слегка отталкивает от себя:
117
– Эх! Маленький ещё. А жаль! Ты целоваться-то умеешь?
– Нет ещё.
Максим стыдливо опускает глаза.
– А сколько тебе?
– 17.
– Иди ко мне. Я тебя научу быстренько. Только запри дверь на ключ.
Максим закрывает двери и робко подходит к Нине.
– Я обхватываю руками твою шею, а ты – мою. Вот так. Я своими губами начинаю ласкать твои губы, а ты – мои. И двигай язычком, чтобы они, наши язычки, соприкасались. Давай попробуй. Так. Нежнее. Теперь всасывай мои губы в себя. Можешь перевести дыхание и поцеловать меня в шею. В уши. Уши очень чувствительные. Теперь снова в губы.
Они сливаются в поцелуе. По телу Нины пробегает дрожь. Она приникает всем телом к Максиму и начинает тяжело дышать, теряя над собой контроль:
– Молодец! У тебя получается! Ну хватит, хватит!
Но Максим целует ей волосы, шею, грудь, лицо. Нина, вся красная, стонет в его руках:
– Пусти! Разошёлся. Тебе только дай волю.
– Так дай!
Нина чувствует, что переборщила с уроком и сама завелась не на шутку:
– Ну, пожалуйста! Нас могут поймать на этом! Потом продолжим.
Она отрывает руки Максима от своей груди и бедра, приводит в порядок причёску:
– Сладкий ты. Очень. Способный ученик.
– А когда будет продолжение урока?
– Будет. Позже. Когда практические занятия студентов закончатся и все разойдутся.
– Тогда я приду?
– Нет, Максик, завтра. Сейчас я убегаю на кафедру хирургии. У меня занятия.
Она целует Максима в нос и убегает, подмигнув ему на прощание.
А на кафедре в это время идут практические занятия. У одной студентки в классе из рук вырывается крыса и прыгает на пол. Класс в панике. Шум, визг, крики. Трам-тара-рам!
118
– Эх! Маленький ещё. А жаль! Ты целоваться-то умеешь?
– Нет ещё.
Максим стыдливо опускает глаза.
– А сколько тебе?
– 17.
– Иди ко мне. Я тебя научу быстренько. Только запри дверь на ключ.
Максим закрывает двери и робко подходит к Нине.
– Я обхватываю руками твою шею, а ты – мою. Вот так. Я своими губами начинаю ласкать твои губы, а ты – мои. И двигай язычком, чтобы они, наши язычки, соприкасались. Давай попробуй. Так. Нежнее. Теперь всасывай мои губы в себя. Можешь перевести дыхание и поцеловать меня в шею. В уши. Уши очень чувствительные. Теперь снова в губы.
Они сливаются в поцелуе. По телу Нины пробегает дрожь. Она приникает всем телом к Максиму и начинает тяжело дышать, теряя над собой контроль:
– Молодец! У тебя получается! Ну хватит, хватит!
Но Максим целует ей волосы, шею, грудь, лицо. Нина, вся красная, стонет в его руках:
– Пусти! Разошёлся. Тебе только дай волю.
– Так дай!
Нина чувствует, что переборщила с уроком и сама завелась не на шутку:
– Ну, пожалуйста! Нас могут поймать на этом! Потом продолжим.
Она отрывает руки Максима от своей груди и бедра, приводит в порядок причёску:
– Сладкий ты. Очень. Способный ученик.
– А когда будет продолжение урока?
– Будет. Позже. Когда практические занятия студентов закончатся и все разойдутся.
– Тогда я приду?
– Нет, Максик, завтра. Сейчас я убегаю на кафедру хирургии. У меня занятия.
Она целует Максима в нос и убегает, подмигнув ему на прощание.
А на кафедре в это время идут практические занятия. У одной студентки в классе из рук вырывается крыса и прыгает на пол. Класс в панике. Шум, визг, крики. Трам-тара-рам!
118
Девчата, задрав платья и юбки, запрыгивают на стулья. Садятся на столы, поджав ноги. Визжат. Ребята с тряпкой и шваброй начинают ловить крысу. Девчонки прижимают юбки к ногам, чтобы под них не лезли игривые студенты. Профессор руководит охотой и командует, кому с какой стороны заходить. Занятия, можно сказать, сорваны.
Илья и Пётр знакомят новенького тщедушного лаборанта с кафедрой. Открывают и показывают ему помещение с клетками, где находятся собаки. И породистые, и «двортерьеры». Один пёс бросается с лаем на решётку.
Новичок вздрагивает и отшатывается. Илья подталкивает его в плечо:
– Не дрейфь! Покусают, конечно, не раз. Но насмерть здесь ещё никого не загрызли.
Лаборанты открывают дверь в помещение, где за дополнительной решётчатой дверью находятся десятка два котов и кошек.
Два кота залезли на подоконник. Один сидит снаружи, другой умудрился залезть между рамами через разбитое внутреннее стекло.
Вонища! Грязища!
Новичок закрывает руками уши. Илья зажимает нос:
– Нормальный аромат! Чего затыкаешь? Бери с собой духи «Красная Москва», если терпеть не можешь. Потом привыкнешь. Человек – не свинья, ко всему привыкнет.
Лаборанты-«старички» подводят новичка к металлической двери.
– Это, – объясняет Илья, – операционная. Сейчас покажем.
Моргает своему приятелю. Тот открывает дверь в темноту.
Илья и Пётр толкают новичка в «лягушатник» и захлопывают за ним дверь. Илья дёргает за рычаг на стене. В «лягушатнике» включается душ. Оттуда доносится визг ужаса. Крики всё громче, а лаборанты смеются и… уходят.
Совершенно случайно мимо двери «лягушатника» идёт лаборантка Нина. Она улавливает дикие крики, прикладывает ухо к двери. Включает свет в «лягушатник», открывает дверь. И – о ужас! – что она видит: почти обезумевший мальчишка ползает по кафельному бассейну 20-сантиметровой глубины до краёв наполненному лягушками. Парень весь в слизи. На нём сидят лягушки, а сверху на него из душа-распылителя льётся холодная вода. Бедный парень воет от страха.
Настя всплеснула руками:
– Ты кто? Как ты сюда попал, бедненький?
119
Девчата, задрав платья и юбки, запрыгивают на стулья. Садятся на столы, поджав ноги. Визжат. Ребята с тряпкой и шваброй начинают ловить крысу. Девчонки прижимают юбки к ногам, чтобы под них не лезли игривые студенты. Профессор руководит охотой и командует, кому с какой стороны заходить. Занятия, можно сказать, сорваны.
Илья и Пётр знакомят новенького тщедушного лаборанта с кафедрой. Открывают и показывают ему помещение с клетками, где находятся собаки. И породистые, и «двортерьеры». Один пёс бросается с лаем на решётку.
Новичок вздрагивает и отшатывается. Илья подталкивает его в плечо:
– Не дрейфь! Покусают, конечно, не раз. Но насмерть здесь ещё никого не загрызли.
Лаборанты открывают дверь в помещение, где за дополнительной решётчатой дверью находятся десятка два котов и кошек.
Два кота залезли на подоконник. Один сидит снаружи, другой умудрился залезть между рамами через разбитое внутреннее стекло.
Вонища! Грязища!
Новичок закрывает руками уши. Илья зажимает нос:
– Нормальный аромат! Чего затыкаешь? Бери с собой духи «Красная Москва», если терпеть не можешь. Потом привыкнешь. Человек – не свинья, ко всему привыкнет.
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 49; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!