Повествующая о том, как дух – страж времени на горе Пиндиншань предупредил об опасности и как у пещеры Лотоса Дурень попал в беду 14 страница
– Он все придумывает, как бы провести вас, – отвечал смеясь Сунь У‑кун. – Сейчас он тоже вернется.
– Его уши прикрывают ему глаза, – сказал Трипитака, – человек он недалекий. Где уж ему обманывать других. А вот ты наверное придумал какую‑нибудь дьявольскую штучку, чтобы снова подвести его.
– Вот вы всегда так, учитель, – сказал Сунь У‑кун. – Только и знаете, что покрывать его дурные наклонности. А ведь он заранее придумал, что скажет вам. – И Сунь У‑кун рассказал все как было: о том, как Дурень завалился в траву поспать, как его клюнул дятел, как он, кланяясь камням, придумал историю о каменной горе, каменной пещере и воротах, обитых железом, а также, что здесь водятся духи.
Не успел Сунь У‑кун договорить, как появился Чжу Бацзе. Опасаясь, как бы не забыть, что сказать, Дурень шел, опустив голову, все время повторяя придуманный заранее рассказ.
– Эй ты, Дурень! Что ты там бормочешь?! – крикнул Сунь У‑кун.
Тут Чжу Ба‑цзе поднял уши и, взглянув на своих спутников, сказал:
– Ну, кажется, я благополучно вернулся домой. – С этими словами он опустился перед Трипитакой на колени.
– Тебе, наверное, пришлось перенести немало трудностей, ученик мой, – молвил Трипитака, помогая ему подняться.
– Вы не ошиблись, учитель, – отвечал Чжу Ба‑цзе. – Тяжело приходится путникам, которые ходят по горам.
– Ну, а духи там есть? – спросил Трипитака.
– Есть, – отвечал Чжу Ба‑цзе, – там их целая куча.
|
|
|
– Как же они тебя отпустили? – удивился Трипитака.
– Они даже называли меня своим предком, почтенным тестем, – сказал Чжу Ба‑цзе. – Угощали супом из рисовой муки и постной пищей. А когда я поел, сказали, что проводят нас через горы, со знаменами и с барабанным боем.
– Не иначе как ты видел все это во сне, – перебил его Сунь У‑кун.
Услышав это, Чжу Ба‑цзе так перепугался, что стал даже казаться меньше ростом.
– Отец мой, – воскликнул он, – да откуда он знает, что я спал?
Тут Сунь У‑кун подошел к Чжу Ба‑цзе и сказал:
– Ну‑ка, иди сюда и отвечай на мои вопросы.
Дурень еще больше перепугался и, весь дрожа, пролепетал:
– Пожалуйста, спрашивай. Но зачем хватать меня?
– Какие там горы? – спросил Сунь У‑кун.
– Каменные, – отвечал Чжу Ба‑цзе.
– А пещера какая? – продолжал Сунь У‑кун.
– Тоже каменная.
– А ворота? – не унимался Сунь У‑кун.
– Ворота обиты железом, – последовал ответ.
– А далеко это отсюда?
– Да три перевала надо пройти.
– Ну ладно, хватит, остальное я хорошо помню. Боюсь, что учитель тебе не поверит, лучше я скажу это вместо тебя.
– Эх ты, рожа! – закричал Чжу Ба‑цзе. – Ведь ты никуда не ходил, что же ты знаешь и как можешь за меня говорить?
|
|
|
– А сколько гвоздей в воротах? – продолжал Сунь У‑кун. – Скажу им, что я очень торопился и всего запомнить не мог. Ну что, правильно я говорю?
Эти слова повергли Дурня в полное смятение, и он повалился на землю.
– Ты даже приветствовал камни, разговаривал с ними, воображая, что это мы. Может быть, я неправду говорю? – продолжал Сунь У‑кун… – А еще ты сказал: «Составлю‑ка я сейчас план, как надуть их всех, а главное этого бимавэня».
Дурень ничего не мог сказать и продолжал отбивать земные поклоны.
– Дорогой брат, – говорил он, – неужели ты следовал за мной все время, пока я ходил разведывать дорогу?
– Я вот тебя, дубина стоеросовая! – закричал Сунь У‑кун. – Здесь такое опасное место, тебя послали в горы на разведку, а ты решил отсыпаться. Если бы тебя не разбудил там дятел, ты все еще продолжал бы спать. А после того как он клюнул тебя, ты начал придумывать, как бы получше соврать. Ты совершил тяжкое преступление. Протягивай сейчас же свои поганые лапы, я всыплю тебе пять ударов, чтобы ты крепко запомнил все.
– Твой смертоносный посох слишком тяжел, – сказал Чжу Ба‑цзе. – Стоит только притронуться им – и лопнет кожа, а уж если потянуть им, то жилы разорвутся. Если ты раз пять ударишь своим посохом, от меня одно воспоминание останется.
|
|
|
– Если боишься наказания, зачем врал? – сказал Сунь У‑кун.
– Дорогой брат, – взмолился Чжу Ба‑цзе, – никогда больше этого не будет.
– Ну, ладно, – смягчился Сунь У‑кун. – Но три удара тебе все же полагаются.
– Отец родной, – продолжал молить Чжу Ба‑цзе, – да я ведь и половины удара не вынесу.
Окончательно растерявшись, он схватил за одежду Трипитаку.
– Учитель, – умолял он, – замолвите за меня словечко.
– Когда Сунь У‑кун сказал мне, что ты собираешься обмануть нас, я ему не поверил. Но теперь вижу, что он был прав. А раз так, то ты заслужил наказание. Беда лишь в том, что людей у нас останется мало. Вот что, Сунь У‑кун, ты пока повремени. А когда перевалим через горы, накажешь его по заслугам.
– Ладно, – согласился Сунь У‑кун – Еще в древности говорили: «Слушайся отца и мать и будешь считаться почтительным сыном». Раз учитель не велит сейчас наказывать тебя, я повинуюсь. Но ты должен снова пойти в горы на разведку, однако смотри, если ты еще раз поступишь нечестно и попробуешь обмануть нас, тогда пощады для себя не жди.
Дурню не оставалось ничего другого, как отправиться в путь. Он храбро ринулся на большую дорогу. Но теперь на душе у него было очень неспокойно. Ему все казалось, что за ним по пятам, приняв другой вид, следует Сунь У‑кун. Поэтому всякий встречающийся на пути предмет он принимал за Сунь У‑куна. И вот, пройдя ли восемь, он встретил тигра, который бежал прямо к нему с горы, но он не испугался, так как и его принял за Сунь У‑куна.
|
|
|
– Дорогой брат! – сказал он, взмахнув граблями – Опять ты пришел подслушивать. Теперь уж я не буду больше врать.
Он прошел еще немного. И вдруг подул сильный ветер, раздался треск и перед самым носом Чжу Ба‑цзе повалилось старое засохшее дерево.
Вздрогнув от страха и колотя себя кулаком в грудь, Чжу Ба‑цзе крикнул:
– Дорогой брат! Ну что ты вытворяешь! Говорю же я тебе, что больше обманывать не буду, зачем же ты превращаешься в какое‑то дерево?
Пройдя еще немного, он увидел ворона с белой шеей, который несколько раз подряд прокричал у него над головой.
– Дорогой брат, – снова сказал Чжу Ба‑цзе, – ну как тебе не стыдно! Раз я сказал, что не буду обманывать, значит, не буду. Зачем же ты превратился в ворона и пришел подслушивать?
А надо вам сказать, что на этот раз Сунь У‑кун даже не думал следовать за Чжу Ба‑цзе. И тот лишь сам нагонял на себя разные страхи и во всем пытался увидеть Сунь У‑куна. Однако оставим пока Чжу Ба‑цзе с его страхами и поговорим о другом.
Горы, которые сейчас встретились паломникам, назывались Пиндиншань, а пещера носила название пещеры Цветов лотоса. В этой пещере обитали два духа‑оборотня: Золоторогий князь и князь с Серебряными рогами. В этот момент они как раз сидели в пещере и вели беседу.
– Брат, – сказал Золоторогий князь, – сколько времени мы уже не проверяли горы?
– Да пожалуй с полмесяца, – отвечал князь с Серебряными рогами.
– Ты бы пошел сегодня, брат, проверил за меня, – сказал Золоторогий.
– А почему именно сегодня? – спросил другой.
– Ты, видимо, не знаешь, – сказал Золоторогий. – Недавно я услыхал о том, что из Китая на Запад следует побратим императора, Танский монах; он идет поклониться Будде. Вместе с ним идут три его ученика: Сунь У‑кун, Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэн. У них есть еще конь. Пойди посмотри, где они сейчас, и постарайся поймать их.
– Если нам захочется полакомиться человеческим мясом, мы можем поймать человека в любом месте, – сказал князь с Серебряными рогами. – Зачем нам этот монах? Пусть идет своей дорогой.
– Ничего ты, видно, не понимаешь, – произнес Золоторогий. – Когда я покидал небо, то много слышал об этом Танском монахе. Это не кто иной, как перевоплотившийся старец Цзинь‑чан[19], сошедший на землю. Он святой человек, в течение десяти поколений он занимался самосовершенствованием. И ни в малейшей степени не растратил первозданного положительного начала. Тот, кто поест его мяса, обретет бессмертие.
– Ну, в таком случае, – сказал князь с Серебряными рогами, – нам не для чего заниматься созерцанием, творить добрые дела, затрачивать усилия для приведения в гармонию положительного и отрицательного, мужского и женского начал природы. Сейчас я отправлюсь в горы. Мы, конечно, должны поймать его.
– Уж больно ты горяч, брат, – сказал Золоторогий. – Не спеши и постарайся как следует разобраться в этом деле. Если ты вместо Танского монаха приведешь сюда кого‑нибудь другого, тебе самому будет стыдно. Я помню, каков из себя Танский монах. Сейчас я нарисую его и его учеников, и ты захвати рисунки с собой. А там сравнишь и увидишь, Танский это монах или нет. – Он назвал имя и фамилию всех путников.
Хорошо запомнив все и взяв с собой рисунки, князь с Серебряными рогами вышел из пещеры и, захватив с собой примерно тридцать подчиненных, отправился дозором по горам.
И вот несчастный Чжу Ба‑цзе, с трудом пробираясь вперед, встретил целую толпу духов, преградивших ему дорогу.
– Эй, что ты за человек? – окликнули они его.
Дурень поднял голову, навострил уши и тут увидел, что перед ним духи. Придя в замешательство, он подумал: «Если я скажу им, что я монах и иду за священными книгами, они непременно схватят меня и уведут к себе. Скажу лучше, что я путник». Духи доложили об этом своему начальнику. Однако среди тридцати духов были такие, которые хорошо разбирались в делах. И вот один из них сказал:
– Начальник, а ведь этот монах похож на Чжу Ба‑цзе. – И дух велел показать изображение.
Увидев рисунок, Чжу Ба‑цзе окончательно растерялся и сказал:
– Не удивительно, что я все время ощущал какую‑то слабость. Оказывается, они вызвали мою душу, чтобы передать мое изображение.
Один из подчиненных духов пикой подправил рисунок, а князь с Серебряными рогами, указывая на рисунок, сказал:
– Вот этот, на белом коне, – Танский монах. Тот, у которого лицо обросло шерстью, – Сунь У‑кун.
– О небо! – взмолился Чжу Ба‑цзе. – Хоть бы меня там не было. Я принесу тебе в жертву трех жертвенных животных[20] и двадцать четыре фэня вина, – бормотал он, принося обет. – Вон тот, черный, с длинным лицом – Ша‑сэн, а этот, с длинной мордой и большими ушами, – Чжу Ба‑цзе.
Услышав свое имя, перепуганный Чжу Ба‑цзе втянул голову в плечи.
– Ну‑ка, монах, покажи свою морду, – приказал дух.
– Я отроду такой, – отвечал Чжу Ба‑цзе.
Тогда дух приказал своим подчиненным взять крюк и вытащить голову Чжу Ба‑цзе. Тут Чжу Ба‑цзе уже не на шутку переполошился и, вытягивая голову, сказал:
– Ну, мое это изображение, и ладно. Вот я! Если хотите посмотреть, смотрите, зачем же крюк?
Убедившись, что перед ним Чжу Ба‑цзе, дух выхватил меч и взмахнул им. Однако Дурень успел защититься своими граблями и сказал:
– Сынок! Не будь невеждой! Ну‑ка, познакомься с моими граблями!
– Этот монах лишь недавно принял постриг, – смеясь сказал волшебник.
– Сынок! – снова крикнул Чжу Ба‑цзе. – А откуда это тебе известно?
– Раз ты орудуешь такими граблями, – сказал дух, – значит, ты работал на огородах и в поле. А потом украл эти грабли.
– Где уж тебе знать, щенок, что у меня за грабли? – рассердился Чжу Ба‑цзе. – Разве можно сравнить их с обыкновенными граблями!
Огромные зубья похожи на когти дракона,
Остры, как у тигра, сверкают златою резьбою,
Встречаясь с достойным противником, вихрь подымают
И, с равным встречаясь, огнем раскаляются боя.
Сметая преграды, ловя чародеев‑злодеев,
Те грабли в пути защищают святого монаха,
Движением тьму вызывают, рождая туманы:
И звезды и солнце скрываются в тучах от страха.
Ударят Тайшаньскую гору – пугаются тигры.
Моря взбаламутят – и в ужас приходят драконы,
Пускай ты владеешь немалой волшебною силой,
Но девятикратно проколот, падешь, пораженный.
Однако дух ничуть не испугался и, прекратив перебранку, выхватил свой семизвездный меч и начал биться с Чжу Ба‑цзе. И вот на горе между ними разгорелась битва. Уже раз двадцать схватывались противники, однако все еще нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Чжу Ба‑цзе рассвирепел и бился не на жизнь, а на смерть. А дух, глядя на Чжу Ба‑цзе, который грозно поднял уши, брызгал слюной, размахивал граблями и что‑то выкрикивал, немного струсил и сделал знак остальным духам ринуться в бой.
Сражаясь с волшебником один на один, Чжу Ба‑цзе еще держался. Но когда в бой ринулись остальные духи, он растерялся, потерял способность отражать удары и, чувствуя, что терпит поражение, бежал с поля боя. Но тут с ним произошла беда. Дорога была неровная, а бежал он опрометью, запутался в зарослях и упал.
С трудом поднявшись, он хотел бежать дальше, но один из духов сбил его с ног, и Чжу Ба‑цзе снова полетел кубарем. Тут на него навалилась толпа духов: один схватил его за щетину, другой – за уши, кто тащил за ноги, кто за хвост, и все вместе уволокли его в пещеру.
И, увы! Поистине можно сказать:
И с одним нечистым духом
Трудно справиться в напасти,
Как же трудно пересилить
Сразу тысячу несчастий.
О дальнейшей судьбе Чжу Ба‑цзе вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 151; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!