ЧАСТЬ 2. БУДНИ ДУРДОМА 1 (NEW) 7 страница
— Разбежались, — понуро ответил Гурун.
— Вот так, это все, на что ты способен, — сделала вывод Элен, — теперь-то ты понимаешь, что ничего не можешь делать, что ты — просто результат случайного стечения обстоятельств и вмонтированных в тебя сумасбродных желаний и что легко, очень легко себя мнить Наполеоном, бэтмэном, но практически невозможно сделать что-либо реально.
— Кажется, потихоньку начинает доходить, — зачморенно пробубнил лысый Гуру, пытаясь починить унитазный бочок, все так же продолжая прыгать на одной ноге.
«Эх, даже на душе как-то легко стало, когда покаялся и рассказал все, как было, а то ходил с этим грузом столько времени и просто гнил изнутри и уже не мог ни молиться, ни медитировать, развитие полностью остановилось. О, Господи, спасибо тебе, что не оставляешь меня и постоянно будишь, спасибо Вам, Гуру Рулон за то, что устраиваете мне такие полезные, мудрые практики и учите меня смотреть на себя реально», — подумал Гурун и прослезился от переполняющей его сердце благодати.
Еще много интересных, а главное, полезных практик прошел Гурун в течение дня, каждая из которых еще на шаг приблизила его к просветлению. И, наконец, наступил долгожданный для всех обитателей «Рулон холла» вечер, который обещал для некоторых учеников, а может быть, и для одного стать настоящим уроком, который разрушит очередные воздушные замки и позволит ощутить острый вкус реальности.
|
|
|
Разноцветные блики светомузыки, играя, переливались на стенах и потолке огромного зала. Салюты серпантина взрывались в разных углах шикарной комнаты. На всю мощь из колонок раздавалась ритмичная трансовая музыка, под которую отрывались рулониты в ожидании Учителя всех времен и народов, Мастера из Мастеров такого сложного искусства, как жизнь, Гуру Рулона. И вот, распахнулись огромные двери залы, и в них в буквальном смысле этого слова ввалился самый что ни на есть настоящий Рулон. В очередной раз Мудрец шокировал учеников своим появлением. Он был в школьной форме, в дырявых поношенных кедах, в вывернутом на левую сторону школьном пиджаке, испачканном мелом, на котором отчетливо можно было разглядеть следы чьих-то кроссовок и ботинок, а впереди крупными корявыми буквами мелом было написано «ХУЙ». На шее Рулона на несколько узлов как попало был завязан пионерский галстук, исписанный и изрисованный всевозможными голыми задницами, хуями, гробами, черепами и тому подобным. В руках Просветленный держал потрепанный рваный ранец, а на лбу у него было написано «ДУРАК».
Увидев Мудреца в таком прикиде, рулониты завизжали от восторга и бурными аплодисментами и возгласами приветствовали Просветленного Мастера. Дойдя до шикарного кресла, Гуру Рулон уселся в него и, коверкая слова и, ломая голос, заговорил:
|
|
|
— Я пришел учиться в школу № 187, и там меня всему научили. Человек без школы ничему научиться не может. Чтобы научиться, ему нужна палка, — и с этими словами Рулон достал из своего ранца здоровую дубину и, скорчив устрашающую рожу, погрозил ей ученикам.
— Но люди в заблуждении своем думают, что научиться можно и так, может быть, даже где-нибудь во сне, они там проснутся уже просветленными, но такого в жизни не бывает, — неистово закричал Просветленный, помахав рукой в знак отрицания.
— Я являюсь целиком продуктом школьной работы над собой! — еще громче закричал Рулон, переходя от баса на писклявый фальцет, то ломая, то выравнивая голос и делая акцент на разных словах в предложении.
— Поэтому-у-у-у без палки научиться невозможно!!! Это все равно, чтобы собака сама по себе была бы дрессированной, она бы уснула, проснулась и уже дрессированная, все команды выполняет, уже не лает, где попало. Такого не может быть! И так же, как собаку нужно долго бить, чтобы она была дрессированной, так и здесь, в школьной работе, человека должны до-о-о-олго и ну-у-у-у-дно бить, — стиснув зубы и растягивая слова, говорил Рулон, хлестая палкой по креслу, — тогда он станет Просветленным, иначе никак не получается, потому что через битье мы развиваем бытие.
|
|
|
«А ведь и правда, — задумался Нарада, — а я то все думаю, что Просветление как-то само придет, неожиданно, без моего ведома, а оказывается, нужно усилия прилагать, а так не хочется…эх, надо что-то делать».
«Круто! — обрадовался про себя Гурун, пожирая разноцветное мороженное из хрустальной вазочки, — так вот почему нам здесь такие практики устраивают. Нам повышают бытие, делают нам большое благо, а мы еще и недовольны, обижаемся, психуем, а нужно радоваться, как Рулон», — подумав так, Гурун стал культивировать радость, растягивая лыбу.
— Смотри, чтобы зубы у тебя не вывалились, — съязвил Нарада, увидев, что Гурун уже начал действовать и изменять свое мрачное состояние в отличие от других, а сам он не мог, так как тогда ему придется отказываться от Синильгиной пизды.
— А без битья мы можем развивать только знание, только ложную личность. Но что может ложная личность? И сегодня выяснилось, что даже никто не знает, что такое тантра. Никто не знает разницу между тантрой и майтхуной. О-е-е-е-ей, — покачал головой Рулон, посмотрев на нерадивых ученичков, которые тут же заерзали на своих местах.
|
|
|
— Какая хуй разница? В тантре есть пять «ма», и майтхуна относится к одному из пяти «ма». Вот что мы знаем. Вот видите, даже знание, и то не развито, почему? Потому что никто не задумывается серьезно. Вот я очень серьезно все изучал в церковно-приходской школе между первым и вторым уроком, поэтому у меня были хоть какие-то начатки знаний. Но это было не основное, как мне объяснили, и когда Буля схватил меня за нос и в очередной раз сделал мне «сливу», он сказал: «Рулон, вот ты ничего не сможешь сделать, и я тебе устрою сливу», — глумясь сказал Гуру Рулон, изображая разбитного Булю, сам себя схватив за нос, от чего рулониты закатились новым приступом смеха. — И тут я понял свою беспомощность. Мой нос все больше краснел и потом начинал синеть, и на нем появлялась большая синяя слива. Я ничего не мог с этим сделать, слива- таки появилась, и с этого момента я глубоко осознал и прочувствовал двигательным центром, что я ничего не могу делать, даже когда на моем шнобеле появляется большая синяя слива. Я не могу ничего сделать с этими непослушными яйцами, которые сами по себе там чего-то делают, нужна помощь, чтобы удар под яйца вовремя пошел, и тогда становится все понятно. Поэтому мы должны с вами понять, что никто ничего не достигнет, никакого духовного продвижения, ничего, пока не будет палки, пока его не будут гонять по 187 школе кругами, никто не может ничего добиться, потому что жизнь у нас с вами слишком легкая, все идет по накатанной вниз, — с большой эмоциональной силой выкрикивал Рулон, размахивая над головой все той же деревянной дубиной.
— Природа совершенно не предусмотрела, чтобы мы с вами развивались, это не входит в ее сценарий, в ее сценарий входит, что у нас с вами должны вырасти бычьи муди, — при этом Рулон сильно выпучил глаза и широким движением рук нарисовал в воздухе большие муди, — мы должны размножиться, потом мы должны помочь вырасти потомству, а потом сдохнуть, чтобы освободить место потомству, и больше ничего не предусмотрено. Больше ничего в этой жизни нет. Поэтому и читают «Господи, спаси и сохрани, помилуй!». А от чего Бог должен нас спасти? Да от наших же собственных яиц, от той программы, которая внутри нас находится, в инстинктивном и других центрах, программа зомби, которую общество втемяшило в низшую часть интеллектуального центра. Поэтому мы говорим: «Господи помилуй, господи помилуй!» А отчего помилуй-то? От этого космического закона. Мы просим Бога, создавшего этот закон, чтобы нас этот закон обошел. Но так делать может умный человек, которому харю хорошенько растарабанили. И вот он начинает молиться: «Господи, помилуй!». А обычный человек думает: «Господи, сделай так, чтобы мои яйца скорее размножились, когда же мои яйца размножатся?» — состроив отождествленную рожу и сложив трясущиеся руки в молитвенном жесте, Просветленный стал показывать состояние большинства невежественных людей, что заставило многих из присутствующих не только сто раз обоссаться от такого прикола, но и серьезно задуматься, а не являюсь ли я таким чучиком.
— То есть он живет вмонтированной вот этой программой, и он ничего не может сделать против нее. А пока размножаются яйца, пока он думает о пирожках, пока он думает еще о всякой хуйне, он в это время спит крепким сном и никак не может проснуться. А все начинается с того, что мы проснемся и увидим весь тот ужас, в котором мы находимся. Но просыпаться очень не хочется, почему? Потому что это неприятно, ну, как так, я увижу этот ужас, но я же хороший мальчик, — погладил себя по голове Гуру Рулон, и каждый узнав себя в этом жесте, громко захохотал. — Если бы каждый себя воспринимал как результат стечения обстоятельств и вмонтированных в него сумасбродных желаний, то он бы проснулся. А я не мог спать. Потому что я иду и думаю: «Сейчас вот из этого угла выйдет или из-за того, даст мне по харе или не даст». То есть я должен быть бдительным, но Марианна сказала: «Да мало, что ты просто бдителен, ты наблюдай, как страх у тебя возник, как похоть у тебя возникает, как, когда ты чуешь запах пирожков, у тебя возникает желание пожрать эти пирожки и т. д. Ты должен видеть процессы внутри себя, и вот это будет сознанием, тогда ты сможешь спастись от этих законов, ты начнешь просветлевать». Я подумал: «Сколько можно? Одну жизнь меня будут бить, вторую, третью, мне уже что-то надоело, что меня все время бьют, и я решил тогда — все, баста, карапузики, я буду просветлевать», — закричал Рулон, со всей силой топнув ногой и стукнув по столу кулаком.
«Как здорово Мудрец все объясняет на своем личном примере, — подумала Синильга, — показывает все процессы, которые сейчас в нас, на себе и, главное, дает конкретные методы, а что же делать, когда ты это увидел, как нужно начинать действовать. И, если бы мы хотя бы старались делать все так, как говорит Рулон, мы бы очень быстро развивались, но мы же, получается, просто бессмысленно радуемся всему скоморошеству Великого, а сами палец о палец не хотим ударить, чтобы действительно началась настоящая работа над собой».
— Проблемы в жизни никак не кончаются — одна проблема, аспект, следующая проблема, еще аспект, конца края нет, — продолжал Рулон, — и я думаю: «Все, Господи, спаси и помилуй!» — я взмолился. Когда мне насрали в портфель, я думаю: «Ну че я бегаю с этим портфелем? Оставлю-ка я учительнице свой портфель с говном», — Гуру Рулон открыл свой ранец, посмотрел в него и, скорчив физиономию так, как будто там действительно было говно, закрыл его обратно и швырнул от себя.
— И каждый должен подумать, что моя голова есть такой же портфель, в который набита всякая чушь. Когда я был маленький, то я видел, что у хулиганов есть зажигалки. Я думаю: «О, зажигалка, у всех зажигалки, и у меня должна быть зажигалка». И так во всем, человек является обезьяной — у всех сотовый и мне нужен сотовый. Это просто обезьяны — все хотят то-то, и мне это нужно, а человек должен все наоборот делать — все так, а я по-другому, для начала хотя бы, чтобы обезьяна ебнулась, понимаете ли, — закричал Рулон, и, изображая ебнувшуюся обезьяну, расслабив все тело, завалился на один бок. Жрицы, веселясь, тут же подхватили Мудреца, под бурные аплодисменты рулонитов возвращая его в исходное положение.
— А потом я подумал, как мой кот Мурзенька: «Да зачем мне все это нужно?» Я коту говорю: «Кот, смотри, у меня сотовый есть, ты хочешь сотовый?» — и, взяв сотовый телефон, Мудрец стал пихать его в морду Коту, который величественно сидел на подлокотнике кресла и только отворачивал голову от странного предмета, не понимая, что от него хотят. Рулониты прикалывались с такого шоу, радостно тыкая пальцами в Нараду, который прославился на весь Рулон-холл своей болезнью сотовых и джипов. Нарада же надулся и обиженно смотрел на всех, вместо того, чтобы посмеяться над собой и наконец-то расстаться со всей этой хуйней.
— Но кот меня не понимает, потому что у него нет ложной личности, ему что сотовый, что не сотовый, ему колбасы бы дали, Мурзик-то все понимает. И мы должны понять, что в нас существует такая обезьяна, попугай, который все копирует, всему подражает. Я увидел у всех зажигалку, и мне захотелось зажигалку, а нахрен мне зажигалка? Я не курю, зачем она мне, да у меня ее еще и отобрали бы, если бы она была, потом бы подошли и моей же зажигалкой мне волосы бы зажгли. Я так подумал немножко интеллектуальной частью интеллектуального центра: «Ну что я за обезьяна-то такая, увидел, что кто-то там зажигает, и мне понадобилась эта зажигалка, потом умом подумал, что будет, если у меня будет зажигалка. И я подумал: «А, нахрен мне эта зажигалка нужна». Смотрю, кошке не надо, а мне тогда зачем. Вот если бы мы всегда так себя видели, то это была бы уже работа интеллектуальной части интеллектуального центра. А как работает наша механическая часть? Это обезьяна и попугай: что-то услышал, не понял, что именно, а уже другим повторяет, уже учит других. Поэтому я стал смотреть и думать: «Да елки-палки, это что я буду попугаем». Стал думать над всем, что в жизни происходит, почему это или то в жизни происходит, почему люди поступают так или иначе, особенно себе, а почему я так поступаю, а почему тут я так поступаю, а зачем я так подумал, а зачем я это сделал. И так каждую свою реакцию я отслеживал, и я пришел в ужас: «Да я какой-то психопат, умалишенный».
«Так вот как я должен поступать, — снизошло вдруг озарение на Мудю, и он от волнения зачесался в жопе и в носу одновременно, — если уж Гуру Рулон считал себя психопатом и столько прикладывал усилий в работе над собой, так мне нужно пахать и пахать. А мне все некогда просветлевать: то я жрать захотел, то полениться, то пообижаться, то на голые жопы посмотреть. Н-да, теперь Мастер наглядно показал, что так я никогда не достигну Просветления».
— Я понял, что я — круглый дурак и громко захохотал, — продолжал глумиться над собой Гуру Рулон, показывая ученикам, как каждый из них должен смеяться над собой, не боясь расстаться со всем своим говном. — Это дело было на уроке, и учительница спрашивает: «В чем дело, почему ты хохочешь?» А я говорю: «Потому что я понял, что я дурак». Весь класс надо мной захохотал, значит, теперь мне легче.
— Оказалось, что людям трудно рассказывать про себя гадости, — неожиданно задел самую болезненную тему для рулонитов Мастер, ясно увидев, как каждый крепко держится за свое говно.
— В том-то и суть ложной личности, что человек всегда себя оправдывает во внутреннем диалоге. Обосрался, и он оправдывает себя — не успел добежать. «Ну, почему меня вовремя не отпустили, эх, товарищи, товарищи», — постоянно себя оправдывает вместо того, чтобы сказать, например: «Ну, вот я такой чучик дурной, не то съел, в жопе говно у меня не удержалось» — все нормально, ну, обосрался, ну, хорошо. Пробуждение начинается с того, что мы перестаем оправдывать себя и начинаем видеть весь позор нашего существования. Если мы видим весь позор нашего существования и приходим в ужас, значит, мы прозрели. Если мы видим, что мы никуда не идем, что мы крутимся по одному и тому же кругу, значит, мы прозрели, потому что все в нашей жизни повторяется. Успенский Гурджиева спрашивает: «А есть возвращения?» А Гурджиев говорит: «Да какие возвращения, у вас в этой жизни все повторяется, а вы о возвращениях все думаете, думайте об этой жизни». Поэтому мы не должны оправдывать себя, а должны видеть весь ужас и стыд нашего состояния. Если мы это сделали, значит, мы прозрели, значит, мы увидели себя реально, значит, мы начинаем изменяться.
«Ну вот, опять меня обосрали», — загрузился Нарада, почувствовав, что все сказанное касается его в большей степени, так как буквально вчера он приставал к Гуру Рулону с заумными вопросами о прошлых жизнях, о жизни после смерти, пытаясь убежать от самых настоящих духовных вопросов, которые его мучили: как не быть подкаблучником, как не быть маменькиным сынком и не бегать за жопой Синильги.
— Я однажды сидел в классе, тренировал волю и жидко обосрался, — снова стал весело про себя рассказывать Гуру Рулон, показывая пример ученикам, как нужно не бояться рассказывать о себе гадости, что это просто смешно, — и я начал себя оправдывать: «Ну, ладно, я же тренировал волю, это же хорошо». А потом думаю: «Ну, что за дурак, просто обосрался, значит, еще мало воли, еще плохо управляю своим инстинктивным центром, надо волю больше тренировать, я не могу справиться с собой, я обосрался в классе, ну, ничего, я не буду оправдываться. Виноват, исправлюсь, я вижу весь позор своего существования. И мы должны увидеть свой сон, мы должны понять, что мы спим глубоко, и нас удерживают во сне наши самооправдания, а это буфера, которые мешают. Возникает какой-то дискомфорт, и сразу начинаем оправдываться — буфера настроим и спим. Чем больше буферов, тем больше частей, части множатся, множатся. Каждое самооправдание множит все новые, новые части, и между ними никакого соприкосновения, и вот так получается дебил, — сказал Рулон, состроив рожу полного дебила. И все снова заблдели.
— А, если мы себя один раз не оправдали, второй раз не оправдали, то эти буфера начинают рушиться, и у нас возникает единое «я». Если нет буферов, значит, нет частей, нет частей, значит, возникает единое «я». И вот таким образом я и пришел к просветлению, теперь мы знаем, как это делается, нужно просто не оправдывать себя, а смотреть, как я обосрался сегодня: вот так, а еще так.
Поэтому, если мы видим весь стыд нашего существования, если мы пришли от себя в ужас, значит, мы уже все увидели верно, значит, просветление пошло, просветление началось. А когда мы уже пришли от себя в ужас, что дальше? А теперь этот ужас начинает нас изменять. Мы все время прятались от него, все время оправдывали себя, все время эту рефлексию подпитывали. Почему нам больно, когда нас кто-то ругает, когда мы попадаем в неудобную ситуацию, потому что мы помним, как мать нас в детстве шлепала по жопе, и теперь эта рефлексия в нас срабатывает просто от одной мысли, что нас осудят. Материны удары по жопе, ремень отца. Человеку стоит только о чем-то подумать, как тут же срабатывает рефлексия, и он сразу начинает оправдываться: «Нет, я хороший». И теперь вы можете вслух говорить: «Я хороший, я хороший», — стал Гуру Рулон утрировать состояние человека, желающего постоянно быть хорошим, — и похохотать немножко над собой, тогда ужас, возникший от видения самого себя, начнет вас изменять, и вы просветлеете. А если вы прячетесь от этого ужаса и стыда, то все, никакого просветления вам не видать, как своих ушей, потому что, что такое оправдание? Это ложь. Вы один раз себя обманули, второй раз обманули, третий раз себя оправдали — ложь множится, множится, и вы уже не видите ни себя, ни окружающий мир реально, одна ложь.
«А ведь это действительно страшно, — загрузился Гурун, выпучив глаза от волнения и заливая себе за шиворот сок, — как бы теперь постоянно помнить о том, что сказал Мудрец. А то ведь я такая неосознанная скотина, что стоит мне выйти сейчас с костра, как я все забуду и начну так же механично на все реагировать. Нет, я буду стараться изо всех сил эмоционально пережить то, что говорит Гуру Рулон и главное, сразу начну так действовать».
— И поэтому в Евангелии когда было сказано, Христос говорит: «Мой отец Бог, а ваш кто отец?» Они говорят: «Наш отец Авраам». А Христос говорит: «Ваш отец Дьявол, потому что вы сыны лжи, вы сотканы из лжи, и когда вы говорите ложь, говорите свое». И человек ничего не знает, кроме лжи. Почему? Потому что он всегда оправдывал себя, он никогда не пытался обвинить себя, смотреть на себя реально. И для того, чтобы мы реально видели себя, Мурзик разработал ряд фраз, которые вы сейчас повторяете: «Я, скотина, которая все время хочет оправдываться», «Одно из моих многочисленных «я», которое скоро исчезнет», «Я — результат стечения обстоятельств и вмонтированных в меня сумасбродных желаний», — хором вместе с Мудрецом стали повторять жрицы.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 146; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!