Пункт 11. Когда кипит котел страстей, будь готова, что тебя может обжечь. Нежно.
- Бляяядь, как вовремя! – в ярости провел рукой Эдвард по волосам.
- Не выражайся, - автоматически поправила его Эсми. Было видно, что она думает совсем о другом. – Я пойду, налью «гостье» выпить, а ты спускайся.
Эдвард кивнул. Она развернулась, и вскоре ее шаги раздались на лестнице.
- Почему она здесь? – подошла я. – Ты же сказал…
- Она имеет право видеть ребенка раз в год. – Выдавил он нехотя. - За все эти годы она только один раз о ней и вспомнила. Лиззи тогда было около трех лет. Поэтому она не помнит.
- Эдвард, но после того разговора, что мы слышали… Ты же понимаешь…
- Да, но я не имею право отказать ей. Если она подаст встречный иск, будет еще хуже. Я обезопасил ребенка как мог, но запрета Тане видеть дочь мне так и не удалось добиться.
- Господи, бедная Лиз.
- Ты же пойдешь со мной, правда? Это будет нелегко, я знаю, но мне так нужна поддержка, да и Элизабет будет легче.
Я улыбнулась.
- Конечно, я пойду, Эдвард. - И тихо добавила про себя. - Не отдавать же тебя на растерзание голодным кошкам.
- Спасибо, - он мягко поцеловал меня. – Что ж, пошли на встречу с моим непростым прошлым.
* * *
В уютной гостиной, элегантно развалившись в кресле, нас ожидала высокая блондинка. Я сразу поняла, что это мать Лиз. Сходство было очень заметным. Такого же оттенка струящиеся светлые волосы, форма носа и губ, вот только выражение лица у Тани было весьма надменным. Особенно бросался в глаза ярко-красный лак на длинных ногтях.
|
|
|
Увидев нас, она оживилась.
- Эдвард! – воскликнула она и выпрямилась. Ее ресницы кокетливо затрепетали. Но Эдвард это проигнорировал.
- Какого хрена ты явилась? Все это время ты благополучно жила без нас. С чего вдруг материнские чувства проснулись?
Кокетливое выражение мигом слетело с ее сдобного личика, и она кинула на Эдварда злобный взгляд.
- Мой адвокат сообщил мне, что ты уехал из Сиэтла. Я забеспокоилась, вдруг ты решил сбежать. А я не собираюсь терять вас из виду. – Она перевела взгляд на меня. - И вижу, что ты время зря не терял. Что, милочка, готовишься стать третьей миссис Каллен?
- Укороти свой язык. – Рявкнул Эдвард. – Ты что, наняла кого-то следить за нами?
- Ну почему следить? – Лениво ответила Таня, разглядывая свои ногти. – Просто отслеживать, на всякий случай. И надо же, какое совпадение, пригодилось.
- Что тебе надо? – сквозь зубы произнес Эдвард.
- Я хочу видеть свою дочь, - требовательным тоном произнесла она.
- Сегодня не лучший день для этого. – Попробовал урезонить ее Эдвард.
- Меня не интересует, что ты думаешь, Эдвард. Я имею право и хочу ее видеть.
Эдвард перевел дыхание. Я поняла, что должна помочь.
|
|
|
- Я ее позову, Эдвард.
- Очень любезно с твоей стороны, – съязвила Таня.
- Хорошо, только не говори, кто ее здесь ждет. – Кивнул Эдвард.
Таня приподняла свою тонкую бровь. Я направилась к двери.
- Что так, Эдвард. Все равно она когда-нибудь узнает, что у нее есть родная мать.
- Чем позже она узнает о такой «родной» матери как ты, тем лучше.
- О, ясно. Ты уготовил роль родной матери для своей третьей женушки. Поздравляю. Видимо, она достаточно одомашнена для этого.
Эдвард хотел было ответить, но появившиеся на пороге комнаты Эсми и Лиз помешали ему это сделать. Эсми подвела девочку за руку к Эдварду и вышла.
- Какая она красавица! – взвизгнула Таня, напугав Лиз, которая вцепилась мертвой хваткой в руку Эдварда. – Подойди ко мне, я хочу тебя обнять.
- Таня, - предупреждающим тоном сказал Эдвард.
- Папа, кто это? – прошептала Лиз, глядя на Таню испуганными глазами
- Это… наша дальняя родственница, - выдавил Эдвард.
- Родственница?! – возмущенно проверещала Таня. - Да как ты так можешь, Эдвард! Я не просто какая-то родственница. Я твоя мама, Элизабет, и приехала тебя увидеть.
Мы с Эдвардом замерли. Лиз дернулась как от удара электрическим током. Я буквально видела, как у нее в мозгу неоновыми буквами мерцало слово «сука». В ужасе я ждала ее реакции.
|
|
|
Тем временем, Таня решила подкрепить свои слова действиями. Протянув свою хищную руку с длинными ногтями, она требовательно проговорила:
- Подойди ко мне, Элизабет!
- Нет, нет, я не хочу, - отступив от Эдварда и отрицательно покачав головой, проговорила Лиз.
- Ты должна, детка. – Огорченно сказал Эдвард.
Лиз тяжело задышала, а потом, оглянувшись и поймав меня взглядом, кинулась ко мне со словами:
- Мама!
Мне оставалось только принять ее в свои объятья и прижать дрожащее тельце к себе. Я ее поцеловала в макушку и, поглаживая по спине, проговорила:
- Все хорошо, милая. Никто тебя не обидит. Все хорошо.
Подняв глаза, я увидела ошеломленные лица Эдварда и Тани. И если у него на губах появилась улыбка, то черты лица Тани исказила злоба.
- Что за показательные выступления, Эдвард?! – прошипела она. – Ты хотел меня унизить?
Меня все это откровенно достало, и я, собравшись с силами, высказала ей:
- Ты унизила себя сама давным-давно, когда вместо матери стала шлюхой. Теперь ничего не изменишь. Как ты была ей чужой, такой и останешься. Все, хватит для ребенка этого дерьма. Я увожу ее в детскую. Ты ее видела, говорила, условия не нарушены. Если не можешь вызвать в ней дочерние чувства, подай на себя в суд.
|
|
|
С этими словами, я развернулась, подхватила Лиз на руки и вышла из гостиной. Вслед нам неслись возмущенные визги Тани, но меня это уже больше не касалось. Сейчас главным приоритетом было спасение девочки, дочери, моей второй дочери, которая только что назвала меня своей мамой.
* * *
Когда Эдвард пришел в детскую, то застал очень мирную картину. Я лежала на кровати, с двух сторон прижатая девочками. Они мирно посапывали, восполняя затраченную энергию. Взбудораженная недавней стычкой, сама я не могла спать. Я лежала, поглаживая спину Лиз, и думала о том, что вероятнее всего такая бурная и будет моя жизнь рядом с Эдвардом.
Увидев его, я осторожно выкарабкалась с кровати, умудрившись не потревожить наших спящих красавиц, и подошла к нему.
Он нежно поцеловал мою руку и, потянув за нее, вывел из комнаты. Быстрым шагом преодолев расстояние до своей спальни, он завел меня туда, ловким движением ноги захлопнул дверь и прижал к себе с легким стоном удовольствия.
Моя голова закружилась как на карусели. Откинув все мысли и позволив себе наслаждаться моментом, я закинула руки ему на шею и потянулась к нему.
Его рот настиг меня на полпути. Боже, какие мягкие у него губы!
- Таня? – умудрилась выдохнуть я.
- Выпроводил, - между поцелуями выговорил Эдвард.
- Эсми?
- Уехала на встречу.
- Дети?
- Спят.
- Дверь?
- Закрыта.
Вопросов больше не было. То, что произошло дальше, можно назвать дикой необузданностью.
Мы накинулись друг на друга как два путника, испытывающих жажду. Губы покусывали, посасывали, брали, давали, мяли, хотели, молили, просили и принимали.
Сгорая в объятьях, умирая и вновь возрождаясь, мы тянулись вновь за новой дозой и не знали, на земле ли мы еще. Время вокруг нас растворилось в неясной дымке, закручивая нас в вакуумный кокон. Я существовала для него, он - для меня. Летавшие искры раздували пламя, которое грозило потопить нас в лаве горящей страсти.
Отдаваясь ему без условий и сожалений, я чувствовала, как он врезается в меня со всей силой, и погружалась в пучину удовольствия от невероятных ощущений.
Стоны невольно срывались с моих губ, искусанных в стремлении сдержать вырывающиеся крики. Ноги дрожали, закинутые на его бедра. Ритм и толчки были просто нереальными. Казалось, он хотел достать до моей души. Может, это и есть плата за возможность быть рядом с этим мужчиной - душа? Значит, я продала ее и уже давно. Теперь терять нечего. Я – его, и это не изменить. Да я и не хочу.
Эдвард издал стон, прижимаясь ко мне бедрами еще сильнее. Он уже близок к краю, это чувствовалось. Протянув руку, он коснулся местечка между моими бедрами и, выписывая умопомрачительные круги, стал мне шептать на ушко:
- Девочка моя… Такая сладкая… Такая нежная… Как я люблю тебя… Как ты нужна мне… Счастье мое…
И я улетела. Далеко-далеко. За грань реального мира. Мне сияли удивительные звезды, пели песню о любви и раскачивали пространство. Это было необыкновенно, феерично и просто мультимегаоргазменно. А такое слово есть? Ощущения так точно.
Потихоньку вернувшись в свое бренное тело, я оказалась прижатой сбоку к моему сексуальному богу. Сам он лежал на спине и, не двигаясь, смотрел в потолок. Видимо, не только у меня были мультимегаоргазменные ощущения.
Мы тихо лежали какое-то время, осознавая пережитое. Затем раздался хрипловатый голос Эдварда:
- Белла, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я застыла на мгновение, а потом приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо.
- Хочешь?
- Хочу, - он улыбнулся мне и нежно провел рукой по моей щеке, вызывая миллион ощущений.
- Где же цветы, кольцо и преклоненное колено? – Решила поиздеваться я.
Он вздохнул и нервно провел рукой по волосам.
- Черт, я знаю, что все делаю неправильно. Просто мне хочется убедиться, что ты будешь моей, и не один сукин сын…
Я быстро закрыла его рот ладонью.
- Никаких сукиных сыновей. Только ты. – Я наклонилась и поцеловала его. – Я тоже хочу этого, Эдвард. Только…
- Что? – забеспокоился он.
- Тебе сначала нужно поговорить с моим отцом. От него мое решение не зависит. Но мне было бы спокойнее, зная, что он не держит ружье заряженным, охраняя меня от посетителей в окне.
Эдвард хмыкнул, потом развернулся и быстрым движением прижал меня к постели. Сначала он неистово целовал меня в губы, затем прошелся нежной и влажной дорожкой по моей шее и спустился к груди. Я прерывисто вдохнула. Это что, второй раунд?
- Эдвард, - проговорила я, чуть отодвинувшись. – Мы не можем. Скоро девочки встанут. Хороши мы будем, когда нас застукают.
- Не застукают, - промурчал он мне в шею. – Дверь закрыта.
- Нет уж, спасибо, я уже пережила сегодня такое утро и еще раз не хочу.
- Ладно, - со вздохом согласился Эдвард и отстранился. – Но учти. Как только мы поженимся, ты от меня не отделаешься так просто.
- Жду с нетерпением, мистер Каллен. А теперь пусти меня и дай одеться.
С ворчанием он отодвинулся, и я побежала одеваться. Управившись с одеждой, принялась укрощать взлохмаченные волосы. Но, помучившись некоторое время, смирилась с неизбежным и, наконец, забрала их в хвост.
Эдвард подошел ко мне сзади, уже одетый, и прижался губами к затылку. Руками крепко обхватил меня и прижал к себе. Расслабившись, я откинулась на него, подняла руку и запустила ее к нему в волосы. Он меня развернул и подарил сладкий чувственный превращающий-ноги-в-желе поцелуй. Я ответила не менее любяще, и наши языки опять сплелись в неистовом танце.
Тихо проскрипела дверь, и раздался еле слышный шепот:
- Ты видела? Целуются…
- Аха… видела…
- И обнимаются… Интересно, секс будет?
Я простонала. И где Бет этого понахваталась? Надо тщательнее за ней следить.
Эдвард с усмешкой смотрел на меня. Я, улыбаясь, пожала плечами. Направившись к двери, я ее открыла и вышла в коридор. Обе негодницы застыли, глядя на меня испуганными глазами. Я хмыкнула.
- Ну что, проснулись? Чай будете пить?
Девчонки переглянулись и согласно закивали головами.
Эдвард за моей спиной рассмеялся:
- Пойдемте. Эсми должна уже была вернуться.
Как он и предсказывал, Эсми уже сидела на кухне с готовым горячим чаем и ассортиментом всяких вкусностей.
Увидев нашу процессию, она поднялась и обеспечила нашу компанию всеми атрибутами для чаепития. Потом скрестила руки и обратилась к нам с Эдвардом:
- Ну, и что вы двое думаете?
- Ты о чем, мам? – отозвался он.
- О свадьбе, конечно. – Требовательным тоном проговорила она.
Я поперхнулась. Эдвард поднял глаза на Эсми. Девчонки замерли с набитыми конфетами ртами.
- После того, чему я была свидетельницей утром, надо что-то решать. Причем, не особо раздумывая. Ты же не хочешь в очередной раз совершить глупость, не так ли, Эдвард?
- Мам, конечно, не хочу. – Он посмотрел на меня и взял за руку. – Я сегодня попросил у Изабеллы ее руки.
- Оооо… Иииии…? – подалась вперед Эсми.
Я улыбнулась, чувствуя смущение. Неужели я опять краснеть буду. Сколько же можно?
- И она ответила «да»! – Торжественно объявил Эдвард.
С громким ликующим возгласом, Эсми кинулась ко мне и крепко прижала к себе.
- Боже, девочка моя, как же я тебе благодарна. – Она поцеловала меня в щеку, окончательно приведя меня в замешательство. За что благодарить? За любовь к ее сыну? К внучке?
Она, правильно расценив мое состояние, ласково приобняла и проговорила:
- Дорогая, с тех пор как ты вновь возникла в нашей жизни, все стало на пути своя. Эдвард перестал быть истерзанным жизнью трудоголиком. Столько, сколько он сейчас улыбается, я видела только в детстве. А про Элизабет ты и сама знаешь.
Мы вместе с ней взглянули на девочек, которые переглядывались, видимо пытаясь сообразить, что теперь это будет для них означать.
- Ну, красавицы, - бодрым тоном обратилась к ним Эсми. – Хотите быть сестрами?
- Сестрами? – выдохнула Бет и посмотрела на нас сияющими глазами. – Значит, у меня будет сестра и новый папа?
- Будет, - пообещала Эсми, улыбаясь.
- А щеночек будет? – запустила моя негодница пробный шарик.
Эдвард подошел и присел перед ней на одно колено.
- И щеночек, и все, что вы обе захотите. – Потом обернувшись к Лиз добавил. – Как вам такой план?
Раздался восторженный визг, от которого у нас немедленно заложило уши.
Что-то теплое прильнуло ко мне. Опустив голову вниз, я увидела, как Лиззи обняла меня, со всей силы своих маленьких ручек прижимаясь ко мне. Счастье окутало меня своей блаженной пеленой, и я купалась в ней, вознаграждая себя за невзгоды.
Моя дорожка сделала очередной поворот. Куда она меня приведет в следующий раз? Не знаю. Да лучше и не знать. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь. А судя по тому, чем мне угрожает Эдвард, спать в ближайшее время мне придется разве что урывками. Значит, блаженное неведение – мой выбор. А что бы выбрали вы?
Пункт 12. Планы планами, но когда реальность накрывает тебя, будь готова ее встретить.
Я смотрела куда угодно, только не в глаза отцу. На диван, на потолок, на стену, где обнаружила старое пятно (говорила же Рене, чтобы вывела!), на пол (немного пыли… какая-то нитка…)… Дерьмо!
Целую неделю я не могла решиться на встречу с отцом по поводу свадьбы. Да, я сама попросила Эдварда поговорить с ним, да, я хотела этого, но… на самом деле, очень боялась. Рядом с отцом я чувствовала себя маленьким ребенком, у которого хотят отнять любимую игрушку. Поэтому тянула сколько могла. Пока, наконец, Эдвард не посадил меня силой в свою машину и не привез сюда для серьезного разговора.
В дом я заходила, практически прячась за его спину. И когда мужчины обменялись рукопожатиями, честное слово, я услышала хруст. Это что еще, экспресс - армрестлинг?
Мой папа решил показать свою силу? Вовремя. И главное, к месту.
Разозленная, я плюхнулась на диван в гостиной и старательно отводила глаза, чтобы ненароком не выдать своего отношения и не испортить и так непростой разговор.
- Значит, решили пожениться. – Вы-словно-малые-дети тоном проговорил Чарли. Мои глаза закончили свое блуждание по комнате и вперились в него, чтобы хотя бы попытаться его заткнуть. Увы, это не сработало.
- Да, шеф Свон. – Почтительно проговорил Эдвард. Я сцепила зубы.
- Напомни, сколько времени ты уже в городе? – Начинается!
- Вот уже две недели.
- Так, две недели. И вот, моя дочь уже готова совершить серьезный шаг, даже как следует не обдумав. – Много ты знаешь, папа! Хорошо еще, что Рене нет. Прибавилось бы стенаний.
- На самом деле, нас связывает намного большее, чем просто две недели. – Все так же спокойно продолжал говорить Эдвард.
- Да? – насмешливый взгляд Чарли прошелся по нему, а затем остановился на мне. Я сразу поняла, о чем он подумал. Эдвард, видимо, тоже.
- Мы с Беллой были несчастливы в своих браках. Почему мы не можем быть вместе теперь, когда ничто не препятствует этому?
- Хотя бы потому, что я считаю, развод Беллы ошибкой. Какие-то там недопонимания возникли и все, надо сразу разводиться! – кипятился отец. Черт! – Надо было дать Полу второй шанс. Он все-таки отец Бет.
- Ты что, ничего не рассказала? – повернулся ко мне Эдвард. Я опустила голову. Ну не могла я рассказать о своем позоре. Тем более, тогда это казалось мне необязательным. Ну, разошлись и все. Я же не знала, что приедет Эдвард и перевернет всю мою жизнь!
- Что не рассказала? – бульдожьей хваткой вцепился шеф Свон в самое главное.
- А… - Начала было я и остановилась. Нет, не могу.
- Он изменял ей, мистер Свон. Она мне не сказала с кем. Но, видимо, знает. – И они посмотрели на меня так, будто я скрывала какую-то важную тайну!
- Серьезно? И ты молчала? – строгим тоном произнес Чарли.
- А о чем было говорить, папа?! – У меня прорезался голос. – Да, я фактически его поймала. Но я не хотела распространяться об этом! Неужели непонятно?! У меня нет привычки трясти своим грязным бельем.
- Мы с мамой тебе не чужие, - возразил Чарли.
- Именно, папа. В такой ситуации именно сочувствие и убивает. Прости, но мне было легче самой по себе.
Чарли склонил голову. Наступило напряженное молчание. Меня еще немного потряхивало от эмоций, но опустившаяся на мое колено рука Эдварда привнесла умиротворение и покой.
- И когда вы планируете пожениться? – раздался голос шефа Свона, уже значительно смягчившийся.
Мы с Эдвардом переглянулись и заметно расслабились.
- Хотелось бы как можно быстрее и не здесь. В Сиэтле, например. – Мы с отцом удивленно посмотрели на Эдварда.
- В Сиэтле? – выговорил пораженный Чарли.
- Да, моя сестра Элис там живет вместе с мужем. Она все организует как надо. – Я улыбнулась, представив энтузиазм своей подруги.
- Ты уже с ней говорил? – полюбопытствовала я.
- Нет еще, но сегодня обязательно. – Улыбнулся Эдвард. Он тоже предугадывал реакцию сестры.
- И все-таки я не понимаю, почему Сиэтл? – все не мог успокоиться Чарли.
- Слишком много голодных кошек. – Брякнула я и только потом сообразила, что сказала.
Эдвард и отец посмотрели на меня так, будто опасались за мое душевное здоровье. Дерьмо! Как теперь выкрутиться?!
Пряча глаза, я стала мямлить:
- Ну… Кхм… Я имела ввиду… Ээээ…
- Может, мне Эдварду сказать спасибо, что женится на моей дурочке? – съязвил отец. Я гневно посмотрела на него. Эдвард пришел мне на помощь.
- Сиэтл - потому что я не хочу становится объектом внимания для жителей нашего города. Мы с Беллой хотим скромную свадьбу, чтобы были только родные и близкие. К сожалению, у меня будет только неделя для отдыха. А затем я открываю свой адвокатский кабинет и приступаю к работе. Лицензия для работы в этом штате у меня есть.
Чарли, похоже, был впечатлен.
- А как насчет клиентуры?
- У меня уже есть три дела. Мне нужно только найти компетентную секретаршу и…
- Секретаря, милый. – Поправила я его.
- Мммм? – удивился Эдвард.
- Секретаря. Думаю, мужчина здесь будет более уместен. – Продолжила я отстаивать свою позицию.
- Ты ревнуешь? – улыбнулся Эдвард и, взяв мою руку, нежно ее поцеловал.
- Так, - эффектно завершил Чарли наше воркование. – Насчет Сиэтла все понятно. А как же твоя дочь, Эдвард. Она в курсе? Как они с Беллой поладят?
- Папа, - возмутилась я. Достал этот полицейский разбор. – Да что же это такое! Я же привозила несколько раз Лиззи к нам домой. И она тебе понравилась, если я не ошибаюсь!
- Я не об этом. Она замечательная. Но ты же понимаешь, что девочки очень привязаны к своим отцам. И с женщинами, посягающими на их взаимоотношения, все всегда непросто складывается.
Я закатила глаза.
- Тут все в порядке, шеф Свон. – Успокоил его Эдвард. – Лиз безумно рада, что у нее будет такая мама. И сестра. И щенок. – Добавил он, лукаво улыбаясь.
Я хмыкнула. Чарли поднял брови.
- Ты будешь прекрасным отцом, - мягко сказала я ему, а затем с вызовом посмотрела на отца. Только скажите какую-нибудь гадость, шериф!
Видимо, понимая, что продолжать не стоит в данном направлении, отец сменил тему.
- А как насчет сроков? Побыстрее - это как?
- Через неделю. – Категорически заявил Эдвард, все-таки вгоняя меня в краску. Ему так не терпится! Хотя… Я бы уже завтра. Но об этом я ему не скажу, чтобы хоть немного соблюсти приличия. Иначе, чем я отличаюсь от других голодных кошек Форкса?
Да нет, отличаюсь, конечно, в отличие от них, Эдвард меня любит и я люблю его. Пройдя столько испытаний, мы заслуживаем счастья. И видим его друг в друге и в наших девочках. А эти… Пускай точат когти. Своего я не отдам!
Утвердившись в этом решении, я стала прислушиваться к разговору. Эдвард что-то разъяснял отцу.
- Я подумал, может, вы все-таки поймете. Нам тяжело друг без друга. – О чем это он? Я нахмурилась. – Моя мама уезжает завтра на конференцию в Нью-Йорк. Карлайл уже давно там. Все равно никого не будет, и понятно, что Белла будет проводить все время со мной. – Затем добавил. - И ночевать тоже.
О боже! Внезапно я, как мне кажется, поняла, о чем он говорит. Мне стало неловко. Еще не хватало, чтобы Чарли дал нам добро на секс!
Отец хмуро глянул на меня.
- Так вы уже все решили. Зачем меня спрашиваете? Надеюсь, Белла, ты будешь хоть иногда привозить Бет сюда. Мне без нее будет скучно.
Взглянув на Эдварда, я нерешительно промямлила:
- Да, конечно, папа. Только я не понимаю, о чем вы?
- Чтобы мы уже жили вместе, Белла. Я не могу выискивать минутки побыть с тобой. А в окно шеф Свон меня не пустит.
Я опять покраснела. Как он может шутить об этом!
- Зови меня Чарли, Эдвард. Я вижу, что ты любишь мою дочь. Надеюсь, и внучку полюбишь не меньше.
- Она мне уже как родная, Чарли. – Заверил его Эдвард.
Отец внезапно рассмеялся.
- Ну, теперь я хоть вздохну свободно. Будет кому получать выговоры за шалости Бет.
- Я надеюсь на это, - улыбнулся Эдвард. – Она такая живая и непосредственная. Лиз рядом с ней будет весело и не скучно.
- Могу гарантировать, - пообещал Чарли.
Хммм… Ну вот. Шаг сделан. Я благополучно перешагнула через эту складку и даже каблуком не зацепилась. Правда, поскользнулась. Ну да ладно. В основном, все прошло хорошо. Боже, боже, боже! Как дожить до следующей недели!!!
Подождите-ка! Жить вместе? Это что, я буду с Эдвардом? У него дома? Так… Отлично. Значит, нам есть чем заняться! И немедленно!
- Ммм, Эдвард. – Посмотрела я него ТЕМИ глазами. – Мне кажется, нам пора освободить Эсми от наших красавиц. Она же собиралась по делам фонда, помнишь?
Я выразительно приподняла брови. Эдвард понял намек и поспешно поднялся с дивана.
- Рад был увидеться с вами, Чарли. Будем держать вас в курсе. – Он и отец обменялись рукопожатиями.
- Конечно, - кивнул отец, посматривая на мою руку, которой я вцепилась в ладонь Эдварда и тянула на выход. Меня уже мало заботило, что он может все понять. Я сгорала в лихорадке страсти, и мне нужен был Эдвард. Прямо сейчас.
- Пока, пап! – прокричала я, вытаскивая Эдварда из дома.
- Боже, Белла. – Усаживаясь в машину, проговорил Эдвард. – Что за спешка? И ты знаешь, что Эсми…
Договорить он не успел. Я впилась в него поцелуем как озабоченная нимфоманка. Все эти разговоры о свадьбе и совместной жизни завели меня не хуже грязных намеков.
Моя рука со вполне очевидным намерением пропутешествовала туда, куда посчитала нужным. Эдвард простонал мне в губы, тая и подчиняясь моим усилиям. Но через некоторое время все же смог оторваться от меня.
- Белла, только не здесь. Давай хотя бы отъедем от дома твоего отца. Или ты хочешь у него на пороге оргию устроить?
Я с трудом перевела дыхание. Действительно, что со мной? Ах, этот Эдвард! Наркотик в чистом виде. А я опустившаяся эдвардоманка, не больше ни меньше.
Он завел машину, и я постаралась успокоиться. Мы все равно не можем прямо сейчас наплевать на все и отдаться страсти. Хотя по расширенным зрачкам Эдварда я понимала, что он еле сдерживается, чтобы не завернуть куда-нибудь в ближайший лесок и не отыметь там меня на капоте машины. А может и в машине… А может и у дерева…
Размечтавшись, я не заметила, как мы оказались около его дома. Сказать, что я была готова, значит не сказать ничего. У него вид был не лучше: волосы в хаотичном беспорядке, взгляд рассеянный, а дыхание прерывистое.
Взъерошенные, как пара озабоченных воробьев, мы заявились в дом.
- Вы какие-то странные… - прокомментировала Эсми, оценив наше состояние.
- Да? – невыразительно проговорил Эдвард и, подойдя к бару, налил себе немного бренди. Я уступила настояниям Эсми и налила себе чашечку кофе. Мы с ним переглядывались как неудовлетворенные подростки и молчали.
- Как прошел визит к Чарли? – все пыталась расшевелить нас моя будущая свекровь.
- Хорошо, - на этот раз ответила я. – Он на все согласился. Свадьба через неделю в Сиэтле. Правда, надо позвонить Элис. Эдвард еще этого не сделал.
- Боже, всего неделя! – всполошилась Эсми. – А она успеет? Почему неделя? Я сама ей позвоню. Это же надо о платье подумать. И девочек надо задействовать, если конечно Бет не взорвет мэрию.
Я нервно хихикнула. Придется ее посадить на цепь, чтобы была перед глазами.
Тем временем Эсми продолжала говорить. Больше сама с собой. Эдвард рассеянно смотрел в окно. Я задумчиво помешивала ложечкой в чашке.
- Так, я пойду поговорю с Элис. Надо столько обсудить. А еще мне нужно будет связаться с твоей мамой, Белла. Она, вероятно, тоже захочет поучаствовать в подготовке. Господи, где мой телефон? Кстати, девочки в детской. По-моему, у них чаепитие с куклами. – И Эсми поспешно вышла из кухни.
Не успела она выйти, как Эдвард подскочил ко мне и, прижав к столешнице, яростно и страстно принялся целовать меня. Раздались наши обоюдные стоны. Языки сплетались, узнавая друг друга. Моя нога оплела его, ближе прижимая к себе. Воздуха не хватало, голова кружилась, но появившаяся в голове мысль не давала отдаться процессу по полной. Мы же родители, черт возьми, и в доме Эсми. В доме… Кстати…
- Эдвард, - задыхаясь проговорила я. – Милый… Подожди… Пожалуйста… Ну остановись…
Прекратив меня целовать, он просто обнял меня, зарывшись носом в мои волосы. Я дала ему упокоиться и задала интересующий меня вопрос.
- Послушай. Мы не можем все вместе жить у Эсми в доме. Вот так вот зажиматься по углам. Это ненормально.
Он поднял голову и посмотрел на меня удивленно.
- Здесь мы будем жить только во время отсутствия моей мамы. Но с чего ты решила, что мы вообще здесь поселимся?
- Ну… Вы же с отцом говорили… Про отъезд Эсми… И я подумала… - нерешительно стала мямлить я, сообразив, что плавая в своих мечтах, пропустила главное.
- Дорогая, тогда позволь сказать тебе, что я нашел нам дом. Он располагается почти в центре. Это дом миссис Коуп, которая уехала в прошлом месяце в Порт-Анджелес. Его выставили на продажу, и я купил.
- Миссис Коуп? – удивилась я. Я смутно помнила маленькую аккуратную старушку, которая вела тихий образ жизни и не была замечена, как выразился бы Чарли, ни в чем предосудительном.
- Да, дом был слишком большой для нее, и она еле справлялась с поддержанием порядка. Ее сын, который живет в Порт-Анджелесе, забрал ее к себе.
- Значит, у нас будет дом? – с придыханием спросила я. – А почему ты мне его не показал?
Он хмыкнул.
- Я показал его своей маме. Она там переделает все как надо. А ты его увидишь только после свадьбы. Уже готовым. Это будем моим свадебным подарком. Вернее, одним из. Сейчас у тебя и так много дел. Одни девчонки занимают уйму времени.
- Ой, надо бы посмотреть как там они. Как-то тихо. – Предложила я.
Эдвард, наклонившись ко мне, стал покрывать нежными маленькими поцелуйчиками чувствительное место за ушком.
- Хммм… Угумммм… Вот только я еще раз поцелую тебя. И там моя мама…
Я закатила глаза. Ощущения были просто нереальными. Пора прекращать, иначе все это закончится сексом на кухонном столе Эсми.
- Эдвард, все… Мы как больные на голову - не можем друг от друга оторваться.
Он вздохнул:
- Я и так уже давно болен.
- Ты болен?! Чем? С тобой все в порядке? – всполошилась я.
- Похоже, это вирусное заболевание. – Опустил он глаза.
- Боже, надо купить какие-нибудь лекарства! – задергалась я.
- Этот вирус не лечится. – Эдвард покачал головой.
- А что за вирус? – Почти шепотом спросила я в ужасе от этой новости.
- Белла Свон. – С минуту я смотрела на него, оторопев от его выходки, а потом набросилась с кулаками.
- Ты полный придурок, Эдвард! – кричала я. – Как можно с этим шутить! Я думала, у меня разрыв сердца будет! Ну ты и задница!
- Все, все, успокойся… - Засмеялся он, прижимая меня к себе. – Знаешь, я всю жизнь…
Раздавшийся сверху вопль отчаяния, прервал его философские размышления. Переглянувшись, мы в спешном порядке выбежали с кухни и устремились на второй этаж.
Судя по раздававшимся причитаниям, местом очередной катастрофы была детская. Ну а кто бы сомневался!
Мы с Эдвардом вбежали в комнату и увидели следующую картину: Эсми в отчаянии заламывала руки, а наши девицы стояли рядом с ней с выражением полного раскаяния на своих мордашках.
- О, боже! – причитала Эсми.
Мой взгляд сначала зацепился за ножницы, валявшихся под ногами Бет. Затем, поднявшись выше, отметил какое-то изменение в волосах, только я сначала не поняла какое. Но потом… Я в ужасе вскрикнула:
- О, боже!
Эта хулиганка выстригла у себя челку и точно так же обкорнала Лиз, отрезав прядь ее красивых волос, причем самым безобразным образом! Теперь обе напоминали попугайчиков со своими хохолками, вместо нормальной челки.
Краем глаза я заметила ряд кукол с точно такими же обстриженными шевелюрами. Экспериментировали, значит. Парикмахерскую устроили! Мое негодование росло по мере того, как я подмечала детали.
- О, боже! – проговорил Эдвард, видимо сообразив, чем занимались эти негодницы.
Ну, мы все трое хороши. Ни дать, ни взять плакальщицы стамбульских базаров.
И мы с Эдвардом, в порыве родительского рвения, кинулись отчитывать дочерей. Были затронуты очень важные темы. От опасного сочетания ножницы – детские руки до более трагического обстриженные волосы – потеря красоты.
Выдохнувшись, я подошла к ним, прижала обеих к себе двумя руками и произнесла:
- В следующий раз просто скажите мне.
- А разве ты разрешила бы? – с сомнением взглянула на меня Бет.
- Эээ… Ну… Мы с папой бы подумали об этом… - Я посмотрела на Эдварда. Тот кивнул.
Бет тоже кивнула и уставилась в пол. Понимая, что ситуация не разрешилась, я обратилась к Лиз.
- Милая, тебе так хотелось челку?
- Да, - тоненьким голоском проговорила Лиззи и посмотрела на отца.
- Тебе надо было сказать бабушке или мне. – Он погладил ее по голове, взъерошив образовавшийся ежик.
- Или мне, - добавила я, улыбнувшись ей. Мне не хотелось совсем их запугивать, поэтому постаралась свести все к шутке. – Что теперь будем делать? Вы похожи на ирокезов.
- На кого? - мгновенно заинтересовалась Бет.
- Это племя индейцев. Не квилетов, которые у нас здесь живут. Это было племя суровых воинов, носивших на голове гребень из стриженных волос для устрашения врагов.
- Оооо… - Загорелись глаза моей дочери.
- Даже не думай! – предупредила я ее, мысленно представив, как она является в школу с гребнем славы, доведя этим до инфаркта зануду Баннера и старую мышь Хендриксон.
Отошедшая от шока Эсми проявила инициативу.
- Так, мои дорогие. Я заберу девочек и поеду к своему парикмахеру. Может, он что-нибудь сообразит. – Она с сомнением посмотрела на головы наших сокровищ.
Быстро собравшись, Эсми усадила их в машину и укатила в город.
Я со вздохом прижалась к Эдварду.
- Думаю, угроза подрыва мэрии становится все более ощутимой. Ты уверен, что хочешь стать отцом моей разбойницы?
- Главным образом из-за нее я и хочу жениться на тебе. – Пошутил Эдвард, прижимая меня к себе. – Не помню, чтобы я столько смеялся, как за то время, что мы рядом. Она не перестает удивлять меня. У нее живой пытливый ум. Так она изучает окружающий мир. И когда-нибудь она удивит нас.
- Надеюсь. Ммм… Эдвард. Мне надо с тобой обсудить одну вещь.
- Я слушаю. – Он отодвинулся и посмотрел на меня.
- Мне кажется, нужно позвонить Полу и рассказать обо всем. – Эдвард заметно напрягся. Я поторопилась объяснить. – Бет его дочь. Она носит его фамилию, и было бы нехорошо, если бы он все узнал через сплетни или Чарли бы ему сболтнул. Надо сделать это по-хорошему.
- Он не заслужил хорошего обращения за то, что сделал с тобой. – Тон Эдварда был резким и холодным.
- Я во многом чувствую себя виноватой перед ним.
- Перестань. – Он сжал переносицу, перевел дыхание и произнес: - Ладно. Только, надеюсь, на свадьбу ты его звать не будешь?
- Конечно, нет. – Я его поцеловала. – Ты такой милый, когда сердишься. Твоя выпяченная нижняя губа так и просит, чтобы ее облизали и пососали.
Что я и сделала, вызвав у него стоны и движение, после которого я оказалась прижатой к стене, ноги на его бедрах, руки на плечах, а губы в жарком плену.
Любовь – это оружие массового поражения. Когда человек любит, он страдает, он уязвим и слаб, ведь у него есть привязанность. Но в тоже время силен, у него есть вера и он бесконечно счастлив.
Это заложено в природе человека – стремиться к счастью. Только понятие счастья у каждого свое. Кому-то это кусок хлеба, когда он голоден, кому-то глоток надежды в ненастную пору, кому-то поцелуй как награда за все, а кому безграничная любовь в ответ на свою.
Мы все поражены любовью, она у нас в крови. Бежит по нашим венам, омывает ткани мозга и сердца, помогает дышать нашим легким, разносит адреналин.
Любить – значит жить. Жить в полную силу, отдавая всего себя без остатка. Прожитый день должен быть НАШИМ днем, о котором можно вспомнить и не пожалеть.
Мне еще только предстоит этому научиться. И обучение я начну прямо сейчас.
Ммм, пожалуй, без вас. До следующего пункта!
Пункт от Эдварда. Вирус БС и как с ним "бороться".
У вас никогда такого не было, когда вы испытали какое-то сильное переживание, будь то вкус мороженного во рту, просмотр фильма, прикосновение рук, объятия или поцелуй, то если это случается во второй и последующие разы, начинаете подмечать, что все это ощущается не так остро? Чего-то не хватает, как-то не так и наступает разочарование. Но и разгорается огонь желания испытать такое еще раз.
Вот так было и со мной. С той поры как я заглянул в бездонные карие глаза Беллы Свон, я стал подпорченным товаром для других женщин. Я не был пай-мальчиком и у меня были девушки до нее, но встреча с ней оказалась судьбоносной.
Вернее, я только потом это понял, а точнее, спустя несколько лет. Так бывает. Мы редко слушаем свою интуицию, шестое чувство, не доверяем третьему глазу или что там у кого есть.
Вот так и я, увидев эту необычную девушку, сначала был просто поражен ее хрупкой красотой. Но встретив во второй раз, уже не выпускал из своего поля зрения. И опомнился только тогда, когда понял, что влюблен, и пути назад для меня нет.
Думаете, слишком рано для 19 лет? Может быть. Спорить не буду. Однако со мной так все и произошло. Меня манили омуты ее глаз, очертания мягких губ и пушистые ресницы. Роскошные волосы делали ее похожей на цветок, который, распустившись, не в состоянии был укротить свою буйную красоту. Ее тело… В конце концов, я же мужчина! Ее тело обладало изгибами, от которых трудно было оторвать взгляд. Я видел как некоторые придурки следили за ней глазами, мечтая о несбыточном. Что ж, я постарался сделать так, чтобы это и осталось для них несбыточным.
Я стал ее парнем. И испытывал ужасное самодовольство только от мысли, что эта девушка со мной, и ни с кем другим. Целуя ее сладкие губы, я думал о большем. Да, думал, представлял, надеялся.
Моя Белла. Мой личный H1N1.*
С этих поцелуев и началось заражение моего организма. Это точно. Как будто она поставила на моей душе свою личную белласвоновскую печать. Отныне, я принадлежал только ей, жаждал только ее поцелуев, мечтал только о ее теле.
Наш первый раз был ошеломительным. Не в плане каких-то ухищрений или способов. А из-за чувств и эмоций, что накрыли нас. И ее тоже. Я видел это и ощущал. Такая хрупкая, такая нежная. Милая, наивная, чувствительная как музыкальная нота. Я был ее пианистом, сыграв на ее теле сонет невиданной красоты с прелюдией.
Я пробовал на вкус ее кожу, питался ее энергией, вдыхал ее запах и не понимал, насколько одержим ею. Как ядовитый плющ, она обвилась вокруг моей души, не оставив мне ни шанса на спасение. Меня затягивало все больше и больше, а я мог осознать только как меня тянуло к ней, не понимая всей тяжести заболевания.
Не думаю, что тогда в полной мере оценил то, что мне она подарила. Я, как самовлюбленный мудак, размечтался о своей будущей жизни, даже не подумав о ее потребностях и надеждах. Что меня тогда толкнуло сделать предложение? Я знал, что скоро уеду, и, наверно, это было стремление удержать эту девушку за собой, не отдать никому. Своим мудацким напором я все испортил. Потом у меня мелькала мысль, что если бы я так не давил на нее, все могло бы быть по-другому. Но ведь я мало того, что был поражен ее отказом, я еще и обиделся. Потому что, видите ли, моя гордость была задета тем, что, услышав мое предложение, Белла не подпрыгнула на месте от счастья и не бросилась мне на шею. Ха, я полный кретин. И ведь, блядь, все, все могло быть по-другому!!!
И главное, я не понимал всех своих чувств к ней. Да, я осознавал, что влюблен. Но мы ни разу об этом не говорили. Нам просто было хорошо вместе, да не просто хорошо - феерически-обалденно. Звучит как сказка? Это, наверно, после стольких лет, через призму прошлого, плохие плевелы отсеялись и осталось только гладкое красивое зерно.
Осознание этого пришло ко мне позже. Мучаясь бессонными ночами в Сиэтле, далеко от нее и ее кожи, я стискивал зубы и повторял про себя много раз, что я справлюсь, что не поддамся, что смогу. Наивный. От смертельного вируса лекарства нет. Но тогда я это не мог понять и пытался вылечиться альтернативными способами.
Так в моей жизни появилась Таня.
Я не испытывал к ней особых чувств. Но она была одной из самых крутых девчонок в университете, и хотела меня, причем выражала это весьма убедительными способами. И я сказал себе – а почему бы и нет. Беспорядочные связи это не мое. И выбрал постоянные встречи с Таней. Это был секс без обязательств, и так часто как нам хотелось.
Привыкнув к ее податливости и полной самоотдаче, я верил, что она такая, какой мне казалась. Страстная и чувственная. Каждый раз она мне шептала как ей хорошо, какой я замечательный любовник и так далее, и так далее…
Казалось, ей больше ничего не надо. Ее устраивало все как есть. Вернее, это я так полагал. Трижды дурак!
Правда жизни открылась для меня в тот момент, когда она заявила мне, что беременна и что аборт делать не собирается. Я в шоке уставился на нее, надеясь, что это шутка и что сейчас она улыбнется и скажет: «Ты попался!». Но попался я на самом деле. Обессилев, я упал на кресло и пытался хоть как-то собрать в кучу разбегающиеся мысли. Она с жадностью смотрела на мое лицо, что-то выискивая в нем. И, похоже, не нашла, потому что раздраженно фыркнула и сказала, что я сам во всем виноват. А потом намекнула, что ее семья просто так это все не оставит. Тут мне стало понятно, что влип по самые уши.
Любовь, нежность, счастье. Эти понятия были отодвинуты жизнью на самые задворки моего сознания. Я осознавал, что означают эти термины. Но в полной мере ощутить уже не мог. Я словно одеревенел. Голоса, события, люди окружали меня как фон, не задерживая моего внимания. Вывел меня из состояния транса город Форкс. Мне пришлось везти туда Таню на встречу с родителями. Как только я увидел знакомые места, что-то щелкнуло у меня в голове, я внезапно очнулся, и лишь одна мысль билась в голове: «Белла, я должен увидеть Беллу!».
Извернувшись тысячами разных способов, мне удалось передать ей записку и улизнуть от Таниного контроля в парк на свидание, которого так и не последовало. Она не пришла. Что ж, я этого заслуживал.
Боюсь, что с этого момента я опять погрузился в себя, променяв реальную жизнь на существование без чувств и желаний. Вирус продолжал свою разрушительную деятельность, мутируя в моем организме в какую-то невиданную разновидность, от которой отключались все рецепторы, а сердце билось вхолостую.
Таня видела, что со мной что-то не так. Но, решив не упускать свою добычу, молчала до поры до времени. Я с головой ушел в учебу и работу. Свадьба, какие-то хлопоты по рождению ребенка, будни в квартире, которую купили нам мои родители – все опять было фоном. Надо же. То, о чем я мечтал для нас с Беллой, приняло уродливую форму, заперев меня в квартире с нелюбимой женщиной и будущим ребенком, который не был ни в чем виноват, но уже тянул меня в пучину отчаяния и безысходности. Я пробовал себя переломить. Правда, пробовал, но безуспешно.
Моя жена всеми правдами и неправдами пыталась привязать меня к себе. Привлекала к решению каких-то вопросов, к которым я подключался, но интереса не проявлял. Мне все казалось, что это происходит не со мной. Нет-нет. Такого не может быть. Однако, все было именно так. И когда я взял на руки свою новорожденную дочь, то приказал себе прекратить быть слюнтяем, взять себя в руки, быть мужиком и встретить все перипетии судьбы лицом, а не трусливой задницей.
С тех пор я редко позволял себе думать о…БС. Я пытался наладить свою личную жизнь. Старался хотя бы ради дочери, но очень скоро понял, что все мои намерения ни к чему не приводят. Слишком мы с Таней были разные в восприятии мира. Она была потребителем, а я хотел созидать и приносить пользу обществу, что она считала несущественным и смехотворным. Это раздражало не на шутку.
Ссоры стали нормой нашей жизни. Я понимал, что разрыв неизбежен и старался быть дома реже, чтобы криков вокруг ребенка также поуменьшилось. На тот момент это казалось правильным решением.
Моя жизнь превратилась в полное дерьмо и спасала только работа, где моя карьера только начиналась и весьма успешно. Отдалившись от жены и дочери, я погрузился с головой в дела и чувствовал себя более-менее сносно. А потом, после особо впечатляющей ссоры, я съехал в гостиницу. Казалось, наступит просвет. Но это только казалось. Все было впереди. Я был наказан за все, что сделал не так в своей жизни, за глупость, за гордость, за пренебрежение, за бесчувственность.
Таня пустилась во все тяжкие. Почувствовав свободу и решив таким образом мне что-то там доказать, а может и вернуть, она стала приглашать к себе мужчин. Со всеми вытекающими последствиями. Устраивая в квартире оргии и трахаясь с мужиками на глазах у маленькой дочери, она считала себя раскрепощенной и независимой.
Узнав про это, я в буквальном смысле ощутил, как мои волосы встали дыбом. Первой реакцией была мысль забежать и свернуть ее шею, но в последний момент я подумал о своей дочери. Второй, намного более здравой мыслью было решение развестись, причем оставив ребенка за собой. Но все это решится не сразу. А что-то надо было предпринять.
Ворвавшись в квартиру Тани, я, не обращая внимания на ее вопли и угрозы, мигом собрал самое необходимое, взял ребенка на руки и отвез к себе.
Не буду говорить, как мне было тяжело по началу. Мы с дочерью привыкали друг к другу. Она к моим многочисленным привычкам, хорошим или нет, а я пытался не очень резко реагировать на нервные реакции ее тела на громкие звуки и неожиданные движения. С этой поры моя жизнь была поделена пополам: работа и Элизабет. Причем, последней я уделял как можно больше внимания. С моей загруженностью это было нелегко. Но мотаться по больницам должен родной человек, а не няня или кто другой. Меня несколько раз навещали Элис и мама. Оставаясь настолько долго, насколько могли, они были моей опорой. Отец, благодаря своим связям, нашел высококлассного специалиста по нервным заболеваниям. И наша жизнь с Лиз потихоньку наладилась, из беспорядочных метаний превратившись в неспешно-семейную.
Вы спросите, а как же личная жизнь? Личной жизни не было. Не верите? Была так сказать сексуальная жизнь. Но это ведь не одно и тоже, правда?
И вот только в этот момент, когда я мог спокойно обозреть свое прошлое и настоящее, я в полной мере осознал, что смертельно болен, болен вирусом БС. Странно, что я вспоминал о Белле только поздно ночью, когда ложился в постель и расслаблялся после напряженного дня. Она была моей постоянной эротической фантазией, когда моя рука невольно тянулась е моему дружку, требующему разрядки. Я вспоминал роскошь ее каштановых волос, нежные изгибы тела, мягкие губы, сладость поцелуя и… просто не мог сдержать стон удовольствия от наступившего оргазма. Белла, Белла… Недоступная мечта, счастье и муки.
Теперь, когда ко мне пришло осознание, что я свободен, в мою голову закралась мысль, которая точила меня и точила, пока я ей не поддался, чтобы сделать один необходимый шаг. Я решил узнать, что случилось с Беллой за те четыре года, что мы не виделись. Как она? Все еще замужем? А, может, развелась? От этой мысли мое сердце неистово забилось. Я пытался укротить этот бешеный ритм, но не мог справиться. Надежда волей неволей поселилась в моем мозгу и не желала уходить. Я видел только один выход – поскорее обо всем узнать, чтобы не испытывать такие мучения.
Та информация, которую я получил, ударила меня как обухом по голове. Она была замужем, у нее родилась дочь, и по всему было видно, что она счастлива.
Счастлива! Я опустил голову на руки, и в такой позе просидел почти весь вечер, не в силах сдвинуться с места. Опять я стоял у черты, которую мне предстояло перешагнуть, приняв очередное суровое решение. Решение как жить дальше без Беллы.
Мои внутренние обличительные речи были направлены на самое себя, чтобы заставить себя двигаться дальше по жизни. Не оглядываясь на прошлое.
И мне это вполне удалось. Я день ото дня взращивал в себе уверенность, что я готов к новым отношениям, что смогу полюбить опять. А ночью, наедине с собой, опять витал в облаках излюбленной фантазии.
Кармен была моим пропуском в будущее без Беллы. Высокая, темноволосая, со вспыльчивым южным темпераментом она была непохожа на других. Я зацепился за нее как за соломинку в своем жизненном болоте, а в результате увяз еще сильнее. Я некоторое время пытался наладить нормальную семейную жизнь, но потерпел неудачу, заметив, что дочь ни в какую не принимает Кармен.
Я долго думал над этим вопросом и тогда так и не увидел ответа, а все было прямо на поверхности. Протяни руку и возьми. Но я был слеп и не осознавал очевидного. Пока однажды мое подсознание не сказало все за меня. Я плохо помню тот вечер. Сидели с друзьями в баре. Джаспер, муж моей сестры Элис, потчевал меня рассказами о своей профессии архитектора, наводя жуткую тоску, и усердно подливал виски. Был еще Маркус и… кто-то еще… Плохо помню. И как добрался домой не помню. Но вот слова, которые у меня вырвались, когда Кармен, как и положено заботливой жене, уложила меня в постель и поцеловала в щеку, врезались в мою память как сюрикен ниндзя в чью-нибудь черепушку. Я назвал ее Беллой. Вот же черт! Я впервые за долгое так напился. И давно не вспоминал о БС. Ни в мыслях, ни в постели. И все же, эти слова слетели с моих губ так гладко и непосредственно, будто я каждый день это делал.
Жизнь такая сложная штука. Каждый день – это кирпичик, укладывающийся на предыдущие, возводя стену, которая становится либо преградой на твоем пути, либо стендом, где ты можешь развесить уведомления о своих достижениях.
Я ждал от Кармен бурного выражения эмоций, скандала наконец. Но так и не дождался. Она была в своем роде мудрой женщиной, позволив мне принять решение самому.
А что я мог ей предложить? То, что давно принадлежит другой, не будучи востребованным? Что ж, моя преграда ждала меня. И я сделал то, что должен был.
Раскаялся, извинился и начал жить заново.
Моя душа металась в поисках своего рая. Я знал, где он, но не мог достать. Его закрыли на замок с надписью «Занято». Мои зубы скрежетали, руки сжимались в кулаки, тело сводило судорогой, но я крепился и не позволял своим истрепанным нервам брать надо мной верх. Я поумнел с годами, будем надеяться, и уже не мог попусту растрачивать свои чувства и энергию. Я их берег, непонятно на что надеясь.
И знаете, какие чувства накрыли меня, когда я получил известие о разводе Беллы? Коктейль эмоций, который я поначалу даже расшифровать не мог. Сначала я растерялся, не поверил, переспросил, потом задохнулся от прилива радости и надежды.
А потом враз опомнился, мигом сосредоточившись и мысленно выстраивая план своей будущей жизни. Опять. Да. Но с поправкой. Конечным пунктом моего плана была встреча с Беллой. Как эта встреча пройдет, так моя жизнь и повернется.
Скажете я сумасшедший? Вот так, в один момент, поменять налаженную жизнь ради призрачных надежд? Пусть сумасшедший. Зато я буду вознагражден. Потому что до этого была не жизнь, а медленное угасание от воздействия вируса БС. И мое лекарство ждало меня в маленьком городке Форкс штата Вашингтон. За полосой лесов и пеленой постоянного дождя, размывавшего дороги.
Я устремился туда как можно скорее, решив все вопросы с работой и проживанием с нереальной быстротой. Что ж, клиническая картина заболевания налицо: участившееся дыхание, рваный ритм сердца, дрожание конечностей и эмоциональная нестабильность. Как по писанному. Мне срочно требовалось противоядие. И я ехал за ним, решив не упустить ни дня, который бы мог провести с ней.
И вот он момент истины. Выведав, где я могу ее найти, я с трепетом и надеждой зашел в кафе Камиллы. Узнаю ли я ее? Она сильно изменилась или все такая же как и была? Совпадают ли мои воспоминания о ней с тем, что я увижу.
Из размышлений меня выдернуло знакомое ощущение. Я уже чувствовал такое однажды – так, как будто мне прожигают дырку в спине. Резко оглянувшись, я успел заметить, как сидевшая за столиком девушка так же резко отвернулась. Я узнал ее мгновенно. Этот нежный затылок, который когда-то целовал, изгиб шеи, к которой любил прикасаться, низко опущенная голова, выдававшая смятение, - все, что я мгновенно идентифицировал как свой личный смертельно опасный вирус БС.
Белла, моя первая и единственная любовь, моя надежда на счастливую жизнь, мой пульс и мое дыхание.
Я поспешно подошел к столику, за которым она была и сел напротив. Чуть поколебавшись, она подняла глаза, и, наконец, мы могли посмотреть друг на друга без помех.
Помните, я говорил про рваный ритм сердца и участившееся дыхание? Забудьте. То, что я испытал в этот момент невозможно описать словами. Симптомы усугубились во много раз, и это сделал только взгляд ее прекрасных глаз. Да, она изменилась. Сидевшая передо мной девушка была не просто красивой, она была ошеломляющей. По всему чувствовалось, что она личность со своим мировоззрением, характером и индивидуальностью. Черты лица, которые раньше были нежно-округлыми стали более определенными, вызывая такую бурю эмоций, что я еле держал себя в руках. Мне хотелось вскочить, крепко сжать ее в объятиях и целовать, целовать без конца, заглушая ртом возможные протесты.
Мы сидели друг напротив друга и не могли отвести глаз. Скажете, что же ты медлил? Почему не кинулся и не обнял? Не думаю, что это было бы хорошей идеей. Я не знал ее чувств ко мне и как она отреагирует на мое появление в своей жизни.
Искры притяжения витали между нами, а глаза вели свой, только им понятный диалог.
Долгожданная встреча. Все мои ожидания, надежды, мечты сошлись в одной точке. Но рассудком я вряд ли мог это осознать. В моей голове была только одна мысль: «Белла. Она рядом, на расстоянии вытянутой руки. Настоящая. Тут, со мной». И от этого можно было сойти с ума.
Но наше немое рандеву прервали дети, наши девочки, которые оказались названными одним и тем же именем в честь моей рано умершей сестры. Когда я узнал, что ее дочь зовут Элизабет, волнение перехватило мое горло. Это значит… Неужели? Значит, у меня есть шанс? Я очень нервничал и не знал как правильно повести себя. А еще с ужасом слушал, как словоохотливая Камилла с удовольствием излагала сколько кавалеров ухаживает за Беллой. Поневоле в моей душе поднимала голову ревность, о которой я давно не вспоминал. Это меня и толкнуло прийти к ней вечером во двор. Я сам не знал, на что надеялся. На случай? На удачу?
Удача в лице Беллы сидела на качелях, подняв свое красивое лицо к вечернему небу. Увидев меня, она сначала восприняла это довольно холодно и с удовольствием вонзила зубки в мое трепещущее незащищенное сердце. Я заслужил, я знаю. Но не собирался упускать своего шанса вернуть Беллу себе. Ее глаза говорили мне совсем другое, нежели губы. Они звали, манили и умоляли не уходить. И разве я мог им сопротивляться, тем более что это отвечало всем моим заветным желаниям.
С каким наслаждением я вкушал небесный аромат ее волос, неповторимую мягкость губ, желанную податливость ее тела. Она была моей, всегда была моей. Я это знал и она это знала. Наши тела узнавали друг друга и не хотели отпускать. Распознавая с полунамека намерения и отвечая им, мы соединились телами в обоюдном страстном безумии. Это было горячо, волнующе и удивительно одновременно. Как будто и не было этих десяти лет. Стало так легко и свободно, словно с моих плеч упал тяжкий груз. И вдруг выросли крылья.
Час нуль пробил. Я вернулся, и меня приняли обратно.
Ощущение красоты момента затопило меня с головой. Я прислушался к своим внутренним ощущениям. Счастье, радость, неверие и неизмеримая нежность плескались в моем сердце - вот она смертельно опасная доза моего вируса. Но это и лекарство. От тоски, одиночества, несчастья и разлуки. Роковой коктейль убойной силы, который попав в организм, лишает тебя всех жизненных сил в борьбе с самим собой. Ты проиграл заранее. Спасения нет.
Вирус проникает в каждый орган, каждую ткань, каждую клетку. И стремится к себе подобному. К первоисточнику. К Белле. Моей Белле. Моему личному H1N1.
Опутывая мое сердце, мою душу, мою судьбу вирус продолжает свою деятельность, придавая мне сил и жизненной энергии для продолжения предначертанного пути. И я знаю, что буду не одинок. Он будет всегда рядом со мной, во мне и для меня.
Теперь, когда Белла вернулась в мою жизнь, так, будто и не исчезала, я могу вздохнуть спокойно. Я знаю, что она рядом со мной, даже когда фактически не рядом. Знаю, что она любит мою дочь и та отвечает ей взаимностью. Знаю, что с ее возвращением, моя жизнь перестанет крутиться как перпетум мобиле, а упорядочиться, насколько это возможно с ее сорванцом Бет. Очаровательная и смешная малышка, которая умудряется залезть везде, где только можно. Приятное разнообразие после моих серых будней. И надо видеть, как оживилась моя Лиз в присутствии такой подружки и, конечно, Беллы, которая незаметно и ненавязчиво заменила ей мать.
Вселенная так щедра ко мне. После стольких лет неустроенности и проблем, подарив мне еще один шанс наладить свою жизнь. Причем, вернув меня к моему вирусу, моему лекарству, моему противоядию.
Я безмерно ей благодарен. И обращаюсь каждый день лишь с одной просьбой. Дай мне прожить каждый день так, чтобы даже после того, как наш земной путь закончится, свет моей любви озарял путь наших душ далеко за пределами бытия. Пусть там, куда наш разум не может и пробраться, они продолжат жить так, как мы сейчас, упиваясь каждой минутой, запоминая каждый день.
И пусть когда-нибудь наступит рутина и пропадет острота. Мы все равно будем рядом и будем любить друг друга, потому как отдельно жить не можем. Мы пробовали и не сумели. Я смогу сделать ее счастливой. И сделав это, стану счастливым сам.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 212; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!