Теория международных режимов – ГЛАВА 15, ПАРАГРАФ 3
Теория международных режимов возникла в 1980-е гг. Ее сторонники
(С. Краснер, Р. Кохэн, Ф. Краточвил, Дж. Рагги, О. Янг и др.) видят
основы и мотивы межгосударственного сотрудничества в институтах, Не
являющихся прямым порождением международного права или
международных организаций и не связанных с ними непосредственно, о
качестве примеров приводятся режимы международной торговли (1АГТ
— ВТО), режимы нераспространения ОМП (оружия массового
поражения) или же режимы морского судоходства. При этом между-
народные режимы определяются как совокупность норм, принципов,
пРавил и процедур принятия решения, которые отвечают ожиданиям те
факторов. Утверждается, что режимы облегчают сотрудничество через
функции, посредством осуществления которых они служат государ-
ствам. Режимы смягчают последствия международной анархии для го-
ударств, побуждая к децентрализованному осуществлению соглаше- ний. Кроме того, режимы рассматриваются как средство улучшения
информации каждой стороны о поведении других сторон. Предпола-
гается, что они способствуют изменению структуры операционных из-
держек сотрудничества, сокращая «стимулы для нарушения принципов
режима» (Keohan. 1984. Р. 90). Таким образом, с одной стороны режимы
уменьшают неуверенность государств и их опасения, что другие
нарушат сотрудничество, а с другой стороны, склонность самих
государств к подобному нарушению. Как демонстрируют авторы «Тю-
|
|
бингенской группы», государства создают международные режимы
путем согласия по ряду принципов, норм и правил, которые они будут
соблюдать в политике в ходе принятия решений в спорных вопросах.
Более того, государства обычно устанавливают процедурные нормы
дальнейшего развития и адаптации в соответствии с изменившимся
положением независимых норм и правил режима. Когда государства
формируют режим (или присоединяются к нему), они обязуются со-
блюдать определенные ограничения относительно использования своих
суверенных прав (например, права по своей воле повышать или
понижать тарифы) в обмен на то, что другие сделают то же самое. Такие
обмены, которые и порождают потом международные режимы, прино-
сят выгоды, но и возлагают обязанности на те государства, которые к
ним присоединились (а часто также и на аутсайдеров данного режима)
(Hasenclever, Meyer, Rittberger. 1996. P. 1).
Другие авторы отмечают, что само существование режима указы-
вает на предшествующую серию решений, принятых государствами в
целях сотрудничества. Например, Дж. Грико говорит о влиянии более
ранних сделок на состояние сотрудничества (и на возможности тако-
|
|
вого), а также о роли политики распределения выгод от сотрудничества,
существующей в рамках режима (Grieco. 1990. Р. 218—219).
Теория режимов критикуется также за невнимание к вопросам
власти. Распределение силы в международном масштабе рассматрива-
ется как основа режимов и как ответственность за изменения, которые
происходят в них. Учитывая обеспокоенность государств своим измен-
чивым положением в международной иерархии, можно сказать, что они
вряд ли легко найдут согласие в том, что касается количества пере-
даваемой друг другу информации, а также тех принципов, которые
определяют режим. Ведь с этими принципами связаны те потери, ко-
торые должны понести государства, и те выгоды, которые они смогу
извлечь из существования режима. А снабжение информацией и X
рактер потерь от заключаемых сделок — это уже вопросы высокой п
литики (Krasner. 1991).
По мнению X. Милнер, заслуживает внимания то, что даже крит ки
теории международных режимов соглашаются с ее центральныположениями и что существуют эмпирические подтверждения вывода о
способности режимов уменьшать стоимость деловых операций для
государств, ведущих переговоры по соглашениям о сотрудничестве. М.-К. Смуте подчеркивает, что, несмотря на спра-
|
|
ведливость критики в адрес теории международных режимов, она су-
щественно обогатила анализ межгосударственного сотрудничества:
«Понятие режима имеет эвристическую ценность. Оно позволяет обо-
значить и исследовать те не вписанные в юридические тексты формы
регулирования, наличие которых можно констатировать в междуна-
родной жизни и для обозначения которых до этого не существовало
никакого понятия» (Smouts. 1998. Р. 148). Она отмечает, что в последние
годы в исследовании рассматриваемой проблемы наметились новые
интересные повороты, ведущие к освобождению от слишком
механического подхода к анализу международных режимов. С одной
стороны, само понятие международного режима все более заметно ус-
тупает место понятию международных институтов, что расширяет воз-
можности анализа формирования правил сотрудничества между го-
сударствами, придавая такому анализу социологический характер. С
другой стороны, сегодня вырисовывается новое направление, которое
акцентирует внимание не столько на стратегиях государств и властных
отношениях в международной системе, сколько на реактивном
измерении международного сотрудничества (там же).
|
|
Рассматриваемая теория возникла как результат полемики между
неореалистами и неолибералами. Во второй главе уже говорилось, что
эта полемика выдвинула на первый план целый ряд важных вопросов,
касающихся международного сотрудничества, и тем самым она дала
возможность осмыслить имеющиеся в этой сфере проблемы. Однако
положения этой дискуссии нуждаются в дополнительной эмпирической
проверке, а сама дискуссия не внесла ожидавшегося от нее вклада в
анализ проблемы межгосударственного сотрудничества, поскольку
выявила серьезные внутренние слабости и ограниченности обеих уча-
ствующих в ней сторон, т.е. неореализма и неолиберализма.
Резюмируя слабости участвовавших в дискуссии сторон, Р. Пауэлл
(Powell. 1994) выделяет три аспекта. Во-первых, ссылка на анархичность
международной системы малоплодотворна, ибо не дает ответа на вопрос
о способах, какими располагает государство для достижения своих целей.
Кроме того, следует согласиться с Р Кохэном в том, что Международная
система всегда была анархичной, поэтому ссылок на анархию с целью
объяснения международных изменений и, в частности, изменений в
уровне межгосударственного сотрудничества и его институализации
недостаточно. Во-вторых, спор об относительных и абсолютных выгодах мало но-
вого внес в понимание межгосударственного сотрудничества. В конеч-
ном итоге он перерос в спор о том, что следует считать выгодным для
государства. Ключ к пониманию существа проблемы скрывается, по
мнению Пауэлла, в том, что степень заинтересованности государства в
относительных выгодах не является неизменной (и с этим согласны обе
дискутирующие стороны). Это означает, что сотрудничество и за-
интересованность в относительных выгодах могут изменяться одно-
временно, не обусловливая друг друга.
В-третьих, существование режимов и институтов действительно
позволяет получить совместные выгоды от межгосударственного со-
трудничества. Некоторые способы реализации представляют большую
часть выгод одному государству, а некоторые — другому. Кроме того,
существующий международный режим и распределение выгод могут и
не отражать имеющегося распределения силы. В итоге подобные
ситуации порождают конфликты по поводу распределения выгод и даже
могут стать потенциальной причиной гегемонистских войн.
Р. Пауэлл считает,' что фундаментальное объяснение проблем меж-
государственного сотрудничества надо искать в особенностях состояния
международной стратегической среды. На этом пути теория
международных отношений сталкивается с двумя нерешенными во-
просами. Первый — действительно ли институты и режимы легко при-
спосабливаются к изменениям в распределении силы? И второй —
какие факторы влияют на стабильность международного сотрудниче-
ства и на темпы приспособления режимов к происходящим изменени-
ям? Можно добавить, что для теории международных отношений ос-
тается открытым и вопрос о характере и тенденциях изменений, про-
исходящих в международной среде.
Именно эти вопросы так или иначе обсуждаются в рамках социо-
логического подхода к анализу межгосударственного сотрудничества.
49. Социологический подход к исследованию межгосударственного сотрудничества– Глава 15, параграф 4
50.Понятие «международный порядок» -16 ГЛАВА 1-ый ПАРАГРАФ
Теория демократического мира
Ее суть можно выразить в нескольких словах: демократии не воюют друг с другом.А раз так, то необходимо сделать все государства на земле демократическими, и тогда человеческая цивилизация будет гарантирована от войн.
Естественно, государства с иным типом власти совсем не в восторге от такой теории, поэтому их идеологи предпринимают многочисленные попытки ее опровержения. А если учесть, что в демократических государствах все равно существует, хотя и сильно ограниченная, система силового присвоения прибавочного продукта, то и здесь имеются критики теории демократического мира.
Эти попытки наиболее успешны в опровержении самой слабой стороны теории – демократии друг с другом не воюют; это правильно, но они постоянно воюют с недемократическими государствами. А раз так, то демократические государства нельзя назвать миролюбивыми. Где гарантия, что в будущем они не начнут воевать и друг с другом?
Такую гарантию можно было бы дать, поняв, почему же демократии не воюют друг с другом. На этот счет есть несколько точек зрения:
1) лидеры демократических стран отвечают перед своими избирателями за развязывание войны, поэтому у них есть стимул искать ее альтернативы;
2) демократические лидеры решают внутренние вопросы путем переговоров, а не оружием, и делают то же самое в области внешней политики;
3) демократические государства рассматривают недемократические государства или их людей как угрозу, и воюют с ними по тем вопросам, которые в отношениях между демократическими государствами были бы решены мирными средствами;
4) демократические государства богаче не демократических, поэтому им есть что терять
Коллективная безопасность
Система поддержания мира и безопасности в мировом или региональном масштабе, обеспечиваемая совместными согласованными усилиями всех государств. Центральной идеей коллективной безопасности является постоянное поддержание баланса силы (balance of power), подразумевающее, что все страны, входящие в международное сообщество, договариваются препятствовать вооруженной агрессии со стороны любого из членов сообщества. Логика этой схемы заключается в том, что ни одно государство не может противопоставить себя другим членам и это должно служить постоянному сдерживанию агрессии (подобное допущение весьма затруднительно, если в систему входят ядерные державы). Обеспечение коллективной безопасности предъявляет к странам-участницам серьезные требования. Во-первых, все государства должны безусловно принять существующее status quo и отказаться от применения силы в любых целях, кроме защиты своей территории. Во-вторых, все государства должны договориться о четком определении понятия "агрессия", чтобы при возникновении соответствующей ситуации между ними не возникали разногласия. В-третьих, все государства, особенно крупные державы, должны быть готовы предоставить свои вооруженные силы и/или финансовые средства (либо создать, оплатить международные вооруженные силы и изыскать возможности контроля за ними) с целью предотвращения актов агрессии, даже если они не затрагивают их собственные интересы или даже им противоречат. В-четвертых, все государства должны активно противодействовать любому нарушению введенных санкций (появлению "лазеек" в системе санкций), которое было бы выгодно стране, признанной агрессором. Попытки Лиги Наций (League of Nations) создать систему коллективной безопасности потерпели неудачу из-за ее неспособности выполнить эти условия. Механизмом коллективной безопасности является Совет Безопасности ООН (The United Nations Council). Его операцию в 1991 г. против Ирака, совершившего нападение на Кувейт, можно рассматривать как пример успешного претворения в жизнь идей коллективной безопасности.
Общая заинтересованность государств в деле сохранения международного правопорядка способствовала созданию системы коллективной безопасности.
Коллективная безопасность представляет систему совместных действий государств, установленную Уставом ООН с целью поддержания международного мира и безопасности, предотвращения или подавления актов агрессии.
Коллективная безопасность как система совместных действий государств включает следующие элементы: 1) общепризнанные принципы современного международного права, важнейшими из которых являются принцип неприменения силы или угрозы силой, нерушимости границ, территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела; 2) коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и актов агрессии; 3) коллективные меры по ограничению и сокращению вооружений, вплоть до полного разоружения.
Коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и актов агрессии как элемент коллективной безопасности — это действия невооруженного или вооруженного характера, совершаемые группой государств или региональными и универсальными организациями, уполномоченными на поддержание и восстановление международного мира и безопасности.
В основу создания системы коллективной безопасности положен принцип неделимости мира, содержанием которого является опасность военных конфликтов для всех государств мира. Этот принцип требует от государств реагировать на любые нарушения мира и безопасности в любом районе земного шара, участвовать в совместных действиях на основе Устава ООН в целях предотвращения или ликвидации угрозы миру.
В международном праве различают два вида системы коллективной безопасности: универсальную и региональную.
Универсальная система коллективной безопасности
Она была основана на нормах Устава ООН и предусматривает действия государств в соответствии с решениями этой организации. Начало универсальной системе коллективной безопасности было положено союзом государств антигитлеровской коалиции, с принятием Декларации Объединенных Наций от 1 января 1942 г. Направленная против блока агрессивных стран, коалиция представляла пример возможности широкого сотрудничества государств с различными социально-экономическими системами и идеологическими взглядами. К моменту разгрома гитлеровской Германии (1945 г.) коалиция объединяла 47 государств.
В послевоенный период была создана всемирная система коллективной безопасности в форме Организации Объединенных Наций, основная задача которой состоит в том, чтобы "избавить грядущие поколения от бедствий войны". Система коллективных мероприятий, предусмотренная Уставом ООН, охватывает: меры по запрещению угрозы силой или ее применения в отношениях между государствами (п. 4 ст. 2); меры мирного разрешения международных споров (гл. VI); меры разоружения (ст. 11, 26, 47); меры по использованию региональных организаций безопасности (гл. VIII); временные меры по пресечению нарушений мира (ст. 40); принудительные меры безопасности без использования вооруженных сил (ст. 41) и с их использованием (ст. 42).
Поддержание международного мира и безопасности строится на базе общепризнанных принципов и норм международного права и осуществляется Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности ООН, компетенция которых в этой сфере четко разграничена.
Особого внимания заслуживают операции ООН по поддержанию мира. Их задача сводится к следующему: а) расследование инцидентов и проведение переговоров с конфликтующими сторонами с целью их примирения; б) проверка соблюдения договоренности о прекращении огня; в) содействие поддержанию законности и правопорядка; г) предоставление гуманитарной помощи местному населению; д) наблюдение за ситуацией.
В зависимости от предстоящей задачи операции ООН могут представлять собой миссии военных наблюдений или ввода ограниченного контингента войск.
Во всех случаях операции строго должны выдерживать принципы: 1) принятие СБ решения о проведении операции, определение ее мандата и осуществление общего руководства при согласии сторон в конфликте на проведение операции;
2) добровольность предоставления воинских контингентов государствами-членами, приемлемыми для сторон; 3) финансирование международным сообществом; 4) командование Генерального секретаря с предоставлением полномочий, вытекающих из мандата, предоставленного СБ; 5) беспристрастность сил и сведение к минимуму применения военной силы (только для самообороны).
Региональные системы коллективной безопасности
Они представлены соглашениями и организациями, обеспечивающими безопасность на отдельных континентах и в регионах. Их значение отнюдь не умаляется тем, что современные средства ведения войны приобрели глобальный характер. Возможность предотвращения любого локального конфликта, который может перерасти в полномасштабную войну, заставляет государства объединяться на различных уровнях. Это положение закреплено в п. 1 ст. 52 Устава ООН, допускающем существование региональных соглашений или органов "при условии, что такие соглашения или органы и их деятельность совместимы с целями и принципами Организации". Эффективные региональные системы коллективной безопасности требуют участия в них всех государств данного региона, независимо от их общественного и государственного строя. Они преследуют ту же цель, что и универсальный механизм коллективной безопасности, — поддержание международного мира и безопасности. Вместе с тем сфера их действия ограничена по отношению к универсальной системе коллективной безопасности. Во-первых, региональные организации не правомочны принимать какие-либо решения по вопросам, затрагивающим интересы всех государств мира или интересы государств, принадлежащих к иным или нескольким регионам; во-вторых, участники регионального соглашения вправе решать только такие вопросы, которые касаются региональных действий, затрагивают интересы государств соответствующей группы.
К компетенции региональных организаций относится прежде всего обеспечение мирного разрешения споров между их членами. Согласно п. 2 ст. 52 Устава ООН, члены этих организаций должны прилагать все усилия для достижения мирного разрешения- местных споров в рамках своих организаций до передачи споров в Совет Безопасности, а последний в свою очередь должен поощрять такой метод разрешения споров.
Учитывая различия регионов и ситуаций, происходящих в них, Устав ООН не дает точного определения региональных соглашений и органов, чем обеспечивается гибкость мероприятий, осуществляемых группой государств для разрешения вопроса, подходящего для региональных действий. Такое положение дает основание говорить о сложившейся модели отношений между региональными организациями и ООН и о формальном "разделении труда" по поддержанию мира.
Совет Безопасности может использовать региональные организации для осуществления под своим руководством принудительных действий. Сами же региональные организации не полномочны принимать никаких принудительных мер без разрешения Совета Безопасности. Региональные организации вправе применять принудительные меры только для отражения уже совершенного нападения на одного из участников региональной системы коллективной безопасности.
Другая важная задача региональных организаций состоит в содействии сокращению и ликвидации вооружения и в первую очередь оружия массового уничтожения.
Созданию региональных систем коллективной безопасности в практической деятельности государств уделяется значительное внимание. На Европейском континенте до второй мировой войны, несмотря на усилия Советского Союза, создать систему коллективной безопасности на удалось. В послевоенный период международные отношения в Европе строились на началах противоборства двух "мировых систем". Западные страны в 1949 г. заключили Североатлантический договор (НАТО). Ответным шагом социалистических стран стало подписание в 1955 г. Варшавского Договора
текстах обоих договоров содержались конкретные обязательства сторон по поддержанию мира и безопасности: воздерживаться от угрозы силой или ее применения, разрешать международные споры мирным путем. Но речь шла о данных обязательствах только в отношении государств — участников этих договоров. Что касалось отношений организаций друг к другу, то они находились в состоянии "холодной войны". Нельзя не отметить тот факт, что НАТО была оформлена в нарушение основных условий заключения региональных соглашений безопасности, зафиксированных в гл. VII Устава ООН "Региональные соглашения": в него вошли страны, которые расположены в различных регионах.
В соответствии с договором целью НАТО является объединение усилий всех ее членов для коллективной обороны и для сохранения мира и безопасности. Однако с этой целью не согласуются меры по созданию мощной военной структуры.
Принятие новых государств в НАТО свидетельствует о нарушении ст. 7 Договора, которая предусматривает приглашение государств, а не принятие по их личному заявлению. Само расширение НАТО на восток свидетельствует об увеличении военной машины за счет новых членов, что не способствует европейской безопасности «Трансформация» НАТО, о которой заявляют ее руководители, также не соответствует ее целям. Проведение миротворческих операций и реализации программы "Партнерство во имя мира" не предусмотрена Договором 1949 г. Роль, которую на себя возлагает НАТО на Европейском континенте, также выходит за пределы ее компетенции.
Варшавский Договор был заключен в строгом соответствии с Уставом ООН и отличительной особенностью его как оборонительной организации являлось стремление к созданию системы коллективной безопасности всех государств Европы. В ст. 11 Договора указывалось: "В случае создания в Европе системы коллективной безопасности и заключения с этой целью Общеевропейского Договора о коллективной безопасности, к чему неуклонно будут стремиться Договаривающиеся Стороны, настоящий Договор утратит свою силу со дня вступления в действие Общеевропейского Договора".
Процессы, происшедшие в странах Центральной и Юго-Восточной Европы с середины 80-х годов, повлекшие ликвидацию "мировой системы социализма", предопределили судьбу Организации Варшавского Договора. В 1991 г. ОВД перестала существовать.
Основы системы коллективной безопасности в Европе были заложены Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе. В подписанном в Хельсинки Заключительном акте (1975 г.) содержится свод принципов сотрудничества государств и их взаимоотношений, намечены конкретные меры в области разоружения, в том числе меры доверия в военной области, указаны практические шаги по обеспечению европейской безопасности. Отличительная особенность Заключительного акта как основы европейской системы коллективной безопасности заключается в том, что в нем не предусмотрено применение принудительных мер.
За время, прошедшее со дня подписания Заключительного акта СБСЕ (1975 г.), нормы, обеспечивающие стабильность безопасности в Европе, были приняты в последующих документах СБСЕ. Особого внимания заслуживают пакеты решений, принятых на встречах глав государств и правительств государств — участников СБСЕ в Хельсинки 9—10 июля 1992 г. и в Будапеште 5—6 декабря 1994 г. В числе актов Будапештской встречи — Кодекс поведения, касающийся военно-политических аспектов безопасности. Заслуживает внимания тезис, согласно которому демократический политический контроль над военными и военизированными силами, силами внутренней безопасности, разведывательными службами и полицией расценивается как незаменимый элемент стабильности и безопасности
Принятые в рамках СБСЕ-ОБСЕ документы способствовали созданию новой формы отношений между европейскими государствами, основанной на совместных подходах к вопросам создания системы безопасности. Существенным итогом в этом процессе явилось подписание в марте 1995 года в Париже Пакта о стабильности в Европе, который позже был передан Европейским Союзом в ОБСЕ для доработки и проведения в жизнь в тесном сотрудничестве с Советом Европы.
Практике деятельности региональных организаций, в документах которых содержатся положения о коллективных мерах в случае вооруженного нападения против какого-либо из членов (ЛАГ, ОАЕ, ОАГ), известны случаи использования сил по поддержанию мира (например, создание в 1981 г. Организацией африканского единства межафриканских сил по стабилизации положения в Чаде).
Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 1136; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!