Выступление в связи с сорокалетним юбилеем газеты «Уральский рабочий»
28 октября 1947 г. [57]
Хочу, хотя бы в порядке напоминания, сказать несколько слов о работе газеты по воспитанию первых литературных кадров на Урале.
Задача выращивания литературных кадров вплотную стала перед газетой по окончании гражданской войны.
При неналаженности организационной и почти полном отсутствии подготовленных журналистов в ежедневной газете в те времена всегда оставались места, которые «надо было чем‑то заполнить». Заполнителями таких свободных мест чаще всего были литераторы, получившие навыки в дореволюционной буржуазной печати.
Некоторые из этих «газетных спецов», как их тогда называли, и хотели, может быть, работать добросовестно, но их мировоззрение не позволяло им правильно оценивать явления жизни.
В таких условиях было заметным литературным явлением, когда на страницах «Уральского рабочего» стала печататься с продолжением повесть Аркадия Гайдара, который тогда работал в газете.
Мне не случалось потом перечитывать эту повесть. Может быть, в ней было немало литературных недостатков, и она была неверно направлена, но помню, какое огромное впечатление произвела эта повесть Гайдара на читателей. Видимо, люди сразу почувствовали, что пришел новый человек, раскрывший тему революционной романтики увлекательно и просто.
До Октябрьской социалистической революции в бывшем Екатеринбурге не было никакого литературного объединения. В год захвата города колчаковцами здесь, говорят, возникло литературное общество. Называлось оно не то «Синий камень», не то «Синий цветок». Вообще что‑то «синее», которое с приходом в город советской армии посинело настолько, что его не отличили от трупа и зарыли неизвестно где. На деле, видимо, это «синее» кой‑кого заразило. По крайней мере, первая уральская литературная ассоциация, возникшая в 1922 году, оказалась довольно близкой к Серапиоыовым и прочим нарочито туманным братьям. Она стала называться «Улитой». В противовес этой «Улите» при редакции «Уральского рабочего» организовалась другая группа — «Мартен», объявив этим заголовком, что здесь на первое место ставятся люди производства.
|
|
В «Уральском рабочем» тогда, в связи с ростом организации газетного дела, стало тесновато на страницах. О печатании рассказов с продолжением или целых романов не могло быть и речи. Чтоб создать для новой литературной организации возможность печатать свои произведения, редакция стала выпускать два приложения: общественно‑литературный журнал «Товарищ Терентий» и еженедельную восьмиполоску «Веселая кузница».
Редакции этих двух приложений к «Уральскому рабочему» были местом, где собирались те, кто хотел заниматься литературой.
|
|
Чуть не по месяцам можно проследить, как повышалась строгость отбора материалов, как внешне менялся облик изданий, как появлялись новые имена, которые становились сразу заметными.
К числу таких начинающих печататься в приложениях к «Уральскому рабочему» надо отнести в первую очередь А. П. Бондина, который потом стал известным уральским писателем.
Эти новые люди, при всей их неподготовленности к литературной работе, сумели подняться до предвидения будущего, как это удалось А. П. Бондину. В своем последнем романе «Ольга Ермолаева» он как токарь, хорошо знавший производство, сделал свою героиню многостаночницей в то время, когда о многостаночном движении еще нигде даже не упоминалось.
В дальнейшем, в полосу РАППа, эти ценные черты нового были стерты всякими неумными и заумными требованиями, но заслугой «Уральского рабочего» остается, что он привлек немало новых людей в литературу.
Самое существование двух литературных приложений подталкивало многих к работе на этом участке. Это и на себе подтвердить могу, так как тоже начинал в «Товарище Терентии». Дело не в перечне фактов, а лишь, в том, чтоб о них напомнить в торжественный день «Уральского рабочего». Пропагандируя, агитируя и организуя массы, он своевременно заботился о росте литературных кадров из тех слоев населения, для которых Октябрьская социалистическая революция была кровным делом.»
|
|
Автобиография
Родился 28 января (15 старого стиля) 1879 года в Сысертском заводе бывшего Екатеринбургского уезда Пермской губернии.
Отец по сословию считался крестьянином Полевской волости Екатеринбургского же уезда, но никогда сельским хозяйством не занимался, да и не мог заниматься, так как в Сысертском заводском округе вовсе не было тогда пахотных земельных наделов. Работал отец в пудлингово‑сварочных цехах в Сысерти, Северском, Верх‑Сысертском и Полевском заводах. К концу своей жизни был служащим, — «рухлядным припасным» (это примерно соответствует цеховому завхозу или инструментальщику).
Мать, кроме домашнего хозяйства, занималась рукодельными работами «на заказчика». Навыки этого труда получила в оставшейся еще от крепостничества «барской рукодельне», куда была принята в детстве, как сирота.
Как единственный ребенок в семье при двух работоспособных взрослых, я имел возможность получить образование. Отдали меня в духовную школу, где плата за право обучения была значительно ниже против гимназий, не требовалось форменной одежды и была система «общежитий», в которых содержание было гораздо дешевле, чем на частных квартирах.
|
|
В этой духовной школе я и учился десять лет: сначала в Екатеринбургском духовном училище (1889—1893); потом в Пермской духовной семинарии (1893—1899). Окончил курс по первому разряду и получил предложение продолжать образование в духовной академии на положении стипендиата, но от этого предложения отказался и поступил учителем начальной школы в деревню Шайдуриху (нынешнего Невьянского района). Когда же мне там стали навязывать, как окончившему духовную школу, преподавание закона божия, отказался от учительства в Шайдурихе и поступил учителем русского языка в Екатеринбургское духовное училище, где в свое время учился.
Эту дату — сентябрь 1899 года — и считаю началом своего трудового стажа, хотя в действительности работу по найму начал раньше. Отец мой умер, когда я был еще в четвертом классе семинарии. Последние три года (отец болел почти год) мне пришлось зарабатывать на содержание и учебу, а также помогать матери, у которой к тому времени сильно испортилось зрение. Работа была разная. Чаще всего, конечно, репетиторство, мелкий репортаж в пермских газетах, корректура, обработка статистических материалов, а «летняя практика» порой бывала по самым неожиданным отраслям вроде вскрытия животных, павших от эпизоотии.
С 1899 по ноябрь 1917 года работа была одна — учитель русского языка, сначала в Екатеринбурге, потом в Камышлове. Обычно летние вакации посвящал разъездам по уральским заводам, где собирал фольклорный материал, интересовавший меня с детства. Ставил перед собой задачу сбора побасок‑афоризмов, связанных с определенной географической точкой. Впоследствии весь материал этого порядка был потерян вместе с принадлежавшей мне библиотекой, которая была разграблена белогвардейцами, когда они захватили Екатеринбург.
Еще в семинарские годы принимал участие в революционном движении (распространение нелегальной литературы, участие в школьных листках и т. д.).
С начала февральской революции ушел в работу общественных организаций. Некоторое время партийно не определился, но все же работал в контакте с рабочими железнодорожного депо, которые стояли на большевистских позициях. С начала открытых военных действий поступил добровольцем в Красную Армию и принимал участие в боевых операциях на уральском фронте. В сентябре 1918 года был принят в ряды ВКП(б).
Основной работой была редакторская. С 1924 года стал выступать как авттор очерков о старом заводском быте, о работе на фронтах гражданской войны, а также, давал материалы по истории полков, в которых мне приходилось быть.
Кроме очерков и статей в газетах, написал свыше сорока сказов на темы уральского рабочего фольклора. Последние работы, на основе устного рабочего творчества, получили высокую оценку. По этим работам был принят в 1939 году в члены Союза советских писателей, в 1943 году удостоен Сталинской премии второй степени, в 1944 году за эти же работы награжден орденом Ленина.
Повышенный интерес советского читателя к литературной моей работе этого вида, а также мое положение старого человека, лично наблюдавшего жизнь прошлого, побуждают меня продолжать оформление уральских сказов и отображать жизнь уральских заводов в дореволюционные годы.
Кроме недостатка систематического политобразования, сильно мешает работать слабость зрения. При начавшемся разложении желтого пятна уже не имею возможности свободно пользоваться рукописью (почти не вижу того, что пишу) и с большим трудом разбираю печатное. Это тормозит и остальные виды моей работы, особенно по редактированию «Уральского современника». Приходится многое воспринимать «на слух», а это и непривычно, и требует гораздо больше времени, но работу, хоть и замедленным темпом, продолжаю.
С февраля 1946 года избран депутатом Верховного Совета СССР от 271 Красноуфимского избирательного округа, с февраля 1947 года депутатом Свердловского Горсовета от 36‑го избирательного округа.
Павел Петрович БАЖОВ
25 января 1950 г.
[1] «Уральские были (Из недавнего быта Сысертских заводов — Очерки)».
Написаны в 1923—1924 годах, в период работы П. Бажова в областной «Крестьянской газете». Опубликованы свердловским издательством «Уралкнига» в 1924 году. П. Бажов рассказывал: «Общество „Уралкнига“ возомнило себя не хуже столичного. „Джунгли“ Киплинга решило издавать и другие подобные же произведения. Возникла известная неловкость. А Урал где же? Я сидел в это время в „Крестьянской газете“, в отделе писем. Пришли ко мне: „Ты напиши что‑нибудь об Урале“. — „Не шуточно дело“. — „Да что‑нибудь“. — „О сысертских заводах могу“. Согрешил книгой, впервые со мной случилось.
Показалось удивительно легко. Над словом не думал. Запас был. Писал так, как у нас говорят. Когда пишешь на материнском и отцовском языке, да о том, что сам видел — легко. Встает картина. Календарных дат не надо. Сблизить понятия, сопоставить. Книга эта меня и погубила. Отсюда все и пошло». «Уральские были» выходили впервые подвалами в журнале «Товарищ Терентий».
(Из архива писателя.)
Место действия очерков — сысертский горный округ в последнее десятилетие девятнадцатого века. В производственных и бытовых взаимоотношениях героев автором раскрываются типические общественные связи эпохи.
Книга «Уральские были» вызвала положительные отклики в местной и центральной прессе.
[2] Железоделательные заводы в Минусинском округе, бывшие Кольчугинские. (Прим. автора.)
[3] Так безыменно звался Екатеринбург.
[4] Уличное прозвание отца — Сверло. Прим. автора.
[5] Рабочие заводов сами поголовно значились крестьянами Сысертской, Полевской и Северской волостей, но называли себя «заводскими», а «крестьянами» звали жителей сел и деревень, где занимались хлебопашеством. (Прим. автора.)
[6] Улица притонов в Екатеринбурге в: дореволюционное время. (Прим. автора.)
[7] Так назывался букет похабнейших ругательств.
[8] «Вес» — около сорока пудов.
[9] Прозвище жителей Полевского завода.
[10] Был такой жуликоватый барон — Бреверн, ухитрившийся заложить и продать свои прииски вблизи деревни Косой Брод чуть не в десять рук сразу. Землю между тем кособродчане считали своей и вели судебное дело с этим титулованным мошенником. (Прим. автора.)
[11] Лося
[12] На рудниках
[13] Сын.
[14] Сторожа по охране от лесных пожаров в летнее время. (Прим. автора.)
[15] Бельевая корзина из березовой стружки, починкой отопков — изношенная рабочая обувь. (Прим. автора.)
[16] Полуштофа по старой мере.
[17] Громов
[18] Медведев Николай Николаевич, человек уже пожилой.
[19] Фамилии его не помню.
[20] Сто — сто пятьдесят пудов.
[21] Подрубались со всех сторон.
[22] Позем, поземина — вяленая пластинами (без костей) рыба; вяленуха — вяленое мясо. (Прим. автора.)
[23] Песок применялся вместо промокашки. Промокашка — неклеенная (пористая)бумага для удаления остатков чернил с документа, чтобы они не размазались. Чернила были только жидкими. — прим. скан.
[24] Автобиографическая повесть, рисующая детские годы писателя. Опубликована впервые под псевдонимом Е. Колдунков в детском альманахе «Золотые зерна», Свердловское областное издательство, 1939, а затем отдельным изданием, Свердлгиз, 1940. Позднее переиздавалась уже под фамилией автора в Детгизе, в 1945 и 1951 годах, серия «Книга за книгой». Вышла и в Латгосиздате, Рига, в серии «Библиотека школьника», 1949.
По свидетельству самого П. Бажова, он часто прибегал к псевдонимам: «Помню — Егорша Колдунков для повести; Чипонев (читатель по неволе) — для библиографических заметок, которые печатал в журналах „Штурм“ и „Товарищ Терентий“; П. Осинцев (по девичьей фамилии матери) — для очерков из быта новостроек; П. Деревенский — подписывая очерки из быта колхозной деревни».
(Из архива писателя.)
В воспоминаниях К. Боголюбова говорится: «Некоторые свой вещи в этот период (1936) Павел Петрович подписывал псевдонимом Колдунков. Я удивлялся, почему он избрал такой псевдоним. Узнал я об этом значительно позже, когда однажды зашла у нас речь о значении различных фамилий.
— Есть у нас в Сысерти Чепуштановы, их еше называют «береговики». Почему так? Оказывается у Даля чепуштан — это береговой лес для сплава. А то есть еще Темировы. Эта фамилия татарского происхождения. По‑татарски, темир — железо. Жил, наверное, на заводе татарин, какой‑нибудь Темирко. Вот от него и пошли Темировы. Да взять хотя бы мою фамилию — Бажов. Ведь она от слова «бажить», что значит колдовать. Отсюда слово «набажил» — наговорил, напророчил то есть». (Альманах «Южный Урал», № 5, 1951, стр. 55.)
В журналах «Товарищ Терентий» и «Уральская новь» в 1921—1925 годах П. Бажов, под псевдонимом «Старозаводский», печатал путевые заметки, записи из блокнота, рассказывал о новой жизни, труде и быте уральских заводов.
[25] Стог сена. Прим. автора.
[26] Вторая автобиографическая повесть, являющаяся продолжением «Зеленой кобылки».
Первый набросок повести был дан П. Бажовым в очерке «Наш город (Воспоминания о Екатеринбурге‑Свердловске)», опубликованном в сборнике «Свердловск», Свердлгиз, 1945. В законченном виде повесть вышла отдельным изданием в «Библиотеке „Огонек“», издательство «Правда», № 2‑3, 1949.
[27] Ныне Малышева.
[28] То есть, минуя выплавку чугуна и передел его в сталь. — прим. скан.
[29] Ныне улица Куйбышева.
[30] Ну конечно, не на электросварке!!! так называлась операция, при которой разогретые плиты железа соединялись, для увеличения веса, давлением. — прим. скан.
[31] Отличаются наличием вертикального угломера. — прим. ск.
[32] Ага, сюда же в масть — «бешенство чокнутого» и «черную кошку». О, плодовитые производители! А Бажов‑то за четверть века едва 3 книжки написал, бедняга… — реплика сканировщика.
[33] Ныне 8 марта и Декабристов.
[34] Бывшее епархиальное училище.
[35] Бывший строительный институт.
[36] Автобиографическая повесть, написанная в 1924—1925 годах, рисует годы гражданской войны в Сибири, партизан сибирского урмана, подпольную работу большевиков в колчаковском тылу. Впервые опубликована издательством «Уралкнига» в 1926 году. Затем переиздана через 25 лет в книге ранних произведений П. Бажова, составленной и отредактированной самим автором — «Уральские были». Свердловское областное государственное издательство, 1951.
Повесть «За советскую правду» по замыслу писателя должна была открывать цикл аналогичных книг воспоминаний о жизни горнозаводского Урала и Сибири в годы борьбы за советскую власть. «Таких книг, — говорил Бажов, — тридцать две штуки было намечено. После рассказа о жизни урмана хотел показать Алтай, как бились за прииск Аджар в 1920 году… Или вот еще деталь: горцы Кавказа — в чеканных поясах, папахах, кинжалы и прочее. А деревня Орловка — выше кавказских гор, жители в зипунах, овчинах, кашемировых кистях: партизанский отряд. И называются эти бабы и мужики — „полк горных орлов“. Пиши, не отрывая пера». (Запись беседы от 29 марта 1943 года. Из архива писателя.)
[37] Разведенная в сметане черемуховая мука.
[38] Лишек потом оказался тоже сотней.
[39] Ручка — имеется в виду деревянный стержень с отверстием, внутри усиленным жестью, в которое вставлялось стальное перо, окунавшееся в чернила. —пр. скан.
[40] Мусульманский богослов, мулла.
[41] Да, это была «белая» милиция. — пр. скан.
[42] Повесть. Написана в 1934 году. П. Бажов обращается здесь к новому материалу, задумав показать уральскую прикамскую деревню в период развертывания острейшей классовой борьбы в связи с переходом к коллективизации. П. Бажовым написано лишь нескоявко глав, правда имеющих законченный характер. Герои здесь совершают переход «через межу», отделяющую старую жизнь деревни от новой. Впервые эти главы опубликованы в сборнике ранних произведений П. Бажова: «Уральские были», Свердловское областное государственное издательство, 1951.
[43] Под этой рубрикой самим писателем были объединены дневниковые записи, воспоминания, тексты отдельных публичных выступлений, переписка. Расположенные в хронологическом порядке «отслоения дней» охватывают последний период жизни и деятельности П. Бажова. Все эти материалы публикуются впервые.
[44] 20 сентября 1944 г. — Письмо адресовано критику Л. И. Скорино. является ответом на ряд вопросов, поставленных в связи с рабоюй над монографией о творчестве П. П Бажова.
В письме упоминается межобластная уральская научная конференция — «Настоящее и прошлое Урала в художественной литературе», которая состоялась в июне 1943 года в г. Молотове. Здесь были представлены писатели и литературоведы Свердловска, Молотова, Челябинска, а также Ленинграда и Москвы. На конференции была выпущена однодневная газета — «Литературный Урал» (12 июня 1943 г.).
[45] Своеобразные словечки (франц.)
[46] Внимание! внимание! (франц.)
[47] Потом она называлась «Колхозный путь».
[48] 24 июля 1945 г. — Письмо адресовано уральскому старожилу А. С. Мякишеву.
[49] 18 сентября 1945 г. — В письме упоминается книга В. О. Перцова — «Подвиг и герой» («Советский писатель», 1946), в которой давался обзор литературы военных лет. Специальный раздел в ней был посвящен «Малахитовой шкатулке» П. П. Бажова.
[50] 27 октября 1945 г. — Письмо адресовано писателю Е. А. Пермяку.
[51] 27 октября 1945 г. — Речь идет о первом детгизовском издании повести «Зеленая кобылка» в 1945 году.
[52] 16 февраля 1946 г. — Письмо адресовано критику И. И. Халтурину.
[53] 10 декабря 1946 г. — Письмо адресовано критику А. С. Ладейщикову (г. Свердловск).
[54] 20 мая 1947 г. — Письмо адресовано писателю М. X. Кочневу, автору книги сказов об ивановских текстильщиках — «Серебряная пряжа», — выпущенной издательством «Советский писатель» в 1947 году.
[55] 25 июля 1947 г. — В письме упоминается советский писатель В. В. Лебедев, автор романов «Товарищи», «На бахмутских заводах», «В поисках героя» и других. Выступал в печати в 30‑х годах.
[56] 10 августа 1947 г. — Письмо писателю Д. Д. Нагишкину (Хабаровск), автору романа «Сердце Бонивура» и книги «Амурских сказок».
[57] 28 октября 1947 г. — В приведенных воспоминаниях П. П. Бажов упоминает А. П. Бондина, талантливого писателя из рабочей среды. Бажов высоко ценил творчество своего земляка. Об этом Свидетельствует одна из редких для него критических заметок: «Пристальным, веселым глазом», посвященная им памяти А. П. Бондина (опубликована в газете «Уральский рабочий» 12 ноября 1940 г.).
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!