Восток и Запад: встреча на Днепре 23 страница
11 ноября 1918 года представители германского командования заключили перемирие с британскими и французскими коллегами в Компьенском лесу, к северу от Парижа. Конец боевых действий означал и прекращение германской и австро-венгерской оккупации Украины. 14 ноября, всего через три дня, на Украине вспыхнуло восстание. Руководила им Директория – комитет пяти, названный в честь правительства революционной Франции в 1795–1799 годах, – во главе с Владимиром Винниченко, бывшим премьер-министром УНР. Иностранным армиям Директория позволила спокойно покинуть Украину. 14 декабря войска, составленные из мятежных частей гетманской армии и крестьянских отрядов, вступили в Киев. Украинская держава Скоропадского, созданная державами центральными, не устояла – новость о капитуляции покровителей прозвучала для нее похоронным звоном. Украинская народная республика пережила второе рождение и охотно обратила себе на пользу достижения предшественницы. Но удержать Киев новой власти оказалось отнюдь не легко. Восточную границу от большевиков немцы уже не обороняли, поэтому в Кремле готовили новое наступление.
По другую сторону распавшейся к началу 1918 года линии фронта – в Галиции – завершение мировой войны стало толчком к образованию еще одного государства, что вскоре получило название Западно-Украинской народной республики. Фундамент ее появился еще в октябре, когда Карл, последний император династии Габсбургов, объявил о федерализации Австрии. Украинцы устами своих политиков заявили претензии на этнические территории: Галичину, Закарпатье, Буковину. Двуединая монархия доживала последние дни – перемирие 3 ноября 1918 года с Антантой (включая и США) стало ее последним вздохом. Народы вырвались из имперской клетки, сбросив власть Вены и Будапешта. Но свобода от Габсбургов обернулась для многих из них междоусобной борьбой за жизненное пространство. В Галиции встретились в схватке поляки и украинцы. Австрийское правительство так и не разделило коронный край на две части, и теперь Польша, восставшая, словно феникс из пепла, претендовала на всю его территорию.
|
|
|
Украинцы не стали ждать атаки. Утром 1 ноября их отряды взяли под свой контроль столицу края. Во Львове говорили главным образом по-польски, преобладали римо-католики (на втором месте были иудеи), а вот в окрестных селах – грекокатолики. В тот же день провозгласили независимость нового украинского государства. Поляки не сложили оружия и через 12 дней отбили Львов. Руководству ЗУНР во главе с Евгеном Петрушевичем, известным юристом и общественным деятелем, пришлось уехать на восток, сначала в Тернополь, затем в Станислав (нынешний Ивано-Франковск). Так началась Украино-польская война. 1 декабря представители двух украинских республик – той, что покинула Львов, и той, что не взяла еще Киев, – договорились о слиянии в единое государство. В такое трудное время надо было собрать армии в один кулак. Перспективы обеих республик выглядели неутешительно.
|
|
|
Великая война не стала последней в истории человечества, как многие надеялись. Напротив, перемирие в ноябре 1918 года спровоцировало ряд локальных конфликтов. Война подорвала устои империй на востоке и в центре Европы, социальная революция покончила с прежним укладом общества. Как и другие западные страны, Украина из пламени войны вышла жестоко израненной – с экономикой в упадке, меньшей численностью населения, обострением межэтнических раздоров и яростной идеологической враждой. Но крах империй расчистил путь украинской идентичности и украинскому государству с собственными бюрократией и армией, поместил Украину на политическую карту Европы. Порожденная войной реальность дала коренным жителям по обе стороны бывшей границы двух империй новую политическую программу – достижение независимости. Еще летом 1914 года об этом мало кто говорил всерьез, теперь же эту идею разделяли социалисты из Центральной Рады, консервативные сторонники гетмана и солдаты галицкой армии. Как правило, борьба за независимость не только мобилизовала украинцев, но и настраивала против них этнические меньшинства и соседние державы. Удержать независимость оказалось куда труднее, чем провозгласить. Украинцы должны были воевать за нее самое меньшее на два фронта.
|
|
|
Глава 19
Несбывшиеся надежды
22 января 1919 года в Киеве выдался погожий зимний день с легким морозом. Ясное небо хорошо видно на одной из первых кинопленок, снятых в украинской столице. Официальные торжества привлекали кинооператоров уже тогда. Миновал год после того, как Центральная Рада своим четвертым универсалом провозгласила независимость Украины. Теперь те вожди первой УНР, что смогли вернуться к власти, использовали юбилей, чтобы объявить о другом важном событии – объединении в одно государство двух частей Украины, которыми еще недавно владели Романовы и Габсбурги. Они возвели на Владимирской улице, у Софийской площади, триумфальную арку и собрали вече у стен собора, помнившего времена Киевской Руси. Отслужили молебен и провели военный парад. Такие пышные церемонии вызвало событие, полугодом ранее показавшееся бы фантазией украинских интеллигентов, немногочисленных по обе стороны российско-австрийской границы.
|
|
|
Колокола Святой Софии отбивают полдень, и камера показывает нам радостные лица, женщин с цветами и толпы мужчин в военной форме. В центре внимания – Директория и прежде всего ее глава, высокий, с бородкой, в темном кожаном пальто и шляпе, которой он время от времени машет окружающим. Это Владимир Винниченко, глава Генерального секретариата Центральной Рады. Справа от него идут представители Западно-Украинской народной республики. Парламент бывшей австрийской Галиции поручил им заключить договор о федерации двух республик. Но внимание оператора обращено не столько на Льва Бачинского, вице-президента Национальной рады ЗУНР, и даже не на Винниченко. В первую очередь его интересует невысокий человек средних лет в папахе и башлыке, таких же, как у многих офицеров вокруг. Он попадает в кадр то с сигаретой в зубах, то в момент, когда поправляет одежду и портупею. Это Симон Петлюра – главный атаман армии УНР.
Петлюре было тридцать девять лет (он родился в Полтаве в 1879 году). Подобно Иосифу Джугашвили, который был всего на полгода старше, он ушел в национальную и социальную революцию из духовной семинарии. Но если Джугашвили сменил перо грузинского поэта на карандаш редактора “Правды” и стал Сталиным, то Петлюра остался верен национальной идее и отцовской фамилии. Его избрали в ЦК Украинской социал-демократической рабочей партии. После поражения революции 1905 года Петлюра издавал несколько украинских газет и журналов – сначала в Киеве, затем в Петербурге и Москве, куда перебрался в 1911 году. В начале новой революции он возглавил Украинский генеральный военный комитет, а затем стал генеральным секретарем Центральной Рады по военным делам. Он руководил украинизацией отдельных частей и соединений российской армии. Командовать одним из таких соединений власти доверили генералу Скоропадскому.
На пленке, снятой в Киеве 22 января 1919 года, мы видим Симона Петлюру рядом с Владимиром Винниченко – но друг на друга они не смотрят. Отношения двух политиков оставляли желать лучшего. Их соперничество началось еще до Первой мировой, когда оба играли важную роль в Украинской социал-демократической партии. Винниченко симпатизировал российским большевикам и винил Петлюру в том, что он спровоцировал войну с ними (то есть их вторжение на Украину). В декабре 1917 года, как раз накануне войны, Петлюре пришлось уйти из правительства. Хотя Винниченко и Петлюра вдвоем возглавили восстание против гетмана в ноябре 1918 года, в составе Директории они по-прежнему были соперниками. К началу марта 1919 года просоветский Винниченко уже покинет свой пост и вообще Украину, вернется к писательскому труду. Петлюру в мае того же года изберут главой Директории с огромными полномочиями.
Восхождение Петлюры на вершину власти в то время, когда не только Винниченко, но и Грушевский – центральная фигура на Украине 1917 года – избрали эмиграцию, предопределили политические и военные факторы. Украинская революция перешла в новую стадию, и слова стали значить меньше выстрелов, поэтому резко возросло значение должностей, занимаемых Петлюрой: сначала военного министра, затем главнокомандующего. Зимой 1918–1919 годов, при новой атаке большевиков из России, Симон Петлюра стал ключевой фигурой Директории. 2 февраля, когда и двух недель не прошло после объединения украинских республик, руководству УНР пришлось оставить Киев. Оно переехало в Винницу, затем – в Каменец-Подольский. Не так давно возле этого города проходила российско-австрийская граница, теперь же за Збручем располагалась ЗУНР.
Отступления избежать было нельзя, поскольку армия вновь показала себя не с лучшей стороны. Отряды повстанцев, которые в ноябре 1918 года собрались под начало Петлюры, оказались крайне неустойчивы. Против гетмана выступило более 100 тысяч крестьян, но когда настало время держать оборону против большевиков, три четверти из них покинули армию УНР и разошлись по селам, полагая, что сделали свое дело, а республиканские вожди управятся без них. Из тех, кто не ушел, большинство составляло иррегулярные части под командованием атаманов – напоминание о казацкой эпохе. Титул Симона Петлюры, главного атамана, отражал печальный факт: он руководил группой своевольных атаманов, а дисциплинированных частей в его войске было немного. Под ним бушевала атаманская вольница, которую Петлюра и генштаб армии УНР не сумели переплавить в регулярную армию. Лидеры УНР получили широкую народную поддержку в ноябре 1918 года, в начале восстания, но при переходе к строительству государства и созданию вооруженных сил их дилетантизм проявился во всей полноте.
Одними из самых надежных на службе УНР оказались части, образованные галичанами, бывшими австрийскими солдатами, что попали в годы Первой мировой в российский плен, а после Февральской революции поддержали молодую республику. И при Центральной Раде, и при Директории их отличала безупречная дисциплина. В июле 1919 года главный атаман получил новые подкрепления с той же Галичины. Галицкая армия, 50 тысяч бойцов, перешла на левый берег Збруча – реки, что не так давно разделяла империи Габсбургов и Романовых, – и присоединилась к армии УНР на Подолье. Объединение УНР и ЗУНР, провозглашенное в январе 1919 года в Киеве, дало первые зримые результаты. Не было бы счастья, да несчастье помогло – и армия УНР, и галицкая армия оказались на грани разгрома. Последнюю наступление польской армии вообще вынудило уйти с родной земли.
Как и почему это произошло? Несмотря на потерю Львова в ноябре 1918 года, правительство ЗУНР удержало под контролем почти всю Галичину – населенный украинцами восток и центр бывшего коронного края. Петрушевич и другие создали функциональный бюрократический аппарат, запустили ряд реформ, включая передел земли в пользу крестьян, и сплотили украинцев под лозунгом независимости от Польши. Тяжелым ударом для них стало прибытие на фронт к маю 1919 года армии под началом Юзефа Халлера фон Халленбурга. Шестидесятитысячное войско сформировали во Франции из пленных поляков – австрийских и германских солдат, а также поляков из США. Антанта вооружила их и обмундировала, офицеры частично были французами. “Голубую армию” (по цвету униформы) отправили сражаться против большевиков, но Халлер повел ее в Галицию. Франция протестовала, но Польша отвечала как ни в чем не бывало, что все украинцы – большевики. Галицкой армии не хватало вооружения и офицеров, поэтому летом 1919 года ЗУНР фактически прекратила существовать, а правительству и войску без государства ничего не оставалось, кроме объединения сил с УНР.
Вооруженные силы Украины в целом выглядели внушительно: 50 тысяч в галицкой армии, 35 тысяч в армии УНР и около 15 тысяч повстанцев, чьи атаманы сохраняли лояльность Петлюре. Пополнение из Западной Украины давало шанс отбить у большевиков территории на Украине Центральной, если не Восточной. Но единство двух республик, как выяснилось, было непрочным. Консерваторы из руководства ЗУНР косо смотрели на своих коллег-социалистов, командованию галицкой армии претила слабая дисциплина недавних повстанцев. Остро противоречили друг другу внешнеполитические цели двух республик.
Октябрьский переворот 1917 года не признала не только Центральная Рада – так же поступили национальные правительства в других углах империи, прежде всего в Прибалтике и на Кавказе. На юге России белые офицеры (добровольцы) и донские казаки объединили силы, чтобы восстановить тот политический и общественный уклад, который низвергли большевики. С большевиками дрались белые армии и казаки в других частях России. Запад – главным образом Британия и Франция – поддержал Деникина, Колчака и других противников Ленина. Вооруженные силы юга России во главе с Деникиным в мае – июне 1919 года перешли в наступление на востоке Украины. Белогвардейцы рвались на север и северо-запад, и это поставило перед руководством УНР трудный вопрос: следовало ли предлагать Деникину союз против большевиков либо видеть в нем очередного врага? Белое движение не только отвергало преобразования социалистов – украинских в том числе, – но и желало уберечь от распада единую и неделимую Россию.
Украинцы с берегов Днестра и Днепра дали разные ответы на этот вопрос. ЗУНР легко могла пойти на союз с противниками большевиков, которые холодно относились к возрожденной Польше. УНР не испытывала к полякам той же неприязни и не исключала альянса против большевиков и белых. Наконец, у атаманов красный флаг вполне еще был в ходу – Красная армия казалась им наиболее естественным ориентиром. Идеология и превратности судьбы собрали этих людей под одним знаменем, но они и дальше воевали каждый за свое дело. 31 августа, когда Киев одновременно заняли украинские и белогвардейские части, галицкий генерал Краус легко отдал столицу тем, кто не признавал независимую Украину. Отношения между Петлюрой и руководством ЗУНР стали заметно хуже. Затем обе армии – галицкая и УНР – понесли огромные потери от эпидемии тифа. В ноябре настал окончательный разрыв. Командование галицкой армии увело ее на сторону Деникина, полагая, что другого выхода нет. Петлюра же договорился с Польшей.
1919 год начинался на волне надежд – обе украинские республики надеялись отразить врагов, – но закончился катастрофой. К концу года ни ЗУНР, ни УНР не имели территории – а государственность Украины стала призрачной. С украинцами из владений Романовых злую шутку сыграли идеологические распри и плохая организация, галичане же не могли сдержать натиск Польши и получили очень мало помощи от собратьев с берегов Днепра. Объединение двух государств и двух армий больше походило на ситуативный военный союз. Длительное пребывание в двух империях с разными традициями наложило глубокий отпечаток на политическую и военную культуру обеих украинских элит, а также их сторонников – как бы горячо те ни верили в принадлежность к одной нации. Впрочем, бедствия 1919 года не заставили их отречься от этой веры.
Три внешних силы сошлись в битве за Украину, когда украинские отряды сложили оружие или дрались в заведомо безвыходном положении. Польша мечтала о восстановлении границ, максимально близких к тем, что имела до 1772 года, поэтому ее армия, удерживая Галичину, продвигалась вглубь Волыни и Подолья. Вооруженные силы юга России, захватив восток и центр Украины, наступали при поддержке Антанты на Москву, надеясь собрать воедино обломки империи даже в отсутствие царя. Программой-максимум большевиков провозглашалась мировая революция, но пока что им надо было просто выжить. Ленин даже не скрывал, что для достижения обеих целей РСФСР были отчаянно необходимы украинские хлеб, руда и уголь.
Из всех режимов, чьи войска бились на Украине в 1919 году, советский оказался наиболее цепким. В руках красных Киев находился дольше всего – с начала февраля по конец августа (16 декабря они заняли его вновь). Но захват столицы и крупных промышленных городов на юго-востоке вовсе не означал контроля над Украиной вообще. Село не желало признавать “комиссародержавие”. Большевизм отвергали украинские либерал-демократы и социалисты, которые были не против власти Советов как таковой, но не за счет интересов нации. Для народа же, вдохновленного лозунгом “Земля – крестьянам”, холодным душем стала продразверстка. Село вспыхнуло десятками повстанческих очагов. Пожар в тылу оказался летом 1919 года для большевиков не меньшей проблемой, чем наступление белогвардейцев с юго-востока и украинских армий с запада. После разгрома Вооруженных сил юга России зимой 1919–1920 годов Кремль решил учесть ошибки недавнего прошлого.
Ленин сам разъяснил адептам коммунизма суть “уроков 1919 года”: большевики пренебрегли национальным вопросом. Поэтому Красная армия победной зимой не только не уставала напоминать, что Украинская ССР – независимое государство, но и обращалась по мере возможности к ее жителям по-украински. Времена русификации прошли, новая власть приняла культурную программу национальной революции. Подобно тому как империя Романовых открыла двери верхушке духовенства и казачества, большевики пригласили в ряды КП(б)У боротьбистов – бывших украинских левых эсеров и соцдемов, обязанных неформальным названием своему рупору, газете “Боротьба”. Распустив собственную партию и вступив в коммунистическую, они укрепили большевиков со слабейшей стороны – обеспечили украиноязычные кадры и культурную элиту. Крестьянам наконец-то раздали давно обещанную землю. Весной 1920 года власть положила в долгий ящик планы по созданию коммун и других коллективных хозяйств на бывших помещичьих землях и дала добро на черный передел.
Новая стратегия принесла хорошие результаты. К концу 1920 года большевики сумели взять под контроль центр и восток Украины и отразить последнюю угрозу извне. 25 апреля польские войска, которым помогали несколько дивизий армии УНР, начали наступление на Киев. Пилсудский стремился прикрыть Польшу с востока буферным украинским государством. Первый удар оказался мощным – расстояние от Волыни и Подолья до Днепра прошли за две недели. 7 мая Петлюра в последний раз въехал в Киев, на этот раз в окружении бойцов только армии УНР. ЗУНР и галицкая армия остались в прошлом. И хотя уплаченная им за польский протекторат фактическая цена не заслуживала бы упоминания, символическая жертва оказалась велика. Главный атаман признал польский контроль над Галичиной, оставил соплеменников из бывшей империи Габсбургов один на один с их старым врагом и окончательно похоронил объединение двух украинских республик.
Успех такой комбинации был недолгим. В июне Красная армия нанесла ответный удар и уже 12 июня в пятый раз вступила в Киев. Первая конная армия во главе с Семеном Буденным прорвала фронт, обошла киевскую группировку с юга и сеяла хаос в тылу противника. Красные наступали не только на Украине, но и в Белоруссии, проходя по тридцать километров в день. В августе они заняли северо-восточную Галичину. Впереди лежал Львов, и Сталин, член Реввоенсовета Юго-Западного фронта, твердо намеревался прославиться, овладев этим городом. По иронии судьбы, его защитили не только поляки, но и солдаты УНР, выходцы из Центральной и Восточной Украины. Стойкая оборона Львова стала одним из факторов провала советского наступления и благоприятного для Польши исхода войны.
Победное шествие большевиков запнулось в середине августа. Антанта снабдила Польшу новым оружием, ряды ее армии пополнили британские и французские офицеры (среди прочих и Шарль де Голль). Армии Тухачевского удалось остановить на подступах к Варшаве и разгромить – эта битва вошла в историю как “Чудо на Висле”. Одним из чудотворцев оказался Сталин. Он подбил Буденного не выполнять приказ сверху и продолжать драться за Львов, вместо того чтобы идти на выручку войскам под Варшавой. Красная армия спешно откатывалась на восток. В середине октября стороны заключили перемирие. Новый рубеж разрезал пополам Белоруссию и отделил Западную Украину от остальной – полякам достались Волынь и Галичина. Пилсудский все же передвинул границу Польши на восток, но не сумел создать буферное государство с центром в Киеве. Дело возрождения украинской независимости было проиграно, а “Чудо на Висле” положило конец мечтаниям большевиков об экспорте революции в сердце Европы.
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 114; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!