Новая интерпретация «крайностей русского характера»
Отсутствие конструктов, одновременно сочетающих в себе адаптивность по двум факторам, может говорить об известном конфликте в опыте индивида между этими факторами: у индивида как бы не хватает ресурса быть одновременно и «активным», и «дружелюбным» (+В5Л+В5.2), или одновременно «активным» и «стабильным» (+В5.1+В5.4), и в результате индивид демонстрирует «крайности» — поведение, соответствующее крайним полюсам на четырехпозиционном континууме личностной черты: вместо «раскрепощенной откровенности» возникает «развязность» (активное сокращение дистанции в ущерб этикетному дружелюбию), или вместо «спокойной учтивости» возникает «хо-
лодная заторможенность» (попытка соблюдать суверенитет другого приводит к холодному, дистантному общению).
Что такое «крайности характера», о которых мы говорили в предыдущем параграфе в связи с попыткой психосемантического экспериментального описания так называемого «русского национального характера»? Здесь мы как раз имеем дело не с монотонной конституционально заданной предрасположенностью к одному и тому же' детерминированному темпераментом поведению, но с контрастами в проявлении противоположного по темпераментальной окраске поведения (взрывы гиперактивности лосле полосы апатии и меланхолии, приступы .враждебной подозрительности после полосы безоглядного дружелюбного доверия).
Где находятся в циркуляторной модели В5С такие противоречивые черты, приписываемые «русским», как «переменчивость» и «негибкость»? «Негибкий» — это слабая ситуационная переключаемость (та самая общая дисгюзициональность, которая и является, в нашем контексте, главным источником дезадаптивности). Наш «русский» (напомним", не реальный, а стереотипный «русский») пытается компенсировать свою «негибкость», но это приводит не к «гибкости», а к «переменчивости» — такой индивид переключает стратегию поведения как бы «невпопад». Глядя на нагрузки в табл. 27, мы видим, что у «переменчивого» прежде всего не хватает «рационального контроля» (по-видимому, контроля за соответствием своего поведения ситуации и принятому ранее плану).
|
|
«Русскому» в нашем эксперименте приписаны одновременно «заторможенность» и «импульсивность». «Заторможенность» — это такая недифференцированная форма самоконтроля (+0,36 по «Самоконтролю»), при которой имеет место «пассивное» (-0,61 по «Активности») и «ригидное» поведение (-0,34 по F5 в данном случае «гибкости-ригидности»). Но, пытаясь избавиться от «заторможенности», русский достигает не «раскрепощенности», а «импульсивности» («пассивность» и «ригидность» сокращаются, но слишком резко падает «самоконтроль»).
|
|
Такая интерпретация личностных черт данного яркого персонажа (стереотипного «русского») позволяет совершенно ясным понятным образом прийти к выдвижению весьма содержательной психологической гипотезы, что «русскими» людьми в ходе социализации интериоризируется особая форма контроля: внешний репрессивный контроль (подавляющий, запрещающий активное поведение) интериоризируется, превращается во внутренний репрессивный контроль. Именно поэтому попытки (вызванные требованиями динамично меняющейся ситуации) «русских» повысить активность и «перестроиться» (изменить линию поведения) приводят к неорганизованному, анархичному, бесплановому поведению — «репрессивный самоконтроль» сбрасывается, а другого «инструктивного самоконтроля» просто нет.
Таким образом, попытки совмещения двух модельных представлений — о «четырехпозиционном» строении личностной черты и циркуляторном строении личностного пространства — могут быть конструктивно сов-
мещены и дают определенные результаты: на основе циркуляторных моделей мы видим, как можно строить конкретные четверки личностных конструктов, удовлетворяющие выведенному в этом параграфе принципу «ре-ципрокной взаимосвязи».
|
|
В целом, завершая данный параграф, еще раз подчеркнем, что цир-куляторные модели позволяют на операциональном уровне реализовать обобщенный принцип многомерной континуальности личностного пространства, или, иными словами, принцип, постулирующий возможность гибкой трансформации одной черты в другую за счет незначительного смещения смысловых акцентов под влиянием ситуации и субъективного опыта. В данном контексте обретает свое позитивное толкование наблюдаемое многообразие родственных, но не совпадающих друг с другом систем личностных конструктов — как научных, так и обыденных.
Для разных ситуаций, для разных групп людей (профессиональных, социальных) создаются особенные семантические микросистемы конструктов (категорий, понятий), позволяющие людям лучше ориентироваться именно в данной среде. Эти микросистемы в какой-то степени можно сравнить со схематическими картами крупного масштаба: в них отдельные значимые местные географические объекты и расстояния между ними могут быть представлены с определенными искажениями, но зато в более удобной для ориентировки форме. На фоне такой динамичности и изменчивости индивидуальных конструктов (категориальных систем) трудно на самом деле надеяться на то, что какая-то универсальная таксономия будет полезной в виде совершенно статической схемы. Нужно искать средства отображения динамичности подобных систем. И определенный шаг в этом направлении позволяют сделать циркуля торные модели. Видимо, следующий щаг состоит в увязывании таксономии черт с таксономией ситуаций (микросред).
|
|
КЛАСТЕРЫ ЛИЧНОСТНЫХ ЧЕРТ И ТАКСОНОМИЯ СИТУАЦИЙ
Как мы уже говорили выше, основой универсальности Большой Пятерки факторов является их кросс-ситуационность: факторы темперамента и глобальной функционально-деятельностной оценки человека при-ложимы практически к любой ситуации социального поведения и предметной деятельности, в которой обнаруживаются устойчивые различия между людьми. Неустойчивость же, социально-культурная специфичность менее значимых факторов, следующих за Большой Пятеркой, которую мы обнаруживаем при проведении факторного анализа, по-видимому,
связана с существенным вмешательством ситуационных переменных, имеющих значение, специфичное для данной историко-культурной (прежде всего языковой) общности людей. Здесь уместно говорить о социально-ролевой организации общения и деятельности людей в рамках данной языковой культуры. Лексикон личностных черт вполне естественно должен отражать складывающиеся стереотипы ролевых ожиданий, принятые в данной культуре, а его структура должна в какой-то мере репрезентировать устойчивые паттерны социальных ролей в сочетании с характерологическими вариантами их адекватного (качественного, эффективного) или неадекватного исполнения (Шмелев, 1985, 1986).'
«Ранговая модификация» кластерного анализа
Мы предположили, что для выявления группировок личностных черт, отвечающих этому уровню ситуационно-ролевой детерминации (гипотеза 1.5), более адекватным инструментом является не факторный, а кластерный анализ таксономических данных. Действительно, факторный анализ требует параметрической организации данных — чтобы выделяемый параметр встречался на том или ином уровне у КАЖДОГО измеряемого объекта (имеется в виду модель общих факторов). Кластерный анализ обходит это требование — он выделяет группировки объектов, обладающих не только общими глобальными, но и локальными, ситуационно-зависимыми признаками.
В попытках реализовать этот подход в применении к имеющемуся у нас таксономическому массиву данных 2090 черт * 112 черт (см. рис. 24) мы столкнулись с определенными техническими трудностями. И самой серьезной из них оказалась даже не проблема трудности размещения в оперативной памяти доступного нам на тот момент персонального компьютера РСАТ-286 гигантского массива 2090 * 2090, а проблема доминирования в наших результатах ассоциаций по эмоционально-оценочному, коннотативному типу (акцентирующих глобальные факторы) над ассоциациями по предметно-специфическому, денотативному типу (акцентирующих ситуационно-ролевые признаки).
Наши попытки применения классического алгоритма иерархической кластеризации HCS Джонсона { Johnson, 1967), как и некоторых его модификаций, давали неутешительные результаты: даже в случае применения метода «дальнего соседа» быстро появляющиеся (по мере понижения порога близости) коннотативные кластеры, отражающие «сгущения» аффективных смыслов в личностном пространстве, быстро «притягивали» к себе остальные элементы, что не давало возможности выявления локапьных, предметно-специфичных кластеров. Образно говоря, эту ситуацию можно сравнить с грубой аэрофотосъемкой, позволяющей вы-
явить только главные скопления вершин горных массивов, но не отдельные и более низкие локальные высоты, т. е. в нашем случае — выявить объединение элементов на более низких уровнях сходства, возникающие на основе сходства не глобальных, а локальных признаков. Образец традиционного кластерного дерева для 350 наиболее частотных слов приведен нами в издании 1988 года (Шмелев и др., 1988). Содержание полученных нами кластеров не могло нас удовлетворить с точки зрения поставленной задачи. Опишем здесь кратко общий смысл модифицированного нами метода кластеризации.
Для «вылавливания» локальных кластеров мы применили, во-первых, нестандартный способ формирования самой матрицы сходства, использовав принцип не интервальной, но порядковой шкалы отношений сходства. Для каждой строки массива 2090 * 112 (для каждого слова из базового словника) выявлялись 16 других строк, максимально близких согласно коэффициенту пересечения (см. формулу в 3.2). Эти слова уже нельзя назвать в строгом смысле «синонимами», мы назвали их «симиля-рами». Из этих «симиляров» формировались семантические поля слов, которые затем опять же сравнивались между собой по сходству, Т. е. тем самым для разных локусов личностного пространства применялся как бы различный масштаб в оценке отношений близости — для областей со «сгущением» выявлялись симиляры с высокой степенью сходства, а для «разреженных» областей — с низкой. Этот переход к порядковым шкалам близости фактически означал применение переменной метрики близости для разных локальных областей. Продолжая условное (весьма нестрогое) сравнение с картами-схемами, наш подход можно пояснить через построение карт с неоднородным масштабом: для центра города, где наблюдается большая концентрация значимых объектов (достопримечательностей) применяется более крупный масштаб, а для окраин — более мелкий. •
Во-вторых, мы применили эвристический принцип кластеризации в «два прохода». Под «проходом» в данном случае (как и в случае других, классических алгоритмов кластеризации) имеется в виду изменение порога кластеризации (объединения в кластер) от самых высоких значений к самым низки>4. В рамках наших данных в виде семантических полей, состоящих из 16 симиляров, верхний порог равнялся 16, нижний — 2. В ходе первого «прохода» мы, в отличие от обычной процедуры, временно исключали образовавшиеся кластеры из рассмотрения на более низких порогах кластеризации, запоминая все выделенные кластеры в особом массиве в памяти компьютера. Таким образом, после первого «прохода» мы получили около 900 кластеров численностью по 2—3 элемента, удовлетворяющих следующему условию: все элементы кластера, выделенного на данном уровне порогового сходства К, имели не менее К симиляров, встречавшихся в каждом кластере. То есть, другими словами, логическое пересечение (конъюнкция) семантических полей слов, вошедших в кластер, насчитывала не менее К элементов.
В ходе второго «прохода» применялась уже обычная агглютинация (поглощение) новых кластеров «старыми», выявленными на более высоком уровне кластеризации1.
Кнастеры в Атпасе черт
В результате нами было получено 240 кластеров, включавших разное количество элементов — терминов черт. В приложении 2 «Атлас личностных черт» эти 240 кластеров приводятся с сохранением информации о том, на каком уровне сходства разные элементы вошли в кластер: эти уровни прокодировапы в приложении 2 и числами (непосредственно перед словами), и более наглядно — размерами отступа от левого края. Например, в первом же кластере можно пронаблюдать наличие двух субкластеров — под словом «великодушный» и под словом «светлый». Справа от каждого слова указана частота его встречаемости в тесте «вызванных» конструктов. Наиболее частотные элементы помещены в первые строки кластеров, чтобы выступать в качестве своего рода «лейбелов» для кластеров. Номера в начале строки указывают на позицию слова в алфавитном базовом словнике (вторая часть приложения 2).
Свыше 200 слов после применения указанного алгоритма кластеризации оказались одиночными, изолированными. Их распределение по кластерам производилось с помощью дополнительной процедуры — поиска значимого сходства этих изолированных слов с «совокупным» семантическим полем всех элементов каждого кластера. В результате только 23 слова из 2090 оказатись непроклассифицированными, то есть остались изолированными. В алфавитном списке в приложении 2 этим 23 словам поставлены в соответствие нулевые номера кластеров. Уровень вхождения дополнительных «ассоциированных» элементов кластеров условно ори пят за 1. Они всегда указаны последними элементами в данном кластере.
Полиморфизм в Атпасе черт
В нашем «Атласе личностных черт» мы попытались, как это и было заявлено во введении, соединить .разнородные принципы структурной организации: факторную модель (в качестве более глобального принципа организации материала) и кластерную модель (в качестве более локального принципа). При этом была использована факторная модель В5 в ее циркуляторной модификации.
1 Детальное формализованное описание этого алгоритма, видимо, не слишком уместно в рамках данной книги. Интересующимся (желающим перепроверить полученный результат) автор готов предоставить исходный текст программы на языке Паскаль по запросу.
Таким образом, мы разместили 240 выявленных кластеров в «Атласе» по секторам циркуляторной модели Большой Пятерки В5С. Первые четыре фактора нашей версии Большой Пятерки в приложении 2 были получены путем вторичной факторизации 16РФ, и они довольно точно моделируют содержание факторов Дружелюбие, Интеллект, Экстраверсия и Сознательность (правда, в специфичной для русского языка последовательности по значимости). Пятый фактор, максимально близкий к «Эмоциональной стабильности», был получен путем комбинации пятого и шестого факторов 16РФ.
Кластер помещался в сектор В5С по более жесткому, чем это описано в предыдущем параграфе, критерию — средние нагрузки для всех слов в кластере должны были быть значимы сразу по обоим факторам, образующим сектор. Этот более жесткий критерий направлен на снижение вероятности случайного отнесения к полюсу фактора какой-то черты, входящей в кластер, но не имеющей значимой проекции на ось этого фактора.
Некоторые кластеры имеют значимые средние нагрузки не по двум, а сразу по 3, 4 и даже 5 факторам (например, кластер 25 «Крикливый, скандалист» имеет отрицательные нагрузки по всем факторам, кроме «Активности», по которой имеет значимую положительную нагрузку). Кластер 19 («тактичный», «культурный» и т. п.) включает черты, указывающие одновременно на Дружелюбие, Интеллигентность, Сознательность, а кластер 58 («воспитанный», «галантный» и т. п. ) — еще и на четвертый фактор из Большой Пятерки — «Стабильность». На примере «Атласа» мы видим, как содержание фоновых факторов служит своего рода ключом к пониманию специфического содержания кластера.
Как читать Атпас?
Таким образом, применив смешанный принцип кластерно-иерархиче-ского и факторыо-циркуляторного подхода к таксономии личностных черт, мы построили*в приложении 2 некий вариант «Атласа личностных черт русского языка». С помощью алфавитного указателя (вторая часть приложения 2) любую черту можно отыскать в этом атласе и увидеть семантически близкий контекст родственных черт, рядом с которыми данная черта расположена.
Подчеркнем, что циркуляторный принцип не позволяет расположить на последовательных листах рукописи все связанные друг с другом кластеры: на рубежах между секторами мы вынуждены разорвать многомерную континуальность личностного пространства. Все-таки любое изображение многомерной структуры на бумаге вносит свои ограничения. Более полную информацию о связях кластеров и терминов можно получить с помощью компьютерной системы ТЕЗАЛ.
В «Атласе» нами принят «факторно-осевой» принцип перебора секторов Большой Пятерки (в отличие от табл. 26, в которой применялся принцип перебора пар факторов): вначале приводятся все сектора для первого фактора, затем все сектора — для второго и так далее. Из-за этого некоторые кластеры, выглядящие как весьма родственные, размещаются в концептуальном смысле в соседних секторах, но в силу различий в балансе нагрузок оказываются отнесенными к «оси» .другого фактора и упоминаются совершенно в ином разделе «Атласа». Сравните,-например, содержание кластеров номер 76 и 229, попадающих' в разные сектора одного и того же квадранта «-Дружелюбие, -Стабильность»: так как в кластера 229 ведущим является фактор «-Стабильность», он оказываются отнесенным к оси пятого, а не первого фактора. Каждую ось фактора образно можно представить в виде своего рода «елки»: по линии «ствола» размещаются элементы с нагрузками только по данному фактору, по ветвям — с дополнительными нагрузками по фоновым факторам.
Кластеры, относящиеся к разным «ветвям» (секторам, фасеткам) оси одного и того же фактора, как правило, репрезентируют различные нюансы глобальной личностной характеристики, которые до этого, как правило, стихийно уже нащупывались в эмпирических исследованиях качеств личности. Например, известные данные о различной значимости разных волевых качеств спортсменов разной специализации (для бегунов-стайеров важнее «настойчивость и упорство», а для прыгунов с трамплина — «смелость и решительность» — цит. по Иванникову, 1991) легко интерпретируются, когда мы видим, что в нашем «Атласе» соответствующие кластеры оказываются разнесенными даже в сектора разных факторных осей (у бе гунов-стайер о в важна комбинация «+Стабильность+Са-моконтроль», а у прыгунов — «-f-Активносты-Стабильность»).
Конечно, «Атлас» содержит не самую детальную, но во многом обобщенную и огрубленную информацию о личностных чертах. Оказ'ались «пустыми» многие сектора пятимерного пространства, которые были заполнены личностными чертами даже в эксперименте с гораздо меньшим набором элементов (сравните с табл. 26). Например, черты «властный», «авторитарный» получили в данном «Атласе» нагрузки только по фактору «-Дружелюбие» и не имеют фоновых нагрузок. Но с другой стороны, многие термины характеризуются в этой модели более объективно. Например, черты «дерзкий» и «бесшабашный» справедливо отнесены к полюсу «Активность» вместо не совсем оправданного попадания в сектор «-Дружелюбие+Активность» в эксперименте с экстернальными данными студентов по КСП-240.
Кластеризация принесла с собой очевидную стереотипизацию данных, отсюда в «Атласе» появилось весьма заметное положительное сцепление полюсов наших факторов: адаптивные полюса чаще сочетаются с адаптивными же, а дезадаптивные — с дезадаптивными. Гораздо меньше противоречивых сочетаний — адаптивных полюсов одних факторов с дезадаптивными других. Например, «пустыми» оказались квадранты «+Дружелюбие
и -Стабильность» или «-(-Дружелюбие и -Сознательность». (Правда, например, кластер 20 «Чувствительный, впечатлительный» вполне относится к сектору «-(-Дружелюбие и -Стабильность», но он с большим весом отнесен к другому сектору — «-ьДружелюбие+Интеллигентность».)
Один из самых ярких примеров «коннотативного сцепления» — появление в «Атласе» такого нерас членен но го кластера, как, например, номер 14, в котором собраны в одно синкретичное объединение разные ситуации, в которых субъект проявляет свою враждебность, т. е. низкий полюс по фактору «Дружелюбие» (см. «Атлас»).
В рамках кластеров происходит как бы погашение противоречивой оценочной информации — просто в результате формальной процедуры усреднения факторных нагрузок. Но вполне возможно, эта формальная процедура отражает и .некую содержательную тенденцию, так как сте-реотипизация, как известно психологам, всегда имеет психологической целью редукцию когнитивного диссонанса, создание упрощенной когнитивной структуры.
Ситуационная интерпретация отдепьных кластеров
Важная особенность «Атласа» в приложении 2 состоит в наличии нескольких разных кластеров в одних и тех же секторах пространства Большой Пятерки. Конечно, очень часто мы видим, что эти кластеры содержат просто очень близкие в смысловом отношении черты, и различия между ними весьма трудно проинтерпретировать. Но.-.есть и такие кластеры и субкластеры (объединения более родственных элементов внутри кластеров), которые явно отличаются друг от друга. И прежде всего по своему предметно-ситуативному смыслу (!) А это и было замыслом данного раздела нашей работы.
Таким образом три слоя в нашей трехслойной таксономии личностных черт мы фактически сформулировали так:
• глобальные черты — это уровень факторов Большой Пятерки;
• кросс-ситуационные черты (черты характера) представлены в секторах (фасетках) факторов Большой Пятерки;
• ситуационно-специфичные черты представлены в отдельных кластерах и субкластерах внутри секторов.
Интерпретацию кластеров мы волей-неволей нередко совершаем с опорой на термин «отношение» как на ключевое понятие — в полном соответствии с традицией, восходящей к Лазурскому—Мясишеву. Уже на полюсе «+Альтруизм» мы находим такие вариации предметного смысла кластеров (номера соответствуют номерам кластеров):
1) подразумеваемая ситуация: взаимодействие с людьми (возможно, животными), которые явно уступают субъекту по каким-то физическим, интеллектуальным или социальным параметрам; отношение к этим объектам — положительное;
2) подразумеваемая ситуация: взаимодействие с людьми, допустившим враждебность или причинившим вред субъекту; отношение к этим объектам — положительное;
3) положительное отношение к страдающим и нуждающимся;
4) это менее дифференцированный универсальный для данного фактора кластер, в котором выделяются по крайней мере два субкластера: отношение к малознакомым (или нейтральным) лицам и отношение к внутренним и, может быть, скрытым проблемам и трудностям другого человека. Поэтому в данном кластере мы фиксируем два типа подразумеваемых ситуаций. Для проявления «чуткости» нужна не только «доброта», но и определенная проницательность — умение разглядеть скрытые проблемы и тайные страдания, не демонстрируемые партнером во вне;
5) в данном случае субъект располагает благом (ресурсом), которым он может поделиться только ценой самолишения и самопожертвования, т. е. благо на самом деле является неделимым;
6) в данном случае субъект сам либо испытывает трудности, которые можно скрывать или не скрывать, либо стоит перед дилеммой, связанной с открытием и сокрытием своих замыслов;
7) в этом кластере подразумевается ситуация, которая провоцирует субъекта на то, чтобы испытывать чувства и выражать их.
В приложении 2в для этих 7 кластеров, так же как и для следующих 120, предлагаются условные названия подразумеваемых ситуаций. Подчеркнем, что сам по себе перечень ситуаций не содержит указаний на то, какое поведение демонстрирует субъект в этих ситуациях. В тех случаях, когда подразумеваемая ситуация задает двухместное отношение (между субъектом-носителем черты и объектом),, это отношение фиксируется с позиции субъекта, и мы используем прилагательное «собственный», а если ситуация характеризуется с позиции другого, то мы используем прилагательное «другой». Например, название для кластера 1 «Превосходство» указывает на то, что субъект превосходит своего партнера (или группу) по каким-то значимым параметрам (количеству и качеству ресурсов). Насколько эти названия ситуаций являются удачными — судить читателям. Возможно, что в самом названии ситуации надо фиксировать знак отношения (положительное или отрицательное). Например, в кластере 9 («фантазер», «восторженный»), по-видимому, мало указать на «светлые идеалы», надо указать на положительное к ним отношение. Возможно, что требуется особый эксперимент по подбору подобных названий, но пока организовать такой эксперимент автору не удалось.
Перечень маркеров ситуаций дается в приложении 2в — в виде указателя на те кластеры, к которым эти маркеры.имеют отношение. Приводя этот весьма условный и далекий от совершенства перечень, автор надеется простимулировать работу в этом направлении — в направлении создания более полной, содержательной и насыщенной разнотипными связями таксономии поведения.
В этом параграфе мы, конечно, не можем привести интерпретацию всех кластеров из 240 (точнее, 239 — один кластер не дал нагрузки ни по одному фактору!). Остановимся далее только на некоторых кластерах из
других факторов.
79) Отношение к эстетическим явлениям и ценностям, способность
ценить прекрасное.
80) Переусложненный способ самоподачи результатов своей интеллектуальной активности в ситуации интеллектуальной коммуникации (некая неадаптивность но отношению к субъекту).
81) Близкая ситуация к предыдущей плюс ситуация поиска нестандартного решения.
Названные здесь три кластера размещаются на полюсе «-(-Интеллигентность» и указывают на разные ситуации, так или иначе связанные с интеллектуальной активностью.
В названиях многих ситуаций в борьбе за лаконизм мы пытаемся вложить в ряд терминов обогащенный смысл. Например, кластер 23 («самоуверенный», «самонадеянный») мы связали с ситуацией «Оценка собственного потенциала», но он выражает не только неадекватно высокую оценку собственного потенциала, но, 'возможно, и неадекватно низкую оценку преграды. Все дело в том, что потенциал человека всегда оценивается относительно каких-то критериев, и сила внешних (или внутренних) преград всегда подразумевается. Точно так же в следующем кластере 24 («высокомерный», «напыщенный») подразумевается, конечно, не только «Оценка потенциала другого» (в данном случае заниженная), но и самооценка (в данном случае завышенная).
Некоторые кластеры дифференцируются за счет разного содержания фоновых (факторов. Например, кластер 20 «Чувствительный, впечатлительный» отличается от предыдущего «Тактичный, культурный» наличием отрицательной третьей фоновой нагрузки по фактору «Стабильность» вместо положительной третьей нагрузки по фактору «Самоконтроль». Но и в случае смешанных секторов мы находим разные кластеры, относящиеся к разным предметным ситуациям, но с одинаковым требованием к сочетанию темпераментальных (глобальных) черт индивида. Например:
48) неадаптивное поведение в ситуации получения полезных советов и предложений (эта неадаптивная автономная активность кодируется прежде всего как дефицит «Дружелюбия» и, во-вторых, как наличие
«Активности»);
49) нечестные приемы, направленные на достижение личного успеха, — тот же сектор глобального пространства, но ситуация другая.
Неприятие пичного успеха в русской культуре
В последнем случае мы сталкиваемся, по-видимому, с самым ярким примером национального историко-культурного стереотипа: «карьерист» в русскоязычной теории черт — это человек, который пренебрегает мо-
ральными нормами ради личного успеха, и он оказывается в одной «связке» с «рвачом», «взяточником», «хапугой». Кстати, черта «честолюбивый» оказывается в соседнем кластере того же квадранта двух факторного подпространства «Моральность + Активность» (см. кластер 143 «Честолюбивый, достиженец, самолюбивый»). Тут мы видим явное диспозицио-нальное (предвзятое) негативное отношение к мотивации личного успеха, что, конечно, никак не характерно для' обобщенной ИТЛ в англоамериканской культуре. «От трудов праведных не наживешь палат каменных» — гласит известная русская поговорка. Печально, но фа,кт. В условиях, когда элита веками отгораживает себя привилегиями от честной конкуренции с представителями других слоев общества, путь честного продвижения в верхние слои общества оказывается крайне затруднен. И дело тут не только в архаической сверх-коллективистической психологии русских, но в отсутствии исторически выработанной культуры честной конкуренции {Шмелев, 1996).
В ходе перестройки и либерализации мы должны были бы 'по идее ожидать определенных изменений в вопросе об отношении к личному успеху. Но очевидное попрание норм социальной справедливости в России в 90-е годы привело к неизбежной консервации этих стереотипов в сознании большинства населения, пострадавшего от номенклатурной приватизации.
Завершая этот параграф, резюмируем сказанное. Нам кажется, что, несмотря на отдельные недочеты, свойственные первой построенной нами версии «Атласа личностных черт», не позволяющие признать ее совершенным продуктом в данной области, уже данная версия, кроме своей очевидной практической полезности (как средство для ориентировки специалистов), прежде всего служит ярким доказательством в пользу сформулированной нами гипотезы «ситуационно-ролевой» микроструктуры личностного лексикона.
Построенный нами «Атлас», по имеющимся у нас сведениям, является первой попыткой (не только для русскоязычных, но и для мировых исследований личностных черт) совмещения макро-пространственных и микро-кластерных моделей на столь представительном лексическом материале.
В нашем «Атласе личностных черт» мы постарались позитивно ответить на критику эмпирического подхода к чертам личности, справедливо раздающуюся со стороны приверженцев строгих научно-теоретических классификаций. Мы попытались соединить достоинства концепции Большой Пятерки с тем подходом, который на интуитивно-теоретическом уровне намечался в отечественных работах К. К. Платонова, разработавшего «карту личности» (Платонов, 1970). Во всяком случае, наш «атлас» дает пример, указывающий на возможность непротиворечивого соединения двухплановой таксономии личностных черт — их классифика-
ции на основе глобальных свойств темперамента индивида, с одной стороны, и на основе предметно-специфичных сфер деятельности и отношений личности, с другой стороны.
КЛАСТЕРНЫЙ АНАПИЗ ВОПРОСНИКОВ
В этот заключительный параграф четвертой главы мы включили материал исследований, выполненных нами уже после того, как была подготовлена и в 1994 году защищена докторская диссертация.
Многомерную структуру личностных вопросников в подавляющем большинстве случаев исследователи изучали, применяя факторный анализ. Но надо отметить, что это отнюдь не единственный метод. К тому же он накладывает свои ограничения, и порой весьма существенные. При наличии нескольких сотен пунктов, как это имеет место в нашем случае, факторный анализ позволяет выявить далеко не все группировки пунктов (корреляционные плеяды), а лишь те, которые являются сквозными, глобальными для всего перечня пунктов. Факторный анализ не позволяет выявить какие-то более локальные группировки пунктов, если по отношению к «внешнему окружению» (к другим пунктам большого теста) элементы этой группировки ведут себя неодинаково — дают корреляции разного знака. Логика интерпретации испытуемыми вопросов теста является контекстно зависимой, и устойчивых к расщеплению выборки общих факторов, независимых от ситуационного контекста, с помощью факторного анализа, можно выявить вовсе не так уж много — пять-шесть, реже семь-восемь (последнее только при наличии очень большой и разнородной выборки численностью не менее тысячи испытуемых).
Методом, который оказывается более чувствительным к контекстно-зависимым группировкам пунктов, является не факторный анализ, а кластерный. И это вполне объяснимо, так как кластерный анализ отыскивает все подмножества элементов, которые обладают взаимными корреляциями выше заданного порога, он не отбрасывает, а учитывает специфические факторьц работающие только внутри данного подмножества пунктов, но не распространяющиеся на остальные пункты.
С помощью нашей программы ТЕСТАН+ мы применили к анализу пунктов 16РФ и ММИЛ классический алгоритм Джонсона (hierarchical clustering schemes — HCS) в варианте «средне-взвешенного расстояния» ( Johnson, I967).
Кпастерный анапиз пунктов 16РФ
В табл. 28 приводятся 4 из 11 наиболее емких (численностью не менее 6 элементов) кластеров, выявленных на уровне значимой корреляции (г > 0,15) при кластерном анализе 280 пунктов 16РФ. При этом использовался массив ответов 656 испытуемых.
Таблица 28
Группировки пунктов 16РФ, выявленные с помощью .кластерного анализа матрицы интеркорреляций 280 * 280, подсчитанных по
данным 656 студентов московских вузов.
Кластер 1. Пунктов 19. САНГВИНИЧНОСТЬ (лидерство, оптимизм). В-1.1. (Приводятся не все пункты.) .
#3. Я умею делать выговоры и замечания тоном, не терпящим возражений. , #6. Я берусь за дела под девизом «Смелость города берет!».
#19. У меня есть запас сил, чтобыпрямо сейчас взяться за совершенно новое для меня дело.
#23. Я умею подчинить себе людей, не объясняя им. зачем они должны выполнять мои распоряжения.
#34. Если сегодня что-то не вышло, я верю в то, что завтра получится обязательно. #49. Иногда я испытываю такой прилив сил и энтузиазма, что готов(а) заявить: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!». .
#67. Когда мне поручают руководить группой, я спокойно начинаю давать распоряжения. .
#102. «Под лежачий камень вода не течег» — с этой мыслью я берусь за новые к новые дела.
#111. Когда мне говорят, что у меня ничего не выйдет, это только еще больше раззадоривает меня в моем упорстве.
#121. Когда я уверен(а) в своей правоте, я могу вступить в спор с целой группой людей.
Кластер 2. Пунктов 9. НЕВРОТИЗМ (пеихастеничность). В5.4.
#26. Если у меня на лице появится некрасивый прыщ, я буду избегать появляться на
глаза людям, оценка которых для меня значима.
#58. Если про меня кто-то скажет, что я делаю много ошибок, то, скорее всего, я
буду ошибаться еще больше.
#138. Когда мне делают замечания, это сильно задевает меня.
#183. Мне приходят в голову страшные мысли, если близкий человек задерживается
где-то по непонятным причинам.
#187. Если я оказываюсь в транспорте без билета, то в каждом, кто приближается,
мне чудится контролер.
#203. Когда я сосредоточенно делаю что-то одно, а ко мне обращаются совершенно с
другим делом, это нервирует меня настолько, что мне трудно скрыть свое раздражение.
#225. Когда мне приходится ждать, я буквально сгораю от нетерпения и не могу
устоять или усидеть на одном месте.
#255. Бывает, что я не могу быстро заснуть потому, что в уме перебираю дела,
которые я не успел(а) сделать в течение дня и которые обязательно надо успеть
сделать завтра.
#263. После ссоры мне настолько трудно настроиться на дела, что может пропасть
целый день.
Кластер 3. Пунктов 9. СОЦИОПАТИЯ {цинизм, агрессивность). В5.2.
#93. Мне совершенно неинтересны люди, которые говорят о «высоких материях», а
сами просто не могут добиться ничего практического.'
#129. Когда меня кто-то обманывает или оскорбляет, я всегда стремлюсь проучить
подлеца.
#135. Каждый думает исключительно о своих собственных интересах.
#159. Если меня толкают, я отвечаю тем же.
#166. Меня раздражают люди, которые заявляют, что они не умеют считать деньги и
не хотят.
#176. Если ко мне обращаются нахально и бесцеремонно, я отвечаю в таком же тоне.
#238. Самое опасное — это недобитый враг.
#240. Я могу ударить человека по лицу, если он оказался подлецом.
#274. У меня вызывают презрение люди, которые только жалуются, но ничего не
могут сделать.
Кластер 4. Пунктов 6. ОСТОРОЖНОСТЬ (ФЛЕГМАТИЧНОСТЬ). В5.3.
#70. Моему способу действий подходит девиз «Тише едешь — дальше будешь». #179. Если выясняется, что в каком-то деле исход зависит от везения, я теряю к этому интерес, так как мне обычно не везет.
#191. Всякий риск — это лотерея, которую выигрывает тот, кто ее организует, поэтому я не люблю рисковать.
#200. «Поспешишь — людей насмешишь» — эта поговорка вполне объясняет то. почему я предпочитаю все делать размеренно и не спеша.
#234. Неизвестность вызывает у меня скорее беспокойство и тревогу, чем любопытство. #256. В своих делах я стараюсь не принимать поспешных решений а следую принципу «Семь раз отмерь, один — отрежь».
Мы намеренно достаточно подробно привели тексты пунктов, вошедших в указанные кластеры, так как их анализ дал нам толчок для совершенно нового гипотетически возможного понимания взаимосвязей между тремя вещами: типологией темпераментов Гиппократа, Большой Пятеркой и... ситуационной самооценкой.
Соотнесение типов Гиппократа и факторов В5
Рядом с гипотетическим интерпретационным ярлыком для каждого кластера мы поставили значки В5.1, В5.2 и т. п., с тем чтобы соотнести этот кластер с определенным фактором Большой Пятерки (или Большой Четверки, если исключить фактор Интеллекта). Действительно, а почему бы не предположить, что Г. Айзеик немного «поторопился», когда упаковат четыре «стихии», четыре темперамента, идущих еще от античной философии и медицины, в плоское двумерное пространство? В то время как на самом деле каждая «стихия» представляет собой как бы отдельное и независимое измерение. Итак, вот как могли бы выглядеть такие соответствия:
Фактор 1 Большой Пятерки указывает на тип людей, способных своей энергией и уверенностью в своих силах воодушевлять других, быть лидерами. Это настоящие «сангвиники».
Фактор 2 Большой Пятерки собирает на своем отрицательном полюсе (обратном к полюсу «Дружелюбие») людей нетерпеливых, бестактных, вспыльчивых, агрессивных, строптивых, эгоистичных в своем гедонизме. Такой паттерн поведения в большей степени характерен для «холериков» (вспомним классического гоголевского персонажа Ноздрева из «Мертвых душ»).
Фактор 3 Большой Пятерки собирает на своем положительном полюсе «Сознательность» людей осторожных, весьма организованных, предпочитающих взвешенные решения, склонных следовать всем нормам и
правилам (гиперсоциализированных). К такому паттерну поведения в большей степени тяготеют флегматики».
Фактор 4 Большой Пятерки собирает на своем отрицательном полюсе «Эмоциональная нестабильность» людей тревожных, ранимых, неустойчивых, склонных погружаться в себя, долго переживая свои неудачи. К такому паттерну поведения в большей степени тяготеют меланхолики.
Конечно, такой взгляд на типологию темперамента и факторы Большой Пятерки следует считать весьма нетрадиционным, но все же мы хотели в этом контексте обозначить один из способов объяснения универсальной природы Большой Пятерки — все это факторы темперамента, которые передаются по наследству и знаменуют собой эволюционно целесообразное многообразие человеческих особей в любом сообществе (в любой этнической и культурной популяции).
Нестабильность темперамента и ситуационная самооценка
Концептуальной альтернативой биологическому взгляду на Большую Пятерку ч темперамент является ситуационный,-когнитивистский подход. В самом деле, зададимся вопросом о том, почему в разных ситуациях один и тот же человек ведет себя то как ярко выраженный деятельный сангвиник, то как копающийся в себе меланхолик, то вдруг проявляет импульсивную холеричность, то медлит и осторожничает, как флегматик?
Содержательный анализ пунктов, попавших в кластеры, указанные в табл. 26, позволяет, с нашей точки зрения, предположить, в чем тут дело. Конечно, тип темперамента наследуется в той же мере, в какой человек наследует соматическую конституцию: одни люди обладают атлетическим сложением, другие астеничны, третьи имеют тенденцию к полноте' (здесь упомянуты только классические кречмеровские типы, в данном контексте неважно, как именно они связаны с типами нервной системы). Люди весьма устойчиво различаются по запасу выносливости нервной ткани и скорости проведения возбуждения. Это несомненно. Но. все же то, в каком виде в данной конкретной ситуации востребуются эти физиологические ресурсы организма, зависит от процессов категоризации ситуации индивидом.
Для компактного и иллюстративного изложения автор данной книги предлагает схему, которую можно условно обозначить.как «когнитивно-ситуационную интерпретацию темперамента» (сокращенно КСИТ). На нижеприведенной схеме (рис. 39) мы попытались связать четыре темперамента с четырьмя случаями в категоризации двух параметров, присутствующих, очевидно, в любой ситуации жизнедеятельности: оценкой внешней преграды (препятствующей достижению желаемого мотива) и самооценкой (оценкой собственного потенциала по преодолению преграды). Оба когнитивно-оценочных процесса тесно связаны по своему результату и влиянию на эмоционально-энергетическое обеспечение деятельности. Самый печальный случай — это комбинация «высокой оценки преграды» и
«низкой самооценки». В этом случае всякая активность, очевидно, оказывается максимально заторможенной, ибо прогноз ее успешности является максимально отрицательным (индивид впадает в пессимизм и уныние, отказываясь от деятельности). Мы нарочно поместили маркер «меланхолия» в правом нижнем квадранте концептуальной схемы, чтобы указать, что в данном случае как раз и наблюдается эта «печальная комбинация».
Рис. 33. Когнитивно-ситуационная интерпретация темперамента.
Почему сангвиник оказывается самым деятельным? В контексте предлагаемой здесь интерпретационной схемы ответ на этот вопрос звучит так. Сангвиник побуждается к деятельности потому, что строит (осознанно, но чаще неосознанно) наиболее положительный прогноз результата своей деятельности, ибо оценивает себя высоко, а преграду — низко.
Интересно проинтерпретировать в этом контексте два «смешанных случая», когда знак самооценки и оценки преграды не совпадает? Почему же, например, ситуационным холерикам оказывается свойственно импульсивное, а иногда даже агрессивное поведение? Ситуационный холерик, по нашему мнению, низко оценивает преграду, но при этом низко оценивает и запас собственных сил. Поэтому на долгую «осаду» он не готов. Он стремится преодолеть преграду наскоком, он торопится (пока хватает сил и пока преграда вдруг не «окрепла»). В противоположность холерику ситуационный флегматик никуда не торопится, так как ожидает, что сможет сберечь силы, если уклонится от «лобового столкновения» с преградой, которую оценивает как сильную. Высоко оценивая собственный потенциал, флегматик рассчитывает на выигрыш в долгосрочной, а не в краткосрочной (как холерик) перспективе.
Итак, биологическая интерпретация факторов В5 и схема КСИТ кажутся несовместимыми еще и по такому структурному признаку, как использованное число измерений. В предыдущем параграфе мы говорили о четырехмерном пространстве, а КСИТ опять предполагает возвращение к плоской двухмерности. С нашей точки зрения, однако, эта несовместимость не является полностью непреодолимой. Если мы проведем на огромной выборке корреляционный анализ факторов Большой Пятерки, то мы обнаружим между ними слабые корреляции (хотя незначительно, но отличающиеся от нулевых). Эти корреляции, подвергнутые факторному анализу, дадут нам пару «третичных» макрофакторов, которые, по нашему мнению, близки указанным выше. Подобную работу уже проделал до нас Р. Кэттэлл, реально выявивший третичные факторы при факторизации вторичных.
Возможно, что горизонтальную ось на рис. 39 гораздо менее, чем вертикальную, можно проинтерпретировать в когнитивистских терминах — в терминах процессов категоризации (оценки внешней преграды). Возможно, что за различиями по оси «холеричность-флегматичность» лежат в большей мере конституционные особенности организма (соотношени'е процессов возбуждения и торможения, как это и предполагают классические психофизиологические концепции темперамента). Но автор все же хотел бы здесь подчеркнуть то, что от категоризации ситуации зависит не только выбор человеком частных операциональных стратегий поведения в данной ситуации, но и эмоциональный тонус, стиль деятельности.
Автор не сомневается, что любой психологически грамотный читатель может усмотреть в интерпретационной схеме КСИТ явные натяжки, но хотелось бы надеяться и на то, что при этом читателю удастся заметить и несомненную эвристичность такого подхода. Для нас эта схема интересна прежде всего в контексте психосемантической интерпретации .поведения испытуемого в ситуации личностного тестирования. Ведь в этом олучае разворачиваются категориальные процессы по самооценке и оценке внешнего мира, приводящие к результатам, проиллюстрированным на схеме «КСИТ».
Схема КСИТ, с нашей точки зрения, может быть полезной для понимания психологических механизмов таких чудодейственных феноменов, как «внушенная беспомощность» (не стоит путать с «выученной беспомощностью», ибо внушение достигает эффекта практически мгновенно, а не в течение долгой практики формирования навыка), или «внушенное могущество». Техника НЛП в ее многообразных модификациях, по-видимому, эффективна в той мере, в какой с ее помощью удается сформировать у индивида ситуационное самоощущение сангвиника и помочь ему мобилизовать свои психические ресурсы для успешной деятельности здесь и сейчас.
Кластерный анализ пунктов ММИП и таксономия жапоб
В табл. 29 приводятся 18 наиболее емких (численностью не менее 6 элементов) кластеров, выявленных на уровне значимой корреляции (г > 0,12) при кластерном анализе 377 пунктов ММИЛ. При этом использовался тот же массив ответов 766 .московских студентов, что и при факторном анализе (см. табл. 25). Мы решили опубликовать здесь эти кластеры по следующим причинам:
• эти кластеры выгодно отличаются в сторону большей ясности и интерпретируемости, чем большинство факторов, получаемых при факторном анализе ММИЛ (как только число факторов переваливает за 10, то интерпретация оказывается уже крайне затрудненной);
• публикация позволяет читателям самим проверить обоснованность тех теоретических интерпретаций, которые мы предлагаем ниже;
• психологи, активно и творчески применяющие методики ММИЛ или СМИЛ, смогут использовать определенные из выделенных нами кластеров в качестве дополнительных диагностических шкал.
_________________________________________^__________Таблица 29
Группировки пунктов ММИЛ, выявленные с помощью кластерного
анализа матрицы интеркорреляций 377 * 377, подсчитанных
по данным 766 студентов московских вузов,
Кластер I. Пунктов 66. «АДАПТИРОВАННОСТЬ» (сангвиничность?) {приводятся не все пункты).
#10. Почти все Ваши родственники хорошо к Вам относятся.
#16. У Вас редко бывают .какие-нибудь боли (или вообще ничего не болит).
#18. Ваш рассудок работает сейчас не хуже, чем всегда.
#24. Вы любите детей.
#36. Вы любите ходить на танцы.
#41. В вашей повседневной жизни масса интересного.
#43. Вы никогда не чувствовали себя лучше, чем теперь.
#47. Вам легко регулировать свой стул.
#57. Большинство знающих Вас людей не считают Вас неприятным человеком.
#58. Иногда Вы сердитесь. .
#66. Вы могли бы успешно руководить людьми.
#68. Вы не обижаетесь, когда над Вами подшучивают.
#75. У Вас хороший аппетит.
#84. Вы любите бывать в новых для Вас местах,
#96. Вам нравятся разные коллективные развлечения, потому что Вы любите бывать
в обществе.
#101. Вы считаете, что Ваша семейная жизнь не хуже, чем у большинства Ваших
знакомых.
#123. Вам нравится наука.
#125. Вы не особенно застенчивы.
#130. У Вас меньше причин чего-нибудь опасаться, чем у Ваших знакомых.
#138. Обычно Вы считаете, что живете не напрасно.
#150. Иногда Вы говорите неправду.
#151. Вы любите готовить (пищу).
Кластер 2. Пунктов 33. ЭМОЦ. НЕСТАБИЛЬНОСТЬ (с оттенком холеричнос-ти) (приводятся не все пункты).
#5. Вы все чувствуете острее, чем большинство других людей.
#9. Вас часто одолевают мрачные мысли.
#21. Примерно раз в неделю (или чаще) Вы бываете очень взволнованы.
#80. Вы почти всегда о чем-нибудь тревожитесь.
#81. Вам труднее сосредоточиться, чем большинству других людей.
#88. У Вас более чем достаточно причин для беспокойства,
#99. Не раз Вы бросали какое-нибудь дело, потому что считали, что не справитесь с ним.
#106. У Вас бывают периоды такого беспокойства, что трудно усидеть на месте.
#126. Когда Вы узнаете об успехах близкого знакомого, у Вас появляется чувство,
что Вы неудачник.
#129. Вы легко раздражаетесь при общении с людьми.
#154. Вы часто беспокоитесь о чем-нибудь.
#165. Работать Вам стало труднее, чем раньше.
#170. Вы склонны принимать все слишком близко к сердцу.
#189. Иногда по несколько дней Вы не можете отделаться от какой-нибудь мысли.
#191. Самое трудное для Вас — это справиться с собой.
#202. Вам трудно на чем-нибудь сосредоточиться.
#221. Вы совершаете много поступков, о которых потом жалеете {больше и чаше,
чем другие).
#337. Когда Вы что-нибудь делаете, то все время невольно отвлекаетесь.
Кластер 3. Пунктов 18. ИНТРОВЕРСИЯ {приводятся не все пункты). #6. На вечерах Вы чаше сидите в одиночку или разговариваете с одним из гостей, а не присоединяетесь к группе. .
#8. Когда Вы находитесь в обществе, Вам трудно найти подходящую тему для разговора.
#26. Лучше всего Вы чувствуете себя в одиночестве.
#38. Вы трудно поддерживаете разговор с человеком, с которым Вы только что познакомились.
#39. В школе Вам было трудно говорить перед всем классом. #49. Вам определенно не хватает уверенности в себе. #69. Вы легко смущаетесь.
#95. Выступать или высказываться в присутствии большого числа людей Вам"трудно. #97. Когда это возможно, Вы стараетесь избегать толны.
Кластер 4. Пунктов 16. ДЕПРЕССИЯ (МЕЛАНХОЛИЯ).
#40. Теперь Вы уже не надеетесь добиться желаемого положения в жизни.
#42. Вам определенно не везет в жизни.
#52. Большую часть времени Вам хочется умереть.
#54. Вы чувствуете, что у Вас что-то не в порядке с толовой.
#64. Вы разочаровались в любви.
#100. Обычно люди неправильно понимают Ваши поступки.
#109. Вы боитесь сойти с ума.
#111. Почти каждый день Вас что-нибудь пугает.
#136. Плохое настроение бывает у Вас чаше, чем хорошее.
#143. Вы считаете себя обреченным человеком.
#158. Вы часто разочаровываетесь в людях.
Кластер 5. Пунктов 12. ПАРАНОЙЯ (и сопутствующие симптомы?). .
#76. Большую часть времени Вы чувствуете как бы комок в горле,
#137. У Вас бывало кровохарканье или рвота кровью.
#203. Вы считаете, что против Вас что-то замышляют.
#265. Кто-то пытается ограбить Вас.
#267. Вы считаете, что за Вами следят.
#286, Вас почти все время беспокоит ощущение чего-то постороннего в носу или
голове.
#304. Ваши руки стали неловкими. •
#327. Вашим мышлением кто-то управляет.
#338. У Вас бывают приступы астмы или крапивница.
#356. Каждую неделю Вам снятся кошмары.
#357. Вас пытались отравить.
#373. У Вас почти всегда болит голова.
Кластер 6. Пунктов 11. АСОЦИАЛЬНОСТЬ (клептомания, психопагия).
#78. Иногда Вам хочется затеять драку.
#85. Иногда Вас так привлекают чужие вещи, что хочется их украсть, хотя они Вам не нужны.
#91. Если с Вами поступают несправедливо, то Вы чувствуете, что должны из принципа отплатить за это.
#147- Иногда Вы не могли удержаться от того, чтобы не украсть что-нибудь.
#196. Некоторые так любят командовать, что Вам хочется все делать наперекор,
хотя Вы знаете, что они правы.
#207. Иногда у Вас появляется непреодолимое желание нанести повреждение себе
или кому-нибудь другому.
#223. Иногда Вам хочется что-нибудь разбить.
#234. Временами Вам очень хочется нарушить правила приличия или кому-нибудь
навредить.
#319. Иногда Вы не уступаете людям не потому, что дело действительно важное, а
просто из принципа."
#341. В детстве Вы одно время совершали мелкие кражи.
#349. Иногда Вы так настаиваете на чем-нибудь, что люди начинают терять терпение.
Кластер 7. Пунктов 10. НЕАДЕКВАТНАЯ ГИПЕРАКТИВНОСТЬ МОЗГА {шизоидная утрата чувства реальности, галлюцинирование).
#23. Часто Вы чувствуете! как будто вокруг все нереально.
#28. Временами Вы чувствуете, что Вами управляет какая-то злая сила.
#94. Временами Ваши мысли текли так быстро, что Вы не успевали их высказывать.
#128. Вам часто хочется снова стать ребенком.
#141. Иногда Вы боитесь некоторых предметов или людей, хотя и знаете, что они
Вам никак не yipoxaiOT.
#199. Вы часто видите сны, о которых лучше не рассказывать.
#231. Временами Вам приходят в голову такие нехорошие мысли, что о них лучше не
рассказывать.
#232. Временами Вы ощущаете странные запахи.
#247. С Вами происходили (или происходят) странные вещи.
#350. Иногда Вам приходят в голову странные, необычные мысли.
Кластер 8. Пунктов 9. «ПРОСТИТЕЛЬНЫЕ ГРЕХИ» (пункты, входящие с обратным ключом в шкалу лжи).
#50. Иногда Вы с удовольствием слушаете неприличные анекдоты.
#59. Временами Вам так нравилась ловкость какого-нибудь преступника, что Вы
надеялись, что его не поймают.
#65. Если Вам не грозит штраф, то Вы переходите улицу там, где Вам удобно, а не там, где положено.
#120. В гостях Вы держитесь за столом лучше, чем дома. #163- Иногда Вам хочется выругаться. #240- Иногда Вы немного сплетничаете.
#270. Если у Вас есть возможность получить что-нибудь дефицитное и очень Вам нужное без очереди, по знакомству, то Вы этим воспользуетесь. #328. Когда несколько человек попадают в неприятную историю, им лучше условиться, что потом говорить. #360. В игре Вы предпочитаете выигрывать.
Кластер 9. Пунктов 9. СОЦИАЛЬНЫЙ ПЕССИМИЗМ (цинизм).
#33. Большинство людей заводит знакомства потому, что друзья могут оказаться
полезными.
#34. Большинство люден честны главным образом потому, что боятся попасться.
#37. Обычно люди требуют больше уважения к своим правам, чем сами уважают
чужие права.
#133, Очень многие преувеличивают свои несчастья, чтобы добиться сочувствия и
помощи.
#148. Мало кто искренне старается помочь другим, если это связано с неудобствами.
#164. Безопаснее никому не доверять.
#188. Вы считаете, что почти каждый может солгать, чтобы избежать неприятностей.
#218. Большинство людей способны добиваться выгоды не совсем честным способом.
#226. Вы считаете, что большинство людей не остановятся перед тем, чтобы солгать в своих интересах.
Кластер 10. Пунктов 9. «АПАТИЯ (ИНДИФФЕРЕНТНОСТЬ)». '
#4. Вас не беспокоит желание стать красивее.
#60. Ваша внешность никогда не вызывает у Вас беспокойства.
#117. Вы полагаете, что было бы лучше отменить почти все законы.
#{19. Если у кого-нибудь из Вашей семьи были бы неприятности из-за нарушения
закона, то Вас бы это не особенно волновало.
#131. Сейчас Вы не полнеете и не худеете. :
#139. Вам довольно безразлична Ваша дальнейшая судьба.
#220. В семье Вы совершенно независимы, и Вам не приходится придерживаться
установленных в ней порядков.
#271. Вам скучно слушать разговоры о модах.
#280. Вам безразлично, что думают о Вас другие.
Кластер II. Пунктов 8. ПЛОХИЕ ОТНОШЕНИЯ В СЕМЬЕ.
#102. Вашей семье не нравится специальность, которую Вы себе избрали (или собираетесь избрать). • #132. Ваши родители и другие члены семьи часто придираются к Вам. #190. В Вашей семье отношения менее теплые и дружеские, чем в других. #250. Ваши родители часто не одобряли Ваших знакомств. #262. Вы считаете, что Вас часто незаслуженно наказывали. #264. Ваши родные обращаются с Вами, как с ребенком, а не как со взрослым. #274. Время от времени Вы испытываете ненависть к членам своей семьи, которых обычно любите. #281. Иногда Вам очень хотелось навсегда уйти из дома.
Кластер 12. Пунктов 8. СЕНТИМЕНТАЛЬНОСТЬ.
#3. В детстве Вы играли в «классы».
#32. Вы вели дневник.
#122. Было время, когда Вам нравилось играть в куклы.
#181. Вы любите собирать цветы или выращивать их дома.
#213. Вам хотелось бы работать цветоводом. .
#302. Вам часто хотелось быть женшиной, а если Вы женщина, то никогда об этом
не жалели.
#332. Если бы Вы были художником, то охотно рисовали бы цветы.
#362. Вы охотно читаете книги о любви.
Кластер 13. Пунктов 7. «СНИЖЕНИЕ МОЗГОВОГО ТОНУСА».
#13. Временами Ваша голова работает как бы медленнее, чем обычно.
#79. Бывало, что по несколько дней, недель или целых месяцев Вы ничем не могли
заняться, потому что трудно было заставить себя включиться в работу.
#159. Когда Вам что-нибудь говорят. Вы часто тут же это забываете.
#204. У Вас были случаи, когда Вы вдруг вынуждены были прервать работу или
другое занятие и не понимали, что происходит вокруг.
#243. Вы не раз замечали, что незнакомые люди смотрят на Вас критически.
#353. У Вас бывали периоды, во время которых Вы что-то делали и потом не могли
вспомнить, что именно.
#365, Вы очень часто не в курсе дел и интересов тех людей, которые Вас окружают.
Кластер 14. Пунктов 7. ДИСТОНИЧЕСКИЕ СОМАТИЧЕСКИЕ СИМПТОМЫ.
#77. Вы часто чувствуете в разных местах тела жжение, покалывание, «ползанье
мурашек».
#166, Раз в неделю (или чаще) без причины Вас вдруг «обдает жаром».
#178. Находясь в закрытом помещении, Вы чувствуете некоторое беспокойство. #197. В некоторых местах Вашего тела кожа немеет. #308. Часто у Вас звенит или шумит в ушах. #329. У Вас почти все время пересыхает во рту. #375. Часто у Вас бывают подергивания в мышцах.
Кластер 15. Пунктов 6. НЕПРЕЗЕНТАБЕЛЬНЫЕ СОМАТИЧЕСКИЕ СИМПТОМЫ. .
#17. Раз в неделю (или чаще) Вас беспокоит неприятное ощущение в верхней части живота (под ложечкой).
#227. Временами, когда Вы смущены, Вы сильно потеете, и это Вам очень неприятно.
#279. Иногда у Вас пропадает или изменяется голос, даже если Вы в это время не простужены.
#289. Вы часто потеете, даже в прохладную погоду. #346. 'Вас часто беспокоит желудок. #376. Несколько раз в неделю Вас беспокоит изжога. Кластер 16. Пунктов 6. «МУЖЕСТВЕННОСТЬ...
#25. Если Вы видите мучения животных, то это Вас не особенно трогает.
#31. Вы любите популярную литературу по технике.
#61. Вам понравилась бы работа инженера-строителя.
#92. Если бы Вы были журналистом, то предпочли бы писать о спорте.
#121. Вам понравилась бы военная служба. '
#241. Вы любите футбол.
Кластер 17. Пунктов 6. БОЛЕЗНЕННЫЕ СИМПТОМЫ. #15. У Вас бывает сильное сердцебиение, и Вы часто задыхаетесь. #45. Часто у Вас бывает чувство, как будто голова сжата повязкой или обручем. #46. Часто у Вас холодеют руки и ноги.
#105. Временами Вас беспокоят тошнота и позывы на рвоту. #134. Когда Вы что-нибудь делаете, то часто замечаете, что у Вас дрожат руки. #135- Нередко у Вас бывают головокружения.
Кластер 18. Пунктов 6. БЕСПРИЧИННЫЕ ПЕРЕМЕНЫ НАСТРОЕНИЯ.
#51. Временами у Вас бывают приступы неудержимого смеха или плача.
#161. Иногда без причины (или даже при неприятностях) у Вас бывает приподнятое
настроение, чувство радости.
#277. У Вас бывают периоды, во время которых Вы необычно веселы без особой
причины.
#335. Вы помните периоды, когда у Вас был такой прилив сил, что казалось, можно
было обходиться без сна по несколько суток подряд.
#339- Бывало, что Вы подвергали себя опасности из любви к риску.
#354. Бывает, что Вы громко смеетесь без причины.
Сравнение результатов кластеризации пунктов 16РФ и ММИЛ показывает, что в случае ММИЛ мы получаем гораздо больше интерпретируемых многочисленных кластеров, то есть пункты ММИЛ гораздо в большей степени подвержены определенным тематическим группировкам. На соответствующем уровне пороговой корреляции (0,09) в случае 16РФ нами было выявлено лишь 11 кластеров, а в данном случае — 18.
18 выявленными кластерами оказались охвачены 247 пунктов из 377 (это почти две трети). Такой процент охвата пунктов является недости-
жимым для факторного анализа. Этот результат — еще одно свидетельство о пользе таксономического (непараметрического) подхода при конструировании факторных шкал в личностных вопросниках.
Возможно, что специалисты, имеющие значительный, опыт клинического применения теста ММИЛ, найдут в выделенных нами кластерах какой-то особый, более глубокий смысл, но мы хотели бы отметить здесь три факта, которые нам представляются несомненными.
1. Первые наиболее представительные (по числу пунктов) кластеры явно перекликаются с той самой «банальной» типологией темперамента, которую мы уже констатировали в случае кластерного анализа пунктов 16РФ. То есть опять же это кластеры, сгруппировавшиеся по фасеткам (секторам) в пространстве двух главных факторов темперамента: «Экстраверсия — Интроверсия», «Невротизм — Эмоциональная стабильность». При интерпретации этих кластеров вполне применима, с нашей точки зрения, и схем? КСИТ — «когнитивно-ситуационная интерпретация темперамента».
2. Ряд более мелких кластеров явно сгруппировался на основе того обыденного субъективного смысла, который испытуемые усматривают в соответствующих суждениях. Можно без особого преувеличения сказать, что мы здесь имеем дело с таксономией (классификацией) различных жалоб: на испорченные нравы в обществе (кластер 9), на плохие отношения в семье (кластер 11), на утрату интереса и смысла жизни (кластер 10), на различные соматические симптомы, в разной степени доставляющие неприятности по уровню болезненности и социальных неудобств (кластеры 14, 15, 17), на малообъяснимые явления в собственной психической жизни (кластеры 6, 18).
3. Суждения, относящиеся к служебным шкапам MMPI (лжи, истинности, коррекции), рассыпались по различным кластерам, пожалуй, за исключением кластера 8, которому мы дали условное название «Простительные грехи», в котором собраны многие суждения из шкалы лжи (но добавлены и новые, в чем, как нам представляется, есть несомненная польза от нашего исследования). Собственно, такой результат нельзя считать неожиданным, так как пункты из служебных шкал F и К (истинности и коррекции) и в исходной версии теста обладают сложным многофакторным ключом — входят не только в служебные шкалы, но одновременно и в диагностические (рабочие) шкалы.
Таким образом, категориальная система сознания испытуемых все-таки явно играет если не ведущую, то далеко не последнюю роль в том, как испытуемый структурирует свои ответы на вопросы MMPI. Определенные группировки вопросов явно соответствуют не столько медико-психиатрической теории синдромов, сколько довольно обыденным житейским представлениям о том или ином классе «проблем» («забот». «неурядиц, «беспокойств»). Хотя, по-видимому, существуют и классы (как например, номер 5, интерпретированный нами как «Паранойя»), явно включающие пункты, объединение которых не объяснимо с точки зрения житейской психологии.
В целом кластерный анализ пунктов MMPI приводит к трем выводам относительно этой методики.
1. Как универсальная характерологическая методика, MMPI позволяет диагностировать по сути те же самые факторы, которые наиболее устойчивым образом описаны в системе Большая Пятерка.
2. Специфические факторы и кластеры перечня MMPI отражают его направленность на более глубокое изучение медико-психологической симптоматики, они структурируют семантику жалоб пациентов на собственные психические и физиологические проблемы.
3. Методика MMPI требует более доверительных отношений между испытуемым и диагностом, и в их отсутствие она в меньшей степени защищена от попыток испытуемого (способного контролировать свое поведение во время тестирования) фальсифицировать результаты.
Но не будем отвлекаться в этом контексте на слишком практические рекомендации, неуместные в этой теоретико-экспериментальной, академической по своей направленности работе. Здесь нам важно подчеркнуть, что при выполнении личностных тестов в сознании испытуемого (и даже более — в подсознательном слое автоматических умозаключений) реализуется весь спектр когнитивных процессов, связанных с взаимосоотнесением оценки ситуации, самооценки, атрибуции стилевых и моти-вационных черт и экспериментатору, и себе, и своим поступкам, совершенным в прошлом и служащим прототипической основой для ответа на вопросы, обращенные в прошлое, и своим возможным поступкам, которые ожидает индивид от себя в будущем.
При этом реальный психофизиологически обусловленный тип темперамента испытуемого неизбежно переплетается с процессами оценки внешних условий жизнедеятельности и самооценки своего потенциала. Да, конституциональные сангвиники чаще имеют тенденцию высоко оценивать себя и низко оценивать преграды, но это не значит, что человек с меланхолическим темпераментом в какой-то сфере жизнедеятельности, в которой он обладает высокой компетентностью (например, в сфере науки или искусства) не может проявить «ситуационной сангвиничнос-ти»: при этом он также высоко оценивает себя и низко оценивает преграды на своем пути и в этот момент ощущает себя сангвиником, что позволяет ему мобилизовать значительные эмоционально-волевые ресурсы для успешной деятельности.
Глава 5
ВАЛИДНОСТЬ ПСИХОСЕМАНТИЧЕСКИХ
ТЕСТОВ
В этой последней главе отражены результаты проверки конкретных экспериментальных гипотез (вторая группа гипотез исследования), а также примеры использования модельных представлений и наработанного методического инструментария в некоторых прикладных работах.
В предыдущей главе мы рассматривали сходство S- и Q-данных на общепсихологическом структурном уровне (при усреднении испытуемых), а в этой главе — их связь на дифференциально-психологическом, или диагностическом уровне — на уровне отдельных испытуемых и различий между ними.
ОЛНОФАКТОРНЫЕ ИССПЕДОВАНИЯ
Как уже отмечалось во введении, мы начали работу по проверке ва-лидности психосемантических методик задолго до того, как были получены первые существенные результаты по двум наиболее важным методическим проектам — таксономии личностных черт и разработке базисного вопросника (см. главу 3). Конечно,_первые проведенные нами эксперименты в силу указанного обстоятельства отличались невысокой степенью семантической репрезентативности используемого материала и подобранной системы шкал. Тем не менее положительные результаты этих первых экспериментов послужили для автора стимулом, вдохновившим на всю дальнейшую работу в указанном направлении.
Различающая сипа факторов (РСФ)
В этом параграфе попробуем кратко суммировать основные результаты, ранее уже опубликованные в отдельных статьях и сообщениях, а
также в монографии 1983 года (Шмелев, 1983а). Конечно, система операциональных терминов со времен проведения этих экспериментов претерпела определенные изменения. Некоторые из полученных ранее результатов имеет смысл сегодня проинтерпретировать несколько по-иному — в контексте новых достижений. Например, одним из центральных операциональных понятий на протяжении многих лет явилась так называемая «различающая сила фактора» (сокращенно РСФ): степень дифференциации объектов вдоль определенной координатной оси субъективного семантического пространства. Но нередко этот показатель операционально сводился к оценке значимости фактора, что тем самым оказывалось практически не мерой дифференциации (мерой поляризации «квазивещества» семантического пространства по полюсам оси), но мерой интеграции — емкости неявного вторичного конструкта (так как вес фактора, как мы знаем, отражает количество скоррелированных между собой шкал, или первичных конструктов). Поэтому для использования «различающей силы» фактора именно как меры дифференциации корректнее рассчитывать дисперсию факторных значений объектов, а не вес самого фактора.
РСФ и социометрический.выбор
Б одном из самых первых наших экспериментов, проведенных, с одной студенческой группой факультета журналистики МГУ (Шмелев, 1979; см. также § 3.2 в монографии Шмелев, 1983а) мы рассчитывали РСФ именно как дисперсию факторных значений. В терминах гипотезы 2.4 мы действительно выявили наличие тенденции к так называемой «мотивационной дифференциации»: проекция вектора социометрического выбора1 на ось фактора «Моральность» оказалась значимо скоррелированной с РСФ этого фактора личностного семантического пространства (ЛСП).
Но подобной значимой связи для фактора «Деловой потенциал» (интегральное сцепление Активности + Организованности + Интеллекта) мы не обнаружили. Не приводит ли могивационная дифференциация по одному фактору к мотивационному сцеплению по другому? Не этими ли реципрок-ными соотношениями структурных тенденций дифференциации-интеграции мы можем объяснить наличие связи по одному фактору и ее отсутствие по другому? К сожалению, для проверки такой более сложной зависимости имевшийся тогда в нашем распоряжении массив данных не был достаточно представительным.
После накопления опыта многочисленных частных исследований с использованием техники СД и репертуарных решеток стало очевидным, что
1 Члены студенческой группы, кроме оценки сходства и приписывания черт, параллельно выполняли социометрический выбор: указывали, кого из группы они хотели бы видеть в обновленном составе своей учебной группы. При этом вектор выбора строился от начала координат ЛСП к точке, являющейся центром облака точек, изображающих в ЛСП предпочитаемых индивидов.
следует различать «различающую силу» для отдельных конструктов (шкал) и PC для интегративных факторов. При оценке РСФ (для факторов) диагностический смысл несет не отдельный показатель, вырванный из контекста, а строение всей факторной системы. Например, высокое значение PC первого фактора при низких значениях PC для остальных факторов указывает не на дифференцированную, а на упрощенную структуру семантического пространства индивида, к которой вполне применимо заключение о так называемой «оценочной поляризации». Традиционный подход, основанный на расчете корреляций PC отдельных факторов с критериальным показателем (критерием валидности), не учитывает того места, которое занимает данный фактор в иерархии других факторов в сознании индивида. Отсюда и низкие значения ожидаемых корреляций.
РСф u хронический стресс
Однако в ряде случаев нам удавалось получить значимые интерпретируемые корреляции и при использовании такого традиционного подхода. Например, при использовании особой процедуры измерения РСФ для так называемых «конструктивных факторов» {Шмелев, 1983а, § 3.4) на материале методики оценки сходства жизненных стилей подтвердилась ожидаемая связь между хроническим физиологическим стрессом (в качестве его индикатора рассматривался уровень артериального давления) и PC фактора «стремление к продвижению и признанию»: у испытуемых с высоким артериальным давлением была обнаружена тенденция к более сильной поляризации жизненных стилей по параметру «стремление к продвижению и признанию» {Кондратьева и др.,1980).
Получение подобных значимых связей вполне объяснимо в контексте только что предпринятого нами различения: данная методология"вполне срабатывает, когда мы можем с ее помощью у определенной подгруппы из обследуемой нами выборки индивидов обнаружить определенную «ведущую мотивацию» (являющуюся, как это известно из теоретико-деятельно-стного подхода к личности, основанием для формирования «ведущей деятельности» — Леонтьев, 1975). Именно в этом случае интересующий нас фактор становится «ведущим» —доминирующим основанием различения объектов, осью поляризации ЛСП. В эксперименте А. С. Кондратьевой среди инженеро-технического управленческого персонала подвыборка из 30 «стрессированных» испытуемых специально подбиралась на основании медицинских данных и в силу этого соответствовала указанным ожиданиям: для многих испытуемых из этой подгруппы оказалась характерна неудовлетворенность, фрустрированность карьеристской мотивации, превращающаяся в устойчивую доминанту и на ментальном (ведущий фактор в ЛСП), и на физиологическом уровне. Как показали факторный и кластерный анализы структуры межличностных оценок и самооценок, этим испытуемым оказалось свойственным сцепление факторов «деловой» и «мо-
ральной» оценки личности с образованием супердоминантного негативного стереотипа «аморальный-никчемный» {Кондратьева, Шмелев, 1983). Однако следует сразу же подчеркнуть, что ценности о-мотивацио иная ориентация личности не является единственным источником пояа!ения межиндивидуальных различий в структуре ЛСП. И другими исследователями, и в наших работах выявлено значительное влияние такой структурно-динамической особенности, безотносительной к направленности деятельности, как когнитивный стиль. В спланированном под нашим методическим руководством эксперименте С. Э. Габидулиной было показано, что при выделении крайних групп по параметру экстраверсии-интроверсии (тест-вопросник Ай-зенка) можно получить интерпретируемые различия категориальных семантических пространств, опосредующих восприятие городской среды {Габи-дулина, 1991). Этот результат перекликается с взглядами многих последователей известной типологии К. Юнга, представленной в тестах типа MBTI, Кейрси, в работах по так называемой «соционике».
РСФ и диапазон выборки
Когда мы организуем обычный лабораторный дифференциально-психологический корреляционный эксперимент на так называемых «нормальных добровольцах» (см. обзор исследований этого феномена в книге Шихирева, 1979), то есть никак не предваряем подбор испытуемых какими-то критериями, в этом случае среди разношерстной и, как правило, небольшой по численности выборки весьма трудно ожидать появления хотя бы двух испытуемых с родственной ментальной «доминантой» — одним и тем же ведущим фактором семантического пространства. Отсюда, по-нашему мнению, и проистекают неудачи и некоторых наших, и зарубежных лабораторных исследований валидности психосемантических методик.
Наиболее заметным среди известных нам немногих западных экспериментов указанного типа является исследование Дж. Кантора { Cantor, 1976). Дж. Кантор проводил тест личностных конструктов (ТЛК) в традиционном келлианском репертуарном варианте. В этой работе не удалось обнаружить значимых связей между PC личностных конструктов (или, как это называл автор, «выпуклостью измерений» — salience of dimensions) и появлением соответствующих мотивационных тем в проективном тесте ТАТ. Насколько это нам удалось понять из описания методики, примененной в этом исследовании, PC конструктов, отнесенных экспертами к определенным мюрреевским «мотивационным темам», принятым для анализа рассказов по ТАТ (см. на русском языке Соколова, 1978), соотносились с выраженностью соответствующих тем в самих рассказах ТАТ вне учета их места в иерархии других конструктов. То есть анализ производился не для ведущих конструктов, а для всех, включая фоновые. А если бы анализ производился только по ведущим конструктам, то неудача, по-видимому, была так же неминуемой в силу того, что у разных испытуемых эти ведущие конструкты являются разными, и для статистического вывода просто
не хватило бы материала. Это обстоятельство, а также отсутствие четкой эмпирической типологизации испытуемых по критериальному показателю и обусловило, по-видимому, низкий уровень эмпирической валидности в данной работе.
Эту причину появления отрицательных результатов в подобных, исследованиях мы считаем логичным связывать с эффектом узкого «диапазона выборки» (см. об этом понятии подробнее уАшстази, 1982). Для данного типа работ (ориентированных на выявление очень тонких и многообразных связей) нужны гораздо более разнообразные выборки.
Мотивационные конструкты: ТАТ и ТЮФ
В одной из наиболее ярких работ, проведенных под нашим руководством и посвященных конвергенции психосемантических и традиционных проективных техник, — эксперименте В. С. Баб иной -Б олды ревой* (Бабина, Шмелев, 1987) — материалы 25 протоколов ТАТ анализировались двумя независимыми экспертами с простой конечной задачей —■ по возрастанию значимости упорядочить всего Три мотивационные темы: «сексуальные отношения», «карьера», «агрессия-самозащита». Параллельно значимость этих тем оценивалась с помощью психосемантической методики Тест Юмористических Фраз (ТЮФ). В ТЮФ значимость темы сводится к очень простому формальному индексу -— численность соответствующего класса фраз, сформированного испытуемым в ситуации свободной классификации1.
Успеху эта попытка конвергентной валидизации, по-видимому, обязана не только более ясной мотивационной интерпретации лексического материала (фразы специально подбирались из многих сотен для соответствующих диагностических целей), но и не в последнюю очередь благодаря стратегии фиксации порядковых (иерархических) отношений в структуре диагностических показателей. Средняя корреляция ранговых профилей по трем темам оказалась 0,89 (столь высокая, так как тем было всего три).
Методика ТЮФ — пример интересного по замыслу инструмента, который, несмотря на обретенную популярность (высокий индекс цитирования, включая такие издания, как «Словарь-справочник по психодиагностике» Бурлачука, Морозова, 1999; высокий индекс продаж по каталогам санкт-петербургского предприятия «Иматон»), оказался, увы, слишком чувствителен к фактору смены в России общественного строя и общественных настроений в 90-е годы. Сейчас ведутся работы по созданию абсолютно новой версии этой методики — на базе новых афоризмов, стихийно собранных в Интернете (см. раздел «Психоигротека» на сайте http://www.ht.ru). Уже
1 В данном случае повышение численности какого-то тематического класса мы интерпретировали как повышение субъективного веса (значимости) определенного мо-тивационного конструкта.
первая сотня собранных протоколов показала, что прежняя тематическая структура больше не существует, и всю работу по валидизации методики следует проводить заново.
Номинирующие факторы и L-данные
Показателен в данном контексте результат другого более раннего эксперимента по валидизации ТЮФ (Шмелев, Болдырева, 1982). Студенты двух академических студенческих групп (по 16человек в каждой) выполняли ТЮФ и оценивали друг друга по выраженности интереса к каждой из тем, соответствующих мотивационным категориям, т. е. в этом исследовании в качестве критериального показателя для эмпирической валидизации использовалась так называемая ГОЛ — «групповая оценка личности»1. Этот тип данных по классификации Р. Кэттэлла следует отнести скорее к L-данным.
Средняя корреляция профилей ТЮФ и ГОЛ оказалась значимой, хотя и невысокой — 0,34 (линейная корреляция после стандартизации показателей). Но при анализе но отдельным темам была обнаружена только одна значимая корреляция — для темы «Деньги» (0,45). И этому находится вполне правдоподобное объяснение, так: как напряженность этой темы в студенческой среде указывает не на особую социально осуждаемую «алчность», но на интенсивность внешней мотивационной преграды —дефицит самих денег.
Казалось бы, данные по ТЮФ могут быть привлечены в контексте данного исследования с известной натяжкой — прежде всего как свидетельство эффективности самого структурного принципа психосемантической диагностики. В самом деле, к содержанию основной методической схемы, обсуждаемой в данной работе, — к приписыванию черт личности тест ТЮФ имеет весьма косвенное отношение, так как строится на материале эмпирических индикаторов особого типа — юмористических суждениях-афоризмах. Тем не менее проведенные нами эксперименты доказывают, что при восприятии смысла этих суждений происходит более или менее подсознательная атрибуция (приписывание) мотивационной темы (т. е. мотивационного личностного конструкта) автору афоризма (скрытой «стимулыюй лич'ности» данного акта социального познания). Вот пример из «свежего» набора шуток ТЮФ-2000. Почему женщины чаще усматривают в шутке «Пришел муж домой из Интернета» тему «Горе от ума», а мужчины — темы «Секс» и «Семейные неурядицы»? Различия в ролевой мотивации и тех, и других достаточно очевидны.
Но не только тематическая атрибуция (угадывание темы) является психологически информативной задачей на юмористическом материале. О многом говорит даже простая балльная оценка качества шутки (по крите-
1 Русскоязычному понятию ГОЛ в западной психометрике наиболее точно соответствует так называемый peer rating — оценка наивных, включенных наблюдателей.
рию «понравилась-не понравилась»). Например, что стоит за высокой оценкой шутки «Поцелуй меня с разбегу — я за деревом стою!» у юных девушек, и почему она совершенно не кажется смешной и .забавной возрастным мужчинам? Ответ на этот вопрос не требует особой проницательности — «кокетство» (причем в довольно примитивных его формах). Но это все статистические данные — различия, выявленные на достаточно многочисленных выборках. А что же индивидуальные особенности?
По накопленным у нас многообразным тестовым'сведениям и биографическим данным (ТЮФ проводится в течение нескольких лет в практикуме по психодиагностике МГУ в качестве одной из методик в учебном пакете, который студенты осваивают на материале одного и того же «генерального испытуемого»), профиль ТЮФ диагностичен именно тогда, когда в нем мы наблюдаем явный доминирующий пик (или спад) по одной из тем (диагностических категорий). Это наблюдение полностью соответствует развиваемому здесь тезису о диагностической информативности именно доминирующих факторов ЛСП. Если профиль ТЮФ оказывается многовершинным или просто плоским (значимая доминанта отсутствует), а это наблюдается в большинстве случаев, то в этом случае и значимых связей ТЮФа с другими тестами обнаружить не удается.
Доминантный фактор и когнитивная сложность
Данное положение напрямую перекликается с материалами, полученными по валидизации разработанного нами теста для экспресс-диагностики когнитивной сложности «11 слов» {Шмелев, 1983а, 1983в). В этом тесте испытуемый выполняет сокращенную парную оценку сходства-контраста 11 фиксированных личностных прилагательных, отобранных нами на ранних этапах развертывания таксономических исследований терминов личностных черт. Индекс когнитивной сложности1 (КС) рассчитывается по формуле, весьма сближающей его с известным индексом «интенсивности» Д. Баннистера (Франселла, Баннистер, 1987).
Анализ сотен собранных по этой методике протоколов на самых разнообразных выборках и в разных диагностических ситуациях показал, что тест «11 слов» (и соответствующий применяемый нами индекс КС) обладает асимметричной диагностической мощностью: он неплохо выделяет испытуемых с так называемой «монолитной» системой личностных конструктов, т. е. сверхупрощенной системой, характеризующейся наличием резко выраженного поляризующего семантическое пространство оценочного фактора, но практически не различает испытуемых с дифференцированной (сложноорганизованной) и с диффузной системой конструктов,
1 Наш индекс основывается на среднем арифметическом модулей скалярных произведений всех строк матрицы.
заполняющих матрицу едва ли не случайными оценками. Отсюда понятна нестабильность результатов валидизации «теста 11 слов» на разных выборках и в разных диагностических ситуациях: когда мы высоко мотивируем испытуемых и провоцируем их к высоко-заинтересованной, пристрастной работе с материалом, когда мы привлекаем к эксперименту аффективно-заряженных испытуемых, наш индекс КС работает. Это было зафиксировано нами й для предсказаний точности социальной перцепции, устойчивости «мнемошкалы», разнообразия коммуникативного репертуара и по другим независимым критериям (Похилько, Шмелев, 1982; Игошина, 1983; Лепеха, 1989).
Но если «диапазон выборки» смещается в сторону испытуемых с более высокой «когнитивной сложностью», в сторону испытуемых с реально многомерным семантическим пространством, то наш тест «11 слов» просто не работает — не различает диагностически информативные группы испытуемых.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 232; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!