Глава 7. Точновидение и Ясномыслие 9 страница
Деревья приближались. То же делало и кольцо наступающих монстров.
Некоторые звуки были ужасными — скрежет раскалывающихся костей, рушащихся скал, жужжание насекомых, визжащих кошек — они были все ближе, и ближе, и ближе…
Глава 12. Веселый моряк
…вокруг нее был песок, и грохот волн, и вода, лижущая прибрежную гальку с таким звуком, с каким старуха сосет леденец.
— Кривенс! Гдей-то мы? — спросил Псих-Вулли.
— Да, и чей-то мы как желтые поганки? — добавил Всяко-Граб.
Тиффани посмотрела вниз и хихикнула. Каждый пиксти был одет, как веселый моряк, — в дождевиках и широкополых клеенчатых шляпах, съезжающих им на носы. Они начали ходить, налетая друг на друга.
« Мой сон! — подумала Тиффани. — Дрем использует то, что может найти в твоей голове… Но это — мой сон! Я могу управлять им».
Вентворт затих. Он внимательно смотрел на волны. На берегу лежала лодка. Все, как один, пиксти, или маленькие желтые поганки, собирались рядом с ней и карабкались наверх.
— Что вы делаете? — спросила Тиффани.
— Будет лучше, если уже пойдем, — сказал Всяко-Граб. — Это мы удачно зашли, но еще лучше — побыстрей выйти.
— Но здесь мы должны быть в безопасности!
— Ах, Кроля найдешь нас повсюду, — сказал Граб, пока сотня пиксти поднимала весло. — Ты не боись, мы все знашь про лодки. Ты разве не видашь на днях как Не-Tо-Чтоб-Мелкий-Джорди колошь рыбу в речке с Мелким Бобби? Мы не новички в рыболовстве и навигации, ты знашь.
|
|
|
И действительно, оказалось, что они знают о лодках. Весла вставили в уключины, и толпа Фиглов спустила ее на воду.
— Теперь давай сюда мелкого мальца, — прокричал с кормы Всяко-Граб.
Неуверенно, оскальзываясь на мокрых камнях, она пробралась через холодный прибой и передала Вентворта. Казалось, что ему это понравилось.
— Лили-Путик! — закричал он, когда его опустили в лодку. Это была его собственная шутка, и он не собирался останавливаться.
— Вот и хорошо, — сказал Всяко-Граб, усаживая его на место. — А теперь ты сидишь, как хороший мальчик, и никаких воплей про конфетки, а то дядя Граб надрашь те ухи, да?
Вентворт хихикнул.
Тиффани выбежала на берег и подтащила Роланда за ноги. Он открыл глаза и окинул ее мутным взглядом.
— Что эт было? — пробормотал он. — Мне снился странный со… — он закрыл глаза и обмяк.
— Затащите его в лодку! — прокричала Тиффани, волоча его по гальке.
— Кривенс, мы что, брашь с собой этот кусок бревна? — пробурчал Граб, хватая Роланда за штаны и втаскивая его на борт.
— Конечно! — Тиффани взобралась последней и села на дно лодки, потому что та качалась на волнах. Весла заскрипели и опустились в воду, лодка рывками двинулась вперед. Она несколько раз вздрогнула от удара больших волн, а потом поплыла по морю. В конце концов, пиксти были очень сильные. Даже притом что каждое весло было похоже на поле боя (пиксти свисали с него, карабкались друг другу на спины, чтобы поднять его), оба весла почти гнулись, когда ими гребли.
|
|
|
Тиффани поднялась и попыталась проигнорировать внезапное чувство неуверенности в животе.
— Доплывите до маяка! — сказала она.
— Да, я знашь, — сказал Всяко-Граб. — Это здесь единственное место. И Кроля боишься света, — он усмехнулся. — Это хороший сон, леди. Кстати, ты на небо не смотрешь?
— Это только синее небо, — ответила Тиффани.
— Это не совсем небо, — сказал Всяко-Граб. — Посмотри сзади.
Тиффани оглянулась. Это было синее небо. Очень синее. Но выше удаляющегося берега в небе была желтая полоса. Она выглядела огромной, длиной в сотни миль. И посередине нее неясно вырисовывался серо-голубой спасательный круг такой же огромный, как галактика.
На нем задом наперед были написаны буквы, размером больше луны:
*Й Ы Л Е С Е В*
*К Я Р О М*
— Мы в этикетке? — спросила Тиффани.
— О, да, — ответил Всяко-Граб.
— Но ощущение моря… настоящее. Оно соленое, мокрое и холодное. Это не похоже на краску! Я не хотела его приснить соленым и таким холодным!
|
|
|
— Не такое? Если есть картинка снаружи она, реальна внутри, — Всяко-Граб кивнул. — Ты знашь, мы грабишь и драпашь по всяким мирам оч долго, и я сказашь тебе: эта вселенная устроена намного мно-го-граннее, чем казашься снаружи.
Тиффани достала смятую обертку из кармана и посмотрела на нее снова. Был спасательный круг, был маяк. Но самого веселого моряка там не было. Все, что там было , — очень крошечное, чуть больше точки в нарисованном море — только маленькая плывущая лодка. Она огляделась. Под огромным спасательным кругом в небе появились грозовые облака. Они были длинные и рваные, они клубились и быстро надвигались.
— Да, не долго ж она нас искашь, — пробормотал Уильям.
— Нет, — сказала Тиффани. — Это мой сон. Я решаю, как ему идти. Продолжайте грести!
Запутываясь и падая, некоторые облака прошли над ними и резко опустились в море. Они торчали из воды, как водосточная труба наоборот. Начался ливень, настолько сильный, что вода повисла в воздухе, как туман.
— Это что? — спросила Тиффани. — все, что она может сделать?
— Надеюсь, — сказал Всяко-Граб. — Гребите веслами, парни!
Лодка выстрелила вперед, прорываясь через дождь, прыгая с волны на волну.
|
|
|
Но, против всех правил, море старалось подняться в гору. Вода вздымалась все выше и выше, и лодку отбрасывало обратно в полосу прибоя. Что-то поднималось. Что-то белое надвигалось из моря. Вода потоками стекала с большого сияющего купола, поднимающегося к штормовому небу. Оно поднялось повыше, и стало еще больше. Наконец, появился глаз. Он казался крошечным по сравнению с возвышающейся над ним горой головы. Он завращался в глазнице и сфокусировался на лодке.
— Ладно, есть глава — есть работа Большому Яну, — сказал Всяко-Граб.
— Я думашь, до завтра обернемся. Гребем, парни!
— Это мой сон, — сказала Тиффани так спокойно, как только смогла. — Это — рыба-кит.
«Однако, я никогда не чувствовала во сне запах, — добавила она про себя. — Но здесь он есть — огромный, терпкий, заполняющий весь мир запах соли, и вода, и рыба в ней…»
— А что он ест? — спросил Псих-Вулли.
— Э, не знаю, — ответила Тиффани, когда лодка поднялась на волну. — Киты неопасны, потому что они едят только очень маленькие вещи…
— Жарь, парни! — завопил Всяко-Граб.
— Что ты понимашь под мелкими вещами? — спросил Псих-Вулли, потому что рот рыбы-кита начал открываться.
— Однажды я заплатила целый огурец за урок о глубоководных животных, — сказала Тиффани, отплевываясь от захлестнувшей их волны. — У них нет даже настоящих зубов.
Раздался скрипящий звук, и порыв подозрительно зловонного ветра размером с тайфун, и их взорам открылась пасть, полная огромных, острых зубов.
— Айе? — спросил Вулли. — Ну, ни че страшного, но я думашь, эта тварь ходила в другую школу.
Волны отбрасывали их назад. Теперь Тиффани могла увидеть голову целиком, и непонятно каким образом кит был похож на Королеву. Королева была здесь — в нем.
Гнев вернулся.
— Это мой сон! — крикнула она в небо. — Я видела его тысячи раз! Тебе нельзя сюда заходить! И киты не едят людей! Все, у кого есть мозги, это знают!
Хвост размером с небольшое поле поднялся и обрушился в море. Кит бросился вперед.
Всяко-Граб отшвырнул свою желтую шляпу и выхватил меч.
— Что ж, приступим, — сказал он. — Эта редиска щас получит худший прострел в кишках, какой только бышь!
— Урежем марш! — заорал Псих-Вулли.
— Нет, продолжайте грести! — сказала Тиффани.
— То не по-фигловски — стояшь спиной к врагу! — крикнул Всяко-Граб.
— Но вы гребете спиной вперед ! — указала Тиффани.
Пиксти выглядели удрученными.
— О, я как-то об том не подумашь, — сказал он, садясь обратно.
— Гребите же! — настаивала Тиффани. — Мы почти у маяка!
Ворча, потому что даже если они видели правильный путь, они продолжали двигаться неправильным способом, пиксти налегли на весла.
— Это очень большую главу мы здесь получили, ты вишь, — сказал Всяко-Граб. — Как бы ты сказашь, насколько велика эта глава, бездомный?
— Ах, я б сказашь, что она оч огррромна, Граб, — ответил Уильям, сидящей в команде на другом весле. — Я бы даже сказашь, огррромадна.
— Что, до такой степени?
— О, да. Огррромадная полностью подходит…
«Он уже почти рядом», — подумала Тиффани.
Это должно сработать. Это мой сон. В любой момент. Теперь в любой момент…
— А как бы ты сказашь, насколько она близка? — светским тоном осведомился Всяко-Граб, в то время как лодка вертелась и подпрыгивала почти у самой китовой пасти.
— Это очень интеррресный вопрос, — ответил Уильям. — И в ответ я бы сказашь: крррайне близка, да, крррайне.
«Теперь уже в любой момент, — думала Тиффани. — Я помню, что мисс Тик говорила о том, что нельзя верить снам, но она не подразумевала, что нельзя надеяться . Э… теперь в любой момент, я… надеюсь. Они никогда не разлучаются…»
— Фактически, я зашел бы так далеко, чтобы сказать, чрррезвычайно близка… — начал Уильям.
Тиффани сглотнула и понадеялась, что кит не сделает того же самого. Между зубами и лодкой оставалось примерно тридцать ярдов.
И вдруг их заслонило друг от друга деревянной стеной, двигающейся мимо, рассекая волны.
Тиффани смотрела, разинув рот. Белые паруса засияли в штормовых облаках, проливающих водопады дождя. Она смотрела на мачты и реи и на моряков, выстроившихся в шеренгу на палубе и отдающих честь. А затем корма судна веселого моряка исчезла в тумане, но не раньше, чем Тиффани увидела большую бородатую фигуру у штурвала, одетую в желтый дождевик. Он обернулся и махнул всего один раз, прежде чем судно исчезло в темноте.
Ей с трудом удалось встать, потому что лодка качалась на волнах, и крикнуть возвышающемуся киту:
— Ты должен преследовать его! Ты должен делать так! Ты преследуешь его, он преследует тебя! Бабуля Болит говорила так ! Ты не можешь не сделать этого и остаться рыбой-китом! Это мой сон! Мои правила! У меня в этом было больше практики, чем у тебя!
— Больсая лыба! — закричал Вентворт.
Это было еще более удивительно, чем кит. Тиффани уставилась на своего младшего брата.
— Больсая лыба! — снова крикнул Вентворт.
— Правильно, — сказала Тиффани восхищенно. — Большая рыба. И, что особенно интересно , кит вообще не рыба! На самом деле он млекопитающее, как корова!
«Ты только что это сказала? — спросило ее Ясномыслие, потому что все пиксти замерли и уставились на нее, в то время как лодка кружилась в прибое.
— Впервые он сказал что-то не о конфетах и не «Лили-лили», а ты всего лишь поправила его?»
Тиффани посмотрела на кита. У него были проблемы. Но это был кит, кит, которого она видела во сне много раз после того, как Бабуля Болит рассказала ей эту историю, и даже Королева не могла ей управлять.
Кит неохотно развернулся и нырнул вслед за кораблем веселого моряка.
— Больсой лыба посел! — сказал Вентворт.
— Нет, это млекопитающее… — сказал рот Тиффани прежде, чем она успела его захлопнуть.
Пиксти все еще пялились на нее.
— Это только для того, чтобы он все понимал правильно, — пробормотала она, оправдываясь. — Эту ошибку делает много людей…
«Ты превратишься во что-нибудь вроде мисс Тик, — сказало ее Ясномыслие. — Ты на самом деле этого хочешь?»
— Да, — сказал голос, и Тиффани поняла, что это опять она. В ней поднялась радостная злость. — Да! Я — это я , осторожная и логичная, и я ищу значение вещей, которые не понимаю! Когда я слышу, что люди говорят неправильно, я зверею! Я хороша с сыром. Я хорошо читаю! Я думаю ! И у меня всегда с собой кусок веревки! Вот я какая!
Она остановилась. Теперь на нее таращился еще и Вентворт. Он хлопал глазами.
— Больсая водная колова посла… — предложил он кротко.
— Правильно! Хороший мальчик! — сказала Тиффани. — Когда вернемся домой, ты получишь одну конфету!
Она увидела множество фигловскихглаз, все еще смотревших на нее в сильном волнении.
— Ты не против, если мы того? — спросил Всяко-Граб, нервно взмахнув рукой. — Прежде, чем эта ры… Прежде, чем та китовская корова вернется?
Тиффани смотрела мимо них. Маяк был уже недалеко. Небольшой причал соединял его с островком.
— Да, пожалуй. Э… спасибо, — сказала она, немного успокоившись.
Корабль и кит исчезли за пеленой дождя, и море тихо набегало на берег.
Дрем сидел на скале, выставив вперед бледные толстые ноги. Он внимательно смотрел на море, и казалось, не замечал приближающуюся лодку.
«Он думает, что он дома, — подумала Тиффани. — Я дала ему сон, который ему понравился».
Пиксти вылились на причал и привязали лодку.
— Хорошо, мы здесь, — сказал Всяко-Граб. — Вот только расшибем бошку той твари и валим отсюда.
— Не надо! — сказала Тиффани.
— Но это…
— Оставьте его в покое. Просто… оставьте его в покое, хорошо? Он нам неинтересен. И он знает о море, — добавила она про себя. Наверное, он тоскует по дому рядом с морем. Именно поэтому это такой правдоподобный сон. Я никогда бы не придумла такой в одиночку.
Краб выполз из прибоя к ногам дрема и прилег, чтобы видеть крабьи сны.
«Похоже на то, что дрем потерялся в своем собственном сне, — подумала Тиффани. — Интересно, проснется ли он когда-нибудь?»
Она повернулась к Нак Мак Фиглам.
— В своем сне я всегда просыпаюсь, когда подхожу к маяку, — сказала она.
Пиксти оглянулись на красно-белую башню и все, как один, вытащили мечи.
— Мы не доверяшь Кроле, — сказал Всяко-Граб. — Она позволишь тебе думать, что ты спаслась, и когда ты потеряшь бдительность, прыгнет. Она ждешь за дверью, уж будь уверена. Ты позволишь нам пойти вперед?
Это была инструкция, а не вопрос. Тиффани кивнула и увидела, как Нак Мак Фиглы заполонили скалы вокруг башни.
Оставшись на причале в одиночестве, не считая Вентворта и бесчувственного Роланда, она вытащила из кармана жаба. Тот открыл свои желтые глаза и уставился на море.
— Или я сплю, или я на берегу моря, — сказал он. — А жабы не видят снов.
— В моем сне видят, — сказала Тиффани. — А это мой сон.
— Тогда это очень опасно! — сказал неблагодарный жаб.
— Нет, это прекрасно, — сказала Тиффани. — Это замечательно. Смотри, как свет переливается в волнах…
— Где знак, предупреждающий людей о том, что они могут утонуть? — посетовал жаб. — Никаких спасательных кругов и противоакульных сеток. О, боже. Я увижу здесь квалифицированных спасателей? Думаю, что нет. Предположим, что кто-нибудь…
— Это берег, — сказала Тиффани. — Почему ты так говоришь?
— Я… я не знаю, — сказал жаб. — Ты можешь положить меня? Я чувствую, как надвигается головная боль.
Тиффани положила его и подтолкнула ему какую-то морскую водоросль.
Через некоторое время она услышала, как он что-то ест.
Море было спокойным.
Оно было мирным.
Это точно был тот момент, которому нельзя доверять.
Но ничто не происходило. И продолжало не происходить. Вентворт поднял с земли гальку и засунул ее в рот, в надежде на то, что она окажется конфетой.
Внезапно из маяка послышался шум. Тиффани услышала приглушенные крики, глухие удары и звук бьющейся посуды. Один звук напоминал падение чего-то тяжелого, спускаемого с длинной винтовой лестницы и подпрыгивающего на каждой ступеньке.
Дверь распахнулась. Нак Мак Фиглы вышли. Они выглядели удовлетворенно.
— Без проблем, — сказал Всяко-Граб. — Там никого.
— Но было столько шума!
— О, да. Мы должны были проверить, — сказал Псих-Вулли.
— Лили-Путик! — закричал Вентворт.
— Я проснусь, когда войду в дверь, — сказала Тиффани, вытаскивая Роланда из лодки. — Это должно сработать. Это мой сон. — Она поставила мальчика вертикально и обратилась к ближайшему Фиглу: — Ты можешь привести Вентворта?
— Да.
— И ты не потеряешься и не будешь ничего пить?
Всяко-Граб выглядел оскорбленным:
— Довольно обидные твои слова! — сказал он. — Мы всегда знашь, где мы! Это мошь только иногда мы не знашь, где все остальное, но то не наша ошибка, что все остальное пропашь! Бойцовый Фигл нигде не пропадет!
— А что насчет выпивки? — спросила Тиффани, подтаскивая Роланда к маяку.
— Мы ни разу в жизни не теряшься! Не было такого, да, парни? — сказал Всяко-Граб. Послышался ропот обиженного согласия. — Слова «потерялся» и «Нак Мак Фигл» нельзя ставишь в одном пред-ложе-нии!
— А выпивка? — снова спросила Тиффани, укладывая Ролада на гальку.
— Быть потерянным — это то, что случашься с другими людьми! — заявил Всяко-Граб. — Я хочу сделашь этот пункт совершенно ясным!
— Хорошо, по крайней мере в маяке не должно быть ничего, что можно выпить, — сказала Тиффани. Она улыбнулась. — Если только вы еще не выпили масло из лампы, то никто не посмеет этого сделать!
Пиксти внезапно затихли.
— И что тогда будет? — медленно и осторожно спросил Псих-Вулли. — Это случайно не та штуковина в виде большой бутылки?
— С мелким черепом и костями на ней? — спросил Всяко-Граб.
— Да, наверное, и это ужасная вещь, — ответила Тиффани. — И вам стало бы очень плохо, если бы вы это выпили.
— Правда? — глубокомысленно осведомился Всяко-Граб. — Это крррайне… интересно. И насколько плохо?
— Я думаю, вы бы умерли, — сказала Тиффани.
— Мы уже мертвые, — ответил Всяко-Граб.
— Хорошо, тогда вы бы очень, очень заболели, — сказала Тиффани. Она посмотрела на него очень внушительно. — А еще оно воспламеняется. Это очень правильно, что вы не пили…
Псих-Вулли громко рыгнул. В воздухе поплыл сильный запах керосина.
— Да, — сказал он.
Тиффани пошла и принесла Вентворта. Позади нее послышался шепоток — несколько пиксти сгрудились в кучу.
— Я говоришь, что черепок значит, что мы не должны трогашь то.
— Большой Ян сказал, что то была сильная штука! И она хорошо пошла, ты знашь, и люди сильно рискуют, когда оставляшь такую штуку там, где невинные люди мошь случайно выбить дверь, взломашь буфет, вырвать замок и выпить ее!
— Что знашь воспламеняется?
— Это значит, что горит!
— Ладно, ладно, без паники. Не рыгать, и ни один шкет не должен плевашь на открытый огонь, ясно? И поестессней.
Тиффани улыбнулась про себя. Пиксти казались очень прочными для того, чтобы их убить. Возможно, вера в то, что вы уже умерли, делала вас неуязвимым. Она повернулась и посмотрела на двери маяка. Она ни разу не видела, чтобы та открывалась в ее сне. Она всегда думала, что маяк полон света до самого основания, как на ферме хлев был полон коров, а дровяной сарай — поленьев.
— Хорошо, хорошо, — сказала она, посмотрев вниз на Всяко-Граба. — Я собираюсь нести Роланда и хочу, чтобы вы принесли Вентворта.
— Разве ты не хочешь нести мелкого мальца? — спросил Граб.
— Лили-Путик! — кричал Вентворт.
— Ты его понесешь, — коротко ответила Тиффани.
Она подразумевала: я не уверена, что это сработает, и он будет в большей безопасности с вами, а не со мной. Я надеюсь, что проснусь в своей спальне. Проснуться в своей спальне было бы очень хорошо…
Конечно, если все остальные проснутся там же, может возникнуть несколько сложных вопросов, но все, что угодно, лучше, чем Королева…
Сзади началось движение и послышался нарастающий шум. Она обернулась и увидела, что море очень быстро отступает. Оно уходило от берега. Пока она смотрела, скалы и кучи водорослей оказались выше полосы прибоя и быстро высохли.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!