Все тексты для написания сочинения на тему

Материал для написания сочинения на тему

«Что такое ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ»

№	Понятие	Определение понятия	Комментарий к каждому тексту	Вывод к каждому тексту
6	Жизненные ценности (ЖЦ) 6 текстов	ЖЦ - это то, что люди считают важным в своей жизни, что определяет цели и мотивы их деятельности, о чем они мечтают и к чему стремятся.   !!! Данное определение подходит к каждому тексту	1 ) ЖЦ играют ключевую роль в судьбе человека, потому что от них зависит принятие решений, осуществление жизненного предназначения, взаимоотношения с другими людьми. У каждого человека собственная система жизненных ценностей, свои приоритеты.	1 ) ЖЦ - это правила, внутренне обязательные для человека, это то, чего человек придерживается и чему изменить не может.
			2 ) ЖЦ бывают материальные и духовные. Какие из них имеют большую значимость для человека?	2 ) Каждый человек сам определяет, к чему ему стремиться и каких правил придерживаться. Только очень важно определить для себя верные ориентиры, ведь от них зависит жизненный путь человека.
			3 ) ЖЦ бывают материальные и духовные. По тому, что человек считает важным в своей жизни, можно судить о его нравственном облике.	3) Человек сам решает для себя, какими жизненными принципами и ориентирами он будет руководствоваться. Главное - помнить о том, что от них зависит не только жизненный путь, но и взаимоотношения с окружающими.
			4 ) ЖЦ формируются в детстве, они закладывают фундамент всей дальнейшей жизни.	4 ) ЖЦ должны быть сформированы в детстве, иначе в будущей жизни человек столкнётся со многими трудностями.
			5 ) ЖЦ - это компас, который определяет не только судьбу людей, но и их взаимоотношения с окружающими. У каждого человека свои ЖЦ.	5 ) Люди с одинаковыми ЖЦ сближаются, становятся друзьями, единомышленниками.
			6 ) ЖЦ - это компас, который определяет не только судьбу человека, но и взаимоотношения с окружающими. У людей, принадлежащих к разным поколениям, ЖЦ могут отличаться, а это нередко приводит к конфликту.	6) ЖЦ занимают первое место в мировоззрении человека и определяют его поступки, решения и взаимоотношения с окружающими.
			7) ЖЦ бывают материальные и духовные. Каждый человек сам решает, ради чего он живёт.	7) Для многих людей главной ЖЦ является счастье их близких.
			8) ЖЦ играют ключевую роль в судьбах людей, потому что от них зависит принятие решений, реализация права выбора, осуществление жизненного предназначения. У каждого человека свои ЖЦ, приоритеты и желания.	8) ЖЦ - это фундамент, на котором базируется жизнь человека.
			9) ЖЦ играют ключевую роль в судьбе человека, потому что от них зависит принятие решений, осуществление жизненного предназначения. У каждого человека собственная система жизненных приоритетов.	9) ЖЦ - это фундамент, на котором базируется жизнь человека.
			10)Человек может менять свои приоритеты на протяжении всей жизни. Но есть ценности, которым люди остаются верными всегда, например, своей профессии, любимому делу, тому, без чего жизнь теряет смысл.	10) ЖЦ занимают первое место в мировоззрении человека, они делают жизнь осмысленной и счастливой.
			11) ЖЦ занимают первое место в мировоззрении человека. Они делают нашу жизнь осмысленной и счастливой. У каждого свои приоритеты. Для одних важно реализовать свои творческие способности, для других – достичь высот в карьере, для третьих – стать полезным людям.	11) ЖЦ - это фундамент, на котором базируется жизнь человека.
			12) ЖЦ занимают первое место в мировоззрении человека. Они делают нашу жизнь осмысленной и счастливой. У каждого свои приоритеты. Для одних важен труд и созидание, для других – семья, для третьих – любимое дело.	12) ЖЦ формируются в детстве, они закладывают фундамент всей дальнейшей жизни.
			13) ЖЦ занимают первое место в мировоззрении человека. Они делают нашу жизнь осмысленной и счастливой. У каждого свои приоритеты. Для одних важен труд и созидание, для других – семья, для третьих – любимое дело.	13) ЖЦ - это фундамент, на котором базируется жизнь человека.
			14)Что является ценным для людей? В первую очередь то, что вызывает интерес, будоражит воображение, побуждает мечтать. ЖЦ формируются в детстве, они оказывают влияние на характер и внутренний мир человека.	14) Каждый человек должен задуматься о том, что для него ценно. Иначе мы будет ведомым людьми, без внутреннего стержня.
			15) Многие люди уже в детстве определили свои ЖЦ. Это делает их активными, целеустремлёнными и счастливыми.	15) Хорошо, когда человек знает, что для него ценно и важно. Осознание этого делает жизнь полноценной и осмысленной.
			16) Ценности есть у каждого. Все они разные. Но для многих людей самым важным в жизни является счастье и спокойствие родных людей: родителей, детей, внуков, бабушек, дедушек.	16) Поистине семья – самая главная ЖЦ. Поэтому люди берегут своих близких и заботятся о них.
			17) Ценности есть у каждого. Все они разные. Но для многих людей самым важным в жизни является счастье и спокойствие родных людей: родителей, детей, внуков, бабушек, дедушек.	17) Поистине семья – самая главная ЖЦ. Поэтому люди берегут своих близких и заботятся о них.

 

Все тексты для написания сочинения на тему

«Что такое ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ»

Текст 6.1

(1)Меня ждали шестнадцать лет... (2)Ужасно быть поздним ребёнком! (3)Я стал драгоценным подарком, как чашка, которая, нарядная и чистая, стоит за стеклом, но из которой никогда не пьют чай. (4)Позднего ребёнка ждут не дождутся и, когда наконец дожидаются, начинают проявлять к нему такую любовь, такое внимание, что ему хочется сбежать на край света.

(5)Говоря по-честному, гордостью нашей семьи должна быть сестра Людмила: она кандидат наук, работает в архитектурной мастерской. (6)А гордятся все в доме мной. (7)Это несправедливо.

(8)Чтобы замаскировать эту несправедливость, отец хвалит меня как бы в шутку. (9)Даже за тройки, принесённые из школы, меня не ругают.

– (10)Вот ведь способный какой, а! (11)Совсем вчера не учил уроков, у телевизора сидел, а на тройку ответил!

(12)Частенько отец просит меня напомнить ему содержание кинокартины или книги, которую мы оба читали.

– (13)Какая диковинная память, а! – радостно говорит он. – (14)Всё помнит, будто вчера читал... (15)А я вот всё позабыл, всё перепутал!

(16)Мне кажется, отец просто счастлив, что он всё забывает и путает.

(17)На следующий день, после того как я смазал по физиономии Костику, отец сказал:

– (18)Драться, конечно, нехорошо. (19)А всё-таки смелый какой, а! (20)Ниже на две головы, а пошёл в наступление, решился! (21)Такой в огне не сгорит и в воде не утонет!

(22)Вот до чего доводит любовь!

(23)А мне вовсе не нравится, что дома меня все восхваляют. (24)Трудно разве ответить на тройку? (25)Или запомнить содержание книги? (26)Кретин я, что ли, какой? (27)И почему надо особенно радоваться, что я «на целых две головы» ниже Костика? (28)Хотя на самом деле всего на полголовы.

(29)Отец и мама, мне кажется, очень довольны, что я невысокий. (30)Они-то ведь ждали ребёнка и хотят, чтоб я на всю жизнь им остался. (31)Но я не хочу!

(32)Как-то я услышал по радио, что, если в семье несколько детей, нехорошо одного из них выделять. (33)Я сказал об этом родителям.

– (34)Другой бы гордился, что его выделяют, а этот думает о сестре. (35)Какой добрый, а! – воскликнул отец.

– (36)Значит, любовь и забота не сделали тебя эгоистом, – заключила мама. – (37)Мы очень рады.

(38)Вот вам и всё! (39)Они очень рады. (40)А я?.. (По А.А. Алексину)*

* Алексин Анатолий Георгиевич (род. в 1924 г.) – писатель, драматург. Его произведения, такие как «Мой брат играет на кларнете», «Действующие лица и исполнители», «Третий в пятом ряду» и др., повествуют главным образом о мире юности.

 

Текст 6.2

(1)Софья, Лена и Катя были неразлучны с детского сада. (2)Вместе пошли в школу и вместе её закончили: Софья и Лена – безупречными гламурочками с натянутыми «за красивые глаза» тройками по физике и математике, Катя – с золотой медалью, добрым десятком кило лишнего веса и неистребимым стремлением во всём походить на своих стильных подружек. (3)А потом, всё так же вместе, поступили в университет, только на разные специальности. (4)У Лены и Софьи был целый табун поклонников и приличные шансы на звёздную карьеру в модельном бизнесе, так что ходили они на лекции исключительно для демонстрации новых нарядов. (5)Катя им твердила, что их наверняка отчислят, если они не займутся учёбой, но подруги только смеялись ей в ответ.

(6)Но однажды Софье приснилось, что они стали куклами в игрушечном отделе «Детского мира». (7)На Катю был наклеен ценник с весьма скромной суммой – под стать её неказистому внешнему виду, за Софью и Леночку просили куда больше.

(8)Так они и стали теперь жить – по-королевски наряженными пленницами стеклянных витрин и искусно раскрашенных целлулоидных коробок.

(9)И в один прекрасный день их купили в подарок девочке Маше.

(10)Ночью, когда их новая хозяйка заснула, Лена и Софья стали обсуждать свою новую жизнь.

– (11)Знаешь, Лен, – сказала Софья, – мы привыкли считать самым главным внешность и наряды – и теперь мы куклы. (12)Наверное, это даже правильно.

– (13)А Катя? – робко спрашивает Лена.

– (14)Катя никогда и не была такой, как мы. (15)Она интересовалась тряпками, но лишь потому, что мы с тобой без них жить не могли. (16)Ты видишь, как девочка любит Катю: она её из рук почти не выпускает, и ложится спать, и ест вместе с ней, а мы с тобой день и ночь скучаем на тумбочке. (17)И знаешь что, Лен? (18)Мне, конечно, очень хочется быть на её месте. (19)Но раз уж это невозможно, пусть хотя бы у Кати будет всё хорошо.

(20)Подруги молча смотрят на кровать.

(21)Машенька сопит в обнимку с куклой, часы неутомимо режут вечность на ломтики. (22)Елена и Софья не замечают, что лежащая на подушке Катя изо всех сил пытается приподнять руку, и ей наконец это удаётся. (23)Она неловко отводит с лица девочки непослушную прядь, нежно гладит её по щеке и что-то шепчет в аккуратное ушко.

(24)Девочка вздрагивает, приоткрывает один глаз и, не глядя, сгребает всех кукол с тумбочки.

(25)Уютно устроившись в коконе из одеял, Лена и Соня мгновенно засыпают в тёплом кольце хозяйских рук, и им снится первый за эту жизнь сон. (26)Им снится, что их любят – не за что-то, а просто потому, что они есть. (По И.А. Клеандровой)*

* Клеандрова Ирина Александровна (род. в 1981 г.) – современная российская писательница.

 

Текст 6.3

(1)Как-то в начале июня зашёл к Поликарповне человек и попросил сдать комнату на лето. (2)Он, не торгуясь, заплатил тридцать рублей.

(3)Звали его Трифоном Петровичем. (4)Он был какой-то уютный, весёлый и простой человек, и хозяйка с первого же дня привыкла к нему, как к своему.

(5)Один раз, походив около бревенчатого домика, Трифон Петрович сказал, потирая руки:

– (6)Дай-ка я поправлю тебе, бабушка, крыльцо.

– (7)Спасибо, родимый, – сказала Поликарповна, – только чуднό мне что-то: пришёл, снял комнату, даже не поторговался, а теперь ты крыльцом моим занимаешься, будто и не чужие мы люди.

– (8)А что ж, Поликарповна, неужто всё только на деньги считать?
(9)Я вот тебе поправлю, а ты потом вспомнишь обо мне добрым словом, вот мы, как говорится, и квиты, – сказал он и засмеялся.

– (10)Теперь, милый, такой народ пошёл, что задаром никто рукой не пошевелит. (11)О душе теперь не думают, только для брюха и живут. (12)Да смотрят, как бы что друг у дружки из рук вырвать, как бы выгоду свою не упустить.

– (13)Ну, нам с тобой делить нечего, – отвечал Трифон Петрович, улыбаясь.

– (14)Прямо с тобой душа отошла, – говорила Поликарповна, – а то уж в людей вера пропадать стала.

– (15)Вера в человека – это самая большая вещь, – отзывался Трифон Петрович. – (16)Когда эта вера пропадёт, тогда жить нельзя.

(17)Один раз вернулся Трифон Петрович из города весёлый и сказал:

– (18)Я там в городе всем порассказал, как тут у вас хорошо: теперь хозяйки не отобьются от постояльцев, у меня рука лёгкая.

(19)Начиная с воскресенья в деревню стали приезжать всё новые и новые дачники. (20)Хозяек охватила лихорадка наживы, и цены поднялись втрое, а так как народ всё ехал, то стали уж хапать без всякой совести.

(21)Как-то зашла к Поликарповне соседка. (22)За разговором невзначай поинтересовалась, за сколько та сдаёт жильё, а услышав ответ, удивлённо раскрыла глаза:

– (23)Да ты, бабка, спятила совсем! (24)У меня есть один, он у тебя с руками за сто оторвёт. (25)Теперь по полтораста берут, по двести!

– (26)Как по двести?.. – спросила едва слышным голосом Поликарповна. (27)У неё почему-то пропал вдруг голос. – (28)Да ведь раньше все дёшево брали…

– (29)Мало что раньше! (30)Тогда народу совсем не было, а теперь от него отбоя нет. (31)Вот что я тебе скажу: из-за чужого человека ты хорошую цену упускаешь, ежели ты его не выставишь, потом ты горько пожалеешь! (32)Ну что, договариваться с новым постояльцем?

(33)Старушка горестно, озабоченно смотрела в сторону, прищурив глаза, потом изменившимся голосом торопливо проговорила:

– (34)Решено! (35)Договаривайся… (По П.С. Романову)*

* Романов Пантелеймон Сергеевич (1884–1938) – русский писатель. Прозе Романова свойственны лиризм и юмор, мастерство диалога, ясный, реалистический язык.

 

Текст 6.4

(1)По дому плавали запахи и крики. (2)Надежда накрывала стол и ругалась с Оксаной, которая находилась в ванной и отвечала через стену. (3)Слов не было слышно, но Корольков улавливал смысл конфликта. (4)Конфликт состоял в том, что Надежда хотела сидеть за столом вместе с молодёжью, а Оксана именно этого не хотела и приводила в пример других матерей, которые не только не сидят за столом, но даже уходят из дома. (5)Надежда кричала, что она потратила неделю на приготовление праздничного стола и всю прошлую жизнь на воспитание Оксаны и не намерена сидеть на кухне, как прислуга. (6)Корольков лежал у себя в комнате на диване и думал о том, что Оксана не умеет разговаривать с матерью, а Надежда – с дочерью. (7)Она командует, унижая её. (8)И они зажигаются друг о друга, как спичка о коробок. (9)Корольков знал по себе: от него тоже можно чего-то добиться только лестью. (10)Лесть как бы приподнимала его возможности, и он стремился поднять себя до этого нового и приятного ему предела.

(11)Отворилась дверь, и вошла Оксана в длинной новой кофте в стиле «ретро», или, как она называла, «ретрухи».

– (12)Пап, ну скажи ей, – громко пожаловалась Оксана. – (13)Чего она мне нервы мотает?

– (14)Как ты разговариваешь с матерью? – одёрнул Корольков.

– (15)Ну, пап. (16)Ну, чего она сядет с нами? (17)Я всё время буду в напряжёнке. (18)Она вечно что-нибудь ляпнет, и всем неудобно…

– (19)Что значит «ляпнет»?

– (20)Ну, не ляпнет. (21)Произнесёт тост за мир во всём мире. (22)Или начнёт обращать на меня внимание… (23)Или начнёт всем накладывать на тарелки, как будто голод…

– (24)Довольно-таки противно тебя слушать, – объявил Корольков. – (25)Ты говоришь, как законченная эгоистка.

– (26)Но ведь мой день рождения. (27)Мне же шестнадцать лет. (28)Почему в этот день нельзя сделать так, как я хочу?

(29)Корольков посмотрел с тоской на её чистенькое новенькое личико с новенькими ярко-белыми зубами и подумал, что её перелюбили в детстве и теперь придётся жать то, что посеяли. (30)Он понимал, что нужен был дочери не тогда, когда носил её на руках и посещал в оздоровительном детском лагере. (31)А именно теперь, в шестнадцать лет, когда закладывается фундамент всей дальнейшей жизни. (32)И не амбулаторно, как говорят врачи, – пришёл, ушёл. (33)А стационарно. (34)Каждый день. (35)Чтобы не пропустить возможных осложнений. (36)А осложнения, как он понимал, неизбежны.

(37)Позвонили в дверь. (38)Оксану как ветром сдуло вместе с её неудовольствием, и через секунду послышался её голос – тугой и звонкий, как струя, пущенная под напором. (39)С ней было всё в порядке. (40)Впереди праздник, и жизнь – как праздник. (По В. Токаревой)*

* Токарева Виктория Самойловна (род. в 1937 г.) – современный российский прозаик и сценарист.

Текст 6.5

(1)В командировки мама и отец ездили очень часто: они вместе проектировали заводы, которые строились где-то очень далеко от нашего города. (2)Я оставался с бабушкой – маминой мамой.

(3)В неблагополучных семьях родители, уехав из дому, вообще не присылают писем, в благополучных пишут примерно раз или два в неделю – мы с бабушкой получали письма каждый день. (4)Мои родители соблюдали строгую очерёдность: одно письмо – от отца, другое – от мамы. (5)Порядок ни разу не нарушился. (6)В конце письма неизменно стояла дата, а чуть пониже было написано: «8 часов утра». (7)Значит, отец и мама писáли после своей утренней пробежки и перед работой.

– (8)Фантастика! – сказала однажды бабушка. – (9)Хоть бы раз перепутали очередь!..

(10)Я не мог понять: восторгается она моими родителями или в чём-то их упрекает? (11)Это было отличительной бабушкиной чертой: по её тону часто нельзя было определить, шутит она или говорит всерьёз, хвалит или высмеивает. (12)Я-то восхищался ими, поскольку мы часто восхищаемся поступками, на которые сами не способны.

(13)Конечно, бабушка была счастлива за свою дочь, гордилась её мужем, то есть моим отцом, но она, как и я, редко следовала тем правилам, к которым нас с ней стремились приучить.

(14)Например, мама и отец старались закалить нас. (15)Но мы с бабушкой не желали обливаться ледяной водой и вставать по воскресеньям ещё раньше, чем в будни, чтобы идти на лыжах или в поход. (16)Мы сознавали, что нечётко делаем гимнастику.

(17)Вообще, мои родители то и дело обвиняли нас обоих в нечёткости: мы нечётко сообщали, кто и когда звонил маме или отцу по телефону, нечётко соблюдали режим дня.

(18)Проводив маму с отцом в очередную командировку, мы с бабушкой тут же, как заговорщики, собирались на экстренный совет. (19)Невысокая, сухонькая, с коротко подстриженными волосами, бабушка напоминала озорного мальчишку. (20)А этот мальчишка, как говорили, сильно смахивал на меня. (21)И не только внешне.

– (22)Ну-с, сколько денег откладываем на кино? – спрашивала бабушка.

– (23)Побольше! – говорил я.

(24)И бабушка, любившая ходить в кино, как и я, откладывала побольше, а деньги потом экономились на обедах.

(25)По мнению родителей, мы с бабушкой поступали неразумно и были неправильными людьми, и это нас объединяло. (По А.А. Алексину)*

* Алексин Анатолий Георгиевич (род. в 1924 г.) – писатель, драматург. Его произведения, такие как «Мой брат играет на кларнете», «Действующие лица и исполнители», «Третий в пятом ряду» и др., повествуют главным образом о мире юности.

 

Текст 6.6

(1)В дверь позвонили. (2)Из прихожей донеслись оживлённые голоса и смех. (3)Появились гости. (4)Солидные, хорошо одетые люди здоровались с хозяевами, подходили к столу, накладывали в тарелки закуску. (5)Дамы располагались в удобных мягких креслах; мужчины, образовав группки, беседовали друг с другом. (6)Семён Петрович поднял меня с места и представил гостям:

– (7)Вот Иван, самый большой оригинал из всех друзей моей дочери.

(8)Неожиданно попав в центр внимания, я был сильно смущён и, кажется, покраснел. (9)Гости заулыбались, с любопытством оглядывая меня, словно ожидая, что я немедленно докажу справедливость слов профессора.

(10)Он хлопнул меня по плечу:

– (11)Да, молодёжь нынче любопытная. (12)С ней надо говорить, надо общаться!

(13)Одна интересная дама повернулась ко мне:

– (14)Вот скажите мне, Ваня. (15)У меня дочь пятнадцати лет, и она целыми днями слушает какой-то визг. (16)У нас роскошная библиотека, большая, с редкими книгами, но она ничегошеньки не хочет. (17)Придёт из школы, кое-как уроки сделает, включит магнитофон и слушает до вечера.

– (18)Это у них называется «балдеет», – радостно сообщил один из гостей.

– (19)Дух противоречия, – убеждённо сказал другой.

– (20)А по-моему, – заявил подтянутый мужчина, – всё дело в избалованности. (21)Нынешние молодые люди живут как-то слишком легко, без трудностей.

– (22)О-о, это старая песня, – засмеялась дама. – (23)Получается, что если нам было тяжело, то пусть и им будет так же? (24)Глупо!

– (25)Наверное, глупо, – согласился подтянутый. (26)Он хотел что-то добавить, но замешкался.

(27)Семён Петрович решил переменить тему:

– (28)Я надеюсь, что вы не будете против, если моя дочь что-нибудь споёт?

– (29)Это будет прекрасно, – томно сказала пожилая дама.

(30)Семён Петрович повернулся к Кате, не замечая её угрюмого взгляда:

– (31)Катюша, давай-ка «Соловья» алябьевского...

– (32)Значит, «Соловья»? – спросила Катя.

(33)Она мягко коснулась пальцами клавиш – нежно зазвучало вступление. (34)Катя запела тоненьким голоском:

– (35)Соловей мой, соловей,

Чтоб ты сдох, Бармалей!..

– (36)Что? – растерянно пробормотала мама.

(37)Катя перестала играть и повернула к нам разгорячённое лицо:

– (38)Я этого «Соловья» с пяти лет пою. (39)К нам гости – тут я со своим «Соловьём»! (40)Я, если б он мне попался, этот соловей, его на медленном огне изжарила бы!..

(41)Оторопевшие гости не могли вымолвить ни слова. (По К.Г. Шахназарову)*

* Шахназаров Карен Георгиевич (род. в 1952 г.) – советский и российский кинорежиссёр, сценарист, продюсер.

 

Текст 6.7

(1)За­кры­ваю глаза и вижу мой пе­ре­улок. (2)Пер­вый Тру­же­ни­ков. (3)Двух­этаж­ный де­ре­вян­ный дом, в ко­то­ром я про­жи­ла пер­вые де­сять лет своей жизни. (4)Ни­ко­гда не вижу его летом, толь­ко зимой. (5)Чув­ствую запах снега, сли­зы­ваю его со своей пёстрой ва­реж­ки.

(6)По­след­ней до­школь­ной зимой меня от­да­ли в «груп­пу» – так на­зы­ва­ли детей, ко­то­рые по утрам гу­ля­ли в скве­ре с «ин­тел­ли­гент­ной» вос­пи­та­тель­ни­цей. (7)«Груп­па» по­ка­за­лась иде­аль­ным спо­со­бом по­бе­дить мою за­стен­чи­вость.

(8)Дед привёл меня в сквер как по­ла­га­лось: к де­ся­ти. (9)Вос­пи­та­тель­ни­ца, ху­день­кая дама из «быв­ших», ска­за­ла, что я по­хо­жа на Маль­ви­ну, а саму её зовут Вера Гри­го­рьев­на.

(10)Убе­див­шись, что дети «ин­тел­ли­гент­ные», а уж про Веру Гри­го­рьев­ну и го­во­рить не­че­го, дед дви­нул­ся по на­прав­ле­нию к глав­ной аллее, ве­ду­щей из скве­ра на улицу (мы гу­ля­ли на ма­лень­кой, бо­ко­вой!).

(11)Я за­ры­да­ла и бро­си­лась его до­го­нять. (12)Вера Гри­го­рьев­на бро­си­лась за мной, ин­тел­ли­гент­ные дети по­бро­са­ли свои ло­пат­ки и бро­си­лись за Верой Гри­го­рьев­ной.

(13)Я пер­вая до­бе­жа­ла до деда и, ослеп­нув от горя, уткну­лась в кар­ман его тяжёлого доб­рот­но­го паль­то.

(14)Дед сдал­ся: звук моих ры­да­ний, без со­мне­ния, дей­ство­вал без­от­каз­но.

(15)Стрях­нув снег с мас­сив­ной ла­воч­ки с ажур­ны­ми, уто­па­ю­щи­ми в су­гро­бе ла­па­ми, он твёрдо усел­ся на неё, под­нял во­рот­ник и замер на­по­до­бие ста­туи.

(16)Мы с Верой Гри­го­рьев­ной и рас­те­рян­ны­ми детьми вер­ну­лись на свою бо­ко­вую аллею. (17)Я успо­ко­и­лась: ши­ро­кая спина с под­ня­тым ка­ра­ку­ле­вым во­рот­ни­ком была на рас­сто­я­нии де­ся­ти мет­ров от моих глаз.

(18)Во­дить хо­ро­вод во­круг огром­но­го дуп­ли­сто­го дуба и ле­пить из снега «ку­ли­чи­ки», ста­ра­ясь, чтобы они были не хуже, чем у осталь­ных детей, ока­за­лось го­раз­до ве­се­лее, чем гу­лять за руку с ба­буш­кой, как я де­ла­ла до этого. (19)Каж­дые де­сять минут я от­ры­ва­лась от сво­е­го ве­се­лья и про­ве­ря­ла, на месте ли не­по­движ­ная спина, слег­ка занесённая мед­лен­ным сне­гом. (20)Спина была тут и не дви­га­лась. (21)Один, впро­чем, раз её не ока­за­лось, и я уже при­го­то­ви­лась за­ры­дать, но сразу же и успо­ко­и­лась: дед ни­ку­да не ушёл.

(22)Око­че­нев, он под­пры­ги­вал рядом с ла­воч­кой и рас­ти­рал ла­до­ня­ми по­бе­лев­шие щеки.

(23)Ровно в час гу­ля­нье за­кон­чи­лось, и, взяв­шись за руки, мы с дедом пошли домой.

(24)Де­ре­вья сто­я­ли стек­лян­ные от мо­ро­за, и неж­ный го­лу­бо­ва­тый печ­ной дым под­ни­мал­ся из труб.

– (25)Не замёрзла? – спро­сил меня дед.

(26)Я от­ри­ца­тель­но по­ка­ча­ла го­ло­вой. (27)Новые впе­чат­ле­ния пе­ре­пол­ня­ли меня.

(28)Зима была дол­гой, хо­лод­ной и снеж­ной. (29)Каж­дое утро с де­ся­ти до часу я гу­ля­ла в «груп­пе», а дед сидел на ла­воч­ке с ажур­ны­ми, уто­па­ю­щи­ми в снегу ла­па­ми.

 

(30)От­ку­да же мне, ше­сти­лет­ней, было знать, что зна­чит си­деть не­по­движ­но и мёрз­нуть во имя любви?

 

(По И. Му­равьёвой)*

* Му­равьёва Ирина Ла­за­рев­на – со­вре­мен­ная пи­са­тель­ни­ца, ла­у­ре­ат ли­те­ра­тур­ных пре­мий.

 

 

Текст 6.8

(1)Туман ещё не рас­се­ял­ся; в нём гасли очер­та­ния огром­но­го ко­раб­ля, мед­лен­но повёрты­ва­ю­ще­го­ся к устью реки. (2)Его свёрну­тые па­ру­са ожили, сви­сая фе­сто­на­ми, рас­прав­ля­ясь и по­кры­вая мачты бес­силь­ны­ми щи­та­ми огром­ных скла­док; слы­ша­лись го­ло­са и шаги. (3)Бе­ре­го­вой ветер, про­буя дуть, ле­ни­во те­ре­бил па­ру­са. (4)На­ко­нец, тепло солн­ца про­из­ве­ло нуж­ный эф­фект; воз­душ­ный напор уси­лил­ся, легко рас­се­ял туман и вы­лил­ся по реям в алые формы, пол­ные роз. (5)Ро­зо­вые тени сколь­зи­ли по бе­лиз­не мачт и сна­стей, всё было белым, кроме рас­ки­ну­тых, плав­но дви­ну­тых па­ру­сов цвета глу­бо­кой ра­до­сти.

 

(6)Пока «Сек­рет» шёл рус­лом реки, Грэй стоял у штур­ва­ла, не до­ве­ряя руля мат­ро­су, — он бо­ял­ся мели. (7)Ру­ле­вой сидел рядом и по-преж­не­му не чув­ство­вал ни­ка­кой связи между алым убран­ством и пря­мой целью Грэя.

— (8)Те­перь, — ска­зал Грэй, — когда мои па­ру­са рдеют, ветер хорош, а в серд­це моём боль­ше сча­стья, чем у слона при виде не­боль­шой бу­лоч­ки, я по­пы­та­юсь на­стро­ить вас сво­и­ми мыс­ля­ми, как обе­щал в Лиссе. (9)За­меть­те, я не счи­таю вас глу­пым или упря­мым, нет; вы об­раз­цо­вый моряк, а это много стоит. (10)Но вы, как и боль­шин­ство, слу­ша­е­те го­ло­са всех не­хит­рых истин сквозь тол­стое стек­ло жизни. (11)Они кри­чат, но вы не услы­ши­те. (12)Я делаю то, что су­ще­ству­ет, как ста­рин­ное пред­став­ле­ние о пре­крас­ном не­сбы­точ­ном, и что, по су­ще­ству, так же воз­мож­но, как за­го­род­ная про­гул­ка. (13)Скоро вы уви­ди­те де­вуш­ку Ас­соль, ко­то­рая не может, не долж­на иначе выйти замуж, как толь­ко таким спо­со­бом, какой раз­ви­ваю я на ваших гла­зах: за ней при­плывёт воз­люб­лен­ный на ко­раб­ле с алыми па­ру­са­ми. (14)Такое пред­ска­за­ние в дет­стве она услы­ша­ла от вол­шеб­ни­ка Эгля.

(15)Вы ви­ди­те, как тесно спле­те­ны здесь судь­ба, воля и свой­ство ха­рак­те­ров. (16)Я при­хо­жу к той, ко­то­рая ждёт и может ждать толь­ко меня, я же не хочу ни­ко­го дру­го­го, кроме неё, может быть, имен­но по­то­му, что бла­го­да­ря Ас­соль я понял одну не­хит­рую ис­ти­ну. (17)Она в том, чтобы де­лать так на­зы­ва­е­мые чу­де­са сво­и­ми ру­ка­ми. (18)Когда для че­ло­ве­ка глав­ное — по­лу­чать дра­жай­ший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пла­мен­но­го рас­те­ния — чуда, сде­лай ему это чудо, если ты в со­сто­я­нии. (19)Новая душа будет у него и новая — у тебя. (20)Когда на­чаль­ник тюрь­мы сам вы­пу­стит за­ключённого, когда мил­ли­ар­дер по­да­рит писцу виллу, опе­ре­точ­ную пе­ви­цу и сейф, а жокей хоть раз по­при­дер­жит ло­шадь ради дру­го­го не­ве­зу­че­го коня, тогда все пой­мут, как это при­ят­но, как не­вы­ра­зи­мо чу­дес­но. (21)Но есть не мень­шие чу­де­са: улыб­ка, ве­се­лье, про­ще­ние, и — во­вре­мя ска­зан­ное, нуж­ное слово. (22)Вла­деть этим — зна­чит вла­деть всем. (23)Что до меня, то наше на­ча­ло — моё и Ас­соль — оста­нет­ся нам на­все­гда в алом от­блес­ке па­ру­сов, со­здан­ных глу­би­ной серд­ца, зна­ю­ще­го, что такое лю­бовь. (24)По­ня­ли вы меня?

(25)Грэй огля­нул­ся, по­смот­рев вверх; над ним молча рва­лись алые па­ру­са; солн­це в их швах сияло пур­пур­ным дымом. (26)«Сек­рет» шёл в море, уда­ля­ясь от бе­ре­га. (27)Не было ни­ка­ких со­мне­ний в звон­кой душе Грэя — ни глу­хих уда­ров тре­во­ги, ни шума мел­ких забот. (28)Спо­кой­но, как парус, рвал­ся он к вос­хи­ти­тель­ной цели, пол­ный тех мыс­лей, ко­то­рые опе­ре­жа­ют слова.

(По А. Грину*)

* Алек­сандр Грин (1880––1932) — рус­ский пи­са­тель-про­за­ик, поэт, со­зда­тель вы­мыш­лен­ной стра­ны, в ко­то­рой про­ис­хо­дит дей­ствие мно­гих его про­из­ве­де­ний, в том числе самых из­вест­ных ро­ман­ти­че­ских книг — «Бе­гу­щая по вол­нам» и «Алые па­ру­са».

 

Текст 6.9

(1)Жили-были три брата. (2)Как-то за ве­чер­ней бе­се­дой за­го­во­ри­ли они о Мечте.

— (3)Нель­зя че­ло­ве­ку без Мечты, — го­во­рил Стар­ший. — (4)Мечта — это опора. (5)Она кры­лья даёт, она сил при­бав­ля­ет, она по­мо­га­ет жить.

— (6)Мечта — это маяк, — от­ве­чал Сред­ний. — (7)С ней не за­блу­дишь­ся

в жизни, она все­гда путь ука­жет.

— (8)Не со­гла­сен, — го­ря­чил­ся Стар­ший. — (9)Мечта как вера. (10)Есть она у тебя — куда хо­чешь иди, всё будет в ра­дость.

— (11)Как же идти, не видя пути? — (12)Сред­ний был более рас­су­ди­те­лен. — (13)Мечта, ско­рее, как на­деж­да, ведь, если не име­ешь цели, и вера бы­ва­ет слепа!

— (14)А я думаю, — мол­вил Млад­ший, опу­стив глаза, — что Мечта — это спа­се­ние. (15)Без Мечты за­сох­нет Душа, как ро­сток в пу­сты­не.

— (16)Мечта долж­на быть вы­со­кой, — го­во­рил Стар­ший. — (17)Чем выше Мечта, тем боль­ше сил иду­ще­му она придаёт. (18)Я, на­при­мер, меч­таю сде­лать людей счаст­ли­вы­ми. (19)Что может быть выше и ра­дост­нее?

— (20)Мечта долж­на быть до­сти­жи­мой, — воз­ра­жал Сред­ний. — (21)Го­во­рят, чтобы жизнь про­шла не на­прас­но, нужно по­стро­ить дом, по­са­дить де­ре­во и вы­рас­тить сына. (22)Это и есть моя Мечта.

— (23)А я меч­таю о Со­вер­шен­стве, — всё так же, не под­ни­мая глаз, тихо про­изнёс Млад­ший. — (24)Я меч­таю быть ма­сте­ром и по­мо­гать дру­гим стать ма­сте­ра­ми, по­то­му что ма­стер­ство уми­ра­ет, оста­ва­ясь в одном че­ло­ве­ке.

(25)После не­дол­го­го мол­ча­ния Сред­ний ска­зал:

— (26)А что, бра­тья, не пора ли нам от­пра­вить­ся нав­стре­чу своей Мечте?

— (27)Пора! — го­ря­чо от­ве­ти­ли бра­тья.

— (28)Тогда ре­ше­но: зав­тра — в путь!

…(29)Долго шли бра­тья по род­ной земле. (30)И оста­но­ви­лись они од­на­ж­ды у раз­вил­ки трёх дорог.

— (31)Не слу­ча­ен этот знак свыше, — мол­вил Стар­ший. — (32)Раз Мечта у каж­до­го из нас своя, стало быть, суж­де­но нам каж­до­му своей до­ро­гой идти. (33)Смер­ка­ет­ся, од­на­ко. (34)За­но­чу­ем здесь, а до утра и по­ду­ма­ем, кому какой до­ро­гой от­прав­лять­ся. (35)Проснув­шись, бра­тья долго молча си­де­ли у до­го­рев­ше­го ко­ст­ра. (36)Каж­дый думал о своём, но все ду­ма­ли об одном и том же. (37)Со­мне­ния тер­за­ли их души. (38)Об­ня­лись бра­тья на про­ща­ние и пошли каж­дый своим путём.

(39)Много лет про­шло с тех пор. (40)И как разо­шлись тогда бра­тья каж­дый своей до­ро­гой, так боль­ше и не встре­ча­лись.

(41)Стар­ший так и не понял, что никто не может сде­лать че­ло­ве­ка счаст­ли­вым, кроме него са­мо­го. (42)Каж­дый че­ло­век — тво­рец сво­е­го сча­стья, и, пока Стар­ший это не осо­зна­ет, он так и будет жить со своей не­осу­ществлённой меч­той.

(43)А сред­ний брат? (44)У него есть дом, сад, семья. (45)Разве его мечта не сбы­лась? (46)Но он за­гнал свою со­кро­вен­ную Мечту в тес­ный и пыль­ный круг сво­е­го до­маш­не­го очага. (47)Когда-то давно его юно­ше­ское серд­це от­клик­ну­лось на древ­нюю муд­рость, но хо­лод­ный ум по-сво­е­му ис­тол­ко­вал её смысл. (48)А ведь «по­стро­ить дом» — зна­чит об­ре­сти ду­хов­ную опору, твёрдую жиз­нен­ную по­зи­цию, не­под­власт­ную бурям и ура­га­нам. (49)«По­са­дить де­ре­во» — зна­чит по­се­ять в людях се­ме­на добра, бе­реж­но хра­ни­мые в твоём серд­це, а «вы­рас­тить сына» озна­ча­ет пе­ре­дать свой опыт дру­гим, по­доб­но детям, тя­ну­щим­ся к тво­е­му свету.

(50)И толь­ко Млад­ший понял, что не мечта слу­жит че­ло­ве­ку, а че­ло­век — мечте. (51)Его Мечту можно на­звать одним сло­вом — Лю­бовь. (52)Не к кон­крет­но­му че­ло­ве­ку, а Лю­бовь к Со­вер­шен­ству, к Кра­со­те, Лю­бовь к людям. (53)Он стал Ма­сте­ром и ука­зал своим уче­ни­кам путь к сча­стью, чего не до­стиг стар­ший брат, по­се­ял се­ме­на и взрас­тил плоды, от чего укло­нил­ся сред­ний, и при­кос­нул­ся к Со­вер­шен­ству, о чём сам меч­тал когда-то. (54)Толь­ко он нашёл ис­тин­ный путь.

(По В.А. Туз­лу­ко­ву*)

 

 

Текст 6.10

1)В этом доме по­сто­ян­но оста­нав­ли­ва­ют­ся и дают свои пред­став­ле­ния все при­ез­жа­ю­щие в наш город фо­кус­ни­ки и дру­гие за­ез­жие ар­ти­сты. (2)Се­год­ня около подъ­ез­да висят пла­ка­ты: «Чудо-ху­дож­ник ри­су­ет но­га­ми». (3)Ко­неч­но, я жа­лоб­но прошу:

— (4)Ма-а-ма...

(5)И ко­неч­но, мы под­ни­ма­ем­ся по лест­ни­це. (6)В боль­шой ком­на­те — это зал пред­став­ле­ний — перед ма­лень­ки­ми под­мост­ка­ми стоят в три ряда сту­лья. (7)На­ро­ду не­мно­го. (8)Раздаётся зво­нок. (9)Кто-то иг­ра­ет на пи­а­ни­но. (10)Пуб­ли­ка рас­са­жи­ва­ет­ся на сту­льях. (11)На под­мост­ки, где стоит боль­шой моль­берт и стул, вы­хо­дит че­ло­век с из­мя­той фи­зио­но­ми­ей, он гром­ко про­каш­ли­ва­ет­ся и на­чи­на­ет го­во­рить:

— (12)По­чтен­ней­шая пуб­ли­ка, сей­час вы, без со­мне­ния, уви­ди­те ве­ли­чай­шее чудо, не­объ­яс­ни­мую за­гад­ку при­ро­ды, ху­дож­ни­ка, ли­шив­ше­го­ся обеих рук. (13)Ху­дож­ник этот на­учил­ся ри­со­вать но­га­ми, и вы сей­час убе­ди­тесь в этом сами.

(14)На под­мост­ки вы­хо­дит вы­со­кий, строй­ный че­ло­век с сим­па­тич­ным лицом. (15)Оба ру­ка­ва его пи­джа­ка со­вер­шен­но пусты свер­ху до­ни­зу, и концы ру­ка­вов за­ло­же­ны в оба кар­ма­на. (16)Это и есть без­ру­кий ху­дож­ник. (17)Он кла­ня­ет­ся зри­те­лям без улыб­ки, с до­сто­ин­ством. (18)Ху­дож­ник са­дит­ся на стул перед моль­бер­том. (19)Че­ло­век с мятым лицом встав­ля­ет кусок угля в паль­цы ноги ху­дож­ни­ка. (20)И ху­дож­ник на­чи­на­ет ри­со­вать ногой. (21)Спер­ва на моль­бер­те по­яв­ля­ет­ся что-то вроде из­ви­ли­стой речки. (22)По обе сто­ро­ны её воз­ни­ка­ют де­ре­вья. (23)Нет, это не речка, а до­рож­ка в лесу. (24)Потом из-за де­ре­вьев по­яв­ля­ет­ся солн­це. (25)Всё.

— (26)«До­ро­га ухо­дит вдаль...», — объ­яс­ня­ет ху­дож­ник, — это пей­заж.

(27)Потом он ри­су­ет ещё не­сколь­ко ка­ри­ка­тур. (28)Зри­те­ли сме­ют­ся, хло­па­ют. (29)Ху­дож­ник встаёт, на­ша­ри­ва­ет но­га­ми туфли. (30)По­мощ­ник, по­ка­зы­вая на ри­сун­ки, сде­лан­ные толь­ко что ху­дож­ни­ком, пред­ла­га­ет же­ла­ю­щим при­об­ре­сти их. (31)Же­ла­ю­щих не ока­зы­ва­ет­ся.

— (32)Не­до­ро­го... (33)Ку­пи­те! — пред­ла­га­ет по­мощ­ник ху­дож­ни­ка. (34)Ху­дож­ник стоит не­по­движ­но. (35)Глаза его опу­ще­ны. (36)Губы креп­ко сжаты.

— (37)А сколь­ко? — вдруг взвол­но­ван­но спра­ши­ваю я.

(38)Мама очень ре­ши­тель­но берёт меня за руку. (39)По­мощ­ник бро­са­ет­ся к нам:

— (40)Дёшево...

(41)Я смот­рю на маму умо­ля­ю­щи­ми гла­за­ми.

— (42)Ма­моч­ка!..

(43)Мама пла­тит трид­цать ко­пе­ек. (44)Ху­дож­ник под­хо­дит к краю под­мост­ков, он го­во­рит очень сер­деч­но и про­сто:

— (45)Пусть ма­лень­кая ба­рыш­ня возьмёт ри­су­нок «До­ро­га ухо­дит вдаль...». (46)Когда я ещё был ху­дож­ни­ком (а я был на­сто­я­щим ху­дож­ни­ком, прошу мне по­ве­рить!), это была моя лю­би­мая тема: «Все — вперёд, все — вдаль! Идёшь — не падай, упал — встань, рас­шиб­ся — не хнычь. Все — вперёд! Все — вдаль!..»

(47)Ри­су­нок ху­дож­ни­ка углем на бу­ма­ге «До­ро­га ухо­дит вдаль...», за­де­лав в стек­лян­ную рамку, по­ве­си­ли в моей ком­на­те. (48)В те­че­ние ряда лет, когда я от­кры­ва­ла глаза, я ви­де­ла до­ро­гу среди де­ре­вьев, из-за ко­то­рых вста­ва­ло солн­це, и вспо­ми­на­ла слова ху­дож­ни­ка: «Упал — встань. Рас­шиб­ся — не хнычь. До­ро­га ухо­дит вдаль, до­ро­га идёт вперёд!» (49)Это были му­же­ствен­ные слова му­же­ствен­но­го че­ло­ве­ка. (50)Уве­чье не по­бе­ди­ло его — он по­бе­дил своё уве­чье. (51)Он не рас­те­рял­ся, не пал духом, он не про­сил ми­ло­сты­ню, как про­сят ка­ле­ки, он ра­бо­тал как мог. (52)Ху­дож­ник ска­зал мне свои за­ме­ча­тель­ные слова как на­пут­ствие, а я за­пом­ни­ла их на всю жизнь как завет воли к со­про­тив­ле­нию. (53)Ох, как при­го­ди­лись мне в жизни эти слова! (По А.Я. Бру­ш­тейн*)

* Алек­сандра Яко­влев­на Бру­ш­тейн (1884 — 1968) — рус­ская со­вет­ская пи­са­тель­ни­ца и дра­ма­тург.

 

Текст 6.11

(1)Ночью на мок­рые де­ре­вья упал снег, со­гнул ветви своей рых­лой сырой тя­же­стью, а потом его схва­ти­ло мо­роз­цем, и снег те­перь дер­жал­ся на вет­ках креп­ко, будто за­са­ха­рен­ная вата.

(2)При­ле­те­ла си­нич­ка, по­про­бо­ва­ла рас­ко­вы­рять на­мерзь, но снег был твёрд, и она оза­бо­чен­но по­гля­де­ла по сто­ро­нам, слов­но спра­ши­вая: «Как же те­перь быть?»

(3)Я от­во­рил фор­точ­ку, по­ло­жил на обе пе­ре­кла­ди­ны двой­ных рам ли­ней­ку, за­кре­пил её кноп­ка­ми и через каж­дый сан­ти­метр рас­ста­вил пше­нич­ные зёрна. (4)Пер­вое зёрныш­ко ока­за­лось в саду, зёрныш­ко под но­ме­ром трид­цать — в моей ком­на­те.

(5)Си­нич­ка всё ви­де­ла, но долго не ре­ша­лась сле­теть на окно. (6)На­ко­нец она схва­ти­ла пер­вое зерно и унес­ла его на ветку. (7)Рас­кле­вав твёрдую скор­луп­ку, она вы­щи­па­ла ядро.

(8)Всё обо­ш­лось бла­го­по­луч­но. (9)Тогда си­нич­ка, улу­чив мо­мент, по­до­бра­ла зёрныш­ко номер два...(10)Я сидел за сто­лом, ра­бо­тал и время от вре­ме­ни по­гля­ды­вал на си­нич­ку. (11)А она, всё ещё робея и тре­вож­но за­гля­ды­вая в глу­би­ну фор­точ­ки, сан­ти­метр за сан­ти­мет­ром при­бли­жа­лась по ли­ней­ке, на ко­то­рой была от­ме­ре­на её судь­ба.

— (12)Можно, я склюю ещё одно зёрныш­ко? (13)Одно-един­ствен­ное?

(14)И си­нич­ка, пу­га­ясь шума своих соб­ствен­ных кры­льев, уле­те­ла

с зер­ном на де­ре­во.

— (15)Ну, по­жа­луй­ста, ещё одно. (16)Ладно?

(17)На­ко­нец оста­лось по­след­нее зерно. (18)Оно ле­жа­ло на самом кон­чи­ке ли­ней­ки. (19)Зёрныш­ко ка­за­лось таким далёким, и идти за ним так бо­яз­но!

(20)Си­нич­ка, при­се­дая и на­сто­ра­жи­вая кры­лья, про­кра­лась в самый конец ли­ней­ки и ока­за­лась в моей ком­на­те. (21)С бо­яз­ли­вым лю­бо­пыт­ством вгля­ды­ва­лась она в не­ве­до­мый мир. (22)Её осо­бен­но по­ра­зи­ли живые зелёные цветы и со­всем лет­нее тепло, ко­то­рое ове­ва­ло озяб­шие лапки.

— (23)Ты здесь живёшь?

— (24)Да.

— (25)А по­че­му здесь нет снега?

(26)Вме­сто от­ве­та я по­вер­нул вы­клю­ча­тель. (27)Под по­тол­ком ярко вспых­ну­ла элек­три­че­ская лам­поч­ка.

— (28)Где ты взял ку­со­чек солн­ца? (29)А это что?

— (30)Это? (31)Книги.

— (32)Что такое книги?

— (33)Они на­учи­ли за­жи­гать это солн­це, са­жать эти цветы и те де­ре­вья, по ко­то­рым ты пры­га­ешь, и мно­го­му дру­го­му. (34)И ещё на­учи­ли на­сы­пать тебе пше­нич­ных зёрны­шек.

— (35)Это очень хо­ро­шо. (36)А ты со­всем не страш­ный. (37)Кто ты?

— (38)Я Че­ло­век.

— (39)Что такое Че­ло­век?

(40)Объ­яс­нить это ма­лень­кой глу­пой си­нич­ке было очень труд­но.

— (41)Ви­дишь нитку? (42)Она при­вя­за­на к фор­точ­ке.

(43)Си­нич­ка ис­пу­ган­но огля­ну­лась.

— (44)Не бойся. (45)Я этого не сде­лаю. (46)Это и на­зы­ва­ет­ся у нас — Че­ло­век.

— (47)А можно мне съесть это по­след­нее зёрныш­ко?

— (48)Да, ко­неч­но! (49)Я хочу, чтобы ты при­ле­та­ла ко мне каж­дый день. (50)Ты бу­дешь на­ве­щать меня, а я буду ра­бо­тать. (51)Это по­мо­га­ет Че­ло­ве­ку хо­ро­шо ра­бо­тать. (52)Со­глас­на?

— (53)Со­глас­на. (54)А что такое ра­бо­тать?

— (55)Ви­дишь ли, это такая обя­зан­ность каж­до­го че­ло­ве­ка. (56)Без неё нель­зя. (57)Все люди долж­ны что-ни­будь де­лать. (58)Этим они по­мо­га­ют друг другу.

— (59)А чем ты по­мо­га­ешь людям?

— (60)Я хочу на­пи­сать книгу. (61)Такую книгу, чтобы каж­дый, кто про­чи­та­ет её, по­ло­жил бы на своём окне по трид­цать пше­нич­ных зёрен.

(62)Но, ка­жет­ся, си­нич­ка со­всем не слу­ша­ет меня. (63)Об­хва­тив лап­ка­ми се­меч­ко, она не­то­роп­ли­во расклёвы­ва­ет его на кон­чи­ке ли­ней­ки.(По Е.И. Но­со­ву*)

* Ев­ге­ний Ива­но­вич Носов (1925 — 2002) — из­вест­ный пи­са­тель, важ­ней­шие темы его твор­че­ства — во­ен­ная и де­ре­вен­ская.

 

Текст 6.12

(1)Де­душ­ка спал. (2)Руки у де­душ­ки ле­жа­ли на столе; они были боль­шие, кожа на них стала как кора на де­ре­ве, и под кожей видны были тол­стые чёрные жилы, эти руки много земли ис­па­ха­ли.

— (3)Де­душ­ка Тит, а ты всё зна­ешь?

— (4)Всё, Афоня, я всё знаю.

— (5)Проснись, де­душ­ка, скажи мне про всё!

— (6)Да уж проснул­ся уже, пойдём сей­час белый свет пы­тать, — от­ве­тил дед.

 

(7)Ста­рый Тит испил квасу, взял Афоню за руку, и они пошли из избы на­ру­жу. (8)Там солн­це вы­со­ко сто­я­ло на небе и осве­ща­ло зре­ю­щий хлеб на полях и цветы на до­рож­ной меже. (9)Дед повёл Афоню по­ле­вою до­ро­гой, и они вышли на паст­би­ще, где рос слад­кий кле­вер для коров, где ко­ло­си­лись травы и цвели цветы. (10)Дед оста­но­вил­ся у го­лу­бо­го цвет­ка, тер­пе­ли­во рос­ше­го кор­нем из мел­ко­го чи­сто­го песка, по­ка­зал на него Афоне, потом со­гнул­ся и осто­рож­но по­тро­гал тот цве­ток.

— (11)Это я сам знаю! — про­тяж­но ска­зал Афоня. — (12)А мне нужно, что самое глав­ное бы­ва­ет, ты скажи мне про всё! (13)А этот цвет растёт, он не всё!

(14)Де­душ­ка Тит за­ду­мал­ся и осер­чал на внука.

— (15)Тут самое глав­ное тебе и есть!.. (16)Ты ви­дишь: песок мёртвый лежит, он ка­мен­ная крош­ка, и более нет ни­че­го. (17)Ка­мень не живёт и не дышит, он мёртвый прах. (18)Понял те­перь?

— (19)Нет, де­душ­ка Тит, — уве­рен­но ска­зал Афоня, — тут по­нят­но­го нету.

— (20)Ну, не понял, так чего же тебе надо, раз ты не­по­нят­ли­вый?..(21)А цве­ток жал­конь­кий такой, а он живой, и тело себе он сде­лал из мёрт­во­го праха. (22)Стало быть, он мёртвую сы­пу­чую землю об­ра­ща­ет в живое тело и пах­нет от него са­мо­го чи­стым духом. (23)Вот тебе и есть самое глав­ное дело на белом свете, вот тебе и есть, от­ку­да всё берётся. (24)Цве­ток этот — самый свя­той тру­же­ник, он из смер­ти ра­бо­та­ет жизнь…

— (25)А трава и рожь тоже глав­ное де­ла­ют? — спро­сил Афоня.

— (26)Оди­на­ко­во, — ска­зал де­душ­ка Тит.

— (27)А мы с тобой?

— (28)И мы с тобой, мы па­ха­ри, Афо­нюш­ка, мы хлебу расти по­мо­га­ем. (29)А этот вот жёлтый цвет на ле­кар­ство идёт, его и в ап­те­ке берут. (30)Ты бы на­рвал их да снёс. (31)Отец-то твой ведь на войне; вдруг по­ра­нят его или он от бо­лез­ни ослаб­нет, вот его и по­ле­чат ле­кар­ством.

(32)Афоня за­ду­мал­ся среди трав и цве­тов. (33)Он сам, как цве­ток, тоже за­хо­тел те­перь де­лать из смер­ти жизнь, он думал о том, как рож­да­ют­ся из сы­пу­че­го скуч­но­го песка го­лу­бые, крас­ные, жёлтые счаст­ли­вые цветы, под­няв­шие к небу свои доб­рые лица и ды­ша­щие чи­стым духом в белый свет.

— (34)Те­перь я сам знаю про всё! — ска­зал Афоня.

(35)Дед Тит ни­че­го не ска­зал. (36)Он не­ви­ди­мо улыб­нул­ся сво­е­му доб­ро­му внуку и пошёл спать в избу на печку.

(37)А ма­лень­кий Афоня остал­ся один в поле. (38)Он со­брал жёлтых цве­тов, сколь­ко мог их удер­жать в охап­ке, и отнёс в ап­те­ку на ле­кар­ства, чтобы отец его не болел на войне от ран. (39)В ап­те­ке Афоне дали за цветы же­лез­ный гре­бе­шок. (40)Он принёс его деду и по­да­рил ему: пусть те­перь де­душ­ка чешет себе бо­ро­ду тем гре­беш­ком.

— (41)Спа­си­бо тебе, Афо­нюш­ка, — ска­зал дед.

(42)Ста­рик крот­ко улыб­нул­ся, по­гла­дил го­лов­ку внука и по­смот­рел на него как на цве­ток, рас­ту­щий на земле.

(По А.П. Пла­то­но­ву*)

* Ан­дрей Пла­то­но­вич Пла­то­нов (1899 — 1951) — из­вест­ный рус­ский со­вет­ский пи­са­тель, дра­ма­тург, поэт, пуб­ли­цист и сце­на­рист.

 

Текст 6.13

 

(1)Он проснулся ночью неизвестно от чего. (2)То ли от ветра мать его всегда открывала на ночь окно, то ли от щелчков усохших половиц. (3)А может быть, его разбудила внутренняя тревога, потому что накануне вечером он поссорился с родителями.

(4)Отец, по настоянию матери, отругал его за разбитые ботинки. (5)А что же, ему играть в футбол без ботинок, что ли? (6)А потом отец так разошёлся, что запретил ему идти завтра в кино.

(7)Он ждал этого кино целую неделю. (8)И фильм-то был старый «Золушка», и он понимал, что история маленькой девочки Золушки это неправда, что это сказка, что ничего этого никогда в жизни не было. (9)Даже тысячу лет назад, когда люди ездили по земле только на лошадях, а по морю ходили на парусниках. (10)И всё равно он мечтал о том, как снова увидит этот фильм, как погаснет свет и начнётся нечто невообразимо волшебное.

(11)Да, скорее всего, он проснулся именно от этой нестерпимой, несправедливой обиды. (12)Ему приснился сон, что он после незаслуженного оскорбления уходит из дому навсегда. (13)И остаётся один на всём свете.

(14)Он лежал в темноте и слушал каждый шорох, раздававшийся в комнате. (15)И ему казалось, что он на самом деле совсем один на всём свете. (16)Так страшно было, темно, так сильно надувал ветер парусом занавески и звенел мелким звоном в стекле.

(17)Ничего не было слышно из-за ветра: ни ночного разговора большого города, ни посапывания родителей в соседней комнате. (18)Только иногда трещали половицы, будто кто-то невидимый ходил по комнате. (19)Это ещё больше пугало мальчика.

(20)Снова скрипнула половица. (21)Мальчик напряг слух, но услышал лишь вой ветра, который дул из пустоты. (22)Он хотел крикнуть и позвать мать. (23)Ему необходимо было разорвать своё одиночество, такое длинное и бесконечное одиночество, которым он так гордился вчера.

(24)Как он тогда крепко сжимал губы и гордился внутренне тем, что не произнёс за весь вечер ни слова.

(25)Он уже забыл про свою гордость, и ему хотелось закричать. (26)Но тут, к своей великой радости, он услышал, как мать заворочалась в постели. (27)Потом отец сонным голосом спросил:

- (28)Который час?

- (29)Спи, спи, - ответила мать. - (30)Ещё рано.

(31)У мальчика по всему телу разлилась приятная теплота. (32)И уже сквозь сон он слышал, как мать встала, прикрыла окно, почему-то пощупала его лоб.

(33)Дворники заговорили под окнами. (34)Их голоса в раннем, пустом городе звенели и отдавались вдалеке. (35)Пролетел самолёт.

- (36)Хабаровский, «Ту-114», - сказал отец. - (37)Скоро вставать.

(38)Пропал куда-то ночной ветер, не скрипели половицы.

- (39)Что-то я, по-моему, вчера переругал Серёжку, - сказал отец. - (40)Несправедливо.

-(41)Переругал, - ответила мать.

- (42)Придётся извиниться, - грустно сказал отец. - (43)И отпустить его в кино.

(44)Но Серёжка этого уже не слышал. (45)Он крепко спал. (46)И совсем забыл про какой-то ночной ветер, про какие-то страхи и про то, что он несколько минут пробыл один на всём свете. (По В. Железникову*)

 

* Железников Владимир Карпович (1925 2015) детский писатель, киносценарист, лауреат литературных премий.

Текст 6.14

- (1)Пойдём на Чатыр-Даг, - сказал первый мальчик.

- (2)Скучно, - сказала девочка. - (3)Мы там недавно были.

- (4)Давайте искать сердолики, - сказал второй мальчик.

- (5)Жарко, - ответила девочка. - (6)Солнце слепит глаза, и ничего не видно.

(7)Они сидели поджав ноги. (8)Мальчики спиной ко мне я видел их тоненькие шеи, а девочка лицом. (9)У неё было обветренное, загорелое лицо, исцарапанные ноги и мокрые волосы. (10)Ребята только что вылезли из моря.

- (11)Что, не можете договориться, как провести время? - спросил я.

(12)Они посмотрели на меня, и девочка сказала:

- (13)Каждый день придумывают одно и то же. (14)Скучно…

- (15)А она ничего не придумывает, а только скучает, - сказал первый мальчик.

- (16)Да, тяжёлое ваше дело.

(17)Они вздохнули. (18)Палило солнце, искрилось море, и было тихо-тихо.

- (19)А знаете что, - сказал я, - вы по очереди на один день или на неделю выбирайте себе вожака, и в этот день, что он придумает, то вы и будете делать. (20)Только обязательно.

- (21)Интересно. (22)А кто будет первым вожаком? - спросила девочка.

- (23)Ну кто? (24)Кто-нибудь из вас троих.

- (25)Нас не трое, - сказал второй мальчик. - (26)Нас четверо. (27)Сейчас ещё Димка придёт.

- (28)Димка у нас странный, - сказала девочка.

- (29)Чем же он у вас странный?

(30)Она засмеялась:

- (31)Он иногда заплывает вон на ту скалу в море и поёт песни из кинофильмов или читает стихи. (32)А однажды он устроил там обсерваторию, - сказал первый мальчик. - (33)Всю ночь глядел в какую-то трубу: хотел увидеть космический корабль.

- (34)А я слышал, - сказал второй мальчик, - как он разговаривал с морем. (35)Иду я. (36)Тихо. (37)И вдруг слышу: «Молчишь, не отвечаешь? (38)Всё равно я разгадаю твои тайны и овладею твоей силой! (39)Иногда ты мне кажешься очень хитрым. (40)А иногда добрым, когда я лежу на твоём берегу и ты шепчешь мне, какие можно построить морские электростанции, используя твои подводные течения». (41)Смотрю никого. (42)Один Димка на берегу и орёт все эти слова. (43)Я ему говорю: «Димка, с кем ты разговариваешь?» (44)А он посмотрел на меня и отвечает: «С морем».

- (45)С морем? - удивился я.

- (46)Ну да. (47)Оно ведь живое.

(48)И в это время появился сам Димка. (49)Он летел стрелой. (50)Лицо у него маленькое, волосы кудрявые и спутанные ветром.

(51)Ребята повернулись в его сторону.

- (52)Я видел, я, кажется, видел гремучую змею! - сказал Димка. - (53)Она ползла, тихо пошёптывая, и я слышал её шипение. (54)Я хотел её тут же убить, чтобы добыть яд для лекарств. (55)Но потом я подумал, что вам тоже будет интересно посмотреть на живую змею. (56)И я примчался за вами.

(57)Мальчишки тут же вскочили.

- (58)А она нас не укусит? - спросила девочка.

- (59)Трусиха! - сказал первый мальчик.

- (60)Девчонка! - поддержал его второй. - (61)Пошли, Димка, без неё.

- (62)Что ты, - сказал Димка девочке и тихо добавил: - Эта змея - обыкновенный уж. (63)Про гремучую я придумал для интереса. (64)И убивать мы её не будем. (65)Ужи - безвредные змеи.

(66)Девочка засмеялась и побежала с Димкой догонять нетерпеливых мальчишек.

(67)Так я и не успел сказать ребятам, что самым лучшим вожаком для них будет Димка. (68)Он научит их всех мечтать… (По В. Железникову*)

* Железников Владимир Карпович (1925 2015) детский писатель, киносценарист, лауреат литературных премий.

Текст 6.15

(1)Новенький сидел за последней партой. (2)Его нельзя было не заметить: у него были ярко-рыжие волосы.

- (3)Княжин, а как ты занимался по физике?

- (4)Это мой любимый предмет.

- (5)Княжин, - сказал я, - подойди к доске и реши задачу по новой формуле.

(6)Он быстро решил задачу и чётко, без запинки, всё объяснил. (7)Мне понравилось, как он отвечал.

(8)Через неделю я увидел списки ребят, записавшихся в разные кружки. (9)В физический кружок первым записался Княжин. «(10)Хорошо, - подумал я. - (11)Княжин - парень что надо».

(12)Я полистал списки других кружков и в каждом наталкивался на фамилию Княжина. (13)И в зоологическом, и в математическом, и в спортивном, только в кружок по пению он не записался.

(14)На перемене я окликнул Княжина.

- (15)Зачем ты записался во все кружки? - спросил я. - (16)По-моему, это несколько легкомысленно. (17)Может быть, ты не знаешь, что увлекает тебя больше всего?

- (18)Нет, я знаю, - упрямо ответил он. - (19)Но мне надо. (20)Это моя тайна.

- (21)Тайна это или не тайна, - сказал я, - но на занятия физического кружка можешь не приходить. (22)Если ты будешь работать в зоологическом, математическом и спортивном кружках, то на физику у тебя не останется времени.

(23)Княжин очень расстроился и даже побледнел. (24)Я пожалел, что так резко с ним разговаривал.

- (25)Я должен всё знать, я должен быть незаменимым, - сказал он. - (26)Я буду пилотом космического корабля. (27)Я никому этого не говорил, но вы меня заставили.

- (28)А-а! - протянул я. (29)И впервые посмотрел ему прямо в лицо. (30)Под рыжим чубом у него было выпуклый лоб, а глаза были голубые и отчаянные.

«(31)Этот долетит, подумал я, этот долетит!» (32)Я вспомнил, как во время войны прыгал с парашютом и как это страшно, когда прыгаешь в пустоту. «(33)А ведь тем, кто полетит в космос, будет ещё страшней. (34)Но этот всё равно полетит».

- (35)Тогда я не возражаю, раз такое дело, - сказал я.

(36)За три месяца он не пропустил ни одного занятия физического кружка. (37)А потом вдруг перестал ходить. (38)И на уроках он был рассеянным и даже похудел.

- (39)Княжин, - спросил я, - почему ты бросил кружок? (40)Не успеваешь?

(41)Он поднял на меня глаза. (42)Это были глаза другого человека. (43)Они были не отчаянные, а печальные и потеряли голубой цвет.

- (44)Я ещё буду ходить, - промямлил он.

(45)Лёвушкин мне сказал:

- У него большая неприятность. (46)Рассказать не могу. (47)Но большая неприятность.

(48)Я решил поговорить с Княжиным на днях, но случай свёл нас в этот же вечер: я услышал знакомый голос, оглянулся. (49)Передо мной стоял Княжин, но что-то незнакомое было в выражении его лица. (50)Я сразу не догадался, а потом понял: у него на носу красовались очки. (51)Маленькие очки в белой металлической оправе.

(52)Минуту мы стояли молча. (53)Княжин стал пунцово-красным.

- (54)А, Княжин, - сказал я, - и тебе не стыдно? (55)Мало ли людей носят очки и совсем не стыдятся этого. (56)Прости меня, но, по-моему, это глупо.

(57)Тогда он поднял голову и тихо сказал:

- (58)А ведь меня теперь в лётчики не возьмут, я узнавал: близоруких не берут, и космические корабли мне не водить. (59)Я эти очки ненавижу.

- (60)Ах, вот в чём дело! (61)Вот почему он такой несчастный и похудевший. (62)Разлетелась в куски его первая мечта, и он страдал. (63)Один, втихомолку.

- (64)Зря ты так мучаешься, - сказал я наконец. - (65)Полетишь на космическом корабле астрономом, инженером или врачом.

- (66)Значит, вы думаете, я всё же могу надеяться? (67)Могу? - он ухватился за мои слова с радостью. - (68)Как же я сам не сообразил?

(69)Он был такой счастливый! (70)А я подумал: «Хорошо, когда у человека ясная цель в жизни и всё впереди». (По В. Железникову*)

* Железников Владимир Карпович (1925 2015) детский писатель, киносценарист, лауреат литературных премий.

Текст 6.16

(1)Всех женщин своей большой семьи, от бабушки до правнучки, прадед называл «доченьками». (2)Всех мужчин «сыночками». (3)Последние годы он был совсем слеп, отличал только свет от тьмы: видел окно, горящую лампу. (4)Разговаривал он мало, но постоянно что-то шептал так тихо, что было почти неслышно. (5)Видно было только, как двигаются седые усы над провалившимся ртом за это звали его дети дедом-шептуном.

(6)Братья ходили в школу, все взрослые были на работе, а Дина, самая младшая в семье, оставалась с прадедом. (7)Когда брату Алику исполнилось десять лет, прадед подарил ему часы. (8)Это был невиданно богатый по тем временам подарок. (9)Часы были на тонком коричневом ремешке, формой напоминали кирпичик, у циферблата было торжественное выражение лица.

(10)Ни у кого в классе часов не было. (11)А у Алика были. (12)Каждые пять минут он смотрел на часы и всё удивлялся, какие же минуты разные: некоторые длинные, еле тянутся, а другие быстрые, проскакивают незаметно. (13)Вечерами Алик заводил часы и клал их рядом с кроватью на стул. (14)Сколько Дина ни просила, он не давал их даже подержать.

(15)Однажды утром, недели через две после того как подарили часы, Алик ушёл в школу, оставив часы на стуле возле кровати. (16)По дороге он спохватился, но возвращаться было некогда.

(17)После завтрака Дина обнаружила часы. (18)Она осторожно взяла их и надела. (19)Прадед покачал головой.

(20)Во дворе Дину окружили ребята.

- (21)Это Алькины часы, - говорили они.

- (22)Нет, мои! - врала Дина. - (23)Наш прадед был часовщиком, пока не ослеп. (24)У него таких часов сто штук. (25)Он и мне подарил.

(26)Девочка побежала на задний двор. (27)Там ребята играли в волейбол. (28)Она попросилась, её приняли неохотно. (29) Играть толком она не умела. (30)Дина подняла руки с растопыренными пальцами и стала ждать, когда мяч шлёпнется о них. (31)Наконец долгожданный мяч, направленный чьей-то завистливой рукой, с силой ударился о запястье. (32)Часы брызнули в разные стороны: отдельно механизм, отдельно стёклышко. (33)С жалким звоном оно стукнулось о землю и подскочило, сверкнув на солнце.

(34)Была первая весенняя жара, липы стояли в новой листве, как свежевыкрашенные.

(35)Казалось, что деревья остолбенели перед случившимся несчастьем. (36)Зажав в ладони то, что осталось от часов, Дина медленно поднялась на крыльцо, прошла сквозь облако солнца, лежащее на ступенях, в прохладную темноту. (37)Она не плакала, но было так тяжело, как будто она несла на спине мешок картошки. (38)Она долго колотила пяткой в дверь, прадед открыл. (39)Дина уткнулась носом в тощий дедов живот.

- (40)Ничего, ничего, доченька, - сказал он, - не надо было их брать.

(41)И слёзы наконец брызнули, как брызжут в цирке у клоунов, сильной струёй. (42)Она сунула в маленькую сухую руку прадеда стёклышко и механизм. (43)А когда все слёзы, которые были, вылились, она крепко уснула.

(44)Когда Дина проснулась, прадед сидел за столом, а перед ним стояла фарфоровая коробочка с инструментами: пинцетами, щёточками, колёсиками и круглым увеличительным стеклом. (45)Дина подошла к нему на цыпочках и прижалась к острому плечу. (46)Он засовывал ремешок в ушки целых часов.

- (47)Деда, ты починил? - не веря своим глазам, спросила Дина.

- (48)Ну вот, а ты плакала. (49)Стёклышка нового у меня нет. (50)Здесь трещинка маленькая, видишь? - (51)Вижу, - шёпотом ответила Дина. (52)А ты? (53)Скажи, ты не слепой, да? (54)Ты видишь?

(55)Прадед повернулся к ней. (56)Глаза его были добрыми и блёклыми. (57)Он улыбнулся.

- (58)Пожалуй, кое-что вижу. (59)Но только самое главное, - ответил он и зашептал, как всегда, что-то неслышное.

(60)Прошло много лет, и Дина мало что помнит из того времени. (61)Но то, что помнит, делается с годами всё ясней, и иногда ей кажется, что скоро она сможет различить, расслышать те слова, которые шептал её прадед. (По Л. Улицкой*)

* Улицкая Людмила Евгеньевна (род. в 1943 г.) российская писательница, сценарист, лауреат литературных премий.

Текст 6.17

(1)Мы сидели на майском берегу, под щедро распустившимся летним солнцем, у тонкой реки и быстрой воды. (2)Вода называлась Истье, а недалекая деревня Истцы. (3)Вдруг Корин, друг отца, выступил с заманчивой идеей:

- Захар, а помнишь? (4)Мы с тобой катались на велосипедах через лес в старые монастыри? (5)Давай сплавимся туда по реке? (6)На велосипедных колесах туда добираться полчаса. (7)А по речке часа за два, ну, за три спустимся. (8)Полюбуемся местными красотами.

(9)Вода в Истье была ласковой и смешливой. (10)Деревень вдоль реки не было.

- (11)Ты сплавлялся туда? - спросил отец.

- (12)В том-то и дело, что никогда, у меня и лодки нет. (13)А ведь очень любопытно было бы! (14)У монастырей, - продолжал Корин, - как раз нынче стоят лагерем знакомые археологи. (15)Они, во-первых, обрадуются нам, неожиданно спустившимся по реке, и, во-вторых, легко доставят нас обратно на машине.

- (16)На чём поплывём? - спросил отец.

- (17)Автомобильные камеры, числом две! - ответил Корин.

- (18)Сплаваем, сынок? - посоветовался отец.

(19)Мы спустили чёрные камеры в прозрачную воду. (20)Это было прекрасно: уже нежаркий, пятичасовой, такой милый и лопоухий день, блики на воде, стремительное скольжение вперёд. (21)Когда отец толкал колесо, я чуть повизгивал от счастья, которое переполняло меня.

(22)Река петляла, словно пыталась сбежать и спрятаться от кого-то. (23)Монастыри всё не показывались. (24)На солнце стали наползать вечерние тягучие тучи. (25)Появились комары. (26)Я стал замерзать. (27)Корин отстал. (28)Прошло, наверное, часа три или больше. (29)Налетел ветер, лес нахмурился и навис над нами, втайне живой, но ещё молчащий. (30)Отец решил идти вперёд: в лесу без спичек с ребёнком делать нечего, а назад, поди, уже добрые шесть часов ходу. (31)Холод клокотал уже в груди. (32)Отец наклонялся ко мне и грел своими руками, грудью, дыханием.

(33)Ещё несколько часов мы двигались почти беззвучно, я старался не смотреть на возвышавшийся с обеих сторон лес, чтобы не встретиться с кем-нибудь глазами. (34)Мне было холодно и страшно.

- (35)Посмотри-ка, вон видишь впереди огонёк? (36)И похоже это на окошко, - сказал отец.

(37)Я вцепился в этот огонёк глазами, как в поплавок. (38)Может, только через полчаса огонек стал явственно различим. (39)Он был впаян в чёрный дом, стоявший на высоком берегу. (40)Впервые за шесть или семь часов мы вышли на берег. (41)Берег был остро-каменистый, идти по нему я не мог. (42)Отец взял меня на руки и тихо пошёл вверх.

(43)Хозяином избы оказался дед, поначалу смотревший на нас с опаской. (44)Трудно в ночи довериться двум почти голым людям: мальчику, по груди и плечам которого была ровно размазана кровавая кашка из комарья и мошкары, и огромному мужчине.

(45)Спускались к старым монастырям, думали, что по воде столько же, сколько посуху, и не успели засветло, пояснил отец.

- (46)Вы из Истцов? - догадался хозяин. - (47)Здесь река петляет так, что по воде до монастырей будет пять пеших дорог. (48)Заходите. (49)Куда ж вам с ребёнком!

(50)Меня уложили в кровать, отец закутал меня в одеяло. (51)В кровати было почти хорошо, мирно, сладостно. (52)Я всё ждал, что отец ляжет рядом и мир, отсыревший, чужой и шероховатый, как кора, наконец, исчезнет вовсе, а на смену придёт мир сонный и тёплый. (53)Рядом с папой никакие беды были не страшны.

- (54)Сынок, надо мне Корина искать, - сказал отец негромко. - (55)Мало ли что с ним. (56)А то лежит там дядя Олег, никто не поможет ему.

(57)Корин нашёлся на берегу, он подвернул ногу. (58)Отец разжёг ему костёр, он взял у приютившего меня деда спичек и сала. (59)Потом отец вернулся в нашу деревню, приехал за мной на велосипеде и отвёз домой. (60)Снова спустился по реке, забрал Корина.

(61)Прошли годы, а я до сих пор вспоминаю тот случай и будто слышу голос своего отца... (По З. Прилепину*)

* Прилепин Захар (настоящее имя Евгений Николаевич Прилепин, род. в 1975 г.) современный писатель

 

 

---

Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 297; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!