Алексей Апухтин. Моление о чаше.



В саду Гефсиманском стоял Он один,

Предсмертною мукой томимый.

Отцу Всеблагому в тоске нестерпимой

Молился страдающий Сын.

"Когда то возможно,

Пусть, Отче, минует Мя чаша сия,

Однако да сбудется воля Твоя..."

И шел Он к апостолам с думой тревожной,

Но, скованы тяжкой дремой,

Апостолы спали под тенью оливы,

И тихо сказал Он им: "Как не могли вы

Единого часа побдети со Мной?

Молитесь! Плоть немощна ваша!.."

И шел Он молиться опять:

"Но если не может Меня миновать –

Не пить чтоб ее – эта чаша,

Пусть будет, как хочешь Ты, Отче!" И вновь

Объял Его ужас смертельный,

И пот Его падал на землю как кровь,

И ждал Он в тоске беспредельной.

И снова к апостолам Он подходил,

Но спали апостолы сном непробудным,

И те же слова Он Отцу говорил,

И пал на лицо, и скорбел, и тужил,

Смущаясь в борении трудном!..

О, если б я мог

В саду Гефсиманском явиться с мольбами,

И видеть следы от Божественных ног,

И жгучими плакать слезами!

О, если б я мог

Упасть на холодный песок

И землю лобзать ту святую,

Где так одиноко страдала любовь,

Где пот от лица Его падал как кровь,

Где чашу Он ждал роковую!

О, если б в ту ночь кто-нибудь,

В ту страшную ночь искупленья,

Страдальцу в изнывшую грудь

Влил слово одно утешенья!

Но было все тихо во мраке ночном,

Но спали апостолы тягостным сном,

Забыв, что грозит им невзгода;

И в сад Гефсиманский с дрекольем, с мечом,

Влекомы Иудой, входили тайком

Несметные сонмы народа!

1868

 

Арсений Голенищев-Кутузов

Когда с дреколием враги шли на Христа,

Чтобы венчать Его страданием Креста,

И Тот им предался, смиренный и безмолвный,

Тогда пред сонмищем, негодованья полный,

Лукавый ученик, Иуды внемля речь,

Оружье выхватил с угрозой; но Учитель,

Закона нового Творец и Исполнитель,

«Остановись, – вещал – вложи твой в ножны меч

И не противься злу, да правду мир постигнет:

Кто обнажает меч, тот от меча погибнет!»

1878

 

Сергей Соловьев. Отреченье.

К костру подсел он, руки грея.

Лицо зажег багровый свет.

«И ты - сопутник Назорея?

И ты - из галилеян?» - «Нет».

 

Ночь холодна, и месяц светел.

Первосвященнический двор

Вдруг огласил рассветный петел.

Прислуга спит. Сгорел костер.

 

Где Иоанн и где Иаков?

Где все? Он вышел. Даль пуста.

И вспомнил, горестно заплакав,

О предсказании Христа.

 

Вейкко Антеро Коскенниеми (фин. Veikko Antero Koskenniemi).

У костра.

Мне видится Каиафы темный двор,

Ночь в Иудее, говор суетливый...

Среди толпы - пылающий костер

И некий муж угрюмый, молчаливый.

 

Приблизив руки к огненным углям,

Он тщетно душу греет человечью,

Ответствуя докучливым речам

Испорченною иудейской речью:

 

"Не галилеянин я, люди, нет!"

Плащом покрыта голова седая;

Костер на камни стелет желтый свет,

И медлит ночь, как будто выжидая...

 

"Не галилеянин я, люди, нет!"

Пропел петух. Зари пылают розы...

Старик встает, уходит, слаб и сед,

Вот оглянулся и глотает слезы.

 

Отчаянье! Ты человеку в грудь

Палящее свое вонзаешь жало.

О, чья душа хоть раз, когда-нибудь,

Своих святынь в слезах не предавала?

 

О галилеянин! К чужим кострам

Кто в холоде ночи не приближался?

Мы - плоть и кровь твоя, второй Адам!

Кто в оный час с тобой не отрекался?

Перевод В. Ходасевича

Глеб Анфилов. У Пилата.

Близ ворот собирались законники

И решили, чтоб все без различья

Добивались прощенья разбойники,

Ибо это – в обычае.

Солнце жгло... и порой под бичами

Отступала народная масса.

Но тогда исступленно кричали,

Получившие утром по ассу.

Потрясали грозящими пальцами

Поносили и жалость и разум,

Хоть Пилат, говоря о страдальце,

Сеял кроткими фразами.

Утомленный борьбою снаружи,

Он возлег под полдневные листья.

Повелел привести к нему мужа–

Мужа с обликом Истины.

И вошедший предстал, словно высечен

На прозрачной сирийской камее.

Был по виду такой же, как тысячи.

Только проще, грустнее...

И молчал, но в опущенном взоре

Пробегали зарницы наитий –

Знал, зачем на одном из нагорий

Собираются жители.

В час полудня в садах безглагольных

Совершалось великое судьбище,

И Пилат был покорно безволен

Пред одетым в кровавое рубище.

Замечтался безбрежными мыслями

Прокуратор – ходивший в Британию,

В тишине под гранатными листьями

Завершались предания.

1914

 


Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 211; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!