Глава 8. Искусство раскаяния. 15 страница
- Что она там сказала о горячем, - проговорила Роуз, обнимая меня, прежде чем похлопать Каллена по плечу. - Ваша химия взлетала как на чертовом графике. Скажи мне еще раз, почему вы двое еще не натрахались до одурения?
Глаза Каллена расширились, и он потерял дар речи.
- Роуз, - выдавила я, в раздражении покачав головой.
- Это справедливый вопрос, - проговорила она, пожимая плечами. - Могу гарантировать, что каждый человек в зрительном зале сегодня думал, что вы двое находитесь на борту Трахолот Экспресса и очень бы хотели сесть в Интим-мобиль, чтобы понаблюдать за зрелищем.
Теперь уже у меня не было слов. И какого черта я могла сказать на это?
- Таааак, - проговорила Элис, преодолев тяжелый слой неловкости и обращаясь к брату. - Выйдешь, чтобы увидеть маму и папу?
Улыбка Каллена померкла, и Элис вздохнула.
- Эдвард, давай. Он не может сказать ничего плохого о твоем выступлении. Ты был просто потрясающим.
- Эл, ставлю двадцать баксов, что ему удастся найти что-то негативное, - сказал Каллен, и защитная горечь вернулась в его глаза. - Он не сможет устоять.
Элис кинула на него неодобрительный взгляд и покачала головой.
- Ну, в любом случае, ты должен пойти и увидеться с мамой, так что поторопись и переоденься. Встретимся здесь через пятнадцать минут и выйдем в фойе вместе. - Потом она повернулась ко мне и проговорила: - Белла, ты, безусловно, тоже должна выйти. Они хотели бы встретиться с тобой.
|
|
|
- Конечно, хотели бы, - сказала Роуз с оттенком снисходительности в ее тоне. - Они умирают от желания встретиться с девушкой, которую их сын должен был трахнуть.
Тут они ушли, хихикая, а я повернулась к Каллену. Он не выглядел слишком счастливым, и я не знала, то ли это потому, что он не хотел говорить со своим отцом, то ли потому, что он обиделся на Роуз за «мы должны были трахнуться» реплику.
- Мисс Свон! Мистер Каллен!
Я услышала голос Ирины и повернулась, чтобы увидеть, как она шла ко мне в сопровождении мужчины, которого я никогда прежде не видела. Он был одет в темно-красный велюровый пиджак и фиолетовый шейный платок, и, казалось, сошел прямо с декораций для «Пигмалиона».
- Белла, Эдвард, - сказала Ирина, остановившись перед нами. - Я хотела бы познакомить вас с Aрo Фиори. Аро мой близкий друг и один из лучших режиссеров Бродвея. Его недавний спектакль «Смерть коммивояжера» только что выиграл Critic's Desk Award за Лучшую Новую версию.
Мужчина протянул мне руку, и я нервно пожала ее.
Святой умасленный ад – настоящий режиссер с Бродвея. Это нереально.
- Я так рад познакомиться с вами, мисс Свон, - тепло проговорил он, обхватив мою руку двумя своими. - Этот спектакль был... что ж... Позвольте мне сказать вам, что если я решу поставить «Ромео и Джульетта» в ближайшем будущем, я знаю к кому обращусь. Вы были поразительной, моя дорогая. Действительно поразительной.
|
|
|
Взрыв тепла охватил мои щеки, и я не думала, что моя улыбка могла быть еще шире без хирургической помощи.
- Спасибо вам большое, мистер Фриори, - сказала я, пытаясь говорить, несмотря на огромный комок в горле. - Для меня... эээ... для меня это такая честь.
- И мистер Каллен, - проговорил он, выпуская мою руку, и повернулся к Эдварду. - Вам удалось сделать невозможное: изобразить Ромео, которого мне не хотелось сильно побить своим зонтиком. Браво. Вы очень талантливый молодой человек.
Оказывается, Каллену не чуждо и покраснеть, потому что кончики его ушей стали ярко-красными, когда он пожимал руку старика.
- Э-э... спасибо, - сказал он, с застенчивой улыбкой. - Я рад, что вам не хотелось меня побить. Если бы вы еще смогли убедить Свон не делать этого, было бы вообще здорово.
Аро повернулся ко мне и поднял брови.
- Вы били главного героя, мисс Свон?
Я пожала плечами.
- Иногда, но в свое оправдание скажу, что он очень раздражающий.
Aрo рассмеялся и похлопал в ладоши.
- О, между вами двоими весьма интересная химия, не так ли? Направлять их должно быть было очень увлекательно, Ирина.
|
|
|
Ирина покачала головой и улыбнулась.
- Вы не представляете, Аро. Тем не менее, скучать не приходилось. А результаты? Ну... они говорят сами за себя.
Ирина улыбнулась нам так, как это люди делают, когда хотят показать, что они гордятся вами, не сказав ни слова. Я чувствовала, будто моя грудь сейчас взорвется от счастья.
Aрo кивнул и посмотрел на Каллена и меня.
- Да, я должен сказать, что энергия между вами двоими на сцене редкое и особенное явление. Весьма примечательное. Я не был свидетелем такой мощной химии с тех пор, как видел, как Лайза Минелли накачалась тройным скотчем на премьере «Парнишки из страны Оз» (п.п.: мюзикл о жизни австралийского певца, композитора, шоумена Питера Аллена). И позвольте мне сказать вам, она выглядела так, будто была по-настоящему влюблена. Я предсказываю большое будущее для вас обоих. Особенно, если вы будете продолжать работать вместе. И мне, определенно, понравилось бы быть вашим режиссером в один прекрасный день.
Каллен и я переглянулись, и волна тепла прошла через мое тело.
Я не могла поверить тому, что слышала, и, судя по выражению его лица, он тоже.
- Ну что ж, вам двоим лучше пойти переодеться, - сказала Ирина, взяв Аро под руку. - Полагаю, вы должны пойти на вечеринку, и вы, безусловно, заслужили праздничный вечер. Желаю приятно провести время.
|
|
|
Каллен и я попрощались с Ириной и Аро, а затем направились в сторону наших гримерных. Он шел рядом со мной по лестнице и его рука едва заметно касалась моей спины. Мы молчали, но я уверена, его голова так же шла кругом, как и моя. Эйфория после представления все еще бурлила в моих венах, и я чувствовала себя более уверенной, чем когда-либо. Более талантливой. Более красивой.
- Это был режиссер с Бродвея, - тихо произнес Каллен.
- Да.
- Он похвалил наше выступление.
- Да, похвалил.
- Он на самом деле подразумевал, что взял бы нас. Нас. Тебя и меня. Для бродвейского спектакля.
- Значит, эта часть мне не привиделась?
- Нет, не привиделась.
- Ничего себе.
- Да. Ничего себе.
Я положила руку ему на талию, когда мы поднялись на верхнюю ступеньку лестницы, и если он и возражал, то ничего не сказал. Он скользнул рукой на мое бедро, и мы прошли короткое расстояние к его гримерке вот так – обхватив друг друга руками и обдумывая сотни различных мыслей.
Я отпустила его, когда мы подошли к его гримерке, но он взял меня за руку и потянул внутрь. В комнате было пусто, и он закрыл за собой дверь, поворачиваясь ко мне. Лицо его было взволнованным, когда он двинулся ко мне, заставляя прижаться спиной к двери.
- Извини, - сказал он, наклоняясь. - Но то, что только что произошло, официально вынесло мой мозг. Мне нужно это сделать.
Я знала, что он собирался поцеловать меня, но все равно это не подготовило меня к абсолютно коленоподкашивающим ощущениям его рта на моем. Я вжалась спиной в дверь, и он поцеловал меня. Это был долгий, медленный и глубокий поцелуй, и, хотя я целовала его много раз сегодня вечером на сцене, сейчас было все совсем по-другому, потому что хотя мы все еще были в наших костюмах, это не имело ничего общего с нашими героями, а только с нами.
«Нас», клялся он, не существует. «Нас», утверждал он, он не хочет. «Нас», вот что все увидели на сцене сегодня вечером и аплодировали стоя.
Он обвил свою руку вокруг моей талии, притянув к себе, когда поддержал мою голову. Его губы были невероятно мягкими и вместе с тем источали электрические разряды, его язык нежно лизал и посасывал.
Это было неторопливо и сладко, но мое сердце так или иначе стучало как бешеное, и я обхватила его лицо, поглаживая щеки и челюсть, в восторге, что он сам захотел это сделать. Чувствуя, будто он позволил мне это, даже если ненадолго.
Когда он отстранился, его дыхание было быстрым, как и у меня, лицо покрасневшим, глаза сияющими и темными.
- Сегодняшний вечер было просто удивительным, Свон, - сказал он с улыбкой. - Мы отпадно сыграли сегодня, и я никогда... бог мой... я не чувствовал ничего подобного раньше на сцене. Я имею в виду, у меня были хорошие спектакли, но этот? Совсем другого уровня.
- Я знаю, что ты хочешь сказать.
- У меня... - Он на мгновение опустил глаза, его руки сжали мои бедра. - У меня никогда не было связи такого рода с другим актером раньше. Это не то, что... Я никогда не был в состоянии сделать это. Впустить кого-то вот так? Открыться полностью? Честно говоря, это пугает меня до чертиков.
Я кивнула и сглотнула.
- Я знаю. Ты не один такой.
- Но ты? Ты подтолкнула меня, - проговорил он, снова встречаясь с моими глазами. - Ты ткнула меня в мое же дерьмо и заставила меня сделать это, и... я... Иисус, Свон... Я не смог бы сделать это без тебя.
Он посмотрел на меня, и я осознавала, что должна была что-то сказать, но, кажется, потеряла дар речи.
Он признался, что я помогла ему. Что он благодарен мне.
Он.
Эдвард я-не-собираюсь-быть-твоим-другом-или-парнем-так что-не-пытайся-быть-ко-мне-ближе Каллен.
Я была ошеломлена и до смешного тронута.
- Э-э... Каллен, ты только что... ну... я не хочу волновать тебя, но ты только что сказал мне что-то приятное.
- Да, сказал, - поморщившись, сказал он. - Это ощущается странно.
- Это и звучало странно.
- Но приятно?
Я встала на цыпочки и нежно поцеловала его, и хотя он слегка напрягся, он позволил мне, и даже поцеловал в ответ.
- Да. Очень приятно. Спасибо.
Улыбка, которая освещала его лицо, была по-настоящему красивой.
Он наклонился ближе, а затем уткнулся лицом в мою шею и крепче обнял меня, показывая мне, как он благодарен. И все равно, я задрожала, когда его губы прижались к моему горлу, и он прошептал:
- Всегда пожалуйста.
Я обняла его в ответ, зажмурив глаза и обожая это ощущение сплетения друг с другом, все еще в костюмах, но будучи абсолютно самими собой. «Мы» могли бы быть, если бы он просто позволил этому случиться.
...
...
...
Нью-Йорк
Суббота 15 мая 2010
Каллен глотками пил воду из стакана, цвет его лица был гораздо лучше с момента его рвотного инцидента пятнадцать минут назад. Он выглядел смущенным, но ему не стоило смущаться – я видела его в намного худших ситуациях, чем рвота в уборной. Хотя я чувствовала, что ему стыдно. Он был похож на приговоренного к смертной казни, умоляющего сохранить ему жизнь.
Я не хотела, чтобы он таким образом давил на себя, поэтому слегка ему улыбнулась.
- Не делай этого, - сказал он, нахмурившись.
- Что?
- Не улыбайся так жалостливо.
- Вообще-то, - стала я разъяснять, - я улыбалась обнадеживающе. Есть разница.
- Ха, - он сощурил глаза. - А выглядело почти так же, как твоя жалостливая улыбка.
- Очевидно, твое прочтение моей улыбки немного проржавело.
- Да, - проговорил он, опустив глаза на свой стакан с водой. - Полагаю, что так.
Когда мы вышли из ванной, то обнаружили, что инструментальный джазовый ансамбль начал играть в углу винного бара, и жалобные звуки саксофона донеслись до нас, когда прокуренный голос певица завел первые строки «Nature Boy».
- Жил-был один парень… Очень странный, романтичный парень…
Я перестала обращать на нее внимание.
Нет, ну действительно, хватит с меня эмоциональных наслоений на сегодня, спасибо большое.
Каллен посмотрел на меня, и колющая нервозность пробежала по моему позвоночнику, я знала, что он собирался сказать мне что-то, от чего мне станет неловко.
- Потанцуй со мной, - тихо сказал он.
Это был не вопрос.
- Я... э-э... зачем?
Он улыбнулся и оглянулся на несколько пар на танцполе, прежде чем опять посмотреть на меня, и даже в тусклом свете, я видела нервозность в его глазах.
- Потому что я должен о многом сказать тебе, но не хочу, чтобы нас разделял этот чертов стол. - Он сделал еще один глоток воды и посмотрел на свои пальцы. - Я хочу быть рядом с тобой.
Я сделала глоток вина. Самый большой.
Мне не хватит вина целого мира для этого разговора.
Все не так, как я предполагала, развивалось этим вечером. Совсем.
Сначала я оказалась в мужском туалете, обнимая его неподобающее количество времени, а теперь он захотел потанцевать со мной?
Это слишком много, слишком рано. Одна только мысль об этом заставляла меня сердиться, и не потому, что я не хотела с ним танцевать, а потому что я хотела так сильно, что было больно.
- Не думаю, что это такая уж хорошая идея, - сказала я, очень стараясь не быть резкой.
Очевидно, он игнорировал мое нежелание и неизбежную панику, потому что встал и подошел к моей стороне стола, протягивая руку.
- Пожалуйста, Белла.
Я посмотрела на его руки. Его совершенные, теплые Эдвард-руки. И затем я взглянула ему в лицо, и в его глазах была такая хрупкая надежда и так дрожал сжатый рот, что я не сочла возможным сказать «нет».
Я вложила ладонь в его руку, и наши пальцы переплелись вместе, соответствуя друг другу более идеально, как если бы у них были какие-либо права.
Он вывел меня на танцпол и притянул в свои объятия, и я вздохнула, не желая этого.
Он вздохнул тоже.
- Ты помнишь первый раз, когда мы танцевали вместе? - спросил он, его рот был рядом с моим ухом.
- Нет, - солгала я, потому что хотела услышать его версию событий.
- Это был вечер, когда мы снимались в рекламном ролике для ночного клуба на West 46th Street, помнишь? Ты, я, Джеймс и Лорен были выбраны для этого? Мы все должны были выглядеть молодыми и стильными и влюбленными.
- Хммм... да, но я была в паре с Джеймсом, а ты с пламенной-промежностью, которая была буквально повсюду на тебе как сыпь.
- Ты чертовски ревновала.
- Она шлюха.
Он рассмеялся.
- Ты была невероятно сексуальна в своей ревности. Я все ждал, когда ты ударишь ее.
- О, соблазн был велик.
Он покружил меня, и я засмеялась. Он был не очень хорошим танцором, но, несомненно, знал, как вести.
- Помнишь, как они нам дали бутылку вина для нашего стола, чтобы использовать ее в качестве опоры, а Джеймс достал швейцарский армейский нож и открыл ее, хотя мы шикали, чтобы он остановился?
- О, да, - проговорил Каллен, вспоминая. - Тогда он продолжил все это пить сам, и его вырвало прямо на Лорен.
Он отстранился, чтобы посмотреть на меня, и засмеялся.
- Это было к лучшему. Танцевать с этой женщиной было моей собственной личной версией ада.
- Не по ее словам, - сказала я, вспоминая, как она дразнила меня в тот вечер. - Она хвасталась, что ты получил нехилый стояк, танцуя с ней.
- Что? - недоверчиво спросил он. - Это просто... блядь, нет! Мой член никогда не был мягче, чем когда она была прижата к нему. Я был в ужасе от перспективы получить венерическое заболевание, просто держа ее за руку.
Я рассмеялась.
- Да, что ж, она не стеснялась делиться своей вагиной со всеми.
Он вздрогнул.
- Свон... пожалуйста, меня стошнило достаточно для одного вечера. Хватит говорить о ней. Некоторые люди как герпес – лучше о них не упоминать ни слова. Лорен одна из них.
- Ты знал, что она была очень сильно увлечена тобой, не так ли?
- Да, знал. Меня просто это не заботило. Я был влюблен в кое-кого другого.
Он сильнее сжал свою руку вокруг моей талии, и мы некоторое время молчали, но я могла сказать по напряжению в его теле, что он готовился, чтобы сказать что-то важное.
- Могу я сделать признание? - наконец произнес он, прижавшись своей щекой к моей.
- Э-э... конечно.
- Aрo не хотел брать меня в этот спектакль с тобой. Первоначально он хотел пригласить какую-то кинозвезду играть Сэма, потому что слышал о нашем расставании и подумал, что нам будет неловко.
- О... да? - обронила я, пытаясь переварить то, что он говорил.
Он сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить, и, хотя его голос был мягким, я услышала оттенок смущения:
- Мой агент сказал мне, что ты уже была приглашена, и... ну... я позвонил Аро. Умолял его рассмотреть мою кандидатуру. Практически беспрестанно звонил ему, пока он не согласился дать мне эту роль. Я даже напомнил ему о том комментарии, что он сделал после премьеры «Ромео и Джульетты», когда он сказал, что наша химия была редким и особенным явлением. Вот почему он, наконец, смягчился.
Я отступила и посмотрела на него.
- Каллен... почему…
- Мне нужно было тебя увидеть, - тихо объяснил он, перебив меня. - Я должен был попробовать и... исправить все... И я знал, что если бы просто позвонил тебе, ты бросила бы трубку и, возможно, поменяла свой номер.
Я попыталась отрицать это, но не смогла.
- Я даже не читал сценарий, когда просил его дать мне роль, - продолжил он. - Меня не волновало, что это за роль была. Пока ты и я не оказались вместе на сцене, мне было наплевать на содержание сюжета, потому что я чертовски отчаялся увидеть тебя. Но потом, когда я прочитал его, то увидел, насколько это было уязвимо. Насколько реально. Как будто про нас...
Он притянул меня ближе, но я не думаю, что он нацелился на что-то, а огонь в его глазах сказал мне просто заткнуться и слушать.
- А потом мы приступили к репетициям, и я увидел тебя впервые за многие годы... и все это вернулось ко мне: ты... я... то, как ты можешь свести меня с ума одним лишь взглядом, и... Боже, Свон... Я надеялся, что ты скучала по мне так же, как я скучал по тебе, но ты была так зла…
- У меня были причины такой быть.
- Я знаю, - сказал он, все еще покачиваясь со мной, хотя музыка остановилась. - Я не виню тебя. Я ожидал этого. Заслужил.
Все, что он говорил... все это... брало меня за душу, но не исцеляло. Это просто позволяло боли от его ухода превратиться в другую форму.
- А затем мы репетировали поцелуй, и...
Он замолчал и откинул мои волосы с шеи, задев кожу. Был нежным... заботливым... стараясь не нажимать, но остановившись на границе.
- Я плохо справился с этим, и мне очень жаль. Я знал, что будет очень трудно... поцеловать тебя и не потерять рассудок, но когда это случилось, я просто... Думаю, это была часть меня, которая надеялась, что, поцеловав тебя, я как бы смою всю фигню, через которую я провел тебя. Что я смогу сказать тебе без слов, что я чувствую, и что ты волшебным образом поймешь и простишь меня, но…
- Это не так просто, - почти шепотом проговорила я, сжимая в кулаке его рубашку, потому что хотела оттолкнуть и держать его ближе в одно и то же время.
Он кивнул и выпустил долгий выдох.
- Я знаю. И сегодня, сцена в постели... это... Боже... я...
Ансамбль снова начал играть, но он не замечал этого. Он перестал покачиваться и на несколько секунд закрыл глаза, собираясь с мыслями.
- Белла, я...
Он нахмурился, выглядя расстроенным. Я чувствовала, как он изо все сил пытался выразить свои мысли, чтобы постараться все объяснить мне, но терял терпение, и тут я не могла ему помочь.
- Ты знаешь, что убивает меня? - наконец, произнес он, резким от расстройства голосом. - Что убивает меня абсолютно каждый день, когда я прихожу на репетицию? Что я могу быть там, в постели, с тобой... быть рядом с тобой, ради Господа Бога, и держать тебя в своих объятиях, целовать тебя и прикасаться к твоей коже, но я все равно скучаю по тебе. Потому что это не реальность. Ничего из этого. Поцелуи и ласки и заверения – это игра и наши герои, а не мы. А я хочу, чтобы это были мы... ужасно хочу.
Я старалась сглотнуть и не смогла. Хотела отвернуться, но это было невозможно.
- Я скучаю по нам настоящим, Белла, - сказал он, открывая свою душу, показывая мне все оттенки своей боли, калейдоскоп сожалений наполнил его глаза. - Я никогда не был таким настоящим, как с тобой. Я не знал этого тогда, а если и знал, то пытался отрицать это, как отрицал все, что было связано с тобой, но... теперь я знаю. Я понимал это три года назад, когда оставил тебя.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 116; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!