ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. «ПРЕДАТЕЛЬСТВО» 12 страница
— Я думаю, это правда.
— Давай подождем, что расскажет нам Квинн, — говорит он. — Этим людям здесь я совсем не доверяю.
Мне совсем не хочется раздумывать об этом. Да и зачем? Разве размышления когда-либо что-нибудь меняли? Я ползу до края крыши и медленно скольжу вниз вперед ногами.
Отпустив руки, я грубо приземляюсь на землю. В этот раз свет прожекторов не загорается, и я бегу, согнувшись, в тишине. Несколько секунд спустя Сайлас присоединяется ко мне.
Наклонив головы, мы подкрадываемся сзади к хижине. Облака скрывают луну, поэтому мы окружены полной темнотой. Для надежности Сайлас берет меня за край куртки.
Добравшись до последней хижины, мы останавливаемся. Наши глаза уже привыкли к темноте. Пристройка находится справа от нас, перед главным зданием. Соседние здания по левую руку.
Между соседними зданиями и нами находится большая открытая территория. Если она охраняется датчиками движения, то мы засветимся.
Облака расходятся, и появившаяся луна дарит немного света. Сайлас смотрит блуждающим взором.
— Должно быть камеры там. Узкие окна, — говорит он и указывает на приземистое здание вдалеке.
Только он собирается что-то добавить, как мы слышим приглушенные голоса и прижимаемся к стене именно в тот момент, когда внезапно появляются Ваня и Макс. Дышим спокойно и тихо...
— Мне очень жаль, что так вышло с твоей дочерью, — говорит Макс.
— Для меня она уже давно умерла, — отвечает Ваня.
|
|
|
— Может она и не мертва. Я никому из них не доверяю, — говорит он. — Они хитрые.
Ваня улыбается.
— Ну и что? Другим предателям тоже не особо помогли мозги против нас.
В то время как они дружно хихикают, все вокруг озаряется ярким светом. Я быстро прячу голову за угол и инстинктивно хватаю руку Сайласа.
Он кладет палец на воздуховыпускной вентиль моей маски. Как будто он еще должен меня предостерегать, чтобы я не произносила ни звука.
— Что эти идиоты там делают? — говорит Ваня. — Иди и выключи прожекторы.
Макс выполняет приказ.
— Тут Ваня, — говорит другой голос.
— Чем вы там вообще занимаетесь? Что, если вас кто-нибудь увидит?— шипит Ваня.
Прожекторы гаснут. Я снова выглядываю из-за угла.
Сайлас напирает на меня сзади и выглядывает поверх моей головы. Там, где только что стоял Макс, два человека тащат какой-то длинный, обернутый пластиком объект. Они опускают на землю свою ношу. Отчетливо слышно, как они с трудом переводят дух.
— Внедорожник отдал концы, — сообщил один из них Ване. — Пришлось тащить самим.
— Уберите этот мусор, туда, где ему самое место. И если я еще раз вас за этим поймаю, то в пластик обернут уже вас.
Она сильно пинает сверток и в бешенстве уходит, в то время как мужчины смотрят ей вслед.
|
|
|
— У нее критические дни, или что? — шепчет один из них. Второй хихикает. Они снова поднимают предмет, в этот момент Сайлас дергает меня за локоть. — Мы должны следовать за ними, — шепчет он.
— Зачем?
— Ты хочешь увидеть, что спрятано в пластике, или я иду один?
— А что насчет Квинна? — нам нужно узнать, все ли с ним хорошо, и что случилось с Беа.
— Что, если это Квинн там? — спрашивает Сайлас. Я смотрю на сверток. Если Сайлас прав, мы больше ни дня не можем здесь оставаться, с Абелем или без.
— Я не верю в это, — шепчу я.
— Его не было за ужином.
— Давай проверим.
Мы пошли за мужчинами на безопасном расстоянии, пригнувшись и держась рядом со стенами зданий. Они постоянно переговаривались и стонали, снова и снова, под своим грузом.
— Скорее бы утро, — сказал один.
— Лучше бы мы закончили побыстрее, — наконец, мы достигаем задней стены, которая отделяет Секвойю от внешнего мира, как и на главном входе верхние кирпича нашпигованы обломками. Вздыхая, мужчины роняют сверток и, кажется, свистят из последних сил.
— Мне нужен кислород, — кашляет один.
— Еще как. Как только мы закончим с этим, я разобью лагерь рядом с кислородным ящиком, — он роется в сумке и вытаскивает тяжелую связку ключей. — Держи его, — говорит он и быстро двигается к маленькой стальной двери в стене. Ключ гремит в замке, и дверь открывается.
|
|
|
Двое мужчин медленно выдыхают, наклоняются над свертком и неуклюже шагают с ним непосредственно к двери, один идет задом, второй управляет с другой стороны.
Мы сразу же оказываемся у двери. Быстро проверив, действительно ли мужчины прошли, и крадемся наружу из Секвойи.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
— Быстрей, — шепчет Сайлас.
Мужчины уже далеко впереди нас, медленно перебирая ногами по неровной земле, мимо всех этих мусорных куч, которые здесь накопились с внешней стороны стены, насколько было видно.
Они останавливаются в последний раз, и мы прячемся за перевернутым тухлым деревянным столом. Сайлас пихает меня в сторону. Я слегка поднимаю голову.
Рядом с мужчинами стоит теперь еще третья фигура: худой парень с длинной бородой и дыхательной маской.
— Не очень то и глубока твоя яма, — жалуется один из носильщиков.
— Сначала посмотрим, — ворчит барыга и толкает рукояткой лопаты по свертку. Мужчины роняют его на землю и разворачивают.
Я тянусь еще выше, чтобы рассмотреть получше: перед нами на земле лежит мужчина, безжизненный и неподвижно. Его голова опухла, глаза выпучены. Я снова соскальзываю за стол и закрываю вентиль.
|
|
|
— Не Квинн, — шепчет Сайлас, что меня немного радует.
— Этот слишком толстый, — предполагает барыга. Лопата врезается в землю, он делает яму шире. — Там есть еще одна лопата, — говорит он.
— Делай свою работу, Краб, мы делаем нашу.
Некоторое время все тихо, затем один из мужчин спрашивает:
— Голоден? — мы слышим, как что-то распаковывают, затем чавканье. Я вынуждена сдерживаться. Как можно хоронить кого-то и одновременно с этим устраивать пикник?
И именно тогда мне бросается в глаза странности территории. В свете луны мне становится ясно, что это не просто неровности природы, а оно стало таким из-за всех этих мертвецов, которые были здесь зарыты.
Я толкаю Сайласа.
— Здесь везде могилы, — шепчу я.
— Кого, черт побери, они там закапывают?— спрашивает он. Мы можем только смотреть друг на друга, слова у нас закончились.
— Все готово, — говорит Краб. Мы выглядываем из-за края стола и видим Краба, бросающего лопату.
Оба носильщика кладут остатки еды в сторону и встают.
— Ты возьмешься за тот конец, — дает указания один.
— Почему я должен браться за череп?— орет его коллега.
— Он тебя не укусит.
— Ну, тогда ты и берись за голову, — первому не повезло, теперь они должны меняться местами.
— Раз, два, три, — они берут мертвеца за руки и за ноги, раскачивают тело из стороны в сторону и бросают его в яму, об дно которой оно с грохотом ударяется.
Краб крутит бороду.
— Засыпать тоже нужно? — спрашивает он, кивая в сторону могилы.
— Ну да, он же не должен тут лежать и вонять.
— В этом нет большого смысла, если постоянно будут новые поставки, — Краб поднимает лопату и втыкает ее в сложенную в кучу землю.
— Это не твоя задача вести тут учет, Краб, — говорит один из мужчин. Они возвращаются обратно.
— Нам надо было уже давно сбежать из Секвойи, — шепчет Сайлас.
— Задний вход мы можем использовать, как запасный выход. Раньше мы о нем ничего не знали.
Сайлас трет двумя руками голову. Оба мужчины уже вне зоны видимости. Если мы хотим их догнать и вперед них проскочить в дверь, то нам надо ускориться.
Мы стремительно лавируем между горами мусора, чтобы незаметно обогнать мужчин. В темноте невозможно что-либо разглядеть. Мы так торопимся, что я много раз спотыкаюсь. Старая металлическая труба, об которою я запинаюсь, издает характерный громкий звук.
Наконец мы видим стену. Дверь стоит нараспашку, до нее нет и 15 метров. Но уже поздно.
Из кустарника не спеша появляются мужчины, и вот несколько секунд спустя они уже за дверью, которую закрывают за собой на замок. Мы мчимся к ней и хватаемся за ручку.
— Закрыто. Надо лезть через стену.
— Вряд ли нам это удастся, — говорит Сайлас. Я не успеваю ничего возразить, как вдруг слышится удар и Сайлас падает на землю как подкошенный.
Я кричу и вовремя наклоняюсь в сторону, увернувшись от лопаты могильщика.
— Извергнутые, — кричит Краб и хватает меня за дыхательную маску. Я бью его обеими ногами в грудь. Он падает на пол. Это обеспечивает мне несколько ценных секунд, для того чтобы успеть сорвать с него маску.
Я так сильно тяну, что срываю заодно и шланги из бака. Он яростно вырывается и бьет в мою сторону.
Ему все труднее дышать и через несколько секунд он сдается. Он начинает хрипеть от недостатка воздуха в легких.
— Дай сюда маску, грязная девчонка, — говорит он скрипучим голосом.
Я быстро мчусь к Сайласу, поправляю ему маску и трясу его.
— Очнись!
Я поднимаю его голову, чтобы посмотреть есть ли на ней раны, но в темноте почти ничего не видно. Внезапно я слышу сзади меня шорох, и кто-то срывает с меня маску.
Я подскакиваю, оборачиваюсь кругом и вдруг ощущаю на шее руки Краба. Он сжимает мое горло так, что у него глаза почти вылезаю из орбит.
Нам обоим не хватает воздуха, поэтому мы оба, согнувшись, оказываемся на земле.
Он так крепко вцепился в меня руками, что мне не удается его сбросить. Такое чувство, что он хочет сломать мне шею.
Я впиваюсь ногтями ему в руку и царапаю ему лицо. Я борюсь, борюсь за свою жизнь. Вдруг над нами нависает тень.
Сайлас.
Краб отпускает меня и пытается сбежать, но у Сайласа лопата. Краб абсолютно бессмысленно держит глаза закрытыми, в этот момент Сайлас наносит ему удар лопатой. Краб беззвучно оседает на землю.
У меня дрожь пробегает по телу. Застывшим взглядом я смотрю на Сайласа.
Он бросает мне свою маску, берет мою и надевает ее на рот и нос.
— Он мертв, — говорю я.
Сайлас немного приподнимает голову Краба.
— Да, — говорит он. Из головы Краба капает темная, красная жидкость. Я чувствую что-то вроде сожаления, но быстро подавляю это чувство. Или он или мы. Так ведь говорится, не правда ли?
— Его никто не должен найти, — говорит Сайлас. Он поднимает меня на ноги.
— Почему? — у меня до сих пор болит шея.
— Они могут заподозрить нас. Я не хочу быть следующим.
Я наклоняюсь и беру Краба за ноги, Сайлас берется за руки. Из размозженного черепа могильщика капает кровь.
Мы быстро тащим Краба к яме, которую он сам себе выкопал, и бросаем его на первое тело.
— Я принесу лопату, — говорит Сайлас. Я смотрю вниз на Краба и другого мертвеца. Они лежат щека к щеке, с полностью вывернутыми конечностями.
Сайлас возвращается и начинает копать, пока его мускулы не сводит судорогой. Я подменяю его.
Мы провозились до тех пор, пока ничего не стало видно.
— Мы убийцы, — говорю я, вытирая об штаны мокрую от пота руку.
На обратном пути мы пытаемся прикрыть кровавый след Краба камнями и рыхлой землей.
— Давай, сохраним где-нибудь кислородный баллон. Может, он нам еще понадобится, — говорит Сайлас. Он оставляет меня на несколько минут у стены и идет на поиски хорошего тайника.
Остается только одна загвоздка: как мы сможем снова зайти внутрь? Здесь, на заднем входе в Секвойю, кажется, нет камер, но стены нашпигованы осколками. Если мы перелезем через них, то каждый за завтраком увидит наши порезы.
—Алина, — бормочет Сайлас. Он встал на колени. — Здесь есть путь внутрь, или наружу. — Я сажусь на корточки рядом с ним и смотрю туда.
Под стеной кто-то вырыл узкий туннель.
— Ты пролезешь там?
Вместо ответа Сайлас просовывает голову в туннель. Сжимаясь и извиваясь, он протискивается внутрь, я следую за ним, обвалявшись с ног до головы в земле.
— Надеюсь, прожекторы отключены, — говорит Сайлас.
Мы убили человека, больше нам сегодня ничего не удалось сделать. По дороге в хижину, в моей голове непрерывно звучит только одно слово: убийца, убийца.
Именно в это я и превратилась.
КВИНН
Меня будит спор.
— Оставьте меня в покое, — сетует парень из соседней камеры.
— Если ты всё время храпишь, — говорит девушка. — Что я могу сделать?
Я поворачиваюсь на жёстком бетоне. Они стоят друг против друга и борются через решётку друг с другом. Увидев меня, девушка останавливается.
— Ты-то что натворил? — спрашивает она. Я встаю и отряхиваю с себя мусор.
— Ничего, — говорю я.— Но здесь и этого достаточно, — Девушка визжит от смеха. Хихикая, она влепила парню ещё. Но это не настоящий смех, это истерика.
— Отсюда можно выбраться? — спрашиваю я. Дальше наверху, возле потолка, есть узкое окно, но на этом всё.
— Бежать не советую, — говорит парень. Он приподнимает свою рубашку и показывает мне грудь всю в сине-зеленых синяках.
— Макс? — спрашиваю я.
Он кивает, просовывает руки через решётку и открывает спину девушки. Её кожа покрыта красными отметинами,
— Меня он избил, а её избил плёткой, — говорит он. — Потому что мы украли кислородный баллон, больше ничего.
Меня тошнит. Kак бы не хватало мне Беа, я рад, что не втянул её в это.
В замке звенит ключ, и Макс распахивает дверь. Парнишка и девушка забились в самом конце их камер и наблюдают, как он направляется ко мне.
— Прекрасные новости. Ваня тебя простила, а это значит, у тебя по программе днем полное обследование.
— Обследование?
— Давай шевелись, — говорит Макс, распахивая дверь камеры и хватая меня за шкирку. Я защищаюсь, ведь я могу быть следующим.
Кроме того вне камеры вероятность больше, что я смогу найти Алину и выбраться отсюда, назад в Купол.
Парень и девушка смотрят мне вслед. Паника во взгляде.
Это, пожалуй, относилось и ко мне.
АЛИНА
Я просыпаюсь вся в поту, ощущаю чужие руки на своей шее. Сайлас сидит на моей кровати.
— Просто сон.
Я убираю пряди с лица.
— Сколько времени? — спрашиваю я. Все остальные уже оделись и готова.
— Шесть часов вечера. Мы наряжаемся для этой придурковатой церемонии спаривания, — говорит он.
— Я проспала весь день?
— Я сказал Ване, что у тебя проблемы с животом, — объясняет он.
Я вспоминаю убийственный взгляд Краба, и мое горло снова сжимается.
— Ты рассказал им? — шепчу я.
Cайлас подвигается ближе ко мне.
— Они знают о трупах, которые хоронят снаружи. О том, что мы сделали, расскажем только тогда, когда дела пойдут не так, как нужно, — он берет меня за подбородок и смотрит в глаза. — Опомнись, Алина. Ты убивала раньше, — я качаю головой в ответ. — В Роще. Ты веришь, что все твои пули пролетели мимо солдат?
Но тогда это было легче, труппы были очень далеко, их лиц не было перед моими глазами, и мне не приходилось зарывать их.
Сайлас повернулся к другим.
— После того, как мы видели вчера труп, больше нельзя медлить... нам нужно выбраться отсюда. Наша основная забота — кислород. Зонг?
Зонг жует губы.
— Я могу найти возможность подключиться к кислороду и откачивать в какой-нибудь герметичный контейнер, но для достижения цели нам нужны деревья или формула для искусственного воздуха... и необходимые химические элементы.
— Это отпадает, — говорит Сайлас. Все умолкают. Остается не так много возможностей. — У меня все еще есть карта, на которой Инджер нарисовал расположение приборов для дыхания на солнечных батареях. С ними мы сможем продержаться первое время и подождать, пока Зонг не придумает что-нибудь получше, — он смотрит на каждого из нас по очереди. Я бы охотно внесла другую идею, но у меня нет ни одной.
— Мы хорошо справлялись с аппаратами на солнечных батареях, пока не появились вы, — жалуется Мод. Ага. Почему же тогда она хотела меня убить из-за моего баллона с кислородом, если хорошо справлялась с ним?
Дориан упирает руки в бока.
— В Роще мы тоже хоронили людей, как ты знаешь. Я не понимаю, почему это тело так сильно должно отличаться от других.
— Это был не просто труп, Дориан, — говорю я. — Там были дюжины могил.
Дориан надевает красную одежду через голову и, вздыхая, осматривает нас.
— Эта штука со спариванием также мало подходит мне как и вам, но я не хочу провести остаток моей жизни в Пустоши скорее мертвый чем живой, — выдает он свое мнение.
Мы все смотрим на Сайласа и ждем, что он наколдует какое-нибудь решение, которое успокоит страх Дориана. Страх, который овладевает и нами. Все же у Сайласа нет ничего в запасе.
— Нам нужно выбраться из Секвойи, и лучше сейчас, — только и настаивает он.
— Мы не пройдем и километра, а они уже поймают нас, — говорю я.
Сайлас сверкает глазами в мою сторону, все же это не свойственно мне, толкать его в спину. Нам нужно просто дождаться правильного момента и убежать, когда они будет ждать меньше всего. Иначе они сразу бы поняли, что мы убили Краба.
— Мы нашли путь наружу. Узкий тоннель сзади под стеной, приблизительно пятнадцать метров от стальной двери. Как только мы узнаем что-то, мы сбежим через него и будем ждать на другой стороне. Там не так много убежищ, которые мы можем использовать, — говорю я.
Зонг идет к двери, снимает оставшуюся одежду с крючка и подает их нам. Рукава слишком длинные и прячут наши руки.
Сайлас бьет кулаком по двери. Дориан натягивает капюшон на голову, закрывая полностью лоб так, что остаются видны только глаза.
— Красный — не мой цвет, — говорит Мод. Она пытается снова раздеться, но Брюс останавливает ее.
— Только один час, Медди.
Где-то за хижиной раздается пронзительный свист.
— Спаривание, — говорю я.
Перед тем как отвести нас в оранжерею, где должна состояться церемония спаривания, они отводят нас в обставленную узкими лавками приемную. Я сижу между Сайласом и Дорианом.
Кроме нас, людей из Рощи, там сидит примерно с десяток других. Абель сидит напротив меня. Он улыбается, и я улыбаюсь в ответ, так как всегда это делала, даже когда мы находились в затруднительном положении.
Я разглядываю лица других парней. Ни один из них не выглядит особенно опасным. Я бы могла с ними справиться.
Дверь открывается, и в помещение заталкивают очередного кандидата.
— Квинн, — я бегу ему навстречу. — Мы так волновались.
— Я только что прошел трехчасовой тест и самое унизительное обследование всех времен, — говорит Квинн.
— Где Беа и Джаз?
Он пододвигается ближе. Раньше я бы, наверное, тут же отпрянула, но сейчас это не имеет ничего общего с флиртом.
— Они живы, — говорит он, и внезапно в моем теле зарождается надежда.
Если Беа и Джаз живы, то и нам нужно сейчас стиснуть зубы.
—Беа была вместе с Оскаром Кнавери. Они планируют новое восстание в Куполе. В этот раз мой отец на их стороне, и они считают, что им удастся взять армию под свой контроль. Но для этого нам нужны вы.
— Сын Кейна Кнавери? — спрашиваю я. Он кивает. Мне нелегко это переварить, в голове крутится сотня вопросов, но на это уже не остается времени. Звенит звонок, и из противоположного угла появляется Макс, одетый в облегающую, красную рубашку.
— Ну что, уже волнуетесь? — спрашивает он, потирая руки. Этот жест мне не нравится, также как и его похотливое выражение лица. После того, что я видела на лестнице, могу только посочувствовать Джо, живущей с ним. — Тогда давайте перейдем к делу, — говорит он. Мой желудок судорожно сжимается, когда он идет вперед, и все следуют за ним.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 167; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!