ЧАСТЬ 2. БУДНИ ДУРДОМА 1 (NEW) 6 страница
Рулониты, радостные, что все идет по плану, вооружившись тюбиками с зубной пастой, улеглись по своим местам и решили выждать еще некоторое время, чтобы приступить к осуществлению своего замысла.
— Эй, уже пора, — два часа спустя стала расталкивать чу-Чандра всех рулонитов, которые тоже не плохо вымотались за день и уже были в отключке.
— Вставайте же, идиоты, — стала она расталкивать дураков. Но, видя, что никто не собирается вставать, взяла брызгалку и стала брызгать водой всем в рожу.
— А-а-а-а, — заорал Нарада, обосравшись очередного на него нападения.
— Да, не ори ты, козел, Гуруна разбудишь, — зашипела на него чу-Чандра.
Наконец-то все проснулись, кроме Гуруна, и приступили к своим обязанностям, как и было все спланировано днем раньше.
— Эй, Мудя, Нарада, переверните его мордой вверх, — скомандовала шепотом чу-Чандра, видя, что Гурун уткнулся рылом в пол, — только смотрите осторожно, а то проснется.
Нарада с Мудей чуть было дотронулись до Гуруна, намереваясь его перевернуть, как тот сам заворочался и оказался харей вверх. чу-Чандра, решив убедиться, что Гурун все так же крепко спит, аккуратно подняла верхнее веко его левого глаза и посмотрела на зрачок. Зрачок был абсолютно неподвижен, что означало, что Гурун в этот момент видит двадцатую серию сна «Гурун — президент». Потому Мудон с Нарадой уверенным движением открыли свои тюбики и, щедро выдавив бело-зелено-красную массу зубной пасты себе на ладони, стали делать Гуруну основательную косметическую маску. Несколько слоев они наложили на лоб, щеки, подбородок и настолько увлеклись этим занятием, что принялись уже замазывать все щели.
|
|
|
— Э-э-э, осторожно, вы зачем ему нос и рот замазываете, он же так совсем не проснется и сорвет все веселье, — остановила их Вонь.
И вот, через минут семь весь ебальник Гуруна был в плотной маске из зубной пасты с отверстиями для глаз, ноздрей и рта. Рулониты, еле сдерживаясь от смеха, чтобы не обоссаться, так как экзамены ночью сдавать было не кому, а туалет, как обычно, был закрыт на замок.
— Да, так он больше похож на президента из музея восковых фигур, — прикололась Синильга. И все тихо заржали. Гурун же, как ни в чем ни бывало, продолжал храпеть. Не теряя времени, заговорщики принялись за следующее действие. Снова повернув Гуруна на бок, Синильга с Вонью накинули капюшон спальника поверх головы Гуруна, так что он теперь оказался полностью внутри ватного мешка, и принялись старательно пришивать капюшон к самому спальнику, так, чтобы Гурун никаким образом не мог из него вылезти.
— Фу, вроде все, — сказала Вонь, завязывая последний узелок.
— А теперь спать, завтра предстоит бурное веселье, — сказала чу-Чандра, и все отрубились.
|
|
|
Утром рулониты проснулись от странного мычания, кряхтения и сопения.
— Эй, уроды, скорее вставайте, — первая проснулась Вонь Подретузная, — а то пропустите рождение «президента».
Нечто движущееся болталось в мешке, явно пытаясь вылезти наружу, при этом издавая какие-то возгласы.
— Ебаный карась, где это я? — послышался голос из мешка.
— В жопе у негра, — любезно ответил Мудя, и все заржали.
— Черт бы вас побрал, выпустите меня отсюда, зачем вы это сделали? — бесновался Гурун, пытаясь вырваться то через один конец спальника, то через другой.
— А ты думаешь, когда погань тебя из пизды высирала, тебе легче дышалось? — спросила его чу-Чандра, — давай, прилагай усилия с самого рождения, иначе в жизни ничего не добьешься.
— Да, да, и первое усилие Гуруна будет заключаться в том, что он сейчас будет делать разминку, не вылезая из спальника, — объявила Элен, которая, услышав радостные вопли рулонитов, поспешила присоединиться к общему веселью.
— Вот это здорово, — обрадовалась толпа придурков новой практике.
Итак, разминка началась. Гурун, все так же находясь в спальнике, стал пытаться приседать. Но так как спальник постоянно путался под ногами, и к тому же в нем было темно, «новорожденный» постоянно терял равновесие, и каждое приседание заканчивалось проламыванием пола задницей, которую он изрядно отбил на пятидесятый раз упражнения. С таким же успехом Гурун проделал все последующие упражнения, и в конце концов он так вспотел, что весь спальник был мокрый, дышать уже было практически нечем, а зубная паста с его ебальника стекала в рот и в ноздри, придавая еще большую остроту ощущения, и теперь Гуруну оставалось только ловить кайф от собственного же ароматического потовыделения.
|
|
|
— Выпустите меня из этого чертова спальника, я уже задыхаюсь, — заныл «президент», а потом, включив свою духовную часть, подумал: «А классная, вообще-то, практика на концентрацию, где бы я еще так попрактиковался. Нет, я больше не буду тратить свою энергию на механические реакции: на псих, обиду, а лучше полностью сконцентрируюсь на разрывании этого мешка. Ведь, если на таком маленьком действии у меня включаются негативные эмоции, то как же я буду дальше просветлевать. Ведь Рулон семь дней в туалете сидел, молился и ничего, а я почему так ничтожно реагирую? Нет, хватит уже быть механичной машиной, — и Гурун, собравшись и сконцентрировавшись, отстранился от отрицательных мыслей и эмоций, и стал целостно разрывать мешок.
|
|
|
— Пришло время рождаться, — сказала Ксива, — давай, Гурун, вылезай, если жить хочется.
Под общий смех и возгласы Гурун стал из последних сил прорывать шов, чтобы вырваться наружу. Акт рождения продолжался еще минут десять и, наконец, бордовая, измазанная в зубной пасте, распаренная ряшка Гуруна с окосевшими глазами, взъерошенными тремя волосинками и потом обтекающей лысиной все-таки появилась на свет Божий.
— Уа-о-у-и, — радостно заорали рулониты и зааплодировали. Но Гурун, не в силах стоять на ногах, одурманенный свежим воздухом, где стоял, там и рухнул.
— Э-э-э, но, но, че-то ты рано завалился, — сказала Аза, — это только начало. А сейчас у вас следующая практика — кто вперед всех соберется на пробежку.
— А кто будет последним, тот сегодня будет голодать, — добавила Ксива, покосившись на Гуруна, который, судя по всему, не собирался голодать, потому, услышав последнюю фразу, сразу пришел в себя и ринулся к шкафу с одеждой. Толпа рулонитов разобрала свои вещички, а кое-кто уже успел выйти на улицу. Но для Гуруна и эта процедура оказалась не самой простой. Когда он открыл шкаф с одеждой, то его рожа изобразила некую смесь усмешки и недовольства, так как его одежда, которую он с трудом узнал, была несколько в странном виде. И без того потрепанная куртка теперь была похожа на «чудо-дерево». Чего на ней только не было: воздушные шарики в виде использованных гандонов, веселые тампаксы, приделанные за веревочку, налипшие жвачки, обертки от конфет, туалетная бумага, разноцветные веревки и прочая дребедень, а также наклейки с крупными надписями: «ПРОСНИСЬ, ТЫ СЕРИШЬ», «Я — ДУРАК», «Я — РЕЗУЛЬТАТ СТЕЧЕНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ И ВМОНТИРОВАННЫХ В МЕНЯ СУМАСБРОДНЫХ ЖЕЛАНИЙ», «ЕШЬ, ПЕЙ, ВЕСЕЛИСЬ, ЖИВИ ОДНИМ ДНЕМ», и так далее, и тому подобное. Его ботинки, измазанные какой-то бело-серой массой, похожей на цемент, были связаны между собой шнурками и прицеплены торчащим концом шнурка к нижней пуговице куртки. Шапка же «новорожденного» была так же прицеплена к куртке только за поднятый воротник и была трудно узнаваема, так как, судя по всему, из нее пытались сделать голову лося. К верхней части шапки были приделаны рога, сварганенные из проволоки и обмотанные бинтом, а по обе стороны шапки торчали прокладки, служившие ушами сымпровизированного лося. Козырек шапки был опущен вниз, и три сквозные отверстия в нем служили глазами, носом и ртом лося. Теперь Гуруну следовало сходу изучить всю эту хитровыебанную конструкцию, напялить ее на себя и радостно ломануться на утреннюю пробежку.
— Ой, ну, как же я во всем этом побегу, — завозгудал Гурун, — меня же все обсмеют.
— Молча, — сказала чу-Чандра, — ты же хотел быть как Рулон?
— Хотел, — признался Гурун.
— Ну, вот сейчас у тебя есть великолепная возможность. Это тебе первая практика на растождествление с ложной личностью. Ведь Рулон не просто так просветленным стал. Вспомни, какие практики ему Буля с Соломой устраивали, как ему пиджак на левую сторону вывернули, истоптали как следует, обваляли и повели с бабами знакомиться.
— Так что, Гурун, мы тебе белой завистью завидуем, что ты вперед всех нас просветлеешь, — поддержала чу-Чандру Синильга.
Но, глядя на кислую харю Гуруна, трудно было сказать, что он был в восторге от такого просветления.
— Ну что, выяснили, кто последний? — спросила прибежавшая Элен. Но, посмотрев на толпу одетых рулонитов и на Гуруна, кое-как напялившего на себя «чудо-курточку» и пытающегося залезть в шапку лося, она, еле сдерживаясь от смеха, сама все поняла.
— Да, Гурун, видимо тебе сегодня придется еще и поголодать, — с деланным сожалением произнесла жрица, похлопав его по лосиной голове.
— Есть, будет сделано, — уныло ответствовал новоявленный лось.
Конечно, жрицы специально устроили этот конкурс на голодание, заведомо зная, что Гурун окажется последним, так как очистить свою физическую оболочку в день закладки соляра было так же полезно для него.
«Ебаный хуй, и с какого-такого перепугу сегодня все решили надо мной так приколоться, я че лысый, — думал Гурун, щеголяя по улице в своем новом прикиде, — ой, то есть я че рыжий», — тут же исправился он, вспомнив о своей лысине.
Демонстрация всех разновидностей мышей, шедших на заводы исполнять свой мышиный долг невольно оглядывались на «человека-лося» с надувными шариками-презервативами, и их глаза становились как совковые железные рубли. Но Гурун, уже не обращая на них внимания, напрягал свои мозги, чтобы разгадать тайну столь большого внимания к нему со стороны духовных братьев и сестер: «И чего это они именно сегодня говорят про соляр, и про то, что меня мать высрала из пизды…»
— Эй, Муд, — позвал Гурун близбежащего Мудю.
— Чего тебе, лосиная голова? — оглянулся Мудон, чуть не ебнувшись в лужу.
— А сегодня какой день? — поинтересовался Гурун.
— Ясно какой, день рождения «президента», — проинформировал его Муд.
«Япона мать, так у меня по натуре сегодня день рождения, — наконец-то дошло до лысой башки, так как за последние дни просветлевающих практик у него настолько сдвинуло «крышу», что он забыл обо всем на свете, — так мне же надо молиться, каяться, чтобы сильную программу заложить на год, — стал рассуждать запоздало высравшийся на свет, — ну, ладно, теперь я попробую осознать все последующие практики. Надеюсь, мне не придется весь год ходить в этом охуительном костюмчике, — подумал Гурун, поправляя свои уши-прокладки, — хотя, почему бы и нет. Еб твою мать, сколько мышей на меня таращатся. Буду отрешаться», — подумав так, Гурун стал концентрироваться в межбровье, пытаясь не реагировать на мнение окружающих и постепенно ему стало это удаваться, — Я не тело, я не чувство, я не ум, я свидетель, я свидетель, — давал себе он внутренние установки, щеголяя по лужам в моднячем прикиде.
После пробежки просветление суперсоляриста продолжалось.
— Вобщем так, Гурун, сегодня тебе скучать не придется, — сказал Нандзя, — во-первых, весь день ты будешь все за всех делать, вырабатывая качества смирения и трудолюбия. Делать ты должен все безупречно, а когда тебя будут в чем-то обвинять, то ты должен браво и радостно отвечать «Виноват, исправлюсь!» или «Есть грех!». А делать ты будешь абсолютно все: мыть обувь, посуду, готовить еду, стирать носки, трусы, лифчики, мыть пол, чистить ковры, ремонтировать розетки, шить занавески, гладить полотенчики, перебирать ягоду, зашивать чулки и колготки, стирать простыни, а потом высушивать их утюгом и еще массу, массу интересных вещей, — закончил Нандзя.
— А для того, чтобы все эти действия не были механичными, а более или менее осознанными, каждый час ты будешь менять способы передвижения, — продолжила наставления Ксива, — к примеру, первый час ты будешь ходить задом, второй час — на кортах, третий час — на четвереньках, четвертый час — прыгать на одной ноге, пятый час — ходить с завязанными глазами, шестой — делать все только левой рукой и так далее.
— И каждые полчаса ты будешь делать пятнадцатиминутную разминку, — добавил Сантоша, — дай теперь рапорт, как понял.
«Дать рапорт» означало, что человек должен повторить все услышанное. И пока Гурун пытался это осуществить, то его язык все время заплетался от волнения, ноги подкашивались, глаза все с большей интенсивностью лезли на лоб, а пот бежал уже десятью ручьями.
— Ну, что ты так волнуешься, — стала его подъебывать чу-Чандра, — ты же хотел быть президентом, просветленным, всемогущим, вездесрущим. Легко себя воображать не бог весть кем, а теперь пришло время показать на деле, кем ты являешься.
Пока Гурун впопыхах выполнял все вышеперечисленное, параллельно он должен был еще признаваться во всех своих грешках.
— Ты что, Гурун, думаешь супер-соляр это так просто? — начала Элен. — Ошибаешься. Сейчас ты должен быть максимально правдив и искренен, если хочешь, чтобы твое дальнейшее просветление шло в правильном направлении. Понял, свинья?!
— Так точно! — как можно радостней ответил Гурун, пытаясь с завязанными глазами отобрать грязный рис от чистого.
«Вот это классная практика на открытие третьего глаза», — подумал он про себя, замечая, как на внутреннем экране начинают уже появляться разные яркие цвета.
— Тогда отвечай, — продолжила Элен, — как ты срал в последнее время, как Бога обманывал.
— Ну, когда я оказался далеко от Учителя, то есть, когда я уехал в Россию, а Учитель в это время был в Штатах, то я подумал, что волен делать, что захочу.
— Так, так, и что же ты задумал на этот раз? — поинтересовалась присоединившаяся к беседе Ксива.
«Ой, что-то страшно мне рассказывать всю правду, — затрясся идиот, — ведь меня могут очень сильно наказать…..Да, еб, твою мать, сколько я могу врать себе и другим, сколько я могу обманывать Бога, ведь я же так никогда и не просветлею. Ну, и пусть ругают меня, пусть наказывают, пусть хоть палками бьют, если это нужно для моего развития, иначе я так на всю жизнь останусь мамочкиным сынком, — услышал Гурун голос духовной совести внутри себя, — если я сейчас, в день закладки соляра буду врать, то так и подохну, как скотина. Я устал уже от лжи, поэтому с сегодняшнего дня я буду говорить только правду, прежде всего себе и Богу. И начну прямо сейчас, тем более, что Гуру Рулон и так все знает про мое говно».
— Ну, вобщем, у меня есть такой грех, — начал он свою обличительную речь, на этот раз все так же с завязанными глазами, пытаясь нащупать в холодильнике нужные продукты и выложить их на поднос, — я позавидовал Гуру Рулону, подумав: «Ну, чем я хуже. Чем я не Гуру. Раз у Гуру Рулона получается учить огромные толпы Земли, раз он во всем преуспел, то, значит, и у меня получится». Подумав так, я собрал несколько молодых баб, решив, что теперь я их всему обучу и буду проводить такие же встречи — «костры», как Гуру Рулон, но чтобы совсем не повторяться, я назвал свои встречи не «костры», а «тлеющие угольки».
— Ха-ха-ха, ну ты и придурок, — прикололись жрицы, — лучше бы ты их назвал
«мутные мозги» или «опухшие яйца». Да, даже название другое не мог придумать, тоже мне всемогущий Гуру.
— Виноват, оказалось, что я могу только подражать, а сам ни на что не способен, — признался Гурун, не заметив, как залез пальцем в масло.
— Э, осознанней, болван, — одернула его Ксива, — ну, и че дальше, рассказывай.
— Когда все бабы собрались, — продолжал Гурун, — и как обычно на кострах стали поедать торты, фрукты и мороженное, тут завалил я и, подражая Гуру Рулону, стал придуриваться и корчить из себя больного старичка. Бабы, конечно, охуели, так как для них это было неожиданно. Тут я им предложил помолиться, и когда все склонились в поклоне, то я быстренько переоделся в женское платье, напялил на себя женский парик с бантиком и уселся в кресло.
— Да, видимо у тебя крыша капитально после «костров» протекла, — заметила Элен, — че ж ты к психиатру не обратился?
Гурун на это только тяжело вздохнул и продолжил:
— Да, сейчас я понимаю, что когда увидел Рулона в женском прикиде на первом для меня «костре», я принял его за сумасшедшего, а когда он появился на следующем «костре» в дурдомовской пижаме, то тут у меня мозги совсем заклинило, и я подумал: «Так вот что от меня так долго и тщательно скрывали, Гуру Рулон, оказывается, просто психически больной», — разоткровенничался лысый пень, — а потом я впал в другую крайность и решил сам проделать то же самое.
— Н-да, вот ты до чего додумался, идиот, — сказала Элен, — а тебе не пришло в голову, пидор ты сельский, как по твоему «шизофреник» может просветлевать целый мир и спасать миллиарды людей?!!!
— К сожалению, нет. Только позже до меня дошло, что Просветленный не имеет закостеневшего образа и может абсолютно свободно перевоплощаться из одной роли в другую, специально разрушая шаблоны восприятия у учеников, так как у Гуру Рулона уже нет ложной личности, — буровил «президент» хуев.
— Ну, хоть что-то до тебя доперло, как до утки на десятые сутки! Ну, и что дальше-то было, когда бабы увидели в таком виде тебя? — поинтересовалась Ксива.
— Когда они подняли головы, — продолжил Гурун, — то от неожиданности раскрыли рты и застыли, не зная, как реагировать. Потом, когда они немного очухались, я стал им рассказывать про мамкину программу, про поиск бомжей, про то, что нужно заниматься тантрой….
— Ага, а сам поди при этом уже обкончался десять раз, — заметила Ксива, — видали мы таких тантриков, как ты.
Услышав такую реплику, Гурун потерял ориентир и уронил фарфоровую вазочку с соусом на пол. Вазочка разбилась, и весь соус мило покрыл прикид Гуруна в красное пятнышко.
— Упал, отжался, — жестко скомандовала Элен.
— Есть, будет сделано, — ответил недотепа и, отжавшись, продолжил свое повествование.
— Видя, что меня все радостно слушают и веселятся, я совсем разошелся. Энергия просто шарашила в башку, и я уже не контролировал себя. Тогда я решил устроить этим бабам начальные практики просветления. И, сказав на ушко своей помощнице некоторые указания, стал наблюдать осуществление своего замысла. Тут она, моя помощница, взяла самый большой торт со стола и, подходя к каждой бабе, стала размазывать его прямо по роже. Бабы были шокированы, но я вовремя все обозначил, сказав, мол, сейчас у вас идет духовная практика, наблюдайте, что внутри вас происходит. И они стали радоваться, что их морды измазывают тортом. А последней девчонке она одела торт на голову и размазала по всей длине ее волос. Та сначала чуть было не разревелась, но когда услышала, что я говорю, чтобы они вошли в состояние ребенка, то рассмеялась.
— Да ты же просто обезьяна Бога, — заявила Элен.
— Да, вместо того, чтобы помогать Рулону, вон каким позором ты занялся, ну, ты и мразь, и чем же закончился весь этот цирк? — сказала Ксива, — где это ты интересно видел, чтобы Гуру Рулон кого-то тортами измазывал?
— Нигде, — признался лысый придурок, — это я уже совсем себя не контролировал.
Поменяв практику, и теперь уже прыгая на одной ноге, Гурун пытался таким макаром подмести пол. При этом мусор не убирался, а только еще больше разлетался по всему ковру. Гурун же продолжал свой рассказ:
— Потом моя помощница взяла две здоровые бутылки пепси-колы и стала поливать всех девчонок одновременно из двух бутылок. В результате все они были с ног до головы облиты сладкой водой и измазаны тортом. Ну вот, вобщем-то и все, — закончил Гурун, окончательно зачморившись.
— Вот это ты прокатился в Россию, да тебя, оказывается, опасно оставлять без присмотра, — высказал свое мнение Нандзя, который молча выслушал весь рассказ.
— И где теперь эти бабы? — поинтересовалась Ксива.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 146; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!