ТАКОЙ ОБЫЧНЫЙ СЕМЕЙНЫЙ ПРАЗДНИК 27 страница
Однако в их доме затевалось другое варево, и, судя по словам Линка, оно было куда опасней для здоровья, чем сырные шарики. Последние сутки его мать едва не сожгла провода, названивая по телефону за закрытой дверью. После ужина к ней пришли миссис Сноу и миссис Эшер. Они заперлись на кухне, устроив там военный штаб. Когда Линк вошел туда якобы затем, чтобы взять «Горную росу»[34], ему удалось подслушать несколько фраз. Их вполне хватило для раскрытия коварного плана. «Мы вышвырнем эту девку из школы! Так или иначе… И ее собаку тоже».
Информации было недостаточно, но, зная миссис Линкольн, я забеспокоился. Такие женщины способны на что угодно. Они могли прибегнуть к любым методам, чтобы защитить своих детей и город от ненавистных людей — то есть от каждого, кто хотя бы чем-то отличался от них. Я мог бы сам догадаться. Моя мама рассказывала мне о своих первых годах, проведенных в Гэтлине. В глазах местных старожилов она считалась столь неисправимой грешницей, что даже самым богобоязненным леди уже надоело сплетничать о ее проступках. Она покупала продукты по воскресеньям, заходила в любые церкви, которые ей нравились, или не посещала их вообще. Она причисляла себя к феминисткам (которых миссис Эшер приравнивала к коммунистам), к демократам (вызывающих у миссис Линкольн ассоциации с демонами) и к вегетарианцам (что делало недопустимым ее приглашение к ужину со стороны миссис Сноу). Кроме того, моя мама не вступила ни в одну церковную общину. Она не записалась ни в ДАР, ни в Национальную ассоциацию владельцев оружия. Впрочем, ее главный недостаток заключался в том, что она была приезжей.
|
|
|
А мой отец вырос в Гэтлине. Он автоматически причислялся к «своим». Поэтому после смерти мамы все те женщины, которые осуждали ее при жизни, завалили нас запеканками и горшочками с жарким. Как будто они наконец поняли, что последнее слово в споре осталось за ними. Они знали, что моей маме это не понравилось бы. Вот тогда отец впервые заперся на несколько дней в своем кабинете. Мы с Эммой упорно не забирали с крыльца запеканки. Соседки перестали приносить их и снова обвинили нас в неуважении к традициям. Последнее слово должно было оставаться за ними. Возможно, Лена не знала об этом, но мы-то с Линком наблюдали их победы на протяжении всей своей жизни.
Лена села на переднее сиденье — между мной и Линком. Взглянув на ее руку, я разобрал написанные фломастером слова: мечты, разбитые, как и все остальное. Она писала почти автоматически — как люди жуют резинку или накручивают волосы на пальцы. Я подозревал, что она даже не осознавала этого. Мне очень хотелось когда-нибудь почитать ее стихи. Я надеялся, что хотя бы в одном из них будет написано обо мне.
|
|
|
Линк посмотрел на ее ладонь.
— Когда ты сочинишь мне песню?
— После того, как выполню заказ Боба Дилана[35].
— Вот дерьмо! — вдруг вскричал Линк, затормозив перед въездом на школьную стоянку.
Его реакция была вполне оправданной. Появление миссис Линкольн на парковке не предвещало ничего хорошего. Причем она приехала сюда утром! До первого звонка! И на стоянке собралась целая толпа. Родители, ученики. Я не видел такого сборища даже после инцидента с окном. Нечто подобное случилось лишь однажды, когда мама Жаклин Уолкер забрала дочь с урока во время фильма о репродуктивном цикле человеческого организма. Вероятно, в школе произошло что-то очень серьезное.
Эмили из рук матери Линка получала картонные коробки и передавала их девчонкам из группы поддержки. Я увидел на стоянке не только наших, но и студенток из саммервилльского колледжа. Они клеили на припаркованные машины какие-то листовки. Все это походило на предвыборную кампанию, только вместо кандидата здесь верховодила миссис Линкольн. Несколько воззваний сорвало ветром, и пара из них валялась почти у самого «битера». «Скажем "нет" насилию в "Джексоне"!», «Нулевая терпимость к актам агрессии!».
|
|
|
— Извините, ребята, но вам лучше выйти сейчас, — сказал Линк.
Его лицо стало пунцово-красным. Он пригнулся и потянул нас вниз за собой.
— Я не хочу, чтобы мама выдрала меня перед группой поддержки.
Мы тоже пригнулись. Я открыл дверь и помог Лене выбраться из машины.
— Увидимся в классе, приятель.
Пожав руку Лены, я посмотрел ей в глаза.
«Ты готова?»
«На все сто процентов».
Мы начали пробираться между машин по краю парковки. Я не видел Эмили, но слышал ее голос у пикапа Эмори.
— Прошу вас ставить подписи!
Подойдя к машине Кэрри Дженсена, она пояснила суть акции:
— Мы создаем в школе клуб «Ангелов-хранителей "Джексона"». Нашей целью является безопасность учащихся. Мы будем сообщать дирекции об актах насилия и неправильного поведения. Мне кажется, это долг каждого ученика. Если ты хочешь присоединиться, приходи в буфет после восьмого урока. Мы проведем там первое собрание.
Когда ее голос затих на расстоянии, Лена дернула меня за рукав.
«Что все это означает?»
«Понятия не имею. Но они так увлечены, что не заметят нас. Пошли».
Я встал во весь рост, однако Лена потянула меня вниз. Она съежилась калачиком у колес машины.
|
|
|
«Мне нужно собраться с духом».
«Что с тобой?»
«Посмотри на них. Они считают меня чудовищем. Они даже создали клуб».
«Ты новенькая, а им нравится терроризировать всех приезжих. Плюс разбитое окно. Им хочется свалить вину на кого-то. Это просто…»
«Охота на ведьму?»
«Я бы так не сказал».
«Но ты подумал об этом».
Я нежно похлопал ее по руке и вдруг почувствовал, как мои волосы на затылке зашевелились.
«Только ничего не делай!»
«Да, я буду паинькой. Пусть эти люди выгонят меня из школы. Я не хочу, чтобы из-за моей обиды вновь случилась какая-то неприятность».
Наш путь от последнего ряда машин проходил мимо них. Миссис Эшли и Эмили выгружали из минивэна последние коробки с листовками. Иден и Саванна раздавали пачки парням, пожелавшим поглазеть на их ножки. В нескольких шагах от нас миссис Линкольн проводила беседу с другими родителями, обещая активным добровольцам внести адреса их домов в программу тура «Южное наследие». Для этого им нужно было сделать пару телефонных звонков директору Харперу. Она передала матери Эрла блокнот и карандаш. Мне потребовалась лишь секунда, чтобы понять происходящее. Иных вариантов не существовало. Они подписывали петицию об исключении Лены из школы.
Заметив нас, миссис Линкольн замерла на месте. Другие матери, проследив за ее взглядом, испуганно примолкли. Я подумал, что им стало стыдно. На миг мне показалось, что они сейчас соберут свои листовки, погрузят их обратно в минивэны и разъедутся по домам. Ведь я ночевал в гостях у миссис Линкольн почти столько же раз, сколько в собственном доме. Миссис Сноу приходилась мне дальней родственницей. Когда я в десять лет порезался о рыбацкий крючок, миссис Эшер перевязывала мне руку. Первую стрижку мне сделала миссис Эллери. Эти женщины знали меня с младенчества. Они просто не могли так поступать в моем присутствии. Они должны были опомниться. Наверное, если бы я поговорил с ними, мои надежды оправдались бы.
«Все будет хорошо».
С опозданием я понял, что ошибся. Они оправились от шока. Миссис Линкольн смерила Лену презрительным взглядом, и ее глаза сузились от гнева. Она осмотрелась по сторонам и закричала:
— Директор Харпер!
Затем, повернувшись ко мне, с укором покачала головой. Я понял, что Линку надолго запретят приглашать меня в гости. Она повысила голос:
— Директор Харпер обещал нам полную поддержку. Мы не потерпим в нашей школе насилие, которое захлестнуло все учебные заведения Соединенных Штатов Америки. Вы, молодежь, должны защищать свое право на безопасность, а мы, как заботливые родители… — Она еще раз посмотрела на нас. — Мы сделаем все, чтобы поддержать вас в этом праведном деле.
Мы с Леной, держась за руки, прошли мимо собравшейся толпы. Эмили подбежала к нам и, игнорируя Лену, протянула мне листовку.
— Итан, приходи сегодня на наше собрание. «Ангелы-хранители» примут тебя в свои ряды. Ты нам нужен.
Она не разговаривала со мной уже несколько недель. И вот я получил от нее сообщение: «Ты один из нас, и мы даем тебе последний шанс».
Оттолкнув листовку, я грубо ответил:
— «Джексону» не хватало только ангелов. И чем вы будете заниматься? Пойдете мучить маленьких детей? Или будете отрывать крылья у бабочек и выбрасывать птенцов из гнезд?
Я потянул Лену за руку.
— Ах, Итан Уот! Что сказала бы твоя бедная мама? Что она подумала бы о компании, в которую ты попал?
Я повернулся. Миссис Линкольн стояла прямо передо мной. В своем сером костюме она напоминала персонаж из комедийного фильма — какую-нибудь разгневанную библиотекаршу. Образ довершали дешевые аптекарские очки и всклокоченные пегие волосы. Даже не верилось, что Линк был ее сыном.
— А я скажу, что подумала бы твоя мама! Она заплакала бы от горя! Она, наверное, уже перевернулась в могиле!
Всему есть предел. Миссис Линкольн пересекла запретную черту. Она ничего не знала о моей матери. Она не знала, что именно моя мама направила в школьный совет подборку федеральных законов, запрещавших уничтожение книг на территории Соединенных Штатов. Она не знала, что моя мама брезгливо содрогалась каждый раз, когда ее приглашали на собрания ДАР или Женской дружины. Ей не нравились «духовные ценности» миссис Линкольн. Она презирала этих напыщенных узколобых домохозяек Гэтлина, которыми заправляли мать Линка и миссис Эшер. Моя мама обычно говорила так: «Правильный поступок никогда не дается легко». И теперь, в это самое мгновение, я знал, какой правильный поступок мне следовало совершить — пусть даже он кажется нелегким и чреватым тяжелыми последствиями.
Я посмотрел в глаза миссис Линкольн и произнес:
— Моя бедная мама благословила бы меня. Она сказала бы: Итан, ты все делаешь правильно. Вот так-то, мэм.
Я повернулся и зашагал к зданию школы, буквально волоча за собой Лену. Нам оставалось несколько шагов до двери. Лена дрожала, хотя и не выглядела напуганной. Я сжал ее ладонь в попытке успокоить нас обоих. Ее длинные черные волосы приподнимались над плечами, словно она готова была взорвать весь мир. Никогда, поднимаясь по ступеням «Джексона», я не был так счастлив, как сейчас. Внезапно в дверном проеме появилась фигура директора Харпера. Взглянув на стоянку, он горестно поморщился, как будто хотел уволиться с работы и забыть о листовках и воззваниях родителей. Когда мы приблизились к нему, волосы Лены начали завиваться колечками. Но директор даже не взглянул на нас. Он был поглощен другим зрелищем.
— Что там, черт возьми, происходит!
Я оглянулся через плечо и увидел сотни зеленых листовок, кружившихся над стоянкой и за ветровыми стеклами. Они вырывались из стопок и коробок, из минивэнов и рук, взлетая вверх, как стая напуганных птиц. А затем: порыв ветра унес их в облака. Они были свободны и прекрасны. Эта сцена напомнила мне фильм Хичкока «Птицы». Только у нас все вышло наоборот.
Со стоянки послышался женский визг, но как раз в это время тяжелые двери школы закрылись за нами. Лена пригладила волосы.
— Какая же здесь безумная и непредсказуемая погода!
6.12
УТЕРЯННОЕ И НАЙДЕННОЕ
Я встретил субботу с чувством облегчения. Приятно было сознавать, что мне предстоит провести день со старушками, которым была присуща одна магическая способность — забывать собственные имена. Когда я прибыл к Сестрам, Люсиль Бэлл, сиамская кошка, принадлежавшая бабушке Мерси (большой поклоннице сериала «Я люблю Люси»), «упражнялась» на переднем дворе. У Сестер по старой привычке там были натянуты бельевые веревки, и каждое утро бабушка Мерси пристегивала к одной из них поводок Люсиль Бэлл, чтобы та могла немного погулять.
Я несколько раз пытался объяснить старушке, что кошек можно выпускать на улицу без всякой опаски и что они обязательно вернутся, когда захотят. Но в ответ бабушка Мерси смотрела на меня с такой усмешкой, как будто я предлагал ей сожительствовать с женатым мужчиной.
— Я не позволю Люсиль Бэлл бродить одной по улицам. Ее обязательно кто-нибудь утащит.
В нашем городе никто и никогда не похищал котов, но с таким слабым аргументом выиграть этот спор было невозможно.
Открыв дверь, я ожидал увидеть обычную суматоху. Но дом встретил меня тишиной. Дурное предзнаменование.
— Бабушка Пру?
Я услышал ее медлительную речь, донесшуюся из задней двери:
— Мы на веранде, Итан.
Поднырнув под дверным косяком, я увидел Сестер, стремительно ползавших по полу веранды вокруг каких- то маленьких безволосых тварей, похожих на крыс.
— Это еще что за ад? — не подумав, рявкнул я.
— Итан Уот, следи за своим языком, — возмутилась бабушка Грейс. — Или я его тебе почищу с мылом. Надеюсь, ты знаешь, что мы не терпим непристойности в нашем доме!
В ее список непристойностей попали тысячи слов, в том числе «трусы», «голый» и «мочевой пузырь».
— Прошу прощения, мэм. Но кто это у вас?
Бабушка Мерси подбежала ко мне и показала двух маленьких грызунов, спавших в ее ладонях.
— Это бельчата. В прошлый вторник Руби Уилкокс нашла их на своем чердаке.
— Дикие белки?
— Целых шесть штук! Ты когда-нибудь видел таких милашек?
Я понял, что назревал инцидент. Идея приручить диких животных, посетившая моих полубезумных бабушек, не вызвала у меня восторга.
— А как они попали к вам?
— Видишь ли, Руби не могла заботиться о них… — начала бабушка Мерси.
— Из-за своего ужасного мужа, — добавила бабушка Грейс. — Он даже не разрешает ей ездить в «Стой-куии» без его позволения.
— Поэтому Руби отдала их нам. Она знала, что у нас есть клетка.
Некогда после одного из ураганов Сестры нашли раненого енота. Они выходили его, а он сожрал Сонии и Шер — попугайчиков бабушки Пруденс. Тельма вышвырнула неблагодарное животное из дома, но на беду у них осталась клетка.
— А вы знаете, что белки — переносчики бешенства? — спросил я. — Вам нельзя ухаживать за ними. Что, если один из детенышей укусит вас за палец?
— Итан, это наши детки, — нахмурившись, ответила бабушка Пру. — Они такие милые. Зачем им кусать нас? Мы их мамочки.
— Смотри, какие ручные! — добавила бабушка Грейс, поглаживая бельчонка.
Перед моими глазами возникла картина, где один из этих крохотных паразитов впивается в шею кому-нибудь из Сестер. Я представил себе, как увожу бабулю в клинику для двадцати уколов в живот. Так всегда бывает, когда людей кусают дикие звери. А уколы в таком преклонном возрасте могут сыграть фатальную роль. Естественно, я попытался убедить их отказаться от белок, но то была пустая трата времени.
— Они дикие животные и могут наброситься на вас в любой момент. Их поведение непредсказуемо.
— Итан Уот, — разочарованно произнесла бабушка Грейс. — Я поняла, что ты не любишь животных. Но эти крошки не могут причинить нам никакого вреда.
— И что ты предлагаешь делать с ними? — спросила бабушка Пру. — У них нет мамы. Они умрут, если мы не позаботимся о них.
— Я могу отвезти их в Общество защиты животных.
Бабушка Мерси по-матерински прижала бельчат к груди.
— В общество защиты? К этим убийцам! Они тут же замучают их уколами.
— Давайте забудем об этом обществе. Итан, передай мне ту пипетку.
— Зачем она нужна?
— Каждые четыре часа мы должны кормить малышей из пипетки, — пояснила бабушка Грейс.
Бабушка Пру взяла одного из бельчат в руку, и тот жадно начал сосать кончик пипетки.
— Раз в день нам приходится очищать их попки ватными тампонами. Это нужно делать до тех пор, пока они сами не научатся личной гигиене.
Я не хотел бы наблюдать подобное зрелище.
— Откуда вы узнали, как за ними ухаживать?
— Мы ознакомились с материалами в Еньтернете, — с гордой улыбкой ответила бабушка Мерси.
Я не предполагал, что мои бабушки были знакомы со Всемирной сетью. Мне кто-то говорил, что они даже не освоили тостер.
— И как вы забрались в Интернет?
— Тельма отвезла нас в библиотеку, и мисс Мэриан помогла нам добыть информацию. У них там стоят компьютеры. Ты этого не знал?
— Мы посмотрели все-все! Даже грязные картинки. Эти ужасные снимки появлялись на экране каждый раз, когда мы нажимали кнопочку на штучке с проводом. Ты представляешь!
Судя по всему, под «грязными картинками» бабушка Грейс подразумевала изображения обнаженных тел мужчин и женщин. Я догадался, что это навсегда отвадило ее от Интернета.
— Поймите, бабули! Вы приняли неверное решение. И вы не сможете держать их вечно в своем доме. Они вырастут и станут агрессивными.
— А мы не планируем ухаживать за ними вечно.
Бабушка Пру покачала головой, отметая прочь такую нелепую мысль.
— Когда они смогут позаботиться о себе сами, мы выпустим их на задний двор.
— Но они не сумеют найти пищу на воле. Вот почему не рекомендуется брать в дом диких животных. Когда вы отпустите их, они умрут от голода.
Кажется, эти мои слова каким-то образом убедили Сестер и избавили меня от поездки в госпиталь.
— Вот где мы ошиблись, — печально согласилась бабушка Грейс. — Об этом ведь говорилось в Еньтернете.
Интересно, как они нашли сайт, в котором описывался уход за дикими бельчатами? И неужели там действительно рекомендовалось очищение задниц ватными тампонами?
— Сначала мы обучим их сбору орехов. Закопаем во дворе орешки и покажем им, как находить себе пищу. Пусть бельчата попрактикуются.
Я поздно понял, к чему это может привести. А привело это к тому, что мне до обеда пришлось закапывать в землю коктейльные орешки. Я уже и не помню, сколько ямок выкопал, прежде чем Сестры остались довольны. Во время раскопок нашлось несколько вещей: наперсток, серебряная ложка и кольцо с аметистом, которое, хотя и не было особо ценным, дало мне хороший повод завершить земляные работы. Вернувшись в дом, я увидел, что бабушка Пру вооружилась второй парой очков. Она просматривала кучу пожелтевших газет.
— Интересное чтиво?
— Я просто ищу кое-что для мамы твоего друга. ДАР понадобились некоторые сведения по истории Гэтлина. Они хотят обновить тур «Южное наследие».
Она придвинула к себе пачку старых газет.
— Но я боюсь, что им не вычеркнуть Равенвуд из истории края.
Да, об этом особняке в ДАР не хотели даже слышать.
— Что вы имеете в виду?
— Иногда я думаю, что без этих Равенвудов Гэтлина вообще бы не было. Как можно говорить об истории города и умалчивать о них?
— Они действительно поселились здесь первыми?
Доктор Эшкрофт тоже говорила об этом, но мне трудно было поверить ее словам. Бабушка Мерси вытащила из пачки газету и поднесла ее к лицу — почти к самому носу. Бабушка Пру выхватила из ее рук пожелтевший экземпляр.
— Отдай! Я провожу системный осмотр.
— Ну если тебе не нужна моя помощь…
Повернувшись ко мне, бабушка Мерси ответила на мой вопрос:
— Конечно, Равенвуды были первыми. Они поселились здесь около тысяча восьмисотого года. Бежали сюда от короля Шотландии.
— Они приехали в тысяча семьсот восемьдесят первом году. Наконец-то я нашла эту газету.
Бабушка Пру победно взмахнула желтой страницей.
— Равенвуды были фермерами. Они откуда-то узнали, что гэтлинская почва — самая плодородная во всей Южной Каролине. Хлопок, индиго, табак и рис — здесь росло все! Хотя обычно все эти культуры не произрастают в одном месте. Когда Равенвуды разбогатели, народ понял, что здесь можно выращивать ценные продукты.
— А теперь им нужно поменять историю, — добавила бабушка Грейс, приподнимая голову от вышивки.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 151; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!