Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович всемилостивейше обратился к иноку Авелю с вопросом, как давно он принял постриг и в каких монастырях спасался.
АВЕЛЬ - ПРЕДСКАЗАТЕЛЬ
О монахе Авеле у меня записано из других источников следующее:
Монах Авель жил во второй половине ХVIII-го века и в первой XIX-го.
О нем в исторических материалах сохранилось свидетельство, как о прозорливце предсказавшем крупные государственные события своего времени. Между прочим, он за десять лет до нашествия французов предсказал занятие ими Москвы.
За это предсказание и за многие другие монах Авель поплатился тюремным заключением. За всю свою долгую жизнь, — он жил более 80 лет, — Авель просидел за предсказания в тюрьме 21 год.
Во дни Александра 1-го он в Соловецкой тюрьме просидел более 10 лет. Его знали: Екатерина II, Павел I, Александр I и Николай I.
Они — то заключали его в тюрьму за предсказания, то вновь освобождали, желая узнать будущее.
Авель имел многих почитателей между современной ему знатью. Между прочим, он находился в переписке с Параскевой Андреевной Потемкиной. На одно ее письмо с просьбой открыть ей будущее Авель ответил так: «Сказано, ежели монах Авель станет пророчествовать вслух людям, или кому писать на харатиях, то брать тех людей под секрет и самого Авеля и держать их в тюрьмах или в острогах под крепкою стражею»...
«Я согласился, — пишет далее Авель, — ныне лучше ничего не знать, да быть на воле, а нежели знать, да быть в тюрьмах и под неволею».
Но недолго Авель хранил воздержание и что-то напророчил в Царствование Николая Павловича, который, как видно из указа Св. Синода от 27-го августа 1826-го года, приказал изловить Авеля и заточить «для смирения» в Суздальский Спасо-Евфимиевский монастырь.
|
|
|
В этом монастыре, полагать надо, и кончил свою жизнь прозорливец.
В другом письме к Потемкиной Авель сообщал ей, что сочинил для нее несколько книг, которые и обещал выслать в скором времени. «Оных книг, — пишет Авель, — со мною нет. Хранятся они в сокровенном месте. Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса. А читать их только тем, кто уповает на Господа Бога».
Рассказывают, что многие барыни, почитая Авеля святым, ездили к нему справляться о женихах своим дочерям. Он отвечал, что он не провидец и что предсказывает только то, что ему повелевается свыше.
Дошло до нашего времени «Житие и страдания отца и монаха Авеля»; — напечатано оно было где-то в повременном издании, но по цензурным условиям в таком сокращенном виде, что все касающееся высокопоставленных лиц было вычеркнуто.
По «Житию» этому, монах Авель родился в 1755 году в Алексинском уезде Тульской губернии. По профессии он был коновал, но «о сем (о коновальстве) мало внимаше». Все же внимание его было устремлено на божественное и на судьбы Божии. «Человек» Авель «был простой, без всякого научения, и видом угрюмый». Стал он странствовать по России, а потом поселился в Валаамском монастыре, но прожил там только год и затем «взем от игумена благословение и отыде в пустыню»,
|
|
|
где начал «труды к трудом и подвиги к подвигом прилагати».
«Попусти Господь Бог на него искусы великие и превеликие.
Множество темных духов нападаше нань».
Все это преодолел Авель, и за то «сказа ему безвестная и тайная Господь» о том, что будет всему миру.
Взяли тогда Авеля два некий духа и сказали ему:
«Буди ты новый Адам и древний отец и напиши яже видел оси, и скажи яже слышал еси. Но не всем скажи и не всем напиши, а только избранным моим и только святым моим». С того времени и начал Авель пророчествовать. Вернулся в Валаамский монастырь, но, прожив там недолго, стал переходить из монастыря в монастырь, пока не поселился в Николо-Бабаевском монастыре Костромской епархии, на Волге.
Там он написал свою первую книгу, «мудрую и премудрую».
Книгу эту Авель показал настоятелю, а тот его вместе с книгой проводил в консисторию. Из консистории его направили к архиерею, а архиерей сказал Авелю «Сия твоя книга написана смертною казнию» — и отослал книгу с автором в губернское правление. Губернатор, ознакомившись с книгой, приказал Авеля заключить в острог.
|
|
|
Из костромского острога Авеля под караулом отправили в Петербург. Доложили о нем «главнокомандующему в Сенате», генералу Самойлову. Тот прочел в книге, что Авель через год предсказывает скоропостижную смерть царствовавшей тогда Екатерине II, ударил его за это по лицу и сказал:
«Как ты, злая глава, смел писать такие слова на земного бога?»
— Авель отвечал: «Меня научил секреты составлять Бог!»
— Генерал подумал, что перед ним простой юродивый и посадил его в тюрьму, но все-таки
доложил о нем Государыне.
В тюрьме Авель просидел около года, пока не скончалась Екатерина. Просидел бы и больше, но книга его попалась на глаза князю Куракину, который был поражен верностью предсказания и дал прочесть книгу Императору Павлу.
Авеля освободили и доставили во Дворец к Государю, который просил благословения прозорливца:
— Владыко отче, благослови меня и весь дом мой, дабы твое благословение было нам во благое.
Авель благословил.
«Государь спросил у него по секрету, что ему случится», а затем поселил его в Невской Лавре. Но Авель вскоре оттуда ушел в Валаамский монастырь и тем написал вторую книгу, подобную первой. Показал ее казначею, а тот ее отправил к Петербургскому митрополиту. Митрополит книгу прочел и отправил в «секретную палату, где совершаются важные секреты и государственные документы».
|
|
|
Доложили о книге Государю, который увидал в книге пророчество о своей скорой трагической кончине. Авеля заключили в Петропавловскую крепость. В Петропавловской крепости Авель просидел около года, пока не умер, согласно
предсказанию, Император Павел.
После его смерти Авеля выпустили, но не на свободу, а под присмотр в Соловецкий монастырь, по приказанию Императора Александра I.
Потом Авель получил полную свободу, но пользовался ею недолго.
Написал третью книгу, в которой предсказал, что Москва будет взята в 1812 году французами и сожжена. Высшие власти осведомились об этом предсказании и посадили Авеля в Соловецкую тюрьму при таком повелении: «Быть ему там, доколе сбудутся его предсказания самою вещию».
В Соловецкой тюрьме, в ужасных условиях, Авелю пришлось просидеть 10 лет и 10 месяцев.
Москва, наконец, была взята Наполеоном, и в сентябре 1812 года Александр I вспомнил об Авеле и приказал князю А.Н. Голицыну написать в Соловки приказ освободить Авеля.
В приказе было написано: «Ежели жив-здоров, то ехал бы к нам в Петербург, мы желаем его видеть и нечто с ним поговорить».
Письмо пришло в Соловки 1-го октября, но соловецкий архимандрит, боясь, что Авель расскажет Царю о его (архимандрите) «пакостных действиях», отписал, что
Авель болен, хотя тот был здоров.
Только в 1813 году Авель мог явиться из Соловков к Голицыну, который «рад бысть ему до зела» и начал его «вопрошати о судьбах Божиих». И сказывал ему Авель «вся от начала веков и до конца».
Потом Авель стал опять ходить по монастырям, пока не был, в царствование уже Николая Павловича пойман по распоряжению властей и заточен в Спасо-Евфимиевский
монастырь в Суздале, где, по всей вероятности, и скончался».
ПРЕДСКАЗАНИЕ МОНАХА АВЕЛЯ
О СУДЬБЕ ДЕРЖАВЫ РОССИЙСКОЙ
Петр Николаевич Шабельский-Борк (1896-1952) в начале 1930-х издал под псевдонимом Кирибеевич «историческое сказание» «Вещий инок»:
В зале был разлит мягкий свет. В лучах догоравшего заката казалось, оживали библейские мотивы на расшитых золотом и серебром гобеленах. Великолепный паркет Кваренги блестел своими изящными линиями. Вокруг царили тишина и торжественность.
Пристальный взор Императора Павла Петровича встретился с кроткими глазами стоявшего перед Ним монаха Авеля. В них, как в зеркале, отражалась любовь, мир и отрада. Императору сразу полюбился этот, весь овеянный смирением постом и молитвою, загадочный инок. О прозорливости его уже давно шел широкий сказ. К его келии в Александро-Невской Лавре шел и простолюдин, и знатный вельможа, и никто не уходил от него без утешения и пророческого совета. Ведомо было Императору Павлу Петровичу и то, как Авель точно предрек день кончины Его Августейшей Родительницы, ныне в Бозе почивающей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны. Разгневалась тогда Матушка Екатерина, что Авель Ей конец пророчит, и повелела приказать его в Петропавловскую крепость бросить. Так и просидел он там до Павла Петровича — мол, не пророчествуй, что не следует, и беды не накликай. И только, как предсказание сбылось, то, на Престол взойдя, освободил его от уз Павел Петрович. Ну, а вчерашнего дня, когда речь зашла о вещем Авеле сызнова, Его Величество повелеть соизволил завтра же представить его в Гатчинский дворец, в коем имел тогда пребывание Двор.
Полетели-помчались гонцы Царские. В Лавре, конечно, переполох и суета поднялись. Авеля от молитвы оторвали, в лучшие одежды монашеские облачают. И несет Авеля, инока убогого, Царская тройка, колокольчиками да бубенцами заливаясь, прямо в Гатчину — к самому Павлу Петровичу. Так дело было!
Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович всемилостивейше обратился к иноку Авелю с вопросом, как давно он принял постриг и в каких монастырях спасался.
— Честный Отец! — промолвил Император.— О тебе говорят, да и я сам сие вижу, что на тебе явно почиет Благодать Божия. Что скажешь ты о моем царствовании и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о роде моем во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников моих на Престоле Российском, предреки и их судьбу, как пред Истинным Богом.
— Эх, Батюшка-Царь! — покачал головой Авель.— Пошто себе печаль предречь меня принуждаешь?
— Говори! Все говори! Ничего не утаивай! Я не боюсь, и ты не бойся такожде.
— Коротко будет царствование твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей задушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. Сказано бо есть в Евангелии: "И враги человеку домашние Его". В Страстную субботу погребут тебя. Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою. Но народ русский чуткой правдивой душой своей поймет и оценит тебя, и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких над вратами твоего замка, в коем воистину обетование и о царственном роде твоем: "Дому сему подобает святыня Господня в долготу дней".
— О сем ты прав,— волнительно признал Император Павел Петрович.— Девиз сей получил я в особом откровении, совместно с повелением воздвигнуть Собор во имя Св. Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский Замок. Вождю Небесных Воинств посвятил я и замок, и церковь.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 131; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!