Когда Эдварда и Белла репетировали сцену секса в «Ромео и Джульетте». 2 страница
Каллен отмахнулся и глотнул свою выпивку. Он явно был на пути к тому, чтобы хорошо и основательно напиться, и не важно, кто знал это. Я отчасти была разочарована его поведением.
Эсме обняла и направилась наверх с мужем, и когда они ушли, я подошла и встала перед Эдвардом.
Он наклонился в сторону, пытаясь посмотреть телевизор.
- Свон, я знаю, что это может стать откровением, но ты на самом деле не прозрачная. Отойди.
Я поставила руки на бедра, и он в отчаяние вздохнул.
- Я думала, что ты, как предполагалось, должен был придерживаться перемирия со своим отцом.
Он фыркнул.
- Я сказал, что буду придерживаться, если он будет, но он просто не может, блядь, сдержаться, чтобы не уколоть, не так ли?
- Ты не должен каждый раз огрызаться...
- Нет? Ты думаешь, я должен позволить ему вытереть об меня ноги? Я пробовал. Это не работает.
- Так вы сегодня старались, чтобы что-то заработало? Будто вы двое просто делаете друг друга несчастными и берете всех остальных с собой в поездку.
- Это то, какие мы. Какими мы были в течение многих лет.
- Тогда изменитесь.
- Мы не можем.
- А вы пробовали?
- Да! Много раз! - Он смотрел на меня, его самозащита и перья ощетинились.
- Что, как сегодня? Ты вряд ли сделал хоть какое-то усилие.
- Ты думаешь, что я, блядь, не пытался? Ты не представляешь, как это тяжело с ним...
- Может и не представляю, но я знаю, что у тебя всегда будут дерьмовые отношения с отцом, если ты не будешь действовать по-другому!
|
|
|
- Ну, а может я не хочу, чтобы все изменилось, понятно? Ты когда-нибудь думала об этом? - Его взгляд был интенсивным и вызывающим, и замутненным из-за алкоголя.
- Я... что?
Он пытался быть невозмутимым при этом, но я заметила, как его грудь сдулась.
- Может быть, злить его – это единственный способ привлечь ко мне хоть какое-то внимание, ясно? Возможно, я предпочитаю это, вместо того, чтобы быть игнорируемым и забытым.
Его голос дрогнул, и вдруг все его поведение обрело намного больше смысла.
- Каллен...
Я подумала о моих отношениях с отцом. Так ли уж сильно они отличались? Для того, чтобы привлечь внимание моего отца, я рвала задницу, чтобы получить оценки, которыми бы он гордился, и все же: даже тогда он едва ли проводил много времени со мной. Казалось, будто Каллен и я оба имели одни и те же проблемы с отцами, но просто выбрали совершенно противоположные способы борьбы с ними: я старалась быть слишком хорошей, чтобы меня не игнорировали, а он слишком плохим.
Я встала на колени между его ног, положив руки ему на бедра, и нежно их погладила. Он сразу же напрягся и выпил оставшуюся часть своего напитка, с трудом сглатывая, поскольку потер глаза.
- Забудь об этом. Не имеет значения.
|
|
|
Конечно, это его ответ. Притвориться, что его ничего не волнует, чтобы не признавать, насколько это его задевает.
- Это имеет значение.
- Я знал, что не должен был привозить тебя сюда. Ты бы, наверное, лучше провела это время в одиночестве, чем имея дело с моей фигней.
Я поднялась на коленях и прижалась ближе, в то время как он откинулся назад, колючий и настороженный.
- Ну, это не так. Мне нравится быть с тобой, с твоей фигней и все такое. - Я пробежала руками от его живота к груди, думая, что это успокоит его. Во всяком случае, он напрягся еще больше.
- Н-да, ну, я уверен, что после четырех дней со мной и моим отцом ты будешь чувствовать себя по-другому, особенно если он все время будет подкатывать к тебе.
- Он не подкатывал ко мне.
- Подкатывал. Я хотел ему врезать.
- Эдвард...
- Я все еще хочу.
Он поднес стакан, чтобы сделать глоток, прежде чем понял, что скотча больше нет.
- Блядь.
Я забрала пустой стакан из его руки и поставила на стол рядом с нами.
- Если ты все еще чувствуешь себя так, то, очевидно, опьянение не помогает.
- Нет, но увеличивает вероятность того, что потерплю неудачу, если замахнусь на него.
Он схватился за подлокотники кресла, и я положила свои руки поверх его, пытаясь успокоить.
|
|
|
- Я очень сомневаюсь, что твой отец флиртовал. И, кроме того, все кончено. Его даже нет здесь. Разве ты не можешь просто забыть об этом?
Он смотрел, как мои пальцы фланировали по его коже.
- Свон, я не знаю, заметила ли ты, но у меня есть небольшие проблемы с забыванием.
Я улыбнулась.
- Да, отчасти я понимаю это. - Мои руки двинулись вверх по его рукам, полупоглаживая-полумассируя, и смотрела с восхищением, как его зрачки расширялись у меня перед глазами. - Может быть, тебе просто нужно что-то, что отвлечет тебя от твоих раздражающих проблем.
Его губы приоткрылись, и я могла почувствовать запах алкоголя, когда его дыхание стало частым; сладкий, пикантный воздух заставил меня захотеть попробовать его на вкус.
- Я не знаю, - проговорит он низким голосом. - У меня много проблем. Твое отвлечение должно быть довольно захватывающим.
Я положила руки ему на плечи, погладив мышцы там, прежде чем спуститься вниз по груди... по животу... к пряжке его ремня. Я посмотрела вниз, отметив его длинные бедра и набухшую промежность. Мои пальцы жаждали, открыв пряжку, потянуть кожаный ремень, расстегнуть джинсы и провести пальцами по туго натянутой ткани и твердым мышцам под ней.
Я сглотнула, представив себе все, что хотела сделать с ним.
|
|
|
- Каллен, если бы мы не были в гостиной дома твоих родителей, я уверена, что могла бы так тебя отвлечь, что ты забыл бы свое имя.
Он простонал.
- Свон, если бы мы не были в гостиной дома моих родителей, я бы позволил тебе это.
Он говорил невнятно, и я предположила, что его выпивка, наконец, подействовала на него. Тем не менее, то, как он смотрел на меня, заставляло меня хотеть игнорировать его опьянение и наше неудобное положение и просто поддаться влечению к его рту и пальцам. С каждой секундой желание моих рук делать грязные вещи становилось все более и более неудержимым и, прежде чем я это осознала, я пробежалась вдоль пояса его джинсов, касаясь теплой кожи его бедер и живота.
Он схватился за подлокотники кресла и облизнул губы, не выглядя хоть в какой-то степени злым, как несколько минут назад.
- Такого отвлечения достаточно для тебя? - спросила я, наклонившись вперед, и пропихнув руки под рубашку, провела ногтями по его животу.
- Свон, я едва соображаю, что ты говоришь, так что, да... я бы сказал, что ты чертовски охеренно отвлекаешь.
Он резко вдохнул, когда я обвела его правый сосок.
- Так, завтра, в том случае, если я продолжу прикасаться к тебе, ты попытаешься спокойней общаться со своим отцом?
- Если ты будешь прикасаться так ко мне и завтра, я даже не буду осознавать, что он там.
Он наклонился вперед и схватил меня за затылок, притянув к себе, и завис своим ртом около моего на несколько долгих секунд, заставляя каждую часть меня покалывать в ожидании.
- Ты сводишь меня с ума, - прошептал он в мои губы. - Когда ты так близко... Боже. Ты даже не знаешь, что делаешь со мной.
Прежде, чем я смогла спросить сказать мне, что именно, он поцеловал меня, и даже при том, что это было медленно и неторопливо, весь воздух устремился из меня в тот самый момент, как он вдохнул. А потом его губы стали двигаться, мягко и решительно, что заставило мое тело раскалиться добела, в то время как он запустил пальцы в мои волосы и сжал бедра по обе стороны от меня, его рот был настолько пропитан алкоголем, что я чувствовала, что могла бы опьянеть от него.
В течение долгих минут были только он и его сладкий рот, и туманное облако похоти, которое окутало нас, когда поцелуй стал еще более интенсивным. Я старалась не терять свое самообладание, потому что мой внутренний голос шептал мне, что его родители или сестра могли спуститься вниз в любой момент и поймать нас, но реально было трудно что-либо заметить, когда он запустил руки под рубашку и заставил меня захотеть залезть на его колени как порнозвезда-дилетант.
Он спустился вниз по моей шее, откинув мою голову назад, со своими теплыми губами и гладким языком, и, думаю, я сказала что-то вроде: «Боже, я люблю целоваться с тобой», но на самом деле не могла быть уверенной.
Он ответил стоном, поцеловав меня снова, глубже и дольше, и о, дорогой Боже, он знал, что делал, потому что, не осознав, как так получилось, я почувствовала, что сжала его плечи, чтобы сохранить равновесие. Видимо, ни один из нас не держался устойчиво на ногах, потому что нас повело, пока мы не врезались в стену рядом с телевизором, и Эдвард со стоном прижался всем своим весом ко мне, и уперся в стену, чтобы остановить нас от падения.
- Ты только что сказала, что любишь целоваться со мной? - спросил он, тяжело дыша, и, покачиваясь, посмотрел на меня сверху вниз.
- Думаю, да.
Он моргнул, долго и медленно, и я уверена, что он испытывал затруднение с фокусировкой на моем лице. Я прикоснулась к его щеке, пытаясь сохранить его сознание ясным.
- И... я люблю быть с тобой, даже с твоими проблемами с отцом. Ты же знаешь это, да?
Его внимание сразу сконцентрировалось.
- Ты... ты любишь быть со мной?
- Да.
Он отыскал мое лицо, сосредоточенно нахмурившись.
- Любишь быть со мной?
Я не знала, что происходит у него в голове, но это не имело значение. Даже если он подразумевает больше, чем говорит, мой ответ все тот же.
- Да.
Выражение его лица изменилось, и было похоже, будто улыбка пыталась вырваться из лабиринта замешательства. Если бы это не было так чертовски привлекательно, я бы нашла это забавным.
- Почему это тебя удивляет? - спросила я, поглаживая его лоб. - Вообще-то ты потрясающий. Такой потрясающий, что я хочу провести с тобой много времени.
- Я просто… я не... - Он зажмурил глаза и покачнулся, и я обхватила руками его за талию, чтобы поддержать. Он уткнулся лицом в мою шею, горячее дыхание заставляло все мое тело покалывать. Его губы касались моей кожи, когда он прошептал:
- Мне тоже нравится быть с тобой.
Он поцеловал меня в шею, мягко и сексуально, и я провела пальцами по его волосам, закрывая глаза, когда он добрался до моего уха.
- Тебе нравится быть со мной?
Перестав целовать мою шею, он так и не поднял голову.
- Да.
- Насколько нравится?
Я чувствовала, что подталкивала его к признанию, но также чувствовала, что заслуживаю этого. Я откинулась назад, чтобы он взглянул на меня.
Он не поднял глаза, но я услышала очень тихое:
- Я... люблю...
Он сделал паузу.
- Ты любишь... быть со мной?
Он сглотнул и ответил на мой пристальный взгляд:
- Да. Это.
Он поцеловал меня снова, и, хотя по-прежнему ощущался вкус виски, было что-то еще. Нежность, которой не было раньше. Эти оголенные чувства, что он передавал, потрясли меня, и мы оба еле держались из-за внезапной головокружительной интенсивности.
- Пойдем наверх, - прошептал он, и его желание отразилось в его голосе.
- Каллен... твои родители.
Он отступил и посмотрел на меня сверху вниз, его зрачки были огромными из-за вожделения, а сами глаза мутными из-за алкоголя.
- Белла, я не собираюсь лишать тебя девственности в доме моих родителей. Я просто хочу… - Он пальцами провел по поясу моих джинсов. - Мне нужно прикоснуться к тебе. Почувствовать тебя. - Он поцеловал меня, одной рукой скользнув под рубашку к моей груди. - Позволь мне коснуться тебя. Я хочу видеть твое лицо. Видеть, что я могу делать с тобой.
Я едва могла дышать, когда он обхватил мою грудь, потерев большим пальцем мой сосок и заставляя меня хотеть сползти вниз по стене бескостной кучей.
Я сумела сказать «ладно», прежде чем схватить его за руку и потянуть за собой вверх по лестнице.
На полпути он вдруг остановился, и когда я оглянулась назад, он, пошатываясь, смотрел в сторону гостиной.
- Дерьмо. Подожди секунду. Я должен выключить свет и телевизор.
Он повернулся, покачиваясь, и я как раз собралась предложить сделать это за него, когда он оступился. Я в ужасе смотрела, как он падал по лестнице вниз и приложился лицом о деревянный настил площадки.
- Каллен!
Я подбежала и перевернула его. Он стонал и обхватил ладонью кровоточащий нос, бормоча проклятия и пытаясь встать.
- Гребаное дерьмо!
- Боже, подожди минутку, не двигайся, - проговорила я.
Он застонал, когда я потянула его на ноги и обернула мою руку вокруг его талии, поддерживая его.
- Свон, прекрати двигаться. У меня кружится голова.
- Я не двигаюсь, - сказала я, пытаясь уравновесить его. - Это ты.
Он расставил ноги и зажмурил глаза.
- Ох. Ничего себе. Что-то мне хреново.
- Просто продолжай дышать, хорошо?
- Мой нос полон крови.
- О... Боже.
Он покачнулся, и на какую-то страшную секунду я подумала, что он упадет в обморок и приземлится на меня, но, к счастью, он открыл глаза, и, кажется, это помогло ему сохранить равновесие.
- Давай, - проговорила я, закинув его руку себе за плечи и направившись вверх по лестнице. Он был тяжелым и неуклюжим, и понадобились все мои силы, только чтобы поддерживать его перемещения.
Мы добрались до двери ванной, прежде чем он резко припал к стене, из-за чего я не могла сдвинуть его с места.
- Господи, Каллен, пожалуйста, помоги мне. Мы должны завести тебя внутрь.
Он простонал.
- Белла, я хотел быть внутри тебя все эти гребаные месяцы. Но мы не можем. Не здесь. Не под одной крышей с ним.
- Внутрь ванной, - сказала я, стараясь не обращать внимания, насколько то, что он сказал, завело меня, и оторвала его от стены. - Тебе нужно умыться.
- О. Верно. Я знал это. Забудь, что я говорил. Неважно. Нам нельзя в любом случае. Секс с тобой?.. Уверен, что не смогу справиться с этим. Боже...
Наконец, я затащила его внутрь, кряхтя под его весом, когда мы пропихнулись через дверь. Я усадила его на закрытое сиденье унитаза и открыла шкафы, исследуя содержимое. Я обнаружила чистую салфетку и намочила ее под теплой водой, прежде чем вернуться к нему.
- Ты весь испачкался, - сказала я, убирая его руку от лица и пытаясь смыть кровь. - Но, похоже, кровотечение остановилось.
Он смотрел на меня тяжелым взглядом, каждая капля выпитого алкоголя отражалась на его лице.
- Боже, ты такая красивая, - пробормотал он, когда я стала вытирать его лицо. - Даже вся взволнованная и в моей крови, ты самая красивая девушка из всех, что я когда-либо видел. Как у тебя так получается?
- Ты пьян, - сказала я, вытирая его измазанную кровью шею. - Каждая девушка выглядит привлекательно для пьяного парня.
- Я думаю, что ты прекрасна и когда я трезвый, - проговорил он, моргая и улыбаясь. - Подожди, нет. Я думаю, что ты чертовски потрясающая, когда я трезвый. Но я никогда не говорил это тебе, потому что... ну... трезвый я такой член.
Я засмеялась и вытерла его руки, в то время как он смотрел на наши соприкасающиеся пальцы.
- Мне нравится трезвый ты. Он меньше падает.
- Я слишком много выпил.
- Да.
- Мне не стоило этого делать, когда ты здесь. Но общение с моим отцом... это просто... только выпивка облегчает задачу.
Я закончила с его руками и бросила салфетку в раковину, затем взяла антисептический крем и помазала царапину на его щеке.
- Ну, у всех нас есть люди, которые задевают нас за живое. У меня мать, а у тебя отец.
Он схватил меня за руку и держал ее, мягко потирая пальцами и качая головой.
- Я просто... Мне не должно быть похрен, что он думает, но мне похрен. Я не хочу этого... но... ничего не могу с собой поделать. Я не могу.
Я не знала, что сказать по этому поводу, так что просто поцеловала его. Он вздохнул и опустил голову.
- Блядь... Белла, мне хреново.
Мне удалось стащить его на пол и открыть сиденье для унитаза, прежде чем его вырвало. Я потирала его спину, когда его рвало снова... и снова. Наконец, он прислонился к своей руке, тяжело дыша. Я схватила полотенце и осторожно вытерла пот с его лица.
- Ты в порядке? - спросила я, убрав его волосы со лба.
- Я так устал, - прошептал он, и от надлома в его голосе у меня застрял комок в горле. - Я устал от всего этого. От него. От себя. Просто... ничего и никогда мне не дается легко. Я хотел быть с тобой сегодня вечером, прикоснуться к тебе, и... посмотри, что произошло. Почему все не может быть легким для меня... хотя бы раз? Почему я не могу получить то, что хочу, не повредив себе?
Он посмотрел на меня, его глаза налились кровью и были влажными, и, так или иначе, я поняла, что он говорил не о падении вниз по лестнице.
- Я не причиню тебе боли, - прошептала я.
Он горько усмехнулся мне.
- Ты как раз и причинишь мне больше всего боли.
Он повернулся, и его опять стошнило, и все, что я могла сделать, это гладить его волосы и шептать, что все будет хорошо, и надеяться, что он на самом деле поверит мне.
Через десять минут его вырвало снова, но мне показалось, что изгнав большую часть виски, он уже немного протрезвел. Тем не менее, он шатался, когда стоял у раковины и чистил зубы, и тяжело опирался на меня, когда мы протащились по коридору в его спальню.
Благополучно усадив его на кровать, я сняла с него обувь и носки, и он едва держал глаза открытыми, когда я расстегнула его джинсы и стянула их.
Без возражений он залез в постель, и по тому, как он двигался, я могла сказать, что он скоро отключится.
- Останься, - проговорил он, схватив меня за руку. - Спи со мной.
Мне хотелось этого, но мой внутренний человекоугодник беспокоился, что подумают его родители, если узнают.
Даже через дымку опьянения, он понял, что происходит.
- Белла, мои родители были бы рады, если бы нашли тебя в моей постели. Поверь. Я вполне уверен, они подумают, что ты починишь меня.
Я села на кровать и взяла его за руку, погладив теплую кожу ладони.
- Я не осознавала, что ты сломан.
Он издал короткий смешок.
- Может быть, не сломан, но, определенно, поврежден.
- Я не верю в это.
- Это не значит, что это не так.
- Почему ты думаешь, что поврежден?
Он вздохнул и отвернулся от меня.
- Я уверен, что это общее мнение.
- Почему?
Несмотря на то, что он лежал лицом вниз, я могла видеть напряжение в его позе, но позволяя старым ранам гноиться, очевидно, он делал себе только хуже, так что я легла сзади него и поцеловала его в шею.
- Поговори со мной, - попросила я без требовательных нот. - Почему ты думаешь, что поврежден?
Он молчал довольно долгое время, но я чувствовала, что часть его хотела поговорить об этом, поэтому я лежала у него за спиной и ждала, слушая его дыхание.
В конце концов, он сказал:
- Твой отец когда-нибудь заставлял тебя чувствовать себя глупо?
Я сделала глубокий вдох. Он так и не повернулся ко мне, предпочитая говорить со своими наградами и фотографиями. Может быть, так будет легче для нас обоих.
- Э-э... полагаю, да. Иногда.
- Меня он заставляет так себя чувствовать все время. Иногда я на самом деле верю, что, должно быть, это правда.
- Эдвард...
- Бывают дни, когда я задумываюсь, почему он никогда...
Он замолчал, и я запустила пальцы в его волосы, призывая его продолжить.
Когда он ничего не сказал, я наклонилась и увидела, что его глаза закрыты. И только я подумала, что он заснул, как услышала его шепот:
- Свон, ты знаешь, что в возрасте двух лет, ребенок – уже вполне четко выраженная личность? Я имею в виду, новорожденные, как маленькие комочки глины, готовы принять ту форму, которая удовлетворяет их родителей, но малыши? Они уже личности. Они знают, что им нравится. А что нет. И по большей части, они очаровательны. Ты вообще видела двухлетних? Они чертовски милые.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 100; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!