Глава 8. Искусство раскаяния. 5 страница
Боже, он такой твердый. Я хотела его. Хотела его всего внутри меня, утихомирив желание. Утолив голод.
- Иисус гребаный Христос, Свон, - предупредил он, его бедра стали двигаться быстрее, его руки сильнее сжали мою задницу, - скажи мне, чтобы я остановился, или, клянусь Богом, я трахну тебя у этой стены. Я не могу помочь себе. Ты чувствуешься так хорошо. Я знал это. Я ведь, блядь, знал, что так и будет.
- О... Боже... Каллен… - простонала я, не в силах сказать ему, чтобы он остановился, даже если бы к моему виску был приставлен пистолет. Он толкался в меня, и все, что я могла делать, это держаться и молиться, чтобы он продолжил двигаться. Все внутри меня натянулось, сжалось и напряглось от невероятного удовольствия. Ничего подобного я никогда не чувствовала прежде, и не хотела, чтобы это закончилось. Я ощущала себя так, будто взбираюсь на вершину горы, и если он просто продолжит так двигаться, я улечу в космос.
Он поднял на меня свои глаза, и они были темными и полными вожделения. Каждый раз, когда он шлифовался об меня, его рот немного приоткрывался, выдыхая, и, Бог мой, его лицо – это самое прекрасное, что я когда-либо видела.
- О, Боже... Белла... я не могу... я не должен... - тяжело дышал он, и я понимала, что что-то должно произойти. Что-то невероятное.
Я уткнулась головой в его шею и пососала сладкую кожу там, помечая его так же, как и он отметил меня. Аромат его одеколона покалывал на моем языке, в то время как мы оба стонали и испускали проклятия.
|
|
|
- Бляяяяядь, - громко простонал он, и я задержала дыхание, ожидая взлета. - Я так близко... Иисус... Белла...
- О... Эдвард...
- Мистер Каллен? Мисс Свон?
Мы замерли, когда услышали голос Ирины. Он перестал двигаться. Перестал дышать. Напряженность внутри меня раскрутилась и растворилась.
Нет, нет, нет, нет, нет, нет, неееееет!
Я услышала шаги, а затем ее голос:
- Вот вы где. А мне было интересно, где потерялись мои ведущие актеры, но, как оказалось, вы действительно, так сказать, работали над персонажами. Погрузились с головой.
Она стояла прямо за нами.
В этой комнате.
Я оторвалась от шеи Каллена, и он посмотрел на меня, его глаза были полны паники. Мы оба тяжело дышали и дрожали, наши губы были распухшими и покрасневшими.
Ирина прочистила горло, и я убрала ноги с талии Каллена, чтобы он мог опустить меня на пол.
Я поправила свою рубашку и юбку, и увидела, что Каллен провел рукой по волосам, прежде чем засунуть руки в карманы и громко выдохнуть.
Я перевела взгляд на Ирину.
Она выглядела смущенной, чему я удивилась, потому что, уверена, Каллен и я были загнаны в угол на мировом рынке смущения. И у меня было ощущение, что если я не брызну водой на свое неизменно румяное лицо в ближайшие несколько секунд, то моя кожа просто расплавится.
|
|
|
- Так, - сказала Ирина, снова прочистив горло, - похоже, у вас двоих было интересное... обсуждение. Я так понимаю, вы проработали вашу проблему с поцелуями мисс Свон, мистер Каллен?
Каллен прочистил горло и сказал:
- Ну, не совсем. Я только добрался до... сути проблемы, когда вы вошли.
Ирина ухмыльнулась:
- Да. Так я и поняла.
Нервный смешок вырвался у меня, и я прикрыла рот рукой, потому что, думаю, я и так слишком часто смеюсь. Мое тело все еще колотило, влагалище пульсировало, сердце билось в груди, а ощущение Каллена, стоявшего за моей спиной, без сомнения все еще твердого и возбужденного, не помогало делу.
- Итак, я могу предположить, что вы не бросаете спектакль, мистер Каллен? - спросила Ирина, наклонив голову набок, и таким образом давая понять, что она уже знает ответ.
Каллен вздохнул и сглотнул, прежде чем сказать:
- Похоже на то.
Ирина кивнула и улыбнулась.
- Отлично. Ну, в таком случае, нас ждет много работы. Увидимся на сцене через пять минут.
Она повернулась и вышла из комнаты, и вдруг снова остались только Каллен, я и целый мир сексуальной напряженности, которая была настолько густой, что ее можно было резать ножом.
|
|
|
Я повернулась и посмотрела на него. Он взглянул на меня и нахмурился, и глаза, которые несколько минут назад были переполнены вожделением, опять заволокло паникой.
- Свон... - осторожно начал он, и я знала, что он собирался сказать.
- Все в порядке, - сказала я, взмахнув рукой. - Не о чем беспокоиться. Я ничего не ожидаю от тебя.
- Я не могу быть твоим парнем, - припечатал он, будто я была глупая или на что-то рассчитывала. - Мы можем играть вместе в спектакле, и делать все, что это в себя включает, но... я не могу... всецело быть твоим «парнем». Это была бы... Ну, это была бы гребаная катастрофа.
- Я не хочу, чтобы ты был моим парнем, - резко сказала я, ненавидя, сколько лжи в этом было. - Просто потому, что между нами есть умеренное количество сексуальной химии, не значит, что я хочу блядское обручальное кольцо, Каллен. Ты не настолько хорош.
Его глаза сверкнули от гнева, и я почувствовала немного раскаяния. Но и возбуждения тоже.
- Ты чуть не позволила мне лишить тебя девственности около треклятой стены, - прорычал он. - Думаю, мы оба знаем, насколько я, блядь, хорош.
- О, да? - возразила я, делая шаг вперед и сердито глядя на него. - Что ж, я не слышала, чтобы ты жаловался, пока шлифовался об меня, испуская стоны, будто умираешь и повторяя мне, насколько я невероятна. Если бы сюда не зашла Ирина, то у тебя был бы огромный липкий беспорядок прямо в твоих штанах. Вот насколько я хороша.
|
|
|
Его ноздри раздувались, дыхание участилось, и я знала, что выиграла этот момент, потому что он не мог этого отрицать.
Я посмотрела вниз, на его промежность. Я все еще могла видеть его очертания: твердого и длинного.
Интересно, быть таким твердым больно?
Я протянула руку и провела пальцем вдоль него, чувствуя его странную жесткость под денимом. Он издал сдавленный стон, прежде чем схватить меня за руку и плотно прижать к нему.
- Не мучай меня, Свон. Или бери его или оставь в покое. Нехер дразнить.
Я крепко схватила его, и он резко откинулся к стене и застонал. Он ощущался просто потрясающе – твердый и мягкий одновременно. Ничего подобного я не чувствовала раньше и хотела большего, но не могла иметь. Так же как и его.
- Время игр закончено, - сказала я и отстранилась, наслаждаясь видом крайнего разочарования на его лице. - Кроме того, уверена, что это грубо – прикасаться к гениталиям «друга». А так как это то, что мы есть – просто « друзья» – я, вероятно, никогда не должна делать этого снова, не так ли?
Он оттолкнулся от стены и привел себя в порядок, прежде чем возвыситься надо мной.
- Верно, Свон. «Друзья» не прикасаются друг к другу таким образом, и так не целуются, так что давай держаться профессионально. Желание только на сцене. Ты сможешь справиться с этим?
Я приподняла подбородок.
- А ты сможешь?
- Конечно, - ответил он, возвращаясь к своему мудачеству. - Если я случайно приду в возбуждение рядом с тобой, я просто смогу потом подрочить и снять мое напряжение. А ты что будешь делать?
Я сердито посмотрела на него, и он выгнул бровь.
Ублюдок.
Он знал, что я не могу довести себя до оргазма. Он также знал, что чуть не заставил меня кончить несколько минут назад, когда мы оба были полностью одетыми.
- Мистер Каллен! Мисс Свон! Пора!
Я вздохнула и пошла к раковине, быстро смочив лицо водой перед тем, как взглянуть в зеркало, и задохнулась, когда увидела темно-розовый засос, темнеющий на моей шее.
Каллен встал позади меня, и нежно коснулся его, пальцы были мягкими и осторожными.
- Я бы сказал, что мне жаль, но это не так.
Я обернулась и посмотрела на соответствующую отметку, что я оставила на его шее. Я провела по ней кончиками пальцев, и он вздрогнул.
- Каллен, если бы ты сказал мне, что тебе жаль, то я, скорее всего, упала бы в обморок от шока. И я тоже не жалею.
Он улыбнулся, и это была первая настоящая улыбка, что я увидела на его лице за эту неделю. Я не могла не улыбнуться в ответ.
- Присоединишься ко мне на сцене, чтобы мы могли подвергнуть пыткам пентаметр? - спросил он, предлагая мне руку. (п.п.: ямбический пентаметр - стихотворный размер произведений Шекспира)
- Абсо-умасленно-лютно, - ответила я, соединяя свою руку с его, и мы вышли из кроличьей норы раздевалки обратно в реальный мир.
...
...
...
Глава 10. СИМУЛЯЦИЯ
АКТ 1.
Нью-Йорк
15 мая 2010
Эдвард был у меня между ног, его руки по обеим сторонам моего лица, рот чуть выше моего. Он целовал меня нежно и сладко, в то время как его бедра раскачивались взад и вперед.
Он тихо простонал и закрыл глаза. Мне нужно было держать свои открытыми, чтобы видеть, что он думает, чувствует.
- Посмотри на меня, Сэм, - прошептала я.
Его глаза открылись.
Такие красивые. Наполненные и глубокие и трудные для понимания. Настолько трудные для понимания. Всегда.
Он посмотрел на меня с таким вожделением и тоской, что я чуть не забыла, что это сцена, а не реальность.
- Поцелуй ее снова, - крикнул Aрo. - Поцелуй в губы, а потом спустись на шею.
Эдвард посмотрел на меня, замешкавшись на мгновение и сглотнув, а затем, быстро взглянув на мой рот, осторожно поцеловал меня: его губы были мягкими, но закрытыми; целомудренными. Напрасные усилия. Его губы вызывали у меня головокружение в любом случае: открытыми ли они были или закрытыми, нежными или грубыми. Он вызывал у меня головокружение. Сбив с толку. Вывернув наизнанку.
Я лежала и позволила ему целовать и ласкать меня, слишком напуганная, чтобы поцеловать самой, но знала, что должна это сделать. Что мне нужно. Что этого хотела моя героиня, даже если я... не хотела.
Если бы у меня был выбор целовать его или нет, я бы это сделала? Смогла бы я рискнуть увлечься им снова? Забыться? Утонуть в этом и любить его?
Он отстранился и посмотрел на меня в замешательстве.
Он удивлялся, почему я не целовала его в ответ.
Черт возьми, мне нужно было перестать думать как Белла и начать думать как Сара.
Он Сэм. Сара может поцеловать Сэма. Сэм не оставит ее. Я знала это. Я читала сценарий. Они потом жили-долго-и-счастливо. Это гарантировано.
Сэм. Не Каллен.
Не Эдвард.
Он поцеловал меня снова, и я неловко ответила. Я пыталась поцеловать его со страстью. Со страстью Сары, а не моей. У нее страсть к Сэму, а не моя к...
Эдварду.
Я отстранилась.
Он Сэм.
Просто Сэм.
Только Сэм.
Он нахмурился, его взгляд стал неуверенным и нервным.
Боже... Эдвард.
Я думала, он поцелует меня снова, но он переместился на мою щеку, а потом на шею, его теплое дыхание трепетало на моей коже, а бедра продолжали двигаться, симулируя толчки.
- Ты должна издавать хоть какие-то звуки, Белла, - разочарованно проговорил Аро. - Больше движения. Ты не делаешь ничего из того, что читала недавно вслух. Давай же.
Я заставила себя двигаться, чтобы попытаться сделать свою работу.
Ты Сара. Ты влюблена. Он пытался уйти от тебя, но остался. Ты заставила его остаться. Теперь вы занимаетесь любовью. Это просто актерская игра.
Я обернула руки вокруг него и притянула его к моей шее. Он проворчал, а я громко застонала, приподнимая мои бедра и выгибая спину. Это было фальшиво и банально, но на данном этапе я понятия не имела, что, черт возьми, я делаю. Я просто пыталась пройти через это.
Я схватила его за задницу и прижала к себе, тяжело дыша ему в ухо, прежде чем облизать его мочку.
- Черт возьми, Белла, - прошептал он, с трудом выдохнув около моего плеча.
- Полагаю, это реплика «О, Сара, я люблю тебя», - заметила я, перед тем как громко застонать и поцеловать его в шею.
И прежде, чем я осознала, что делаю, я обхватила его плечи и потянула его футболку, сняв через голову и бросив на пол.
- Э-э... полагаю, мы говорили о том, чтобы снять с меня одежду, - пробормотал он. - Но я думал, мы это пропустим.
- Что я могу сказать? Видимо, ничего, что я делаю, не доходит до аудитории. Уверена, то, что я тебя раздену догола, дойдет сразу же.
Как же хорошо было чувствовать себя агрессивной. Это давало мне возможность лучше себя контролировать. Я могла отсоединиться. Сконцентрироваться на теле и коже, а не на мыслях и чувствах.
Еще больше фальшивых звуков издал мой рот, когда я положила руки ему на грудь и провела ими по знакомым, но все же чуждым очертаниям.
Все мысли о Сэме вылетели прямо в треклятое окно.
О... Иисус. Три года.
Три года с тех пор как я прикасалась к нему вот так.
Полуголый Эдвард.
Даже лучше, чем я помнила.
Похоже, он поработал над собой? Неужели у него всегда были такие мышцы?
Боже, он чувствовался просто невероятно. Еще более невероятно, чем обычно, если это возможно.
Черт возьми, почему я не могу прекратить прикасаться к нему?
Я вздохнула и попыталась сосредоточиться.
Соберись, Свон, ради Бога. Это сцена. Продолжай напоминать себе об этом.
Я так отвлеклась на его обнаженную грудь, что вдруг забыла, что же, черт возьми, я должна была сказать. Сара помахала мне ручкой.
- Сейчас твоя реплика? - спросила я, затаив дыхание.
Он поцеловал меня снова, все еще закрытым ртом, но я чувствовала, что он хотел его открыть. Он пытался отработать сцену, но в то же время старался проявлять уважение ко мне, не желая переступать наших новых, только что согласованных границ.
Тем не менее, я не могла не заметить, как у него перехватывало дыхание, и как каждый раз, когда я прикасалась к нему, он издавал звуки, явно непроизвольные и отчаянные.
Это заставляло меня чувствовать себя всесильной.
Я пробежалась руками по его животу вниз, прежде чем перейти на его спину и пальцами забраться под пояс его джинсов. Он пробормотал что-то неопределенное, что звучало как «Иисус ублюдочный Христос».
Его голова упала на мое плечо, простынь по обе стороны от моей головы присобралась, когда его руки сжались в кулаки. Все его мышцы напряглись, и мне показалось, он перестал дышать.
- Ну и в чем причина, что вы остановились? - спросил Aрo, сбитый с толку. Он повернулся к Элис. - Почему они остановились?
Эдвард по-прежнему не дышал.
- Эдвард? - прошептала я.
Он не двигался, но я чувствовала его теплое дыхание, когда он выдохнул около моей шеи, и услышала приглушенное:
- Что?
- Ты в порядке?
Он помолчал и вздохнул:
- Аха. Все отлично.
- Твоя реплика?
Он напрягся.
- Что моя реплика?
- Сейчас твоя очередь говорить слова?
- О. Э-э...
- Думаю, что твоя очередь.
Я могла чувствовать напряжение в нем, неловкость и дискомфорт.
Он поднял голову и посмотрел на меня, его челюсти были напряжены.
- Белла, я не имею ни малейшего гребаного понятия, как меня сейчас зовут, не говоря уже о словах, которые я должен произнести, ясно? Давай просто пройдем через эту проклятую репетицию. Мы отработаем диалоги позже.
Его голос звучал сердито, но я знала, что он просто расстроен. Вся эта ситуация была странной. И я была расстроена не меньше.
- Ладно. Конечно, - сказала я, обернув ноги вокруг его талии, и притянула его к себе, неосторожно потеревшись об его таз. Я задохнулась, когда почувствовала его через джинсы. Он издал сдавленный стон и смущенно отстранился.
Он был твердым.
Реально, очень твердым.
- Мне очень жаль, - пробормотал он, скользнув вниз по моему телу так, что я оказалась прижата к его животу, а не к паху. - Я... Иисус, Белла, я действительно стараюсь думать о мертвых щенках, но...
- Это сложнее, чем ты думал?
- Ты и понятия не имеешь.
- Думаю, что имею.
- Ты пытаешься быть забавной?
- Нет, потому что если я сейчас начну смеяться, то не думаю, что буду в состоянии остановиться.
- Хорошо, потому что эта неудобная эрекция...
- Неудобная?
Он застонал и снова опустил голову.
- Это блядски нелепо. Какого хера мы думали?
- Мы не думали.
- Это уж точно.
- Меньше болтовни, больше актерской игры, дети, пожалуйста, - возмутился Aрo. - Эдвард, ты перестал двигаться. Я должен объяснять тебе, как заниматься любовью с женщиной? Потому что, хоть я никогда и не имел такого удовольствия, я абсолютно уверен, что там нужно совершать толчки.
Эдвард вздохнул и снова начал симулировать фрикции, и хотя я знала, что он пытался держать свою эрекцию подальше от меня, я чувствовала, как она касается внутренней стороны моего бедра.
- Дерьмо. Прости, - пробормотал он, поправляя ее снова.
- Все нормально, - заверила я его. Но это было не так. Я хотела этого. Как я могла не хотеть?
- Я не специально.
- Я знаю.
- Я пытаюсь не быть говнюком.
- Не волнуйся об этом, - пробормотала я, потому что, действительно, что еще я могла сказать? «Как ты посмел возбудиться, симулируя секс со мной? Какая наглость!» Не говоря уже о том, что это увлажняло мои трусики сильнее, чем водяные горки. Но ему совсем не обязательно об этом знать.
Все равно мы ничего не могли с этим поделать.
Наше физическое влечение никогда не было чем-то, с чем мы могли справиться. Или отрицать.
Это была одна из наших основных проблем.
Любая другая часть наших отношений была полна игр и полуправды, но наши тела? Они никогда не лгали. Они хотели друг друга. Жаждали с неослабевающим отчаянием. Даже когда между нами все было плохо, наши тела знали простую, неоспоримую истину – в сексуальном плане нам было просто потрясающе.
Когда мы прикасались друг к другу, мы не должны были что-то скрывать или объяснять; мы просто чувствовали. Все остальная ерунда мгновенно забывалась, и иногда это становилось настоящей проблемой. Слишком часто мы поддавались тому, что хотели наши тела, не разбираясь со всем остальным нашим дерьмом, и чаще всего, мы, в конечном итоге, сожалели об этом. Наше сексуальное влечение было громким и мощным, перекрикивая наш разум и чувства, и когда оно требовало удовлетворения, несмотря на последствия... что ж, тогда все становилось... неловким.
Это то, что сейчас было между нами: неловкость. Но на этот раз не потому, что мы позволили нашим телам делать то, что они хотели, а потому, что мы отрицали это и пытались отфильтровать присущую нам страсть через характер героев, которых мы играли, вместо того, чтобы просто отпустить это. Позволяянам быть.
Очевидно, мы были не единственными, кто ощущал это, потому что после еще нескольких минут наводящих тоску фальшивых любовных потугов, Aрo вздохнул в разочаровании.
- Ладно, давайте остановимся, - сказал он, махнув нам рукой и подходя ближе. - Все это крайне неубедительно. Вы двое не могли бы выглядеть более неуклюжими, даже если бы попытались. Что происходит?
Эдвард отодвинулся от меня, и мы оба сели. Никто из нас не ответил ему.
- Слишком интимно? - продолжал выспрашивать Aрo, переводя взгляд с одного на другого. - Вас это смущает? Потому что, откровенно говоря, я видел вас в сценах намного более смущающих, чем эта. Что было одной из причин, почему я выбрал вас; я не думал, что у вас осталась хоть капля стыда. И что я вижу сейчас, когда вы щупаете друг друга как пара девственников? Где страсть? Огонь? Мучительная потребность друг в друге? Вчера она у вас была. Что случилось за один день, что вы выдохлись?
Дело в том, что Эдвард неожиданно извинился передо мной, и я вроде как согласилась попробовать быть друзьями, и теперь мы находимся в каких-то странно неопределенных отношениях, потому что мы не совсем друзья, и мы определенно не любовники, и, как ни странно это говорить, мы больше уже не враги, так что... да. Мы учимся снова быть рядом друг с другом без всей этой нашей постоянной сбивающей с толку фигни и треклятой неловкости.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!