Глава 21. Установленная граница
Когда впереди показались разведчики, Халдрисса поняла, что задремала в седле. К счастью ни Денеа, ни другие офицеры этого не заметили, так как их внимание было полностью обращено на вернувшихся Часовых.
Халдрисса быстро их пересчитала — двоих не хватало. Однако, хотя они и ехали очень быстро, не было похоже, что Орда преследует их по пятам.
К сожалению, новости были неутешительными. Среброкрылые пали.
У разведчиков была лишь общая информация, никаких деталей. Однако спустя несколько минут приехали те, кто владел намного большей информацией о случившейся катастрофе.
От некогда гордых Часовых Среброкрылых осталась примерно четверть и многие из этих выживших были ранены. Посчастливилось выжить и действующему командиру Су’уре, которая и рассказала об ужасном падении заставы.
Халдрисса мрачно слушала эти новости, думая о том, что вот и наступил конец света. Даже Катаклизм затронул ее не так сильно. Среброкрылых больше нет. Орда заполонила весь Ясеневый лес… и ведет ее — сам Гаррош Адский Крик.
— Сейчас мы должны поехать им навстречу! — выкрикнула Денеа. — Они не ожидают, что мы уже так близко! Мы застигнем их врасплох!
Несколько молодых Часовых ее поддержали. Но Халдрисса заметила, что Су’уры, которая никогда бы не струсила, среди них не было. Как не было и разведчиков, которые стояли возле нее, хотя старший командир думала, что они должны были первыми требовать развернуться и сражаться.
|
|
|
— Нет, — тихо заявила Халдрисса. — Мы этого не сделаем.
Денеа разинула рот от удивления:
— Но ведь нашей целью было добраться до Среброкрылых, чтобы усилить оборону против Орды…
— Наша цель состояла не только в этом, но дело в том… что Среброкрылых больше нет. И это все меняет. В этом районе мы не сможем должным образом организовать оборону, и, напав сейчас на Орду, мы лишь сыграем им на руку. Ты слышала ее рассказ и знаешь, что мы сами пережили. У Орды новая стратегия и если Гаррош Адский Крик на передовой, то они будут сражаться намного яростнее, чем раньше.
— Вы предлагаете нам повернуть назад?
В интонации Денеа слышалось несогласие, но в сложившихся обстоятельствах Халдрисса не обратила на это никакого внимания.
— Только немного к западу реки. Потом мы ее перейдем и займем позиции неподалеку. Пусть только попробуют подобраться к нам. Мы сможем им достойно ответить.
Было понятно, что Денеа с некоторыми другими ночными эльфами по-прежнему не верила в то, что Орда пойдет в наступление, но они все равно подчинились приказу. Су’ура и Иллиана помогали выжившим. Тех, кто был очень слаб, посадили на ездовых животных.
Они развернулись и направились к реке. Халдрисса поручила Денеа командовать отрядом, который должен защищать колонну сзади. Халдрисса отдала такой приказ специально, чтобы убедиться, что Денеа не ослушается ее, а также, чтобы уберечь всех остальных от разведчиков Орды, которые могут попытаться убить отставших.
|
|
|
Повернуть обратно сейчас было правильным решением, так как они лишь недавно пришли из этого направления и точно знали, чего ждать впереди. Однако вспоминая предыдущие вторжения орков на территорию Альянса, старший командир все равно на всякий случай посылала вперед разведчиков.
Они безо всяких трудностей перешли реку. Халдрисса выбрала такую дислокацию, которая позволила бы ее лучникам легко подстрелить тех, кто попытается на них напасть. Затем она приступила к распределению своих бойцов по близлежащей области.
Прошел один день. В течение своей службы Халдрисса сражалась с Ордой в разное время суток и привычнее всего ей было сражаться днем, несмотря на то, что она принадлежала к ночной расе. Она отправила гонцов в две ближайшие заставы и получила ответ от обоих. Это позволило Альянсу лучше выстроить оборону вдоль западной стороны реки. На протяжении всего этого времени явных признаков Орды не наблюдалось. Поэтому Денеа попросила Халдриссу отправить ее с группой разведчиков на территорию врага, но старший командир отказала ей в этой просьбе.
|
|
|
До сих пор все гадали, почему Орда после своей победы над Среброкрылыми не продолжила идти вперед, чтобы встретится с Часовыми лицом к лицу. В рассказе Су’уры не было никаких подробностей нападения, которые могли бы пролить свет на такое поведение Орды, предложения подчиненных также не устраивали Халдриссу. Гаррош Адский Крик чего-то ждал — возможно, каких-то стечений обстоятельств, и защитники узнают об этом только тогда, когда он двинется вперед.
Прошел еще один день, а затем еще два. В конце концов, Халдрисса позволила Денеа с группой отправиться на разведку к Орде.
Еще до наступления ночи Денеа вернулась обратно. Халдрисса вздохнула с облегчением, увидев, что вся группа осталась в целости и сохранности. Однако озадаченный взгляд Денеа ее обеспокоил.
— Выглядело все так, словно они были готовы выдвигаться, — сказала Денеа. — Я никогда не выдела такого войска! Легионы неудержимых орков-воинов — некоторые пешие, а некоторые верхом на огромных волках; ряди тауренов, вооруженных топорами или копьями и воспевающих к своим духам; гоблинские крошшеры в невиданном до сих пор количестве; воющие тролли в доспехах, которые были украшены черепами… и многие другие!
|
|
|
Она глубоко вдохнула и наконец-то объяснила причину своего замешательства:
— И, несмотря на то, что многие их воины жаждут кровопролития, командование удерживает их на месте.
— Вы увидели насколько они сильны?
— Они собрали могущественное войско, — неохотно ответил другой разведчик. — Достаточное для того, чтобы уничтожить всех нас.
— И они ждут? Вы увидели что-то, что могло бы подсказать чего именно?
— Я видела гоблинов, работающих в своих адских механизмах, и какие-то вагоны, которые могли быть источником того зловонного тумана. А больше ничего необычного.
Халдрисса вспомнила отчет Су’уры:
— А катапульты?
— Несколько. Такие же, как и в прошлом. Довольно неточные устройства.
Такое пренебрежительное описание не успокоило Халдриссу, так как она хорошо помнила рассказ Су’уры о том, как огромные валуны разбомбили Среброкрылых. Если у них действительно те же катапульты, то орки научились хорошо ими пользоваться… даже лучше, чем раньше. Катапульты могли быть той причиной, по которой Орда не спешит нападать, так как передвижение такого тяжелого оборудования всегда занимает много времени. Но Халдриссе все равно в это не верилось. Либо Гаррош ожидал еще большего подкрепления для своего войска, либо он ждал каких-то действий от Часовых.
Но чего же он ждет на самом деле? — снова спросила она сама себя.
Возрастающее количество Орды вынудило Халдриссу действовать так, как ей изначально не хотелось. Отправляя послов, она призывала каждого свободного Часового к защите их границы. Альянс должен удержать ее. Если они позволят оркам продвинуться дальше на запад Ясеневого леса, то ночные эльфы могут потерять контроль над всей территорией Ясеневого леса.
Увидев первого прибывшего, она с удивлением поняла, что он не был тем подкреплением, которое она ждала. Скорее всего, это был вестник, который мчался, словно ветер. Сначала Халдрисса подумала, что каким-то образом Гаррошу удалось приблизиться к границе и он собирается атаковать заставу сзади, но наездник не выглядел испуганным, спрыгивая со своего запыхавшегося ночного саблезуба.
— Помощь идет! — крикнул он ей, не обращая внимания на то, что другие тоже услышали его торжествующий крик. — Орда заплатил за Среброкрылых!
— О чем ты говоришь? — спросила Халдрисса, когда подошла Денеа вместе с остальными. — Разве подкрепление из западных застав уже в пути?
— Да, как и многие другие, командир! Как и многие другие! Наши корабли приплыли сегодня утром! Все высадились на берег и отправились к опорному пункту Орды — заставе Зорам’гар, где не встретили сильного сопротивления!
– ‘Высадились на берег’? Что ты имеешь в виду? Кто? Откуда это подкрепление?
— Из Дарнаса! Ваш посол добрался до Дарнаса!
— Арадриа? — выпалила Денеа. — Она жива?
Радость наездника мгновенно исчезла:
— К сожалению, она смогла рассказать все, что знала, а затем ее душа присоединилась к Матери Луне.
— Молодчина, — отметила Халдрисса. — Мы никогда ее не забудем.
— За ее жизнь заплатят, по меньшей мере, десять орков, — прорычала Денеа.
У командира не было времени на подобные разговоры. Ведь во время битвы у воина остается лишь одно желание — просто выжить. Она спросила у наездника:
— Их возглавляет генерал Шандрис?
— Нет, хотя она тоже приехала. — Ночной эльф не смог сдержать улыбку. — Экспедицию возглавляет сама Верховная жрица!
— Верховная жрица? — Все вокруг выглядели ошеломленными. Халдрисса не могла поверить своим ушам. — Тиранда Шелест Ветра в Ясеневом лесу?
— Да… и скоро она будет среди нас. Она обещала!
Эта новость очень обрадовала Часовых. Верховная жрица, говорящая от имени Элуны в Азероте, не только узнала об опасности, которая угрожает ее подданным, но и лично приехала сюда, чтобы привести их к победе над Ордой.
— Орки зря бездействовали, — с наслаждением произнесла Денеа. — А вы правильно сделали, что заставили нас отступить, командир! Сейчас они заплатят за Среброкрылых… заплатят в сотни раз больше!
Халдрисса тоже так думала. Гаррош Адский Крик — достойный противник, но против Тиранды Шелест Ветра, которая имела десяти тысячелетний военный опыт, у орка не было никаких шансов. Окончательная победа будет за Альянсом, убеждала себя Халдрисса.
Но в тоже время… она продолжала смотреть в сторону врага и не прекращала удивляться их поведению.
• • •
Должно быть, сейчас она уже в Ясеневом лесу, — думал расстроенный Малфурион. — Она в Ясеневом лесу, пока я гоняюсь за призраками…
Но это было не совсем так. Майев со своим братом проводили основное расследование, в то время как Малфурион тратил большую часть своего времени, пытаясь понять причины происходящего с Высокорожденными.
Из-за отсутствия успехов в расследовании Высокорожденные злились все больше. Поэтому они начали свое собственное расследование, особенно Вар’дин. К сожалению, из-за этого у них возникли разногласия со многими жителями Дарнаса. Малфуриону уже один раз пришлось вмешаться, чтобы остановить кровопролитие.
Даже Мордент уже терял терпение. Он и Малфурион находились на окраине лагеря Высокорожденных, потратив три безрезультатных часа на обсуждение дальнейших действий.
— Верховный друид, я достаточно долго старался сдерживать нашу молодежь, вроде Вар’дина. Но сейчас я больше не буду этого делать.
Малфурион очень хорошо помнил, как Вар’дин чуть было не использовал свою магию на сердитых ночных эльфов, которые его окружили. Они на него рассердились после его высокомерного допроса и явных угроз по поводу произошедших двух убийств:
— Мы делаем все, что от нас зависит. Майев…
— Одна из лучших в своем деле. Я знаю о ее репутации. Но не вижу ничего, что бы ее подтверждало. Она приставала к нам снова и снова с различными вопросами, некоторые из которых подразумевали то, что убийцы находятся среди нас же. Если это то лучшее, что она может делать для этого дела…
— Мордент, она допрашивала всех. Просто она очень дотошная, — вздохнул Малфурион. — Я поговорю с ней и пойму, если что-то не так.
— По крайней мере, ее брат более тактичный, но такой же бесполезный. Однако он хотя бы проявляет должное уважение.
Верховный друид воздержался от комментария. Джерод действительно был более тактичным.
— Мы найдем виновных.
— Как скажете, — с сомнением произнес Высокорожденный. — Прощайте.
Малфурион кивнул в ответ и пошел назад в Дарнас. Однако не успел он сделать пару шагов, как почувствовал, что снова был не один. Он оглянулся, но никого не увидел. Тогда Малфурион внимательно осмотрел путь перед собой.
Впереди в доспехах стояла она. Окутывающий ее плащ делал ее образ темным и зловещим, который время от времени устрашал даже Иллидана.
— Верховный друид Малфурион, — поприветствовала его Майев.
Он повернулся и посмотрел туда, где разговаривал с Высокорожденным. Малфурион и Майев были очень близко к тому месту:
— Что вас сюда привело?
— Пара вопросов относительно убийств, которые я хочу задать Вар’дину или его господину. Кажется, я что-то поняла.
— Ты что-то выяснила?
Она вздохнула:
— Я не хотела бы об этом рассказывать, пока не буду точно уверена.
Малфурион не стал настаивать, но продолжал сомневаться в правильности ее намерений:
— Тебе обязательно нужно с ними поговорить?
Майев усмехнулась:
— Неужели я им надоела?
— В этом нет ничего смешного.
Сестра Джерода снова стала серьезной:
— Вы правы. В обеспокоенности Высокорожденных нет ничего смешного.
— Без этих вопросов никак не обойтись?
— Я ничего не делаю просто так. И не переживайте, я не собираюсь их расстраивать настолько, чтобы они захотели пойти в Дарнас. Я слышала о Вар’дине. С ним могут возникнуть проблемы.
— С ним все будет хорошо, если виновные будут найдены.
Она нахмурилась, но ответила:
— Надеюсь, что вы правы.
— Майев, будь осторожна.
— Непременно.
Слегка кивнув, сестра Джерода пошла дальше. Малфурион пару секунд смотрел ей вслед, но она не оглянулась.
Он помотал головой. — Долг прежде всего, даже если придется рисковать жизнью.
Внезапно Малфуриона охватило огромное чувство вины. Ведь по большей части именно из-за него она стала настолько одержима своими заданиями. Она охраняла его брата на протяжении 10 тысяч лет, потому что Малфурион сжалился над Иллиданом. Верховный друид чувствовал огромную ответственность за Майев; он не хотел, чтобы она снова страдала.
А если она своими вопросами слишком разозлит Высокорожденных, то очень вероятно, что она сильно пострадает.
Оставшись снова один, Малфурион в полной мере наслаждался спокойствием леса. Он все больше и больше хотел просто сесть где-нибудь и помедитировать… или даже на какое-то время погрузиться в Изумрудный Сон.
Но сейчас было не до этого. После Катаклизма появилось много дел, требующих внимания друидов и Малфурион должен был их правильно распределять. Но самым важным было то, что Тиранда сейчас возглавляла ночных эльфов и их союзников в битве против Орды. Если ей понадобится его помощь, то Малфурион был готов пожертвовать даже своей жизнью ради нее.
Его поприветствовал местные деревья. Они были благодарны за его появление по большей части из-за Высокорожденных, которые поселились неподалеку. Из-за заклинателей лес стал настороженным; деревья особенно могли чувствовать, насколько опасна их магия.
Верховный друид постарался успокоить деревья. Однако все, что он мог им сказать — это то, что Высокорожденные не будут использовать вокруг них опасные заклинания. Ведь Малфурион обещал относиться к народу Мордента с пониманием, а это означало, что он позволил им иногда практиковать свою магию… но только в ограниченной мере и только на указанной территории недалеко от их лагеря, где друиды приняли все меры безопасности. Верховный маг контролировал большую часть своего народа, но, как было известно Малфуриону, за некоторыми, такими амбициозными как Вар’дин, нужно было присматривать дополнительно. Даже здесь Малфурион чувствовал отголоски какого-то заклинания тайной магии. Вскоре после убийств Верховный друид поговорил с Мордентом о том, чтобы Вар’дин использовал свою силу только в рамках дозволенного.
Малфурион продолжал идти и общаться с деревьями и остальной лесной флорой и фауной. Ему нужно было вернуться в храм, чтобы заняться более обыденными делами правителя. Выслушать просителей, одобрить требования… в общем то, чем ему, как обычному друиду, никогда не приходилось заниматься. И это заставляло его еще больше чувствовать свою вину за то, что Тиранда была вынуждена на протяжении 10 тысяч лет исполнять эти обязанности для своего народа, пока он был… далеко отсюда.
К нему кто-то приближался. Нахмурившись, он увидел двух мрачных Часовых.
— Приветствую вас, Верховный друид Малфурион, — произнес старший из них.
— Что случилось?
— Мы должны сообщить вам об еще одном убийстве.
Эта новость на какое-то время лишила Малфуриона дара речи. Он стоял и ждал, что они скажут, что ошиблись, но затем осознал, что именно такой новости он и ожидал:
— Где?
— Глубоко в лесу на север отсюда. Нам об этом сообщила Нева, которая затем отправилась на поиски Майев.
Майев. Конечно же, она тоже должна быть проинформирована… но Верховный друид сейчас не готов был с ней разговаривать. Ведь он пообещал Высокорожденным, что эти ужасные преступления буду раскрыты. А еще одна смерть вызовет такую волну возмущения, с которой даже он не сможет справиться.
В конце концов, Нева сообщит Майев о случившемся. А мне нужно, как можно скорее, исследовать место преступления… — Решив, что сестре Джерода все равно рано или поздно расскажут о новом убийстве, Малфурион жестом приказал Часовым идти вперед. Часовые развернулись. Сначала, из уважения к Верховному друиду, они шли очень медленно. И только когда Малфурион специально опередил их на пару шагов, они, наконец-то, поняли, что он тоже хочет идти быстрее.
Он плохо понял, куда они направляются, поэтому был рад, что его ведут те, кто знал точное местоположение места убийства. Малфурион предполагал, что либо Высокорожденного заманили в то место, либо, как уже однажды обнаружил Джерод, жертву туда перенесли уже после смерти.
Но его нетерпение возрастало с каждой минутой. Увидев еще один склон, на который нужно было подняться, он спросил:
— Еще долго идти?
— Верховный друид, согласно тому, что нам рассказали, нам осталось пройти один этот холм.
— Хорошо. — Он снова ускорил свой шаг и обогнал Часовых.
Внезапно деревья вокруг него предупреждающе закачались. Верховный друид взглянул на них и почувствовал их страх. Но боялись они не за себя… а скорее за него.
Он поднял руку, произнося заклинание. В тоже время Малфурион крикнул:
— Назад! Здесь…
Он почувствовал, будто бы его объяло пламя, но огня он не видел. Сзади Малфурион услышал крик Часовых. Раздался ужасный треск и вдруг он почувствовал, будто бы он не только горел, а еще будто бы с него содрали кожу.
Каким-то образом, Малфуриону удалось шагнуть вперед. Боль усиливалась, но почему-то Верховный друид знал, что ему нужно продолжать двигаться вперед. Он чувствовал, что деревья ему тоже помогали.
Крики его сопровождающих утихли. Верховный друид сейчас ничем не мог им помочь. Сначала он должен сам освободиться. А затем он попытается полечить их, иначе они умрут.
Он сделал еще один шаг. Боль чуть-чуть уменьшилась.
И вдруг Малфурион услышал чей-то сердитый голос. Боль была настолько сильной, что даже если бы это был кто-то знакомый, Верховный друид его бы все равно не узнал. Он знал только одно — говоривший был очень близко.
Затем голос стал еще ближе… и еще.
— Почему ты все еще жив?
Что-то ударило Малфуриона по голове.
Глава 22. Ритуал
Генн смотрел, как его люди продолжают готовиться к отправлению. Ему было нелегко принять это решение. Однако у них больше не было причин оставаться в Дарнасе, а позор от отказа принятия воргенов в Альянс со временем лишь усиливался, по крайней мере, лично у Генна.
Исчезновение Вариана после охоты стало большим ударом для короля Гилнеаса. И хотя во время охоты между ними возникло некое подобие симпатии, но дальнейшее поведение другого монарха уничтожило последнюю надежду Генна на то, что воргенов могут принять в Альянс. После этого у него уже не осталось другого выбора.
Эдрика нигде не могли найти, но в остальном оставшиеся его помощники держали ситуацию под контролем. Ещё день или два и здесь не будет и следа от их лагеря.
Вдруг волосы на затылке Генна встали дыбом. Кто-то стоял позади него.
Как и многие другие воргены, Генн чаще всего оставался в своем волчьем обличье. Так он чувствовал себя сильнее и моложе. А когда король принимал облик человека, то ощущал все бремя своего возраста.
Но сейчас Генн был в форме воргена, поэтому тому, кто стоял за ним, не удалось к нему подкрасться. Быстро и грациозно он развернулся, оскалив зубы и выставив когти.
Но вместо сражения Генн остановился в полной растерянности.
— Вариан Ринн?
Вариан не осуждал своего коллегу за такую реакцию. Ведь король Штормграда сам чувствовал себя круглым дураком, или, по крайней мере, тем, кто точно не дружит со своей головой.
С одной стороны, охота прошла так, как и планировал Малфурион, а с другой стороны, она показала Вариану полную противоречивость многих его убеждений и предрассудков. Застигнутый врасплох Вариан поступил так, как посчитал нужным в тот момент: несмотря на уважение воргена к нему… уважение, которое, по его мнению, он не заслужил… он развернулся и бросился бежать глубоко в лес — куда глядят глаза.
После отъезда Андуина, Вариан не хотел возвращаться в Дарнас. Его временное жилище хоть и было построено в стиле ночных эльфов, но все равно оставалось частью города, частью его жизни в роли короля, а не простого человека. Благодаря атмосфере леса, которая была насыщена жизнью и свободой, он смог немного передохнуть, однако полностью расслабиться у него не получилось. Потому что тишина и спокойствие вокруг позволила Вариану лучше сосредоточиться на всех своих ошибочных суждениях и предрассудках.
Он потерял счет времени и даже не заметил, как наступила ночь, а затем новый день. Днем Вариан наконец-то осознал, что он не может просто взять и все бросить. Ради любви к сыну, ради своего народа и ради надежды на искупление он принял решение. В этом ему помогло осознание того, что существовали и другие, кто упорно боролся со своей темной стороной, возможно, даже такими способами, о которых он никогда и не слышал.
Воргены.
Поэтому вернувшись в свое жилище, чтобы успокоить своих людей… и узнав, что Малфурион уже сообщил им о том, что их правителю немного "нездоровится"… он пошел искать Генна Седогрива.
— Ты ушел, — с осуждением произнес правитель Гилнеаса. — Мы выказали тебе уважение, а ты просто ушел. Я спрашивал о тебе, но Верховный друид сказал не волноваться и что тебе нужно время собраться с мыслями.
Мудрость ночного эльфа продолжала удивлять Вариана:
— Он был прав. Мне нужно было о многом подумать… и когда я все обдумал, то понял, что я должен снова найти тебя и твой народ.
— Тебе что-то от нас нужно? Что именно? Ведь у нас ничего нет. Ни земли, ни золота. А у тебя есть все. Все.
— Не все. Мне нужна твоя помощь, Генн.
Правитель Гилнеаса его не понял. Это и не удивительно, учитывая их предыдущие встречи.
— И как я могу тебе помочь? — пробормотал ворген.
— Я наслышан о проклятии воргенов и о… той ярости, которая его сопровождает… но ты научился ее контролировать.
— А! — Генн понял, о чем идет речь и с сочувствием кивнул. — Меня всегда интересовало, как можно пережить то, что пережил ты и не измениться внутренне…
— Это невозможно, — Вариану было неприятно даже говорить об этом. — Расскажи мне, как тебе удалось обуздать свою ярость.
— Это не так просто, как кажется, мой друг. Ты должен быть готов заглянуть глубоко в себя, найти самообладание…
— Если понадобится, я даже готов сразиться с сотней орков голыми руками….
Ворген грустно улыбнулся:
— Поверь мне, это значительно проще. Мы потеряли нескольких прежде, чем научились правильно проводить ритуал с помощью ночной эльфийки Белрисы Звездный Ветер. Их полностью поглотило проклятье, они превратились в бессердечных и бездушных животных, — на Генна нахлынули воспоминания. — Мы вынуждены были их усыпить. Ритуал все еще опасен. Нельзя исключать тот факт, что переживают его не все.
Вариана это не испугало:
— Генн, лучше умереть, но попробовать, чем жить так, как живу я. Я потерял жену, а теперь еще и сына. Возможно, Андуин ушел навсегда и все из-за меня…
— Я тоже потерял сына, — пробормотал король Гилнеаса. — Лиам был убит, пытаясь спасти меня от отравленной стрелы королевы Отрекшихся, а также королевы банши, Сильваны, во время битвы за Гилнеас.
Генн покачал головой:
— Но я ни в коем случае не хочу преуменьшать то, что произошло между тобой и твоим мальчиком. Ведь нет ничего ужаснее, чем смерть или разлука. Я понимаю, что ты чувствуешь, Вариан…
Лидер воргенов оглянулся на своих людей, некоторые из которых остановились, узнав пришедшего к ним. Нахмурившись, он сказал:
— Мы можем с тобой начать ритуал, но как ты его пройдешь — во многом зависит только от тебя. Победить себя… твоего самого худшего врага… найти спокойствие и самообладание, а также самое последнее, но никак не самое легкое, обуздать свой гнев. Три битвы, не одна.
— Три или сотня, я готов ко всему. Давай начинать, Генн.
Ворген кивнул:
— Надеюсь, твои возможности соответствуют твоей решимости.
Генн не повел его через других жителей Гилнеаса, а обошел их с юга, а затем они пошли на восток. Однако несколько воргенов все равно бросили свои дела и начали за ними следовать.
— Почему они за нами идут?
— За ритуалом должны наблюдать несколько человек.
Повелитель Штормграда нахмурился:
— А как они узнали, что мы собираемся сделать. Ты ведь не подавал им никакого сигнала.
Волчья морда Генна немного повеселела:
— Видимого не подавал.
Несколько воргенов, среди которых были и мужчины и женщины, догнали их и стали идти позади. Они шли в полнейшей тишине, словно на похоронах. Вариан инстинктивно переместил руку поближе к своему ножу.
Генн вывел его к небольшой полянке, окруженной деревьями, ветки которых напоминали Вариану длинные пальцы. Правитель Гилнеаса направился к центру поляны.
— Мы сделали ее, когда сюда приехали, — объяснил Генн.
Сама поляна выглядела обычной, кроме трех небольших колодцев на противоположной стороне от них. Вариан понял, что колодцы здесь были не случайно, и каким-то образом они будут участвовать в происходящем.
Его догадка подтвердилась мгновением спустя, когда из леса позади этих колодцев внезапно вышли три друида.
Сначала Вариан ожидал, что появится и Малфурион, но кроме этих троих больше никто не показался. Два мужчины и женщина направились к колодцам и воргенам. Он увидел, что все они были ночными эльфами, но конкретно никого из них не узнал. У них были серьезные выражения лиц и на воргенов они смотрели так, как будто что-то искали.
— Ради кого мы собрались? — спросил у Генна средний друид, синие волосы которого были заплетены в две длинные косы, доходившие до пояса, и одну меньшую, торчащую из его затылка.
Правитель Гилнеаса показал на своего коллегу:
— Ради него, Лирий Быстрый Ветер. Я представляю вам Вариана Ринна.
Друиды были очень удивлены. Лирий пробормотал:
— Но он же не ворген.
— Тем не менее, он страдает также, как и мы до того, как научились себя контролировать, — объяснил Генн. — Его внутренняя ярость такая же сильная, как и наша, а возможно, даже сильнее.
— Пожалуйста, выйдите вперед, — попросила женщина-друид.
Вариан выполнил ее просьбу. Каждый друид положил свою руку на плечи короля, а затем закрыли глаза. Несколько секунд они таким образом изучали короля Штормграда, а затем открыли глаза и убрали свои руки.
Лирий посмотрел на своих товарищей, которые кивнули королям.
— Теперь мы все понимаем, — сказал он Вариану. — Добро пожаловать, Вариан Ринн. Вы оказали нам большую честь и, как хранители этих колодцев, мы сделаем для вас все, что сможем… хотя по моему мнению самым лучшим вашим помощником будет Генн Седогрив.
— Я был бы очень этому рад, — ответил Вариан.
— Буду рад помочь, — добавил Генн.
Второй мужчина-друид, у которого короткая бородка и волосы были зеленого цвета, протянул руку ладонью кверху. На ней Вариан увидел один длинный конусообразный серебристый лист.
— Возьми его и съешь. Это лунный лист, символизирует связь природы с Матерью Луны. Он поможет тебе морально подготовиться к ритуалу.
Вариан взял его без всяких дополнительных вопросов. Он думал, что лист будет жестким и горьким, но вместо этого он оказался мягким и приятным на вкус. Как только Вариан его разжевал, то легко проглотил.
— А сейчас ты должен выпить из каждого колодца.
Вместе с Генном Вариан последовал за друидами к первому из трех колодцев. Здесь второй мужчина снова заговорил:
— Я — Талран Дитя Леса, а это — Источник Спокойствия, — произнес друид, давая Вариану в руки небольшую чашу, наполненную чем-то похожим на воду. — То, что вы сейчас выпьете, поможет вам возродить душевное спокойствие и радость, которые вы так рано потеряли в своей жизни.
Вариан взял чашу и выпил ее содержимое. Когда он отдавал чашу, друид кивнул головой.
Лирий показал на второй колодец. Генн немного удивился:
— Он должен выпить сразу со всех трех колодцев?
— Да. Мы считаем, что так будет лучше всего.
Возле второго колодца Вариана ждала женщина-друид с распущенными зелеными волосами:
— Я — Вассандра Коготь Бури, а это — Источник Равновесия. То, что вы сейчас выпьете, удержит ваш разум и тело вместе, таким образом, вы сможете в предстоящей борьбе использовать и то, и другое.
Содержимое второй чаши ничем не отличалось от первой. Для Вариана в обоих случаях оно было похоже на обычную воду. Как только он отдал чашу, лидер друидов показал на третий и последний колодец.
— Я — Лирий Быстрый Ветер, — сказал ночной эльф. — А это — Источник Ярости.
Друид дал Вариану в руки последнюю чашу:
— То, что вы сейчас выпьете, усилит действие первых двух чаш. А также придаст необходимых сил и, надеюсь, повысит ваши шансы на успешное окончание этого ритуала.
Лирий больше ничего не объяснял. Король Штормграда осушил чашу и стал ждать, что будет дальше.
Лидер друидов обратился к лидеру воргенов:
— Генн Седогрив, вы знаете, что нужно делать дальше.
— Да, знаю. Иди за мной, Вариан.
Как только они отошли от друидов, Вариан почувствовал, как все его чувства начали обостряться. Это позволило ему заметить некоторые странные детали относительно поляны, которых раньше он не замечал. У многих деревьев были исцарапаны стволы, будто бы их многократно царапали какие-то бешеные звери. Также здесь были места, где виднелась рыхлая земля, хотя такой она стала совсем недавно, так как еще не успела зарасти травой. Также он почувствовал запах засохшей крови.
— Еще в Гилнеасе мои люди стали первыми воргенами, которые смогли пройти этот ритуал, но некоторым требовалось больше усилий, чтобы преодолеть самих себя, чем другим, — объяснил Генн. — Мы поняли, что иногда пройти ритуал очень трудно. Когда мы приехали в Дарнас, мы нашли это место и стали его использовать для ритуала.
Лидер воргенов махнул остальным. Они разошлись по краям поляны, формируя круг. Вариан прикинул, сколько шагов потребуется хотя бы одному из них, чтобы подойти к нему. За это время он успеет только достать свой нож.
— Мы сядем здесь. — Генн медленно сел на землю, скрестив ноги, а затем стал ждать, пока Вариан не сделал то же самое.
— И что теперь? Мне нужно закрыть глаза? Так просто?
Генн пригнул уши:
— Если ты все еще хочешь попробовать, тогда все просто. А если ты уже сдался… то все вовсе не так просто, как ты думаешь.
Сильно нахмурившись, Вариан закрыл глаза. Сразу же его чувства обострились в несколько раз. Он слышал как свое собственное дыхание, так и дыхание Генна. Дыхание воргена имело мускусный запах. Слабенький ветер слегка обдувал кожу Вариана и взъерошивал его волосы.
— У тебя очень обостренные чувства. Ты мог бы быть воргеном, — он услышал немного удивленный голос Генна.
Затем король Гилнеаса продолжил говорить более нейтральным тоном:
— Сосредоточься. Вода из трех колодцев тебе будет помогать, но только ты сам сможешь понять, откуда нужно начать. Для этого ты должен заглянуть в свои воспоминания.
— Зачем?
Когда Генн ответил, показалось, будто бы он находился где-то далеко:
— Для того чтобы вспомнить важные события в твоей жизни… и те поступки, которые ты из-за них совершил, плохие и хорошие. Начни с самых давних, которые только сможешь вспомнит. И не просто вспомни их, а переживи заново. Однако не забывай, почему ты так поступал и что это для тебя означало.
Не открывая глаз, Вариан беспокойно заерзал:
— Бессмысленно вспоминать прошлое и делать так, как…
— Тогда бессмысленно продолжать, — снова ответил Генн, казалось, что он стал ещё дальше, чем был в предыдущий раз. Его голос превратился в шёпот и казалось будто бы его слова доносил ветер.
Вариан пробурчал:
— Хорошо. Я сделаю это.
Стиснув зубы, бывший гладиатор сосредоточился на своем прошлом, пытаясь вспомнить то, что так долго не вспоминал. Он подумал о том времени, когда был маленьким мальчиком, а его отец — королем.
Внезапно он снова стал тем самым маленьким мальчиком. Ему было хорошо и спокойно. Он поймал себя на мысли, что хочет всегда так себя чувствовать.
Затем появился его отец. Вариан держал Ллейна за руку, когда король помогал ему учиться ездить на лошади… а точнее, на пони. Однако через несколько секунд езда сменилась на сцену, где Ллейн наблюдает за одним из первых боевых уроков Вариана. Теперь Вариан увидел, что он управлялся с мечом не намного лучше его собственного сына. Однако поддержка Ллейна помогала Вариану лучше учиться у своих преподавателей.
Спокойствие тех дней смягчило сердце Вариана. Все еще будучи мальчиком, он посмотрел на своего отца.
Как вдруг произошло нападение убийцы.
Ллейн упал замертво. Его убийца, женщина полуорчиха по имени Гарона, смотрела, словно зловещий гигант на Вариана, которому сейчас было около тринадцати лет.
Крича и плача, юный Вариан бросился к убийце. Хотя на самом деле все было не так — он вошел в комнату, когда полуорчиха уже убила его отца, но теперь все перемешалось.
Однако Гарона исчезла, а лицо Ллейна, искаженное смертью, запомнилось Вариану на всю жизнь. Подросток хотел заплакать, но из его напряженного рта не вырвалось ни звука.
Затем это трагическое воспоминание сменилось другим, не менее печальным. После смерти Ллейна столица стала уязвимой. Орки, которые уже вторглись в королевство четыре года назад, захватили великий город. Столица пала, были убиты сотни жителей.
Все хорошее, что было у него в детстве, в один миг исчезло. Больше не было мира, не было спокойствия.
Но в отличие от прошлого, сейчас Вариан понимал, что хорошие воспоминания всегда оставались у него внутри. И хотя жестокая реальность рано лишила его детства, она не смогла стереть воспоминания о том, как он жил до начала этого кошмара… пока Вариан сам не захотел все забыть.
Он всегда так делал.
Но не сейчас. Несмотря на то, что произошло с его отцом и Штормградом, Вариан наконец-то смирился со всем случившемся ранее. Отец никогда не переставал его любить и доказывал это снова и снова. Вариан всегда это знал, но не хотел верить.
А теперь, осознав все, он почувствовал внутри себя умиротворение. Несмотря на все те испытания, которые ему довелось пережить после убийства отца и падения Штормграда, у Вариана всегда оставалось его детство. Прошлое нельзя изменить, каким бы оно не было — хорошим или плохим.
Спокойствие…
Его глаза были по-прежнему закрыты. Раздавшийся голос очень удивил Вариана, так как он был одновременно похож и на его детский голос, и на голос его отца.
Но хотя Вариан и смирился со случившемся, он больше не хотел видеть те события. Он пытался вспомнить что-то в противовес тому, что случилось с его отцом и королевством… и естественно он вспомнил Тиффин.
Вариан повзрослел, однако неуверенный в себе юноша остался наедине с проблемами, которые переживал он сам и окружающий его мир. Он научился многое скрывать от близких ему людей, таких как принц Артас из Лордерона и его отец король Теренас… который в некотором смысле стал вторым отцом Вариана. Но в целом, для всех остальных, молодой правитель Штормграда был дипломатичным, умным, оптимистичным и мудрым не по годам правителем. Однако отголоски прошлого не всегда удавалось спрятать и в основном слуги становились свидетелями его редких приступов отчаяния.
Но Тиффин все изменила. Он снова увидел, как они впервые встретились. Спокойная, красивая и светлая она очень отличалась от его буйной, темной личности. Вариан влюбился в нее с первого взгляда, хотя когда она с ним заговорила, то он ответил ей так высокомерно, что любой другой человек больше не захотел бы с ним общаться.
Но Тиффин была не такая. Они снова вместе танцевали, смеялись и с каждым мгновением их общения она делала Вариана лучше. В каком-то роде, даже больше, чем его отец, Тиффин помогла Вариану стать тем королем, которого полюбил его народ.
А потом…
Вариан не хотел это вспоминать, но не смог отогнать эти воспоминания.
Потом… этот же народ ее и убил.
Она лежала мертвая у его ног — убита во время бунта. Невинная жертва тех обстоятельств, когда все сошли с ума. Вспоминая это, Вариан чуть было не вернулся в свое прежнее состояние… однако это стало бы явным неуважением памяти о его любимой. Тиффин сделала из него лучшего человека и достойного лидера. Вариан наконец-то понял, что своими последующими действиями он постоянно оскорблял память о ней. Ведь Тиффин никогда бы не поступила так, как поступал он. Она всегда прощала, всегда старалась поступать хорошо, во благо тех, кого любила.
Если Вариан надеялся искупить свою вину перед памятью о ней, то он должен поступать аналогично.
Образ мертвой возлюбленной все еще был перед его глазами, но он взял себя в руки и вместо того, чтобы поступать так, как раньше, начал делать так, как хотела бы Тиффин. Конечно, он имел полное право горевать за ней, но также он должен был двигаться дальше… и учиться. Прежде всего, он должен был взять пример с ее жизни — научиться справляться с теми проблемами, которые у него возникали как у отца, человека и правителя.
Самообладание…
И снова раздавшийся голос удивил его. На этот раз, кроме своего собственного голоса, он также услышал и голос Тиффин. Вариан снова ее представил, только на этот раз в руках она держала плод их любви.
Андуин…
Андуин был всем, что осталось от семьи Вариана. Он самый ценный человек во всем мире, ведь в мальчике была частичка его матери. На протяжении тех лет, что они провели вместе до того, как Вариан исчез, он пытался быть таким отцом, как был для него Ллейн. Без Тиффин было трудно, но Вариан смог вспомнить те мгновения, когда он вместе с Андуином весело проводил время.
Также он вспомнил страх, который чувствовал каждый раз, когда что-то угрожало его единственному ребенку. И этот страх за Андуина очень повлиял на дальнейшую жизнь Вариана. Сейчас он стоял и смотрел, как его трехлетний сын упал с пони и чуть было не сломал руку. А теперь Вариан снова сражался с убийцей, который проник в крепость и пытался зарезать юного Андуина, что снова напомнило королю о смерти собственного отца.
Страх… Вариан больше не хотел бояться. Ведь страх сделает его беспомощным против того, что могло угрожать его сыну и королевству. Но даже просто думая о тех, кто мог бы причинить вред Андуину, Вариан снова разозлился, также, как и много раз до этого. По мере того, как его гнев возрастал, он снова увидел себя, хватающим Андуина за руку… и вдруг понял, что именно его гнев и страх стал причиной, по которой Андуин от него уехал.
Осознав это, Вариан сконцентрировался на своей собственной ярости. В прошлом ярость всегда им управляла, но сейчас Вариан пытался взять над ней контроль. Его ярость — это мощная и разрушительная сила. Однако Вариан понял, что просто бесконтрольно отдаваться в ее власть — это нехорошо и обычно приносит больше вреда, чем пользы. По правде говоря, она очень ему помогает во время сражений… единственное время, когда он действительно ее высвобождает… но во всех остальных ситуациях — это палка о двух концах.
Однако хотя ярость больше им не управляла, она все равно не утихала. Вариан почувствовал борьбу внутри себя. Он осознал, что если позволит гневу расти, то ничего не добьется. Он останется все тем же, кого покинул Андуин.
Поэтому Вариан напрягся еще больше, словно ярость была конем, которого необходимо усмирить, и попытался взять ее под контроль. Он больше не позволит этой ярости разрушать его жизнь; она должна стать целенаправленной. И Вариан знал эту цель. Если поле боя было единственным местом, где ярость была ему полезной, то тогда он будет использовать эту силу там. Он будет выпускать свою ярость против дракона Смертокрыла, орков и их союзников…
Ярость покорилась ему. Он избавился от ее контроля над собой и сейчас она слушалась Вариана, а не наоборот.
Спокойствие… самообладание… ярость… — произнес голос, который был его… а также кого-то, кого он не узнал, хотя должен был.
Зверь должен быть побежден, чтобы человек смог жить дальше… Ярость должна покориться человеку… полностью…
Вариан чувствовал, как его ярость начала возрастать, но сейчас она была под его контролем. Сейчас она была связана с его силой, а не отчаянием. Он еще раз почувствовал Тиффин, Андуина, своего отца и остальных, которые сыграли важную роль в его жизни. Они никогда не переставали верить в него, также как и его сын. Он понял, что Андуин ушел не только ради себя, но и ради него, надеясь, что отец, в конце концов, смирится с самим собой.
Его охватила ярость. Но поскольку теперь она была оружием, а не просто безудержной силой, то он с радостью принял ее. С ее помощью теперь ни один враг не сможет ему противостоять.
Откуда-то донесся гордый вой. Вариан ответил на него. Наконец-то, он понял, кто к нему взывал. Голдринн. Ло'Гош. Древний волк. Ло'Гош призывал его к битве. Перед ним снова возникли образы тех, кто пытался навредить его людям, особенно Андуину. В этом видении Смертокрыл смеялся, приземляясь в Штормграде. Сила безумного левиафана сотрясла весь Азерот, он наслаждался не только разрушением дома Вариана, но и разрушением многочисленных его земель. Мир все еще восстанавливался после Катаклизма… а битва, насколько знал Вариан, была выиграна после долгой и тщательной подготовки. А сейчас появилась новая угроза. И он знал ее обличье, знал ее имя задолго до того, как об этом враге узнали все.
Гаррош Адский Крик.
Думая о вожде Орды, Вариан призывал свою ярость и испытывал ее. Она значительно усилилась по сравнению с той, что была раньше. И контроль Вариана над ней придало его ярости только большей силы.
Ло'Гош снова завыл.
Вариан вскочил на ноги, будто бы вовсе не спал несколько мгновений назад.
Генн Седогрив больше не сидел прямо перед ним и поэтому король Гилнеаса смог вовремя отпрыгнуть в сторону, когда Вариан рванул вперед. Хотя Генн остался в форме воргена, королю Штормграда все равно показалось, что он движется, словно во сне. Казалось, что замедлился весь окружающий мир. Вариан посмотрел на других воргенов, которые быстро оправились от увиденного, но их движения также казались ему медленнее, чем его собственные.
— Голдринн… — уставившись, пробормотал Генн. — Ло'Гош… его облик… полностью окружает тебя…
Воргены вокруг них прижали уши, но не от страха, а от восторга.
— Голдринн действительно живет в твоем сердце, в твоей душе… — пробормотал Генн. — Волк выказал тебе свое уважение, поэтому… поэтому мы сделаем то же самое…
Вариан ничего не ответил, но он, наконец-то, тоже почувствовал то, что Генн знал с самого начала. Дух величественного волка благословил его.
И благодаря Голдринну… Ло'Гошу… и себе, Вариан знал, что должен делать дальше.
— Я был безрассудным, но не только из-за того, что потерял так много всего в своей жизни… так много людей… важных для меня, а и из-за страха потерять то немногое, что у меня все еще осталось, например, моего сына, — сказал Вариан Генну и остальным воргенам. — Но сейчас я все осознал. Мы нужны Азероту. Вы… я… мы вместе поможем ему. Мы обязаны ему помочь…
Вокруг него воцарилась тишина. Наконец-то, Генн спросил:
— Что нужно делать?
Вариан знал только одно:
— Мы вместе покоримся нашей судьбе… и отправимся в Ясеневый лес.
Глава 23. Очищение
Малфурион зашевелился. Он не знал, сколько находился без сознания, но понимал, что достаточно долго. Возможно, день, а может и дольше.
Медленно приходя в себя, он понял, что что-то было не так. Он почти не чувствовал своего тела. Как будто его ментальная форма отделилась от тела. Однако Верховный друид был уверен, что находится в смертном мире, а не в Изумрудном Сне.
Внезапно у него заболела голова. Малфурион попытался расслабиться и боль уменьшилась. Это подтверждало то, чего он боялся. Он был узником того, кто хорошо понимал способности друида.
Малфурион осторожно попытался открыть глаза. Сначала лишь слегка, а когда боль перестала усиливаться, он открыл их полностью.
Он увидел, что парит в нескольких футах над землей. Малфурион попытался повернуть голову, но боль вернулась и на этот раз она была такой же сильной, как и та, которую он почувствовал до того, как кто-то ударил его по голове.
Верховный друид был вынужден закрыть глаза и снова расслабиться. Когда боль ушла, он решил смотреть только вперед, а с помощью периферического зрения попытаться увидеть сколько сможет.
Он почти не видел своих ног, которые были немного разведены в разные стороны. Он понял, что был привязан между двумя деревьями. Кто-то очень хорошо постарался, чтобы так его привязать, и это было странно, так как проще было бы его убить и на этом закончить. Значит, Верховный друид их вовсе не интересовал, как жертва.
Сейчас он находился недалеко от того места, где попал в ловушку. Часовых нигде не было видно, но Малфурион практически не надеялся увидеть их живыми. Ведь он избежал смерти только благодаря своей силе. Малфурион был просто в ярости от того, что погибли невинные души. Верховный друид не смог их спасти из-за того, что они попали в ловушки одновременно.
Деревья пытались предупредить его, но было уже слишком поздно. Ловушку поставили очень искусно. Малфурион практически был уверен в том, что она предназначалась именно для него. Иначе, зачем ее устанавливать на его пути? Сейчас он очень сожалел, что ничего не сообщил Майев.
Впереди что-то задвигалось. Через несколько секунд он увидел, что это была сестра Джерода. Со шлемом на руке она подозрительно осматривалась вокруг, несомненно, пытаясь найти напавших на Малфуриона.
Он хотел заговорить, но боль в голове снова вернулась. Видимо, он все-таки издал какой-то звук, так как она на него посмотрела.
— Ну, наконец-то, проснулся.
После этих слов Верховному друиду открылась страшная правда. Майев увидела это по его выражению лица и грустно улыбнулась в ответ.
— Великий и могущественный Верховный друид Малфурион Ярость Бури, — с сарказмом произнесла она. — Спаситель расы калдореев (по-дарнаски «Дети звёзд», прим. переводчика)…
Майев плюнула на землю:
— Скорее разрушитель всего, что является…
Несмотря на ужасную боль, Малфуриону удалось произнести одно слово:
— Почему?
Удивившись, она ответила:
— Это поразительно, ничего не скажешь. Тебя должна была убить та ловушка, которую мы установили. А ты даже можешь сейчас говорить. Ты сильнее, чем я предполагала.
Майев посмотрела в сторону. Нева с двумя Смотрящими появилась в поле зрения Малфуриона. Они поприветствовали сестру Джерода и совсем не удивились заключенному.
— Все готово, — сообщила Нева и посмотрела в сторону Малфуриона. — Надо с ним разобраться до того, как все произойдет, госпожа.
— Нет… пусть остается здесь. Из Дарнаса сюда никто не придет. А вот наши жертвы придут и только потому, что считают, что им даже сейчас ничего не угрожает! — она посмотрела на Верховного друида. — Нет… пусть пока живет. Он заслуживает особой казни.
— Ваш брат…
Внезапно Майев свирепо посмотрела на Неву:
— Ты же знаешь, что он должен сделать. Поэтому не трогай его. Он будет за нас, так как доверяет мне. Держи его в неведении, а себя в руках.
Молча, Нева послушно кивнула.
— Глупцы скоро должны выйти в путь. Тебе лучше быть с остальными. — Майев осмотрелась вокруг. — А где Джа’ара?
— Избавляется от доказательств, как вы и приказывали.
Майев улыбнулась:
— Отлично. Кроме тех Часовых больше никто не знал о том, что это мы позвали сюда Верховного друида.
Она снова посмотрела в сторону Малфуриона:
— Возвращайтесь к своим делам. А я же прослежу, чтобы наш народный герой подольше смог "наслаждаться" своими мучениями.
Нева с презрением улыбнулась Малфуриону, а затем ушла вместе с другой Смотрящей. Майев исчезла из поля зрения Верховного друида.
Боль снова возобновилась. Малфурион попытался закричать, но сейчас не смог этого сделать.
Когда боль уменьшилась, сестра Джерода вернулась в его поле зрения. Теперь она с презрением его разглядывала:
— Так лучше. Молчание — золото. Особенно в отношении тебя. Верховный друид, я очень рада, что ты очнулся. Нева хотела, чтобы ты умер и на этом все закончилось, но я всегда считала, что ты заслуживаешь большего, чем просто быстрая смерть. Ты совершил так много преступлений против нашего народа…
Хоть Малфурион и не мог говорить, но он попытался передать свои мысли глазами. Должно быть, у него это получилось, так как Майев пожала плечами и ответила:
— Нет, я считаю, что ты ничего не понимаешь. Хоть и убежден в том, что знаешь, как будет лучше для всех. Если бы так было на самом деле, то ты и Тиранда не позволили бы этим мерзким убийцам вернуться в наше общество! У Высокорожденных только одно будущее, которое ждет и тебя!
Из-за пояса Майев достала кинжал и с нежностью на него посмотрела:
— Видишь его? Он особенный. Я хранила его для твоего брата, но так и не смогла им воспользоваться. Его отобрали у меня до того, как бросили в Клеть Стражницы в Запределье. Но я вернула себе кинжал после поражения Иллидана в Черном Храме. Я хотела, чтобы его смерть была очень медленной и у него было достаточно времени для осознания того, почему он должен быть наказан. А ты его близнец! Кроме одинакового происхождения, у вас также и одинаковое высокомерие!
Она бросила кинжал. Малфурион увидел, как тот полетел в его сторону и подумал, что ему пришел конец. Но в самый последний момент кинжал сам по себе отклонился и пролетел мимо его головы.
— Иллидан воссоздал Источник Вечности, несмотря на все те несчастья, которые ранее у нас из-за него возникли. А почему? Потому что он посчитал, что это пойдет на пользу нашему народу! Затем он присоединился к демонам, превратившись в одного из них. Почему? Потому что он опять посчитал, что превратиться в нашего врага и использовать их собственные силы против их же самих поможет нам выжить! — с издевкой произнесла она. — Но мы-то знаем, что в итоге из этого получилось… и насколько лживыми оказались его слова…
Майев отвела руку в сторону и притянула кинжал рукояткой вперед. Она снова изучающе на него посмотрела, словно считала его чрезвычайно интересным:
— Мы могли бы избежать многих проблем, которые были связаны с твоим братом, но ты беспокоился о нем больше, чем об остальных ночных эльфах. Верховный друид, ты передал его нам, заверив, что создал для него надежную тюрьму… и это только одно из твоих многочисленных преступлений…
Теперь Малфурион точно знал, что Майев сошла с ума и, скорее всего, была безумной на протяжении долгого времени. Так как она была экспертом по выживанию, то блестяще скрывала свое безумие, ведя себя таким образом, чтобы он и Тиранда ничего не заподозрили.
— Ты знаешь, что за 10 тысяч лет я многому научилась. Иначе я не смогла бы выжить рядом с твоим братом. — Когда она погрузилась в свои воспоминания, ее взгляд на доли секунды стал пустым и отчаянным. — Приобрела несколько сувениров, как этот кинжал, и научилась некоторым способностям, которые необходимы для ловли демонов… и Высокорожденных. Я многим пожертвовала, но ни о чем не жалею. Я всегда знала, что наступит тот день, когда я смогу раз и навсегда очистить наш народ от Высокорожденных и одновременно с этим избавиться от твоего ужасного влияния…
Она спрятала кинжал и уставилась на своего заключенного. Малфуриону показалось, что Майев его больше не видит и не верит в его существование.
Сестра Джерода снова заговорила, только на этот раз ее голос был более дружелюбным:
— Малфурион, сейчас мне нужно уйти. Я должна встретить своих гостей. Верховный маг Мордент и его товарищи очень хотят узнать, зачем я их сюда позвала, и я не хочу их разочаровать…
Только ради Высокорожденных Малфурион попытался удержать ее внимание. Ведь он понял, что она собирается убить заклинателей.
— Не беспокойся, — шутя, произнесла она. — Когда я с ними разберусь, я обязательно вернусь к тебе. Обещаю, что ты не почувствуешь недостатка в моем внимании. Я уже выбрала для тебя место, куда ты будешь посажен за все свои преступления, прямо как твой брат.
В голосе Майев появились нотки презрения:
— Уютное место, где ты потихонечку сгниешь до смерти, так как мы потеряли свою бессмертность…
Сказав это, Майев пренебрежительно поклонилась и ушла прочь. Малфурион стал ждать, но она больше не возвращалась в поле его зрения. Он точно остался один.
На протяжении всего этого времени Верховный друид старался найти хоть какое-то слабое место у ловушки, которым он мог бы воспользоваться, но Майев все хорошо предусмотрела. Однако он не оставлял своих попыток, ведь у него не было другого выбора. Было совершенно очевидно, что Майев твердо решила убить Мордента и остальных его сопровождающих. А прошлые убийства были сделаны просто ради проверки и насмешки. Сейчас она полностью уверена, что сможет убить лидеров Высокорожденных.
Боль и пульсация вернулись, как только он начал сопротивляться, но Малфурион старался игнорировать все, кроме своих попыток к бегству. Возможно, Майев окончательно выжила из ума, но Верховный друид знал ее пристрастия и манеру поведения. Она не попытается убить заклинателей, пока не будет полностью уверенна в своем успехе. Но когда она почувствует эту уверенность, то тогда ничто… абсолютно ничто и никто… не сможет ее остановить.
В конце концов, она думает, что выполняет свой долг перед своим же народом.
Джерод остановился возле Храма Элуны в поисках Малфуриона, но Верховного друида здесь не было. Так как Тиранда отправилась в Ясеневый лес, бывший капитан стражи подумал, что сможет найти ее супруга среди Сестер Элуны, которые могли бы рассказать Верховному друиду хоть что-то о текущем состоянии Верховной жрицы.
Обслуживающий персонал ничем не смог ему помочь. Они не видели Малфуриона со вчерашнего дня. Один из них предложил Джероду поискать Малфуриона в Анклаве Кенария, и так как других вариантов у него не было, ночной эльф направился туда. Однако находящиеся там друиды также ничем не смогли ему помочь. Их лидер часто уходил общаться с лесом. Так как особых причин искать Малфуриона не было, Джерода заверили, что как только они увидят Верховного друида, то сразу же расскажут ему о том, что бывший офицер хотел с ним увидеться.
Джерод понимал, что он должен набраться терпения и просто подождать возвращения Малфуриона. Но из-за своей интуиции, которая спасала его во время войны и которая недавно снова проснулась, он чувствовал нечто подозрительное в таком отсутствии Верховного друида. Вполне возможно, что кто-то специально отвлек Малфуриона. Однако без доказательств ему придется одному выяснять, правда ли это.
Джерод решил найти Эдрика в надежде, что житель Гилнеаса знает хоть что-то о местонахождении Малфуриона или даже сможет помочь бывшему капитану стражи обнаружить Верховного друида. Также как и Джерода, Эдрика обеспокоили случившиеся убийства и поэтому ночной эльф решил, что ворген ему поможет.
Опасаясь попасть в еще одну ловушку, оставленную убийцами, Джерод пошел на юг. Сейчас он достаточно хорошо изучил территорию, поэтому точно знал, что сможет таким образом прийти к жителям Гилнеаса. К тому же Джерод надеялся столкнуться с одним из тех, кто в Дарнасе выступает от имени своего короля. Такая встреча позволила бы ему гораздо быстрее получить необходимую информацию и сэкономить время, которое он бы затратил на дорогу.
Но по дороге к их лагерю, бывший капитан стражи вообще не увидел никаких признаков людей с проклятьем воргенов. Это было немного странно, так как не соответствовало тому, что он узнал от других. Вообще-то, должно было быть, по крайней мере, несколько воргенов, которые бы ходили в столицу и обратно для исполнения своих служебных обязанностей…
Приближаясь к лагерю, Джерод заметил еще одно странное обстоятельство. В лесу воргены действительно были бесшумными, но из их лагеря должны были доноситься хоть какие-то звуки их деятельности. Такое ощущение, что они все уснули… или ушли.
Но как только он об этом подумал, как почувствовал, что уже был не один. Желая получить ответы на накопившиеся вопросы, он просто остановился и стал ждать.
Как ночной эльф и подозревал, из-за деревьев появился ворген. Это был как раз тот самый ворген, которого он искал.
— Эдрик. Замечательно! Я хотел поговорить с…
Ворген жестом попросил его замолчать. Джерод мгновенно выполнил эту просьбу.
Далеко позади Джерода раздался приглушенный стон, сопровождающийся кряхтением. Эдрик прыгнул за спину ночного эльфа, который также обернулся.
За Джеродом кто-то следил, а ночной эльф даже этого не заметил. Кто бы это ни был, он очень хорошо умел незаметно передвигаться.
Он сразу подумал об убийцах. Если они смогли убить Высокорожденных, то проследить за таким дураком, как Джерод, им не составило бы большого труда. Видимо, он совсем растерял все свои навыки.
Начав следовать за Эдриком, он едва с ним не столкнулся, так как ворген неподвижно стоял и смотрел на что-то чуть дальше вниз по тропе.
Это был еще один ворген… обезглавленный. Даже после смерти он остался в волчьем обличье, что очень удивило Джерода.
Убийца действительно был очень искусным. Джерод увидел, что голова была очень аккуратно отделена от тела. Также он увидел некие доказательства того, что ворген столкнулся лицом к лицу со своим убийцей.
— Я предупреждал Самуэля не быть столь легкомысленным. Я предупреждал его о том, что они опасны даже для нас!
— Кто?
Эдрик ничего не ответил. Зарычав, ворген бросился вперед за тем, кто убил его товарища. Совершенно сбитый с толку таким поворотом событий, у Джерода не было другого выхода, кроме как последовать за воргеном. Не отставать от него было очень трудно, так как ворген опустился на четвереньки и резко ускорился.
Во время бега ворген принюхивался к воздуху и следовал за запахом. Они быстро покинули сначала окрестности лагеря, а затем даже самая отдаленная часть Дарнаса осталась далеко позади них. От глубокого леса веяло зловещей аурой, но никто из них не замедлился, хотя у Джерода было плохое предчувствие насчет того, что ожидало их впереди.
Эдрик остановился, выпрямился и поднял свою морду вверх. Он глубоко вдохнул воздух, а затем оскалился и тихо зарычал. Джерод, который не видел ничего, кроме деревьев, удивился такому поведению жителя Гилнеаса.
— Нельзя их упускать, — пробормотал Эдрик. — Тот запах…
Джерод что-то унюхал. Цветочный аромат. В нем не было ничего необычного, но ему он показался каким-то неуместным.
Эдрик вообще не обратил внимания на этот аромат. Его голова была забита другими вопросами:
— Мне здесь не место… Мне следовало оставить вас, ночных эльфов, наедине с вашими проблемами! Король хотел, чтобы все здоровые бойцы пошли вместе с ним, кроме нескольких, которые бы остались с молодыми и больными! Я тоже должен был пойти с ним, но я попросился остаться! Зачем я это сделал? Это ваши проблемы, а не наши… но Верховный друид пытался так много для нас сделать; я не смог все так оставить…
— О чем ты говоришь? — спросил Джерод, услышав бормотание воргена.
Его спутник уставился на него. Его глаза казались очень добрыми в отличие от звериной внешности… добрыми, но не слабыми. Внутри Эдрик все еще оставался человеком:
— Не обращай внимания! Эти убийства! Насколько я знаю, они произошли рядом с нами! Милорд приказал всем покинуть все свои дела, но я не смог этого сделать. Я проводил расследование и докопался до правды, но я не думал, что кто-то мне поверит! Вот поэтому я и остался! Я не смог все так оставить…
Дальше он не пошел. Внезапно из глубин леса донесся звук ломающейся ветки.
К ним что-то летело.
— Ложись! — закричал Джерод, сбивая воргена с ног. Эдрик изумленно вскрикнул и упал на землю вместе с ним.
Глефа срубила ветки, которые находились перед воргеном пару секунд назад, а затем, описав дугу, зловеще метнулась обратно в ту сторону, из которой прилетела.
Эдрик оттолкнул Джерода в сторону:
— Оставайся здесь, ночной эльф! Это моя охота!
Джерод позвал его обратно, но житель Гилнеаса был уверен в своих силах. Ворген прыгнул между деревьев в то время, когда еще одна глефа пролетела мимо него.
Бывший капитан стражи схватил большой камень и кинул его. Камень попал прямо в глефу и отклонил ее полет в сторону. Смертоносное оружие попало в дерево, оставив глубокий порез. А затем глефа отскочила от ствола и упала на землю недалеко от Джерода.
Ночной эльф пополз вперед и схватил оружие. Он не очень хорошо владел глефами, так как предпочитал мечи. Ночной эльф проклинал себя не только за то, что в свое время не тренировался владеть глефами, но и за то, что не взял с собой свой любимый клинок.
Схватив глефу как можно крепче, Джерод пригнулся и последовал за Эдриком. Он не видел воргена, но примерно догадывался, куда пошел житель Гилнеаса.
Пробираясь сквозь толстые ветки, тело Джерода болело, но он старался не замечать эту боль. Для нее будет время позже, при условии, что он останется в живых.
Он протиснулся сквозь стену зелени… и еле успел схватиться за ветку, спасаясь от верной смерти. Перед ним был обрыв около 30 метров в глубину. Возвращаясь в безопасное место, Джерод на мгновение задумался об удивительном ландшафте на вершине Мирового Древа и сколько усилий потратили друиды и остальные, чтобы создать похожий на Азерот мир.
Но звуки борьбы вернули его к реальности. Он услышал рычание Эдрика и чье-то ворчание. Стоял ужасный грохот.
Держа наготове глефу, Джерод последовал навстречу этому шуму. Дерущиеся находились неподалеку…
Загнутое лезвие чуть было не задело его горло. Краем глаза заметив какой-то блеск, Джерод в последнюю секунду смог защититься своим подобранным оружием.
Однако, в отличие от предыдущего лезвия, эта глефа вернулась к своему владельцу. Было понятно, что ее владелец очень искусно владел этим оружием, поэтому сначала Джерод заподозрил Часового… пока не увидел его лица.
Нева усмехнулась, когда снова махнула своим призрачным полумесяцем. Ее глаза были безумными, безумными и очень коварными. Она прижала Джерода к дереву и заставили бросить оружие.
— Разве это не романтично? — с издевкой произнесла она, приближая полумесяц все ближе к его горлу. — Только ты и я…
— Где… Эдрик?
— Та собачонка? Позже я сдеру с него шкуру! Получится хороший плащ…
Джерод очень разозлился, услышав о смерти храброго воргена. Ведь с самого начала он боялся, что житель Гилнеаса недооценит следящего за ночным эльфом, несмотря на то, что сам ворген неоднократно советовал своим соотечественникам так не делать.
Его также все еще беспокоило несколько вопросов. Почему следили именно за ним? Неужели Нева подозревала, что он что-то знает и собирается об этом рассказать Майев?
Майев…
Джерод выругался, когда понял, что дело было именно в ней. Усмешка Невы стала еще шире, еще злораднее.
— Догадался? Ты не только красив, но еще и умен! Твоя сестра собирается очистить наш народ! Не будет никаких Высокорожденных, никаких собачонок, никаких людей… никакого Альянса! Нам от них ничего не нужно, а они только то и делают, что навязывают нам свой отвратительный образ жизни!
Если она действительно верит в то, о чем говорит, если она на самом деле помогает Майев в этой "чистке", то она сошла с ума. А его сестра была еще безумнее, чем Нева. Он даже предполагал, из-за чего это могло произойти. Всю свою сознательную жизнь она служила на благо расы ночных эльфов. Возвращение Высокорожденных должно быть стало переломным моментом. Ведь однажды у Зин-Азшари уже была власть над их народом.
Край полумесяца приблизился к его горлу. Нева была сильной, но не сильнее Джерода. Однако преимущество было на ее стороне.
— Почему… она хочет… чтобы я умер? — прохрипел он.
— Майев этого не хочет! Она считает тебя полезным в роли марионетки! Но я наблюдала за тобой! Ты значительно опаснее, чем она думает! Она поймет причину, по которой я тебя убила! Она знает, что я ей верна!
Джерод понял, что бессмысленно было отговаривать ее от его убийства. Нева была одержима идеей "очищения" и видела в нем только препятствие на своем пути.
Позади Невы мелькнула какая-то тень. Оторвав взгляд от нападающей, Джерод увидел как Эдрик, весь перепачканный кровью — как своей собственной, так и чужой, обрушился на помощницу Майев.
Но Нева была слишком опытным бойцом. Она отдернула свой полумесяц от Джерода, повернулась вокруг своей оси и полоснула им по животу нападающего воргена.
К ее несчастью она оказалась беззащитной перед Джеродом. Помочь своему спасителю он уже не мог, но мог отомстить за него. Подобранная глефа глубоко врезалась в затылок Невы.
Нева развернулась, ее ноги начали подкашиваться. Она умирала. Но даже в таком состоянии она не отказалась от своей одержимости — схватив Джерода за руку, она хотела забрать его с собой.
По запястью руки, держащей Джерода, полоснули когти. Когда Нева выпустила руку Джерода, Эдрик, кашляя, толкнул ее.
Они кубарем покатились вниз.
Сердце Джерода похолодело. Ночной эльф посмотрел вниз. Тела лежали отдельно друг от друга — Эдрик на животе и выглядел больше спящим, чем мертвым, а Нева…
Нева еле-еле шевелилась. Шансы на ее излечение были практически равны нулю, так как они находились очень далеко от какой-либо жрицы или друида. Но факт оставался фактом — убийца все еще была жива.
Внезапно Джерод помолился, чтобы она пока не умирала. Превозмогая боль, он начал спускаться вниз так быстро, как мог. Он видел много трупов на поле боя, поэтому был практически уверен в том, что ворген мертв.
Нева застонала. Джерод присел возле нее тогда, когда ей удалось открыть один глаз.
— П-пришел поцеловать меня на прощание? — ухмыляясь, прошептала она.
— Нет. Я хочу увидеть, как ты будешь медленно и мучительно умирать. Я уже видел похожие травмы. Ты проживешь еще несколько часов, а возможно и пару дней. Но к этому времени я уже уйду. Ты умрешь в одиночестве, если только какое-то животное не найдет тебя, чтобы съесть пока ты еще свежая.
Ухмылка мгновенно исчезла. Нева выглядела неуверенной и растерянной:
— Убей меня. Т-ты же хочешь… ты же хочешь… это сделать.
— У меня нет причин даровать тебе такую милость. Ты убила моего друга и его друга тоже…
Нева засмеялась и в уголке ее рта появилась кровь:
— Ворген… я его недооценила. Должно быть, он убил Тас’иру после того… после того, как мы обе подумали, что он мертв.
Услышав, что Нева была не одна, Джерод осмотрелся вокруг, но никого не увидел.
Это заставило Неву еще больше улыбнуться… и она стала выглядеть еще более зловеще.
— Н-не бойся. Если… если бы она была здесь, ты… ты бы уже был мертв! Она была со мной… — Внезапно Смотрящая затряслась. — Ох! Ради Элуны… убей меня!
Джерод даже не шелохнулся:
— Скажи мне, где сейчас находится моя сестра и я прекращу твои страдания.
— Тебе… тебе не добраться до нее… вовремя! — С неким наслаждением ответила Нева, несмотря на свою боль.
— Ошибаешься! Если ты быстро мне ответишь, то доберусь. В свою очередь обещаю, что сделаю для тебя все, что в моих силах.
Она с ненавистью на него посмотрела:
— Я ничего… тебе не скажу.
Он прикоснулся к своему поясу, на котором висел нож. Джерод медленно достал короткое, но очень острое лезвие.
— Я ведь могу прекратить эти страдания. Будет становиться только хуже. Я много раз видел подобные случаи на поле боя. Смелые и сильные воины… сильнее тебя или меня… кричали от боли, которую доставляли им их раны и поврежденные внутренности. Больше всего не повезло тем, до которых я не смог добраться из-за Пылающего Легиона. Они прожили несколько дней. — Вспоминая те события, он отвел взгляд в сторону. — Я даже не могу вспомнить, скольких мне пришлось отправить на тот свет, так как не было никаких шансов их исцелить или хотя бы ослабить их мучения.
Нева повернула голову в сторону, хотя каждое движение приносило ей неимоверную боль. Шея у нее не была сломана, но Джерод знал, что это ее мало чем утешало. Ведь остальное ее тело было покалечено.
Он неохотно вложил нож в ножны и встал. Она снова на него посмотрела.
— Ты не можешь…
— Я лишь впустую тут трачу свое время. Так или иначе, я найду Майев…
— Подожди! — Раненная убийца стиснула зубы, а потом выпалила. — Майев… Майев собирается убить Высокорожденных. Сначала… сначала их лидеров… а затем всех остальных.
В данный момент эти слова его абсолютно не удивили:
— Это я и так знаю. Прощай, Нева…
— Подожди! — Она закашлялась кровью. — П-подожди. У твоей сестры… у твоей сестры есть еще один сюрприз. Я… я не позволю тебе спасти проклятых заклинателей… но я… я выдам тебе Верховного друида…
Эти слова не оставили его равнодушным. Джерод повернулся к Неве:
— Малфурион? Что с ним случилось? Где он?
Она пристально на него посмотрела.
— Сначала… пообещай… мне. Ведь я тебя знаю, Песнь Теней. Майев говорила… говорила, что ты всегда держишь свое слово… как хороший парень. Пообещай мне… пообещай мне, что убьешь меня, и я выдам тебе Верховного друида… — Она снова закашлялась кровью. — Неважно сколько… умрет Высокорожденных. Он все равно будет опозорен.
Малфурион у Майев. В голове Джерода появились ужасные мысли. Он подозревал, что его сестра в любой момент может убить Верховного друида. Поэтому медлить нельзя:
— Обещаю тебе. Я прекращу твои страдания.
Несмотря на то, что Нева была очень бледной, она вздохнула с облегчением. А затем рассказала ему, куда нужно идти. Джерод, который много раз общался с умирающими, точно знал, что она сказала ему правду. Хотя Нева описала необходимый путь не совсем точно, но для Джерода и этого было достаточно.
— Ты… ты пообещал, — напомнила она после того, как закончила свой рассказ.
— Я помню, — ответил Джерод и достал клинок.
Нева посмотрела на нож, а затем перевела свой взгляд на небо.
— Ты… не успеешь ее остановить, — прохрипела она. — Не успеешь.
Он ничего не ответил, а только умело воспользовался ножом, чтобы сдержать свою клятву.
Когда все закончилось, Джерод Песнь Теней встал. Хотя Нева была ему врагом, он все равно пожалел о том, что позволил ей страдать так долго. Такое поведение было для него не свойственно. Однако Джерод должен был узнать, что замышляла его сестра и где все это будет происходить. И хотя Нева рассказала ему не все, что он хотел, но она сообщила ему об одном обстоятельстве, которое, честно говоря, для него было гораздо важнее, чем жизнь всех Высокорожденных вместе взятых… Она рассказала о местонахождении Малфуриона. Спасение Верховного друида было самым важным заданием.
Джерод склонился над Эдриком. Пальцем он нарисовал в воздухе полумесяц. Символ Элуны. Он помолился, чтобы Мать Луна провела душу Эдрика туда, куда отправляются воргены после смерти. Эдрик доказал, что был таким же хорошим товарищем, как и те, с кем Джерод вместе воевал на войне. Члены Альянса были полными дураками, если они не понимали, что могло означать наличие этих существ на их стороне. Возможно, они даже дали бы им преимущество перед Ордой, которая в настоящее время, казалось, лучше всех приспособилась к тому миру, которым стал Азерот.
Ночной эльф пошел так быстро, как только мог. Однако только теперь он вспомнил, что забыл спросить у Невы о том, были ли еще ловушки на его пути к Малфуриону. Ведь всего один неверный шаг и спасение Верховного друида закончится, так и не начавшись.
Но на этот раз Джерода уже никто не спасет.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 101; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!