Прости. Я не могла там дышать.
* * *
На Гинкго-стрит они вернулись уже далеко за полночь. Проскользнули между двумя бетонными заграждениями, расписались в караульной. Эти меры безопасности были внедрены двумя годами ранее, после рейда полиции, закончившегося гибелью Фила Краутера – сорокадвухлетнего мужа и отца троих детей – и ранением еще двух членов организации. Полицейские, с ордером на обыск и таранами, нагрянули к ним глубокой ночью, надеясь спасти двух девочек, которых, по утверждению их отца, «Виноватые» похитили и держали в своем поселении под замком против их воли. Некоторые члены сообщества, возмущенные тем, что они восприняли как гестаповские методы, стали забрасывать полицейских камнями и бутылками. Те, оказавшись в меньшинстве, запаниковали и открыли огонь. После проводилось расследование, оправдавшее действия полицейских, но сам рейд был признан «небезупречным с точки зрения закона, плохо организованным, основанным на голословных утверждениях ожесточенного родителя, проживающего отдельно от семьи». С тех пор – и здесь Лори должна отдать должное Кевину за перемены в лучшую сторону – мейплтонская полиция вела себя менее агрессивно по отношению к «Виноватым», стараясь использовать в спорных и кризисных ситуациях, которые время от времени возникали, дипломатические методы, а не силу. И все же о том, что полицейские открыли огонь, на улице Гинкго не забывали, и эти воспоминания были мучительны. Лори ни разу не слышала, чтобы кто-то рассуждал о возможности убрать дорожные заграждения, которые к тому же служили памятным знаком. На них аэрозольной краской была нанесена надпись: МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, ФИЛ. ДО ВСТРЕЧИ НА НЕБЕСАХ.
|
|
|
Им отвели комнату на третьем этаже Синего Дома, где обычно размещали Учениц. Вообще-то, Лори жила в Сером Доме, в женском общежитии, расположенном по соседству, где в комнате среднего размера спали по шесть-семь человек – все в спальных мешках на голом полу. Каждая ночь – безалкогольная «пижамная вечеринка» с участием одних только взрослых: не слышно ни смеха, ни шепота – только кашель, пуки, храп и кряхтенье – звуки и запахи слишком большого количества усталых людей, втиснутых в слишком маленькое помещение.
Синий Дом в сравнении с Серым был относительно цивилизованным жилищем, даже роскошным: они жили лишь вдвоем в маленькой комнатушке с двумя односпальными кроватями, светло-зелеными стенами и мягким бежевым ковром на полу, по которому приятно ступать босыми ногами. Но самое главное – прямо напротив их комнаты, через коридор, находилась ванная. «Коротенький отпуск», – подумала Лори. Пока Мег принимала душ, она переоделась, сменив грязную одежду на ночную рубашку свободного покроя, какие носили «Виноватые», – безобразное, но удобное одеяние, сшитое из старой простыни, – затем, преклонив колени, стала молиться. Сначала – долго и сосредоточенно – за детей, потом дальше по списку: за Кевина, за свою мать, за братьев и сестер, за друзей и бывших соседей, пытаясь представить каждого из них в белом одеянии, в золотистом сиянии всепрощения, – как ее учили. Молиться в безлюдной комнате, где тебя никто и ничто не отвлекает, тоже считалось роскошью. Лори знала, что Господу все равно, на коленях она стоит или на голове, но она предпочитала делать это по правилам: тогда и сознание ясное, и внимание не рассеивается.
|
|
|
«Спасибо, Господи, что привел к нам Мег, – молилась она. – Дай ей силы и даруй мне мудрость, чтобы направлять ее по верному пути».
Ночное дежурство прошло относительно хорошо, рассудила Лори. Они упустили из виду Грайса и не наткнулись ни на кого из тех, чьи досье они просматривали, зато активно поработали в центре города, где царило оживление: сопровождали людей из баров и ресторанов к их автомобилям, довели до дома трех девочек-подростков, весело болтавших о мальчиках и школе, не обращая внимания на Лори и Мег. Случился только один неприятный инцидент – с парочкой пьяных придурков двадцати с чем-то лет, возле бара «Экстра Иннинг». В сущности, ничего страшного не произошло – обычные оскорбления, предложение заняться сексом, выраженное в грубой форме одним из парней, красавчиком с самодовольной ухмылкой, обнявшим Мег так, будто она его подружка («Я трахну милашку, – сказал он своему приятелю. – А ты займешься бабусей»). Но даже это был полезный урок для Мег, показавший ей, с чем она может столкнуться в Ночном Дозоре. Рано или поздно кто-нибудь ударит ее, или плюнет на нее, или сделает еще что похуже, и она обязана стерпеть оскорбление – безропотно, не пытаясь защититься.
|
|
|
Мег вернулась из ванной. Она застенчиво улыбалась, лицо порозовевшее, фигура утопает в балахоне ночной рубашки. Жестоко это, думала Лори, одевать красивую молодую женщину в мешок, словно ее красоте нет места в этом мире.
«Для меня все по-другому, – убеждала она себя. – Я только рада спрятать свое тело».
Вода в ванной была теплой – роскошь, которую она уже перестала принимать как должное. В Сером Доме хронически не хватало горячей воды – что было неизбежно при таком количестве жильцов, – но правила требовали, чтобы душ, невзирая на обстоятельства, они принимали два раза в день. Лори долго стояла под струями горячей воды. Ванная наполнилась паром, но это не имело значения, поскольку зеркала в поселении «Виноватых» были запрещены. Ей до сих пор было странно чистить зубы перед пустой стеной, да еще какой-то непонятной мучнистой пастой без названия и допотопной простой щеткой. Она беспрекословно приняла все ограничения, связанные с личной гигиеной, – нетрудно было понять, почему духи, бальзамы для волос и омолаживающие кремы считаются излишеством, – но никак не могла смириться с отказом от своей электрической щетки. Долгие недели она тосковала по ней, пока не осознала, что мучает ее не только ощущение отсутствия чистоты во рту. Она скучала по семье, по всем тем годам бездумного семейного счастья, по долгим перегруженным дням, в конце которых они с Кевином стояли бок о бок перед двойной раковиной в ванной – в руках у каждого по жужжащей зубной щетке, работающей на батарейках, рот полон освежающей мятной пены. Но все это осталось в прошлом. Теперь она была одна в тихом помещении, упрямо двигала кулаком перед своим лицом, никому не улыбалась в зеркало, никто не улыбался ей в ответ.
|
|
|
* * *
На этапе Ученичества обет молчания позволялось иногда нарушать. Перед сном, после того, как гасили свет, наступал короткий период – обычно минут пятнадцать, не больше, – когда разрешалось выразить словами свои страхи и задать вопросы, которые оставались без ответа в течение дня. С недавних пор появилось такое нововведение, как Послабление, выполнявшее функцию отдушины для новичков, которых пугал резкий отказ от речевого общения. На одном из слайдов, который видела Лори (она входила в состав Комитета по вербовке и удержанию новообращенных в рядах организации), говорилось, что с внедрением этого нового приема процент отсева среди Учеников снизился почти на треть, чем, собственно, и объяснялась переполненность жилищ в их поселении.
– Ну, как ты справляешься? – спросила Лори, просто чтобы начать разговор. Собственный голос ей показался странным – хриплое карканье в темноте.
– Да вроде ничего, – ответила Мег.
– Ничего? И все?
– Даже не знаю. Трудно так вот взять и все бросить. Самой до сих пор не верится, что я это сделала.
– Мне показалось, ты немного нервничала в магазине.
– Боялась, что встречу кого-нибудь из знакомых.
– Жениха?
– Да. Но не только Гэри. Кого-то из друзей тоже. – Голос у нее был неуверенный, словно она пыталась храбриться. – У меня ведь свадьба назначена на эти выходные.
– Знаю. – Лори читала досье Мег и понимала, что той требуется уделить особое внимание. – Тебе, должно быть, тяжело.
Мег издала непонятный звук – то ли фыркнула, то ли застонала.
– Такое чувство, что мне снится сон, – сказала она. – И я все жду, что вот-вот проснусь.
– Знакомое чувство, – призналась ей Лори. – У меня так тоже бывает. Расскажи немного о Гэри. Какой он?
– Замечательный, – отвечала Мег. – Очень симпатичный. Широкие плечи. Рыжеватые волосы. Милая ямочка на подбородке. Я все время ее целовала.
– Чем он занимается?
– Аналитик по ценным бумагам. Прошлой весной получил диплом магистра.
– Ого. Молодец.
– Да, молодец, – безапелляционно подтвердила она, словно это даже не обсуждалось. – Он отличный парень. Умный, красивый, веселый. Любит путешествовать, в спортзал ходит каждый день. Мои подруги называют его «мистер Совершенство».
– Где вы познакомились?
– В школе. Он играл в баскетбол. В одной команде с моим братом. Я часто ходила на их матчи. Гэри учился в выпускном классе, а я – в десятом. Мне казалось, он даже не подозревает о моем существовании. А потом однажды он просто подошел ко мне и сказал: «Привет, сестренка Криса. Давай сходим в кино?». Представляешь? Он даже не знал, как меня зовут, а пригласил на свидание.
– И ты ответила согласием.
– Смеешься? Я ж как будто в лотерею выиграла.
– И вы сразу полюбили друг друга?
– Ну конечно. Когда он поцеловал меня в первый раз, я подумала: «За этого парня я выйду замуж».
– Долго ж вы собирались. Давно это было – восемь, девять лет назад?
– Мы же тогда еще учились, – объяснила Мег. – Как только я окончила школу, мы обручились, но потом пришлось отложить свадьбу. Из-за того, что случилось.
– Ты маму потеряла.
– Не только из-за нее. Один из кузенов Гэри, он тоже пропал… две девочки из университета, начальник моего отца, коллега Гэри. Много людей исчезло. Ты ведь помнишь, как это было.
– Помню.
– Казалось, как-то это неправильно… выходить замуж без мамы. Мы с ней были очень близки, и она так радовалась, когда я показала ей обручальное кольцо. На церемонию я собиралась надеть ее свадебное платье.
– И Гэри не возражал против отсрочки?
– Ничуть. Я ж говорю, он очень хороший парень.
– И вы переназначили день свадьбы?
– Не сразу. Года два мы вообще о ней не упоминали. А потом вдруг решили пожениться.
– И на этот раз ты была готова?
– Не знаю. Наверно, я просто смирилась с тем, что мама не вернется. Как и все остальные. А Гэри стал проявлять настойчивость. Твердил мне, что он устал все время скорбеть. Сказал, что моя мама хотела бы, чтобы мы поженились, завели семью. Чтобы мы были счастливы.
– А ты что думала?
– Что он прав. Я тоже устала постоянно скорбеть.
– И что же произошло?
Мег умолкла на несколько секунд. Лори казалось, будто она слышит, как та думает в темноте, пытается сформулировать ответ, тщательно подбирая слова, словно от них зависит ее судьба.
– Мы полностью подготовились к свадьбе. Арендовали зал, выбрали диджея, договорились с фирмой, обслуживающей банкеты. Казалось бы, я должна быть счастлива, да? – Она тихо рассмеялась. – А меня не покидало ощущение, что меня там даже нет, что все это происходит не со мной, а с кем-то другим, с тем, кого я даже не знаю. Смотрите, она разрабатывает дизайн приглашений. Смотрите, она примеряет платье.
– Мне знакомо это чувство, – сказала Лори. – Как будто ты умерла, но сама об этом не знаешь.
– Гэри злился. Не мог понять, почему я не проявляю энтузиазма.
– И когда ты решила сбежать?
– Эта мысль уже зрела у меня какое-то время. Но я все ждала, надеялась, что мое отношение изменится. Ходила к психотерапевту, принимала лекарства, йогой занималась. Ничего не помогло. На прошлой неделе предложила Гэри снова перенести свадьбу, но он даже слышать об этом не хотел. Заявил, либо мы женимся, либо расходимся навсегда. Мне решать.
– И ты пришла сюда.
– Да, – подтвердила Мег.
– Мы рады, что ты с нами.
– Терпеть не могу сигареты.
– Привыкнешь.
– Надеюсь.
На этом их разговор был окончен. Лори повернулась на бок, наслаждаясь мягкостью своей постели, пытаясь вспомнить, когда она последний раз спала на столь удобной кровати. Мег немного поплакала и затихла.
Снимите номер
Нора с нетерпением ждала танцевального вечера – не столько самого мероприятия, сколько возможности сделать публичное заявление, объявить окружающим, что у нее все хорошо, что она оправилась от унижения оскорбительной статьи Мэтта Джеймисона и не нуждается ни в чьей жалости. Весь день она пребывала в вызывающе приподнятом настроении, примеряя все сексуальные наряды из своего гардероба – они и теперь были ей впору, а некоторые сидели даже лучше, чем прежде, – вспоминая танцевальные движения перед зеркалом – танцевала впервые за три года. «Неплохо, – думала она. – Очень даже неплохо». Она словно совершала путешествие во времени, встретив ту, кем когда-то была, и узнав в ней давнего друга.
Наконец она остановила свой выбор на изящном красно-сером платье с глубоким треугольным вырезом. Последний раз она его надевала на свадьбу дочери начальника Дуга, где ее засыпали комплиментами. Даже Дуг сподобился, хотя он был скуп на похвалу. Нора поняла, что сделала правильный выбор, когда показалась в этом платье сестре и увидела недовольство на лице Карен.
– Неужели ты пойдешь в этом ?
– А что? Не нравится?
– Просто оно немного… кричащее , тебе не кажется? Люди подумают…
– Мне все равно, – перебила сестру Нора. – Пусть думают, что хотят.
В автомобиле Карен ею овладело волнение, приятнейшее чувство предвкушения – нервный трепет перед субботним выходом в свет – ощущение, которое она помнила со студенческих дней, когда от каждой вечеринки ждала судьбоносных перемен в своей жизни. Это зудящее возбуждение донимало ее на протяжении всей дороги до места проведения мероприятия и пока она шла по школьной парковке; исчезло лишь перед входом в здание школы, когда она увидела афишу:
ВЕСЕЛЫЙ МЕЙПЛТОН ПРЕДСТАВЛЯЕТ:
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 174; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!