Пора сказать правду о русскомъ матё.
ПРАВДА О МАТЁ
Епископъ Митрофанъ
Не секретъ, что матъ въ Росс\и въ прошедшемъ XX вёкё обрелъ статусъ чуть ли не нац\ональнаго достоян\я, пытаясь утвердиться какъ неотъемлемый признакъ самоидентичности русскаго народа. Произходила героизац\я мата.
Его представляли непремённымъ фономъ успёшнаго выполнен\я особо отвётственныхъ задачъ, единственно возможнымъ средствомъ мобилизац\и какъ воинскихъ подраздёлен\й, такъ и трудовыхъ коллективовъ и, по сути, важнёйшей духовной составляющей побёдъ нашего народа въ мирное и военное время.
Съ горечью приходится признать, что хотя сказанное, возможно, нёсколько и грёшитъ преувеличен\емъ, но, по сути, поднимаетъ большую морально-нравственную проблему, серьезную духовную бёду, случившуюся съ нашимъ народомъ въ XX вёкё.
При этомъ, что скрывать, въ наибольшей степени этимъ недугомъ поражены воинск\е коллективы – арм\я и флотъ. Прошедш\е въ 1990-е годы тяжелые локальные войны очевиднымъ образомъ показали, что никакой иной аргументац\и въ словесномъ противостоян\и съ врагомъ, кромё дикаго мата, у росс \йскаго воина на сегодня нётъ. И эту войну словъ и духовныхъ цённостей, стоящихъ за этими «боевыми» словами, проиграли мы вчистую.
Такъ съ горечью долгое время считалъ и я, авторъ этихъ строкъ, пока не такъ давно познакомился съ активнымъ и весьма извёстнымъ участникомъ тёхъ тяжелыхъ событ\й на Северномъ Кавказё. Рёчь идетъ о легендарномъ «Чукчё-снайперё», въ прошломъ бойцё нашего спецназа ВДВ, а нынё священникё Русской Церкви отцё Николаё Кравченко. Именно настоящая мужская работа, которая досталась ему на войнё, и очень важное слово, прозвучавшее въ бою, привели его къ Богу.
|
|
|
Священникъ Николай Кравченко
СЛОВО СПАСЕН I Я
«Смерть и жизнь – во власти языка» (Притч. 18, 21.)
Въ январё 1994 года группа развёдки нашего спецназа ВДВ, уходя отъ преслёдован\я отрядовъ чеченскихъ сепаратистовъ, укрылась въ полуразрушенномъ здан\и Госуниверситета Чечни, что недалеко отъ знаменитой площади Минутка. Здёсь же на одномъ изъ этажей спецназовцы обнаружили бойцовъ нашей пёхоты – это были «срочники» съ капитаномъ во главё.
Объединившись и занявъ въ здан\и круговую оборону, наши ребята вступили въ тяжелый бой. Была надежда, что соседи услышатъ звуки боя и придутъ на выручку. Со своей неразлучной СВД лейтенантъ Кравченко делалъ всё, что могло зависеть отъ отличного снайпера. И хотя эту работу онъ делал весьма успешно, ситуац\я неумолимо ухудшалась. Огонь и натискъ «духовъ» нарастали, а наши возможности таяли …
«Черезъ сутки стало понятно: подмоги не будетъ. Патроны практически у всёхъ уже закончились, и насъ все сильнёе стало охватывать чувство обреченности, предчувств\я неминуемой страшной развязки. И вотъ тогда я, навёрное, впервые въ жизни такъ явно, напрямую, взмолился къ Богу: "Господи, сдёлай такъ, чтобы мы сумёли вырваться живыми изъ этого ада! Если останусь живъ – построю Тебё храмъ! ”
|
|
|
Тутъ же пришла мысль: надо рёшаться на прорывъ, и какъ можно скорёе. Мы, офицеры, хорошо понимали, что эта отчаянная попытка вырваться безнадежна и, по сути, безумна, тёмъ болёе съ такими "вояками-срочниками ” , совсемъ еще дётьми. Максимумъ, на что мы надёялись, – такъ это на то, что, можетъ, хоть кому-то удастся прорваться и остаться въ живыхъ. Можетъ, потомъ хоть разскажутъ о насъ …
Всё приготовились къ этому броску въ вёчность. Вокругъ насъ врагъ непрестанно голосилъ свои заклинан\я: "аллахъ акбаръ! ” , давя на психику и пытаясь парализовать волю.
И тутъ мы какъ-то разомъ рёшили, что будемъ кричать наше русское: "Христосъ Воскресе! ” Это было странное, подсказанное извнё рёшен\е. Не секретъ, что во всёхъ крайнихъ, предёльныхъ ситуац\яхъ войны мы обычно орали дикимъ, яростнымъ матомъ. А тутъ вдругъ совсемъ противоположное – свято е: "Христосъ Воскресе! ” И эти удивительные слова, едва мы ихъ произнесли, неожиданно лишили насъ страха. Мы вдругъ почувствовали такую внутреннюю силу, такую свободу, что всё сомнён\я улетучились. Съ этими словами, закричавъ, что есть мочи, мы бросились въ прорывъ , и началась страшная рукопашная схватка. Выстреловъ не было. Лишь звуки страшныхъ ударовъ и хрустъ, боевые выкрики, брызги крови, предсмертные хрипы и стоны заколотыхъ и задушенныхъ "духовъ ” .
|
|
|
Въ результатё мы всё прорвались. Всё до единаго! Да, мы всё были ранены, мног\е серьезно, кое-кто и тяжело. Но всё были живы. Всё потомъ попали въ госпитали, но всё и поправились. И я точно знаю, что если бы пошли на прорывъ съ нашимъ традиц\оннымъ матернымъ крикомъ – не прорвались бы, всё бы тамъ полегли.
Я сталъ священникомъ и сейчасъ строю храмъ, работаю тамъ же, въ войскахъ. И теперь хорошо понимаю, что отъ слова, наполненнаго силой Бож\ей, больше противника поляжетъ, чёмъ отъ пули снайперской. И еще, что самое главное: тёмъ же Словомъ Бож\имъ я теперь больше людей спасти смогу...»
Такъ почему же столь прилипчиво матерное слово и почему такъ трудно бываетъ отказаться отъ него? Что за сила живетъ въ этихъ грязныхъ словахъ? Откуда она черпается, гдё истоки той черной энергетики, воздёйств\е которой ясно чувствуетъ какъ самъ матерящ\йся, такъ и объектъ его матерныхъ поношен\й?
|
|
|
Пора сказать правду о русскомъ матё.
«КУЛЬТУРНАЯ ТРАДИЦ I Я»
Много чего печальнаго приключилось съ нашей Родиной въ прошедшемъ XX вёкё. Какихъ только соц\альныхъ и экономическихъ экспериментовъ, равно какъ и духовныхъ опытовъ, не было поставлено надъ русскимъ народомъ. Пагубные послёдств\я этихъ изпытан\й довлёютъ надъ нами и понынё, отравляя нашу жизнь. Среди этого «наслёд\я мрачныхъ временъ» оказалась и эта – особо прилипчивая – зараза, которая постепенно вошла въ нашъ бытъ, въ н аши мозги и душу, цинично претендуя на часть росс\йской «культурной традиц\и».
Тяжелое, грязное слово мата почти побёдило росс\йск\й народъ. Грёхъ языка, грёхъ похотливыхъ, скабрезныхъ словъ, по сути, обрелъ въ Росс\и статусъ нормы и увёренно и нагло претендуетъ на нёк\й героическ\й «с`мволъ» росс\йской духовной традиц\и. На этомъ нашемъ печальномъ заблужден\и успёшно спекулируютъ нац\оналистическ\е силы бывшихъ республикъ СССР, умёло разыгрывая, надо признать, справедливое утвержден\е: «Жить съ Росс\ей – значитъ жить въ матерщинё». «Въ Росс\и матомъ не ругаются – на немъ разговариваютъ» и т. п.
И дёйствительно, матерное слово отвоевываетъ себё всё новые территор\и, на которые еще совсемъ недавно входъ ему былъ заказанъ. Еще в 60-е – 70-е годы XX вёка молодые люди никогда н е допускали «крёпкихъ выражен\й» въ присутств\и дёвушекъ, строго оберегая дёвич\й слухъ отъ этой грязи. Тогда еще срабатывалъ инстинктъ сохранен\я рода, забота о здоровомъ потомствё.
О томъ, кого родятъ дёвицы нынёшняго времени, можно себё представить, если они безъ стёснен\я стремятся перещеголять парней въ умён\и материться. Будущая мама запросто поливаетъ словесной грязью своихъ еще не родившихся чадъ, а потомъ будетъ удивляться, за что Господь наказываетъ ее скорбными обстоятельствами незадавшейся жизни. И ужъ точно врядъ ли такое поврежденное грёхомъ чадо будетъ утёшен\емъ ей въ старости.
Что же такое, собственно, есть матъ? Матъ съ духовной точки зрён\я – это есть антимолитва. Черезъ матерные слова происходитъ поклонен\я «князю тьмы» и, как слёдств\е, человёкъ отступаетъ отъ Бога. При этомъ человёкъ, конечно же, чувствуетъ эту черную энерг\ю, и она его возбуждаетъ. Матерящ\йся притягиваетъ силы зла и довёряется имъ.
Эта разрушительная энерг\я обладаетъ способностью вызывать въ человёкё привыкан\е, зависимость наподоб\е наркотической. Привычка къ мату во многомъ носитъ характеръ зависимости отъ наркотическаго вещества: человёкъ уже не можетъ жить безъ этой подпитки, но плата за этотъ допингъ непомёрно велика – онъ лишаетъ себя помощи Бож\ей.
Даже когда человёкъ искренне стремится избавиться отъ этой зависимости, онъ вынужденъ прибёгать въ своей рёчи къ словамъ-замёнителямъ типа «блинъ» и т.п., точно такъ, какъ отвыкающ\е отъ наркотическихъ средствъ или отъ алкоголя взамёнъ подчасъ пьютъ крёпк\й кофе или завариваютъ чифирь.
ДРЕВН I Е КОРНИ МАТА
Русск\й матерный языкъ есть наслёд\е языческихъ вёрован\й, какъ славянскихъ, такъ и индоевропейскихъ. Во времена магическихъ цивилизац\й древности главной задачей выживан\я въ тёхъ услов\яхъ являлось привлечен\е на свою сторону энерг\й темныхъ силъ – падшихъ ангелов или бёсовъ, которыхъ было п ринято уважительно называть «богами». Этимъ мрачнымъ тварямъ строились величественные храмы и давались учтивые имена: аполлонъ, артемида, перунъ, велесъ, осирисъ, анубисъ, ваалъ … Въ общемъ, «лег\онъ имя мнё, потому что насъ много» (Мк. 5, 9). Каждый стремился ублажить этихъ «боговъ» жертвоприношен\ями и заручиться ихъ помощью въ различныхъ непростыхъ жизненныхъ ситуац\яхъ.
Наиболее мощной энерг\ей всегда обладалъ базовый инстинктъ человёка – инстинктъ продолжен\я рода, и были соотвётствующ\е духи-помощники, контролировавш\е эту сферу человёческой жизни. Такъ называемые «фаллическ\е культы», разпространенные по всёму древнему языческому м\ру, основывались на всёмёрномъ привлечен\и помощи «боговъ» черезъ сексуальные орг\и (вакханал\и), храмовую проституц\ю, попран\е стыда и цёломудр\я, плотскую всёдозволенность и возпёван\е грёха блуда. Этотъ механизмъ срабатывалъ безотказно, поскольку эти «боги-помощники» подпитываются грёховной энерг\ей человёка и, паразитируя на человёческихъ страстяхъ, превращаются въ мощный генераторъ м\роваго зла.
Тё словосочетан\я, которые сейчасъ сохранились подъ назван\емъ «матерщина», изпользовались въ этихъ обрядахъ и ритуалахъ какъ магическ\е заклинан\я, какъ провёренное средство привлечен\я «нечистыхъ духовъ». При этомъ надо подчеркнуть, что къ этимъ силамъ обращались съ осторожностью и нечасто. Какъ увёряютъ изслёдователи тёхъ культовъ древности, «употреблять эти слова можно было лишь мужчинамъ и не чаще нёсколькихъ дней въ году, послё чего они были подъ строжайшимъ запретомъ».
Однимъ изъ важнёйшихъ предназначен\й этихъ словъ въ магическихъ обрядахъ славянскихъ народовъ было наведен\е порчи на врага, проклят\е его рода. Недаромъ всё эти слова такъ или иначе связаны съ дётородными органами мужчинъ и женщинъ и процессомъ возпроизводства. Такъ въ анонимной болгарской хроникё XIII – XV вёковъ слово «изматери ли» означаетъ вовсё не «обругали», но именно «прокляли».
Нынёшн\е любители крёпкихъ выражен\й выглядятъ наивными дётьми, плохо представляющими, чёмъ, собственно, лёгкомысленно балуются и как\е послёдств\я навлекаютъ на себя и на окружающихъ.
Какъ извёстно, принят\е христ\анства на Руси положило конецъ «возпёван\ю» этой черной энергетики, этому служен\ю силам тьмы. Важнёйшей духовной задачей стало преодолён\е въ людяхъ прежнихъ языческихъ законовъ нравственности, формирован\е христ\анской морали и введен\е табу на сакральную сексуальную лексику.
Въ средневёковой русской религ\иозной литературё эти «срамные» словосочетанёя справедливо называются «еллинскими», поскольку въ христ\анствё подъ словомъ «еллины» подразумевались всё народы, живш\е въ языческой духовной традиц\и и поклонявш\еся идоламъ. При этомъ обряды этого поклонен\я во многом включали сексуальную лексику. Извёстно, что въ христ\анской Руси это «кобелиное» непотребство образно и довольно точно именовали «собачьей лаей», или «лаей матерной».
Надо признать, что, несмотря на открытое и искреннее принят\е русскимъ народомъ Благовёст\я Христова, старые вёрован\я, по сути, въ полной мёрё такъ и не были изжиты никогда. Можно даже сказать, что произошло нёкое слиян\е, приспособлен\е стараго, дохрист\анскаго, возприят\я сакральнаго м\ра съ новымъ христ\анскимъ учен\емъ.
Въ указахъ царя Алексёя Михайловича 1648 года указывается на недопустимость ритуальнаго сквернослов\я въ ходё свадебныхъ обрядовъ, а именно «пёсенъ бёсовскихъ и срамныхъ словъ матерныхъ и всякой неподобной лаи». Въ постановлен\яхъ Стоглаваго собора и указахъ Ивана Грознаго середины XVI вёка также возпрещается вспоминать языческ\е обычаи и сходиться «въ святочные и купальск\е дни» на «безчинный говоръ и на бёсовск\е пёсни».
Но, тёмъ не менёе, колдуны, вёдуны, знахари продолжали поддерживать въ народё старую языческую духовность, и бытовая крестьянская маг\я полностью такъ и не была изкоренена. Потому нётъ ничего удивительнаго, что тё сакральные слова темныхъ магическихъ обрядовъ древности продолжали жить въ памяти народа и временами прорывались въ народномъ говорё.
Сейчасъ отдёльные защитники матернаго слова любятъ ссылаться на берестяные грамоты древнего Новгорода XII – XIII вёковъ, гдё была замёчена такъ называемая обсценная лексика (матерные слова). Но сразу замётимъ: изъ тысячи съ лишнимъ берестяныхъ грамотъ, найденныхъ археологами, эти нечистые слова упомянуты только лишь въ четырехъ. Учитывая многотысячелётн\й опытъ языческой культуры на Руси, можно сказать, что это вполнё объяснимо и совсемъ не много.
Если оцёнить по существу причины и поводы примёнен\я обсценной лексики въ берестяныхъ грамотахъ, то, напримёръ, въ первомъ случаё – въ грамотё изъ Новгорода № 330 – зафиксирована коротенькая шутка-дразнилка, довольно глупая, гдё «эффектъ непристойности помноженъ на эффектъ абсурда». Въ грамотё изъ Старой Русс ы № 35 послё длиннаго серьезнаго текста въ концё дописано грубовато-шуточное приветств\е брату – адресату послан\я.
Въ грамотё изъ Новгорода № 955 нёкая сваха Милуша употребляетъ слова изъ того самаго языческаго заговора «на успехъ свадьбы» – «конкретное» пожел ан\е жениху съ нёвестой, что вовсё не является матернымъ поношен\емъ, какъ было съ восторгомъ разтиражировано многими СМИ.
Въ последней грамотё изъ Новгорода № 531, по сути, обсцененныхъ словъ вовсё нётъ. Здёсь изложена просьба нёкоей Анны вступиться за ее честь, поскольку ее «назвали "курвою ” , а дочь ее б … ». При этомъ надо сказать, что въ тё времена это слово (производное отъ слова «блудъ») не было запрещеннымъ (оно встречается и въ церковнославянскихъ текстахъ). Это нейтральное обозначен\е блудницы или проститутки. Публичн ое называн\е замужней женщины этимъ словомъ, согласно русскому праву, было тяжелымъ оскорблен\емъ чести и достоинства и влекло за собой серьезное наказан\е обидчика.
«ПОЖИРАТЕЛЬ» ПОТЕНЦ I И
«Известно, что врачи узнаютъ, здоровъ человёкъ или боленъ, осматривая языкъ. Можно сказать, что и наши слова служатъ вернымъ признакомъ здоровья или болёзни нашей души».
Святитель Тихонъ Задонск\й
Въ нашё время, когда представители «сильнаго пола» съ такой лихостью употребляютъ эти сакральные и запрещенные слова, они врядъ ли задумываются, сколь большому вреду подвергаются. Запросто можно утратить эту упомянутую силу своего пола и лишиться потенц\и, поскольку «незнан\е закона не освобождаетъ отъ отвётственности». Не такъ давно было установлено, что пребыван\е въ атмосферё мата помимо возникающего «гормональнаго дисбаланса» въ организмё вызываетъ еще и «мутац\ю молекулъ ДНК».
Именно объ этихъ трагическихъ послёдств\яхъ свидётельствуетъ статистика нашего времени. Болёе 35% (!) современныхъ мужчинъ въ возрастной группё отъ 18 и до 60 лётъ имёютъ серьезные (устойчивые) проблемы съ потенц\ей. Въ дореволюц\онной Росс\и такой проблемы практически не было. Зарубежные медики, пр\ёзжавш\е практиковать въ Россию въ концё XIX – началё XX вёковъ, съ удивлен\емъ отмёчали, что «въ сферё интимныхъ отношен\й имёетъ мёсто учащен\е случаевъ венерическихъ заболеван\й, но практически полностью отсутствуетъ проблема мужской импотенц\и».
На сегодняшн\й день врачи свидётельствуютъ, что «90% случаевъ мужской эректильной дисфункц\и связаны съ такъ называемыми психологическими факторами, и лишь 10 % вызваны реальными физическими разстройствами». Какъ мы понимаемъ, упомянутые «психологическ\е факторы» – категор\я вес ьма «округлая» и неопредёленная. Въ то же время, духовное здоровье, выборъ и сохранен\е своихъ внутреннихъ нравственныхъ ор\ентировъ – вещь вполнё конкретная.
И когда говорятъ о пагубномъ влиян\и на эту проблему современнаго состоян\я эколог\и, то съ этимъ надо согласиться, однако, уточнивъ, что рёчь идетъ о духовной эколог\и, о томъ словесномъ фонё, въ которомъ вынужденъ обитать современный человёкъ. Идетъ цёленаправленное разрушен\е духовной атмосферы, въ которой живетъ, которую «вдыхаетъ» человёкъ и которая просто отравлена ядовитыми изпарен\ями мата, м\азмами гнилаго слова.
Нётъ никакихъ сомнён\й, что энергетика сексуально-скабрезныхъ ругательствъ реальна и сильна и въ планё чисто физическаго воздёйств\я на организмъ. Какъ подтверждаютъ проведенные научные изслёдован\я, матерящ\йся изпытываетъ притокъ въ кровь мужскихъ половыхъ гормоновъ (андрогеновъ), что вызываетъ приливъ силъ, эйфор\ю, куражъ, послё чего наступаютъ неизбёжный тяжелый «откатъ», депресс\я, унын\е и, что самое печальное, обезсиливан\е половой сферы и эндокринной системы, которая не выдерживаетъ такой постоянной изнуряющей гормональной эксплуатац\и.
Въ то же время, приведенный фактъ активизац\и мужскихъ половыхъ гормоновъ научно объясняетъ и механизмъ физическаго воздейств\я матерныхъ словъ на женщинъ и дёвушекъ, для которыхъ дополнительно образующ\еся андрогены вредны и приводят къ гормональнымъ нарушен\ямъ, росту волосъ на тёлё, ломкё и огрублен\ю голоса и инымъ печальнымъ проблемамъ. Объ этомъ можно узнать у опытныхъ косметологовъ: женщина, употребляющая матерные выражен\я, медленно, но верно на генетическомъ уровнё превращается въ мужика.
Есть еще одно народное наблюден\е: у матерщинниковъ «со стажемъ» гораздо быстрёе наступаютъ возрастные измёнен\я, и внёшне они выглядятъ много старше и «изношеннёе» своихъ сверстниковъ, которые счастливо избёжали этой привычки.
Особенно опасно находиться въ атмосферё матерщины въ подростковомъ возрастё, когда закладываются важнёйш\е функц\и организма. Именно здёсь кроются столь очевидные проблемы всёобщего нездоровья молодыхъ людей нашего времени.
О томъ, что сейчасъ творится со здоровьемъ нашихъ ребятъ, говорятъ факты. Каждый, кто помнитъ 60 – 70-е годы прошлаго вёка, засвидётельствуетъ, что ограничен\е для призыва въ армию по состоян\ю здоровья было крайнё рёдкимъ, и если случалось, то возпринималось какъ жизненная катастрофа. По сути, это становилось невольнымъ позоромъ для юноши.
На сегодня, по информац\и Генеральнаго Штаба, примёрно 35 % юношей призывнаго возраста вообще не могутъ пойти въ арм\ю по причинё серьезныхъ проблемъ со здоровьемъ. Изъ оставшихся для призыва 65% приблизительно треть имёетъ существенные ограничен\я по несен\ю службы, также связанные съ хроническими заболеван\ями.
ПАМЯТЬ ВОДЫ
«Кто хранитъ уста свои и языкъ свой, тотъ хранитъ отъ бёдъ душу свою». Притч. 21, 23
Чтобы было понятно, насколько серьезны тё пагубные измёнен\я, которые провоцируетъ матъ въ организмё человёка, вспомнимъ, что человёкъ на 70% состоитъ изъ воды, а вода, какъ извёстно, имёетъ способность къ возприят\ю и запоминан\ю информац\и.
Въ наше время проведены весьма обстоятельные изслёдован\я, показывающ\е разительные перемёны, наступающ\е въ составё воды подъ воздёйств\емъ словъ, имёющихъ какъ положительную, добрую направленность, такъ и отрицательную, агрессивную, злую.
Вода есть первооснова жизни, и неудивительно, что она реагируетъ и запоминаетъ все, что произходитъ рядомъ съ ней въ окружающемъ пространствё. Запечатлевая въ себё эту информац\ю, она приобретаетъ новые свойства, измёняя свою структуру.
Уже давно установлено, что состоян\е воды мёняется подъ воздёйств\емъ физическихъ полей. Однако теперь достоян\емъ общественности стали и иные удивительные результаты научныхъ изслёдован\й: вода возпринимаетъ человёческ\е мысли, не говоря уже о словахъ. Въ Федеральномъ научномъ клинико-экспериментальномъ центрё традиц\онныхъ методовъ диагностики и лёчен\я Минздрава Росс\и совмёстно съ б\офакомъ МГУ было проведено более 500 опытовъ съ различными людьми, и въ зависимости отъ ихъ внутреннихъ установокъ, нравственныхъ и этическихъ привычекъ вода измёняла свои свойства въ ту или иную сторону.
Авторъ, не занимаясь спец\альными исзлёдован\ями, тёмъ не менёе, имёлъ возможность убёдиться въ этомъ на собственномъ опытё. Въ течен\е многихъ лётъ, проходя службу въ далекой поморской деревнё, наблюдалъ, какъ въ алтарё храма въ сильные морозы всё перемерзало, въ томъ числё и вода, хранившаяся въ банкахъ. Такъ вотъ, замерзшая крещенская святая вода всегда представляла собой изумительное зрёлище – чистёйш\й ледъ съ очень красивыми разходящимися отъ центра ледяными кристаллами въ видё с\ян\я. Въ то же время, хранящаяся для разныхъ нуждъ неосвященная вода изъ деревенскаго колодца (навёрняка не разъ «обработанная» колхознымъ матомъ) превращалась въ обычный мутный кусокъ льда, подчасъ со странными затемнен\ями въ его структурё.
Въ упомянутомъ выше Центрё экологическаго выживан\я и безопасности былъ поставленъ экспериментъ съ цёлью еще разъ провёрить характеръ перемёнъ, произходящихъ съ водой послё воздёйств\я на нее нецензурной брани. Ради эксперимента изслёдователи «обругали» емкости съ водой матерными словами. Ставилась задача выявлен\я разницы въ свойствахъ воды, духовно поврежденной матомъ, и воды, освященной въ церкви на водосвятном молебнё. Одной и другой водой были политы приготовленные для прорастан\я сёмена пшеницы. «Въ результатё изъ тёхъ зеренъ, которые были политы водой, "обработанной ” матомъ, взошли только 48%, а сёмена, политые святой водой, проросли на 93%».
Навёрное, есть смыслъ задуматься, сколь катастрофически измёняются свойства воды, питающей всё внутренн\е ткани организма, живущего въ атмосферё нецензурщины, и насколько больнымъ становится такой человёкъ. Страшно представить, как\е разрушительные процессы произходятъ въ тёхъ упомянутыхъ семидесяти процентахъ воды, что входятъ въ составъ каждаго человёческаго тёла, послё воздёйств\я матерныхъ словъ. А ужъ тёмъ болёе въ мозгу человёка, на 90 % состоящемъ изъ воды.
ПОТЕРЯ ОР I ЕНТИРОВЪ
«Отъ гнилаго сердца и слова гнилые».
Русская поговорка
Какъ отмёчаютъ соц\ологи, всплескъ неудержимаго разпространен\я мата въ обществё произходитъ въ особые, трагическ\е, переломные и революц\онные пер\оды истор\и. Такъ было въ революц\онные годы начала XX вёка, это же повторилось и въ «лих\е 90-е».
Революц\я 1917 года (отъ revolutio (лат.) – переворотъ) вообще измёнила качественный составъ росс\йского общества, изгнавъ изъ него наиболёе образованные, культурные и нравств енно крёпк\е слои населен\я. Такимъ образомъ произошло разрушен\е фундаментальныхъ основъ традиц\онной росс\йской жизни и физическое уничтожен\е всёхъ ее реальныхъ носителей – русскаго дворянства, интеллигенц\и, офицерства, священства, промышленниковъ, купцовъ, ин женеровъ, крёпкаго трудолюбиваго крестьянства и казаковъ.
Не секретъ и то, каковымъ былъ составъ «революц\онныхъ массъ», той самой движущей силы революц\онныхъ событ\й октября 1917 года. Вмёстё съ этимъ городскимъ люмпеномъ и сбродомъ матъ шагнулъ изъ бараковъ и питейныхъ заведен\й на улицы и площади. Чтобы захватить власть и стать во главё этой разпоясавшейся стих\и, нужно было показать массамъ свое «недворянское» произхожден\е и заговорить съ бунтовщиками на привычном для нихъ языкё. Именно съ тёхъ поръ стих\я нецензурщины и откровенной матерщины охватила всёхъ пришедшихъ къ власти представителей государственнаго и политическаго руководства страны и въ полной мёрё закрёпилась въ структурё РККА и ВМФ, на всёхъ уровняхъ военнаго командован\я.
По сути, въ странё возникла круговая порука: всё были повязаны грёхомъ. Кто матерится – тотъ «свой». Особенно наглядно этотъ принципъ проявлялся въ лагеряхъ НКВД. Объ этомъ вспоминалъ академикъ Д. С. Лихачевъ: «Въ лагерё тёхъ, кто не матерился, разстреливали первыми. Они были "чужие ” . Когда человёкъ матерился – эт о означало, что онъ "свой ” . Если онъ не матерится, значитъ, имёетъ свое мнён\е, и отъ него можно было ожидать, что онъ будетъ сопротивляться».
Кромё того, въ так\е переломные историческ\е моменты (типа «перестройки») въ обществё возникаетъ масштабная потеря прежнихъ ор\ентировъ и острая нехватка подлинныхъ цённостей, незыблемыхъ принциповъ, то есть наступаетъ массовая дебилизац\я.
При этомъ наиболёе психологически незащищенные соц\альные слои, так\е какъ молодежь, люди съ низкимъ уровнемъ образован\я и культуры, при отсутств\и надежныхъ вёроучительныхъ ор\ентировъ стремятся компенсировать возникшую пустоту, эротизируя свою словесную (вербальную) активность, изпользуя это какъ нёкую защиту, какъ неосознанный протестъ противъ соц\альнаго давлен\я.
Рёчь начинаетъ изобиловать сексуально-скабрезными выражен\ями какъ нёкими словесными протезами. Такимъ образомъ нецензурщина возполняетъ скудость языка, а «междометный» матъ для людей съ недоразвитой рёчью становится единственнымъ средствомъ хоть какъ-то заполнить постоянные запинан\я при подыскиван\и нужныхъ словъ.
Но подчасъ бываетъ и наоборотъ. Изначально способный, талантливый человёкъ, пристрастившись къ мату, неизбёжно теряетъ былые навыки полноцённой рёчи. Матерные словосочетан\я и ихъ примитивные конструкц\и убиваютъ прежде богатый запасъ его словъ, парализуютъ способность вызывать ихъ изъ своей памяти и примёнять въ нужном мёстё. Въ результатё вся его рёчь скатывается къ отчаянному «тасован\ю» одних и тёхъ же бранныхъ словъ и междомет\й – къ «собачьей лаё».
ПОПЫТКИ БОРЬБЫ
«Indignus qui inter mala verba» ( лат .) –
«Позорно жить среди сквернослов\я»
Надо сказать, что, согласно съ опросомъ Всёросс\йскаго центра изучен\я общественнаго мнён\я, росс\йское общество сейчасъ въ цёломъ «негативно относится къ изпользован\ю обсценной лексики въ публичныхъ выступлен\яхъ, въ программахъ и матер\алахъ, разсчитанныхъ на массовую аудитор\ю, считая употреблен\е матерныхъ выражен\й недопустимымъ проявлен\емъ разпущенности».
Такую позиц\ю занимаетъ 80% нашихъ гражданъ. Но такъ же, какъ и съ иными скандальными проявлен\ями «либерализма» меньшинствъ, оставш\еся 20% защитниковъ «свободы самовыражен\я» болёе крикливы и агрессивны. Особенно въ услов\яхъ, когда активнаго и рёшительнаго противодёйств\я матерщинё въ обществё и государствё не происходитъ. Въ бывшемъ СССР за произнесен\е нецензурщины въ общественномъ мёстё органы правопорядка могли наложить взыскан\е въ видё штрафа беъз судебнаго разбирательства.
Въ законодательствё Росс\йской Федерац\и нецензурная брань въ общественныхъ мёстахъ квалифицируется какъ мелкое хулиганство и влечетъ наложен\е штрафа въ размёрё отъ пятисотъ до тысячи рублей или административный арестъ на срокъ до пятнадцати сутокъ. Въ то же время, если оскорблен\е было нанесено «въ неприличной формё» или «содержится въ публичномъ выступлен\и», то вступаетъ въ силу уже УК РФ и полагается «штрафъ до 100 МРОТ, работы до 120 часовъ, изправительные работы до 6 мёсяцевъ». Но работаютъ ли эти защитные механизмы, примёняется ли эта статья? Конечно же, нётъ, поскольку тё, кто должны ее примёнять, на практикё сами постоянно подъ ней ходятъ.
Между тёмъ государственный контроль въ этомъ вопросё присутствовалъ еще со временъ глубокой древности. «Законодатель, – справедливо указывалъ въ IV вёкё до Р. Х. философъ Аристотель, – долженъ удалять изъ государства сквернослов\е, потому что изъ привычки скверносл овить непремённо развивается склонность къ совершен\ю дурныхъ поступковъ».
Въ дореволюц\онной Росс\и, когда открытый сквернословъ был еще въ диковинку, поскольку въ абсолютномъ большинствё народъ былъ вёрующимъ и боялся совершать такой тяжк\й грёхъ, было замёчено, что матерщинники часто умираютъ скоропостижно. Для православнаго м\ра того времени это возпринималось какъ закономёрная и заслуженная кара Бож\я. Нормальный человёкъ, который безпокоился о своей загробной участи, стремился передъ смертью непремённо поисповёдоваться, пособороваться, причаститься Святыхъ Христовыхъ Тайнъ и съ чистой душей отойти ко Господу съ миромъ.
Можно представить, какъ и съ какой черной душой и съ замершей на устахъ матерной бранью уходят въ м\ръ иной сквернословы. Какое ужасное лёгкомысл\е въ такомъ видё предстать предъ Господомъ … Господь предупреждаетъ въ Е`ангел\и: «За всякое праздное слово, какое скажутъ люди, дадут они отвётъ въ день суда: ибо отъ словъ своихъ оправдаешься, и отъ словъ своихъ осудишься» (Мф. 12, 36 – 37). И говорится здёсь всего лишь о «праздномъ слов ё», то есть о лёгкомысленной, пустой болтовнё. Что же ждетъ тогда человёка на Судё Бож\емъ за богохульное матерное слово …
Воздёйств\е матерныхъ словъ на окружающихъ аналогично пассивному курен\ю, когда отъ табачнаго дыма страдаетъ не только курящ\й, но и люди, находящ\еся рядомъ съ нимъ. Получается, что всё становятся «безъ вины виноватыми», вынужденными терпёть хамство и словесную грязь.
Рёчь идетъ о здоровье всей нац\и, о духовномъ здравоохранен\и, и здёсь необходимы активные и превентивные мёры, поскольку проблема сквернослов\я имёетъ государственный масштабъ.
Матерящ\йся безъ всякаго на то права насильно и внаглую вкладываетъ намъ въ уши вонючую грязь, словесное дерьмо. Помню, какъ однажды одному непрестанно матерящемуся субъекту я задалъ вопросъ: «Если я сейчасъ принесу баночку съ дерьмомъ, попрошу Васъ открыть ротъ и буду ложечкой вкладывать Вамъ въ ротъ это пахучее содержимое – Вы обидитесь на меня или нётъ? Будете ли согласно и терпеливо проглатывать или станете сопротивляться?» Онъ, конечно, былъ возмущенъ такимъ предложен\емъ, но при этомъ вкладывать въ чуж\е уши свое словесное дерьмо онъ считалъ вполнё допустимымъ и даже нормальнымъ.
ПОДЪ МАСКОЙ МАТА
Если спросить психологовъ, то съ психологической точки зрён\я нецензурной лексикой люди чаще всего маскируют свою жизненную неувёренность, заглушаютъ чувство страха передъ окружающими. Это характерно для ситуац\и войны, революц\онныхъ безпорядковъ, соц\альнаго беззакон\я, когда произходитъ разрушен\е прежнего привычнаго и стабильнаго м\роустройства. Матъ, какъ мы знаемъ, имёетъ активную атакующую направленность на все окружающее. Однако, ставъ обыденнымъ фономъ и постоянно сопровождая рёчь человёка, матъ обличаетъ его носителя, свидётельствуетъ о его духовной, эмоц\ональной и психической слабости, о боязни окружающего м\ра, о постоянномъ ожидан\и непр\ятностей извнё.
Въ то же время матъ, сознательно допускаемый начальникомъ въ отношен\и подчиненнаго, явно служитъ средствомъ грубаго подавлен\я личности, что приводитъ къ болёзни и разрушен\ю коллектива и, въ конечномъ итогё, къ параличу въ его работё. Упован\е командира на «матерный разносъ» свидётельствуетъ лишь объ отсутств\и професс\онализма, о неспособности начальника четко и доходчиво поставить задачу, донести свои требован\я до сознан\я подчиненныхъ, заинтересовать и простимулировать иниц\ативу, создать коллективъ единомышленниковъ.
При этомъ надо честно признать, что подчасъ подъ такимъ «ревностнымъ служен\емъ» и якобы «радён\емъ о службё» скрывается подлое животное желан\е «выспаться» на подчиненномъ, излить грязь своей души, свою злобную энерг\ю и половую неудовлетворенность, свои нереализованные сексуальные фантаз\и, а чаще всего свою несостоятельность въ сферё интимныхъ отношен\й.
Нёчто подобное проявляется и въ извёстномъ фактё демонстративной матерной речи у людей, такъ сказать, «возпитанныхъ, культурныхъ и образованныхъ», что, по мнён\ю психологовъ, является слёдств\емъ снижен\я ихъ сексуальной потенц\и. Они, не осознавая того, во-первыхъ, пытаются возстановить потенц\ю, стимулируя себя «сексуальными парадигмами» въ матерномъ выражен\и, а во-вторыхъ, подбадриваютъ себя, защищаясь отъ внутреннихъ опасен\й передъ наступившими неудачами на «половомъ фронтё». Хрестомат\йный примёръ – упоен\е матерщиной стареющихъ Л ьва Толстого и Ивана Бунина.
Любители всячески оправдать засилье мата въ нашей жизни стремятся сослаться на авторитеты и непремённо упоминаютъ нашихъ знаменитыхъ поэтовъ – Пушкина, Лермонтова, Маяковского, Есенина … Что объ этомъ можно сказать? Даже эти люди, «зо лотой фондъ» нашей литературы, всегда оставались, по сути, простыми смертными со своим недостатками, многочисленными искушен\ями, страстями, грёхами.
Выдергивать изъ ихъ величайшего поэтическаго наслёд\я несколько строкъ съ «непечатными» выражен\ями и размахивать ими, какъ «грязнымъ бёльемъ», недостойно возпитаннаго человёка. Кромё того, нецензурные эпиграммы и четверостиш\я Пушкина, Лермонтова и нёкоторыхъ другихъ авторовъ никогда не публиковались и вообще обнародован\ю не подлежали. Эти «опусы» стали достоян\ем гласности въ Европё благодаря нашимъ политическимъ эмигрантамъ лишь во второй половинё XIX вёка.
Что касается поэтовъ «революц\онной эпохи», то ихъ матерные строки отражаютъ эпатажный, распутный духъ того времени, свидётельствуютъ объ утратё привычныхъ ор\ентировъ и, въ конечномъ счетё, о трагической судьбё каждаго талантливаго и творческаго человёка, довёрившегося стих\и революц\оннаго хаоса и разрушен\я.
ВЕЛИК I Й РУССК I Й ЯЗЫКЪ
Матъ – страшная бёсовская сила. Ее нарастан\е въ обществё неизбёжно приведетъ къ деградац\и русс каго языка, къ его угасан\ю какъ великаго м\рового языка. По сути, это война съ цёлью лишить насъ этого величайшего богатства, доставшегося русскому народу отъ предковъ. Надо сказать, что подчасъ мы даже и не замёчаемъ, какимъ сокровищемъ обладаемъ. Пусть не обижаются иные нац\и, но насколько порой бёдно и невыразительно по сравнен\ю съ русскимъ выглядятъ языки другихъ, казалось бы, весьма достойныхъ нац\й м\ра.
Бывая на международныхъ конференц\яхъ, проводимыхъ Пушкинскимъ Домомъ (Институтомъ русской литературы), я неизмённо удивлялся неподдёльному интересу и любви къ нашему языку и русской литературё со стороны литературовёдовъ другихъ странъ м\ра.
Итальянск\е ученые-слависты неожиданно открыли мнё то, о чемъ я никогда не задумывался. Они утверждаютъ, что помимо того духовнаго богатства и глубины, что являетъ м\ру наша литература, необычайной притягательностью обладаетъ само звучан\е нашего языка. «Вы даже не представляете, какъ красиво звучитъ русская рёчь, вашъ языкъ очень благозвученъ для возпр\ят\я на слухъ, – говорила мнё итальянск\й филологъ, профессоръ Стефан\я Сини, – очень пр\ятно изучать и произносить ваши слова».
Тё же росс\яне, кто принялъ для себя матъ какъ языковую норму, похоже, и не задумываются надъ тёмъ, какую страшную работу по разрушен\ю нашего нац\ональнаго достоян\я они проводятъ, занимаясь цёленаправленной дебилизац\ей русской рёчи, великаго русскаго языка. При этомъ эти люди подчасъ искренне любятъ Росс\ю и не задумываясь станутъ на защиту ее нац\ональныхъ интересовъ. А вотъ въ вопросё матерщины они будто бы и не понимаютъ, насколько серьезна задача сбережен\я чистоты нашего языка.
При этомъ, надо замётить, далеко не всё члены нашего общества столь лёгкомысленны. Такъ, напримёръ, уголовный м\ръ, «блатная» среда матерщину въ своихъ рядахъ, какъ извёстно, жестко пресекаетъ. Тамъ существуетъ табу на матъ. Причина такого страннаго «благочест\я» весьма поучительна для нашихъ разсужден\й. Какъ мы уже сказали, матерщина представляетъ собой угрозу для любого языка, слёдовательно, и для «фени», воровскаго жаргона.
Поскольку въ этом тайномъ языкё заложена вся система цённостей жизни «по понят\ямъ», внутренняя \ерарх\я преступнаго м\ра, воровская романтика и традиц\и, то професс\ональный преступный м\ръ строго охраняетъ «чистоту» своего языка. Матъ же, какъ извёстно, приводитъ къ деградац\и языка, по сути, парализуетъ его жизненную силу, подмёняя живую речь первобытнымъ примитивизмомъ «собачьей лаи».
О страшныхъ предёлахъ деградац\и рёчи, до которыхъ можетъ докатиться человёкъ, полностью отдавш\йся во власть матерныхъ словъ, писалъ еще До- стоевск\й въ «Дневникё писателя». Писатель, что называется, «диву давался», какъ нёк\й его собесёдникъ съ помощью вариац\й однаго матернаго слова выражалъ всю гамму своихъ чувствъ и мыслей.
Очень точно замётилъ один нашъ извёстный современникъ: «Совершенствовать свой языкъ – громадное удовольств\е, не меньшее, чёмъ хорошо одеваться, только менёе дорогое...»
НА ФЛОТЁ
Съ печалью слёдуетъ признать, что наиболёе стойк\е, можно сказать, «героическ\е традиц\и» повседневной грязной матерщины сложились въ арм\и и на флотё. Сейчасъ, когда рёчь идетъ о введен\и института войсковыхъ священниковъ, о необходимости перемёны духовной атмосферы въ армейскихъ коллективахъ, возвращен\я чистоты въ души воиновъ, самымъ явнымъ препятств\емъ этому процессу станетъ грязная привычка материться.
О какой молитвё на корабляхъ и частяхъ Росс\йскаго флота, о какихъ прошен\яхъ къ Богу за дорогихъ людей, «за тёхъ, кто въ морё», можетъ идти сейчасъ рёчь? Это, увы, изключено, поскольку ни для кого не секретъ, что вся жизнь моряка постсоветскаго времени, его душа и сердце отравлены откровенной матерщиной. Просто диву даешься, съ какимъ упоен\емъ и даже гордостью моряки флота росс\йскаго изливаютъ другъ на друга эту словесную грязь.
Этотъ ублюдочный языкъ страшно не вяжется съ мужественной красотой морской службы, со старинными морскими традиц\ями, корабельными терминами, благородной строгостью морской формы. Всё потрясающ\е возможности нашего языка, самаго красиваго въ м\рё, удивительнаго по богатству словъ, разнообраз\ю нюансовъ и оттенковъ рёчи, свелись къ этой примитивной словесной грязи. Временами даже становится страннымъ то, что этотъ лексиконъ почему-то до сихъ поръ не введенъ въ офиц\альный перечень командныхъ словъ, не закрёпленъ въ уставахъ какъ офиц\альный языкъ общен\я въ арм\и и на флотё.
Современная Росс\йская арм\я и флотъ стоятъ передъ огромной проблемой – духовной пустотой быт\я. Каждый человёкъ, настоящ\й мужчина, а уж тёмъ болёе военный професс\оналъ, долженъ имёть въ сердцё основополагающую идею своего служен\я, ту, что составляетъ главный смысл его жизни. Эту великую духовную цёль, за которую можно и умереть. Та составляющая вёры Христовой, которой была такъ сильна Русская арм\я въ прошлой истор\и нашего государства, сегодня практически полностью отсутствуетъ.
Росс\йск\е ребята лишены самаго главнаго оруж\я воина – стержня Вёры, безъ котораго невозможно быть увёреннымъ въ правотё своего дёла, обрести безстраш\е и спокойную силу, ясное чувство безсмерт\я души, которое болёе всёго духовно подавляетъ противника. И которое, ск ажемъ честно, явнымъ образомъ смело демонстрируетъ нынёшн\й врагъ и глумится, видя эту нашу позорную «духовную кастрац\ю».
Почему все-таки эта гнусная традиц\я, принесенная такъ называемыми «революц\онными матросами», опьяневшими отъ офицерской крови и всёдозволенности 1917 года, оказалась для нас дороже традиц\й росс\йскаго офицерства, этой «бёлой кости и голубой крови», традиц\й святаго адмирала Федора Ушакова, генералиссимуса Суворова, адмираловъ Нахимова, Синявина, Макарова?.. Неужели и сейчасъ мы будемъ продолжать слёдовать этому главному признаку «рабоче-крестьянскаго» произхожден\я какъ необходимому услов\ю проявлен\я лояльности къ безбожнаму режиму кроваваго XX вёка?
Такъ не было в Росс\йском флотё. Мой прадёдъ въ концё XIX вёка 12 лётъ отслужилъ на корабляхъ царскаго флота. По свидётельству моей бабушки, самымъ страшнымъ словомъ, которое онъ могъ позволить себё «во гнёвё», было: «У, чумичка!» Произнести слова грязной ругани, употребить «гнилое слово» не могъ ни одинъ воинъ-христ\анинъ, потому какъ это – явный грёхъ. И Господь можетъ наказать, отступивъ отъ тебя.
Активное внедрен\е мата въ народъ, и въ частности въ ряды рабоче-крестьянской красной арм\и и флота, было непремённымъ услов\емъ и главнымъ рычагомъ изкоренен\я въ нихъ христ\анской морали и нравственности, неизбёжнымъ фономъ отлучен\я человёка отъ Бога, отъ вёры его предковъ. Творцы безжалостнаго эксперимента, проведеннаго надъ Росс\ей въ XX вёкё, хорошо это понимали. Воинъ, допустивш\й въ свой повседневный обиходъ матерные слова, автоматически отгоняетъ отъ себя Силу Бож\ю, Его помощь и защиту. И, конечно же, Ангелъ-Хранитель, данный каждому христ\анину при Крещен\и, отходитъ отъ своего подопечнаго, уступая мёсто темнымъ силамъ зла, падшимъ ангеламъ, или, проще, бёсамъ.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 63; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!