Опыт религиозно ориентированного консультирования
верующих показывает, что обращение к церковным «чинам изгнания злых духов» приобретает все более распространенный характер. К этому средству прибегают, как правило, неофиты, недостаточно укорененные в церковной традиции; еще не приобретшие навыка целостного восприятия духовной жизни, без должного послушания, движимые страстными (и в мирском и в духовном смысле) побуждениями, они стремятся испробовать то, о чем лишь недавно получили понятие из не всегда корректных источников.
Исходя из данных лит-ры и наблюдений, можно предположить, что патологические проявления, понимаемые страдающими как Б., могут указывать на следующие состояния: 1) реактивные состояния, протекающие по типу «регрессии» личности, психики с актуализацией архаических форм реагирования, когда эмоциональные и поведенческие расстройства воспринимаются как «порча» извне. В какой-то мере это можно объяснить архетипическими национальными особенностями. Так, в нач. XX в. И. А. Сикорский указывал, что «отличительным качеством славянской природы является опасение сказать слово или совершить действие, не допускающее возврата» (С. 39-44). Речь идет о трудности принятия на себя окончательной ответственности, нежелании воспринимать последствия поступков как собственные. Здесь происходит феномен «переадресации вины» (A. D. Macfarlane). По-видимому, этот вариант является преобладающим в наст. время. 2) Истероформные расстройства психотического и психопатического уровня. 3) Эндогенные заболевания. 4) Особые состояния, описываемые в категории «атипичные психозы», как синдромы, обусловленные специфическими культурными особенностями (своеобразные состояния, такие, как «амок», «коро» и др.-Каплан, Садок. С. 307). 5) Состояния, к к-рым приложимо понятие «демоническая одержимость» в его традиц. церковном осознании; Свящ. Писание и многовековой опыт человечества говорят в пользу вероятности их возникновения. В этом случае соприкосновения с таинственным единственно разумным является следование «принципу Мареско». В совр. условиях он может быть сформулирован так: рекомендация пациенту просить опытного священника рассмотреть целесообразность «чина изгнания злых духов», т. е. «отчитки», дается в исключительном случае, если в результате тщательного медицинского и психологического обследования компетентный специалист абсолютно убежден в том, что проявления патологического состояния не могут получить адекватной квалификации в категориях иного способа восприятия.
|
|
|
Отрицательные обстоятельства, так или иначе проявляющиеся при столкновении с описываемой проблемой: а) пугающее призвание к «покаянию» как усугубление психологического механизма «регрессии», культивирование субмиссивности на фоне тревожного состояния; б) ритуализм, техницизм, ложный символизм с опасностью идолизации сакральных предметов и действий; в) явное или скрытое отрицание свободы воли человеческой, к-рая, как дарованная Богом, присуща человеку, даже увлекаемому злыми духами; г) акцентирование греховности, своеобразное «гружение виной» извне, а не пробуждение изнутри; д) культивирование слепого подчинения человека, обращающегося со своим страданием, накладывание на непризванного к сугубому послушанию «бремен неудобоносимых» (Лк 11. 46).
|
|
|
Различные подходы к интерпретации явлений
Б. Одним из таких подходов является теория мифа в том виде, в каком она разрабатывалась в трудах свящ. Павла Флоренского, К. Леви-Стросса, А. Ф. Лосеваи др. Личность, вступая во взаимоотношения с реальностью - обнаруживая себя в ней, соглашаясь с фактом бытия, принимая ее с благодарностью или проклятием, объясняя ее или изменяя,- основывается на мифе, исходит из мифа, использует миф. Соприкосновение с бытием во всех его измерениях всегда оказывается мифологичным. Миф в данном случае является тем способом, в к-ром действительность открывается человеку в зависимости от его внутреннего устроения и внешних социоисторических условий. Осознавание происходящего вне и внутри и формирование отношения к нему структурируются мифом, категории к-рого окрашивают фрагменты реальности так, чтобы те могли быть усвоены человеком. Понятия религии, науки и мифа не совпадают. В структуре религ. мировосприятия возможно как примитивно-магическое мифотворчество, так и возвышенно антиномический миф, актуализирующий смысл кеносиса Бога и теосиса человека. В соч. «Диалектика мифа» Лосев формулирует миф как «живое субъект-объектное взаимообщение, содержащее в себе свою собственную вненаучную, чисто мифическую же истинность, достоверность, принципиальную закономерность и структуру» (С. 40).
|
|
|
Аутентичность и достоинство мифа определяются тем, насколько он способствует достижению личностной зрелости, нравственному преображению и духовной целостности человека, иными словами, насколько он сотериологичен. Все происходящее предстает человеку не иначе как сквозь смыслопридающую сеть мифологических категорий, при этом возможна трансляция, перекодирование одних и тех же явлений в различные системы мировосприятия. Возможно, не все явления могут быть эквивалентно описаны в различных мифологических последовательностях.
|
|
|
Возникает вопрос, насколько точно явления «одержимости» могут быть описаны, приняты и объяснены в системе координат научно-психологического позитивизма. Психолог Л. С. Выготский вслед за Лосевым вводит понятие «медиаторов», обозначая им некие структуры, посредством к-рых личностное бытие осуществляется в реальности. Эти медиаторы соотносятся с архетипическими символами коллективного бессознательного, по К. Г. Юнгу, и являются одушевленными сущностями, смысл к-рых в обеспечении контакта между личностным Я и реальностью.
Из некорректного, неупорядоченного синхронного восприятия явлений, относящихся к структурно различным измерениям бытия, напр. духовного и природного, происходит своего рода «сбой», результатом к-рого может явиться вызов к субъективному бытию уродливых сущностей. Здесь есть отличие от галлюцинаторного восприятия, но лишь в глубине «уровня поражения», затрагивающего смыслообразующие структуры личности. Итак, «замутнение смыслообразующей призмы сознания», проявляющееся контаминацией - одновременным присутствием неконгруэнтных символов,- является приемлемым для совр. позитивистского менталитета эквивалентом Б.
Возможность и смысл явления «одержимости» гармонично и естественно вписываются в традиц., историческое, органически целостное христ. мировосприятие. Здесь, в русле преемственности, издревле существуют мудрые критерии понимания и формы отношения к этому состоянию, удерживающиеся в живом актуальном предании, идущем от отцов Церкви к опытным духовникам нашего времени. Принципиально допуская возможность «демонических овладений», они сходятся в признании чрезвычайной редкости подобных состояний и оставляют их как бы на периферии духовной жизни, направляя острие «невидимой брани» на преодоление «страстей», «скрытого беснования плоти», мини-обсессий. Нравственному преображению, обновлению ума, «метанойе» как истинному покаянию более способствует не внешне-обрядовое, а внутренне-сердечное восприятие данной реальности.
Собственно проблема Б. возникает, когда происходит механистическое взаимодействие, некорректное проникновение, беспорядочное смешивание различных, но одновременно сосуществующих типов мировосприятия. Личность, принадлежащая к функциональной традиции современности, «регрессирует» в силу утраты целостности до несвойственных форм реагирования.
На нынешнем этапе истории попытки синтеза традиц. духовного подхода и понятийного аппарата совр. психологии оказываются бесплодными. Общество, отшатнувшись в своей массе от преемственной согласованности религ. миропонимания, попало под воздействие позитивистско-функционального мифа, вполне пригодного в целях адаптации к технологическому прогрессу, но оказывающегося плоскостным для полноценной сопричастности вечным бытийным ценностям. Точное перенесение понятий опыта из одной системы координат в др. возможно лишь на пути бережной и осторожной, «трезвенной и рассудительной» символизации. Символ есть наиболее правдивое выражение соотношения между двумя сущностями бытия. В символе существует «полное равновесие между идеей и образом, идеальным и реальным, в абсолютной неразличимости, но без отождествления» (Лосев. С. 48). Дальнейшее устремление к взаимовыразимости, гармоничной и истинной согласованности осуществимо не поиском новых герменевтических техник, но углублением «дознающего» духовного опыта, смиренными и дерзновенными «прозрениями», благословляемыми свыше.
Лит.: Любимов П. Кликуши // Сын Отечества. 1861. № 13. С. 402-406; Давидов Я. А. Демономания // Архив психиатрии, нейрологии и судебной психопатологии. 1886. № 1. С. 85-103; Краинский Н. В. Порча, кликушество и беснование // Русский медицинский вестник. 1899. № 23-24; Марк, игум. Злые духи и их влияние на людей. СПб., 1899; Сикорский И. А. Статьи по вопросам общественной психологии. К., 1899; Петров А. П. Случай кликушества в сочетании с первичным помешательством // Русский медицинский вестник. 1900. № 2. С. 6-14; Мальцев А. Ф. Распространение помешательства и взгляд на этот недуг в России // Обозрение психо-невро- и экспериментальной психологии. 1903. № 3. С. 198-201; Никитин В. М. К вопросу о кликушестве // Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. 1903. № 9. С. 656-667; Токарский А. А. Отчитывание больных в настоящее время // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. 1904. № 1. (Прил.). С. 1-18; Болотов. Лекции. Т. 3; Ельчанинов А., свящ. Епископ-старец // Путь. 1926. № 4. С. 121-128; Macfarlane A. D. Witchcraft and Conflict. Harmondswoth, 1975; Oates W. E. The Religious Care of the Psychiatric Patient. Phil., 1978; Kaam A., van.Provisional Glossary of the Therminology of the Science of Foundational Formation // Stud. in Formative Spirituality. 1981. Vol. 2 (3). P. 499-540; Augsburger D. W.Pastoral Counseling across Cultures. Phil., 1986; Roskoff G. Geschichte des Teufels. Lpz., 1986; Ceard J. Médicine et démonologie: Les enjeus d'un débat. P., 1988;Лосев А. Ф. Философия, мифология, культура. М., 1991; Майер П. Отпустить измученных на свободу: Пер. с нем. Минск, 1992; Родион, свящ. Люди и демоны: Образы искушения совр. человечества падшими духами. СПб., 1993; Емеличев В., свящ. Одержимость и изгнание злых духов. М., 1994; Hale A. et al. Demonic Posession Resistant to Exorcism and Cured by Clopenticsol // British J. of Psychiatry. 1994. Vol. 165 (3). P. 386-388; Каплан Г. И., Садок Б. Дж.Клиническая психиатрия: Пер. с англ. М., 1994; Лазарь (Абашидзе), архим. Таинство исповеди: О грехах явных и тайных недугах души. М., 1995; Анатолий (Берестов), иером. Число зверя. М., 1996; Василий (Кривошеин), архиеп. Ангелы и бесы в духовной жизни по учению восточных отцов // Он же. Богословские труды 1952-1983 гг.: Статьи, доклады, переводы. Н. Новг., 1996. С. 69-112; Игнатий (Брянчанинов), свт. Письма о подвижнической жизни. М., 1996; Ответ священника женщине, одержимой бесами. М., 1996; Рикер П. Религия и вера. М., 1996; Стратилатов И. Древность и важность апостольских правил. СПб., 1996; Антоний (Блум), митр. Пути христианской жизни. М., 1998; Кураев А., диак. Оккультизм в Православии. М., 1998; Сад демонов: Словарь инфернальной мифологии Средневековья и Возрождения / Сост.А. Е. Махов. М., 1998; Халил И. Дж. Восточное православие и психиатрия: Пер. с англ. // Консонанс. 1998. № 2. С. 51-59.
С. А. Белорусов
Рубрики:
Дата добавления: 2018-05-30; просмотров: 148; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!