Школа ядовитых пауков по дороге на ранчо гремучих змей 16 страница
Полковник Коди
19 мая
В этой части штата Небраска скота больше, чем людей, и качество тех и других выше, чем в восточных штатах. Известное дело, чем меньше людей на квадратный километр территории, тем выше их качество. К примеру, первый человек на Луне, Нил Армстронг, явно не был человеком толпы. Да и на Эверест не каждый залезть может.
Город Норд‑Плат уютно устроился на берегу реки с одноименным названием. Вдоль Норд‑Плата полтора столетия назад сотни тысяч иммигрантов двигались с Востока на Запад. Для многих землей обетованной была Калифо рния с только что открытыми золотыми россыпями. Для прозелитов возникшей в начале прошлого века секты мормонов землей Сиона были окрестности Соленого озера в штате Юта.
Но большинство рвалось туда, где лежали неразведанные и незаселенные территории Орегона. Естественно, никто не думал, что земли эти тысячелетиями принадлежали местным индейским племенам. Как я уже упоминал, эта дорога через континент и получила позднее название Орегонская тропа. Для меня было радостно стать на эту тропу и пройти ее так же, как мои предшественники.
Знаменитостью этих мест в прошлом веке был, да и посейчас остается Буффало Билл (Билл Коди) – охотник на воинственных индейцев и буффало (бизонов), организатор массовых представлений на открытом воздухе с участием индейцев, ковбоев, солдат, казаков и других вояк тех времен. Они разыгрывали баталии со стрельбой, гиканьем, вольтижировкой. Кино тогда еще не изобрели, а Голливуд был просто деревушкой на берегу океана.
|
|
|
Проявил себя Билл Коди и в деле уничтожении бизонов. Нанятый железнодорожной компанией для обеспечения мясом рабочих, он как‑то в течение 8 месяцев застрелил 4200 этих беззащитных животных.
Российский великий князь Алексей Алексанрович в 1872 году охотился здесь в компании Буффало Билла, а также генералов – героев гражданской войны Шеридана и Кастера. Охоту устроили 15 января, в день рождения сына Александра II. Индейцы‑загонщики выгоняли бизонов прямо на винтовочный выстрел знатных озотников. Даже близорукий и неважный стрелок князь Романов уложил 9 животных. За два дня охотники убили более 100 бизонов.
Чрезвычайно довольный охотой, князь после фуршета на открытом воздухе и танцев индейцев под барабанный ритм вручил каждому из 38 загонщиков по револьверу «смит‑анд‑весссон», а также охотничьему ножу с рукояткой из слоновой кости. В ответ вождь «Пятнистый хвост» вручил гостю индейский вигвам и колчан со стрелами. Они в дальнейшем были переданы в краеведческий музей Твери. Сейчас ранчо возле Норд‑Плата объявлено заповедной зоной.
|
|
|
Управляющий заповедником Том Моррисон, естественно, не ожидал моего вторжения. Но, увидев моего красавца Ваню и лозунг экспедиции «Из России с Любовью и Миром», нашел и корма, и пастбище для Вани. А мне в эту пору спать в телеге одно удовольствие.
На ранчо содержат табун в 20 лошадей, используемых для верховых прогулок туристов. Отдельно содержатся кобылы с жеребятами, попавшие сюда не от хорошей жизни. Регулярно на местный мясокомбинат привозят отбракованных лошадей. Но в том случае, когда кобыла жеребая, ее не забивают, а привозят сюда разрешиться от бремени. Она получает от смерти год отсрочки, чтобы выкормить жеребенка.
Я спросил у Тома, как ему нравится работа в этом заповеднике, и он заявил:
– Я чувствую себя счастливчиком, работая здесь. Мне еще и платят за то, что я готов был бы делать бесплатно. Давай я покажу тебе наши угодья. Поедем верхом, с седла видно лучше.
Узкая, выбитая копытами тропа привела нас к плесу, где жировали гигантские лещи и окуни. Широкая, но мелководная река Норд‑Плат была объята золотистым маревом предзакатного солнца. Тишина нарушалась всплесками рыбин и клекотом напуганных диких индеек. А высоко над поймой, охраняя покой, парили три белоголовых орла.
|
|
|
Бывший хозяин ранчо Билл, по фамилии Коди, был не только великим охотником, но и мистификатором. Никогда не состоя на военной службе, он присвоил себе звание полковника и расписывался «полковник Коди». Жил он на широкую ногу и построил в конце XIX века великолепный коттедж в колониальном стиле, где сейчас его музей. Будучи ярко выраженным эксгибиционистом, Билл любил пышные одежды. Чтобы брюки были с лампасами, а шляпы – с перьями.
В телеге моей электричество не было предусмотрено, и я пришел вечером на веранду его дома. Восхитили меня там скамейка и кресло, неизвестно как скованные из лошадиных подков. Ведь в те времена сварку еще не изобрели. В этом‑то кресле я и устроился заполнять дневник и слушать отдаленное клекотание диких индюков и завывания койотов на фоне треска цикад.
А ведь когда‑то Билл устраивал здесь великолепные приемы. Роскошные дамы в кринолинах кружились в вихре вальса и только входившего в моду танго. Кавалеры в сюртуках и смокингах покоряли и были покорены. На этой веранде они курили свои сигары, трубки и новомодные «пахитоски». Где же сейчас участники этих балов? Приобрели их души новые тела, сохранив опыт прошлых жизней, или все унесено ветром времени?
|
|
|
Лет 20 назад в Ленинград часто наезжала из Москвы парапсихолог Варвара Иванова. Она читала лекции о реинкарнации и утверждала, что знает не только свои прошлые, но и будущие воплощения.
Со сцены Варвара рассказывала изумленной аудитории, что в предыдущей жизни была она офицером германской армии и ее убили во время Первой мировой войны двумя пулями в спину. Как вещественное тому доказательство, она задирала кофточку, поворачивалась спиной к залу и демонстрировала две родинки – следы пуль из предыдущей жизни.
Будучи немцем, она была (был) антисемитом, и в порядке кармической компенсации в этом воплощении она рождена еврейкой. Знала она, что после этой жизни родится китаянкой, поскольку не любит китайцев. А я думал, кем же я буду после смерти, если крыс ненавижу?..
На следующий день по дороге на Сазерленд встретил кавалькаду автобусов, сопровождавших бегунов с факелом. Организованный христианской церковью, пробег в 750 километров от западной до восточной границы Небраски был посвящен любви к этому штату. Во врученной мне листовке пояснялось, что в мероприятии принимают участие 10 бегунов, пробегающих ежедневно 15 километров. Каждый их шаг – молитва Богу и воззвание к людям объединиться в любви к Христу. Прочтя листовку, я немножко пожалел тех жителей штата, кому не повезло исповедовать иную, чем христианская, религию.
В Сазерленде я абсолютно был очарован домом Рэя Пирсона, который на лужайке создал скульптурную симфонию, посвященную ковбойской истории этого города. Из грабель, серпов, косилок и других сельскохозяйственных причиндалов он создавал абстрактные и реалистические композиции. Изгородь его была декорирована старыми ковбойскими сапогами и шляпами, посреди лужайки – виселица с болтающимся на веревке чучелом казненного преступника. Рэй и сам был рад пообщаться, с юмором вспоминая, как отцы города пытались бороться с его необузданной фантазией.
По местным правилам, лужайка перед домом должна быть аккуратно пострижена и никаких острых и громоздких объектов у края дороги не должно быть. Долгая борьба с муниципалитетом идет с переменным успехом, и Рэй был очень признателен за мою поддержку его скульптурных экзерсисов. Мы даже выпили с ними по стакану скрюдрайвера – смеси водки с апельсиновым соком. Успехов тебе, Рэй, в борьбе за самобытность!
Супруги Тэй и Кэйт Шафф смотрели по телевизору репортаж о моей экспедиции, когда я воочию и во плоти въехал на их ранчо. Кэйт выбежала мне навстречу и, смеясь, поведала, как была ошарашена, когда, глядя на мою телегу на экране телевизора, вдруг увидела ту же телегу у себя во дворе.
Нашлось у них пастбище для Вани, а телегу поставили посреди газона, чтобы Кэйт смогла сделать наиболее интересный снимок Тэя на облучке с домом на заднем плане. А живут они в пахнущем сосной и кедром «доме мечты» Тэя, построенном по его проекту и украшенном картинами его матери, а также скульптурами, купленными во время путешествий по Европе и Америке.
Свои 500 гектаров земли Тэй сдает в аренду соседу, Брюсу. Дождей здесь не было с прошлого июля, но грунтовые воды всего в трех метрах от поверхности, так что с поливом нет проблем. Каждый гектар дает в год, по их утверждениям, 400 долларов прибыли. В этом я усомнился – что‑то дюже много. Даже в черноземном Иллинойсе гектар давал фермеру доход всего в 100 долларов.
Выходцы из Баварии, предки Тэя смогли хорошо вложить деньги в недвижимость, и сейчас он может позволить себе путешествовать с женой вокруг света и покупать то, что ему нравится.
По подсчетам Шаффов, их дом стоит как раз посередине между Атлантическим и Тихим океанами, и, следовательно, мы имели право отпраздновать то, что мне удалось‑таки проехать половину дороги. Хозяева решили отметить мое прибытие в эту географическую точку в ресторане «Оле Биг Гэйм».
Они рассказали, что Россер О. Херстэд, известный друзьям по кличке Оле, открыл этот ресторан в поселке Пэкстон в первый же день отмены в США закона о запрете продажи алкоголя. Произошло это в декабре 1933 года, и с тех пор ресторан никогда не закрывался. Он занял стратегическую позицию между восточной и западной частями США и привлекал пьяниц из обеих (или обоих – всегда путаюсь) половинок континента.
Бизнес процветал, и у Оле появились деньги и время их тратить. С 1938 по 1973 годы об Оле много писалось в газетах, и он прославился как знаменитый американский охотник, собравший наилучшую коллекцию чучел животных со всего мира. Устроил он ее в залах своего ресторана.
В вестибюле нас встретило чучело полярного медведя, убитого в 1965 году на территории СССР. А по стенам и в нишах располагались чучела животных и птиц, а также многочисленные фотографии Оле в окружении людей и трупов зверей.
Подумалось – только сегодня покинул дом‑музей знаменитейшего охотника прошлого и вот напоролся на ресторан‑музей охотника нынешнего.
В отличие от прославленного Буффало Билла, никто в ресторане Оле не знал о его судьбе. Известно было, что он продал ресторан в 1973 году, но куда он после этого делся? Менеджер предположил, что Оле давно умер, а официантка слышала, что живет он в старческом доме соседнего города Огалала. Заинтригованный его судьбой, я попросил узнать о нем у родственников и друзей Оле.
Во всяком случае, оставил он после себя память не только чучелами, но и прекрасной кухней ресторана, где нас угостили бифштексами из бизоньего мяса.
Уже в темноте мы вернулись на ферму, где были поражены тем, что может сотворить автоматизация. После нашего отъезда в ресторан включилась автоматическая система полива газона перед домом. Стоявшая перед телегой форсунка все это время исправно поливала траву вокруг, а заодно и содержимое моей телеги. Спальный мешок и другая рухлядь так пропитались водой, что пришлось нам с Тэем их выжимать. Ночь я посвятил просушке их перед камином.
Огалала
21 мая
По дороге в Огалалу ко мне подъехал Ли Глиб и поинтересовался, нуждаюсь ли я в чем‑либо. Мы познакомились с ним еще в Норд‑Плате, и с тех пор он периодически навещал меня по дороге, подвозя то бутерб роды, то трубочный табак, то початки кукурузы для лошади. Он владел бизнесом по производству гипсовых скульптур для садов и парков. Работы очень много, пора расширяться, но трудно найти надежных помощников.
Только недавно Ли перевалило за 30 лет. Это высокий рыжий тевтонец с пшеничными усами, как у киношного Тараса Бульбы, и голубыми распахнутыми глазами. Ему чрезвычайно понравилась идея путешествия на телеге. Когда‑нибудь, может, и сам отправится, а пока помогает мне, чем может. Он‑то и посоветовал переночевать на территории ярмарки, в следующем ковбойском городке Огалала.
Дорога дается с трудом, лошадь потеет и часто спотыкается. На подъезде к Огалале Ваня споткнулся на передние ноги и упал на колени, расквасив в кровь губы. Слава Богу, смог подняться. Ох, как мне страшно сделалось – что же я не то с ним сделал? Я слез с облучка и, ведя оставшиеся километры лошадь за собой, тишком добрался до Огалалы.
Название свое город получил от имени индейского племени и с давних пор славится неукротимостью нравов его гостей и хозяев. С 1867 года, после постройки железной дороги, сюда пригоняли скот из Техаса и других южных штатов. Потом его грузили в вагоны и отправляли на бойни Чикаго.
Истосковавшиеся по городской жизни ковбои устраивали здесь разборки, после которых менее расторопных во владении оружием увозили на местное кладбище. Легенда рассказывает, что чужестранец был убит двумя ковбоями только за то, что ел не вареные, а испеченные бобы. Это нарушало кулинарный этикет аборигенов. Город получил кличку «Содома и Гоморры прерий», но местные жители предпочитают называть его Столицей ковбоев.
Эрл Вольф, управляющий ярмаркой, на которую я приехал, согласился нас принять и разрешил Ване пастись на всей территории. Очень беспокоило меня, почему же он все‑таки упал по дороге. Мы съездили с Эрлом в ветеринарную клинику, и доктор Рон Мурхэд согласился осмотреть лошадь. Не найдя ничего серьезного, на всякий случай дал глистогонного и посоветовал хорошо отдохнуть. Я и сам об этом мечтаю, да негде.
Владельцы элеватора пожертвовали мешок зерна, и Ваня, сняв пробу, почувствовал себя лучше. Но я так и не мог понять причину его падения.
Мой друг Ли Глиб, живший с семьей здесь, в Огалале, пригласил к себе на обед. Жена, Сэнди, на 14 лет старше Ли, имела двух сыновей от предыдущего брака, которых он усыновил. Я был восхищен, с какой любовью и вниманием он возился с ними, обучая своему ремеслу и помогая в приготовлении уроков.
Когда речь зашла о судьбе знаменитого охотника Оле, оказалось, что живет он рядом, на соседней улице. Не откладывая надолго, решили мы с Ли его навестить.
Угловой домишко, давший пристанище Оле, зарос бурьяном и много лет не знал побелки или покраски. Нас не ждали и не сразу открыли дверь. Узнав причину визита, хозяйка дома, Эвис Вист, обрадовалась и пошла будить Оле.
Слышно было, как она втолковывала ему, кто пришел, а он никак не мог понять. Наконец она ввела в гостиную сгорбленного годами плотненького старичка в бейсбольной кепке и давно не стираных штанах, сшитых из материала начала поролоновой эры. Лицо его не было морщинистым из‑за одутловатости, только старческие брылья отвисали по углам подбородка, придавая сходство со стареньким бульдогом. Оле медленно въезжал в причину визита, но постепенно глаза становились более осмысленными и даже любопытными.
Да, был он когда‑то богатым, красивым и знаменитым. В 1953 году молоденькая двадцатилетняя Эвис влюбилась в сорокадевятилетнего Оле, у которого были жена, дети и путешествия по миру. В 1973 году он вынужден был продать ресторан, чтобы оплатить больничные счета жены. Лечение не помогало, ее разбил второй паралич, а затем последовали 17 лет бессознательного лежания на койке в инвалидном доме.
Оле вынужден был объявить о банкротстве и оказался безденежным и бездомным. Вот тогда и пришла Эвис и забрала его в свой дом. Живут они на пенсионное пособие, тридцатилетняя разница в возрасте все меньше заметна. Она по‑прежнему его любит, но иногда наваливается тоска по утерянным возможностям иметь нормальную семью и детей, и тогда Эвис запивает горькую, и надолго, а потом лечится. Вот завтра нужно идти на встречу группы анонимных алкоголиков. Да все лучше, чем дома сидеть.
На следующее утро Оле и Эвис приехали пообщаться с Ваней. Местный журналист Джэк Поллок заснял нас в обнимку, а потом написал статью о встрече старого охотника с русским пилигримом. В дневнике он записал: «Приветствую Вас, Доктор, в столице ковбоев. Вы настоящий иссле дователь наших дней и искатель приключений. Я сфотографировал знаменитого охотника Оле вместе с советским пилигримом».
Вот насчет «советского» Джэк явно промахнулся, ну а пилигримом я таки, определенно, являюсь.
Горные устрицы
23 мая
Меня прямо‑таки тянет в этот городок с престранным названием Ошкош. Согласно справочнику, он объявил себя столицей гусиной охоты. Вот так. А нас и не удивишь, ведь только недавно выехали из столицы ковбоев.
Завернул попоить лошадь на ферму Дуэйна Овена, а тот аж глаза распахнул от удивления и заявил:
– Что‑то вы, конные путешественники, зачастили в гости ко мне заезжать. Два года назад был у меня на постое с лошадью и телегой Дэвид. У него лошадь захромала, и четыре дня пришлось ему здесь отдыхать.
Ну дела!.. Я ведь знаю Дэвида Мак‑Велси. Готовясь в долгий путь через США, собирал всю возможную информацию о моих предшественниках. Их не так уж много оказалось. Как я уже писал, мой теперешний друг, Дэвид, профессор университета штата Небраска, проехал с семьей от Линкольна до столицы США.
До него, в 1984 году, Джон Коффер из штата Нью‑Йорк запряг купленную у амишей лошадь и проехал вокруг США. В отличие от меня он не задавался целью проехать от океана до океана. Путешествуя несколько лет, он зарабатывал на жизнь изготовлением черно‑белых фотопортретов «под старину». Найдя по дороге подругу жизни Сюзанну, купил заброшенную ферму и решил жить, как амиши. Отказался от электричества и телефона, пахал и сеял на конной тяге. Сюзанна несколько лет пыталась выживать в таких условиях, но, в конце концов, сбежала в цивилизованный мир.
Будучи в Нью‑Йорке, я написал Джону письмо, а он прислал благожелательный ответ с очень дельными советами по поводу предстоящего маршрута. Горько рассмешила меня его просьба найти в России девушку или женщину, готовую жить с ним на ферме.
«Ну, ты и наивняк», – подумал я тогда. Ведь наши русские барышни не могут представить жизнь в Америке без огромных холодильников и телевизоров, без люксовых автомобилей и кнопочных телефонов в каждой комнате. Так я ему и не ответил на письмо, чтобы не расстраивать.
Третий путешественник – Дэвид Мак‑Велси, фермер из штата Нью‑Хемпшир. Два года назад он запряг в телегу пару лошадей породы норвежский фиорд и решил ехать до Тихого океана. Но по дороге захромала лошадь, тогда‑то и останавливался он у Дуэйна на отдых. Но лошади легче не стало, и Дэвид был вынужден отправить лошадей на коневозке в Нью‑Хемпшир и привезти свежих. Пришлось также отказаться от первоначального маршрута, повернуть на север и завершить путешествие на западе штата Монтана.
Опыт Дэвида в обращении с лошадьми был несравненно богаче моего, и только дикое невезение не позволило ему достигнуть океана. Но и у меня начались проблемы с ногами лошади.
Отдохнув пару часов, мы проехали до Левеллина, где я увидел маленький дом с большим пастбищем рядом. Авось и здесь примут, если лошадей держат.
Хозяин дома Келли Брэдли работал путевым обходчиком, а еще любил лошадей и историю США. Его предки в гражданскую войну воевали на стороне южан, которые выигрывали большинство битв с северянами, но все‑таки проиграли войну. У него хранятся письма и документы той поры, собрал он также приличную коллекцию холодного оружия. Когда я спросил, не является ли он родственником героя Второй мировой войны генерала Брэдли, он утвердительно кивнул. Но судя по вялой энергии этого кивка и отсутствию желания развивать далее тему, эти родственные связи были хилыми.
Будучи холостяком, Келли питается в ресторане, куда мы и отправились ужинать. В ресторане, название которого переводилось как «Бар и гриль жителя долины», он заказал фирменное блюдо под названием «устрицы Скалистых гор», по вкусу напоминавшее жареную картошку со шкварками. По напряженно‑веселому вниманию посетителей ресторана к моей дегустации я уразумел, что блюдо с подвохом. Так оно и вышло – «устрицы» оказались поджаренными в масле яичками кастрированных быков. А вкусно!
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 125; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!