Если обычные любители ставок узнают, что иностранные компьютерные задроты выкачивают миллионы, они могут обломать систему
Американец заработал миллиард долларов по своей системе ставок на скачки Статья подготовлена проектом Спорт Анализ - http://sport-analiz.com Профессиональный игрок на ставках Билл Бентер сделал невозможное: он разработал алгоритм прибыльной стратегии ставок на скачки лошадей, которая принесла ему уже почти миллиард долларов.
Сорвать рекордный джекпот в Гонконге
Конный спорт является чем-то вроде религии в Гонконге, чьи жители одержимы ставками на скачки больше, чем кто бы то ни было на Земле. Их храм — это ипподром "Хэппи-Вэлли", чьи травянистая овальная беговая дорожка и залитые искусственным светом трибуны окружены по ночам одним из самых величественных видов: неоновые небоскрёбы и частокол высоких зданий с созвездиями светящихся окон, а за ними на фоне кромешной темноты силуэты густо поросших растительностью холмов.
Вечером 6 ноября 2001 года все в Гонконге обсуждали рекордного размера джекпот, который когда-либо видел город: как минимум 100 миллионов гонконгских долларов (в то время около 13 млн долларов США) за выигрыш одной ставки под названием Triple Trio. В ней требуется спрогнозировать, какие лошади финишируют в первой тройке (неважно в каком порядке) в каждом из трёх выбранных забегов. Всего возможно более десяти миллионов комбинаций. Если никто не угадает, то призовой фонд добавляется к следующей серии скачек. В тот приятный ноябрьский вечер большой куш оказывался никому не подвластен шесть раз подряд. Около миллиона человек сделали ставки – почти каждый седьмой житель города.
|
|
|
У подножия трибун ипподрома "Хэппи-Вэлли" молодые девушки, торговавшие пивом в палатках, передавали пенящиеся сосуды смеющимся иностранцам, тогда как местные китайцы, для которых ставки это намного более серьёзное дело, нервно сжимали спортивные газеты и нависали над ограждением. С выстрелом стартового пистолета из громкоговорителей раздался голос диктора по стадиону. "Последний забег текущего Triple Trio", – объявил он по-английски с австралийским акцентом. – "И они побежали!"
Пока основная группа участников забега неслась за последним поворотом, две лошади вырвались вперёд. "Mascot Treasure на корпус впереди, но Bobo Duck его настигает", – вещал диктор, повышая голос. – "Bobo Duck вырвался вперёд, Mascot Treasure не сдаётся!" Толпа взревела, когда соперники пересекли финишную линию. Bobo Duck опередил Mascot Treasure, а Frat Rat пришёл третьим.
Через дорогу от "Хэппи-Вэлли", на 27-м этаже в уютном офисе сидели два американца, которые не обращали внимания на беззвучную трансляцию в телевизоре. Единственный звук производил шум дюжины компьютеров. Билл Бентер и его напарник Пол Коладонато пристально всматривались в панель из трёх мониторов, высвечивавших длинный список ставок, которые их алгоритм сделал на этот забег, общим числом 51 381.
|
|
|
Бентер и Коладонато наблюдали, как программа удаляет из списка проигравшие ставки, по одной за раз, пока на экранах не осталось 36 строк. В тридцати пяти ставках были угаданы тройки призёров в первых двух забегах, что позволяло претендовать на утешительный приз. А в одной были верно предсказаны все девять лошадей.
"Бл...!" – воскликнул Бентер, – "Доехало!"
Сразу не было ясно, сколько конкретно они заработали, поэтому два американца попытались заняться подсчётами на бумаге, пока через восемь минут на телеэкране не появилась официальная сумма джекпота: 16 миллионов долларов. Бентер пересчитал нули, чтобы удостовериться, а затем обернулся к напарнику.
"Мы же не можем забрать их, или как?" – спросил он. – "Это будет неспортивно. Нам будет не по себе". Коладонато согласился.
На соседнем столе розовые квитанции со ставками были сложены в аккуратный столбик. Двое мужчин перебрали их, вытащив три купона, которые содержали 36 выигрышных строк. Они долго смотрели на эти листки бумаги.
|
|
|
Затем они, смеясь, позировали для фото, – два профессиональных игрока на ставках с величайшим выигрышем в их карьере, который они не станут получать, – и заперли квитанции в сейфе. Ерунда, решил Бентер, они могут поднять столько же, и даже больше, за оставшуюся часть сезона скачек.
"Если вы ставите на лошадей, вы проиграете"
Старые азартные игроки уверены, что ставками на лошадей нельзя заработать. В них слишком много разных факторов и возможных вариантов исходов. Лидер забега сломает ногу. Жокей упадёт. Породистый чемпион без видимых причин окажется не в настроении. Американский спортивный журналист Роджер Кан однажды назвал конный спорт "живой рулеткой".
Играйте достаточно долго, и крах не просто вероятен – он неизбежен. Поэтому мудрость гласит: "Если вы ставите на лошадей, вы проиграете". Это сказал Уорвик Бартлетт, который руководит бизнес-консалтинговой компанией Global Betting & Gaming Consultants, и потратил годы на изучение этой отрасли.
Но что, если это не так? Что, если существует человек, разработавший систему, которая гарантирует прибыль? Один человек, который заработал почти миллиард долларов, но до сих пор никому об этом не рассказывал?
|
|
|
В сентябре, после долгих попыток связаться с ним через его друзей и коллег, автор этой статьи получил электронное письмо от Бентера: "Я избегал вас, как вы могли догадаться. Причина в основном в том, что мне по натуре некомфортно находиться в центре внимания. Никто из нас не хочет привлечь ещё больше людей войти в игру!"
Но в октябре он согласился на серию интервью в своём офисе в центре Питтсбурга. Два верхних этажа здания начала XX века, отделанные со вкусом: полутораметровые китайские вазы, мраморный камин. Из окон открываются потрясающие виды на реку Мононгахела и грохочущие грузовые поезда.
61-летний Бентер идёт с небольшой сутулостью. Он выглядит как профессор университета с волнистой шевелюрой и бородой, подёрнутыми сединой, и мягким голосом, немного похожим на лягушонка Кермита из кукольного "Маппет-шоу", утверждает, что деньги руководили им только отчасти. В это легко поверить. С его уровнем интеллекта он мог бы разбогатеть гораздо быстрее, если бы занимался финансами.
Бентер хотел добиться успеха в скачках не потому, что это было сложно, а потому что было сказано: "Это невозможно". Когда же ему это удалось, он активно избегал признания, за исключением замкнутого общества чудаков и изгоев, которые играют с ним на одном поле.
То, что написано далее, опирается на воспоминания, но в каждом случае, когда была такая возможность, события и цифры были подтверждены в интервью десятков людей, а также в книгах, судебных решениях и прочих документах. Только в одном Бентер был не прав, когда в самом начале беседы выразил сомнения в том, что о его карьере можно написать что-то интересное.
Он начинал с блэкджека
Бентер вырос в сельской идиллии пригорода Питтсбурга под названием Плезант Хилс. В детстве он был прилежным учеником, бойскаутом высшего ранга "Орёл", затем поступил в колледж, где начал изучать физику. Его родители всегда давали ему свободу: на каникулах он путешествовал автостопом, проехал от Европы до Египта через Россию, а в 1979 году, в возрасте 22 лет, бросил учёбу, сел в междугородний автобус и укатил в Лас-Вегас играть в карты.
Бентер находился под впечатлением книги профессора математики Эдварда Торпа "Обыграй дилера. Победная стратегия игры в блэкджек" 1962 года, которая рассказывала, как получить перевес над казино в этой игре. Торпу приписывают изобретение системы подсчёта карт: отслеживайте количество старших карт, вышедших из колоды, и ставьте по-крупному, когда те должны появиться с наибольшей вероятностью. Требуется концентрация и много раздач, чтобы обратить мизерный перевес в прибыль, но это работает. Книга Торпа была путеводной звездой для застенчивых, математически одарённых молодых людей, стремящихся к более интересной жизни.
Когда Бентер оказался в Лас-Вегасе, он работал в супермаркете за $3 в час и играл в недорогих казино: "Вестерн" с коктейлями по доллару и потрёпанного вида завсегдатаями, нажиравшимися уже к 10 утра; и невзрачное "Эль Кортес". Бентера не смущал антураж: его интересовало, как научные принципы находят воплощение в реальной жизни, и ему нравились эксцентричные персонажи гедонистического города. Это была эпоха пика популярности музыки диско, когда по всем каналам радио крутили Донну Саммер и песню "Le Freak" группы Chic.
В удачный день Бентер мог выиграть не больше $40, но главное, что он нашёл своё призвание и несколько новых друзей. Последователей Торпа было легко опознать в залах казино: они были заметно сосредоточенными и трезвыми. Как и они, Бентер был типичным задротом: носил небольшую бородку, твидовый пиджак и много рассуждал о теории вероятностей.
В 1980 году, когда он собирался устроиться на работу уборщиком в Макдоналдсе в ночную смену, приятели познакомили его с человеком, который мог изменить всю его жизнь. Алан Вудс был лидером австралийской команды счётчиков карт, которая только что прибыла в Лас-Вегас. Это был мужчина в возрасте около 35 лет с пробивающейся сединой, чьи голубые глаза источали холод. Бывший работник страховой компании с женой и двумя детьми, он однажды решил, что семейная жизнь не для него, и начал путешествовать по миру как азартный игрок.
Вудс поразил Бентера рассказами о своём бесстрашии, как он проскочил досмотр в аэропорту Манилы, спрятав $10,000 в нижнем белье. Самое привлекательное, что мастерство счётчика карт было у Вудса неразрывно связано с дисциплиной. Его команда объединила свои капиталы в единый игровой банк и делила выигрыши пропорционально. Наличие большого количества участников уменьшало риск банкротства одного из них из-за неудачной серии, а обстановка товарищества компенсировала одиночество, характерное для такой работы.
Бентер присоединился к команде. Не прошло и шести недель, как он уже играл в блэкджек в Монте-Карло, где его обслуживали официанты в смокингах. Парень чувствовал себя Джеймсом Бондом, а его доходы выросли до отметки около $80,000 в год. Бентер окончательно отказался от идеи вернуться в колледж. Когда друзья его матери в Питтсбурге спрашивали у неё, как продвигается учёба сына, она говорила им: "Билл сейчас путешествует".
Бентер и его товарищи по команде обзавелись домом в предместьях Лас-Вегаса и жили как члены странного братства. Вудс строго запретил выпивать на работе, поэтому игроки вынуждены были ждать, пока их сменят, чтобы посидеть с пивом и обменяться историями о меченых картах с охранниками казино, которые постоянно были настороже, вычисляя счётчиков карт. Пит-боссы с бычьими шеями патрулировали игровые залы. Игрока, вызывавшего их подозрения, могли попросить покинуть заведение или, хуже того, уводили в каморку и допрашивали. Ходили слухи, что счётчиков карт даже избивали и накачивали наркотиками. Бентер считал, что такое отношение было необоснованным. Он не мошенничал, он просто играл грамотно.
Спустя пару лет, однажды, когда Бентер тихо играл в казино "Максим", мясистая рука опустилась на его плечо. "Пойдём со мной", – сказал угрюмый парень в костюме. На задворках Бентера толкнули в кресло и велели представиться. Он отказался. Охранник вышел, вошёл человек ещё более угрожающего вида: "Покажи мне своё грёбанноё удостоверение личности!" Бентер достал свой бумажник.
Впоследствии, предположительно в 1984 году, Бентер, Вудс и часть их партнёров были внесены в чёрные списки всех казино. Помимо унизительного соседства своих фотографий рядом с сутенёрами и карманниками, эта сомнительная слава закрыла для них возможность играть в Лас-Вегасе. Им пришлось искать другую игру.
Вудс знал, что лошадиные скачки собирают огромные суммы денег в тотализаторах Азии, а крупнейшим из них был Жокей-клуб Гонконга. Открывшись в 1884 году как прибежище для аристократичных британцев, которые хотели воссоздать кусочек зелёной и уютной Англии в её субтропической колонии, с течением времени этот клуб вырос в государственную монополию на рынке азартных игр. Два его ипподрома, "Хэппи-Вэлли" и "Сатхинь", были задействованы два раза в неделю в течение всего конноспортивного сезона, с сентября по июль. Жителей Гонконга тогда насчитывалось около 5,5 миллионов, однако они ставили на скачки больше, чем всё население США, достигнув годового оборота около 10 миллиардов долларов к 90-м годам XX века.
Ставки на скачки в Гонконге принимал только тотализатор. В отличие от букмекерских контор Лас-Вегаса, которые заранее выставляли коэффициенты с заложенной в них маржой, коэффициенты выплат в тотализаторах меняются с каждой новой ставкой. Выигравшие игроки делят между собой пропорционально суммам своих ставок все поставленные деньги, за вычетом 17% комиссии заведения (которая, после оплаты всех издержек Жокей-клуба, целиком уходит на благотворительность и налоги, формируя до 10% налоговых поступлений Гонконга). Чтобы зарабатывать деньги, Бентеру недостаточно было просто угадывать победителей. Он должен был делать ставки с доходностью свыше 17%, составлявших комиссию Жокей-клуба.
Бентер посетил Книжный клуб для азартных игроков Лас-Вегаса и скупил всё, что смог найти о лошадях. Там было много систем ставок, обещавших невероятные результаты, но ему они казались неубедительными, написанными журналистами и игроками-любителями. Лишь немногие из них были основаны на математике. Бентеру хотелось что-то более основательное, поэтому он пошёл в библиотеку Невадского университета, в которой хранилась специальная подборка игорной литературы.
Зарывшись в горы периодических изданий и рукописей, он нашёл то, что искал: научная статья "В поиске положительных результатов на ипподроме: мультиномиальная логистическая модель для отбора ставок на лошадиные бега". Бентер сел почитать её, а когда закончил, то перечитал заново.
В статье утверждалось, что успех или неудача лошади это результат работы факторов, вероятности которых можно оценить количественно. Возьмите переменные: скорость на прямой, размер, предыдущие достижения, мастерство жокея, присвойте им весовые коэффициенты, и дело сделано! На выходе получается прогноз шансов лошади. Взять больше переменных, улучшить их, оценить тщательнее, и прогноз будет более точным. Авторы не были уверены, может ли их стратегия приносить прибыль, и, будучи больше заинтересованными статистическими моделями, особо и не пытались выяснить. "Кажется, есть некоторый повод для оптимизма", – выдали они в заключение.
Бентер самостоятельно обучился продвинутым статистическим методам и программированию на тогдашних персональных компьютерах с чёрно-зелёными экранами мониторов. Тем временем, осенью 1984 года, Вудс слетал в Гонконг и выслал оттуда стопку справочников-ежегодников, содержавших результаты тысяч забегов. Бентер нанял двух женщин, чтобы они вручную вносили эти результаты в базу данных, дабы у него было больше времени на изучение регрессий и разработку кода. Это заняло девять месяцев. В сентябре он прилетел в Гонконг с тремя громоздкими компьютерами в багаже.
Бентера Гонконг встретил в виде бурно развивавшегося финансового центра, и как одно из самых густонаселённых мест на планете. Его загромождённый небоскрёбами горизонт, казалось, прираставший высотками еженедельно, вдохновил Ридли Скотта на создание облика антиутопического мегаполиса в фильме "Бегущий по лезвию".
Бентер и Вудс сняли крохотные апартаменты в обшарпанном высотном здании. Заливистая китайская музыка просачивалась сквозь запятнанные стены, а соседи всю ночь орали в зале. В офисе старый письменный и деревянный обеденный стол были завалены газетами, специализировавшимися на скачках. Если эти двое куда и выходили, то не дальше "Макдональдса" на той же улице.
Бентер боролся со статистическим феноменом, известным как "разорение игрока"
Дважды в неделю, в дни скачек, Бентер сидел за компьютером, а Вудс изучал текущую форму участников забегов. Поначалу программа Бентера выдавала довольно странные прогнозы для ставок, а Вудс, на целый год с головою погрузившийся в изучение местных ипподромов, поправлял их. Компаньоны делали ставки в Жокей-клубе по телефону, а затем смотрели скачки по телевизору. Когда они выигрывали, то всего лишь удовлетворённо улыбались. Они вели себя как профессионалы, а ликования и вопли считали уделом простаков.
В промежутках между скачками Бентер боролся за то, чтобы его алгоритмы справились со статистическим феноменом под названием "разорение игрока". Он состоит в том, что если игрок с ограниченным запасом средств будет играть против оппонентов с неограниченным количеством денег (будь то казино или всё население Гонконга), то он, в конце концов, разорится, даже если игра ведётся честно. Все удачные полосы рано или поздно заканчиваются, а проигрышная полоса в итоге приводит к банкротству.
Один из подходов, знакомый Бентеру со времён его игры в блэкджек, предполагал адаптировать работу техасского физика Джона Келли-младшего, который изучал эту проблему в 50-х годах XX века. Келли придумал сценарий, в котором у игрока, делающего ставки на скачки, есть перевес, личный источник относительно надёжных прогнозов. Сколько ему нужно ставить? Если поставить слишком мало, то преимущество будет использовано неэффективно. Если поставить слишком много, то забрезжит перспектива банкротства (помните, что прогнозы хороши, но не идеальны). Решением Келли было ставить такую сумму, которая соответствует уверенности в прогнозе.
Бентер был поражён сходством подхода Келли с его собственным, реализованным в программе, выдававшей прогнозы. По сути они представляли одно и то же: личная система оценки шансов, которая немного точнее, чем общественное мнение.
Чтобы показать на простом примере: представьте, что азартные игроки делают ставки на данную конкретную лошадь в тотализаторе пропорционально выплате 4 к 1. Модель Бентера выдаёт шансы на победу этой лошади, скажем, 3 к 1. Это означает, что Бентер может рискнуть меньшей суммой, а выиграть столько же, и, казалось бы, небольшой перевес может превратиться в большую прибыль. А влияние невезения можно нивелировать большим количеством ставок. Уравнения Келли, применённые к схеме ставок, ставшей возможной благодаря компьютерному моделированию, казались гарантировавшими успех.
Но это если модель была точной. А к концу первого сезона Бентера в Гонконге, летом 1986 года, он и Вудс проиграли $120,000 из $150,000 их доли. Бентер вылетел обратно в Лас-Вегас в поисках инвестиций, но безуспешно, а Вудс отправился в Южную Корею искать счастья в казино. Они снова встретились в Гонконге в сентябре. Вудс имел при себе больше денег, чем Бентер, и был готов довложиться в их партнёрство, если условия будут пересмотрены.
— Я хочу более крупную долю, — заявил Вудс, согласно воспоминаниям Бентера.
— Сколько? — спросил Бентер
— Девяносто процентов, — ответил Вудс.
— Это неприемлемо, — сказал Бентер.
Доселе Вудс был ведущим партнёром в командах по азартным играм и всегда добивался своего. Он никогда не выходит из себя, но, задумав что-то, стоял на своём до упора. Бентер тоже не хотел уступать. Их союзу пришёл конец. В порыве злости Бентер вставил в программу код, который блокировал её работу после определённой даты, хотя знал, что найти и нейтрализовать эту "бомбу с часовым механизмом" Вудсу не составит большого труда. Бентер был уверен, что Вудс продолжит делать ставки на лошадей по его алгоритму. Он решил, что поступит так же.
Друзья Бентера из Лас-Вегаса не стали бы инвестировать в его ставки на скачки, зато охотно спонсировали его игру в блэкджек. Он взял их деньги с собой в Атлантик-Сити, где провёл два года, управляя командой счётчиков карт, в свободное время обдумывая и работая над стратегией ставок на скачки. В сентябре 1988 года, собрав несколько сотен тысяч долларов, он вернулся в Гонконг. Естественно, Вудс всё ещё был там. Австралиец нанял программистов и математиков, чтобы улучшить алгоритмы Бентера, и зарабатывал деньги. Он переехал в пентхаус с потрясающим видом. Бентер отказался с ним общаться.
Модель Бентера требовала его пристального внимания. Она отслеживала только 20 входных параметров, лишь небольшую долю бесконечного количества факторов, влияющих на выступление лошади, от скорости ветра до того, что она ела на завтрак. Стремясь к математическому совершенству, он убедился, что лошади бегут по-разному в зависимости от температуры, и, узнав, что британские метеорологи хранят архив гонконгской погоды на юге Англии, помчался туда, самолётом и поездом. Ошеломлённый смотритель повёл его в пыльный подвал библиотеки, где Бентер переписал цифры, накопленные за годы, в свой блокнот. Но когда он вернулся в Гонконг и ввёл эти данные в компьютер, то обнаружил, что они не оказывали никакого влияния на исходы скачек. Таков уж научный прогресс.
Другие дополнения, такие, как количество дней отдыха с момента последнего забега, оказались более успешными, и в свой первый год после возвращения в Гонконг Бентер, по его словам, выиграл $600,000. Следующий сезон, завершившийся летом 1990 года, он закончил в небольшом минусе, но суммарно всё ещё оставался в прибыли.
Бентер нанял помощника, Коладонато, который останется с ним на многие годы, а также постоянно меняющийся штат консультантов: азартные игроки, журналисты, аналитики, программисты, математики. Когда объём ставок вырос, он взял на работу англоговорящих филиппинцев, чтобы те передавали его ставки по телефону в Жокей-клуб, по восемь штук в минуту.
Настоящий прорыв случился, когда Бентера озарила идея подключить набор данных, находившийся в открытом доступе: коэффициенты ставок в Жокей-клубе. Оценка шансов с нуля приносила прибыль, но он обнаружил, что если взять за отправную точку шансы, выражающие общественное мнение, и скорректировать их своим алгоритмом, то это будет намного более выгодным. Бентер считает это изменение своей самой важной инновацией, которая в сезоне 1990/91 принесла ему около трёх миллионов долларов.
В следующем году в офис Бентера, который тот организовал в районе Хэппи Вэлли, позвонили из Жокей-клуба. Игрок вздрогнул, вспомнив мясистую руку пит-босса из Лас-Вегаса на своём плече. Но, вместо того, чтобы угрожать ему, представитель Жокей-клуба сказал: "Вы один из наших лучших клиентов. Чем бы мы могли вам помочь?" Клуб не пошёл по пути казино, стремящихся избавиться от игроков, которые регулярно выигрывают, его целью было увеличить активность клиентов, чтобы ещё больше выручки можно было отправить на благотворительность и налоги. Бентер спросил, можно ли делать ставки в электронном виде, а не по телефону. Жокей-клуб согласился поставить терминалы для приёма ставок. Игрок напрямую соединил кабелем свои компьютеры с таким терминалом и увеличил количество ставок.
Если обычные любители ставок узнают, что иностранные компьютерные задроты выкачивают миллионы, они могут обломать систему
Бентеру удалось создать нечто такое, чему ещё не было известных прецедентов: своего рода гибридный инвестиционный фонд для ставок на скачки, использующий вероятностное моделирование для обыгрывания рынка и обеспечения прибыли инвесторам. Пожалуй, единственный его аналог – это то, чем занимался Вудс, на основе программы, написанной тем же Бентером.
Их доходы продолжали расти. Вудс заработал десять миллионов долларов за сезон 1994/95 и купил "роллс-ройс", который никогда не водил. Бентер приобрёл долю во французской винодельне. Их успех невозможно было сохранить в тайне: они оба привлекали сотрудников и приспешников, а некоторые из них переходили из команды Бентера в команду Вудса и наоборот. Одним из таковых был Боб Мур, неуравновешенный новозеландец, который был одержим кокаином и изучением видеозаписей предыдущих забегов, высматривая в них лошадей, которые должны были бы выигрывать, но их отталкивали или блокировали, не давая победить. Мур работал кем-то вроде оценщика невезения и делал алгоритмы ещё более эффективными.
Люди, причастные к компьютерному моделированию, коротали ночи в соседнем районе под названием Ваньчай, манившим их яркими барами и полуголыми танцовщицами, который можно описать как "дико раскрепощённый Лас-Вегас". Мур предпочитал бар Ridgeway's, где он становился зачинщиком потасовок и хвастался своими подвигами на поприще азартных игр. Вудс много не пил, но подсел на "экстази", и большую часть ночей его можно было найти в клубе Neptune II, в залитом неоновым светом полумраке, заполненном пьяными бизнесменами и девушками существенно моложе них.
Бентер вёл себя намного более сдержанно. Чаще всего он сидел в укромном уголке бара и тихо вёл беседы. Со временем сложилась аура. Для небольшой группы осведомлённых, которые знали, что за программа покорила "Хэппи-Вэлли" – чуть больше десятка человек – Бентер был признанным мастером своего дела. Даже Вудс, в интервью, которое он позже дал австралийскому журналисту, признал, что модель его конкурента была лучше. Но два главных героя никак не могли решить свои разногласия. Когда Бентер увидел своего бывшего партнёра в Ваньчае, он вежливо улыбнулся и ушёл. Они не общались уже десять лет.
В 1997 году над Гонконгом нависла неопределённость. После 156 лет колониального правления Великобритания 1 июля должна была вернуть эту территорию Китаю. В новостях появились сообщения о китайских войсках, сосредоточенных на границе, и многие островитяне опасались, что вольному гонконгскому капитализму может настать конец. Китай пытался убедить местных жителей, что их самые ценные традиции и обычаи будут сохранены. "Скачки будут проходить, как и прежде, вечеринки с танцами тоже никуда не денутся", – уверял Дэн Сяопин, тогдашний лидер Коммунистической партии Китая.
Бентера дополнительно беспокоила ещё одна, особенная тревога. За месяц до передачи Гонконга Китаю его команда выиграла огромный джекпот Triple Trio. Это был разгар необычайно прибыльного для них сезона, когда они были в плюсе более, чем на 50 миллионов долларов. Жокей-клуб обычно поздравлял таких победителей перед телекамерами, чтобы показать, как, например, ночной охранник смог изменить свою жизнь, сделав одну ставку. Но в тот раз никто не хотел, чтобы все узнали: выиграл-то на самом деле американский алгоритм.
Жокей-клуб обнаружил, что успех синдиката стал его головной болью. Никакие законы не были нарушены, но в тотализаторе каждый доллар, который вы выиграли, кто-то другой проиграл. Если обычные азартные игроки на ипподромах "Хэппи-Вэлли" и "Сатхинь" узнают, что иностранные компьютерные задроты выкачивают миллионы из тотализатора, они могут вообще перестать делать ставки.
У Бентера отобрали привилегию ставить через терминал. 14 июля один из его операторов попытался сделать ставку по телефону и услышал: "Ваш игровой счёт заморожен". Вудса тоже заблокировали. Чиновники Жокей-клуба выпустили заявление, в котором утверждалось, что они действуют в интересах широкого круга любителей ставок.
Бентер улетел в Лас-Вегас, что он делал каждое лето, дабы обдумать свой следующий ход. Он перечитал заявление клуба. Ставки по телефону больше не принимались, но нигде не было сказано, что ему запрещено ставить вообще. У него появилась идея. Как и в те времена, когда он играл в блэкджек, требовалось не привлекать к себе внимание.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 163; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!