Объявление: на правах социальной рекламы 10 страница
– А не слишком ли это легкомысленно? – высказался Имон. – Может, стоит обратиться в полицию?
Голос его звучал нейтрально. Вокруг нас, за столами, трапезничали, позвякивая столовыми приборами, люди, которых в их повседневной жизни вряд ли выслеживали прибывшие из другого штата копы.
Я покачала головой.
– Понятно. Имеется какая‑то причина, чтобы не…
– Я его знаю, в каком‑то смысле. И вообще, справлюсь.
Имон смерил меня долгим, оценивающим взглядом, положил вилку и достал из заднего кармана бумажник. Этот аксессуар способен рассказать о мужчине немало: бумажник Имона был черным, гладким и дорогим. Достав оттуда визитную карточку, он протянул ее мне.
– Сотовый номер, – промолвил Имон, постучав краешком твердого бумажного прямоугольника по столу. Сара не ошиблась, визитки у него тоже были дорогие – кремовая бумага, качественная печать: короче, под стать бумажнику, в котором они хранились.
– Я понимаю, что мы едва знакомы, и уверен, что у такой женщины и без меня найдется достаточно мужчин, желающих оказать ей услугу, но ради безопасности лучше подстраховаться.
Я кивнула. Он убрал бумажник.
– Если вы его знаете, Джоанн, это не мое дело. Но ясно ведь, что это опасно.
Я подняла взгляд от карточки и посмотрела ему в глаза. Большие, спокойные глаза, в какой‑то степени смягчавшие некоторую угловатость его лица.
– Прошу не счесть за обиду, – промолвила я. – Не хочу казаться неблагодарной за сегодняшнее утреннее вызволение, но вы правда уверены, что хотите во все это встревать? Из‑за нас обеих у вас может возникнуть целая куча проблем. Которые вас, постороннего человека, не касаются. И если мы, как вы правильно заметили, едва знаем вас, то и вы тоже едва нас знаете. Что, если мы…
|
|
– Преступницы? – Судя по голосу, Имона это основательно забавляло. – Нет, красавица, это маловероятно. А карточку на всякий случай сохраните. Сейчас как раз я не слишком занят, жду, когда разрешится одно дело, а потому ничто не мешает мне вам помочь. Хотя бы, например, прогуляться к вашей машине. К слову сказать, она очаровательно выглядит – я о машине. Это какая модель?
Ну, наконец‑то мы сошли с зыбкой почвы на твердую: разговор пошел об автомобилях. Имон прекрасно разбирался в британских гоночных машинах, знал толк в «Формуле один», и прошло минут десять, прежде чем я заметила, что Сара как‑то незаметно выпала из общения. Ох, надо же – это ведь ее воздыхатель, а не мой! Решив, что не очень‑то хорошо с моей стороны отвлекать все его внимание на себя, я утерла губы и, извинившись, заявила что мне нужно в дамскую комнату. Там я вымыла руки, протерла лицо ванильным кремом‑лосьоном, подкрасила губы и убедилась, что схватка с Родригесом не особо повредила моим волосам. На самом деле выглядела я совсем даже неплохо.
|
|
И тут на меня накатило такое желание, что мне пришлось ухватиться обеими руками за раковину. Я хотела Дэвида. Хотела вызвать его из бутылки, чтобы он сидел напротив меня и мы улыбались и разговаривали, как если бы для нас было возможным некое подобие нормальной жизни.
Потом мои руки соскользнули и прижались к моему животу, к тому месту, где в глубине продолжалось это тревожное шевеление. Обещание жизни. Я не знала, что мне следует ощущать в связи с этим. Надежду? Страх? Гнев из‑за того, что он обременил меня дополнительной ответственностью, по сравнению с которой обязанности Хранителя казались пустяком?
Я хотела нормальной жизни с возлюбленным. Ну, так что ж – может быть, эта легкая вибрация под моими пальцами являлась пусть слабым, но намеком на возможность возникновения… семьи?
Но нет, я знала, что нормальная жизнь – это всего лишь мечта, и не только потому, что любовная связь с джинном вообще далековата от нормы. Нынче утром я почувствовала, как ослабел Дэвид перед возвращением в бутылку. Ему нельзя было находиться снаружи так долго. Он не поправлялся, в чем я всячески пыталась себя убедить.
|
|
Дэвид умирал.
Нахлынуло отчаяние, с которым я пыталась бороться. Убеждая себя: «Наверняка есть способ это исправить. Не может не быть. Мне просто… просто надо его найти».
– Джонатан, – промолвила я вслух. – Если ты меня слышишь, прошу тебя, помоги. Не ради меня, ради Дэвида. Пожалуйста!
Ответа не было. Не то чтобы Джонатан был вездесущ и всеведущ, конечно же, нет. Да и думать, будто он держит меня под постоянным присмотром, было бы с моей стороны излишней самонадеянностью. Черт, время для джиннов течет по‑иному: возможно, он вообще обо мне не вспомнит лет этак до восьмидесяти, когда я буду ковылять с помощью ходунков по дому престарелых.
Впрочем, эта мысль показалась мне странным образом ободряющей.
Глубоко вздохнув, я попрактиковалась, изображая перед зеркалом улыбку, и вернулась обратно в ресторан. Лавируя между столиками, среди вертевшихся под ногами детишек, я увернулась от одного малого, «чисто случайно» выставившего свою руку в проход на уровне моей ягодицы, и издали заметила, что Имон с Сарой погружены в разговор. Я замедлила ход, присматриваясь к ним, и увиденное, их позы и телодвижения, мне понравилось. Он сидел, подавшись через стол к ней, не сводя глаз с ее лица и внимая каждому слову. Она, в утренних лучах, вся буквально светилась воодушевлением.
|
|
Беззвучный язык влечения.
На моих глазах она, подавшись ему навстречу, положила руку на стол, и его длинные, изящные пальцы накрыли ей ладонь. То было всего лишь прикосновение, но от меня не укрылось, что по ее телу пробежала дрожь.
Я почти пожалела о том, что придется отвлечь их друг от друга. Почти. В конце концов, младшие сестры для того и существуют, чтобы ломать кайф.
Я опустилась на свой стул, и они тут же выпрямились, отстранившись друг от друга, но сохранив на лицах заговорщические улыбки.
– Ну, – промолвила я, обращаясь к Имону, – какие на сегодня планы?
– Я, по правде сказать, свободен. Подумывал вот о том, чтобы познакомиться с городом, – ответил он, продолжая глядеть на Сару из‑под полуопущенных век. – Форт‑Лодердейл мне не очень‑то хорошо знаком. Как вы на это смотрите?
Предполагалось, что он приглашает и меня принять участие в этой экскурсии, но я прекрасно понимала, что буду им только мешать. А потому вежливо поклонилась.
– О, это было бы здорово. Беда в том, что у меня есть кое‑какие дела. Но почему бы вам с Сарой не прогуляться вдвоем? Похоже, день обещает быть…
Я машинально потянулась проверить, как там насчет погоды… И у меня ничего не вышло.
Я остолбенела, застыла с поднесенной к губам чашкой кофе и сконцентрировалась, чувствуя себя ужасающе неуклюжей. Мне всегда была присуща тонкая чувствительность по отношению к атмосферным процессам, восприятие дыхания мира. Но сейчас все это ощущалось как‑то… приглушенно. Неотчетливо.
– Джо? – промолвила Сара и оглянулась через плечо на стену, куда был устремлен мой взгляд.
Я заморгала и изобразила улыбку.
– … обещает быть погожим. Во всяком случае, так сказал Дивный Марвин, так что советовала бы вам побывать на пляже. По‑моему, Сара вчера отхватила потрясающий купальник, верно?
Сара с довольной улыбкой снова повернулась к Имону, смотревшему на меня чуть нахмурив брови. Я всем своим видом постаралась дать ему понять, что со мной все в порядке. Сара как раз вовремя влезла с каким‑то вопросом насчет Англии, и он ответил, и они вернулись в свой, предназначенный только для двоих мир.
Я закрыла глаза, сосредоточилась и потянулась в эфир. Обычно я воспаряла туда с легкостью, автоматически. Преодоление измерений, как и дыхание, не требовало сознательных усилий. Я, можно сказать, полжизни провела там, созерцая слои и уровни мироздания.
Но сегодня это было все равно что плыть в густом сиропе. А когда мне наконец удалось подняться, все цвета предстали передо мной тусклыми и размытыми, образы расплывчатыми, словно пятна грязи. Что‑то со мной происходило, но я не могла понять что, потому что вовсе не чувствовала себя больной или ослабевшей. Я ощущала себя… разъединенной.
– Джо?
Сара что‑то говорила, и я по ее тону поняла, что она говорит это уже не в первый раз. Открыв глаза, я взглянула на нее и увидела, что она нетерпеливо хмурится. Имон снова ко мне присматривался.
– Как самочувствие? – озабоченно осведомился он.
– Все в порядке, правда, – поспешила заверить я. – Так, голова чуточку заболела. Просто… да я просто устала, вот и все. Думаю, мне надо отправиться домой и прилечь на некоторое время, чтобы… потом заняться делами. Ну а вам двоим лучше прогуляться и отдохнуть.
Непохоже, чтобы это их огорчило, хотя Имон настоял на том, чтобы заплатить за завтрак и отвезти меня обратно к студии за моей машиной, после чего проехался за мной следом до дома и даже дошел до того, что поднялся со мной по лестнице и заглянул в квартиру (где я могла бы прибраться и лучше). Лишь убедившись, что я не рискую подвергнуться нападению безумного преследователя, коварно затаившегося в набитой всякой всячиной кладовке, они с Сарой наконец отбыли. Я помахала им рукой с балкона патио и постояла там несколько минут, провожая взглядом его автомобиль, снова выехавший на улицу и устремившийся навстречу солнцу и радостям жизни.
Белый фургон вывернул из‑за угла, заехал на площадку и припарковался. Мне была видна тень на водительском сиденье.
– Надеюсь, тебе в кайф, – буркнула я и подняла глаза к небу. Оно быстро расчищалось. Влажность упала, свежий океанский бриз с шепотом обдувал мою кожу и шелестел внизу пальмовыми листьями.
Поскольку решительно ничего способного изменить ситуацию мне в голову не приходило, оставалось лишь ждать, делая вид, будто я чувствую себя вполне уютно неподалеку от продолжавшего свою кампанию по запугиванию детектива Родригеса.
Вернувшись в квартиру, я переоделась в бирюзовое бикини, подхватила полотенце и шезлонг, состряпала себе коктейль «Маргарита». Боль в руке еще напоминала о себе, но серьезных повреждений я, похоже, не получила, а темные синяки, проступавшие на запястьях, походили на те, что остались после имевших место ранним утром наших с Дэвидом любовных забав.
Натершись кремом для загара, я нацепила темные очки, устроилась в патио, нежась в лучах утреннего солнца, и отсалютовала детективу напитком.
Знаете главное правило для приема солнечных ванн? Правильно, не засыпать!
А вот я, увы, заснула. Я лежала на животе, прогреваемая солнышком, напряжение нелегкого утра постепенно отпускало, голова полнилась мыслями о Дэвиде. Я видела жаркую бронзу его глаз и золотистую кожу, испытывала сладкую боль, отчего мне хотелось вновь и вновь восклицать его имя. Короче говоря, провалилась в дивный сон. Сон‑то был чудесный, но, проснувшись, я первым делом обнаружила, что обгорела так, будто побывала в духовке. Спина затекла и онемела, а пропотела я так, что и бикини и полотенце насквозь пропитались потом. Резко перейдя в сидячее положение, я схватила остатки своего, тоже основательно подогретого коктейля, влила в глотку и поспешно, со всеми причиндалами, ретировалась из патио в квартиру.
Белый фургон никуда не делся: стоял, как и положено, на законно предназначенном для парковки месте. Родригеса на виду не было. Есть на водительском месте тень или нет, я разобрать не успела, потому что в этот момент меня посетила другая пугающая мысль. Бросив шезлонг и прочие манатки, я устремилась в ванную, к зеркалу. Спереди вид у меня был безупречный, но я закусила губу и, готовясь к худшему, начала очень медленно поворачиваться.
Загар… сильный загар… покраснение… краснота… Ужас!
Какой кошмар! Я оттянула краешек бикини и лишний раз убедилась в разительном контрасте между цветом попавшей и не попавшей под солнце кожи. Ничего хорошего ждать не приходилось.
Сбросив бикини, я забралась под душ, совершив тем самым еще одну ошибку. Онемение быстро прошло, уступив место мучительной боли, вспыхивавшей повсюду, куда я направляла струю из распылителя. Выбравшись из ванны, я очень осторожно вытерлась и, докуда смогла дотянуться, морщась от боли, смазала кожу кремом от ожогов.
Телефонный звонок застал меня в таком настроении, что любому, кто вздумал бы приставать ко мне с телефонным маркетингом, я готова была оторвать голову.
– Ну? – рявкнула я в трубку, стараясь одновременно приладить на обгоревшей спине полотенце, чтобы было не так больно.
– Черт возьми, подружка, да ты никак до сих пор злишься из‑за костюма Солнышка? – Черис на том конце провода захихикала. – А зря, вид у тебя был классный, прямо залюбуешься.
– Черис, ну брось ты. Чем тут любоваться, в мои‑то годы? Я с тобой решительно не согласна.
Я попыталась присесть, но задние половинки моих бедер выразили решительный протест. Вместо этого я прошлась к дверям патио, задернула занавески, бросила полотенце на Кучу‑Вещей‑Которые‑Подберу‑Потом и принялась расхаживать по комнате голой.
– Это была шуточка Марвина, верно? Из‑за того, что я отшила его вчера?
– Типа того, – согласилась Черис. Я буквально увидела, как она проверяет свой маникюр.
– Слушай, тут такое дело: один малый тобой интересуется, вопросы задает. Высокий такой, с виду испанец, вежливый. Знаешь такого?
Если не считать вежливости, это описание как нельзя лучше подходило «Малому из Фургона».
– А что ему приспичило узнать?
– Ну, давно ли ты здесь, где была раньше, как долго мы тебя знаем… все в таком роде. Послушай, у тебя неприятности, да? Что‑то серьезное?
Судя по голосу, она не испытывала беспокойства. Крайнее возбуждение, вот что она испытывала.
– Нет, и еще раз нет.
– Это тот тип, который за тобой таскается? Нет, такого рода ребята обычно не лезут с расспросами к друзьям. К тому же он выглядят пугающе, и вообще со странностями, это издалека видно. Слушай – может, он из ФБР?
– Не. Чер…
– Ты видела тарелку, пролетевшую над океаном прошлой ночью?
– Я… что?
– Тарелку. Ну, НЛО! – В голосе ее звучало торжество. – Уверена, они отслеживают каждого, кто их видел. В Сети про них куча интересного: мне это ребята за завтраком рассказали. Так что, если к тебя заявятся бритоголовые парни в черных костюмах, не открывай дверь.
– Черис!
– Позвони мне, если с Малдером не связаться. Да, к слову, не можешь оказать мне одну услугу? Я это… куда‑то задевала номер телефона Классного Британца.
– У тебя никогда не было его номера.
– Ну, не было, так зато у твоей сестрицы был, и она собиралась дать его мне, только…
– Телефона Имона ты от меня не получишь.
– А, так его Имоном звать. Ладно, и на том спасибо. Ты мне, можно сказать, сердце разбиваешь – сначала не захотела поделиться тем красавцем, Дэвидом.
– Счастливо, Черис.
– Увидимся в три?
Нам предстояла рекламная съемка. Я взглянула на часы, проверить, сколько еще времени до начала.
– Я тебя подброшу.
– Договорились. Тогда и увидимся.
Я повесила трубку и продолжила расхаживать по комнате, включив на всю мощность кондиционер. Воздух приятно холодил обожженную спину, а я думала о том, что бы такое легонькое надеть. К моему нынешнему состоянию подходила разве что газовая блузка: надеть что‑либо поплотнее было бы пыткой.
Но, прежде чем мне удалось подобрать что‑то подходящее, телефон зазвонил снова. Это опять была Черис:
– Слушай, чуть не забыла: Марвин сказал, что ты должна будешь сниматься опять в костюме Солнышка. Но не беспокойся, я его уже забрала в машину. И доставлю к тебе.
С этими словами она торопливо отключилась.
Чтобы не слышать моего вопля.
– Вау! – воскликнула Черис, увидев меня в топе на бретелях, шортах и шлепанцах. – Просто класс: деловой повседневный образ.
Я одарила ее убийственным взглядом, попыталась наименее болезненно устроиться на пассажирском сиденье ее кабриолета и охнула, соприкоснувшись обгорелой спиной с кожаной спинкой. Черис вскрикнула, схватила меня за плечо и осмотрела повреждения.
– Ох, черт, дело‑то плохо, – промолвила она, прищелкнув языком, ну прям как моя бабушка. – Костюм Солнышка тебе не надеть, эдак и помереть недолго. Пенистую резину на обожженную кожу?
Можно подумать, у меня был выбор. Я посмотрела на нее с несчастным видом.
– Будешь передо мной в долгу, подружка.
Она подала кабриолет назад, развернулась, как чемпион гонок на «Гран‑при», и вылетела с парковочной площадки. Белый фургон начал тот же маневр: я видела, как загорелись его задние огни.
– Возможно, я смогу убедить Марвина отказаться от этой затеи с костюмом. Черт, может, мы вдвоем сможем его уговорить. Не переживай, мы это уладим. Не должен он заставлять тебя напяливать этот проклятый наряд в таком состоянии: это будет нарушение правил техники безопасности, конвенции о запрещении пыток и тому подобного.
Я застонала.
– Ну ты даешь: где Марвин и где охрана труда?
Понимая, что я права, она промолчала, тем паче что как раз выезжала на улицу и вливалась в транспортный поток. Зато водителя оказавшегося рядом «Линкольна‑Континентал» одарила таким взглядом, словно он нанес ей личное оскорбление.
– Ну… – Она снова принялась размышлять вслух… – Я могла бы устроить тебе маленькую аварию. Как насчет больнички: поскольку это случится по дороге на съемку, ты даже можешь рассчитывать на оплату счетов.
– Скорее с меня сдерут тысячу долларов за то, что какой‑нибудь зеленый интерн, только что закончивший медицинский колледж, диагностирует у меня солнечный ожог.
Но она и сама уже отказалась от этой идеи, потому как у нее зародилась другая. Она одарила меня таким взглядом, словно собиралась пожертвовать мне для пересадки жизненно важный орган, и заявила:
– Я сама обряжусь Солнышком. Ты сегодня будешь Девушкой на Пляже.
Это была настоящая жертва: роль Девушки на Пляже всегда исполняла Черис. Да и неудивительно, она прекрасно для этого подходила: и фигура в бикини, и улыбка, все высший сорт. Чуть маловата ростом, а то вполне годилась бы рекламировать купальники для «Спорт иллюстрейтед». А каких‑либо костюмов она на площадке не надевала никогда: я полагала, что это противоречит ее верованиям. В качестве компенсации она вполне могла бы потребовать с десяток единиц продукции «Донна Каран» и плюс туфельки от Томми Хилфигера.
Но я, честно говоря, просто не верила в то, что Марвин пойдет на это и упустит столь чудесную возможность поиздеваться надо мной еще пуще.
– Он ни за что не согласится, – угрюмо проворчала я. – Да и вообще, как ты себе это представляешь – Девушка на Пляже, вся в солнечных ожогах. Какой посыл будет содержать подобный образ? Мы ведь, если помнишь, собираемся на передачу о загаре и солнечных ваннах.
– Ой, брось, можно показать тебя только спереди, вот и все. И потом, детка, если уж твоя спина не может служить предупреждением насчет того, что, загорая, надо знать меру, я не знаю, что подойдет для этого лучше.
Я ответила ей слабой улыбкой и, отбросив назад волосы, оглянулась через плечо. То, что белый фургон выезжал с парковочной площадки, чтобы пуститься за мной в погоню, особого удивления у меня не вызвало. Да и погоней, в полном смысле слова, назвать было трудно: во всяком случае, особой спешки он не выказывал.
– Что‑то не так? – спросила Черис и посмотрела в зеркало заднего вида. – Ох, ну ни хрена же себе! Это тот самый тип из торгового центра?
– Да.
Я развернулась лицом вперед, нацепила темные очки и откинулась головой на спинку сиденья.
– Да ты насчет него не волнуйся. Он просто…
– Одержимый? – ляпнула Черис, пока я подбирала нужное слово. – Понятно. Мне сразу так и показалось. Знаешь, у меня самой есть не меньше трех поклонников: они мне письма шлют каждую неделю и дожидаются, когда я… ну, это тебе знать не обязательно. В любом случае мне это знакомо. Мы становимся для этих людей частью их жизни, и они стараются не упускать нас из виду
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 136; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!