Алмазная пыль. Тайна убийства Зои Федоровой
Случай. Предопределение. Пророчество. Расположение планет. Пятна на солнце… Расположись они в тот день как‑то иначе, и не было бы ни этой встречи, ни нашего расследования.
Наш английский друг и соавтор одной из книг, известный писатель и искусствовед Питер Ватсон пригласил нас на ланч в богатый китайский ресторан «Сады принцессы» в Лондоне. В этот час изысканно убранный зал был еще почти пуст. Таинственный свет китайских фонариков отражался цветными бликами в огромных зеркалах. Улыбчивые китаянки бесшумно меняли экзотические блюда, позвякивало столовое серебро. Общие замыслы позволяли обмениваться самой доверительной информацией, что не часто бывает между журналистами. В то время Питер заканчивал книгу о Рудольфе Нуриеве. Ездил по миру, собирал документы, свидетельства знавших его людей.
Вскользь, загадочно улыбаясь, упомянул он о неожиданном везении в Москве. За большие деньги ему удалось приобрести документы из пятитомного досье КГБ на Нуриева.
– Вам, наверное, будет интересно узнать, что именно на основании этих документов, – сказал Питер, – я написал целую главу в этой книге об убийстве вашей известной в прошлом киноактрисы Зои Федоровой.
Нуриев и Федорова – нас это потрясло. Удивительным это было и для Питера. Он сказал, что у него нет полной уверенности в достоверности досье. Не исключена возможность, что эти документы могли быть сфабрикованы и их просто использовали для очернения имени Нуриева даже после смерти. Из документов следовало, что Федорова была убита посланцем Нуриева. Всемирно известный танцовщик и знаменитая советская актриса долгие годы были связаны торговлей антиквариатом.
|
|
|
Этот разговор в «Садах принцессы» настолько ошеломил нас, что мы решили провести собственное расследование этого давнего, но до сих пор не раскрытого преступления.
Парадный портрет
С 30‑х годов Зою Федорову знала вся страна. Любимая актриса народа и из народа. Ее лицо было родным почти в каждом доме. И сейчас на телеэкранах появляются ее знаменитые фильмы тех лет: «Подруги», «Великий гражданин», «Свадьба», «Музыкальная история»… ее фотографии продавались в каждом газетном киоске, они висели на стенах рабочих общежитий, их вклеивали девчонки в свои домашние альбомы. Дважды лауреат Сталинской премии. В ее героинях люди узнавали себя, они были примером для подражания. А личная жизнь актрисы представлялась сплошным праздником: приемы в Кремле и иностранных посольствах, пышные кинофестивали и толпы поклонников. Для нас она была небожительницей. Но мало кто знал, какие страсти бушевали в этом раю, в этих садах кинопринцесс. Нам предстояло войти в эту жизнь с черного хода. Поиски истины продолжались целый год и провели нас через все 10 кругов ада закулисной жизни популярной актрисы, точку в которой поставил выстрел на Кутузовском проспекте.
|
|
|
Место преступления
Многолетний опыт журналистских расследований подсказал, что надо идти двумя путями. Первый – проникновение в закрытые ведомственные архивы. Второй – поиски людей, так или иначе причастных к делу. Как правило, эти пути пересекаются. Документы раскрывают имена, а люди подсказывают, что и где искать. Так было и на этот раз.
На первое же обращение в Московскую прокуратуру с просьбой ознакомиться с делом об убийстве Зои Федоровой мы получили отказ. Нам объяснили, что дело не закончено, а стало быть секретно. Но там же неофициально подсказали первые имена – следователей, которые вели дело, родственников и адрес: Кутузовский проспект, дом 4/2, кв. 243. Здесь 11 декабря 1981 года была убита Зоя Федорова.
Пасмурный московский день. Забитый машинами подъезд к гостинице «Украина», толкучка у известного магазина «Сантехника». Над входом в магазин на 4‑м этаже два окна. Их нам показал племянник актрисы Юрий Михайлович Федоров.
– В тот день я должен был заехать к тетке за шкурками для шапки. Решил предварительно позвонить. Занято, занято. Стал волноваться. Позвонил в охрану. Квартиру на сигнализацию не сдавали. На телефонной станции сказали – трубка не лежит. Часам к семи примчался к ней. В двери записка от ее подруги Маргариты Набоковой: «Заяц, как тебе не стыдно. Договорились встретиться, а тебя нет». (На допросах Набокова говорила, что, когда она звонила в дверь, громко работало радио и с шумом лилась вода в ванной. Она вернулась через два часа: ни радио, ни воды слышно не было. Но дверь по‑прежнему никто не открыл… Видимо, когда она приходила в первый раз, убийца был в квартире.) Племянник привез ключи и инструмент. В дверях было три замка: один открыт, второй открыт, третий – полоборота повернул, дверь открылась. – Вижу, тетка сидит в гостиной, голова откинута назад, с телефонной трубкой в руке. Левое очко разбито. Три года эта ужасная картина стояла у меня перед глазами. Милиция быстро приехала – человек 20.
|
|
|
Через 15 лет мы у этой двери… Открывшая нам миловидная девушка показала квартиру. Юрий Михайлович не был здесь с того страшного дня. И сейчас он стоял, словно у открытой могилы: «Вот здесь я ее увидел, на полу, возле стены, валялась пуля, прошедшая навылет через голову. Из разговора оперативников я понял, что она от немецкого пистолета «Зауэр» (они были личным оружием нацистских летчиков). Собака след не взяла. Первая версия – грабеж. Тетка дверь незнакомым не открывала – десять раз переспросит. Ясно, что убийцу она хорошо знала, даже, может быть, ждала и в квартиру пустила сама…»
|
|
|
Эта встреча на Кутузовском проспекте стала эмоциональным толчком для всего, что мы делали потом. Именно там ощущалось физически прикосновение к до сих пор нераскрытой тайне. Кстати, сам Юрий Михайлович убежден, что за ней стоит КГБ. Документы Питера Ватсона тоже из КГБ. Простое ли это совпадение?
Жизнь за кадром
Ни одно журналистское расследование не обходится без визитов на Лубянку. Именно в этом ведомстве писались миллионы биографий. Там хранится изнанка нашей жизни. Добраться до нее так же трудно, как и прежде. У журналистов есть свои пути и возможности. Потребовались долгие месяцы переписки, неофициальных встреч, новых знакомств. Порой казалось, что окончательно уперлись в стену. Это чувство хорошо знакомо по предыдущим расследованиям. И все‑таки всегда удавалось добраться до цели. Мы видели остатки внутренней тюрьмы КГБ, превращенной сейчас в столовую, расстрельные подвалы, внутренние дворы и святая святых – архивы. Работающие здесь офицеры выносят папки с документами, многотомные досье и дела в довоенных фибровых чемоданах с металлическими углами. Настал день, когда в одном из свободных кабинетов для нас вновь открылся такой чемодан. На этот раз мы получили дела о двух арестах Зои Федоровой, в 27‑м и 46‑м годах. Поразили две фотографии. Их разделяют 20 лет. Обе сделаны в тюрьме. Первая – в 1927 году. Зое Федоровой 20 лет. Простое миловидное лицо с ямочками на щеках. Светлые кудряшки забраны гребенкой назад. Девушка‑счетовод была арестована по подозрению в связях с английским разведчиком Чарноком. Однако, несмотря на содержащиеся в деле «показания» разоблаченного шпиона и его агентов, была неожиданно, через две недели, освобождена: после личной встречи с наркомом Ягодой. Сама она говорила, что «пострадала за фокстрот». Именно танцплощадка свела Зою с английским шпионом. Трудно было поверить, что девчонка‑болтушка могла выдавать какие‑то государственные тайны.
А дальше неожиданно закрутилась для нее волшебная артистическая жизнь. С годами и растущей известностью ей, как и всем популярным актрисам, позволялось все: неограниченные контакты с иностранцами – на приемах и пикниках, в ресторанах и дома. Они были символом свободной жизни. А параллельно – кремлевские вечера, награды и премии, личные контакты с Лаврентием Берия.
В начале 45‑го года в окружении Зои Федоровой появился блестящий американский офицер, будущий адмирал, Джексон Тейт. В результате бурного трехмесячного романа сорокалетняя актриса осталась с ребенком на руках, а красавец Тейт вернулся к жене в Америку. Через знакомых американцев, бывавших в ее доме, она пыталась связаться с Тейтом, отправляла через них письма с фотографиями крошки‑дочери и просьбой о помощи. Но все приезжали с одним ответом: Тейта в Америке нет. Дочери Виктории не было и года, когда Зоя Федорова снова была арестована. Приговор Особого Совещания – 25 лет с конфискацией имущества по пяти политическим и уголовным статьям. Совершенно очевидно, что и сам арест, и такой суровый приговор знаменитой актрисе не могли быть осуществлены без санкции высшего руководства органов безопасности, а возможно, и указания самого Сталина.
На фотографию из уголовного дела за 46‑й год невозможно смотреть без сострадания и участия. Лицо истерзанной женщины. Потухшие глаза. В них страдание, безнадежность и страх. Жизнь закончена – ни блестящей кинокарьеры, ни мужа, ни ребенка, сосланного вместе с семьей ее сестры в глухую северную деревню. Она увидит свою дочь, когда ей будет уже почти десять лет.
Судьба Зои Федоровой круто изменилась. Тюрьмы, пересылки, лагеря изменили ее психологию. Из заключения она выйдет другим человеком. Отсюда и ряд черт в ее характере.
Много раз нам приходилось держать многотомные дела, прикасаться к сотням человеческих трагедий. Поражает, что все они многотомные. Следствия велись годами, допрашивались тысячи и тысячи людей. Нужные показания давали родственники, близкие друзья, сослуживцы. Это не какие‑то разрозненные листки доносов, каждое дело выстроено настолько логично и четко, что даже сейчас не можешь избавиться от ощущения, что все‑таки что‑то было. В многотомном деле Зои Федоровой за 1946 год бесконечные стенограммы ее допросов: их было более ста, их проводили разные следователи, вызывая в основном по ночам. Здесь же показания свидетелей, людей из ее ближайшего окружения, годами кормившихся в ее доме, здесь же имена известных актеров, режиссеров, музыкантов, художников, военачальников, министров. За каждой фразой этих документов страх, боязнь за собственную судьбу, желание угодить. Но больше всего потрясли допросы ее родной сестры Марии, которая была арестована вместе с Зоей Алексеевной и вскоре погибла в заключении. Как и все, она подтверждала, что в доме Федоровой постоянно бывали веселые вечеринки, на которых, как правило, бывало много иностранцев, ответственных работников, высоких военных чинов. Хозяйка дома под хмельком вела себя неосторожно: ругала советскую власть, говорила, что все показуха, народ нищенствует, подвернись возможность, говорила она, «я бы приняла участие в покушении на Сталина».
А ведь все это было известно в КГБ, более того, на каждой такой пирушке бывали агенты, которые следили за иностранцами, их связями. Донесения об этом тоже есть в деле Зои Федоровой. Тем более неожиданной была для нее расплата.
Из письма Зои Федоровой Генпрокурору Руденко: – Двадцать пять лет! За что? Мои нервы дошли до такого состояния, что со мной сделался страшный припадок. У меня появилась какая‑то дьявольская сила, как у буйно помешанной. В порыве отчаяния, помню, изогнула эмалированную миску, помяла ее и все расшвыряла. Здоровенный детина ворвался в камеру и избил меня. Вывернул пальцы на руках, выкрутил руки за спину, схватил меня за волосы и бил головой о койку. После этого я несколько дней пролежала в оцепенении. Хотела повеситься, не дали – перерезали чулки. Конвоиры показывают меня вновь пришедшим офицерам, как редкостного зверя, освещая лицо фонарем: мог ли ты предполагать, видя ее на экране, что она способна на такие преступления? И каждому хочется лягнуть меня побольнее…
Так что это было? Наказание за неверность, некая тайна, вторая жизнь, о которой не знали даже близкие ей люди, или месть бывших покровителей? Ведь Зоя Алексеевна была вхожа в самые высокие апартаменты.
Из письма Лаврентию Берия: – В январе 1941 года, будучи у Вас несколько раз по личным вопросам, я хорошо запомнила Ваши слова: вы разрешили обращаться к Вам за помощью в тяжелые минуты жизни. И вот минуты более чем тяжелые для меня настали. От глубокой обиды, незаслуженных страданий и недоумения мне хочется кричать «караул!». Обращаюсь к Вам за помощью – спасите меня! Я не могу понять, за что меня так жестоко терзают. Находясь в жизненном тупике, я обращалась с письмом лично к Сталину. Но ответа не получила. Пыталась добиться и встречи с Вами…
Так прошло восемь с лишним лет. Спасли смерть Сталина и расстрел Берии. Ей было почти пятьдесят…
Что же это все‑таки было? Может быть – рука КГБ, которая вела ее, карала и, может быть, спустя десятилетия, убила…
Рука КГБ
Во все времена перед каждым сыщиком, идущим по следу убийцы, первым и главным был вопрос: кому это выгодно?
Поначалу версий возникает множество. Но все они отпадают, пока не остается главная. И подчас главным может показаться то, что лежит на поверхности.
В деле Зои Федоровой такая версия появилась сразу, а, скорее, была навязана и следователям, и обществу. Публикации в газетах, журналах, книги – все говорило об одном: это политическое убийство.
По тем временам версия была действительно правдоподобная: два ареста, связь с иностранцами, дочь, уехавшая в Америку, сама Зоя Федорова накануне убийства собиралась в четвертый раз за океан. Да и следователей с первых шагов пускали по ложным следам, ограничивали действия, запросы по разным инстанциям оседали без ответов. Нам удалось разыскать тех, кто начинал раскручивать это дело: следователи по особо важным делам Анатолий Сазонов, Владимир Паршиков и Владимир Калиниченко. Они дополнили картину: пропадали документы и вещественные доказательства, часто менялись следователи.
Будущий начальник МУРа, а тогда участник следствия, опытнейший оперативник, генерал Василий Купцов сказал нам более откровенно: «Самое большее – мы доходили до КГБ. И все обрывалось. Дальше КГБ все брало на себя. Были их интересы. На запросы не отвечали, потому что, если бы ответили, преступление было бы раскрыто».
Более того, из бесед с нашим крупным разведчиком, генерал‑лейтенантом КГБ Павлом Судоплатовым стала ясна и подоплека ареста актрисы в 1946 году. По его словам, в то время американские спецслужбы разработали специальную операцию по вербовке советских актрис. Разведку интересовали сведения о жизни тогдашней советской элиты, коррупции в высших кругах, о моральном облике представителей власти.
Тогда КГБ удалось переиграть американцев. Операция считалась настолько успешной, что в Высшей школе КГБ ее разработчики читали лекции, было выпущено специальное пособие. Но все это было тогда. Кому же в 81‑м могла быть интересна 75‑летняя актриса? Какие государственные тайны она могла хранить? Кстати, трижды побывавшая к тому времени у дочери за океаном и прожившая там в общей сложности больше года. Да и просмотренные нами сейчас старые тома ее уголовных дел говорят о том, что никакой политики не было.
В ее записных книжках есть телефоны высокопоставленных сотрудников КГБ СССР, но в досье нет свидетельств, что она была агентом или осведомителем, взявшим на себя оформленные обязательства по сотрудничеству. Скорее всего, она просто поддерживала полезные знакомства.
И потом – если бы это сделало КГБ, то сделало бы это «красиво». Эту мысль высказал следователь по особо важным делам КГБ Владимир Калиниченко. Он же обратил внимание на другие громкие преступления тех лет – гибель заместителя министра МВД СССР Папутина сразу после ввода наших войск в Афганистан, высокопоставленных сотрудников ЦК КПСС Афанасьева, Иванова.
Во всех случаях версии убийства не отрабатывались. Говорили – самоубийство. А почерк везде схожий. Он же высказывал мысль довольно неожиданную: это преступление никогда не будет раскрыто: везде загадки. Я думаю, истинная его подоплека тогда угрожала СССР и сегодня угрожает России.
И действительно, 15 лет мучает тайна этого убийства всех. Дело до сих пор официально не закрыто, хотя уже ушли из жизни многие. По‑прежнему, как когда‑то, нет ответов на множество вопросов.
Закрыты архивы спецслужб. И каждый шаг в нашем журналистском расследовании давался с трудом. Люди, к которым мы обращались, а их были десятки, шли на контакты неохотно, с опаской. Официальные инстанции ограничивались отписками, чаще всего формальными. И вообще чувствовалось, что срок заговора молчания еще не истек. Еще в силе чье‑то давнее решение, что убийство это должно остаться тайной.
Так чем же может быть опасно для сегодняшней России раскрытие того давнего преступления? Казалось бы, его тайна должна остаться на совести прежнего режима. Но, видимо, такова, природа власти, что грехи у нее одинаковы. А потому по делам прошлого можно судить и о том, что делается сегодня.
Алмазная пыль
А сегодня стали обычными громкие преступления, заказные убийства и разбойные нападения. Знаменитых и безвестных людей убивают в подъездах, в квартирах, взрывают с машинами. Привыкли мы и к тому, что чаще всего они не раскрываются.
Какими бы ни были внешние обстоятельства подобных акций, каждый следователь скажет, что в основе их – всегда деньги. Большие деньги. И первым громким преступлением в этой кровавой череде, что протянулось в наши дни, могло быть убийство Зои Федоровой.
После того, как версия о политическом убийстве оказалась явно не состоятельной, такое предположение, в общем‑то, было оправданным. Тем более что к нему подвели нас документы из дел и беседы с людьми из близкого окружения актрисы. Главным условием была конфиденциальность. Поэтому мы не называем имен.
Родственница Антонина Г.: – Я видела в ее доме крупные бриллианты, старинные статуэтки и картины известных мастеров прошлого, уникальные ковры. Все переправлялось за рубеж. Незнакомых людей она никогда не пускала в дом. Закрывала все замки на дверях даже днем, цепочки и засов. На ночь к входной двери придвигала лестницу – стремянку. Упадет – загремит.
Кинорежиссер Лев Б.: – Зоя рассказывала мне, что у нее есть очень ценные иконы, картины и бриллианты. И что если она продаст их, хватит до конца жизни. Она была человеком скрытным. Последнее время она говорила, что ее могут убить.
Киноактриса Мария Л.: – Зою Федорову в последний период жизни окружали люди не ее круга. Очень страшные. С ними она никого не знакомила. В своем деле она была Шаляпин – талант, обаяние, популярность – все было. И вдруг… другая, тайная жизнь.
Эти штрихи к портрету Зои Федоровой стали совершенно неожиданными для нас. Как и все, мы привыкли видеть в ней только актрису, которая и после лагеря нашла в себе силы вернуться на экран, создать множество новых образов, остаться человеком известным, принятой в высших кругах. Впрочем, вспомним те годы. Именно эти элитные слои общества поразила тогда «золотая лихорадка». За пышным официальным фасадом брежневских времен начала действовать целая система тайного обогащения, паутина которой связала воедино государственные структуры и рядовых исполнителей. Причем двойную жизнь вели те и другие. А не была ли в этом порочном кругу и Зоя Федорова?
Перед нами снова встала стена – нужны были документы. Уголовное дело об убийстве. Результаты работы оперативно‑разыскных служб. Получить десятки этих томов можно было только с разрешения Генпрокуратуры России. После долгих мытарств, лишь письмо племянника актрисы на имя Генпрокурора решило эту проблему. Это был обвал. Тридцать два толстенных тома. В них – протоколы допросов более пяти тысяч человек, сотни агентурных разработок и заданий, расшифровки телефонных разговоров, донесения сотрудников наружного наблюдения, акты сложнейших экспертиз, аналитические записки следователей, вдруг стоп – чья‑то невидимая рука разворачивает следствие в противоположную сторону. А что же следователи? Были просто пешками в чьей‑то игре?
Владимир Калиниченко, следователь по особо важным делам: – Не давали раскрыть это преступление. Люди наверху не были заинтересованы. Чтобы сколотить большой капитал, и тогда и сейчас уникальные ценности переправлялись на Запад. Выстраивалась грандиозная цепочка – завладение, переправка, продажа за границей.
Федорова была удобна. Может быть, ее заставили работать на себя? Что нужно в ее годы? Запаса жизни у нее практически не было – ей шел 76‑й год. Скорее всего, она стремилась накопить капитал для жизни за рубежом. Одной это не под силу. И она стала связующим звеном между государственными, партийными чиновниками и преступным миром. Она была мостиком. Через ее квартиру – за границу.
Дмитрий Медведев, начальник Отдела антиквариата МВД СССР: – У нас был сигнал, что Зоя Федорова связана с антиквариатом. Тогда трудно было с такими людьми работать. Мы знали, кто совершил убийство, но доказать не могли. Версии просматривались, но возможностей проверить не было. Все уходило за кордон.
Свидетельство Медведева особенно интересно. Ведь он возглавлял Отдел, специально занимающийся учетом ценностей, частными коллекциями. Нацеленная агентура вела розыск. Существовали и оперативные подразделения, которые занимались вывозом ценностей за рубеж. Такой же Отдел был и в КГБ. Доступ к картотекам и архивам которых для следователей был наглухо закрыт. Много десятилетий русское наследие обогащало западные художественные коллекции, бриллиантовые и золотые хранилища. Началось это в послереволюционные годы, когда национальное достояние превращалось в деньги для мировой революции, становления социалистической индустрии и экономики. В 70‑е годы золото уже не возвращалось. Оно оседало на тайных банковских счетах, вкладывалось в западную недвижимость и ценные бумаги, использовалось для приобретения агентуры.
Кое‑какие подробности подобных дел всплыли после смерти Брежнева, когда осенью 82‑го года началась борьба за власть. С подачи Андропова пресса заговорила об огромных богатствах семьи Щелокова, стало известно о старинном перстне жены Брежнева, который значился в архивах Интерпола, всплыло имя столичного авантюриста, «бриллиантового мальчика», так называемого «цыганского барона» Бориса Буряцы и его скандально известной подруги Галины Брежневой. Их имена мы обнаружили в оперативных донесениях. Они тоже бывали в квартире на Кутузовском проспекте, особенно часто Борис Буряца. А он на пустяки времени не тратил, было за чем приходить.
...
Справка
Борис Буряца – солист Большого театра. Известный коллекционер. Осужден в 82‑м году на семь лет за валютные операции. Входил в ближайшее окружение Галины Брежневой. В марте 87‑го вернулся из заключения в Москву. В июле неожиданно умер при загадочных обстоятельствах.
Что же было в квартире актрисы? Начало мостика на Запад или целый контрабандный коридор?
Из показаний Веры Г.: – В первый и второй отъезды в Америку я ее провожала. Помимо большого количества чемоданов и баулов она везла огромные сундуки и другие вещи в неограниченном количестве. Проходила всегда через «Дипломатический вход». Даже не выплачивая пошлину за лишний груз.
Зоя долго уговаривала меня продать ей старинные картины, которые остались от мужа и его родителей. Я отказала, зная, что все это уйдет за рубеж.
В протоколе первоначального осмотра места преступления, которым открывается дело об убийстве Зои Федоровой, нас поразила одна деталь: в квартире было обнаружено около ста коробок из‑под ювелирных изделий. Старший оперуполномоченный Евгений Андриец рассказал нам, что было известно о трех уникальных бриллиантах, которые хранились у актрисы и были предназначены для продажи за рубеж. Перевернули все горшки, но не нашли ничего. Говорят, алмазы вечны. Где, в какой стране, в чьих руках или банковских сейфах продолжают сейчас свою жизнь бриллианты, которые, может быть, прошли и через руки Зои Федоровой? Знатоки называют такие камни «бриллиантами чистой воды». А не вернее было бы сказать: чистой крови?
История каждого знаменитого алмаза – это вековая цепь преступлений. Их красота не спасает, а уничтожает мир, превращая в дельцов и сильных мира сего, и людей искусства, и профессиональных преступников. Алмазная пыль метит каждого в этом порочном кругу, неотвратимо делая его мишенью и, в конце концов, жертвой.
Опасные связи
Все долгие месяцы работы над этим делом нас не оставляли противоречивые чувства: с одной стороны, жизненная трагедия незаурядной женщины, актрисы, которой много было дано свыше, несчастной матери. А с другой – невесть откуда взявшаяся алчность, скрытая жизнь Гобсека в юбке, навязчивое желание вырвать у жизни все, в чем она ее обделила. Несомненно, что такое, почти болезненное раздвоение личности связано с годами тюрем и лагерей. Люди подобной судьбы рассказывали, что даже после реабилитации они не могли избавиться от тюремной психологии.
И все же мы приходим в этот мир с тем, что дал нам Бог, а оставляем после себя то, что совершили сами. Как часто это не совпадает! Дар Божий и дела людские.
В жаргоне людей, с которыми общалась последние годы жизни Зоя Федорова, есть понятие «чемодан». Оно обозначает нелегальный груз, уходящий за рубеж. По контрабандным коридорам эти «чемоданы» шли на Запад с людьми или без них. Свой последний чемодан Зоя Алексеевна должна была передать курьеру, которого ждала. Но в последний момент передумала. И решила везти его сама. Ведь она была убита буквально накануне выезда на постоянное жительство в Америку. И «чемодан» ее жизни уже был собран. Но ценности его достались убийцам. Вместо них появились чемоданы допросов, версий, показаний, затянутых паутиной ее опасных связей.
В записных книжках актрисы, изъятых при обыске, было 2302 телефонных номера и 1398 адресов, в основном, московских. И 427 – в других городах. Фамилии нужных людей значились не по алфавиту, а по принадлежности к профессии: ювелиры, антиквары, оценщики, реставраторы, работники музеев, коллекционеры. И длинный список влиятельных людей.
По делу об убийстве Зои Федоровой была составлена картотека подозреваемых и всех ее знакомых. Проверены номера каждого телефона из ее книжек, а также все сберкассы, ювелирные мастерские, комиссионные магазины, московские химчистки на наличие следов крови группы Зои Федоровой на одежде, номера автомашин, на которых приезжали на Ваганьковское кладбище люди прощаться с актрисой. Все были опрошены. Работа огромная.
Нам стало известно, что за подписью одного из высокопоставленных руководителей КГБ Филиппа Бобкова (5‑е управление, идеологический сыск, заместитель Андропова) была подготовлена и отправлена в ЦК КПСС ИТОГОВАЯ СПРАВКА об убийстве Зои Федоровой. Этот документ мог бы многое прояснить, однако на наш запрос в Центр хранения современной документации мы получили официальный ответ, что такого документа не обнаружено. Здесь может быть два варианта: либо он строго засекречен до сих пор, либо уничтожен. Кем? Зачем? Когда? Снова тупик…
Напомним, что по этому делу было допрошено более пяти тысяч человек. Удивительно, что даже непосвященному человеку примерно в половине показаний видны четкие нити возможного расследования.
Из показаний художницы Вероники Б.: – У меня Зоя Алексеевна встречалась с известной скупщицей антиквариата Екатериной Ш., которая ненавидела Федорову. Когда я сказала ей об этом, она побледнела и ответила, что знает об этом. Если Зоя говорила, что у нее срочное дело, оно могло быть только с этой страшной женщиной. Однажды я спросила, почему она поддерживает отношения с ней? Она буквально изменилась в лице. Ее исказила гримаса страха. Через неделю после убийства Федоровой, в день ее похорон, Екатерина Ш. эмигрировала в Израиль. Ее родной брат был очень крупным чиновником в КГБ СССР.
Из уголовно‑разыскного дела: «Племянница Зои Федоровой Нина говорила, что давно перестала бывать у тетушки, потому что к ней ходят «нехорошие люди», многие с уголовным прошлым и подозрительные иностранцы».
Из допроса Лидии Ч.: – Я знаю, что Зоя Алексеевна скупала в больших количествах ювелирные украшения с драгоценными камнями, картины известных мастеров, старинные иконы и книги, чаще всего ворованное. Были и посредники. Все это переправлялось за рубеж
Из донесений старшего оперуполномоченного Михаила К.: – Установлено, что Зоя Федорова занималась скупкой антиквариата. Через посредника совершала крупные валютные сделки с неизвестной пока женщиной, которая при передаче ценностей пользовалась услугами телохранителей.
Такое впечатление, что клубок подозрений не разматывался, а все туже скручивался, путался и обрывался. Чего стоит хотя бы эпизод, который рассказал нам Владимир Калиниченко – один из следователей по делу:
– В это время сложилась интересная ситуация. Задержана группа, промышляющая ценностями. Главарем банды был Дунаев. Установлено, что он бывал в доме Федоровой. И официально давал показания о ее убийстве. Правильно называл пистолет «Зауэр», который он якобы получил от работника правоохранительных органов. Эта версия и не подтвердилась, и не была опровергнута. И когда позже возник Басмаджан, никто не попытался соединить все вместе. А почему не думать, что группа была такая: убирали неугодных людей? У Щелокова действительно была так называемая «группа ликвидаторов». Когда давал показания Дунаев, он торговался. А вскоре вообще от них отказался. Преступление вообще раскрыть не давали.
В этом рассказе известного юриста появилась новая и весьма интересная фигура – Басмаджан.
...
Справка
Гарабед Басмаджан, 1947‑го года рождения, армянский еврей из Иерусалима. Учился в Израиле, Армении и Москве. Крупный коллекционер. Владелец процветающей художественной галереи в Париже.
В свои частые поездки в Советский Союз, благодаря контактам с крупными чиновниками Министерства культуры страны и других организаций, вывез из России огромное количество ценнейших произведений искусства. 29 июля 1989 года вышел из гостиницы «Россия», сел в черную «Волгу» с поджидавшим его человеком и пропал без вести. Тело его не найдено.
После рассказа Калиниченко мы вновь просмотрели все дело Федоровой – и уголовное, и оперативно‑разыскное, искали упоминание о Басмаджане. Но так и не нашли. Тогда пришлось приложить немало усилий, чтобы добраться до дела самого Басмаджана. Ведь его убийца тоже не найден. Дело не закрыто, а значит секретно. В этом деле нас ждала еще одна неожиданность. Басмаджан был связан с Рудольфом Нуриевым. Они познакомились в Тель‑Авиве, когда гений танца приезжал туда на гастроли с балетом «Корсар».
Исчезновение Басмаджана мучительно любопытно. Был ли он человеком, который познакомил Нуриева с бизнесом Зои Федоровой? Был ли он тем человеком, который встретился с ней в день убийства? Не стало ли его исчезновение местью за сыгранную им роль в ее смерти?
Наш английский коллега Питер Ватсон попытался найти ответы на эти вопросы в документах КГБ, на основании которых была написана глава об убийстве Зои Федоровой в его книге «Нуриев».
Из книги Питера Ватсона «Нуриев»: «Федорова фотографировала весь антиквариат, который к ней привозили, и отправляла каталог за границу, чтобы покупатели могли выбрать то, что хотели. Постепенно к ее крепким связям во Франции добавились связи в США и Израиле. Нуриев был заинтересован в картинах, которые предлагала Федорова. Он купил для себя несколько старинных икон и больших полотен, в частности Петра I, которого очень почитал. В досье КГБ говорится, что она организовывала доставку антиквариата из городов и сел Советского Союза.
В начале 1979 года Зоя Федорова начала пренебрегать Нуриевым, найдя дельцов, которые и брали больше, и платили щедрее.
Когда он возмутился, она начала его шантажировать, грозя рассказать о его роли в этом бизнесе. Согласно досье КГБ, Нуриев понял, что его роль в этих опасных делишках в любую минуту может быть разглашена. В его мнении она была человеком опасным.
В соответствии с досье КГБ, в день убийства, 11 декабря 1981 года, Федорова ждала посредника из‑за рубежа. По показаниям друзей гость прибыл.
Что все‑таки случилось на этой встрече, никто не знает. В КГБ предполагали, что на встречу с Федоровой пришли два человека – один американец, другой израильтянин. Очень может быть, что этим вторым был Басмаджан. Установлено, что возможные убийцы не сразу кинулись в аэропорт, а, выждав достаточно времени, уехали позже.
В этом сценарии элемент шантажа выявился в допросе человека, который и сейчас имеет роскошный антикварный магазин в Москве. Накануне убийства она сказала ему, что ждет человека от Нуриева. И что он настаивает на продолжении бизнеса. «Каждый крупный антиквар, – сказал он, – знает, кто убил Зою Федорову. Но никогда никто вам этого не скажет»…».
...
Cправка
Рудольф Нуриев – солист Кировского театра оперы и балета в Ленинграде. Родился в 1938 году. Во время гастролей театра во Франции, в 1961 году, остался на Западе. За годы эмиграции стал звездой мировой величины, обладателем огромного состояния. Известнейший коллекционер, владелец художественных галерей в нескольких странах мира. Умер во Франции в 1993 году.
Напомним, что приведенные выше выдержки из книги П. Ватсона «Нуриев» написаны на основе купленных им документов КГБ. Естественно, что мы запросили у руководства нынешнего ФСБ России досье на Нуриева. От Питера Ватсона мы знали, что оно составляет пять томов и 2343 страницы. В официальном ответе нам говорилось, что подобного дела у них… нет.
После таких ответов подумаешь, что раскрытие этого дела для кого‑то весьма опасно.
Ушла ли эта утечка о Нуриеве специально или просто кто‑то на этом хорошо заработал? Ведь цепочка Басмаджан – Нуриев – Федорова вполне реальна. Логично предположить, что если это неправда, то при такой скандальной публикации нужно было провести серьезнейшее расследование и опровергнуть. А так молчание. Ни за, ни против. Неудивительно, что в такой ситуации за рубежом появилась и еще одна сногсшибательная версия – Нуриеву дали бежать умышленно, он жил под контролем, за ним стояли люди, которые принимали решения здесь.
Версии. Версии. Версии. До сих пор они громоздятся одна на другую. Они настолько неожиданны и невероятны, что мы не решаемся излагать их сами, а предоставим слово участникам событий.
Владимир Паршиков, следователь по особо важным делам: – Было допрошено множество людей. Нужна была дочь. Она не приехала, хотя виза была. Бояться ей было нечего. Разве только тех, кто убил ее мать? Не приехала даже на похороны.
Из показаний Веры З., соседки по дому: – Однажды мы гуляли с Зоей Алексеевной в сквере перед домом с собачками. И она рассказывала мне, что ее дочь Виктория заключила в Америке контракт на съемки фильма по своей книге «Дочь адмирала» антисоветского содержания, написанной на основе дневников матери, ее рассказов и воспоминаний. Фильм был снят. Вика играла в нем роль своей матери. Но Федорова запретила его выход на экран.
Старший оперуполномоченный по особо важным делам Евгений Андриец: – У меня есть своя версия преступления. Я ее по крупицам собирал. Убийство было организовано одним из режиссеров, уехавшим в США.
Когда Вика уехала к отцу, именно он снял фильм о Зое Федоровой, вложив в него все свои деньги. По закону для выхода фильма на экран нужно было согласие Федоровой. Она его не дала. Выхода было два: либо она мертва, либо дает разрешение. В американских газетах писали, что она подала в суд. Режиссеру грозили санкции и финансовый крах. После ее смерти фильм вышел на экраны. В те времена, когда шло следствие, проверить эту версию мы не могли. А у нас была информация о связях этого режиссера с преступным миром.
...
Справка
Виктория Федорова. Родилась в январе 1946 года. После ареста матери одиннадцатимесячным ребенком была выслана с семьей сестры Зои Алексеевны – Александры на север, в деревню Полухино. (Александра Алексеевна – мать племянника актрисы Юрия Михайловича, который обнаружил ее убитой в своей квартире.)
В 1974 году по приглашению отца уехала в США. И там осталась на постоянное жительство. Вышла замуж за летчика гражданской авиации Фредерика Ричарда Поя. Киноактриса. Самый известный ее фильм – «Двое».
Послесловие
Помните, художница Вероника Б. из высотного дома на площади Восстания рассказывала о некой Екатерине Ш., которая вместе со своим сыном, Борисом Ш., была едва ли не самым богатым и известным антикваром в Москве? Мать жены Бориса Ш. говорила, что женщины догадливее и страшнее она не встречала, мол, очень опасный человек. Вероника Б., которую Зоя Федорова, скорее всего, использовала для подделки подписей авторов картин или для нанесения на них другого сюжета, на одном из допросов рассказала, что Зоя Алексеевна смертельно боялась этой Екатерины Ш. Известно также, что именно через нее она пыталась продать уникальные бриллианты.
Зоя Федорова была убита 11 декабря 1981 года, а Екатерина улетела к сыну на постоянное жительство в Израиль в день похорон актрисы…
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 608; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!