УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР БРАТСТВА ЧЕРНОГО КИНЖАЛА 29 страница
Пока она говорила, Эссейл смотрел на ее шею... на место, куда он ее укусил.
– Пожалуйста, посмотри мне в глаза, – пробормотала она, приложив руку к горлу. – На что, черт возьми, ты смотришь?
Жаль, что нет другого пути. Он молился в который раз о том, чтобы к нему в голову пришло хоть какое-то решение. Молил судьбу о другом пути.
Но, в конце концов, другого пути не было… и он просто не мог продолжать дальше лгать. Хотя он лишится своей женщины, исейчас неподходящее время, она имела право знать.
– Что? – огрызнулась Марисоль. – Просто скажи это.
Эссейл поставил кружку с кофе на пол, уже тогда прекрасно понимая, что этот напиток – последнее, что она когда-либо даст ему по доброй воле.
Сместив вес, он поднялся со стула и начал расстегивать пуговицы своей дорогой шелковой рубашки,одну за другой.
– Что ты делаешь? – требовательно спросила Марисоль. – Меня сейчас не интересует секс, чтобы ты знал.
Вытащив из пояса подол рубашки, он полностью ее расстегнул, затем снял запонки, положив их в карман брюк. Распахнув рубашку, позволил ей упасть с плеч на пол.
– Скажи мне, что ты видишь, Марисоль, – приказал он.
– Что? – Она в нетерпении тряхнула головой. – Что, черт возьми, происходит?
– Посмотри на меня. Посмотри на меня внимательно. Что ты видишь?
Ее взгляд пробежался по его груди и животу.
– Я вижу мужчину. Я вижу тебя. Ну что не так?
– Ты помнишь, как я выглядел в первую ночь, когда ты пришла ко мне сюда? – Она вздрогнула, и он понял, что она помнит это очень хорошо. – Помнишь, как выглядело мое тело?
|
|
|
– Ты был болен.
– Достаточно, чтобы ты подумала, что я умираю, да?
– Именно поэтому я пустилась в долгое путешествие.
– И как я сейчас выгляжу? Насколько сильно я изменился.
Последняя фраза не была вопросом. Это был вызов.
Она пожала плечами.
– Ты намного... здоровее. Сильнее. Больше похож на себя.
– Сколько прошло дней, Марисоль.
Теперь она нахмурилась.
– Я не знаю. Три. Четыре?
– Как насчет моих волос? – Он потянул себя за волосы, которые стали в два-три раза длиннее, чем были. – Сильно отросли?
Он продолжал подталкивать ее, изменение в ней было мгновенным, но мощным. Вместо того чтобы разозлиться, она успокоилась и, казалось, едва дышала.
– Вспомни, каким я был, по сравнению с нынешним состоянием, – грубо сказал он. – Признайся, какие изменения ты заметила за последние пару дней, и спроси себя, как такое возможно. Ты видела, сколько я весил и как быстро поправился. Я знаю, что ты заметила разницу, но отодвинула ее на задний план, не так ли? Ты задумывалась… но потом была настолько благодарна моему выздоровлению, что просто... – Он махнул рукой над своей головой. – Просто не стала на этом сосредотачиваться.
|
|
|
Марисоль обняла себя руками.
– И что. Тебе лучше.
– Спроси себя, как. Спроси себя... почему. И не найдешь ответа. Слишком кардинальное преображение за короткий срок, и я ничего не скрывал, потому что ты видела меня без одежды. Ты знаешь, что со мной что-то не так. Ты почувствовала это уже давно… с первого мгновенья, как мы столкнулись, когда ты следила за мной. Понимание всегда порхало на заднем плане, но было слишком много причин, чтобы не обращать на это внимания.
Тот факт, что Марисоль сделала шаг назад, разбил ему сердце. Но Эссейл напомнил себе, что это был неизбежный конец… и что он должен нести это бремя, не она.
Он скажет ей правду, а потом, учитывая, что ее бабушка скоро покинет клинику, он сотрет их память. Да, он мог бы просто сделать последнее, не раскрывая себя, но его любовь к Марисоль означала, что он должен был очиститься и почувствовать ее отвращение и гнев… он заслужил и то, и другое. И была еще одна причина. Скоро он снова будет кормиться от Жизель, и,по крайней мере, таким образомсможет избежатьриска причинить Марисоль вредво время секса. Или сделать с ней что-то, не объяснив, что происходит.
Как связанный мужчина, он был слишком опасен.
|
|
|
– Разве это не так, Марисоль? Ты раздумывала о вещах… о вещах, не поддающихся логике и объяснению?
– Да, – прошептала она, ее карие глаза широко распахнулись.
– Ты держишь руку на шее.
– Да.
– Да. Когда ты посмотрела в зеркало в ванной и увидела синяки, что ты сказала сама себе?
Ее голос стал очень тихим.
– Ничего.
– У тебя начались месячные? Когда ты была в душе, в стоке была кровь – это месячные начались?
Марисоль отвела взгляд.
– Эм, нет. Не начались.
Ему пришлось ждать какое-то время, прежде чем она снова посмотрела на него.
– Я не такой, как ты, Марисоль. Мне... так жаль. Но я не для тебя.
Внезапно он увидел, что ее грудь начинает вздыматься все быстрее и быстрее.
– Ты пугаешь меня.
– Прости. Ты представить себе не можешь, как мне жаль.
С этими словами он вывернул верхнюю губу и выпустил клыки, издавая рычание.
***
Сола слышала лишь гулкие удары своего сердца, когда человек, которого она думала, что знает, стоя перед ней, выпустил... клыки. Клыки, которые она могла бы принять за фальшивые… только вот они выдвигались.
И росли все длиннее у нее на глазах.
– Мне так жаль, Марисоль.
Эссэйл, должно быть, сказал что-то в этом духе. Она не могла расслышать ни единого гребаного слова.
|
|
|
Ее глаза скользнули по его лицу, шее... плечам... грудной клетке. И она ясно видела то, о чем задумывалась, не отдавая себе в этом отчет – за последние сорок восемь часов он, похоже, оброс пятьюдесятью фунтами мышц, его кожа больше не свисала, тело начало возвращаться к своейпрежнейформе.
В ее голове стремительно проносились мысли.
Она никогда не видела его в дневное время.
Его стеклянный дом был окутан странными плотными драпировками, которые, как она думала, были для сохранения уединенности, но теперь?
Затем свет, который включался и выключался сам. Люди, которые…
Внезапно у нее закружилась голова. Его кузены. Все, кто были здесь в этом здании.
Док Джейн приходила и уходила из его дома, хотя– Сола подумала об этом только сейчас– к особняку не подъезжало никаких машин, чтобы привезти или увезти ее. То же самое можно сказать и о Рейдже. Эрике и Эвэйле.
Затем Сола вспомнил кровь вокруг слива в душе ... и синяки на своем горле. На ее... яремной вене.
– О, Боже.
Без единой сознательной мысли она повернулась и выбежала из комнаты, быстро и изо всех силнеслась по коридору, без всякой конечной цели… ядерная паника придавала ей ускорение.
Но потом ее целью стал яркий свет, словно горизонт, как воплощение свободы, и приблизившись к нему, она распахнула стеклянную дверь и ворвалась в…
Это был бассейн. Бассейн олимпийских размеров.
Она только подумала об этом, как Эссейл появился прямо перед ней. Из воздуха, совершенно внезапно.
Сола закричала, звук эхом отразился от огромного плиточного куполообразного потолка.Она споткнулась, когда попыталась развернуться и снова бежать. Жестко приземлившись на пол, она перевернулась на спину и попятилась от него, по-крабьи перебирая руками и ногами, ужас и неспособность разума осознать то, что он демонстрировал ей, рассказывал ей, превращало происходящее в кошмар.
Это не могло быть реальностью…
Эссейл оставался на месте. И, в конце концов, тот факт, что он не приближался к ней и не был агрессивен, каким-то образом сумел прорваться сквозь ее ужас.
Сола перестала судорожно дергать руками и ногами и осела задницей на плитку. Ее дыхание все еще вырывалось из легких, страх по-прежнему ревел в груди... и все же он выглядел...
Как убитый горем.
Эссейл стоял там, без рубашки и дрожал всем телом, в его глазах плескалось столько боли, что при других обстоятельствах она бы заплакала…
– Эй, народ, у вас все нормально? Нужна помощь?
Сола развернулась на мужской голос. Тот огромный блондин, Рейдж, высунулся из двери и выглядел так, будто был готов вмешаться, если это необходимо.
Он не человек, подумала она.
Он вампир…
Она была окружена ими. Господь Всемогущий, ее бабушка была на больничной койке, и…
Солу затошнило, и она, увидев стопку полотенец, поползла к ней, ее ладони и обувь скрипели по влажной плитке, желудок избавлялся от завтрака, пока она пыталась схватить хоть что-то, чем могла его поймать.
Краем глаза она увидела, что двое мужчин – вампиры – разговаривают. Рейдж качал головой, будто не одобрял его действия, но Эссейл стал всем телом между ней и другим мужчиной, словно не собирался допускать никакого вмешательства.
Этот запах Эссейла, пьянящие темные специи внезапно заглушили запах хлора в воздухе.
– Ты все исправишь, – сказал Рейдж. – Ты должен все исправить, чувак. Или это сделаю я.
Эссейл что-то сказал, и мужчина – вампир, гребаный вампир – ушел.
– Ты убьешь меня, – прохрипела она.
– Нет. Здесь никто не причинит вам вреда. – Эссейл кивнул в сторону выхода. – И как только твоя бабушка получит медицинскую помощь, вы обе сможете уйти. Ты никогда... ты больше никогда не увидишь никого из нас. Даже не вспомнишь…
– Я все запомню, – выдохнула она. – Я буду помнить…
– Нет, не будешь.
Головокружение вернулось, когда она анализировала, что это значило.
– Что ты собираешься со мной делать?
– Я сделаю так, чтобы ты не вспомнишь об этом. Все исчезнет из памяти, этомгновенье здесь и все, что было до него, все, что имеет отношение ко мне, не будет для тебя существовать. Ты будешь свободна от всего этого, когда вернешься в свою жизнь.
– Я не верю тебе.
– Но это правда…
– Сколько раз ты мне уже лгал?
– Марисоль ... – Когда его голос надломился, он прокашлялся. – Марисоль, рядом со мной тебе никогда не причиняли вред, и я не допущу, чтобы что-то причинило тебе беспокойство или боль.
– Это неправда, – грубо сказала она. – Ты предал меня. Мне больно сейчас.
Он закрыл глаза и опустил голову.
– Мне так жаль…
– Отойди от меня, – потребовала она.– Я не хочу, чтобы ты приближался к моей бабушке. И знай. Если кто-нибудь из вас что-нибудь сделает с ней, я убью всех вас. Мне все равно, кто ты, и я хочу, чтобы ей отменили все лекарства или чем вы ее там пичкаете, сию же секунду, черт возьми. Мы с ней сейчас уезжаем. Мы убираемся отсюда.
Глава 50
Фьюри покинул Святилище первым, и у Ви было твердое намерение последовать за Братом. Неудивительно, конечно, что парень не очень хотел сейчас находиться с ним рядом, учитывая его обвиненияв сторону Избранных. Поэтому, после того, как они закрыли Сокровищницу, Ви, чтобыоставить Брата одного, решилхорошенько продуматься.
Прогуляться, в смысле.
Хотя первое было, вероятно, более подходящим вариантом, подумал он, когда приблизился к личным покоям Девы-Летописецы. С каждым шагом он собирался остановиться и перенестись отсюда, вернуться на собрание Братства. С каждым последующим движением вперед он действительно собирался раствориться в воздухе. Только вот еще один шаг, второй, третий, четвертый... в голове у него был совсем другой пункт назначения.
Вместо того, чтобы отбыть домой, он осознал, что пересек панель в покои своей матери и теперь стоитв дворике. Певчие птицы замолчали, почувствовав его присутствие, и чем дольше он оставался там, тем сильнее птахи били ярко-раскрашенными крыльями в воздухе, перебирая лапками вверх и вниз по ветвям, проявляя вольерный эквивалент нервной и беспокойной ходьбы туда-сюда.
Ви продолжал прокручивать в голове слова Джейн о своей сестре.
Ощущение потери никогда не покинет тебя.
В этом контексте он чувствовал, что его мамэн умерла еще при его рождении. Если быть честным с собой… а он ненавидел подобную честность, когда дело касалось настолько личного дерьма… он скучал по тому-чего-у-него-никогда-не-было так, словно это когда-то было. И теперь, когда Дева-Летописеца действительно исчезла, он реально начал понимать, что оплакивает то, чего никогда не имел.
И, черт возьми, его поразил этот бесполезный самоанализ: насколько он уважал Мэри и ее давай-поговорим-об-этом, сам он никогда не испытывал облегчения, выставляя на обозрение свои слабости – наедине с самим собой или же с кем-то, смотрящим на него взглядом, полным сочувствия и имеющим степень по части социальной помощи.
Многие любили ставить себя на пьедестал жертвы, создавая некую личностную пустоту, которую, как они ожидали, весь мир бросится заполнять состраданием, по сути, не заслуженным.
Хотя, как говорится, может, он просто был постоянноогрызающимся, склонным к осуждению и оценкам куском дерьма.
Боже, он не знал, что дальше делать с собой. В последнее время у него действительно все шло наперекосяк.
Он прошел по белому мрамору и остановился перед фонтаном. Затем присел на твердый каменный бортик. Вода вытекала из крана, падая хрустальными каплями, всегда в одно и то же место, струя, похожая на тканевый узор, застыла в совершенной симметричной форме арки – совсем не так, как по другую сторону реальности, когда случайные брызги смотрелись намного красивее.
Ви подумал о строгой регламентации жизни расы Девой-Летописецей: требования касательно того, как Избранные должны жить в поклонении ей... программа размножения... правила и устои классов.
Она даже запрещала задавать ей вопросы. Буквально никому, даже Рофу, нельзя было ее о чем-либо спрашивать.
Ладно, хорошо, один раз Бутчу сошло это с рук. Но на этом все.
Когда мысли заполнили воспоминания о ней, он по какой-то причине протянул руку к воде, опуская кончики пальцев своей проклятой ладони на глубину…
Странная вспышка тепла коснулась его предплечья, и он опустил взгляд.
Рана, которую тень оставила в его плоти, сморщилась и исчезла, как будто ее отогнало что-то, воспаленная красная плоть мгновенно затянулась.
– Что за хрень…– выдохнул Ви.
И тогда его осенило.
– Мои пули, – объявил он певчим птицам. – Вот почему мои гребаные пули сработали.
***
В это время в учебном центре Братства, Сола ворвалась в палату своей бабушки.
– Мы уезжаем, – сказала она, направляясь к узкому шкафчику. – Срочно. Мы уезжаем прямо сейчас...
Вовэ села в кровати.
– О чем ты говоришь?
– Мы уходим. – Она достала одежду своей бабушки и развернулась. – Нам нужно одеться. Я помогу тебе…
– Я не уеду…
– Нет, уедешь, – Сола отдернула покрывало. – Мы…
– Марисоль! Что случилось?
Строгий тон – именно такой, который всегда действовал на нее в детстве- и внезапно внутренняя десятилетняя девочка перекрыла все взрослое в ней, и Сола застыла на месте.
Но она не собиралась пугать вампирами бедную старую женщину. Ради Бога.
– Они плохие люди, – отозвался Сола. – Они... не хорошие люди, вовэ. Нам нужно бежать…
– Что ты такое говоришь…– ее бабушка издала какой-то безапелляционный звук. – Они относятся к нам хорошо. Они относятся к нам…
– Я не собираюсь спорить с тобой по этому поводу.
– Отлично. Поэтому мы остаемся.
Сола закрыла глаза.
– Нет, мы уезжаем. Ты всегда доверяла мне, когда дело касалось нашей безопасности. Всегда. Так было всегда. И я говорю тебе прямо сейчас, что мы должны убираться отсюда.
Ее бабушка скрестила руки на груди и впилась в нее взглядом.
– Нехорошие люди? В ночь твоего похищения кто тебя освободил?
– Я сама себя освободила.
– Кто вернул тебя в Колдвелл. Кто позаботился о тебе, когда ты была ранена.
– Мы не будем это сейчас обсуждать.
– Когда я заболела прошлой ночью, кто пришел за мной? Кто остался с тобой? Кто заботится обо мне сейчас?
Сола в панике взглянула на капельницу.
– Мы не знаем, что они дают тебе!
– Ты сошла с ума. Мне лучше. Я никуда не пойду. Хочешь - уходи. Я остаюсь.
– Ты уедешь вместе со мной…
Когда Сола протянул руку, бабушка ударила по ней.
– Ты мне не хозяйка. Хочешь быть идиоткой, уходи. Но я остаюсь здесь, и ты не заставишь меня. – Ее взгляд был полным ярости, как у тигрицы. – Я знаю плохих людей, очень плохих людей, я пожила больше тебя. Я видела жестокость, ее в моей жизни было много. Эти люди не плохие. Они защищают нас. Они помогают нам. Они лечат нас… а тот мужчина? Он любит тебя. Он любит тебя всем сердцем, ты, глупая девчонка. Глупая!
На этом ее английский закончился. То, что вышло дальше, было яростным потоком испанского, который чуть не сбил Солу с ног.
Когда ее бабушка, наконец, перевела дыхание, Сола вмешалась.
– Ты не знаешь, с кем имеешь дело.
– И ты тоже, если считаешь, что они плохие. – Ее бабушка махнула рукой в сторону двери. – Иди. Я не хочу с тобой разговаривать. Иди! Я гоню тебя! Ты ничего хорошего…
Вдруг прозвучал тревожный сигнал, пронзительный вой добавил еще один слой на панику Солы, которая разрослась до размеров стратосферы.
– Вовэ? – воскликнула она, когда бабушка замолкла и, казалось, изо всех сил пыталась сделать вдох. – Вовэ!
Глава 51
Ви по-быстрому убрался из Святилища, принимая форму в фойе особняка. Взобравшись по парадной лестнице в два прыжка, он почти взлетел на второй этаж и ворвался в голубой кабинет Рофа. Собрание Братства уже началось, всюду слышались разговоры, мужские голоса напоминали стену, сквозь которую ему пришлось бы прорываться.
Но, к счастью, все замолчали, как только он вломился в комнату.
– Я все выяснил, – выдохнул он. – Я все понял!
Послышались сдавленные покашливания, а затем кто-то пробормотал:
– Ты готов открыто признаться в своей любви к«Радужнымконям»?
– Что? – спросил Ви.
– Без обид, – сказал кто-то, – но очевидно же, что у тебя все серьезно с Рейнбоу Дэш.
Рейдж поднял вверх большие пальцы.
– Крутяк…
– Эй, это твое личное дело…
– А мой лучший друг – Эппл Джек…
– Видите, с чем мне приходиться жить? – печальновздохнул Бутч. – Ладно цвет, но длина реально убивает. Лодыжки слишком открыты. Зимой-то.
Ви посмотрел на себя еще раз… и вид не улучшился ни малейшим образом. Все те же короткие штаны. Все тот же розовый цвет. Все та же фланель.
Все те же гребаные пони-кони.
Роф подал голос из-за стола своего отца.
– Может мне кто-нибудь сказать, что за хрень на нем надета?
Вишес настолькорьянопринялся срывать с себя эту тряпку, что тканьразошлась по швам… и бросил штаны в камин, хоть и знал, что Джейн они очень нравились.
– Мы закончили? – спросил он своих братьев, посмотрев на каждого по очереди. – Мы закончили, мать вашу? Теперь можем поговорить о том, что убивает гражданских? Или вы, кучка дебилов, продолжите впустую тратить время, пока гибнут люди?
Послышался чей-то голос из угла возле камина:
– Океееей, хватит ржать над постыдным.
Ииии все понеслось по новой:
– Мне, например, сейчас очень стыдно…
– Невероятно стыдно, но я просто выразил свое мнение…
– Кто-нибудь,дайте мне полиэтилен с пупырышками, ну или щеночка на руки? Прям чувствую, что у меня серьезно пошатнулся баланс работы и личной жизни…
– Что случилось с твоим вторым яйцом? Кто-то из пони отгрыз с голодухи?
Последняя шутка принадлежала Лэсситеру, и Ви серьезно подумал о том, чтобы подойти и зарядить ангелу прямо промеж ног.
Но Ви точно знал, что идиот носит золотую «ракушку»[91].
А за столом улыбался Король.
– Знаете, обычно я не скучаю по своему зрению. Но не сейчас, черт возьми.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 198; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!