Мошенники, выманивающие деньги обманным путем
Приведенный ниже портрет самопровозглашенного «мошенника» был взят из его биографии, написанной в соавторстве с профессиональным писателем (Абигнейл, 1980).
Профессиональный мошенник
В последнем своем сообщении Фрэнк Абигнейл-младший, самозванец и профессиональный мошенник, «честно» рассказывал, что он является главой фирмы, специализирующейся на профессиональном обучении работников бизнеса и банковской сферы тому, как распознать и избежать должностных преступлений. «Карьеру» мошенника Абигнейл начал в 14 лет, когда выманил у отца тысячи долларов благодаря махинациям с кредитной картой. Впоследствии он выдавал себя за панамериканского пилота и неоднократно летал бесплатно на международных рейсах. Однажды ему выпала возможность (любезный жест) взять под свой контроль зарубежный авиалайнер. Хотя он ни разу в жизни не пилотировал, он ненадолго занял кресло пилота и укрепил заблуждение экипажа и пассажиров в потенциально гибельной ситуации. В результате афер, позволивших ему вести роскошный образ жизни, он был арестован и сидел во французских, шведских и американских тюрьмах.
В своей автобиографии Абигнейл мало рассказывает о детстве и отрочестве, упоминая только о том, что его родителей не связывали теплые взаимоотношения и они развелись, когда мальчику было 12 лет. Отец часто просил его играть роль посредника. Абигнейл характеризовал своего отца как успешного бизнесмена, который выпивал и был снисходительным к юному сыну. Основные финансовые трудности отца пришлись на те годы, когда Абигнейл был подростком.
|
|
|
Обратите внимание, что вся автобиография Абигнейла, от заглавия («Поймай меня, если сможешь») и до последнего предложения, пульсирует удовольствием и удовлетворенностью своим незаурядным умом и способностью вводить в заблуждение окружающих (своих жертв). Эти признаки иллюстрирует описанный Экманом (1992) восторг надувательства. Сам Абигнейл говорил буквально следующее: « Я все еще мошенник. Просто сегодня мой обман имеет положительные результаты, а не негативные последствия, к которым он приводил прежде. Я научился по-новому использовать таланты, которыми всегда обладал».
Мошенница
Никто из прихожан церкви Св. Стефана даже не мог предположить, что милая образованная девушка, которую они только что выбрали хранительницей церковных ценностей, скоро сделает ее беднее на $20 000. Безусловно, они не знали, что эта очаровательная, привлекательная девушка уже провела два с половиной года в женской колонии за то, что присвоила $1,2 миллиона, принадлежавших брокерской компании, в которую она устроилась менеджером по работе с клиентами.
|
|
|
Шери сочетала в себе все черты южанки. Она спрашивала о внуках, пекла куличи для церковной ярмарки, скромно одевалась. Из украшений позволяла себе только жемчужную нить и жила в элитной части города среди «коренных», давно обосновавшихся там семей. И тем не менее она не раз оказывалась «бывшей мошенницей».
Планы Шери были простыми и выигрышными, их дополняла абсолютная уверенность в себе, позволяющая морочить головы. Она переводила значительные денежные суммы на свой банковский счет не благодаря хитроумному ведению бухгалтерии, а благодаря отсутствию подозрений. Каждый раз она попадалась из-за опрометчивости, которая в ретроспективе казалась результатом подсознательной самозащиты.
Шери описывала свое детство как достаточно счастливое до 5 лет, пока ее отец не оставил семью. У ее матери начались вспышки агрессии, при которых она обвиняла детей в уходе отца. Как только ее ярость утихала, мать делала вид, что ничего не случилось. Шери научилась врать, чтобы избежать побоев, и вскоре обман сделался ее образом жизни. Она исправляла оценки, после прогулов писала объяснительные записки, подделывая подпись матери, и тайком выносила вещи из магазинов. Параллельно с этим она шлифовала социальные навыки и личную привлекательность и успешно скрывала свою «темную сторону» от бойфрендов. В 18 лет Шери вышла замуж за серьезного, но скучного молодого человека, который ничего не знал о ее семейных тайнах.
|
|
|
Мошенницей Шери сделалась 3 года назад. Причинами стали как потребность в деньгах, так и скука. Когда ее арестовали, муж сначала не поверил в обвинения против нее, но спокойно добился развода после заключения супруги под стражу. Выйдя из тюрьмы, Шери придумала себе новую историю, чтобы скрыть некоторые факты биографии от мужчин, с которыми заводила отношения. Интересно отметить, что при этом ее приводила в бешенство ложь поклонника.
С точки зрения психодинамики Шери, родившаяся в явно неблагополучной семье, уже в детстве научилась размежевывать части своей жизни. Она умела себя преподнести, создавая представление о себе как о привлекательной, образованной и самодостаточной девушке, но внутри чувствовала себя неполноценной и неприятной. Ее умение лгать и мошенничать создавало мимолетное чувство превосходства и власти, но, даже когда она в этом преуспевала, ее самовосприятие разрушало успех и приводило к неудаче.
|
|
|
Относительно немного известно о психологическом облике мошенников, несмотря на интерес к ним в светской прессе и средствах массовой информации. Истории мошенников не раз ложились в основу книг (Хьюман, 1989), но эти книги, включая классического «Американского мошенника» (Мауэр, 1974), уделяют особое внимание деталям различных афер и красочным описаниям представителей преступного мира, а не психологическим факторам, мотивирующим их поступки.
Среди доступных скудных эмпирических данных заметна работа С. Б. Г. Айзенк и ее коллег (1977), обнаруживших, что люди, обвиненные в мошенничестве, показывали совсем другие результаты теста коэффициента интеллекта Айзенка, нежели прочие преступники. Мошенники набирали мало баллов по шкале психотизма, нейротизма и высокие баллы по шкале экстраверсии. Эти результаты прямо противоположны результатам преступников, обвиненных в обыкновенном воровстве.
Мошенники считаются аристократами преступного мира. Обычно они отличаются незаурядным умом и образованностью, они учтивые, ловкие и способные.
«Немногие мошенники привлекаются к суду; из тех, кого пытаются привлечь, очень немногих осуждают; из осужденных еще меньше отсиживают полный срок» (Мауэр, 1974).
МОШЕННИКИ СКЛОННЫ ДОБИВАТЬСЯ УСПЕХА БЛАГОДАРЯ ГЛУБОКОМУ ПОНИМАНИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ.
Редкие описания мошенников в психоаналитической литературе связываются с самозванцами, хотя убедительных данных пока недостаточно, чтобы утверждать такую связь. Интуитивно она кажется правильной, потому что мошенник старается выдать себя за того, кем не является. Часто выводы о развитии и психодинамике делались на основе романов, таких как «Признания авантюриста Феликса Круля» Томаса Манна и «Мошенник» Германа Мелвилла (Грей, 1975; Кетс де Врайс, 1990). Взгляд Грея на психологические аспекты мошенников особенно инновационны и провокативны. Он препарирует мошенника как психотерапевт, индивидуализируя свой подход и связывая его слова с определенными слабостями и мечтами. Грей говорит о том, что хороший мошенник, как гипнотизер, должен убеждать и самого себя – пусть на недолгое время – в своем блефе. Это способствует построению взаимоотношений мнимой близости. Главными мотивами мошенника Грей называл жадность, ненасытность, желание получить чужие деньги, доверие или восприятие себя. Мошенник жаждет подчинять людей посредством доверительных взаимоотношений, что неоднократно приводит их в политику и к религиозным санам.
Эта доверительная игра представляет собой динамичные связи, построенные на потребности в «мишени», в том числе и интригана. Мошенник обладает практически сверхъестественной способностью находить уязвимые места своей жертвы и начинает аферу исходя из них. Несмотря на успешную манипуляцию, мошенники часто прибегают к самозащите, которая впоследствии раскрывает их обман.
Ханкисс (1980) обрисовала возможные стратегии мошенника. Она описала, как можно положить «приманку» и заставить ее появиться случайно. Среди этих тактик распространение неуместной и посторонней информации. Часть уже будет известна мишени аферы, а часть призвана сделать историю более убедительной. Мошенник начнет навязывать жертве свой взгляд на действительность, играя на ее стереотипах, ожиданиях и психодинамических или социодинамических факторах. Например, люди неохотно идут на то, чтобы открыто оспаривать чужую честность. Искусный мошенник развевает подозрения, первым озвучивая их, предвосхищая сомнения жертвы. Сходным образом мошенник устанавливает связь со своей мишенью – например (ей могут стать) общие воспоминания, общие друзья или родственники или схожие религиозные убеждения. Большинство людей доверчивы, общее звено позволяет развеять любые сомнения. Так мошенник входит в жизнь человека и что-то из нее забирает.
Самозванцы в медицине
Самозванцы, описанные выше, в первую очередь примеряли на себя роль какого-нибудь важного человека (такого, как врач, военный офицер), заслужившего уважение и восхищение. Человек, симулирующий болезнь, тоже самозванец, но примеряющий на себя роль пациента. В американском обществе такая роль освобождает человека от привычных обязанностей и во многом требует от окружающих заботы о нем.
Синдром Мюнхгаузена
Синдром Мюнхгаузена был впервые описан в крайне необычной статье британского врача Ричарда Эшера (1951). У синдрома есть три основных признака: драматическая симуляция болезни, фантастическая псевдология и странствие (скитание от больницы к больнице). Пациент с синдромом Мюнхгаузена часто представляется вымышленным именем. Один из таких «пациентов» попадал в больницы более 400 раз, на него были затрачены колоссальные финансовые средства (фон Маур и др., 1973). Приведенные ниже медицинские случаи отражают многие характерные черты таких пациентов.
Частый авиапассажир
Огромный коммерческий лайнер подкатился к выходам маленького среднезападного аэропорта. На взлетной полосе его уже ждала карета «Скорой помощи» с включенной сиреной. Наземные службы подвели трап, и парамедики с носилками вбежали по нему в самолет. Через несколько секунд они появились снова, на носилках лежал худой, светловолосый молодой человек, он корчился от боли, и его привязали ремнями к носилкам. Его погрузили в карету «Скорой помощи» и увезли. Лайнер вернулся к концу взлетной полосы для взлета. Трансатлантический рейс был прерван неотложной медицинской ситуацией. А была ли она неотложной?
Стиви снова всех разыграл! Стиви перелетел через весь северо-американский континент и был госпитализирован в Фэрбанксе, Аляске, в Гонолулу, Гавайях, в Майами, Флориде. Он обладал удивительным талантом симулировать почечные колики (камни в мочеточнике, вызывающие мучительную боль). Дважды он становился причиной внеплановых аварийных остановок лайнеров, когда его забирали в больницу. Однако почечные колики – это лишь один номер из «репертуара» Стиви. Он мог симулировать симптомы, указывающие на необходимость срочного хирургического вмешательства так убедительно, что его живот уже напоминал карту автомобильных дорог из-за многочисленных хирургических шрамов. Он особенно преуспел в симулировании острой прерывистой порфирии, средиземноморской лихорадки и местного илеита.
Когда обман был раскрыт при одной из госпитализаций, Стиви позволил перевести себя в психиатрическое отделение. Работники больницы связались с его матерью, и из их слов сложилась следующая история (ничьи данные нельзя было считать абсолютно достоверными).
Стиви рос единственным ребенком, его мать все силы отдавала построению профессиональной карьеры, а отец был инвалидом. Мать много путешествовала, поэтому детские потребности в заботе удовлетворял добрый и мягкий отец. В раннем детстве у Стиви были проблемы невропатического характера: он грыз ногти, часто лгал и мало общался со сверстниками. В возрасте 8 лет он попал в приют для сложных детей. Пока он там находился, умер его отец. Когда Стиви вернулся домой после похорон, он жил в разных семьях, готовых принять его. Мать навещала его нечасто, но регулярно присылала дорогие подарки («чтобы откупиться от меня»).
Ему все-таки удалось окончить среднюю школу, но в колледже он продержался меньше двух лет. Потом он разыскал свою мать, которая жила в другом штате, переехал к ней, но их отношения оставались напряженными, в них сочетались любовь и ненависть. Характерное поведение пациента с синдромом Мюнхгаузена проявлялось, когда мать уезжала в командировки. Стиви чувствовал себя брошенным, испытывал огромное чувство тревоги и симулировал болезнь, чтобы попасть на прием к врачу в местной больнице.
Стиви часто представлялся вымышленными именами и рассказывал вымышленные истории о себе. Например, он говорил, что работает младшим менеджером. Когда его присутствие утомило работников местных больниц (он стал слишком знаменитым), он начал предпринимать авиаперелеты в разные города Северной Америки и ходить на приемы к врачам в больницы, где его еще не знали. Стиви доказал, что он великолепный актер. Он играл разные роли, соответствующе одевался и становился очень убедительным. Среди этих ролей был младший менеджер, дополненный костюмом с жилетом и туфлями; профессиональный теннисист в белом теннисном костюме и с ракеткой; типичный американский студент, равнодушно-неряшливый, в спортивном свитере известного среднезападного университета.
Психологическое тестирование выявило высокий уровень интеллекта, креативность и отсутствие церебральных дисфункций у еще неразвившейся, пассивной, слабой личности. У него не нашли никаких признаков психоза или глубокой депрессии. Попытки установить близкие отношения и заставить пациента пройти психотерапию были напрасными. При внешнем добродушии в глубине души он был опасливым, осторожным человеком, который смотрел на мир как на враждебное место. Он все-таки избежал лечения, предположительно, чтобы попасть на прием в другую больницу.
Обделенная дочь
Психиатр, живущий при больнице, за плечами которого сотни консультаций в пунктах «Скорой помощи» бедного района города, незаметно утирал слезы, слушая трагическую историю. «Они были такими добрыми. Я так по ним скучаю». Слегка растрепанная женщина средних лет сильно плакала, рассказывая о недавней автокатастрофе, в которой погибли ее родители. Она ехала следом за ними на своей машине поздно вечером, когда вдруг другой автомобиль пересек двойную сплошную, и она увидела лобовое столкновение с машиной родителей. Подбежав к ним, она увидела искалеченные тела и услышала предсмертные стоны.
После аварии минуло несколько недель, но у Роуз все еще стояли перед глазами эти страшные картины, она помнила все так подробно, словно это случилось вчера. Она не могла спать по ночам из-за постоянных кошмаров. Большое наследство «не имело никакого значения», она уже потеряла 30 фунтов (похудела на 11 кг). Роуз признавалась, что уже продумывала план самоубийства, но в конце концов поздно вечером решила обратиться в службу экстренной медицинской помощи. Дежуривший психиатр пригласил ее на консультацию.
Роуз немедленно проводили в психиатрическое отделение, где она поведала другие душераздирающие факты биографии. Незваный гость посетил ее дом на прошлой неделе, набросился на нее и насиловал, пока его не спугнул шум вернувшихся домой соседей. В прошлом она потеряла ребенка из-за лейкемии. У всех сердце разрывалось от сочувствия бедной женщине, чьи несчастья, казалось, не имели конца.
По словам Роуз, она была единственным ребенком в польской семье, которая иммигрировала в Соединенные Штаты после Второй мировой войны, когда она была еще маленькой девочкой. Им нелегко давалось изучение английского языка, и одноклассники дразнили Роуз из-за ее акцента. Однако благодаря тяжелой работе ее родители основали разрастающуюся компанию оптового электроснабжения. Окончив среднюю школу, Роуз поступила в колледж, но проучилась там недолго: вышла замуж за состоятельного южного джентльмена, который сильно изменился после свадьбы. Он начал выпивать и изменять. После смерти их единственного ребенка она решила вернуться к родителям, с которыми прожила еще несколько лет.
За время госпитализации Роуз стало понятно, что многое в ее истории не соответствовало действительности. Медицинский персонал также насторожило, что пациентку редко навещали друзья, а те, кто к ней приходил, надолго не задерживались и покидали больницу раньше, чем врачи успевали задать им какие-либо вопросы. Работники психиатрического отделения усомнились и в истории гибели родителей, и обратились в местные газеты с просьбой проверить эти данные. Никаких сведений о страшной аварии или некрологов, способных подтвердить слова Роуз, найдено не было. Врачи деликатно сообщили об этом пациентке, прибавив сведения, полученные от ее родственников, и клубок постепенно распутался.
Роуз была не единственным ребенком в деревенской южной семье. В детстве она подвергалась физическому и сексуальному насилию со стороны пьющего отца и пренебрежению уставшей, равнодушной матери. Роуз была ярким, разговорчивым ребенком. Она окончила среднюю школу и не раз выходила замуж. Ее единственный ребенок, дочь, не имела с ней ничего общего. Материальное положение Роуз всегда было очень скромным; несколько раз ее арестовывали за проституцию, и она отсидела несколько сроков в женской колонии штата за мошенничество.
Немаловажным для психиатров Роуз было открытие того, что она ранее уже бывала в одной и той же клинике по разным поводам, под разными именами, по жалобам на физическую боль, причину которой не удавалось установить. Она бывала на приемах в других местных больницах. Больничное лечение, описанное выше, как и многие другие, предшествовавшие ему, было заброшено из-за разрыва с бойфрендом, живущим по месту работы.
Пациенты с синдромом Мюнхгаузена и его менее острой формой – симулятивным расстройством (см. ниже раздел «Простое симулятивное расстройство») примечательны тем, что на первый взгляд их действия не служат никакой рациональной цели. Кто хочет болеть и лежать в больнице? Тем более намеренно подвергать себя ненужным хирургическим процедурам, если за это не получит ни материальной, ни какой другой выгоды? Разные исследователи искали общие черты в жизненных обстоятельствах и психологической конституции пациентов с синдромом Мюнхгаузена в попытке объяснить их нерациональное поведение.
Более 20 лет назад мы суммировали феноменологические данные, доступные на тот момент, о признаках синдрома Мюнхгаузена у детей и у взрослых (Форд, 1973). Сотни, а возможно, и тысячи отчетов о клинических случаях, опубликованных с тех пор, в основном подтвердили ранние наблюдения. В детстве пациенты с синдромом Мюнхгаузена, как правило, воспитывались родителями, проявлявшими садизм или безразличие по отношению к ребенку. В доме присутствовали смерть или хроническая болезнь, ребенок вел себя странно или импульсивно, и однажды его госпитализировали. Известно, что пациенты с синдромом Мюнхгаузена рассматривают госпитализацию в детстве как положительный опыт, потому что она спасла их от неблагоприятной домашней обстановки, пусть и на время.
Во взрослой жизни пациентов с синдромом Мюнхгаузена отличают острые личностные расстройства (особенно пограничного и антисоциального типа), скудная трудовая история (если они устраиваются на работу, то она, как правило, связана со сферой здравоохранения), попытки самоубийства и психиатрическая госпитализация. У многих пациентов признаки синдрома Мюнхгаузена также совпадали с утратами и отчуждениями.
Предлагался ряд этиологий, устанавливающих наличие этого синдрома (Фельдман и Форд, 1994; Форд, 1973; 1982, 1983; Спивак и др., 1994). Проявление синдрома Мюнхгаузена может одновременно удовлетворять различные потребности. Приведенное ниже описание выработано на основе ряда исследований, но его не следует рассматривать как полный перечень всех возможных этиологий.
✓ Пища и кров: среди первых попыток объяснения синдрома Мюнхгаузена была гипотеза, что пациенты были бездомными и искали приюта. Притворяясь больными, они удовлетворяли свои базовые потребности. В 1990‑х годах обнаружилась несостоятельность этой теории: стремление к госпитализации вызывалось иными причинами.
✓ Получение наркотиков: установлено, что пациенты с синдромом Мюнхгаузена симулируют болезни или симптомы, для лечения которых необходимы наркотические препараты. Было сделано предположение, что синдром Мюнхгаузена – это продуманное поведение с целью получить наркотик. Но пациенты в основном не проявляли абстинентный синдром, и их поступки мотивировались желанием ввести в заблуждение врачей, а не получить наркотик.
✓ Церебральная дисфункция: меньшинство (около 25–30 %) пациентов с синдромом Мюнхгаузена страдают от церебральной дисфункции, у них заметней развиты вербальные навыки, нежели способности к логике и организации. Это способствует фантастической псевдологии и примерке на себя роли пациента как подсознательной стратегии психологического преодоления.
✓ Удовлетворение потребности в заботе: жизнь многих пациентов с синдромом Мюнхгаузена была эмоционально неполноценной. Болезнь сопровождается потребностью ухода за больным – одно из средств удовлетворить потребности в заботе. М. Д. Фельдман и Форд (1994) называли такую мотивацию поиском няни.
✓ Защита от психоза: пациенты с синдромом Мюнхгаузена из-за детских психологических травм и отсутствия развитых копинговых механизмов склонны к острому беспокойству, которое может переполнять их и приводить к отклонениям в тестировании реальности. Тревогу и беспокойство усиливают утраты или ощущение брошенности и ненужности. Поведение таких пациентов «создает» личность. Человек играет роль, которая создает чувство самоидентификации. Она превращает слабого и беззащитного человека во влиятельного, искусного манипулятора, контролирующего всю систему. В то же время удовлетворяются личные потребности в заботе (поиск няни).
✓ Потребность в самоидентификации: многим людям с синдромом Мюнхгаузена не удается развить твердое ощущение себя. Симулируя болезнь, они играют уже готовую роль больного и благодаря фантастической псевдологии становятся важными и интересными пациентами. Это не обычные пациенты, которые поступают ежедневно. Напротив, они предпочитают редкие, тяжелые и интригующие болезни. Они выдают себя за профессиональных спортсменов, ректоров зарубежных университетов и летчиков. Стабильное качество драмы позволяет им играть главную роль в течение всего курса лечения.
✓ Потребность в превосходстве: пациенты с синдромом Мюнхгаузена, пережившие эмоциональные травмы, не развившие копинговые стратегии, пользующиеся ограниченной системой социальной поддержки и обладающие недостаточным профессионализмом, чувствуют себя слабыми и уязвимыми без очередной маски. От этого ощущения слабости и уязвимости избавляет статус пациента. Тогда пациент с синдромом Мюнхгаузена перестает быть беспомощным и чувствует себя мудрым и властным, вводя в заблуждение докторов и медсестер (восторг надувательства). Чужие роли (например, профессионального футболиста), в которые верит медицинский персонал, приносят удовлетворение благодаря уважению, ощущению собственной важности и власти. Например, одна женщина утверждала, что работает в Международной организации здравоохранения, и в ее обязанности входит забота о детях, эвакуированных в безопасные районы в ходе войны. Лечащие врачи поверили этому, они открыто восхищались пациенткой и проводили дополнительное время у ее кровати, чтобы позволить ей как можно быстрее вернуться к своей ответственной работе и помочь детям из Южной Азии.
✓ Затаенная злоба и склонность к мазохизму: по одной из психоаналитических теорий, пациенты готовы принять на себя роль больного, сопряженную с болезненными и опасными диагностическими и терапевтическими процедурами из-за скрытой склонности к мазохизму (способ психологической самозащиты). Недостаток родительского внимания, пережитое в детстве физическое или сексуальное насилие приводят к искажению представления человека о самом себе. По этой теории ребенок, переживший подобный акт агрессии, теряет самоуважение и воспринимает себя человеком, который не заслуживает ничего, кроме насилия.
Из-за недостатка внимания в детстве пациент с синдромом Мюнхгаузена сознательно ищет обстоятельства (госпитализация), при которых он одновременно получает заботу (медицинское обслуживание) и испытывает боль (хирургические процедуры). Эта формулировка включает идею того, что частью (буквально частью тела), возможно, придется пожертвовать ради спасения всего остального. Человеку нужно сохранить уважение к себе, чтобы не потеряться в ощущении пустоты.
Этиологии, приведенные выше, позволяют понять поведение Стиви и Роуз. Каждый в детстве оказывался обделен; у каждого из них острое расстройство личности, которое сильно ограничивает способность к психологическому преодолению; каждый из них проявлял синдром Мюнхгаузена в ответ на утрату или подавление. Госпитализация удовлетворяет потребность в заботе, но в то же время такие пациенты успешно скрывают свои потребности и слабости благодаря ощущению превосходства над ухаживающим за ним медицинским персоналом (который удалось провести). Такие пациенты с пренебрежением относятся к врачам (заменителям родителей). Фантастическая псевдология Роуз была символом перенесенных утрат и стрессовых ситуаций. Она действительно потеряла родителей и дочь и подверглась сексуальному насилию; не соответствовали действительности только хронология событий и некоторые детали.
Симулятивное расстройство
Синдром Мюнхгаузена – крайняя форма симулятивного расстройства. Существуют и менее острые формы, которым свойственна как сознательная, так и подсознательная мотивация. Практически каждый хоть раз в жизни ссылался на болезнь, чтобы не идти на работу или избежать нежелательных социальных обязанностей (Фельдман и Форд, 1994). Когда выгода очевидна, например, уклонение от службы в армии или получение материальной компенсации от страховой компании, притворство и демонстрация болезни называются симуляцией . Если единственная видимая причина намеренного и фальшивого проявления болезни – играть роль больного, такое поведение называется симулятивным расстройством. Простые, нестранствующие симулятивные расстройства намного распространенней, чем полностью развившийся синдром Мюнхгаузена. Такие пациенты не используют вымышленные имена, не переезжают в другие города подальше от дома, пока их не направит на консультацию лечащий врач.
Никто не знает, как часто проявляется симулятивное поведение, но считается, что значительное количество таких случаев не распознается. Например, у 3,5 % пациентов с камнями в почках, направленных на соответствующие анализы, болезнь имела нефизиологические причины (Гальт и др., 1988). Люди с простым симулятивным расстройством проявляют некоторые психологические признаки синдрома Мюнхгаузена, но в менее острой форме. Приведенные ниже случаи из клинической практики иллюстрируют простое симулятивное расстройство.
Анемичная няня
Все медсестры в гематологическом стационаре любили Дженет. Она была привлекательной 34‑летней няней, госпитализированной с предположительно неизлечимой апластической анемией. Заботливые мать и муж Дженет сидели у кровати больной целыми днями, помогая контролировать уровень внутривенных инъекций. Кроме того, ее навещал персонал соседней больницы, где она работала медицинской сестрой.
Причины острой анемии Дженет так и не были установлены. Предположительно, это было аутоиммунное заболевание. Ее продолжали держать в изоляции, боясь, что малейшая инфекция приведет к смерти. Все с надеждой ждали, пока ее костный мозг начнет вырабатывать клетки крови, а сама Дженет рассказывала о своем прошлом и жалела, что больше не сможет заниматься любимыми вещами, такими как верховая езда. Она выросла на ферме, где разводили породистых скакунов. Подростком возила собственную лошадь с одной выставки на другую в прицепе. Ее сопровождал богатый любящий отец, который в дочери души не чаял. Окончив среднюю школу, она поступила в престижный университет на Западном побережье, но вскоре поняла, ее призвание – ухаживать за больными, и вернулась домой, чтобы поступить в школу медсестер. Окружающие всем сердцем сочувствовали обаятельной аристократке, которая может никогда не излечиться от своей тяжелой болезни.
Все иллюзии развеялись, когда были получены результаты анализов на уровень метотрексата в крови (химиотерапевтического препарата, используемого для лечения рака). Дженет тайно принимала этот наркотический препарат и намеренно вызвала у себя острую анемию. Узнав об этом, врачи решили опросить мать Дженет, которая призналась, что детство дочери было бедным, после того как отец оставил семью. Единственным учебным заведением, которое она посещала, был профессиональный колледж. Перед приступом болезни Дженет ее мать стала особенно раздражительной и игнорировала ее просьбы. Муж Дженет был слабым, никчемным человеком и тоже не удовлетворял ее бесконечные нужды.
Дженет действительно тяжело болела и, несмотря на улучшение состояния, могла умереть. Она работала медицинской сестрой, и ей прекрасно были известны симптомы, которые наблюдаются у пациентов с данным заболеванием. Она открыто не прибегала к самоубийству, так зачем же она так поступала? Поведение Дженет не было необычным. Симулятивное поведение – хотя нераспространенное, но и не уникальное явление, и встречается чаще, чем утверждает статистика.
Многие возможные объяснения поведения, характерного для пациентов с синдромом Мюнхгаузена, справедливы и для пациентов с простым симулятивным расстройством. Потребность в заботе может быть главной чертой в определении такого поведения. Пациенты с симулятивными расстройствами – медсестры или другие работники, осуществляющие уход за больными и беспомощными. Болезнь позволяет им изменить привычную роль: теперь ухаживают не они, а за ними.
Случай Дженет, описанный в книге, посвященной симулятивным расстройствам М. Д. Фельдмана и Форда (1994), показывает, как симулированная болезнь позволяет получить уход. После того как с нее были сняты все обязательства, пациентка призналась бывшим коллегам, что у нее рак. На признание медики ответили огромной поддержкой и заботой. Чтобы питать свой обман, Дженет намеренно худела и брила голову, симулируя побочный эффект, связанный с выпадением волос от химиотерапии. Она присоединилась к группе поддержки раковых больных, но это стало ее проколом, потому что члены группы обнаружили несостоятельность ее истории. Друзья и коллеги были справедливо возмущены, когда узнали о мошеннических способах, благодаря которым она рассчитывала получить эмоциональную поддержку.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 197; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!