Отечественная история: конспект лекций

Тема 3. Московская Русь

Московское и Тверское княжества были образованы почти одновременно и управлялись близкими родственниками – потомками владимиро-суздальских князей. Первый тверской князь Ярослав Ярославич был братом Александра Невского, а первый московский князь Даниил Александрович – младшим сыном знаменитого полководца.

Даниил Александрович (1276–1303) присоединил к своему первоначально небольшому и малозначимому городу Москве Коломну, Переяславль, Можайск, поставил под свой контроль все течение реки Москвы. Таким образом, Даниилу удалось расширить территорию своего княжества почти вдвое.

Сын Даниила Московского Юрий (1303–1325), женившись на сестре хана Узбека Кончаке и укрепив свое положение, вступил в борьбу с Тверью за великое княжение Владимирское. Совершив неудачный поход на Тверь, войска Юрия были разбиты. Кончаку взяли в плен, и там она умерла. Московский князь обвинил Тверского князя Михаила Ярославича в отравлении своей жены и ханской сестры. Михаил Ярославич был казнен в Орде. Его сын Дмитрий Михайлович Грозные Очи вскоре отомстил за отца, убив в ставке хана московского князя. Как и его отец, Дмитрий Михайлович был казнен в Орде, но ярлык на владимирское княжение остался за тверскими князьями.

 После драматической борьбы Юрия Даниловича Московского и Михаила Ярославича Тверского, закончившейся гибелью обоих в Орде, пришло время Ивана Даниловича Калиты (брат Юрия, 1328-1340, внук Невского).

Его цель – укрепить положение своего княжества, расширить его границы и добиться мира с Ордой. В 1327 г. Иван Калита подавил восстание тверичей, направленное против ордынских сборщиков дани, и получил за это ярлык на великое владимирское княжение, а также право собирать и доставлять в Орду дань с русских земель. Калита расширял свои владения, приобрел Галич, Белоозеро, Углич. В состав Москвы при нем вошла часть Ростовского княжества.

Политику Ивана Калиты продолжили два его сына Семен Гордый (1340–1353) и Иван II Красный (1353–1359). Они сумели не только сохранить, но и преумножить сделанное отцом. К московским владениям присоединились Дмитровские, Стародубские и ряд других земель. Фактически был подчинен Новгород, так как в него назначались московские наместники. Оба сына Калиты получили от ордынских ханов ярлыки на великое княжение.

Время, исторический процесс требовали появления на Руси личности, способной понять ордынскую политику, найти ее сторону, нейтрализовать её губительное действие. Иван Калита очень точно уловил, что нужно Орде в тот момент, когда тверской князь убил его брата: регулярный и всё возрастающий сбор дани хану, минуя ордынских вельмож, успевающих перехватить значительную долю того, что предназначалось хану. Необходимо было упорядочить сбор дани. Личные интересы Калиты победа над Тверью, получение ярлыка - требовали мирных отношений с Ордой. Он воспользовался восстанием в Твери против татарского баскаческого отряда во главе с Чол-Ханом и пошел с татарами карать Тверь (1237 г.). 50-тысячное ордынское войско жестоко расправилось с тверичами и подвергло все Тверское княжество такому погрому, что тверские князья надолго выключились из борьбы за политическое господство. Иван Калита получил ярлык на великое княжение и право собирать ордынский выход. На некоторое время наступила тишина на русской земле. С первого и до последнего дня своего великого княжения Иван Калита поддерживал тесные связи с Золотой Ордой, ездил в Орду, жил там по нескольку месяцев, щедро одаривал хана, его жен, исправно платил дань, чем заслужил полное доверие Орды, не упуская при этом возможности утаивать часть ордынской дани.

Калита добился очень нужного для московской политики союза с мятежным и сепаратистским Новгородом. Этот союз был закреплен в 1335 г. в результате поездки в Москву по приглашению Калиты новгородских властей - посадника, тысяцкого и архиепископа.

Важное значение имело перемещение главы Русской православной церкви в Москву. Город, в котором жил глава русской церкви, считался столицей Русской земли. В 1299 г. митрополичий престол с митрополитом Максимом был переведен из Киева во Владимир. Дальновидный Иван Данилович, распоряжавшийся в Москве еще при жизни своего старшего брата Юрия, в 1326 г. построил в городе первую каменную церковь Успенский собор и предложил митрополиту Петру, подолгу жившему в Москве, совсем покинуть Владимир. Пётр согласился, но в том же году умер и был погребен в Москве. Его приемник Феогност окончательно сделал Москву центром русской митрополии. Поэтому перенос столицы из Владимира в Москву некоторые историки относят к 1326 г. Калита  уделял много времени и внимания строительству новой столицы Русской земли - Москвы. После Успенского собора вскоре были выстроены Архангельский собор, ставший усыпальницей московских князей, и придворная церковь Спаса на Бору. После пожаров в 1331 и 1337 гг., уничтоживших старый Кремль, Иван Калита в 1339-1340 гг. соорудил новую крепость из дубовых брёвен. К сожалению, от Кремля Ивана Калиты ничего не сохранилось.

Умер Иван Данилович в 1340 г., приняв монашество.

Со второй половины XIV в. Северо-Восточные земли с центром в Москве получили название "Великая Русь".

Со второй половины XIV в. начинается второй . этап объединительного процесса, основным содержанием которого был разгром Москвой своих основных политических соперников и переход к организации общенародной борьбы за свержение ордынского ига.

Другим выдающимся деятелем эпохи образования централизованного государства, возглавившим борьбу с татаро-монголами, был Дмитрий Иванович Донской . (1369-1389). Он родился в 1350 г. и значительную часть своей молодости провел в Золотой Орде. Дмитрий Иванович успешно продолжал дело своего деда Калиты - крепил могущество Москвы. В этом огромную поддержку ему оказывал митрополит Алексей, оставшийся верным московской династии и использовавший авторитет церкви для предотвращения княжеских усобиц.

Отличительной чертой московского князя была воинская доблесть. В 1362 г. одиннадцатилетним юношей он выступил со своим войском против недруга Москвы - суздальско-нижегородского князя, который вынужден был уступить великокняжеский стол Москве. С той поры в период княжения Дмитрия Ивановича войны почти не прекращались. Московский князь смело вступил в борьбу с сильными врагами - Тверью, которая вновь окрепла, Рязанью, Литвой. После страшного московского пожара 1366 г., уничтожившего Кремль, Посад, Загородье, Заречье, Дмитрий Иванович, предвидя упорную борьбу со своими противниками, решил укрепить столицу. Менее чем за два года на месте сгоревшей крепости были воздвигнуты белокаменные стены. Были укреплены и дальние подступы разросшейся столицы - построены крепости монастыри.

при Дмитрии Донском были присоединены Дмитров, Стародуб, Улич и Кострома, обширные территории в Заволжье. В конце XIV в. потеряло независимость Нижегородское княжество. Утвердив свою власть над русскими князьями, подчинив Москве Тверь и Рязань, Дмитрий Иванович решился вступить в борьбу с главным врагом Руси - Золотой Ордой. В 60-е годы XIV в. в Золотой Орде власть захватил темник Мамай. Став фактическим правителем Орды, Мамай сумел объединить большую часть прежней территории Золотой Орды и отчасти восстановить её военное могущество. Подготовка к решающему походу на Москву заняла у Мамая два года. За это время он провел широкую мобилизацию не только в Орде, но и в подвластных ей землях Поволжья и Северного Кавказа, затратил большие деньги на наём воинов в генуэзских колониях в Крыму. Им была создана могучая боевая армия с авангардом, флангами, тылом, вооружённая и подготовленная для тысячевёрстного броска. Великий князь Дмитрий Иванович заблаговременно готовился к отражению Мамаевых полчищ, укрепляя единство страны, собирая общерусское войско. На его зов ко всем русским князьям собраться у Коломны с войсками и воеводами откликнулись, по свидетельству летописца, 23 князя. Огромное моральное, духовное воздействие на боевой дух русских войск сыграло благословление преподобного Сергия Радонежского - игумена Троице-Сергиева монастыря, самого влиятельного церковного деятеля общерусского масштаба.

Дмитрию Ивановичу удалось собрать небывалую для Руси армию численностью 100 -150 тыс. человек. По сути это было всенародное ополчение.

Чтобы помешать Мамаю соединиться с Ягайлом, Дмитрий Иванович спешил дать татарам генеральное сражение. Исход борьбы решила битва 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле – на правом берегу Дона при впадении в него реки Непрядвы. Переправившись сюда, русское войско сознательно отрезало себе путь к отступлению. Стратегически положение его было выгодным – оба фланга прикрывались рекой и оврагом, татарской коннице негде было развернуться. К тому же Дмитрий Иванович применил удар засадного полка, который был замаскирован, и в критический момент боя его появление, неожиданное для татар, сыграло решающую роль. Сначала татарской коннице удалось потеснить центр и левый фланг русских, но в тыл ей ударил засадный полк. Разгром был полным. Потеряв две трети своей армии, Мамай бежал. Сражение на Куликовом поле было едва ли не самой кровавой битвой в русской истории. Однако победа не привела к немедленному возрождению независимости Русского государства. Дмитрий Иванович получил почетное прозвище «Донской».

Историческое значение Куликовской битвы в том, что ее результат привел к краху татаро-литовских планов раздела Руси. Миф о непобедимости Орды был развеян. Кроме того, победа общерусского войска под руководством Московского князя, благословленная православной церковью, стала сильнейшим фактором духовного единения всех русских. Крупнейший историк XIX века В.О.Ключевский с полным основанием считал, что Московское государство родилось на поле Куликовом.

В 1380 г. у притока Дона реки Непрядвы состоялось великое сражение. 150-тысячная русская армия противостояла 180 тысячному татарскому войску. Потеряв две трети своей армии, Мамай бежал. В.О.Ключевский с полным основанием считал, что Московское государство родилось на поле Куликовом. Среди сказаний и песен, сложенных в честь Куликовской битвы, выделяются два сочинения - поэма "Задонщина" и "Сказание о Мамаевом побоище". Оба памятника были составлены в монастырских стенах и содержат наибольшее количество сведений о битве.

Перед смертью Дмитрий Донской передал своему старшему сыну Василию I Дмитриевичу (1389-1425) по завещанию великое княжество Владимирское как "отчину" московских князей, не признавая тем самым право хана выдавать ярлык. Процесс слияния Владимирского княжества и Московского завершился.

При Василии II Васильевиче Темном (1425–1462) русские земли пережили длительную династическую войну. Право на великое княжение у Василия II оспаривали его дядя Юрий Дмитриевич, брат Василия I, княживший в Звенигороде и Галиче, а после его смерти в борьбу за власть вступили сыновья Юрия Василий Косой и Дмитрий Шемяка. Победа Василия II в этой войне способствовала усилению власти князя, утверждению принципа наследования по прямой линии от отца к сыну. Династическая война закончилась победой прямых потомков Дмитрия Донского. После этого объединение отдельных княжеств в единое государство стало неизбежным.

http://www.e-reading.club/chapter.php/142874/25/Klyuchevskiii_-_Russkaya_istoriya._Polnyii_kurs_lekciii.html

ЛЕКЦИЯ XXV

Иван III продолжал дело своих предшественников – великих князей московских. Еще до него на протяжении полутора столетий мы наблюдали в истории Северной Руси два параллельных процесса: собирание земли и сосредоточение власти, постепенное территориальное расширение вотчины московских князей за счет других княжеств и постепенное материальное усиление великого князя московского на счет удельных. Как ни были велики успехи, достигнутые Москвой, ни тот, ни другой из этих процессов далеко еще не был доведен до конца, когда Иван III вступил на стол отца и деда. Территориальное собирание Руси Москвой не подвинулось еще настолько, чтобы захватить все самостоятельные местные миры, какие существовали в Центральной и Северной Руси. Эти миры, ждавшие своей очереди быть поглощенными Москвой, по их политическому устройству можно разделить на два разряда: то были или вольные города (Новгород, Псков, Вятка), или княжества. Последние принадлежали двум княжеским линиям – старого Святослава черниговского и Всеволода III суздальского – и образовали 4 группы удельных княжеств с особым великим князем во главе каждой: то были княжества Рязанское, Ростовское, Ярославское и Тверское. С другой стороны, ни Иван III, ни его старший сын Василий не были единственными властителями Московского княжества, делили обладание им с ближайшими родичами, удельными московскими князьями, и власть великого князя не разрослась еще настолько, чтобы превратить этих удельных владетелей в простых подданных московского государя. Великий князь пока поднимался над удельными не объемом власти, а только количеством силы, пространством владений и суммой доходов. У Ивана III было 4 удельных брата и двоюродный удельный дядя Михаил верейский; у Василия III также было 4 брата. Отношения между ними по-прежнему определялись договорами, и здесь встречаем все прежние определения, повторяются знакомые нам формулы княжеских отношений, давно уже не соответствовавшие действительности. Договаривающиеся стороны продолжают притворяться, будто не замечая совершившихся перемен, как будто между ними все оставалось по-старому, хотя Иван III по пустому поводу пригрозил тюрьмой сыну Михаила верейского и отнял у старика дяди удел за побег этого сына в Литву.

ПЕРЕМЕНА В МОСКОВСКОМ СОБИРАНИИ РУСИ. Иван III продолжал старое дело территориального собирания Руси, но уже не по-старому. В удельное время территориальные приобретения московских князей носили характер или захватов, или частных хозяйственных сделок с соседними князьями. Местные общества еще не принимали заметного деятельного участия в этом территориальном объединении Руси, хотя по временам и проявлялось их нравственное тяготение к Москве. С половины XV в. становится заметно прямое вмешательство самих местных обществ в дело. Можно заметить, что не везде одни и те же классы местных обществ обнаруживают открытое влечение к Москве. В Новгороде московская партия состояла преимущественно из простонародья с несколькими боярами, стоявшими во главе его; эта сторона ищет управы на своевольную новгородскую знать у московского великого князя. В княжеской Руси, напротив, высшие служилые классы общества тяготеют к Москве, соблазняясь выгодами службы у богатого и сильного князя. Так, в Твери еще задолго до последнего удара, нанесенного ей Москвой, местные бояре и рядовые служилые люди начали переходить на московскую службу. Когда Иван III только еще собирался в поход на Тверь за ее союз с Литвой, многие тверские бояре и дети боярские стали покидать своего князя и толпами переходить в Москву; даже два тверских удельных князя перешли тогда на московскую службу. Когда Иван III подступил к Твери (1485 г.), новая толпа тверских князей и бояр переехала в московский лагерь и била челом Ивану на службу. Тверской летописец называет этих перелетов крамольниками и считает их главными виновниками падения Тверского княжества. По замечанию другого летописца, Иван взял Тверь изменой боярскою. То же самое явление повторилось и в другом великом княжестве – Рязанском. Это княжество присоединено было к Москве при Ивановом преемнике в 1517 г. Но задолго до этого московский государь имел там опору в главном рязанском боярине Коробьине, который и подготовил низложение своего князя. Далее, союз князей, образовавшийся под рукою московского государя из ближних и дальних его родичей еще в удельные века, теперь расширился и скрепился новыми интересами, усилившими авторитет московского государя. Прежде в этом союзе, завязавшемся по воле хана, заметно было действие преимущественно материальной силы или случайных, временных отношений: союзные князья большею частью становились под руку московского государя, уступая его материальному давлению и его влиянию в Орде или движимые патриотическими побуждениями, по которым некоторые из них соединились с Димитрием Донским против Твери и Мамая. Теперь этот союз расширился под действием новой связи, входящей в его состав, – интереса религиозного. Действие этого интереса обнаруживается среди православных князей, подвластных Литве. Мы покинули юго-западную Русь в минуту ее разгрома татарами в 1240 г. С половины XIII столетия в соседстве с этой Русью начинает подниматься княжество Литовское. В XIII и XIV вв. литовские князья постепенно подчиняют себе разъединенные и опустошенные княжества Западной Руси. Эта Русь со своими князьями не оказывала особенно упорного сопротивления Литве, которая освобождала ее от татарской неволи. С тех пор начинается могущественное культурное и политическое влияние Западной Руси на Литву. Уже к концу XIV в. Литва и по составу населения, и по складу жизни представляла из себя больше русское, чем литовское, княжество. Но в 1386 г. литовский великий князь Ягелло (Яков), воспитанный в православии своею матерью, рожденной княжной тверской Юлианией, женился на наследнице Польского королевства Ядвиге и принял католичество. Этот династический союз Литвы и Польши завязал роковой для соединенного государства религиозно-политический узел. С тех пор началась при содействии польско-литовского правительства католическая пропаганда в Западной Руси. Пропаганда эта особенно усилилась во второй половине XV в., когда Литвой правил сын Ягелло Казимир IV. Православное русское общество оказывало стойкое противодействие католическим миссионерам. В Западной Руси начиналось сильное брожение, «замятия великая» между католиками и православными. «Все наше православное христианство хотят окрестить, – писали оттуда, – за это наша Русь вельми ся с Литвою не любят». Увлекаемые этим религиозным движением, и православные князья Западной Руси, еще не утратившие прежней самостоятельности в своих владениях под легкою властью великого князя литовского, начали один за другим приставать к Москве как к своему религиозному центру. Те из них, которые могли присоединиться к Москве со своими владениями по их близости к московским границам, принимали условия зависимости, выработавшиеся в Москве для добровольно поддавшихся удельных князей: они делались постоянными и подчиненными союзниками московского государя, обязывались служить ему, но сохраняли при себе дворы, дружины и не только оставались или становились вотчинниками своих владений, но и пользовались в них административными правами, держали свое особое управление. В такое положение становились передававшиеся Москве владельцы мелких княжеств по верхней Оке, потомки св. Михаила черниговского, князья Белевские, Новосильские, Воротынские, Одоевские и другие. Примеру их последовали потомки Всеволода III, князья черниговский и новгород-северский, сын Ивана Андреевича можайского и внук Шемяки. Отцы их, когда их дело в борьбе с Василием Темным было проиграно, бежали в Литву и там получили обширные владения по Десне, Семи, Сожу и Днепру с городами Черниговом и Новгородом-Северским. Отец одного и дед другого были злейшими недругами Василия Темного, своего двоюродного брата, а сын и внук, стоя за православие, забыли наследственную вражду и стали подчиненными союзниками Васильева сына. Так московский союз князей, расширяясь, превращался в военную гегемонию Москвы над союзными князьями.

С половины XV в. и вольные города со своими областями, и княжества быстро входят в состав московской территории. В 1463 г. все князья ярославские, великий с удельными, били Ивану III челом о принятии их на московскую службу и отказались от своей самостоятельности. В 1470-х годах покорен был Новгород Великий с его обширной областью в Северной Руси. В 1472 г. приведена была под руку московского государя Пермская земля, в части которой (по р. Вычегде) начало русской колонизации положено было еще в XIV в., во времена св. Стефана Пермского. В 1474 г. князья ростовские продали Москве остававшуюся за ними половину Ростовского княжества; другая половина еще раньше была приобретена Москвой. Эта сделка сопровождалась вступлением князей ростовских в состав московского боярства. В 1485 г. без боя присягнула Ивану III осажденная им Тверь. В 1489 г. окончательно покорена Вятка. В 1490-х годах князья Вяземские и целый ряд мелких князей черниговской линии – Одоевские, Новосильские, Воротынские, Мезецкие, а также сейчас упомянутые сыновья московских беглецов, князья черниговский и северский, все со своими владениями, захватывавшими восточную полосу Смоленской и большую часть Черниговской и Северской земель, признали над собой, как уже сказано было, верховную власть московского государя. В княжение Иванова преемника присоединены были к Москве в 1510 г. Псков с его областью, в 1514 г. – Смоленское княжество, захваченное Литвой в начале XV в., в 1517 г. – княжество Рязанское; наконец, в 1517 – 1523 гг. княжества Черниговское и Северское включены были в число непосредственных владений Москвы, когда северский Шемячич выгнал своего черниговского соседа и товарища по изгнанию из его владений, а потом и сам попал в московскую тюрьму. При восшествии Ивана III на великокняжеский стол московская территория едва ли заключала в себе более 15 тысяч квадратных миль. Приобретения Ивана III и его сына увеличили эту территорию по меньшей мере тысяч на 40 квадратных миль.

Территориальное расширение само по себе – успех чисто внешний, географический; но оно оказало могущественное действие на политическое положение Московского княжества и его князя. в удельные века путем колонизации в Центральной и Северной Руси сложилось новое племя в составе русского населения, образовалась новая народность – великорусская. Но до половины XV в. эта народность оставалась лишь фактом этнографическим, без политического значения: она была разбита на несколько самостоятельных и разнообразно устроенных политических частей; единство национальное не выражалось в единстве государственном. Теперь вся эта народность соединяется под одной государственной властью, вся покрывается одной политической формой. Это сообщает новый характер Московскому княжеству. До сих пор оно было одним из нескольких великих княжеств Северной Руси; теперь оно остается здесь единственным и потому становится национальным: его границы совпадают с пределами великорусской народности.

Московское княжество становится глаз на глаз с иноземными государствами, не принадлежавшими к семье русских княжеств. В связи с этой переменой во внешнем положении княжества изменилась и внешняя политика московских князей. Теперь, действуя на более широкой сцене, они усвояют себе новые задачи, какие не стояли перед московскими князьями удельных веков. До сих пор внешние отношения московских князей ограничивались тесным кругом своей же братии, других русских князей, великих и удельных, да татарами. С Ивана III московская политика выходит на более широкую дорогу: Московское государство заводит сложные дипломатические сношения с иноземными западноевропейскими государствами – Польшей и Литвой, Швецией, с орденами Тевтонским и Ливонским, с императором германским и другими.

Иван III два раза воевал со своим литовским соседом великим князем Александром, сыном Казимира IV. Обе войны вызваны были одинаковым поводом – переходом мелких князей Черниговской земли на московскую службу. Первая война началась тотчас по смерти Казимира, в 1492 г., и прервалась в 1494 г. Женитьба Александра на дочери Ивановой не помешала второй войне (1500 – 1503), когда переход служилых князей из Литвы возобновился в усиленной степени. Посредником между враждующими сторонами явился приехавший в Москву посол от папы и венгерского короля Владислава, старшего брата Александрова. В то же время (1501 г.) Александр литовский был избран по смерти другого брата, Яна Альбрехта, и на польский престол. Посол жаловался в Москве на то, что московский государь захватывает вотчины у Латвы, на которые он не имеет никакого права. Московское правительство возражало на эту жалобу: «Короли венгерский и литовский объявляют, что хотят стоять против нас за свою вотчину; но они что называют своей вотчиной? Не те ли города и волости, с которыми русские князья пришли к ним служить или которые наши люди у Литвы побрали? Папе, надеемся, хорошо известно, что короли Владислав и Александр – вотчичи Польского королевства да Литовской земли от своих предков, а Русская земля – от наших предков из старины наша вотчина. Папа положил бы себе то на разум, гораздо ли короли поступают, что не за свою вотчину воевать с нами хотят». По этой дипломатической диалектике вся Русская земля, а не одна только великорусская ее половина объявлена была вотчиной московского государя. Это же заявление повторено было Москвой и по заключении перемирия с Александром в 1503 г., когда литовский великий князь стал жаловаться на московского за то, что тот не возвращает ему захваченных у Литвы земель, говоря, что ему, Александру, жаль своей вотчины. «А мне, – возражал Иван, – разве не жаль своей вотчины. Русской земли, которая за Литвой, – Киева, Смоленска и других городов?» Во время мирных переговоров в 1503 г. московские бояре от имени Ивана III упрямо твердили польско-литовским послам: «Ано и не то одно наша отчина, кои городы и волости ныне за нами: и вся Русская земля из старины от наших прародителей наша отчина».

http://ez2www.com/book_588_chapter_6_Glava_4_DOKAZATELSTVA.html

Мы поможем в написании ваших работ!