СОВЕТСКОЕ ПОДПОЛЬЕ ПРОТИВ БРИГАДЫ КАМИНСКОГО
Отношение партизан к Каминскому и к самому факту существования Локотского округа было довольно своеобразным. Упорно не желая признавать силу противников-сограждан, называя их «кучкой отщепенцев», «сбродом», «преступниками», «нечистью», «мелюзгой», партизаны тем не менее предпринимали отчаянные попытки уничтожить Каминского, ответственных сотрудников самоуправления, командиров РОНА.
Первую такую попытку партизаны предприняли в июле 1942 года во время пребывания Каминского в Комаричском районе. В ходе завязавшейся перестрелки обер-бургомистр был легко ранен. Узнав, что никто из участвовавших в бою бойцов и полицейских не пострадал, подпольщик П. Незымаев, заведовавший районной больницей, написал Каминскому анонимное письмо. В нем указал, что ранили обер-бургомистра вовсе не партизаны, а начальник Комаричского отделения полиции Масленников, пытавшийся занять его должность. Анонимка возымела успех — через два дня Масленников был арестован и повешен[193].
20 мая 1943 года машина Каминского, в которой обер-бургомистр возвращался из полка Турлакова, подверглась обстрелу из станковых пулеметов, однако комбригу и его шоферу удалось покинуть машину и спастись бегством. На следующий день Каминский прибыл в полк с конвоем, арестовал 80 человек и увез их в Локоть[194].Летом 1943 года, в соответствии с тщательно разработанным планом, партизаны Драгунов и Григоров, одевшись в форму солдат добровольческого полка «Десна», взялись преподнести Каминскому подарочно оформленный пакет, в котором находилась книга с вмонтированной взрывчаткой. Покушение не удалось, так как, вскрывая пакет, Каминский услышал щелчок сработавшего взрывателя и в ту же секунду выбросил пакет в окно. Взрыв прогремел на улице, не причинив обер-бургомистру никакого вреда.
|
|
|
Подобные попытки предпринимались неоднократно, при этом партизанам зачастую приходилось жертвовать своей жизнью.
Подобным образом шла «охота» и на других ответственных работников органов местного самоуправления. Так, еще до образования округа, с ноября 1941 года, подпольщики начали слежку за бургомистром Навли Калмыковым. Лишь в ночь на 14 декабря[195] группе из десяти партизан во главе с Мирошиным удалось расправиться с бургомистром путем поджога его дома. Калмыков сгорел заживо.
Заслуживает внимания и возникновение в округе ряда подпольных групп, большинство из которых было создано партизанами, и лишь немногие возникали самостоятельно, впоследствии устанавливая связь с одним из партизанских отрядов. Всплеск деятельности подполья относится к лету 1943 года, что свидетельствует о падении морально-психологического духа части бойцов бригады, потере веры в победу немцев. Цели таких групп были различны — от поставки партизанам необходимой информации до планирования вооруженных выступлений в масштабе всего Локотского округа. Последнее не двинулось дальше замыслов, так как перетянуть на свою сторону сколько-нибудь значительное количество солдат РОНА заговорщикам так и не удалось. Общим в планах подпольщиков был индивидуальный террор — попытки физического устранения ответственных лиц самоуправления, командиров РОНА. В ряде случаев создатели подпольных групп руководствовались не столько идейными, сколько практическими соображениями — предвидя приход Красной армии и восстановление советской власти, они искали пути, как избежать ответственности за службу в РОНА или работу в аппарате Каминского.
|
|
|
Одна из таких групп была создана в Комаричском районе неким П.Г. Незымаевым, направленным сюда после окончания Смоленского мединститута на должность заведующего районной больницей. Пик подпольной деятельности Незымаева пришелся на осень 1942 года. Так, в октябре он завербовал начальника артиллерии полка РОНА Ю. Малахова. Во время налета партизан в ночь с 15 на 16 октября на село Шарово Малахов стянул туда часть вооружения полка и сдал его партизанам. Командир объединенных партизанских отрядов западных районов Орловской области Д.В. Емлютин в своем приказе от 22.10.42 сообщал, что в Шарове захвачены следующие трофеи: одна 76-мм пушка, одна 45-мм пушка, полковой миномет, батальонный миномет, 4 ротных миномета, 2 станковых пулемета, 4 ручных пулемета, 32 снаряда к 76-мм пушке, 28 снарядов к 45-мм пушке, 64 ротные мины, 8 полковых мин, 2 пистолета, 9 винтовок и 15 тысяч винтовочных патронов. «Проведенная операция показывает, — писал Емлютин в том же приказе, — что там, где командиры отрядов тщательно продумывают план намечаемой операции, серьезно готовят свои отряды к проведению операции и лично руководят ею, там всегда операция будет успешной»[196].
|
|
|
Используя свое влияние в батальонах РОНА, Незымаев создал «военную секцию» подпольной организации, во главе которой встал начальник штаба одного из полков РОНА П. Фендющенко. Последнему, согласно данным справки заместителя заведующего отделом ЦК ВЛКСМ А. Торицина от 6 августа 1943 года, удалось организовать переход к партизанам поодиночке и группами 120 бойцов РОНА.
Однако провалом окончилась попытка Незымаева совместно с Фендющенко и Енюковым сдать партизанам 6-й и 7-й батальоны РОНА вместе с вооружением. Плану помешал начальник штаба 6-го батальона Кытчин, который вовремя поднял тревогу. 1 ноября 1942 года Незьгмаев и семеро его сообщников были схвачены, военно-полевой суд приговорил их к смертной казни через повешение. Приговор привели в исполнение 8 ноября в Комаричах при большом стечении народа[197].
|
|
|
На второй день после казни Каминский подписал следующий документ:
«ПРИКАЗ № 125
по Локотскому Окружному Самоуправлению, 9 ноября 1942 г.
О награждении
§ 1.
В развитие моего приказа № 124 от 9 ноября 1942 г. за проявленную бдительность и инициативу в раскрытии врагов народа Комаричского района, пытавшихся предать 6 и 7 батальоны бандитам, сжигать полученный обильный урожай сена и хлеба, подрывать мосты, минировать дороги и, наконец, убивать видных работников Локотского Самоуправления, создавая этим панику, пытавшихся нарушить хозяйственную и военную мощь Округа, — Начальнику Штаба 6 батальона г-ну КЫТЧИНУ, от лица Командования Бригады и Локотского Самоуправления — ОБЪЯВЛЯЮ БЛАГОДАРНОСТЬ.
§2.
Выдать г-ну КЫТЧИНУ денежную премию в размере 5.000 руб. и натуральную — 10 пудов ржи.
§3.
Войти с ходатайством к Командованию Штаба германских вооруженных сил о награждении г-на КЫТЧИНА орденом.
§4.
Настоящий приказ прочитать во всех батальонах, ротах и отдельных воинских частях.
Обер-Бургомистр Комбриг Б. Каминский»[198].
Как видно, несмотря на провал последней операции, деятельность группы Незымаева сильно обеспокоила как командование РОНА, так и лично Каминского. Поэтому уже 20 ноября 1942 года в «Голосе народа» появилась статья «О дезертирах и партизанах», где говорилось: «К чему ведет дезертирство? Оно ведет к развалу военных сил новой власти, а при развале этих сил к нам возвратятся наши враги, ведущие против нас жестокую борьбу, партизаны»[199]. И если учесть, что до этого окружные газеты не публиковали чего-либо подобного, можно предположить, что со столь масштабным дезертирством командование РОНА столкнулось впервые.
В августе 1942 года в селе Добрик возник подпольный партизанский отряд, организованный начальником Локотского мобилизационного отдела С.В. Васильевым и бывшим председателем сельпо Толкачевым, выполнявшим в отряде роль комиссара. Используя свое служебное положение, Васильев под предлогом проведения мобилизационных мероприятий разъезжал по районам округа, вербуя в свою группу новых членов. Помимо Васильева и Толкачева, основной стержень отряда составили бывший лейтенант Красной армии Карцев, директор Комаричской средней школы А.А. Фирсов и его жена Филатова, врач Локотской окружной больницы. Первоначально в группу входило 10 человек, потом она стала увеличиваться. Так, в отчете секретаря Брасовского РК ВКП(б) Разумова от 1 марта 1943 года численность подпольных организаций, состоящих, по выражению составителя, «из местной полиции», выглядит следующим образом:
Добрик — 13 человек;
Телятниково — 9 человек;
Брасово — 7 человек;
Локоть — 17 человек[200].
По всей вероятности, речь в отчете идет лишь о руководящих лицах подпольных групп. Фактически же в группе Васильева на тот период состояло до 150 человек[201], причем в нее оказались вовлечены даже ответственные сотрудники самоуправления и командиры РОНА: командир 1 -го батальона Волков, старшина Хотеевской волости Кудинов, врачи Локотской больницы Трушко и Спектр. Последний, еврей по национальности, давал общие указания по работе отряда. Не менее интересна личность одного из членов группы, Акулова, бывшего уголовника, до войны судимого за хулиганство. Несмотря на 19-летний возраст и криминальное прошлое, он сумел занять должность заведующего складом боепитания бригады Каминского. Когда группа была арестована, Акулов стал единственным, кто, пытаясь избежать наказания, усердно изображал из себя сумасшедшего.
Целью отряда было уничтожение Каминского, Шавыкина, Белая и окружной администрации, восстание в Локте по плану, разработанному Фирсовым и Карцевым, роспуск бригады и капитуляция перед партизанами.
Согласно уже упомянутому отчету Разумова, некие безымянные диверсанты, фамилии и принадлежность которых не упоминаются, но с большой вероятностью принадлежавшие к группе Васильева, воспользовавшись конфликтом между немцами и каминцами, сумели при помощи английской мины сжечь автогараж в Локте. Находившиеся в гараже 2 танка, свыше 10 автомашин, 28 мотоциклов и около 4 тонн бензина сгорели[202].
С целью проведения дальнейших диверсионных операций 15 марта 1943 года в отраде Васильева была создана террористическая группа, которая наметила план убийства руководителей самоуправления, захвата танков, взрыва горючего, боеприпасов и порчи связи. Каждый из членов группы получил свое задание. Так, врач Филатова для ликвидации верхушки самоуправления готовила яды, правда, практически применить их не удалось. Всего же террористическая группа предприняла два покушения на ответственных работников самоуправления. Первое было направлено на устранение начальника окружной полиции Р.Т. Иванина, для чего террористы подвесили к двери его дома противотанковую гранату. Однако первым, кто открыл после этого дверь дома, был сын Иванина. Граната взорвалась, но Иванин-младший остался жив, взрывной волной выбило лишь окна и двери дома. Эта операция осложнила работу террористов — была усилена охрана квартир сотрудников самоуправления. Следующим объектом покушения стал заместитель обер-бургомистра С.В. Мосин. Он подвергся обстрелу 18 февраля 1943 года, когда ехал в машине. Согласно отчету секретаря Брасовского РК ВКП(б) Разумова, покушение не удалось, выстрелом из винтовки был ранен лишь адъютант Мосина. На самом деле тяжелое ранение получил ехавший с Мосиным механик Свинцов[203]. В ответ на это покушение, в соответствии с уже упомянутым ультиматумом самоуправления от 6 февраля 1943 года, было расстреляно 10 заложников-партизан.
16 марта руководство отряда Васильева передало в штаб партизанской бригады «За Родину» донесение о движении германских войск и военных грузов.
Неизвестно, насколько /далось бы отряду Васильева осуществить свои грандиозные планы, если бы в одном из боев не попал в плен один из партизан отрада «Смерть немецким оккупантам», который под пытками сообщил Каминскому о существовании в РОНА подпольной группы Васильева, которая в полном составе была арестована. Все руководители группы, в том числе Васильев и Толкачев, предстали перед военно-полевым судом Локотского округа. Судя по партизанскому донесению, Каминский лично следил за ходом судебного процесса, присутствовал на заседаниях, задавая подсудимым вопросы. Диалог между обер-бургомистром и подсудимыми зачастую проходил в форме обычной перебранки с обоюдными оскорблениями. Так, на вопрос Каминского Фирсову: «За что вы боролись?» тот ответил: «За русский народ, за нашу Родину». Каминский в ярости закричал: «Дурак, твоя Родина село Заловкино, вот иди туда и борись!» Фирсов ответил: «Сам ты ни черта не разбираешься, что такое Родина. Твоя Родина — Польша. Вот туда иди сам и борись, а здесь нечего околачиваться!» Через некоторое время Каминский задал еще вопрос. Фирсов, не оборачиваясь, стал отвечать на него членам суда. Судья сделал замечание, указав, что подсудимый должен повернуться в сторону Каминского и отвечать ему. Однако Фирсов махнул в сторону обер-бургомистра рукой и сказал: «Подумаешь, всякие тут будут задавать вопросы, а я им должен отвечать. Я подсудимый и отвечаю суду».
Все подсудимые были признаны виновными в измене Родине и приговорены к смертной казни.
Попытку организации подобного отряда предпринял также начальник штаба гвардейского батальона РОНА старший лейтенант Бабич. Однако во время вербовки в отряд новых членов он был предан, а при попытке побега из бригады к партизанам — тяжело ранен и схвачен начальником военной коллегии Г. Працюком. Удалось арестовать и большинство из завербованных Бабичем бойцов, которых заключили в тюрьму, остальные бежали в лес.
Примером подпольной организации, созданной под патронажем НКВД, является возникшая в Севске группа М.С. Григорова, известного под кличкой Граф. Он был направлен туда осенью 1942 года по личному приказу сотрудника Орловского управления НКВД майора В.А. Засухина. Со временем сколотив в Севске организацию под названием «За советскую родину», Григоров, по его собственным словам, вовлек в нее более ста человек. Целью Григорова-Графа и завербованных им в Севске сторонников был сбор необходимых партизанам сведений, уничтожение ответственных лиц района и командиров РОНА, вывод из строя техники бригады Каминского, разложение каминцев и населения при помощи пропаганды. Уже зимой Григоров совместно с супругами Волковыми и В.Ф. Ломоносовой предпринял попытку устранения командира 10-го батальона Рейтенбаха. Ввиду того что комбат постоянно находился под охраной и держал маршруты своих поездок в тайне, было решено уничтожить его в собственной квартире при помощи мины с часовым механизмом. С этой целью Ломоносова познакомилась со служанкой Рейтенбаха и, посетив в очередной раз подругу, сунула под подушку заведенную мину. Взрыв раздался после полуночи, однако покушение не удалось — Рейтенбах в эту ночь задержался на службе и приехал домой уже после взрыва[204]. Через несколько дней, 18 февраля 1943 года, Ломоносова была арестована, а при вступлении советских войск в Севск 1 марта 1943 года — расстреляна в тюремной камере[205]. Сведений о каких-либо более выразительных эпизодах из деятельности группы Графа найти не удалось, так как, по-видимому, вся работа этих подпольщиков ограничивалась распространением Листовок и законспирированными собраниями.
В июне 1943 года в Навле была разоблачена подпольная группа, возглавляемая неким Кошкиным. В нее входили помощник начальника штаба 3-го полка бывший старший лейтенант РККА И.Б. Лапанов, заведующая Навлинским райздравотделом Светанкова, командир взвода 3-го полка Н.А. Берлов, начальник полиции Навлинского района Мироненко, а также В.М. Михайлов, М.Н. Щеглов, А.Г. Ячников, И.А. Финахин, И. Лобанов, Жорчик, Субач, Булахов и другие. Группа ставила своей целью подрыв мощи 3-го стрелкового полка РОНА, убийство командира полка Прошина, вывод из строя находящейся в Навле бронетехники, сдачу Алексеевской заставы партизанам. Последнее было задумано с целью открыть партизанам фронт и обеспечить беспрепятственный захват Алексеевки. Так, бывший лейтенант Красной армии Мироненко получил задание набирать в навлинскую полицию «своих» людей, тормозить работу лесопильного завода, подготовив его впоследствии к взрыву. Кроме того, он сообщал партизанам сведения о передвижении немецких составов через станцию, их характеристики. Эти сведения партизаны передавали за линию фронта.
Примечательно, что в этот период навлинская полиция и части РОНА усилили контроль за людьми, проходившими через территорию района. Под подозрение в связях с партизанами подпадал каждый, в том числе женщины. Причем наличие специальных пропусков не снимало с задержанных подозрений — все они подвергались допросам, а то и пыткам. Если верить бывшей партизанке Е.Н. Анищенко, Каминский сам допрашивал подозреваемых, причем допросы чередовались с избиениями[206].
В целом же, благодаря системе жестоких репрессий каминцев, деятельность советского подполья не достигла задуманных целей. Удачные операции подпольщиков имели место, но это не отразилось коренным образом на боеспособности РОНА. Ни Каминский, ни кто-либо еще из его близкого окружения так и не был ликвидирован, ни одно крупное предприятие не было выведено из строя в результате диверсий подпольщиков. Напротив, все части РОНА сохраняли свою организацию и, несмотря на имевшие место переходы личного состава к партизанам, оставались достаточно боеспособными.
КАМИНЦЫ ПРОТИВ КРАСНОЙ АРМИИ
Если до 1943 года РОНА вела лишь борьбу с партизанами внутри округа, то во время весенне-летнего наступления Красной армии бригаде дважды довелось столкнуться с ее регулярными частями.
В середине февраля 1943 года на участке фронта Орел—Курск наступающие войска Центрального фронта под командованием генерала К.К. Рокоссовского, воспользовавшись слабостью германской обороны, прорвали фронт. В конце февраля 1943 года части РККА, соединившись с партизанскими отрядами в районе Михайл овки, достигли восточных окраин Локотского округа. Наступление красноармейских частей и партизан — всего около 3 тысяч человек — поддерживалось 35 танками и несколькими десятками орудий. Вместе с германскими частями Севское направление прикрывали 4-й (командир — майор Рейтенбах) и 5-й (командир — майор Турлаков) полки РОНА[207]. В отличие от антипартизанских операций, в которых знание местности давало каминцам преимущество по сравнению с немецкими и венгерскими войсками, а выучка и оснащенность противников была примерно равными, столкновение РОНА с регулярными частями Красной армии не обещало ей ничего хорошего, и в результате войска Каминского понесли большие потери. К тому же недавнее поражение немцев под Сталинградом сказывалось на морально-психологическом состоянии личного состава бригады.Согласно сообщению советской стороны, солдаты многих батальонов РОНА, не принимая боя, разбегались по своим селам, откуда часть их была впоследствии призвана в Красную армию. Кроме того, до 700 человек перешло на сторону партизан и влилось в партизанские отряды. Потери Красной армии и партизан составили более 200 человек убитыми, случаев перехода красноармейцев и партизан на сторону немцев и РОНА не отмечено. Кроме того, каминцы подбили 4 советских танка, захватили следующие трофеи: 17 пулеметов разных типов, 90 винтовок, 4 миномета и множество боеприпасов.
Примерно в этот же период отдельные части РОНА, по-видимому, придавались германским частям, сдерживавшим наступление РККА за пределами округа. Так, часть каминцев держала оборону в районе Орла, где им удалось подбить два советских танка[208].
Временами частям РОНА удавалось навязать частям Красной армии упорную борьбу.
Наиболее ожесточенные бои отмечались в районе Севска. Когда советские войска подошли к окраинам города, первыми их встретили батальоны РОНА, в основном 4-го полка. Есть данные о том, что каминцы в течение восьми часов удерживали подступы к городу. Даже Советское информбюро было вынуждено передать, что город был занят после нескольких часов упорного боя.
Прорвавшиеся в ночь на 2 марта красноармейские части, соединившись с партизанами, двинулись на Лагеревку, Тростную, где первый бой также был принят частями РОНА, понесшими значительные потери. В результате боев наступление РККА было приостановлено, что дало германскому командованию возможность провести планомерный и организованный отвод войск. Вскоре командующий 2-й танковой армией генерал-полковник Р. Шмидт направил Каминскому приветственное письмо со словами: «Благополучному исходу происходивших событий мы многим обязаны Вам и Вашей способной Народной Армии»[209].
Положение округа в эти дни стало угрожающим. Личный состав бригады и административный аппарат уже были подготовлены к эвакуации. Однако советское наступление не получило дальнейшего развития, а в ходе дальнейших боев, направленных в основном на выравнивание линии фронта и ликвидацию выступов, Севск вновь был отбит у Красной армии. В апреле 1943 года фронт окончательно стабилизировался, на Севском направлении продолжались лишь местные бои, а советская артиллерия время от времени вела обстрел вражеских позиций. Что касается советской авиации, она, если верить сообщению «Орловской правды» от 6 июля 1943 года, вела бомбардировку вражеских коммуникаций, в том числе города.
Приказом Каминского № 62 от 10 апреля 1943 года отмечалась роль защитников города и увековечивалась память погибших в боях за Севск командиров РОНА:
«В ночь с 1 на 2 марта 1943 года большевистская армия, а вместе с ней и лесные бандиты ворвались в г. Севск и начали свою зверскую расправу не только над защитниками города, но и над мирным населением. В городе завязался ожесточенный уличный бой с численно превосходящим врагом и техникой. В этом неравном бою славные бойцы и командиры Бригады Народной Армии показали высокую боеспособность, выдержку и мужество в борьбе за счастливое будущее освобожденного народа.
Бойцы и командиры нашей славной Бригады Народной Армии, несмотря на численное превосходство врага, вступили в бой и мужественно защищали город. Стойкие защитники — лучшие сыны освобожденного русского народа до последнего дыхания героически дрались с врагом.
В этих неравных боях пали лучшие сыны освобожденного русского народа:
Начальник Штаба 4 стрелкового полка Демин Алексей Николаевич,
Командир 14 Батальона Драченко Михаил Герасимович,
Командир 10 Батальона Константинов Петр Алексеевич и Командир Батареи Косарев Николай Алексеевич.
На основании изложенного, ПРИКАЗЫВАЮ :
§ 1.
В ознаменование памяти героев г. Севска — Демина А.Н., Драченко М.Г., Константинова П.А. и Косарева Н.А. — переименовать улицы г. Севска:
Улицу Киевскую — в улицу Демина, улицу Пятницкую — в улицу Драченко, улицу Вознесенскую — в улицу Косарева.
§2.
Выдать единовременное пособие семьям героических защитников г. Севска: семьям Демина и Драченко в размере 10.000 рублей, семьям Константинова и Косарева — в размере 5.000 рублей.
§ 3.
Семьям героических защитников г. Севска от лица службы выражаю соболезнование.
§4.
Настоящий приказ прочесть перед строем во всех ротах, батареях и отдельных взводах.
Командир Бригады Б. Каминский.
Начальник Штаба Бригады Капитан Шавыкин»[210].
Благодаря временному затишью РОНА получила возможность восстановить свои силы. Путем мобилизации возрастов 1925—1926 годов рождения Каминскому удалось довести численность бригады до 12 тысяч человек.
Однако затишье касалось лишь линии фронта. Господство же в воздухе принадлежало советской авиации, которая периодически бомбила Локоть и Брасово. Самый крупный авианалет совершила в мае 1943 года 301-я бомбардировочная дивизия, которой командовал полковник Федоренко. В назначенный день в воздух поднялись 42 бомбардировщика, к которым над аэродромом 283-й истребительной авиадивизии присоединилась группа сопровождения. С высоты 1600—1800 метров бомбардировщики сбросили весь бомбовый груз. По сообщению штаба 16-й воздушной армии о результатах бомбометания, на станции Брасово был уничтожен воинский эшелон, несколько бронемашин и танков, погибло более пятисот немецких солдат и офицеров. В городе Локоть бомбы угодили в помещения, где размещалась крупная немецкая часть, подразделения РОНА, а также группа мадьяр, готовившихся к отправке на фронт[211].
Согласно тому же сообщению, одной из бомб разрушен дворец великого князя Михаила Романова, огонь проник в подвал, в результате чего взорвался находившийся там склад боеприпасов[212].
Последнее не соответствует действительности. В 2003 году мы обследовали подвальные помещения великокняжеского дворца. Старинная кирпичная кладка, подвальные стены и своды нигде не имеют следов осколков или иных механических повреждений, которые неизбежно должны были образоваться, если бы здесь взорвался значительный боекомплект.
В июле 1943 года, когда Красная армия вновь перешла в наступление, 5-й полк РОНА и отдельные роты из других полков были приданы немецким частям и подразделениям и введены в бой в районе Дмитровска-Орлов-ского. Остановить советское наступление на этот раз не удалось, поскольку немецкие войска были обескровлены в ходе Курской битвы, и уже в начале августа после согласования с немецким командованием Каминский отдал приказ об эвакуации бригады и гражданского населения округа в район города Лепель Витебской области.
В эти напряженные дни 4-й полк под командованием майора Рейтенбаха был выставлен для обеспечения общего отхода и прикрытия Севского направления, но попал в окружение в результате отсекающего танкового удара и был уничтожен полностью.
Будучи вынуждена сдерживать наступление регулярных частей Красной армии и тем самым выполнять несвойственные ей задачи, бригада показала крайне низкую боеспособность. В тактическом плане она не выполнила поставленные перед ней задачи. И хотя в локотской прессе и приказах Каминского восторженно говорилось об успехах РОНА, это имело больше пропагандистское значение с целью поднять упавший боевой дух бригады, нежели отражало действительное положение вещей.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 265; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!