Просит его как военачальника уволить с военной службы чтеца Маманта.
Какие потери терплю от болезни! Надобно было прийти к тебе, обнять тебя, вспомнить старинную приязнь и тесную дружбу; но не таково состояние моего тела. Потому обращаюсь к тебе с письмом и встречаю приветствием. А поскольку надобно и одарить чем‑нибудь, то вот мой подарок – чтец Мамант, у которого отец – воин, но который посвящен Богу за его нрав. Уступи его Богу и мне, а не считай в числе беглых. Дай ему письменное увольнение, чтобы и другие не беспокоили; а тем самому себе подашь благопоспешные надежды и в войне и в военачальстве. Да, умоляю тебя, позаботься о сем. У кого в руках самое важное и от кого все зависит, тем особенно должно заботиться о Боге и о Его помощи.
226.* К Анисию (230)
Благодарит Бога, что поездка Анисиева была благоуспешна, желает и себе того же.
Пришло ко мне письмо твое с известием о твоем здоровье и о том, что поездка твоя была благоуспешна. И за это все благодарение Богу! А если бы и я мог о себе написать что‑нибудь подобное, то еще большее благодарение!
227.* К Урсу (225)
Объясняет причины, по которым не может быть у него.
Приятно приветствовать друзей, а еще приятнее и приветствовать чрез друзей же, к числу каковых принадлежит досточестнейший сын Анисий. Он известит тебя и о моем здоровье, если только назвать здоровьем кратковременную перемену на лучшее. Сообщит также и то, о чем был спрошен, а именно что, хотя быть у тебя, чего требуешь дружески и искренно, и насладиться твоей любовью для меня весьма приятно и даже, будь уверен, приятно не менее чеголибо другого, составляющего предмет моих желаний, как известно это и тем, кому описываю я твое радушное угощение, однако же пусть рассудит твое благоразумие, возможно ли это, а притом и прилично ли, и не обвинят ли меня в неблаговременности, не покажусь ли для иных обременительным, как явившийся без основания и без видимой какой‑нибудь причины; потому что нельзя уверить многих, что любомудрствую не притворно и все свое отдаю Богу?
|
|
|
228.* К Пансофию (217)
Радуется успехам Евагрия в любомудрии и тому, что сие доставляет ему Пансофиеву дружбу.
Кто не хвалит растения, только что обливающегося цветами? Кого не веселит жатва, только что завязывающаяся и обещающая благовременный колос? Кого не веселит и новорожденная душа, едва только уготованная Богу, начинающая свергать с себя земные оковы, чтобы вступить в единение с Богом и узреть самую истину того, чего ныне видит одни тени? Поэтому‑то особенно радуюсь, смотря на возлюбленного брата и сослужителя Евагрия, который не слабо преуспевает в философии, потому что дело философии – любить мудрость. Но радуюсь также и тому, что сие доставляет мне твою дружбу. И еще больше буду радоваться, если чаще станешь писать ко мне и вознаградишь еще большими доказательствами дружбы.
|
|
|
229.* К нему же (218)
Благодарит за присланные символы праздника, за приглашение и желание видеться.
Расстояние, какое между Ивирами и нами, составляет путь не малого числа дней. Но дружба и отдаленное делает близким. Как приятны присланные тобой символы праздника, как приятны твое приглашение и желание свидеться со мною! Чего же взамен сего пожелаю тебе столько же значительного? Будь так же добр. А если надобно сказать и еще нечто большее, то превзойди сам себя.
230.* К Феодосию или Феодору (219)
О предположенном бракосочетании дочери его с Евфимием.
Мы подражаем живописцам, которые сперва набрасывают очерки изображаемого, а потом со второй и третьей руки окончательно их отделывают и накладывают краски. К чему клонится у меня этот пример? К тому, что между нами была уже чистая и непритворная дружба, что особенно ныне редко и не у многих найдется, и эту дружбу произвели в нас не столько родство, и общая родина, и, как говорит Гомер, «любезное товарищество», сколько сходство в нравах и то, что нравилось нам одно и то же. Это же всего более скрепляет дружбу и делает ее твердой. А теперь и роды наши сопрягаются (да благословит Бог это слово!), чтобы получила приращение наша дружба и более стали мы принадлежать друг другу. И сие устрояет Бог, способствуя праведной любви. Поэтому и ты почитай меня своим ради любезнейшего сына нашего Евфимия, и я присвояю тебя себе чрез любезнейшую дочерь твою. А посему не знаю, в чью больше пользу и кому говорить, – твоей ли досточестности об этом молодом человеке, или ему о тебе; потому что отеческое благорасположение к детям равно. По крайней мере желаю вам, чтобы это супружество было во всем наиболее благополучно и таково, каким следует ему быть, когда сочетавает Сам Бог.
|
|
|
К Евсевию другу (191)
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!