Дакийские войны, 101–102 и 105–106 гг.
В 58 г. до н. э. Юлий Цезарь уже обдумывал нападение на Дакию (территорию, приблизительно соответствующую современной Трансильвании) до тех пор, пока гельветы не предоставили ему возможность осуществить свои честолюбивые мечты. Только смерть от рук убийц помешала Цезарю выполнить свой первоначальный замысел. Даки в то время были объединены под правлением Буребисты — харизматичного военачальника, под началом которого находилось гораздо большее воинов, чем у большинство соседних вождей. Вскоре после смерти Цезаря дакийский царь был убит, и среди его народа более века не появлялось сравнительно сильных правителей.
Положение изменилось, когда в последние десятилетия I века к власти у даков пришел Децебал, сумевший создать сильное войско, — особенно он любил набирать дезертиров из римской армии — и подчинивший многие соседние народы, такие как сарматы и бастарны. Дион Кассий описывал его как идеального командира в духе римских традиций, утверждая что Децебал
не только понимал теорию ведения войны, но также практически применял эти знания; он знал, когда нужно пойти в атаку и когда лучше отступить; он являлся экспертом по засадам и мастером в проведении решительных сражений; он не только умел пользоваться преимуществами победы, но и справляться с поражениями.{359}
Под руководством Децебала даки совершили набеги на другой берег Данубия и нанесли серьезные поражения римлянам.
|
|
|
Кампания Домициана против них окончилась невыгодным для Рима договором, согласно которому римляне должны были платить Децебалу ежегодную контрибуцию и обеспечивать его инженерами и «артиллерией» для укрепления недружественного царства.
Такие условия договора наводят на мысль, что Рим не только не выиграл войну, а потерпел поражение. Это лишь усилило непопулярность Домициана в сенате. Когда в 101 г. Траян предпринял вторжение в Дакию, его главной целью было добиться мирного договора на приемлемых условиях. Новая блестящая победа должна была подтвердить превосходство Рима над Дакией. Поначалу, судя по всему, не планировалось присоединять новое царство к Римской империи.
Траян впоследствии написал «Записки» о своих дакийских войнах, но из них уцелело лишь несколько крошечных фрагментов. Дион Кассий, сенатор греческого происхождения, живший в начале III века, оставил нам лучшее повествование об этих операциях, но даже оно дает лишь краткое изложение событий без всяких подробностей, к тому же написанное спустя сотню лет после военный действий. Другие источники сообщают нам еще кое-какие скудные сведения, но воссоздать течение этого конфликта так же подробно, как тех операций, что прежде описаны в этой книге, практически невозможно.
|
|
|
Добыча, захваченная в результате завоевания Дакии, пошла на финансирование строительства огромного Форума, возведенного Траяном позднее. От этого Форума почти ничего не сохранилось, за исключением колонны высотой сто римских футов (97 футов 9 дюймов), украшенной рельефным спиральным фризом, рассказывающим об этих войнах. Создавая этот рассказ в камне, скульпторы создали несколько сотен сцен, изображавших тысячи фигур римских солдат и их противников. Каменные воины были раскрашены и экипированы миниатюрным бронзовым оружием: сразу после создания колонна смотрелась чрезвычайно красочно и ярко. Мелкие подробности, возможно, были не видны наблюдателю, стоящему на земле возле этого памятника.
Колонна рассказывает об определенных событиях, но понять это повествование не так-то просто. Это все равно что смотреть на знаменитый гобелен из Байе[55], не ознакомившись с другими источниками, рассказывающими о событиях и личностях времен завоевания Англии норманнами. Подобный подход дал бы лишь смутное представление об этом периоде истории Англии.
Хотя историками были предприняты многочисленные попытки соотнести рельефы колонны с топографией Румынии и восстановить подробный ход войн, ни одна из них не выглядела достаточно убедительной, и все они так и остались только гипотезами. Однако колонна Траяна дает нам яркий пример того, как римские командующие любили запечатлевать себя в искусстве. На ее стиль повлиял ряд художественных течений того времени, но прежде всего ее создатели основывались на многовековых традициях римского триумфального искусства, ибо полководцы, едущие во время триумфа по городу, почти всегда включали в свои процессии картины, иллюстрировавшие их собственные деяния и подвиги их солдат. Такие картины часто использовались для украшения храмов или других памятников, построенных за счет добычи, захваченной победителями.
|
|
|
Рассказывая о колонне Траяна, практически каждое предложение надо дополнять словами «судя по всему», «предположительно», «возможно».
На этом памятнике Траян предстает идеальным командующим армии, образ который был принят в римском искусстве, поэтому интересно сравнить его с литературной фигурой великого полководца. Сцены другого памятника в современном городке Адамклисси в Румынии, вероятно, также воспроизводят эпизоды этой войны, но ход событий, о которых они рассказывают, восстановить труднее, чем на колонне в Риме. Не исключено, что Траян — это один из офицеров на метопах в Адамклисси, но изображения слишком сильно пострадали от атмосферных осадков, поэтому точно идентифицировать фигуры невозможно.{360}
|
|
|
Подготовка к войне с даками была очень серьезной и заняла не меньше года. Наконец девять легионов — в полном составе или, как минимум, в виде крупных вексилляций — были сосредоточены на Данубии, чтобы принять участие в операциях или для оказания поддержки основным силам. Другие легионы послали вексилляции меньших размеров. К вспомогательным войскам этого региона, и так уже достаточной численности, присоединились целые подразделениями и отряды из других провинций.
В этой войне должна была принять участие около трети римской армии, хотя все эти силы никогда не сосредоточивались в одном месте, а действовали отдельными колоннами. Для войны римляне собрали огромные силы, но и задача, стоявшая перед ними была не из легких. Дакию защищали Карпатские горы, великолепные естественные укрепления. Царство славилось богатыми месторождениями золота, и Децебал использовал свои сокровища для создания большой армии и для основания хорошо укрепленных крепостей, которые защищали главные проходы через горы. Раскопки в некоторых из этих мест подтвердили внушительность укреплений: стены и башни сочетали местные, эллинистические и римские методы строительства.
Дакийские воины были храбрыми, но, возможно, не более дисциплинированными, чем бойцы других варварских племен. Их религия, основанная на поклонении богу Залмоксису, зачастую требовала от воина совершить самоубийство вместо того, чтобы сдаться. Судя по всему, только немногие варвары носили в бою доспехи, не считая бойцов союзной сарматской кавалерии, которые сражались в качестве катафрактов — и конь, и всадник были защищены металлической или роговой броней. Оружие даков состояло из луков, дротиков, мечей кельтского стиля и похожего на косу двуручного изогнутого меча с лезвием на внутренней стороне (falx) . Это оружие было способно «обходить» щит, нанося ужасные раны, — вероятно, именно оно заставило некоторых римских легионеров надевать ножные латы и защитные приспособления на открытую правую руку.
Колонна Траяна начинается со сцен, изображающих римские посты на границе возле Данубия, и отряд легионеров, идущий за своими многочисленными знаменами через мост, установленный на барках, — вариант римского понтонного моста. Затем появляется император, проводящий совет старших офицеров для обсуждения предстоящих операций. Обычно кажется, что Траян чуть крупнее людей вокруг него, но он никогда не доминирует благодаря непропорционально огромному размеру, как это происходит в монументальном искусстве с другими правителями древности, как, например, с египетскими фараонами.
После того как операция спланирована, а командиры получили все необходимые приказы, следуют другие приготовления. Император, голова которого накрыта полой тоги в соответствии с его саном великого понтифика, высшего религиозного поста в Риме, возлагает круглую ритуальную лепешку (popanum) на пламя алтаря, в то время как вокруг него приносятся в жертву Марсу кабан, овца и бык (suovetaurilia) [56]. Эта важная церемония проводилась за пределами армейского лагеря перед началом любой крупной кампании. Ее целью было очищение войска и обеспечения поддержки римских божеств. Магистраты играли главную роль в регулярных религиозных церемониях армии, точно так же как и в политической жизни в самом Риме.
На колонне имеется любопытная сцена, в которой Траян наблюдает за тем, как крестьянин, вцепившийся в большой круглый предмет, падает с мула. Возможно, эта сцена связана с анекдотом, приведенном в труде Диона Кассия. Рассказывается, что союзные племена отправили императору послание, написанное по-латыни на огромном грибе. Далее на колонне расположена сцена, в которой командующий поднимается на возвышение и обращается к своим легионерам с речью (adlocutio). Затем показано, как солдаты укрепляют позиции, предположительно на вражеском берегу Данубия, а император ходит среди них и наблюдает за работой.
Как только место переправы подготовлено, главная армия углубляется на вражескую территорию и следуют между холмами, вероятно, направляясь к перевалу в Карпатских горах, известному как Железные Ворота. Показано, как Траян и один из его офицеров изучают вражескую крепость на холме, которая кажется покинутой, а затем император возвращается и наблюдает за группой легионеров, расчищающих путь через густой лес.
Важной темой на фризе, как и во многих литературных источниках, является инженерное мастерство и упорная непоколебимость солдат; очень часто изображается, как Траян и его офицеры наблюдают за их трудом. Есть сцена, в которой император допрашивает пленника-дака. Подобное делал Цезарь и другие полководцы. Вскоре следует первая крупная битва. Легионеры построены в резерве, а вспомогательные войска, в состав которых входили и варвары — вероятно, германцы или даже бритты из нерегулярных военных подразделений (numeri) — ведут бой, сражаясь палицами.
Свирепость этих солдат-неграждан, подчеркивается как в этой, так и в других сценах. Один пехотинец вспомогательных войск держит зубами за волосы отрубленную голову врага и сражается свободными руками. Расположенные ближе к заднему плану двое солдат этих же соединений преподносят императору отрубленные головы. В этой сцене кажется, что Траян смотрит в сторону, но далее в похожей сцене показано, как он протягивает руки, чтобы принять такие же страшные трофеи. Римляне запретили охоту за головами в провинциях империи, но когда солдаты сражались с иноземными врагами, это, очевидно, считалось вполне допустимым. Впрочем, тут надо упомянуть одну деталь: на колонне показаны с отрубленными головами только солдаты вспомогательных войск. Вероятно, такое поведение было приемлемым среди этих менее цивилизованных воинов, но не среди легионеров.
Преподнесение трофеев командующему повторяет уже описанные случаи, например, когда кавалерист в Иерусалиме захватил мятежника и приволок его к Титу. Полководец, и тем более император, мог вознаградить за подобные героические подвиги, и было необходимо, чтобы он стал свидетелем доблести своих солдат. Для этого ему нужно было находиться относительно близко к месту сражения, чтобы солдаты знали, что командир видит каждого из них, а не глядит на них как на безликую общую их массу. Один из полководцев Домициана приказал солдатам написать на щитах свои имена, чтобы убедить их в том, что он отличит каждого легионера.
Далее на колонне изображено, как Траян раздает награды бойцам вспомогательных войск, хотя другие свидетельства наводят на мысль, что эти воины больше не получали наград (dona) как легионеры, поэтому поощрения, вероятно, принимали иную форму. Воинам вспомогательных подразделений иногда предоставлялось гражданство вне очереди, хотя обычно гражданство давалось после демобилизации. Более распространенной формой награждения отдельных солдат вспомогательных войск являлось повышение, денежные суммы или подарок из захваченной добычи.{361}
Эта первая битва, вероятно, произошла при Тапах. Здесь в 88 г. один из полководцев Домициана одержал победу, которая в некоторой степени смыла позор поражения Корнелия Фуска. В верхней части фриза изображен бог, мечущий молнии в даков. Неясно, говорит ли это о вере римлян в помощь божеств, или свидетельствует, что сражение проходило во время бури, или закончилось таковой. Поскольку иногда в битве сражались только вспомогательные войска, в то время как легионеры находились в резерве, то это дало повод предположить, что римские полководцы стремились побеждать, не проливая кровь граждан. Тацит хвалил Агриколу за победу в битве у горы Гравпий, одержанную подобным образом, но, надо заметить, что восторженное отношение к таким победам встречается довольно редко.
Судя по всему, к концу I века стало обычно практикой формировать первый ряд пехоты из солдат вспомогательных войск, а легионы использовать во втором и последующих рядах. Такую тактику можно считать логичной. В отличие от вспомогательных когорт, которые были независимыми подразделениями, десять когорт легиона находились под единым командованием легата и действовали согласованно, что позволяло полководцу с большей легкостью их контролировать. По этой причине легионеры были более эффективны в качестве резерва, который вводили в бой, когда боевому фронту требовалось подкрепление.
В некоторых случаях битва выигрывалась только вспомогательными войсками без участия резервов. Невозможно определить, было ли так в бою при Тапах в 101 г. Не исключено, что скульпторы просто воспроизвели первую часть сражения, когда вспомогательная пехота и кавалерия атаковали врага. Дион пишет, что бой был на редкость трудным и победа стоила римлянам тяжелых потерь. Когда у римских врачей — в одной из дальнейших сцен на колонне показано, как врачи заботятся о солдатах — закончились бинты, Траян послал им ткани из своих запасов, чтобы они изрезали их на бинты. Он также велел соорудить алтарь на месте битвы, чтобы увековечить память павших.{362}
На колонне показано, как римляне, решив закрепить этот успех, продолжают продвигаться в глубь территории и поджигают захваченные поселения. Ограда одной из дакийских крепостей украшена рядом голов на шестах, а перед насыпью имеются колья, скрытые в ямах, — эти укрепления напоминают «лилии», которые использовали солдаты Цезаря при осаде Алезии. Дион сообщает, что римляне, взяв один такой форт, нашли там знамена и снаряжение, захваченные у армии Фуска.{363}
Затем римляне пересекают реку, на этот раз не по мосту. Изображено, как один легионер переходит реку, положив доспехи и снаряжение на прямоугольный щит, поднятый над головой. После этого Траян обращается к солдатам с речью, а затем встречается с группой дакийских послов, а потом — с местными женщинами. Далее действие переносится в другое место и на колонне изображено, как дакийские воины и сарматские катафракты переплывают (и при этом иногда тонут) через Данубий, чтобы напасть на римские укрепления, которые удерживают солдаты вспомогательных войск. Вражеский отряд использует таран с железным наконечником в виде бараньей головы, пытаясь пробить брешь в стене крепости. Эта картина указывает на то, что варвары овладели осадной техникой, о которой Децебал узнал от дезертиров, а также благодаря унизительному для Рима договору с Домицианом.
Мы видим, как в ответ на эту новую угрозу Траян, его преторианцы и солдаты вспомогательных войск садятся на военный корабль и баржу. Головы у них не покрыты, одеты они в походные плащи (paenulae) и нагружены узлами — это, возможно, сложенные палатки или мешки с провиантом. Отряд плывет по реке, затем высаживается на берег. Траян находится во главе и идет с отрядом, состоящим из вспомогательной пехоты, кавалерии и солдат-варваров из нерегулярных войск на поиски врагов. Два кавалериста вспомогательных войск, судя по всему, о чем-то докладывают императору — вероятно, это разведчики, обнаружившие даков, — и за этим следует массированная атака римской кавалерии. Враг застигнут врасплох.
В верхней части сцены изображена богиня ночи, и это наводит на мысль, что атака проходила под покровом темноты. Сарматы и даки охвачены паникой и их убивают возле четырехколесных повозок. Юлий Цезарь отмечал, что галльские армии всегда сопровождали повозки с семьями воинов. Даки, вероятно, поступали точно так же. Однако не исключено, что на этих сценах представлен не боевой отряд, а переселений каких-то местных племен, союзников Децебала.
На метопах в Адамклисси тоже изображены бои возле повозок варваров и наступление римской кавалерии во главе со старшим офицером, возможно, самим Траяном. Эти рельефы проще по стилю и, судя по всему, изображают три отдельных племени варваров. Мы можем предположить, что это сарматы, бастарны и даки. Не исключено, что метопы в Адамклисси соответствуют некоторым сценам на колонне, но они также могут изображать и совершенно разные события.
После этой победы римлян на фризе расположена сцена, в которой Траян принимает еще одну группу дакийских послов, на этот раз состоящую из воинов-аристократов (pileati) , а не простых бойцов, которых Децебал присылал в начале войны. Дион упоминает о нескольких попытках вести переговоры, которые окончились неудачно из-за подозрительности Децебала и нежелания римлян идти на уступки.{364} После этого следует изображение большой битвы, в которой легионеры сражаются рядом со вспомогательными войсками. Римлянам помогает «скорпион», установленный на повозку, запряженную двумя мулами и известный как карробаллиста (carroballista). Траян наблюдает за боем, находясь за боевым фронтом. Один из солдат вспомогательных войск показывает ему пленника — судя по всему, захваченного лично им. За Траяном виден полевой перевязочный пункт. Так что рассказ Диона о бинтах следует отнести к этой битве, а не к более ранним столкновениям.
После поражения даков — на колонне показано, что пленников держат в огороженном месте — Траян поднимается на возвышение и обращается с речью к солдатам, а затем садится на складной стул, чтобы раздать награды храбрым бойцам вспомогательных войск. Однако среди этих сцен празднования имеется мрачная сцена, в которой женщины пытают нескольких связанных раздетых мужчин. Вероятнее всего, это показана пытка захваченных в плен римских солдат, — во многих воинственных сообществах именно женщины племени унижали, пытали и убивали пленников. Это изображение призвано было показать, что война еще далеко не закончена, ибо столь свирепого врага надо уничтожать до конца.
Здесь в повествовании на колонне содержится явный промежуток, указывающий (как мы опять-таки только можем предположить) на конец первого года кампании, поэтому последующие сцены следует относить к 102 г. Изображено еще одно путешествие по реке, затем колонна легионеров идет через понтонный мост, после чего происходит объединение двух римских армий. На ближайшем барельефе мы видим, как Траян приветствует прибывающие войска. Он произносит речи, принимает участие в жертвоприношении Марсу (suovetaurilia) , встречает дакийских послов, принимает пленника и другие трофеи, которые подносят ему солдаты.
Когда армия идет через горы, строя дороги, форты, проводя битвы и осады крепостей противника, император всегда находится со своими солдатами. Он наблюдает за ними, руководит и подбадривает. У него нет в руках инструментов или оружия, поскольку его задача — отдавать приказы и заниматься организацией, а не принимать непосредственное участие в бою или строительстве. Наконец римляне преодолевают труднопроходимую местность и побеждают свирепых врагов.
Первая Дакийская война заканчивается официальной сдачей Децебала, даки преклоняют колени перед императором или стоят в умоляющих позах. Сам же император сидит на возвышении, окруженный многочисленными знаменами своей преторианской стражи. Затем Траян опять же стоит на возвышении и обращается с речью к солдатам. Окончание конфликта символизируют изображения трофеев и богини Победы.
Мир этот окажется недолгим.
Децебал согласился уступить часть территории, отдать осадные приспособления и инженеров, а также римских дезертиров и пообещал не набирать их больше к себе в армию. В принципе война закончилась именно так, как этого хотел Рим. Враг был низведен до статуса зависимого союзника, а Траян по праву взял себе почетный титул Дакийский. Однако вскоре Децебал нарушил большинство условий. Он начал восстанавливать армию и усиливать свою власть, заняв часть земли языгов, одного из сарматских народов, не получив при этом одобрения римлян на подобные действия. Стало очевидно, что царь ведет себя не так, как подобает союзнику Рима.
В итоге война, угроза которой появилась в 104 г., была возобновлена в 105-м, когда даки напали на римские гарнизоны. Командир самого важного из них Гней Помпей Лонгин — бывший наместник, который, возможно, все еще пребывал в этом звании, — был вероломно захвачен во время переговоров. Однако попытка Децебала использовать его в качестве заложника ни к чему не привела, поскольку римлянину удалось достать яд и совершить самоубийство. Царь даков даже попытался убить самого императора, наняв для этого группу дезертиров, но этот план также потерпел неудачу.{365}
Когда началась Вторая Дакийская война, Траян был в Италии, и повествование на колонне начинается с его путешествия на другой берег Адриатического моря, где его приветствуют местные сановники и обычное население. Затем идут две сцены жертвоприношений. Создается впечатление, что для Второй войны было собрано еще больше войск. Траян набрал два новых легиона, которые были названы в честь него — II Траянов Отважный (Legio II Traiana Fortis) и XXX Ульпиев Победоносный (Legio XXX Ulpia Victrix). Вероятно, они оба участвовали во Второй Дакийской войне, хотя неясно, принимали ли они участие в Первой. Как и положено умелому римскому политику император сочетал военную силу с энергичной дипломатией. В 105 г. принял сдачу отдельных дакийских вождей, которые покинули своего царя, и вел переговоры с послами соседних народов. Союзников у Децебала, становилось все меньше. Несмотря на это, на колонне изображена атака на аванпосты союзников дакийского царя, которые удерживались до тех пор, пока не прибыл отряд, возглавляемый самим Траяном.
Главное наступление римлян, скорее всего, не предпринималось до 106 г. и, весьма вероятно, проходило по иному маршруту, чем во время первой кампании. Оно началось с жертвоприношения на берегу Данубия, а затем армия пересекла реку возле Дробет (современная Дробета). На этот раз они использовали не временный понтонный мост, а монументальный арочный, построенный из камня и дерева. Его поддерживало двадцать «быков», каждый 150 футов высотой и 160 футов шириной. Они находились на расстоянии 170 футов друг от друга. Мост был разработан Аполлодором Дамасским, который позднее спроектирует комплекс Форума Траяна и, возможно, будет иметь самое непосредственное отношение к строительству колонны. Строили мост через реку солдаты. Через прибрежные утесы Данубия была проложена дорога, чтобы обеспечить более легкий подход к мосту. В работе Диона подробно рассказано о грандиозной постройке, и это описание напоминает рассказ Цезаря о его мосте через Рейн. Сооружение Данубийского моста можно назвать подвигом римского инженерного искусства, и римляне восхищались им так же, как победой на поле боя. На колонне мы видим подробное, хотя и стилизованное изображение моста, которое служит фоном для сцены жертвоприношения.{366}
После этого Траян присоединяется к своей армии. Показано, как солдаты восторженно его приветствуют и это напоминает то, как Веллей описывал встречу Тиберия его легионерами. Император участвует в еще одной церемонии очищения. Ритуальные процессии обходят кругом лагерь, затем Траян обращается к легионерам и преторианской страже с речью. На консилиуме Траян дает указания и обсуждает кампанию со старшими офицерами. Обычные приготовления закончены, армия отправляется в поход, собирает зерно с полей, чтобы пополнить запас провианта. Изображения на колонне указывают, что во время Второй Дакийской войны имели место боевые действия, хотя, возможно, куда меньшего масштаба, чем во время Первой войны.
Дион рассказывает историю о кавалеристе вспомогательных войск, который, обнаружив, что его раны смертельны, покинул лагерь, чтобы снова вступить в бой, и погиб, совершив несколько подвигов. Кульминацией кампании стала осада Сармизегетузы Регии, религиозного и политического центра дакийского царства, расположенного высоко в Карпатах. После упорного сопротивления и, по-видимому, неудачного штурма, предпринятого римлянами, защитники отчаялись, подожгли город и приняли яд. Война не была полностью окончена, но в ее исходе сомневаться не приходилось после того, как римляне стали преследовать оставшихся даков. В конце концов группа римских конных разведчиков загнала Децебала в тупик, но он успел перерезать себе горло, чтобы не попасть в плен.
Римский патруль возглавлял некий Тиберий Клавдий Максим, который вступил в армию легионером, а потом стал младшим офицером в подразделении вспомогательных войск. На колонне изображено, как он протягивает руку к Децебалу. Случайно сохранился его могильный камень с надписью, описывающей карьеру Тиберия и другую версию этого эпизода. Децебал был обезглавлен, и его голову принесли Траяну, который приказал выставить ее напоказ перед армией. Война закончилась, и в довершение ко всему на дне реки обнаружили сокровищницу дакийского царя, ее подняли пленные после длительных работ.{367}
На месте дакийского царства была создана новая провинция, которую охраняли два легиона при поддержке вспомогательных войск. Центром провинции стала недавно основанная колония Сармизегетуза Ульпия (современная Сармизеджетуза) — величественный город, построенный на плодородной земле у подножия Карпат в отличие от крепости Децебала в горах. Поселенцы прибыли сюда из многих частей империи, но особенно много их было из восточных провинций, и римская Дакия скоро начала процветать. Участь даков является предметом ожесточенных споров в последние века. Одни считают, что они были полностью изгнаны со своих земель, другие полагают, что они растворились среди колонистов. Особенно жаркие споры ведутся в современной Румынии, поскольку это связано с тем, кого румынские политики в данный момент считают своими предками — римлян или даков.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 240; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!