Из книги «Жертвенные песни» («Гитанджали»), 1910 18 страница
Любовь Бинодини заслонила собою все. День и ночь в ушах у него звучали страстные вздохи молодой женщины, он видел ее глаза, а стоило ему вспомнить о прикосновении нежных горячих рук, как его трепещущее сердце, словно цветок, раскрывало свои лепестки. Но почему он вдали от Бинодини? Может быть, потому, что Бихари не мог найти уз, которыми он связал бы себя с Бинодини, уз, достойных той красоты, которую она ему открыла. Когда срывают лотос, за ним тянется и тина. Куда поместить Бинодини, чтобы красота ее не обернулась уродством?
Бихари не допускал и мысли, чтобы как-то бороться с Мохендро из-за Бинодини, это лишь унизило бы его светлое чувство к ней. Вот почему он удалился на пустынный берег Ганги, где воздвиг своей богине алтарь и сжигал на нем свое сердце. Он не написал ни одного письма, боясь, как бы какое-нибудь известие Бинодини не разорвало окутавшую его сеть радужных грез.
Однажды на рассвете Бихари расположился в южной части сада под цветущим деревом джам. День обещал быть пасмурным. Бихари лениво наблюдал за плывущими по Ганге лодками. Когда совсем рассвело, пришел слуга и спросил, готовить ли завтрак.
– Пока не надо, – ответил Бихари.
Потом появился подрядчик и попросил хозяина пойти осмотреть строительство.
– Успею еще, – отмахнулся Бихари.
И вдруг он увидел перед собой Аннапурну. Бихари вскочил на ноги, затем распростерся ниц, обнял ноги почтенной женщины и, приветствуя ее, коснулся головой земли.
|
|
|
Аннапурна, благословляя Бихари, ласково дотронулась до его головы.
– Почему у тебя такой измученный вид, Бихари? – спросила Аннапурна со слезами в голосе.
– Я ждал, когда вы вернете мне свою любовь.
Слезы хлынули у нее из глаз.
– Вы завтракали? – забеспокоился Бихари.
– Нет еще.
– Пойдемте в дом, – предложил молодой человек. – Вы приготовите завтрак, и сегодня я наконец-то смогу полакомиться вашими прекрасными кушаньями.
Бихари не спрашивал ни об Аше, ни о Мохендро. Когда-то Аннапурна сама закрыла перед ним дверь в их дом; оскорбленный, он подчинился этому жестокому запрету.
– Лодка стоит у берега, – сказала Аннапурна, когда они кончили завтракать. – Мы едем в Калькутту немедленно.
– Зачем? – удивился Бихари.
– Мать Мохендро очень больна, она хочет видеть тебя.
Бихари вздрогнул.
– А где Мохим?
– Его нет в Калькутте. Он уехал на запад.
Бихари побледнел, но ничего не сказал.
– Тебе все известно? – спросила Аннапурна.
– Кое-что я знаю, но едва ли все.
Тогда Аннапурна рассказала Бихари, что Мохендро и Бинодини уехали вместе. Все померкло перед глазами Бихари. Земля, небо и весь окружающий мир уже не казались ему столь прекрасными. Сладость мечтаний уступила место горечи.
|
|
|
Бинодини разбила сокровищницу его грез.
«Значит, она играла со мной! – пронеслось у Бихари в голове. – Ее самоотверженная любовь была обманом; забыв стыд, она покинула деревню и уехала с Мохендро на запад. Будь она проклята! Пусть и на меня, глупца, падет проклятие за то, что я на мгновение поверил ей!»
Пасмурные вечера и лунные ночи месяца ашарх потеряли для Бихари свое прежнее очарование.
Глава 49
Бихари думал, что не найдет в себе сил встретиться с несчастной Ашей. Едва он вошел, печаль дома, который потерял своего хозяина, камнем легла ему на сердце. Увидев слуг, Бихари опустил голову. Он не мог, как прежде, держаться с ними свободно, не мог даже справиться об их здоровье – ему было очень стыдно за безумство Мохендро. Еще тяжелее было идти на женскую половину дома к униженной и страдающей Аше. Мохендро перед всем миром покрыл позором эту беззащитную женщину, сорвал покрывало и оставил ее одну под любопытными и полными оскорбительного сочувствия взглядами чужих людей. Но времени раздумывать не было. Едва Бихари вошел, как Аша бросилась к нему.
– Бихари! – воскликнула она. – Идите скорее, матери очень плохо!
Так прямо Аша впервые обратилась к нему. Поток горя увлекает за собой все, что встречает на своем пути; и неожиданно два человека, находившиеся вдали друг от друга, оказываются вместе на крохотном участке суши.
|
|
|
Бихари стало больно, когда он увидел эту новую для него Ашу; она говорила взволнованно, но без тени смущения. Только теперь Бихари почувствовал, какой удар нанес Мохендро своей семье. Заброшенный дом утратил свой былой уют, а сама хозяйка – очарование скромности. Ей некогда было думать теперь о таких пустяках, как правила хорошего тона.
Бихари вошел в комнату Раджлокхи. У больной только что кончился приступ удушья, и она была очень бледна.
После того как Бихари приветствовал ее, почтенная женщина жестом пригласила его сесть рядом.
– Как поживаешь? – медленно, с трудом проговорила Раджлокхи. – Давно я тебя не видела.
– Почему мне не сообщили, что вы больны? Я бы сразу приехал.
– Знаю, милый мой! – ласково отвечала Раджлокхи. – Хоть я и не носила тебя в утробе, но ближе тебя у меня нет никого. – Из глаз ее хлынули слезы.
Бихари был глубоко взволнован, но, чтобы не выдать своих чувств, сделал вид, что его заинтересовали этикетки на пузырьках с лекарствами, отошел к полке и стал их рассматривать. Справившись с волнением, он снова подошел к постели больной и взял ее руку, чтобы проверить пульс.
|
|
|
– Не надо, – остановила его Раджлокхи. – Скажи лучше, почему ты так похудел?
Раджлокхи высохшей рукой ласково погладила его по шее.
– А я и не поправлюсь, пока не поем вдоволь рыбного супа, который вы так хорошо готовите, – пошутил Бихари. – Скорее выздоравливайте, а я пока буду поддерживать огонь в очаге.
Раджлокхи слабо улыбнулась.
– Да, милый, огонь скоро понадобится, но не для этого![47] – И, сжав его руку, она добавила: – Бихари, женись, жена будет ухаживать за тобой. Сестра, – обратилась она к Аннапурне, – ты должна женить его, посмотри, на кого он стал похож.
– Сама поскорее поднимайся с постели, – ответила Аннапурна. – Выбирать невесту – дело твое, а мы все повеселимся на свадьбе.
– У меня осталось мало времени, дорогая, – возразила Раджлокхи. – Я передаю заботу о Бихари тебе. Сделай его счастливым. Я оказалась не в силах отдать свой долг Бихари, но всевышний не оставит его. – Раджлокхи нежно провела рукой по волосам молодого человека.
Больше Аша не могла сдерживать своих чувств; чтобы не разрыдаться на глазах у всех, она выбежала из комнаты. Аннапурна сквозь слезы с любовью смотрела на Бихари.
– Невестка, – позвала вдруг Раджлокхи, вспомнив о чем-то.
Аша вернулась.
– Нужно накормить Бихари. Распорядись.
– Все давно знают, что твой сын обжора, – вмешался Бихари. – Входя в дом, я видел, как вами тащила на кухню корзину с огромной рыбой, и сразу понял, что здесь еще помнят меня.
Смеясь, Бихари взглянул на Ашу.
Аша не смутилась, как это бывало прежде, а нежно улыбнулась в ответ на его шутку. Молодая женщина не понимала раньше, как много значит Бихари для их семьи. Долгое время она видела в нем чужого человека и относилась к нему с открытой неприязнью. Теперь Аша раскаивалась в этом и всячески старалась выказать ему уважение и любовь.
– Сестра, – обратилась Раджлокхи к Аннапурне, – тебе самой придется пойти на кухню. Ведь брахман-повар не знает, как сделать еду достаточно острой для этого жителя Восточной Бенгалии.
– Но ведь ваша мать родом из Бикрампура, – возразил Бихари, – почему же вы человека из округа Нодия называете жителем Восточной Бенгалии? Я не потерплю такого оскорбления.
В этот день много шутили, в доме давно уже не было так весело.
Но никто ни разу не упомянул даже имени Мохендро. Прежде Раджлокхи говорила с Бихари только о сыне. И за это Мохендро часто поддразнивал мать. Сегодня же Раджлокхи не вспомнила о сыне, чем немало озадачила Бихари. Когда больная задремала, он вышел из комнаты.
– Она серьезно больна, – сказал Бихари Аннапурне, стоявшей у окна.
– Да. Это несомненно.
Несколько минут они молчали, погруженные в невеселые думы.
– Бихари, – первой нарушила молчание Аннапурна, – нужно вызвать Мохендро. Откладывать нельзя.
– Я сделаю все, что вы прикажете, – ответил Бихари после паузы. – Но кто знает, где он?
– Никто, придется искать. Я хочу сказать тебе еще кое-что. Взгляни на Ашу. Если ты не сумеешь вырвать Мохендро из рук Бинодини, Аша не переживет этого. По лицу бедняжки видно, что смерть стоит у нее за спиной.
«О всевышний! Я собираюсь спасать других, – горько усмехнулся про себя Бихари, – но кто спасет меня?»
– Разве я волшебник, тетя? – сказал он вслух. – Как могу я навсегда вырвать Мохендро из-под власти Бинодини? Возможно, болезнь матери на некоторое время образумит его. Но я не могу ручаться, что потом он снова не сбежит к своей возлюбленной.
В комнату, набросив на голову край сари, тихо вошла Аша и села у ног Аннапурны. Она знала, что Бихари ведет разговор с теткой о Раджлокхи, и пришла послушать его советы. Увидев на лице Аши выражение огромного безмолвного горя, молодой человек преисполнился к ней еще большего уважения. Эта безгранично преданная мужу женщина, погрузившись в священные воды реки страдания, обрела то непоколебимое достоинство, которым обладали только героини древности. Безысходное горе сделало Ашу равной тем верным женам, о которых рассказывают легенды.
Бихари сказал Аше, какая диета нужна Раджлокхи и какие ей давать лекарства. Потом, когда Аша ушла, он, глубоко вздохнув, произнес:
– Я спасу Мохендро!
Бихари отправился в банк, где у Мохендро был счет, и там узнал, что всего несколько дней назад Мохендро вел расчеты с отделением банка в Аллахабаде.
Глава 50
Когда Бинодини села в вагон третьего класса, Мохендро удивился:
– Почему ты решила ехать в третьем классе? Поезжай во втором. Я куплю тебе билет.
– Не нужно. Мне и здесь хорошо.
Мохендро недоумевал. Бинодини всегда любила удобства и терпеть не могла бедности. Она стыдилась своей семьи, которая жила в нищете. Мохендро знал, что достаток в его доме, дорогая мебель и то, что семья их слыла состоятельной, – все это когда-то привлекало Бинодини. Мысль о том, что она может стать обладательницей всей этой роскоши, была очень заманчива и волновала молодую женщину. Почему же сейчас, когда Мохендро в ее власти, когда она может распоряжаться его деньгами и удовлетворять любую свою прихоть, Бинодини с таким равнодушием и даже гордостью терпит унизительные для нее трудности и даже лишения? А объяснялось это просто: любыми средствами стремилась она сохранить свою свободу. Она не хотела быть обязанной человеку, который своим безумным порывом лишил ее места в обществе. Это могло лишь ускорить ее падение. Пока Бинодини жила в доме Мохендро, она не подвергала себя лишениям, как это полагалось вдове, теперь же она во многом стала себе отказывать: ела раз в день, носила грубое, простое сари. Исчезло ее неиссякаемое остроумие. Пропала присущая ей живость. Бинодини стала такой скрытной, далекой и угрюмой, что у Мохендро порой не хватало смелости обратиться к ней с самым простым словом. Он удивлялся, беспокоился, злился и ломал себе голову, пытаясь понять Бинодини. «Для чего она потратила столько усилий, стремясь завладеть мной? Неужели для того только, чтобы сорвать недосягаемый плод с высокой ветки и, даже не попробовав его, бросить на землю?»
– Куда брать билет? – спросил Мохендро.
– Мы сойдем утром на первой же остановке, – ответила Бинодини.
Мохендро не очень привлекало такое путешествие. Он с трудом мирился с неудобствами и чувствовал себя превосходно лишь в больших городах, где всегда можно найти хорошее жилье. Он не принадлежал к тем людям, которые сами могут о себе позаботиться. Поэтому Мохендро сел в поезд, негодуя и злясь в душе. К тому же он опасался, что Бинодини, не предупредив его, сойдет одна на какой-нибудь станции. Она ехала в вагоне для женщин.
Так Бинодини, словно блуждающая звезда, переезжала с места на место, не давая Мохендро ни минуты покоя. Она обладала талантом очень быстро заводить друзей. Бинодини легко сходилась со своими попутчицами, от них узнавала о тех местах, где ей хотелось бы задержаться; сама выбирала гостиницы, вместе со своими новыми знакомыми осматривала достопримечательности. Мохендро видел, что Бинодини совсем не нуждается в нем, с каждым днем он все ниже падал в ее глазах. В обязанности его входило только покупать билеты. Остальное время он проводил в одиночестве, наедине со своими переживаниями.
Первые дни Мохендро старался повсюду сопровождать Бинодини, потом ему это надоело, и, пока Бинодини ходила по городу, он коротал время за едой или дремал. Трудно было поверить, что Мохендро, так избалованный своей любящей матерью, окажется в подобном положении.
Однажды они сидели вдвоем на вокзале в Аллахабаде в ожидании поезда, который почему-то запаздывал. Приходили и уходили поезда, а Бинодини все всматривалась в лица приезжающих и отъезжающих пассажиров. Куда бы они ни ехали, Бинодини постоянно смотрела по сторонам, словно надеялась встретить кого-то. В шумной толпе на широких улицах и в бесконечных переездах она чувствовала себя спокойнее; во всяком случае, это было лучше, чем вести праздное существование в оторванном от всего мира доме в узком калькуттском переулке, там она только мучилась и медленно убивала себя.
Случайно взгляд Бинодини упал на застекленную витрину. Она встрепенулась. Там, под стеклом, были выставлены письма, адресаты которых выбыли. На одном из них Бинодини увидела имя Бихари. Имя Бихари встречается часто, и было трудно предположить, что это именно тот Бихари, о котором думала Бинодини. Но она не сомневалась, что это был именно он. Бинодини постаралась запомнить адрес, написанный на конверте, и подошла к Мохендро, который с недовольным видом сидел на скамейке.
– Сегодня мы никуда не поедем, – неожиданно заявила Бинодини, – я хочу пожить в Аллахабаде.
Бинодини делала с Мохендро все, что хотела, ничем не стараясь облегчить страдания его жаждущего любви сердца. Но сегодня Мохендро, чье мужское самолюбие она столько раз унижала своим пренебрежением, в конце концов взбунтовался. Он и сам с удовольствием провел бы еще несколько дней в Аллахабаде. Но все в нем восстало против того, чтобы потакать капризам этой женщины.
– Раз решили ехать, – сердито сказал он, – нужно ехать. Нечего возвращаться!
– Я никуда не поеду, – спокойно заметила Бинодини.
– Можешь оставаться одна, я уезжаю.
– Как хочешь! – Не теряя времени, Бинодини позвала носильщика и ушла.
Восстановив свое мужское достоинство, Мохендро с мрачным видом продолжал сидеть на скамейке. Пока Бинодини не скрылась из виду, Мохендро был полон решимости, но когда она, ни разу не оглянувшись, исчезла, он поспешил взвалить на носильщика свой багаж и последовал за ней. Очутившись на привокзальной площади, Мохендро увидел, что Бинодини нанимает извозчика. Не сказав ей ни слова, Мохендро погрузил вещи на верх экипажа, а сам сел не рядом с Бинодини, а впереди, с извозчиком, желая сохранить чувство собственного достоинства.
Они ехали уже больше часа, город давно остался позади, замелькали поля и луга. Мохендро стыдился спросить у извозчика, какой адрес дала Бинодини. Он боялся, как бы извозчик не догадался, что им, Мохендро, командует женщина и что она даже не сочла нужным посоветоваться с ним, куда ехать. Экипаж остановился на пустынном берегу Джамуны, возле большого дома с садом. Мохендро удивился. Чей это сад? Откуда Бинодини узнала о нем? Дом был заперт. На стук вышел старик сторож.
– Хозяин – человек очень богатый, – сказал старик, – живет он недалеко. Если он разрешит, вы сможете поселиться здесь.
Бинодини взглянула на Мохендро. Дом, видимо, понравился Мохендро – он был очень уютным, и Мохендро обрадовался возможности провести здесь хоть несколько дней после долгих скитаний.
– Отлично! – воскликнул он. – Поедем к хозяину. Я договорюсь с ним, а ты подождешь в экипаже.
– Я не в силах больше ездить, – ответила Бинодини. – Ты поезжай, а я хоть немного приду в себя. Здесь безопасно.
Как только Мохендро уехал, Бинодини позвала сторожа и завела с ним разговор. Она расспросила старика о детях – кто они, где работают, за кого он выдал дочерей замуж.
– О, нелегко вам приходится, – сочувственно произнесла она, услышав, что старик вдов. – Плохо в таком возрасте жить одному, некому позаботиться! – Потом как бы невзначай Бинодини спросила: – Скажите, здесь у вас жил господин Бихари?
– Да, – ответил старик, – он прожил здесь несколько дней. Госпожа знает его?
– Он наш родственник.
Когда старик описал наружность и характер Бихари, последние сомнения оставили Бинодини. Она попросила сторожа открыть дом и показать, где была спальня, где гостиная. После отъезда Бихари никто не жил в этих комнатах.
Бинодини казалось, будто Бихари незримо присутствует здесь, будто воздух хранит его дыхание, обволакивая все ее тело. Ей так и не удалось узнать, где теперь Бихари. Может быть, он еще вернется? Сторожу ничего не было известно, но он обещал расспросить хозяина.
Приехал Мохендро. Хозяин разрешил им поселиться в доме, и Мохендро уплатил вперед.
Глава 51
С давних времен снег Гималаев питает Джамуну, а поэты черпают свое вдохновение в ее бессмертных водах. Сколько стихотворных ритмов подсказал им шум Джамуны, трепет скольких сердец хранит бег ее волн!
Мохендро сидел на берегу весь во власти любовного томленья, его взгляд был затуманен, нервы напряжены, дыхание прерывисто. Золотая ви́на[48] заходящего солнца, казалось, выводила в небе грустную мелодию.
К прибрежной песчаной полосе, игравшей яркими красками вечерней зари, осторожно подкрадывалась темнота. Полузакрыв глаза, Мохендро мысленно перенесся в мир поэм: вот, вздымая на дороге пыль, возвращаются с лугов Вриндавана[49] коровы, Мохендро даже слышал их мычание.
Небо затянули дождевые тучи. Темнота в незнакомых окрестностях – это не просто черное покрывало земли, она полна прекрасной таинственности, неясные проблески света будто шепчут что-то на языке, не имеющем слов. Бледная полоска противоположного песчаного берега, темная синева спокойных вод реки, раскидистые, застывшие деревья ним, извилистая линия пустынного берега, на котором в одиночестве сидел Мохендро, – все в сумеречном свете приняло неясные, загадочные очертания, и молодой человек поддался очарованию окружающей природы.
Ему почему-то вспомнилась девушка из вишнуитских стихов. Она пришла на свидание и в одиночестве стоит у Джамуны. Как ей переправиться на другой берег? Одна строка стихотворения особенно запомнилась Мохендро и теперь все время звучала в его сердце: «О лодочник, перевези меня на другой берег!»
Девушка далеко, на противоположном берегу, ее скрывает темнота, но Мохендро ясно видит ее. У нее нет возраста, она вне времени, это бессмертная пастушка, которая явилась на свет в образе Бинодини. Воспетая в стольких песнях, она пережила века и принесла с собой неувядаемую юность, печаль и страдания любви. И вот она стоит здесь, на прибрежном песчаном откосе, и голос ее несется к небу: «О лодочник, перевези меня на другой берег!» Так, вечно, стоит она в темноте, зовет лодочника: «О, перевези меня на другой берег!»
Луна выглянула из-за туч. Все вокруг изменилось, словно по волшебству. Не было больше прозаических обязанностей, время остановило свой бег, стерлись воспоминания о прошлом, не существовало будущего, полного забот, осталась только Джамуна, несущая свои серебряные воды, да Мохендро с Бинодини на разных берегах.
Волшебная ночь лишила Мохендро рассудка. Он и мысли не допускал, что сегодня Бинодини сможет прогнать его. В лунную ночь здесь, в этом пустынном уголке рая, она предстала перед ним в образе богини Лакшми. Мохендро встал и направился к дому.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 102; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!