ТЕМА 6. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ НОВГОРОДСКИХ
ТЕМА 4. ПРОИСХОЖДЕНИЕ, ТИПОЛОГИЯ И ПОЭТИКА НАРОДНОЙ ЗАГАДКИ
Вопросы и задания:
1. Загадка как один из древнейших малых жанров фольклора. Три сферы бытования жанра: а) в среде взрослых (исконно); б) в рамках творчества взрослых, предназначенного детям; в) в детской среде.
2. Дискуссионная проблема генезиса загадки. Отражение в загадке мифологического сознания древнего человека.
3. Традиционная загадка - метафорическое или метонимическое описание. Структура загадки: иносказательная (замещающая) часть + отгадка; связь этих частей.
4. Многообразие типов загадки, историческая динамика развития жанра. Возможная классификация: традиционные загадки; шуточные вопросы, в том числе о степенях родства, основанные на игре слов, о буквах алфавита, логические, на внимательность, абсурдные; текстографические (рисованные) загадки. Специфика каждого типа.
5. Художественные особенности загадок. Своеобразие сюжета а загадке.
Задание 1 . Покажите на примерах существование нескольких загадок с одной отгадкой и, наоборот, нескольких отгадок к одной загадке. Согласны ли вы с тем, что это не противоречит жанровой природе загадки? Аргументируйте свою точку зрения.
Задание 2 . Известно, что в ряде локальных традиций подблюдные песни-гадания называют загадками, слово загадка фигурирует и в их закрепке. Например:
Кому эта загадка достанется,
Тому сбудется, не минуется,
|
|
|
Слава!
Докажите, что данное словоупотребление не случайно. Выделите общее и различное в поэтике и функциях загадки и подблюдной песни.
Задание 3. В каких произведениях фольклора и литературы встречаются загадки? Какую роль они играют? Приведите 2 - 3 примера.
ТЕКСТЫ ДЛЯ ЧТЕНИЯ И АНАЛИЗА
Традиционные загадки
Не сажают, не поливают,
Сами вырастают!
(Волосы) (С. 423.)
Сперва блеск
За блеском треск.
За треском - плеск.
(Молния, гром, дождь) (С. 425.)
Мостится мост без досок,
Без топора, без клина.
(Лед) (С. 425.)
Летит, как ворон; урчит, как бык.
(Жук) (С. 425.)
Два вина в бочонке болтаются,
А не смешиваются.
(Яйцо) (С. 427.)
Новая посудина вся в дырках.
(Решето) (С. 430.)
Поля стеклянные, межи деревянные.
(Окна) (С. 430.)
В болоте родился,
Три раза крестился,
В бою не сдался,
Героем остался.
(Ленинград) (С. 433.)
Шуточные вопросы
О степенях родства
Два сына, два отца поделили три яйца.
Как поделили, что ни одного не разбили?
(Дед, отец, сын) (С. 433.)
Сидит маленький ребенок и плачет. Подходит к нему мужчина и спрашивает:
- Из-за чего плачешь?
- У меня есть папа, есть мама, а я им не сын. Кто я есть? (Дочь) (С. 434.)
|
|
|
Игра слов
Отчего (от чего) у гуся лапки красные?
(От коленок) (С. 434.)
Ну вот, слушай (с Лушей), шли мать и дочь,
Нашли три яблока. Как их разделить поровну?
(Луше, матери, дочери - по одному) (С. 434.)
Бежало 40 волков. Сколько у них ушей и (у шеи) хвостов?
(Ни одного: у шеи хвосты не растут) (С. 435.)
Логические
Горели три свечи, две затушили. Сколько свечей осталось?
(Три свечи, потому что их не убрали, а затушили) (С. 437.)
В корзине было три яблока. Как раздать по яблоку трем девочкам и одно оставить в корзине?
(Одной девочке дать яблоко в корзине) (С. 437.)
Когда звонят во все (в овсе) колокола?
(Никогда) (С. 4.37.|
В какие ворота въезжал Петр I?
(В открытые) (С. 438.)
Сколько яиц можно съесть на голодный желудок?
(Одно: остальные уже будут не на голодный желудок) (С. 438.)
На внимательность
Может ли мужчина жениться на сестре своей вдовы?
(Нет, вдова - та, у которой умер муж) (С. 443.)
Какого цвета белая лошадь Александра Македонского?
(Белого) (С. 443.)
Абсурдные вопросы
- Летели два два крокодила: один на север, другой - налево. Сколько лет бегемоту?
- Не знаю.
- Три.
- Почему?
- Потому что раньше было два! (С. 443.)
|
|
|
ЛИТЕРАТУРА
Тексты
1. Детский поэтический фольклор. Антология / сост. А.Н. Мартынова,- СПб., 1997.-С. 399-466.
2. Загадки // Русский фольклор: хрестоматия / Зуева Т.В., Кирдан Б.П, I М., 1998.-С. 123-133.
Учебная литература
1. Аникин В.П. Русское устное народное творчество. - М., 2001. - С. 496
2. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: учебник. - М., 1998.- С. 123-133.
3. Костюхин Е.А. Лекции по русскому фольклору. - М., 2004. - С. 244
ТЕМА 5. БЫЛИНЫ ОБ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ В ЦИКЛЕ КИЕВСКИХ ЭПИЧЕСКИХ ПЕСЕН
Вопросы и задания:
1. Научная полемика о киевском и владимиро-суздальском происхождении Ильи Муромца. Исторические свидетельства о богатыре. Время возникновения старин. Основные этапы былинной биографии героя. Народные представления о связи образа Ильи Муромца с персонажами языческой мифологии и христианской агиографии (святой Илия Муромский). Причины популярности образа муромского богатыря в русском фольклоре. Муромские предания о потомках Ильи.
2. Позднее возникновение былин о детстве и выздоровлении Ильи Муромца. Различные версии обретения им богатырской силы. Мотивы мифа, волшебной сказки, духовного стиха в былине об исцелении героя. Калики перехожие. Роль трудовых подвигов Ильи в идейно-художественном замысле произведения. Образ богатырского коня Бурушки.
|
|
|
3. Время появления былины «Илья Муромец и Соловей-pазбойник». Два подвига богатыря как отражение мифологического и исторического периода русского эпоса. Амбивалентность сюжета о борьбе богатыря с фантастическим чудовищем. Мифологический образ Соловья-разбойника и особенности его трактовки. Зооморфный и антропоморфный облик эпического врага. Исторические реалии Киевской Руси в старине. Путь Ильи «сквозь вятичи» как героическое деяние.
4. Идейно-тематическая основа былины «Илья Муроме и Калин-царь». Социальный и нравственный характер противостояния крестьянина-богатыря и киевского князя Владимира. Калин-царь и его исторические прототипы. Антитетическое построение былины. Сказочное начало в сюжете. Роль чудесного коня-помощника. Плен - испытание стойкости Ильи Муромца. Победа как результат единства богатырей, защитников Руси и христианской веры.
5. Образ заставы богатырской в русской литературе и живописи.
Задание 1. В литературоведческом словаре найдите определение «бродячего» сюжета и запишите. Выявите такие сюжеты в былинах об Илье Муромце.
Задание 2. Сопоставьте картину В.М. Васнецова «Богатыри» и былину «Застава богатырская». Определите, какие мотивы, черты характера, особенности одежды и вооружения заимствовал художник из этой былины и былин киевского цикла при создании образов защитников Руси.
Задание 3 . Сравните образ Ильи Муромца в народных былинах и балладе А.К.Толстого «Илья Муромец». В чем принципиальное различие фольклорного и литературного образов? Запишите выводы.
А К.Толстой
Илья Муромец
1
Под броней с простым набором,
Хлеба кус жуя,
В жаркий полдень едет бором
Дедушка Илья.
2
Едет бором, только слышно,
Как бряцает бронь,
Топчет папоротник пышный
Богатырский конь.
3
И ворчит Илья сердито:
«Ну, Владимир, что ж?
Посмотрю я, без Ильи-то
Как ты проживешь?
4
Двор мне, княже, твой не диво!
Не пиров держусь!
Я мужик неприхотливый,
Был бы хлеба кус!
5
Но обнес меня ты чарой
В очередь мою –
Так шагай же, мой чубарый,
Уноси Илью!
6
Без меня других довольно:
Сядут - полон стол!
Только лакомы уж больно,
Любят женский пол!
7
Все твои богатыри-то,
Значит, молодежь;
Вот без старого Ильи-то
Как ты проживешь!
8
Тем-то я их боле стою, 1
Что забыл уж баб,
А как тресну булавою,
Так еще не слаб!
9
Правду молвить, для княжого
Не гожусь двора;
Погулять по свету снова
Без того пора!
10
Не терплю богатых сеней,
Мраморных тех плит;
От царьградских от курений
Голова болит!
11
Душно в Киеве, что в скрине,
Только киснет кровь!
Государыне-пустыне
Поклонюся вновь!
12
Вновь изведаю я, старый,
Волюшку мою –
Ну же, ну, шагай, чубарый,
Уноси Илью!»
13
И старик лицом суровым
Просветлел опять,
По нутру ему здоровым
Воздухом дышать.
14
Снова веет воли дикой
На него простор,
И смолой и земляникой
Пахнет темный бор.
ТЕКСТЫ ДЛЯ ЧТЕНИЯ И АНАЛИЗА
Илья Муромец и Калин-царь
Как Владимир князь да стольнокиевский
Поразгневался на старого казака Илью Муромца, З
асадил его во погреб во глубокий,
Во глубокий погреб во холодныий,
Да на три-то года поры-времени.
А у славного у князя у Владимира
Была дочь да одинакая.
Она видит: это дело есть немалое,
Что посадил Владимир князь да стольнокиевский
Старого казака Илью Муромца
В тот во погреб во холодный.
А он мог бы постоять один за веру, за отечество,
Мог бы постоять один за Киев-град,
Мог бы постоять один за церкви за соборные,
Мог бы поберечь он князя да Владимира,
Мог бы поберечь Опраксу Королевичну.
Приказала сделать да ключи поддельные,
Положила-то людей да потаённыих,
Приказала-то на погреб на холодный
Да снести перины да подушечки пуховые,
Одеяла приказала снести теплые,
Она ествушку поставить да хорошую
И одежду сменять с ново-на-ново
Тому старому казаку Илье Муромцу.
А Владимир-князь про то не ведает.
И воспылал-то тут собака Калин-царь на Киев-град,
И хотит он разорить да стольный Киев-град,
Чернедь-мужичков он всех повырубить,
Божьи церкви все на дым спустить,
Князю-то Владимиру да голова срубить
Да со той Опраксой Королевичной.
посылает-то собака Калин-царь посланника,
А посланника во стольный Киев-град,
И дает ему он грамоту посыльную.
И посланнику-то он наказывал:
«Как поедешь ты во стольный Киев-град,
Будешь ты, посланник, в стольном Киеве
Да у славного у князя у Владимира,
Будсшь у него на широком дворе,
И сойдешь как тут ты со добра коня,
Да й спущай коня ты на посыльный двор,
Сам поди-ко во палату белокаменну;
Да пройдешь палатой белокаменной,
Войдешь в его столовую во горенку,
На пяту ты дверь да поразмахивай,
Не снимай-ко кивера с головушки,
Подходи-ко ты ко столику к дубовому,
Становись-ко супротив князя Владимира,
Полагай-ко грамоту на золот стол;
Говори-ко князю ты Владимиру:
«Ты, Владимир, князь да стольнокиевский,
Ты бери-тко грамоту посыльную
Да смотри, что в грамоте написано,
Да гляди, что в грамоте да напечатано;
Очищай-ко ты все улички стрелецкие,
Все великие дворы да княженецкие
По всему-то городу по Киеву,
А по всем по улицам широкиим,
Да по всем-то переулкам княженецкиим
Наставь сладких хмельных напиточков,
Чтоб стояли бочка-о-бочку близко-по-близку,
Чтобы было у чего стоять собаке царю Калину
Со своими-то войсками со великими
Во твоем во городе во Киеве».
<…>
Тут Владимир князь да стольнокиевский
Брал-то книгу он посыльную,
Да и грамоту ту распечатывал,
И смотрел, что в грамоте написано,
И смотрел, что в грамоте да напечатано,
И что велено очистить улицы стрелецкие
И большие дворы княженецкие,
Да наставить сладких хмельных напиточков
А по всем по улицам по широким
Да по всем-то переулкам княженецкиим.
Тут Владимир-князь да стольнокиевский
Видит: есть это дело немалое,
А немалое дело-то, великое,
А садился-то Владимир да на червленый стул.
Да писал-то ведь он грамоту повинную:
«Ай же ты собака да и Калин-царь!
Дай-ко мне ты поры-времячка на три года,
На три года дай и на три месяца,
На три месяца да еще на три дня,
Мне очистить улицы стрелецкие,
Все великие дворы да княженецкие,
Накурить мне сладких хмельных напиточков
Да наставить по всему по городу по Киеву
Да по всем по улицам широкиим,
По всем славным переулкам княженецкиим»
Отсылает эту грамоту повинную,
Отсылает ко собаке царю Калину.
А й собака тот да Калин-царь
Дал ему он поры-времечка на три года,
На три года дал и на три месяца,
На три месяца да еще на три дня.
А неделя за неделей, как река бежит,
Прошло поры-времечка да три года,
А три года да три месяца,
А три месяца и еще три дня.
Тут подъехал ведь собака Калин-царь,
От подъехал ведь под Киев-град
Со своими со войсками со великими.
Тут Владимир князь да стольнокиевский,
Он по горенке да стал похаживать,
С ясных очушек он ронит слезы горючие,
Шелковым платком князь утирается,
Говорит Владимир-князь да таковы слова:
«Нет жива-то старого казака Ильи Муромца,
Некому стоять теперь за веру, за отечество,
Некому стоять за церкви ведь за божие,
Некому стоять-то ведь за Киев-град,
Да ведь некому сберечь князя Владимира
Да и той Опраксы Королевичны!»
Говорит ему любима дочь таковы слова:
«Ай ты батюшко Владимир, князь наш стольнокиевский,
Ведь есть жив-то старый казак да Илья Муромец,
Ведь он жив на погребе холодноем».
Тут Владимир князь да стольнокиевский,
Он скорешенько берет да золоты ключи
Да идет на погреб на холодныи.
Отмыкает он скоренько погреб да холодный
Да подходит ко решеткам ко железныим;
Растворил-то он решетки да железные,
Да там старый казак да Илья Муромец.
Он во погребе сидит-то, сам не старится,
Там перинушки, подушечки пуховые,
Одеяла снесены там теплые,
Ествушка поставлена хорошая,
А одежица на нем да живет сменная.
Он берет его за ручушки за белые,
За его перстни за злаченые,
Выводил его со погреба холодного,
Приводил его в палату белокаменну,
Становил-то он Илью да супротив себя,
Целовал в уста его во сахарны,
Заводил его за столики дубовые,
Да садил Илью-то он подле себя,
И кормил его да ествушкой сахарною,
Да поил-то питьицем медвяныим,
Говорил-то он Илье да таковы слова:
«Ай же старый ты казак да Илья Муромец!
Наш-то Киев-град нынь в полону стоит,
Обошел собака Калин-царь наш Киев-град
Со своими со войсками со великими.
А постой-ко ты за веру, за отечество,
И постой-ко ты за славный Киев-град,
Да постой за матушки божьи церкви,
Да постой-ко ты за князя за Владимира,
Да постой-ко за Опраксу Королевичну!»
Как тут старый казак да Илья Муромец
Выходил он со палаты белокаменной,
Шел по городу он да по Киеву,
Заходил в свою палату белокаменну,
Да спросил-то как он паробка любимого,
Шел со паробком да со любимыим
На свой на славный на широкий двор.
Заходил он во конюшенку в стоялую,
Посмотрел добра коня он богатырского.
Говорил Илья да таковы слова:
«Аи же ты, мой паробок любимый,
Хорошо держал моего коня ты богатырского!»
Выводил добра коня с конюшенки стоялый
А й на тот на славный на широкий двор.
А й тут старый казак да Илья Муромец
Стал добра коня он заседлывать:
На коня накладывает потничек,
А на потничек накладывает войлочек,
Потничек он клал да ведь шелковенький,
А на потничек подкладывал подпотничек,
На подпотничек сед ел ко клал черкасское,
А черкасское седелышко недержано,
И подтягивал двенадцать подпругов шелковых,
И шпилечки он втягивал булатные,
А стремяночки покладывал булатные,
Пряжечки покладывал он красна золота,
Да не для красы-угожества,
Ради крепости все богатырскоей:
Еще подпруги шелковы тянутся, да они не рвутся,
Да булат-железо гнется, не ломается,
Пряжечки да красна золота,
Они мокнут, да не ржавеют.
И садился тут Илья да на добра коня,
Брал с собой доспехи крепки богатырские:
Во-первых, брал палицу булатную,
Во-вторых, брал копье бурзамецкое,
А еще брал свою саблю вострую,
Еще брал шалыгу подорожную,
И поехал он из города из Киева.
Выехал Илья да во чисто поле,
И подъехал он ко войскам ко татарскиим
Посмотреть на войска на татарские:
Нагнано-то силы много-множество,
Как от покрику от человечьего,
Как от ржанья лошадиного
Унывает сердце человеческо.
Тут старый казак да Илья Муромец
Он поехал по раздольицу чисту полю,
Не мог конца-краю силушке наехати.
Он повыскочил на гору на высокую,
Посмотрел на все на три-четыре стороны,
Посмотрел на силушку татарскую,
Конца-краю силы насмотреть не мог.
И повыскочил он на гору на другую,
Посмотрел на все на три-четыре стороны,
Конца-краю силы насмотреть не мог.
Он спустился с той со горы со высокий,
Да он ехал по раздольицу чисту полю
И повыскочил на третью гору на высокую,
Посмотрел-то под восточную ведь сторону,
Насмотрел он под восточной стороной,
Насмотрел он там шатры белые
И у белых у шатров-то кони богатырские.
Он спустился с той горы высокии
И поехал по раздольицу чисту полю.
Приезжал Илья ко шатрам ко белыим,
Как сходил Илья да со добра коня,
Да у тех шатров у белыих
А там стоят кони богатырские,
У того ли полотна стоят у белого,
Они зоблют-то пшену да белоярову.
Говорит Илья да таковы слова:
«Поотведать мне-ка счастия великого».
Он накинул поводья шелковые
На добра коня да богатырского
Да спустил коня ко полотну ко белому:
«А й допустят ли-то кони богатырские
Моего коня да богатырского
Ко тому ли полотну ко белому
Позобать пшену да белоярову?»
Его добрый конь идет-то грудью к полотну,
А идет зобать пшену да белоярову.
Старый казак да Илья Муромец
А идет он да во бел шатер.
Приходит Илья Муромец во бел шатер.
В том белом шатре двенадцать богатырей,
И богатыри все святорусские,
Они сели хлеба-соли кушати,
А и сели-то они да пообедати.
Говорит Илья да таковы слова:
«Хлеб да соль, богатыри святорусские,
А и крестный ты мой батюшка,
А Самсон да ты Самойлович!»
Говорит ему да крестный батюшка:
«А й поди ты, крестничек любимый,
Старый казак да Илья Муромец,
А садись-ко с нами пообедати».
И он встал да на резвы ноги,
С Ильей Муромцем да поздоровкались,
Поздоровкались они да целовалися,
Посадили Илью Муромца за единый стол
Хлеба-соли да покушати.
Их двенадцать-то богатырей,
Илья Муромец да он тринадцатый.
Они попили, поели, пообедали,
Выходили з-за стола из-за дубового,
Говорил им старый казак да Илья Муромец:
«Крестный ты мой батюшка, Самсон Самойлович,
И вы русские могучие богатыри,
Вы седлайте-тко добрых коней
Да садитесь вы на добрых коней,
Поезжайте-тко во раздольице чисто поле
Под тот под славный стольный Киев-град.
Как под нашим-то городом под Киевом
А стоит собака Калин-царь,
А стоит со войсками со великими,
Разорить он хочет стольный Киев-град,
Чернедь-мужиков он всех повырубить,
Божьи церкви все на дым спустить,
Князю-то Владимиру да со Опраксой Королевичной
Он срубить-то хочет буйны головы.
Вы постойте-тко за веру, за отечество,
Вы постойте-тко за славный стольный Киев-град,
Вы постойте-тко за церкви да за божие,
Вы поберегите-ко князя Владимира
И со той Опраксой Королевичной!»
Говорит ему Самсон Самойлович:
«Аи же крестничек ты мой любимый,
Старый казак да Илья Муромец!
А й не будем мы да и коней седлать,
И не будем мы садиться на добрых коней,
Не поедем мы во славно во чисто поле,
Да не будем мы стоять за веру, за отечество,
Да не будем мы стоять за стольный Киев-град,
Да не будем мы стоять за матушки божьи церкви,
Да не будем мы беречь князя Владимира
Да еще с Опраксой Королевичной.
У него есть много да князей, бояр,
Кормит их и поит да и жалует,
Ничего нам нет от князя от Владимира».
«Говорит-то старый казак Илья Муромец:
«Ай же ты мой крестный батюшка,
А й Самсон да ты Самойлович!
Это дело у нас будет нехорошее.
Как собака Калин-царь разорит да Киев-град,
Да он чернедь-мужиков-то всех повырубит,
Да он божьи церкви все на дым спустит,
Да князю Владимиру с Опраксой Королевичной.,
А он срубит им да буйные головушки,
Вы седлайте-тко добрых коней
И садитесь-ко вы на добрых коней,
Поезжайте-тко в чисто поле под Киев-град,
И постойте вы за веру, за отечество,
И постойте вы за славный стольный Киев-град,
И постойте вы за церкви да за божие,
Вы поберегите-ка князя Владимира
И со той с Опраксой Королевичной».
Говорит Самсон Самойлович да таковы слова:
-Ай же крестничек ты мой любимый,
Старый казак да Илья Муромец!
А й не будем мы да и коней седлать,
И не будем мы садиться на добрых коней,
Не поедем мы во славно во чисто поле,
Да не будем мы стоять за веру, за отечество,
Да не будем мы стоять за стольный Киев-град,
Да не будем мы стоять за матушки божьи церкви,
Да не будем мы беречь князя Владимира
Да еще с Опраксой Королевичной.
У него есть много да князей, бояр,
Кормит их и поит да жалует,
Ничего нам нет от князя от Владимира».
Говорит-то старый казак Илья Муромец:
«Ай же ты мой крестный батюшка,
А й Самсон да ты Самойлович!
Это дело у нас будет нехорошее.
Вы седлайте-тко добрых коней
И садитесь-ко вы на добрых коней,
Поезжайте-тко в чисто поле под Киев-град,
И постойте вы за веру, за отечество,
И постойте вы за славный стольный Киев-град,
И постойте вы за церкви да за божие,
Вы поберегите-ко князя Владимира
И со той с Опраксой Королевичной».
Говорит ему Самсон Самойлович:
«Ай же крестничек ты мой любимый,
Старый казак да Илья Муромец!
А й не будем мы да и коней седлать,
И не будем мы садиться на добрых коней,
Не поедем мы во славно во чисто поле,
Да не будем мы стоять за веру, за отечество,
Да не будем мы стоять за стольный Киев-град,
Да не будем мы стоять за матушки божьи церкви,
Да не будем мы беречь князя Владимира
Да еще с Опраксой Королевичной.
У него есть много да князей, бояр,
Кормит их и поит да жалует,
Ничего нам нет он князя от Владимира».
А й тут старый казак да Илья Муромец
Он как видит, что дело ему не полюби,
Выходит-то Илья да со бела шатра,
Приходил к добру коню да богатырскому,
Брал его за поводья шелковые,
Отводил от полотна от белого
А от той пшены от белояровой,
Да садился Илья на добра коня.
Он поехал по раздольицу чисту полю
И подъехал ко войскам ко татарскиим.
Не ясен сокол напущает на гусей, на лебедей
Да на малых перелетных на серых утушек,
Напущает-то богатырь святорусский
А на ту ли на силу на татарскую.
Он спустил коня да богатырского
Да поехал ли по той по силушке татарскоей.
Стал он силушку конем топтать,
Стал конем топтать, копьем колоть,
Стал он бить ту силушку великую,
А он силу бьет, будто траву косит.
Его добрый конь да богатырский
Испровещился языком человеческим:
«Ай же славный богатырь святорусский,
Хоть ты наступил на силу на великую,
Не побить тебе той силушки великий:
Нагнано у собаки царя Калина,
Нагнано той силы много-множество,
И у него есть сильные богатыри,
Поленицы есть да удалые;
У него, собаки царя Калина,
Сделаны-то трои ведь подкопы да глубокие
Да во славном во раздольице чистом поле.
Когда будешь ездить по тому раздольицу чисту полю,
Будешь бить ты силу ту великую,
Как просядем мы в подкопы во глубокие,
Так из первыих подкопов я повыскочу
Да тебя оттуль-то я повыздыну;
Как просядем мы в подкопы-то во другие,
И оттуль-то я повыскочу
И тебя оттуль-то я повыздыну;
Еще в третьи во подкопы во глубокие,
А ведь тут-то я повыскочу,
Да оттуль-то тебя не повыздыну;
Ты останешься в подкопах во глубокиих».
Еще старому казаку Илье Муромцу,
Ему дело-то ведь не слюбилося,
И берет он плетку шелкову в белы руки,
А он бьет коня да по крутым ребрам,
Говорил он коню таковы слова:
«Ай же ты, собачище изменное,
Я тебя кормлю, пою да и улаживаю,
А ты хочешь меня оставить во чистом поле,
Да во тех подкопах во глубокиих!»
И поехал Илья по раздольицу чисту полю
Во ту во силушку великую,
Стал конем топтать да и копьем колоть.
А он бьет-то силу как траву косит;
У Ильи-то сила не уменьшится.
И просел он во подкопы во глубокие,
Его добрый конь оттуль повыскочил,
Он повыскочил, Илью оттуль повыздынул.
И спустил он коня да богатырского
По тому раздольицу чисту полю
Во ту силушку великую,
Стал конем топтать да копьем колоть.
И он бьет-то силу как траву косит;
У Ильи-то сила меньше ведь не ставится,
На добром коне сидит Илья, не старится.
И просел он с конем да богатырскиим,
И попал он во подкопы-то во другие;
Его добрый конь оттуль повыскочил
Да Илью оттуль повыздынул.
И спустил он коня да богатырского
По тому раздольицу чисту полю
Во ту во силушку великую,
Стал конем топтать да и копьем колоть.
Он бьет-то силу как траву косит;
У Ильи-то сила меньше ведь не ставится,
На добром коне сидит Илья, не старится.
И попал он во подкопы-то во третие,
Он просел с конем в подкопы те глубокие;
Его добрый конь да богатырский
Еще с третьих подкопов он повыскочил,
Да оттуль Илью он не повыздынул,
Сголзанул Илья да со добра коня,
И остался он в подкопе во глубокоем.
Да пришли татара-то поганые
Да хотели захватить они добра коня;
Его конь-то богатырский
Не сдался им во белы руки,
Убежал-то добрый конь да во чисто поле.
Тут пришли татары да поганые,
Нападали на старого казака Илью Муромца,
И сковали ему ножки резвые,
И связали ему ручки белые.
Говорили-то татары таковы слова:
«Отрубить ему да буйную головушку».
Говорят ины татара таковы слова:
«А й не надо рубить ему буйной головы,
Мы сведем Илью к собаке царю Калину,
Что он хочет, то над ним да сделает».
Повели Илью да по чисту полю
А ко тем палаткам полотняныим.
Приводили ко палатке полотняноей,
Привели его к собаке царю Калину,
Становили супротив собаки царя Калина.
Говорили татары таковы слова:
«Ай же ты собака да наш Калин-царь!
Захватили мы да старого казака Илью Муромца
Да во тех-то подкопах во глубокиих
И привели к тебе, к собаке царю Калину;
Что ты знаешь, то над ним и делаешь».
Тут собака Калин-царь говорил Илье да таковы:
«Ай ты старый казак да Илья Муромец,
Молодой щенок да напустил на силу великую,
Тебе где-то одному побить мою силу великую!
Вы раскуйте-ка Илье да ножки резвые,
Развяжите-ка Илье да ручки белые».
И расковали ему ножки резвые,
Развязали ему ручки белые.
Говорил собака Калин-царь да таковы слова:
«Ай же старый казак да Илья Муромец!
Да садись-ко ты со мной за единый стол,
Ешь-ко ествушку мою сахарную,
Да и пей-ко мои питьица медвяные,
И одежь-ко ты мою одежу драгоценную,
И держи-тко мою золоту казну,
Золоту казну держи по надобью,
Не служи-тко ты князю Владимиру,
Да служи-тко ты собаке царю Калину».
Говорил Илья да таковы слова:
«А не сяду я с тобой да за единый стол,
Не буду есть твоих ествушек сахарныих,
Не буду пить твоих питьицев медвяныих,
Не буду носить твои одежи драгоценные,
Не буду держать твоей бессчетной золотой казны,
Не буду служить тебе, собаке царю Калину,
Еще буду служить я за веру, за отечество,
Буду стоять за стольный Киев-град,
Буду стоять за церкви за господние,
Буду стоять за князя за Владимира
И со той Опраксой Королевичной».
Тут старый казак да Илья Муромец
Он выходит со палатки полотняноей
Да ушел в раздольице в чисто поле.
Да теснить стали его татары-ты поганые,
Хотят обневолить они старого казака Илью Муромца.
А у старого казака Ильи Муромца
При себе да не случилось доспехов крепкиих,
Нечем-то ему с татарами да попротивиться.
Старый казак да Илья Муромец
Видит он - дело немалое:
Да схватил татарина он за ноги,
Так и стал татарином помахивать,
Стал он бить татар татарином,
И от него татары стали бегати,
И прошел он сквозь всю силушку татарскую.
Вышел он в раздольице чисто поле,
Да он бросил-то татарина да в сторону.
То идет он по раздольицу чисту полю,
При себе-то нет коня да богатырского,
При себе-то нет доспехов крепкиих.
Засвистал в свисток Илья он богатырский,
Услыхал его добрый конь да во чистом поле.
Прибежал он к старому казаку Илье Муромцу.
Еще старый казак да Илья Муромец
Как садился он да на добра коня
И поехал по раздольицу чисту полю,
Выскочил он да на гору на высокую,
Посмотрел-то под восточную он сторону.
А под той ли под восточной под сторонушкой,
А у тех ли у шатров у белыих
Стоят добры кони богатырские.
А тут старый казак да Илья Муромец
Опустился он да со добра коня,
Брал свой тугой лук разрывчатый в белы ручки,
Натянул тетивочку шелковеньку,
Наложил он стрелочку каленую,
И спущал ту стрелочку во бел шатер.
Говорил Илья да таковы слова:
«А лети-тко, стрелочка, во бел шатер,
Да сыми-тко крышку со бела шатра,
Да пади-тко, стрелка, на белы груди
К моему ко батюшке ко крестному,
И проголзни-тко по груди ты по белый,
Сделай-ко ты сцапину да маленьку,
Маленькую сцапинку да невеликую.
Он и спит там, прохлаждается,
А мне здесь-то одному да мало можется».
Он спустил тетивочку шелковую,
Да спустил он эту стрелочку каленую,
Да просвистнула та стрелочка каленая
Да во тот во славный во бел шатер,
Она сняла крышку со бела шатра,
Пала она, стрелка, на белы груди
Ко тому ли-то Самсону ко Самойловичу,
По белой груди стрелочка проголзнула,
Сделала она да сцапинку-то маленьку.
Тут славный богатырь да святорусский,
А й Самсон-то ведь Самойлович,
Пробудился-то Самсон от крепка сна,
Пораскинул свои очи ясные:
Да как снята крыша со бела шатра,
Пролетела стрелка по белой груди,
Она сцапиночку сделала да на белой груди.
Он скорошенько стал на резвы ноги,
Говорил Самсон да таковы слова:
«Ай же славные мои богатыри вы святорусские,
Вы скорошенько седлайте-ко добрых коней!
Да садитесь-ко вы на добрых коней!
Мне от крестничка да от любимого
Прилетели-то подарочки да нелюбимые:
Долетела стрелочка каленая
Через мой-то славный бел шатер,
Она крышу сняла да со бела шатра,
Да проголзнула-то стрелка по белой груди,
Она сцапинку дала по белой груди,
Только малу сцапинку дала невеликую.
Погодился мне, Самсону, крест на вороте,
Крест на вороте шести пудов.
Если б не был крест на моей груди,
Порвала бы мне буйну голову».
Тут богатыри все святорусские
Скоро ведь седлали да добрых коней,
И садились молодцы да на добрых коней
И поехали раздольицем чистым полем
Ко тем силам ко татарскиим.
А со той горы да со высокии
Усмотрел ли старый казак да Илья Муромец,
А то едут ведь богатыри чистым полем,
А то едут ведь да на добрых конях.
И спустился он с горы высокий
И подъехал он к богатырям ко святорусским:
Их двенадцать-то богатырей, Илья тринадцатый.
И приехали они ко силушке татарскоей,
Припустили коней богатырскиих,
Стали бить-то силушку татарскую,
Притоптали тут всю силушку великую
И приехали к палатке полотняноей.
Сидит собака Калин-царь в палатке полотняноей.
Говорят богатыри да святорусские:
«А срубить-то буйную головушку
А тому собаке царю Калину».
Говорил старый казак да Илья Муромец:
«А почто рубить ему да буйную голову?
Mы свезем его во стольный Киев-град
Да ко славному ко князю ко Владимиру».
Привезли его собаку царя Калина
А во тот во славный Киев-град.
Привели его в палату белокаменну
Да ко славному ко князю ко Владимиру.
Тут Владимир-князь да стольнокиевский
Садил собаку за столики дубовые,
кормил его ествушкой сахарною
Да поил-то питьицем медвяныим.
Говорил ему собака Калин-царь да таковы слова:
«Ай же ты Владимир-князь да стольнокиевский,
Не руби-тко мне да буйной головы!
Мы напишем промеж собой записи великие:
Буду тебе платить дани век и по веку,
А тебе-то князю я Владимиру!»
А тут той старинке и славу поют,
А по тыих мест старинка и покончилась.
ЛИТЕРАТУРА
Тексты
1. Застава богатырская // Былины / сост. Ф. М. Селиванов. - М, 1988. -С. 162-175.
Учебная литература
1. Аникин В.П. Русское устное народное творчество. - М., 2001. - С. 319-329.
2. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: учебник. - М., 1998. - С. 205-208, 222-249.
ТЕМА 6. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ НОВГОРОДСКИХ
БЫЛИН О САДКО
Вопросы и задания:
1. Древний Новгород и русская песенная эпическая традиция. Идейно-художественное своеобразие и типология новгородского былинного цикла. Отражение в былине «Садко» быта Новгородской республики. Полемика о времени возникновения былины.
2. Этимология имени Садко. Предполагаемый исторический прототип гусляра - купец XII в. Сотко Сытиныч. Двойственность образа былинного музыканта: язычника и христианина, мифологического героя и реально существовавшего средневекового купца. Особенности изображения Садко - бедного гусляра, богатого купца, путешественника в загробный мир. Садко - первый в русской словесности образ музыканта.
3. Идейно-смысловая завершенность трехчастной структуры былины. Роль повторов в былинной композиции. Новеллистический характер сюжета. «Убеждающий» монолог и ответные действия былинного героя как основной прием организации сюжета. Ведущие мотивы эпической песни (пира и похвальбы героя, морского путешествия, метания жребия, человеческого жертвоприношения, выбора невесты и др.), их интерпретация в «Садко».
4. Свадебные испытания мудрости и профессиональных навыком Садко как мифологическая основа произведения. Амбивалентность брачной коллизии: сватовство к девушке, принадлежащей другому миру. Отражение в сюжете элементов свадебного обряда. Мотив «coн-пробуждение» как способ перехода героя из одного мира в другой.
5. Человек и водная стихия в былине. Озерные, речные, морские топонимы в произведении. Образ купеческого корабля. Былинный новгородский мир и подводный антимир. Морской пейзаж в «Садко». Мифологическое объяснение причин морской бури. Рыба с золотыми плавниками как поэтическое олицетворение богатства озер и рек Новгородской земли.
6. Основные принципы создания моноцентрической системы об разов былины (нравственный, социальный, религиозный). Архаическое начало образов озерного и морского царей. Особенности изображения чудесного помощника - святого Николы. Населенность под водного мира. Функции образа девушки Чернавушки. Удалая дружина купца Садко. «Настоятели» и купцы Великого Новгорода.
7. Образ Садко в русской литературе, музыке и живописи.
Задание 1. Сравните былины «Садке» и «Садко - богатой гость», обратив особое внимание на:
1) причину противоречивости образа Садко - язычника и христианина;
2) ушкуйнические черты его характера;
3) мифологическую персонификацию реки Волги и озера Ильмень;
4) поэтизацию языческих культов и обрядов (кормление воды, поклонение рекам и озерам, ритуальная ловля рыбы). Результаты сопоставительного анализа оформите в виде тезисного плана.
Задание 2. Изучите раздел в статье В.Г. Белинского «Русские народные сказки», посвященный былине «Садко», и дайте ответ на вопрос: какие положения работы критика не утратили научного значения до сегодняшнего дня? Запишите выводы.
Задание 3. Выявите фольклорные мотивы в поэме И.З. Сурикова «Садко» (1872). Определите, чем образ Садко у поэта XIX в. отличается от былинного.
Задание 4. Подготовьте сообщение на тему «Образ Садко в русское музыке и живописи XIX в.: картина И.Е. Репина и опера Н.А.Римского-Корсакова «Садко».
ТЕКСТЫ ДЛЯ ЧТЕНИЯ И АНАЛИЗА
Садке
Во славном в Нове-граде
Как был Садке купец, богатый гость.
А прежде у Садка имущества не было,
Одни были гуселки яровчаты,
По пирам ходил-играл Садке.
Садка день не зовут на почестей пир,
Другой не зовут на почестей пир
И третий не зовут на почестей пир.
По том Садке соскучился,
Как пошел Садке к Ильмень-озеру,
Садился на бел горюч камень
И начал играть в гуселки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколыбалася,
Тут-то Садке перёпался,
Пошел прочь от озера во свой во Новгород.
Садка день не зовут на почестей пир,
Другой не зовут на почестей пир
И третий не зовут на почестей пир.
По том Садке соскучился,
Как пошел Садке к Ильмень-озеру,
Садился на бел горюч камень
И начал играть в гуселки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколыбалася,
Тут-то Садке перёпался,
Пошел прочь от озера во свой во Новгород.
Садка день не зовут на почестей пир,
Другой не зовут на почестей пир
И третий не зовут на почестей пир.
Потом Садке соскучился,
Как пошел Садке к Ильмень-озеру,
Садился на бел горюч камень
И начал играть в гуселки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколыбалася,
Показался царь морской,
Вышел со Ильменя со озера,
Сам говорил таковы слова:
- Ай же ты, Садке новгородский,
Не знаю, чем буде тебя пожаловать
За твои за утехи за великие,
За твою-то игру нежную:
Аль бессчетной золотой казной?
А не то ступай во Новгород
И ударь о велик заклад,
Заложи свою буйну голову,
И выряжай с прочих купцов
Лавки товара красного,
И спорь, что в Ильмень-озере
Есть рыба - золоты перья.
Как ударишь о велик заклад,
И поди свяжи шелковой невод,
И приезжай ловить в Ильмень-озеро
Дам три рыбины - золоты перья.
Тогда ты, Салке, счастлив будешь.
Пошел Садке от Ильменя от озера.
Как приходил Садке во свой во Новгород,
Позвали Садке на почестен пир.
Как тут Садке новгородскиий
Стал играть в гуселки яровчаты;
Как тут стали Садке попаивать,
Стали Садку поднашивать,
Как тут-то Садке стал похвастывать:
- Ай же вы, купцы новгородские,
Как знаю чудо чудное в Ильмень-озере,
А есть рыба - золоты перья в Ильмень-озере.
Как тут-то купцы новгородские
Говорят ему таковы слова:
- Не знаешь ты чуда чудного,
Не может быть в Ильмень-озере рыбы - золоты перья.
- Ай же вы, купцы новгородские!
О чем же бьете со мной о велик заклад?
Ударим-ка о велик заклад:
Я заложу свою буйну голову,
А вы залагайте лавки товара красного.
Три купца повыкинулись,
Заложили по три лавки товара красного.
Как тут-то связали невод шелковый
И поехали ловить в Ильмень-озеро:
Закинули тоньку в Ильмень-озеро, Д
обыли рыбку - золоты перья;
Закинули другую тоньку в Ильмень-озеро,
Добыли другую рыбку - золоты перья;
Третью закинули тоньку в Ильмень-озеро,
Добыли третью рыбку - золоты перья.
Тут купцы новгородские
Отдали по три лавки товара красного.
Стал Садке поторговывать,
Стал получать барыши великие.
Во своих палатах белокаменных
Устроил Садке все по-небесному:
На небе солнце - и в палатах солнце,
На небе месяц - и в палатах месяц,
На небе звезды - и в палатах звезды.
Потом Садке-купец, богатый гость,
Зазвал к себе на почестен пир
Тыих мужиков новгородскиих
И тыих настоятелей новгородскиих:
Фому Назарьева и Луку Зиновьена
Все на пиру наедалися,
Все на пиру напивалися,
Похвальбамы все похвалялися:
Иным хвастает бессчетной золотой казной,
Другой хвастает силой-удачей молодецкою,
Который хвастает добрым конем,
Который хвастает славным отечеством,
Славным отечеством, молодым молодечеством,
Умный хвастает старым батюшком,
Безумный хвастает молодой женой.
Говорят настоятели новгородские:
-Все мы на пиру наедалися,
Все на почестном напивалися,
Похвальбамы все похвалялися.
Что же у нас Садке ничем не похвастает,
Что у нас Садке ничем не похваляется?
Говорит Садке-купец, богатый гость:
- А чем мне, Садку, хвастаться,
Чем мне, Садку, похвалятися?
У меня ль золота казна не тощится,
Цветно платьице не носится,
Дружина хоробра не изменяется.
А похвастать - не похвастать бессчетной золотой казной -
На свою бессчетну золоту казну
Повыкуплю товары новгородские,
Худые товары и добрые!
Не успел он слова вымолвить,
Как настоятели новогородские
Ударили о велик заклад,
О бессчетной золотой казны,
О денежках тридцати тысячах:
Как повыкупить Садку товары новогородские,
Худые товары и добрые,
Чтоб в Нове-граде товаров в продаже боле не было.
Ставал Садке на другой день раным-рано,
Будил свою дружину хоробрую,
Без счета давал золотой казны,
И распушал дружину по улицам торговыим,
А сам-то прямо шел в гостиный ряд,
Как повыкупил товары новогородские,
Худые товары и добрые,
На свою бессчетну золоту казну.
На другой день ставал Садке раным-рано,
Будил свою дружину хоробрую,
Без счета давал золотой казны,
И распущал дружину по улицам торговыим,
А сам-то прямо шел в гостиный ряд:
Вдвойне товаров принавезено,
Вдвойне товаров принаполнено
На тую на славу на великую новгородскую.
Опять выкупал товары новогородские,
Худые товары и добрые,
На свою бессчетну золоту казну.
На третий день ставал Садке раным рано,
Будил свою дружину хоробрую,
Без счета давал золотой казны,
И распущал дружину по улицам торговыим,
А сам-то прямо шел в гостиный ряд:
Втройне товаров принавезено,
Втройне товаров принаполнено,
Подоспели товары московские
На тую на великую на славу новгородскую.
Как тут Садке пораздумался:
- Не выкупить товара со всего бела света:
Още повыкуплю товары московские,
Подоспеют товары заморские.
Не я, видно, купец богат новогородскиий, -
Побогаче меня славный Новгород.
Отдавал он настоятелям новогородскиим
Денежек он тридцать тысячей.
На свою бессчетну золоту казну
Построил Садке тридцать кораблей,
Тридцать кораблей, тридцать черленыих;
На ты на корабли на черленые
Свалил товары новогородские,
Поехал Садке по Волхову,
Со Волхова во Ладожско,
А со Ладожска во Неву-реку.
А со Невы-реки во сине море.
Как поехал он по синю морю,
Воротил он в Золоту орду,
Продавал товары новогородские,
Получал барыши великие,
Насыпал бочки сороковки красна золота, чиста серебра,
Поезжал назад во Новгород,
Поезжал он по синю морю.
На синем море сходилась погода сильная,
Застоялись черлены корабли на синем море:
А волной-то бьет, паруса рвет,
Ломает кораблики черленые;
А корабли нейдут с места на синем море.
Говорит Садке-купец, богатый гость
Ко своей дружины ко хоробрыя:
- Ай же ты, дружинушка хоробрая,
как мы век по морю ездили,
А морскому царю дани не плачивали:
Видно царь морской от нас дани требует,
Требует дани во сине море.
Ай же, братцы, дружина хоробрая,
Взимайте бочку сороковку чиста серебра,
Спущайте бочку во сине море.
Дружина его хоробрая
Взимала бочку чиста серебра,
Спускала бочку во сине море:
А волной-то бьет, паруса рвет,
Ломает кораблики черленые,
А корабли нейдут с места на синем море.
Тут его дружина хоробрая
Брали бочку сороковку красна золота.
Спускали бочку во сине море:
А волной-то бьет, паруса рвет,
Ломает кораблики черленые,
А корабли все нейдут с места на синем море.
Говорит Садке-купец, богатый гость:
- Видно, царь морской требует
Живой головы во сине море.
Делайте, братцы, жеребья вольжаны,
Я сам сделаю на красноем на золоте,
Всяк свои имена подписывайте,
Спущайте жеребья на сине море:
Чей жеребей ко дну пойдет,
Таковому идти в сине море.
Делали жеребья вольжаны,
А сам Садке делал на красноем на золоте,
Всяк свое имя подписывал,
Спущали жеребья на сине море:
Как у всей дружины хоробрыя
Жеребья гоголем по воды пловут,
А у Садка-купца ключом на дно.
Говорит Садке-купец, богатый гость:
- Аи же, братцы, дружина хоробрая,
Этыя жеребья не правильны!
Делайте жеребья на красноем на золоте,
А я сделаю жеребей вольжаный.
Делали жеребья на красноем на золоте,
А сам Садке делал жеребей вольжаный,
Всяк свое имя подписывал,
Спущали жеребья на сине море:
Как у всей дружины хоробрыя
Жеребья гоголем по воды гаговут,
А у Садка-купца ключом на дно.
Говорит Садке-купец, богатый гость:
- Аи же, братцы, дружина хоробрая,
Видно, царь морской требует
Самого Садка богатого в сине море.
Несите мою чернильницу вальяжную.
Перо лебединое, лист бумаги (гербовый).
Несли ему чернильницу вальяжную,
Перо лебединое, лист бумаги (гербовый).
Он стал именьице отписывать:
Кое именье отписывал божьим церквам,
Иное именье нищей братии,
Иное именье молодой жены,
Остатнее именье дружины хоробрыя.
Говорил Садке-купец, богатый гость:
- Аи же, братцы, дружина хоробрая,
Давайте мне гуселки яровчаты,
Поиграть-то мне в остатнее,
Больше мне в гуселки не игрывати.
Али взять мне гусли с собой во сине море?
Взимает он гуселки яровчаты,
Сам говорит таковы слова:
- Свалите дощечку дубовую на воду!
Хоть я свалюсь на доску дубовую,
Не толь мне страшно принять смерть на синем море.
Свалили дощечку дубовую на воду,
Потом поезжали корабли по синю морю,
Полетели как черные вороны.
Остался Садке на синем море.
Со тоя со страсти со великия
Заснул на дощечке на дубовой.
Проснулся Садке во синем море,
Во синем море на самом дне.
Сквозь воду увидел пекучись красное солнышко,
Вечернюю зорю, зорю утреннюю.
Увидел Садке - во синем море
Стоит палата белокаменная,
Заходил Садке в палату белокаменну,
Сидит в палате царь морской,
Голова у царя как куча сенная,
Говорит царь таковы слова:
- Аи же ты, Садке-купец, богатый гость!
Век ты, Садке, по морю езживал,
Мне царю дани не плачивал,
А нонь весь пришел ко мне во подарочках.
Скажут, мастер играть в гуселки яровчаты:
Поиграй же мне в гуселки яровчаты.
Как начал играть Садке в гуселки яровчаты,
Как начал плясать царь морской во синем море,
Как расплясался царь морской.
Играл Садке сутки, играл и другие,
Да играл ощё Садке и третьи,
А все пляшет царь морской во синем море.
Во синем море вода всколыбалася,
Со желтым песком вода смутилася,
Стало разбивать много кораблей на синем море,
Стало много гинуть именьицев,
Стало много тонуть людей праведныих:
Как стал народ молиться Миколы Можайскому.
Как тронуло Садка в плечо во правое:
- Аи же ты, Садке новогородскиий,
Полно играть в гуселышки яровчаты!
Обернулся, глядит Садке новогородскиий:
Ажио стоит старик седатыий.
Говорил Садке новогородскиий:
- У меня воля не своя во синем море,
Приказано играть в гуселки яровчаты.
Говорит старик таковы слова:
- А ты струночки повырывай, А ты шпенечки повыломай.
Скажи: «У меня струночек не случилося,
А шпенечков не пригодилося,
Не во что больше играть,
Приломалися гуселки яровчаты».
Скажет тебе царь морской:
«Не хочешь ли жениться во синем море
На душечке на красныя девушке?»
Говори ему таковы слова:
«У меня воля не своя во синем море».
Опять скажет царь морской:
«Ну, Садке, вставай поутру ранешенько,
Выбирай себе девицу-красавицу».
Как станешь выбирать девицу-красавицу,
Так перво триста девиц пропусти,
И друго триста девиц пропусти,
И третье триста девиц пропусти:
Позади идет девица-красавица,
Красавица-девица Чернавушка, -
Бери тую Чернаву за себя замуж.
Как ляжешь спать во перву ночь,
Не твори с женой блуда во синем море:
Останешься на веки во синем море.
А ежели не сотворишь блуда во синем море,
Ляжешь спать о девицу-красавицу,
Будешь, Садке, во Нове-граде.
А на свою бессчетну золоту казну
Построй церковь соборную Миколы Можайскому.
Садке струночки во гуселках повыдернул,
Шпенечки во яровчатых повыломал.
Говорит ему царь морской:
- Ай же ты, Садке новогородскиий!
Что же не играешь в гуселки яровчаты?
- У меня струночки во гуселках выдернулись,
А шпенечки во яровчатых повыломались,
А струночек запасных не случилося,
А шпенечков не пригодилося.
Говорит царь таковы слова:
- Не хочешь ли жениться во синем море
На душечке на красныя девушке? -
Говорит ему Садке новогородскиий:
- У меня воля не своя во синем море.
Опять говорит царь морской:
- Ну, Садке, вставай по утру ранешенько,
Выбирай себе девицу-красавицу.
Вставал Садке по утру ранешенько,
Поглядит - идет триста девушек красныих.
Он перво триста девиц пропустил,
И друго триста девиц пропустил,
И третье триста девиц пропустил;
Позади шла девица-красавица,
Красавица-девица Чернавушка,
Брал тую Чернаву за себя замуж.
Как прошел у них столованье почестей пир,
Как ложится спать Садке во перву ночь,
Не творил с женой блуда во синем море.
Как проснулся Садке во Нове-граде,
О реку Чернаву на крутом кряжу.
Как поглядит - ажио бежат
Свои черленые корабли по Волхову.
Поминает жена Садка со дружиной во синем море:
- Не бывать Садку со синя моря!
А дружина поминает одного Садка:
- Остался Садке во синем море!
А Садке стоит на крутом кряжу,
Встречает свою дружинушку со Волхова.
Тут его дружина сдивовалася: -
Остался Садке во синем море,
Очутился впереди нас во Нове-граде,
Встречает дружину со Волхова!
Встретил Садке дружину хоробрую
И повел в палаты белокаменны.
Тут его жена зрадовалася,
Брала Садка за белы руки,
Целовала во уста во сахарния.
Начал Садке выгружать со черленыих со кораблей
Именьице - бессчетну золоту казну.
Как повыгрузил со черленыих кораблей,
Состроил церкву соборнюю Миколы Можайскому.
Не стал больше ездить Садке на сине море,
Стал поживать Садке во Нове-граде. (С. 148—157.)
ЛИТЕРАТУРА
Тексты
1. Садке. Садко - богатой гость // Новгородские былины / изд. подгот. Ю.И.Смирнов и В.Г.Смолицкий. - М, 1978. - С. 148 - 157, 175-179.
2. Суриков И.З. Садко // И.З.Суриков и поэты-суриковцы. - М.; Л., 1966.-С. 241-252.
Учебная литература
1. Аникин В.П. Русское устное народное творчество. - М., 2001. - С. 338-339.
2. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: учебник. - М., 1998. - С. 217-221.
3. Костюхин Е.А. Лекции по русскому фольклору. - М., 2004. - С. 185-188.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 263; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!