Герой старой школы — Марк Клавдий Марцелл
Второго августа 216 г. до н. э. почти 50 000 римских воинов и солдат союзников полегли на узкой равнине к северу от маленького разоренного города Канны. Все, чего добился Фабий, пошло насмарку. Этого поражения, несомненно, можно было избежать. Но нам не следует автоматически принимать на веру более позднюю легенду Ливия и других авторов, заявлявших, что бывший диктатор желал, чтобы консулы 216 г. до н. э. продолжали его стратегию ведения войны.
В боевых действиях наступил кризис, и римляне снова назначили военного диктатора — им стал Марк Юний Пера, который начал медленный процесс восстановления армии. После Канн Ганнибал не пошел на Рим. Римляне не понимали причину такого решения — но, несмотря на временную панику, это позволило им немного приободриться и вновь поверить в то, что любую войну можно закончить лишь окончательной победой — и это будет победа Рима. Тем не менее ситуация оставалась крайне безрадостной, так как значительная часть Южной Италии к концу года перешла на сторону Карфагена.{25}
Консулами 215 г. до н. э. были избраны Луций Постумий Альбин и Тиберий Семпроний Гракх. Однако через несколько месяцев после Канн первый попал в засаду и погиб вместе с основной частью своей армии в Цизальпинской Галлии. Это стало еще одним страшным ударом для Рима. На замену Альбину избрали Марка Клавдия Марцелла. Он вступил в эту должность 15 марта, но вскоре голосование было объявлено недействительным из-за дурных предзнаменований. Вероятно, за этим решением стоял Фабий Максим, ибо после быстро проведенных новых выборов он вновь получил освободившуюся должность.
|
|
|
Возражения против предыдущего консула отчасти могли мотивироваться тем, что и Марцелл и Гракх были плебеями, в то время как каждый год один из консулов обычно являлся патрицием. Но в действительности очень трудно понять, что же происходило за кулисами римской политики. Одна из самых поразительных особенностей Второй Пунической войны заключалась в невероятно сильной внутриполитической борьбе в самом Риме. Она шла даже во времена страшного кризиса и была вызвана тем, что многие хотели проявить себя как можно ярче. Возможно, Фабий считал, что Марцелл был слишком безрассудным полководцем в нынешних обстоятельствах, но поскольку тот все равно получил командование армией в качестве проконсула, это кажется маловероятным. Когда Фабий председательствовал на выборах следующего года, он потребовал, чтобы граждане как следует подумали, прежде чем выбрать консулами двух неопытных по его мнению людей, которые, казалось, вот-вот должны были одержать победу на голосовании. В результате Фабий был переизбран, а Марцелл стал его напарником, — хотя неизвестно, до какой степени эти выборы можно было назвать свободными.{26}
|
|
|
В 214 г. до н. э. Марцеллу было 57 лет, он уже занимал должность консула в 222 г. до н. э., а также был претором в 224 и в 216 гг. до н. э. В молодости он сражался на Сицилии во время Первой Пунической войны, заслужив много наград и репутацию храброго воина за неоднократно проявленный героизм. Среди этих наград был «гражданский венок» (corona civica) — одна из высших наград Рима, который вручался за спасение жизни римского гражданина. На Сицилии он спас от гибели своего брата Отацилия.[9]
Во многих отношениях, особенно своей храбростью и воинственным пылом, а также жаждой биться один на один, Марцелл походил на Ахилла, Гектора и других воинов-аристократов гомеровской «Илиады» или на ранних героев Рима. Его тактика была весьма старомодной, она больше подходила для войны между племенами, когда сражались небольшие отряды, а не для огромных армий. Незадолго до Второй Пунической войны в 222 г. до н. э. Марцелл со своим коллегой консулом Гнеем Корнелием Сципионом предпринял совместное вторжение на территорию инсубров в Цизальпинской Галлии. Это племя потерпело серьезное поражение от рук Фламиния в предыдущем году, но Марцелл и Сципион так жаждали провести какую-нибудь военную кампанию, что убедили сенат прогнать нескольких галльских посланников, явившихся вести переговоры о капитуляции.
|
|
|
Консулы предприняли наступление и окружили укрепленный город Ацерры, расположенный на вершине холма. В ответ инсубры вместе со своими союзниками либо наемниками с севера Альп, известными как гезаты, окружили Кластидий — городок, являвшийся союзником Рима. Оставив Сципиона с главным отрядом, Марцелл взял две трети их совместной кавалерии и 600 легких пехотинцев для противодействия новой угрозе. То, что произошло потом, казалось, достойно было поэмы Гомера и было использовано в качестве сюжета поэтом Невием, хотя наше описание взято из более позднего источника.{27}
Когда римляне приблизились к Кластидию, галлы под предводительством царя Бритомарта вышли им навстречу. В наших источниках говорится, что их было 10 000, но это может быть преувеличением. Всадниками в галльской армии, как и в римских легионах того времени, являлись более состоятельными людьми, способными приобрести коней и необходимую экипировку. Галльская кавалерия была в целом хорошо подготовлена (позднее римляне переняли у галлов конскую сбрую и приемы дрессировки лошадей), но излишне храброй — точнее, неискушенной в тактике. Всадникам приходилось оправдывать свое привилегированное положение в обществе мужеством в бою. Кавалерия галлов во главе с Бритомартом (как и подобает царю, он выделялся богато украшенными позолотой и серебром доспехами) поспешила вступить в бой с римлянами, которых превосходила числом. Плутарх сообщает, что Марцелл бросился в бой с таким же пылом, но во время наступления его конь рванулся в сторону. Недолго думая, консул, не желая лишать своих солдат мужества, притворился, что сознательно повернул коня, чтобы помолиться Солнцу. Таким образом, умение придать положительный характер тому, что казалось дурным предзнаменованием, являлось еще одним качеством хорошего полководца.
|
|
|
Предполагается, что Марцелл пообещал посвятить самые красивые вражеские доспехи Юпитеру Феретрию, [10] если бог дарует Риму победу. Затем, решив, что самое лучшее снаряжение носит сам Бритомарт, римский консул пустил коня во весь опор и, опередив своих воинов, устремился на царя. Оба командующих вступили в бой раньше собственных солдат. Марцелл вонзил свое копье в тело галла, выбив его из седла, а затем прикончил противника еще двумя ударами. Потом он спешился, чтобы снять с трупа доспехи. Если верить Плутарху, обе стороны не успели сблизиться, пока все это происходило. Затем римская конница устремилась вперед и после упорного сражения разгромила галлов.{28}
К тому моменту, как Марцелл снова присоединился к Сципиону, город Ацерры пал и римляне двинулись на Медиолан (современный Милан) — самый большой город инсубров, который в конечном итоге сдался им после упорного сражения. По возвращению в Рим Марцелл провел триумф и посвятил Юпитеру Феретрию тучный доспех (spolia opima) в храме на Капитолии. Он стал лишь третьим человеком в истории Рима, удостоившимся подобной чести. Она даровалась полководцу, убившему предводителя противника в бою один на один перед началом сражения. Предполагалось, что первым из них был Ромул, и именно он установил следующую традицию: военачальник, исполняющий данный ритуал должен нести доспехи поверженного врага, повесив их на обтесанный молодой дуб.{29} Несмотря на свой возраст, Марцелл почти без перерыва занимал командные посты с самого начала Второй Пунической войны. Он был первым римским военачальником, столкнувшимся с главной армией Карфагена после Канн. Бои, которые он провел в 216 и 215 гг. до н. э. возле города Нола, скорее всего, были незначительными и лишь немногим отличались от простых стычек — но они происходили во времена, когда Рим отчаянно нуждался хотя бы в небольшом военном успехе. Марцелл воевал в местности очень неровной, где было мало открытых участков, позволявших армиям построиться в боевом порядке. Ливий описывал эти сражения очень драматично, но даже он сомневался в том, что потери были столь тяжелыми, как утверждали некоторые его источники.
Марцелл командовал войсками в обычной агрессивной манере, но эта готовность атаковать врага не должна была затмевать стремления делать это, по возможности, в наиболее благоприятных ситуациях. Ганнибал не мог перехитрить Марцелла и застать его врасплох так, как Пуниец сбивал с толку других римских военачальников. В этом смысле осторожный стиль командования Фабия и дерзкая манера Марцелла были очень похожи, поскольку оба строго контролировали свои армии. Во время передвижения солдатам не позволялось отходить от своих подразделений, колонна двигалась за аванпостами по маршруту, который был уже тщательно проверен патрулями, иногда их возглавлял сам командующий. Места для временных лагерей выбирались после тщательного осмотра, а бой начинался только по решению полководца.
Возможно, ныне такие предосторожности кажутся очевидными, почти тривиальными, но в прошлом им часто не придавали должного значения. Готовность граждан Рима служить в организованной армии со строгими военными законами не могла компенсировать недостатки временной по своей сути природы легионов. Неуклюжесть маневрирования римских армий можно назвать типичной для данного периода — как и частоту, с которой они попадали в засады или неожиданно сталкивались с колонной противника. Длительная служба, особенно успешное проведение кампании, увеличивала боеспособность римской армии, но требовалось значительное время, чтобы она достигла уровня профессионального войска. Среди большинства римских военачальников того времени Марцелла и Фабия выделяет наличие таланта и значительный опыт прошлых кампаний. Эти два качества приблизили стиль их командования к эллинистическому идеалу.{30}
Насколько мы можем судить, оба полководца умело сотрудничали друг с другом, когда это было необходимым. Следует отметить, что нежелание Фабия вступать в бой с Ганнибалом не распространялось на малочисленные отряды пунийской армии — особенно на италийских союзников Рима, перешедших на сторону врага. Фабий избегал сражения с армией, которую не мог разбить, но он раз за разом совершал атаки на второстепенных направлениях, надеясь постепенно ослабить Ганнибала.
И Фабий, и Марцелл очень заботились о том, чтобы, сохранить верность союзников Рима — особенно когда казалось, что последние колеблются. О каждом из них рассказывают очень похожие истории, как римлянам удалось склонить на свою сторону знаменитого полководца-союзника, который был недоволен непризнанием его заслуг и собирался переметнуться к Ганнибалу.
В 214 г. до н. э. оба консула объединились, чтобы отбить город Казилин, захваченный Ганнибалом в предыдущем году. Осада поначалу шла плохо, и Ливий утверждает, что именно решимость Марцелла продолжать осаду предотвратила уход римлян, но нет ни малейшего намека на то, что между двумя консулами возник при этом серьезный разлад. Их поведение соответствовало идеалам римских аристократов, поскольку они и в мыслях не допускали, что Рим может проиграть войну. Говорят, что Ганнибал был разозлен решимостью, с которой Марцелл возобновлял бои, даже после того как терпел неудачу днем ранее. Утраченное письменное свидетельство греческого философа Посидония сообщало, что из-за различного подхода к войне Марцелла и Фабия окрестили «мечом и щитом Рима». Это подчеркивает, что, какими бы различными ни были характеры или даже политические амбиции этих людей, во время войны с Карфагеном один дополнял другого.{31}
Самым значительным достижением Марцелла во время Второй Пунической войны было взятие Сиракуз на Сицилии после долгой осады. Первая попытка взять город штурмом окончилась неудачей. Отчасти это было вызвано рядом хитроумных устройств, использованных защитниками — их разработал геометр Архимед, уроженец Сиракуз. Поэтому римлянам пришлось прибегнуть к блокаде. В конце концов в 212 г. до н. э. внезапной атакой римлянам удалось захватить внешнее кольцо укреплений, а оставшаяся часть города была захвачена квартал за кварталом в течение следующего года; последние укрепления были взяты благодаря предательству самих защитников. Противники Марцелла в сенате утверждали, что Сицилийская кампания слишком затянулась; сенаторы отказали полководцу в триумфе за эту победу, и Марцелл удостоился просто овации [11]. Возглавляя процессию, он ехал верхом на коне, а не на колеснице. Среди добычи, привезенной из Сиракуз, имелось немало произведений эллинистического искусства, которые в то время были редкостью в Риме.
В 209 г. до н. э. во время своего пятого консульства и последнего командования на поле боя Фабий Максим снова захватил город Тарент благодаря хитрости вкупе с предательством защитников города. В 210 г. до н. э. Марцелл, будучи в четвертый раз консулом, одержал незначительную победу над Ганнибалом близ города Нумистрона. Через два года, получив должность консула в пятый раз, он сблизился с карфагенским войском в надежде навязать противнику бой. Со своим напарником-консулом Марцелл во главе 220 кавалеристов отправился на рекогносцировку холма, который находился между двумя лагерями. Патруль угодил в ловушку, так как Ганнибал предусмотрительно спрятал там своих солдат, подозревая, что римляне попытаются занять холм. Марцелл погиб в рукопашном бою. Второму консулу и сыну Марцелла удалось спастись, хотя оба были ранены — консул, как оказалось, смертельно.
Потеря обоих консулов была большим несчастьем для Рима, но, хотя сам Марцелл попал в ловушку карфагенского полководца, его армия осталась непобежденной. Полибий считал, что этот инцидент был не заранее продуманной засадой, а всего лишь случайным столкновением с нумидийскими фуражирами. Историк сильно критиковал полководцев, которые рисковали своей жизнью, возглавляя подобные патрули. Тем не менее как мы увидим дальше, многие римские военачальники сознательно шли на такой риск ради того, чтобы лично осмотреть ту или иную важную позицию.{32}
Такие люди, как Фабий и Марцелл, принадлежали к поколению военных, которые достигли зрелости во времена Первой Пунической войны. Они оба смогли провести Рим через самые трудные годы войны с Ганнибалом. Тем не менее, на заключительном этапе войны не они, а представители более молодого поколения завоевали победу для Рима. В их числе был Гай Клавдий Нерон, внесший наиболее значительный вклад в разгром Гасдрубала, брата Ганнибала, в 207 г. до н. э., одержав над ним победу у реки Метавр. Но самым великим из этих полководцев нового поколения, а также самым молодым из них являлся Публий Корнелий Сципион.
Глава 2
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 205; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!