ТОЛКОВАНИЕ НА ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ СВ. АП. ИОАННА 43 страница
Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти.
Прошу, говорит, не вынуждайте меня сильно воспользоваться моею силой (ибо словом смелость называет силу свою), которую думаю употребить, то есть которую предполагаю, думаю или намереваюсь, так как меня вынуждают к тому, употребить против клевещущих, будто мы лицемеры и хвастуны; ибо это значат слова: что мы поступаем по плоти. Заметь, что смелостью называет намерение ответить некоторым, хотя намеревается сделать это не за себя, но за проповедь. Но учителю более свойственно быть медленным в наказаниях, нежели тотчас же прибегать к ним.
Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем.
То есть хотя мы обложены плотью, но пользуется не плотским оружием. Рассуждает о проповеди, показывая, что она не человеческое дело и не имеет нужды в земной помощи. Когда же говорит воинствуем, то внушает такую мысль: мы ведем войну и вступили в брань.
Оружия воинствования нашего не плотские.
То есть не богатство, ни слава, ни сладкоречие, ни ласкательство, ни лицемерие, ибо таковы оружия плотские.
Но сильные Богом на разрушение твердынь.
Не сказал: но духовные (так, конечно, должно бы сказать в противоположность слову плотские), но — сильные, намекая на то, что плотские оружия слабы и бессильны. Смотри, насколько он чужд гордости. Не сказал: мы сильны, но: оружия, сильные Богом, то есть — Бог сделал их сильными. Поскольку были гонимы и мучимы, что, казалось бы, свойственно слабости, то говорит: сильные Богом, ибо чрез это особенно открывается сила Бога, и Он есть действующий и сражающийся, хотя оружия носим мы. В чем же сильные? В разрушении твердынь, а каких твердынь, об этом говорит ниже.
|
|
|
Ими ниспровергаем замыслы.
Этими оружиями, говорит, низлагаем мудрования эллинов и их гордость, или: извлекаем их умы и души из заблуждения, которым они заражены, и покоряем их истине. Так ум и надменность Ареопагита отвлечены были от нечестия и покорены благочестию. Заметь, что не сказал: употребляем стенобитные орудия, но просто: разрушаем; этим показывается легкость победы и сила оружия.
И всякое превозношение, восстающее против познания Божия.
Продолжает иносказание, чтобы уяснить желаемое. Хотя бы, говорит, противостояло разуму Божию, то есть Евангелию, превозношение, то есть башня или крепость, и это разрушаем.
И пленяем всякое помышление в послушание Христу.
Слово пленение имеет двоякое значение: оно означает и потерю свободы, и совершенное пленение, после которого нельзя уже сопротивляться. Павел употребил теперь слово пленяем во втором значении. Не только, говорит, одолеваем и побеждаем всякое человеческое умствование, но и пленяем, что означает совершеннейшую победу. Далее, так как слово пленение тяжело, то говорит: в послушание Христу. То есть мы приводим в рабство Христа, которое дороже всякой свободы, — покоряем Христу, от погибели к спасению, от смерти к жизни. Вспомни о тех, которые сожгли волшебные книги свои в Ефесе, и ты поймешь, как пленял Павел.
|
|
|
И готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится.
Здесь и коринфян устрашает. Мы, говорит, вас ожидаем, чтобы, когда по наставлениям нашим исправитесь и прекратите общение с клеветниками, подвергнуть наказанию только неисцельно страждущих. Наказание у нас готово, но так как вы имеете общение с ними, то не употребляем его пока, чтобы и вас не коснулся удар. Словами когда ваше послушание исполнится намекает на то, что хотя они и теперь послушны, однако не совершенно. Вместе с тем грозно требует, чтобы те и другие исправились и чтобы никто не подвергся наказанию. В нас сначала образуются мысли, чрез борьбу худших с лучшими, а потом являются превозношения в честь одержавших победу, восстающие против познания Божия, так что приходят в состояние, называемое возбуждением, исступлением. Ибо мышление есть простое и непосредственное действие ума, более представляющее самые вещи, нежели доказательство. И в обольщенных бесами есть, кажется, такие мысли, которые Павел, и всякий водящийся духом его, пленяет в послушание Христу.
|
|
|
На личность ли смотрите?
Не только устрашает обольстителей, но и порицает обольщаемых, поэтому говорит: узнавайте по делам, кто надменен, кто богат, кто прикрывается личиной добродетели.
Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы.
Ложные апостолы величались, что они Христовы и будто бы самовидцы Слова. По себе сказал вместо: пусть не ожидает нашего против него обличения, но сам размышляет, что именно потому, что он Христов, он не имеет никакого преимущества пред нами. Ибо я тоже не могу быть апостолом кого-либо другого, хотя бы и он был Христов. Но здесь он выразил уступку, поскольку еще прежде показал, насколько он выше.
Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде.
|
|
|
Не сказал: я имею власть наказывать и умерщвлять, а они не имеют, но смиренно: если бы и более. И не сказал: если хвалюсь, но: если бы стал хвалиться, то есть если захочу, говорит, похвалиться о власти, которую Господь дал нам, опять все это приписав Господу. А получил я ее от Бога для того, чтобы утверждать в вере, благодетельствуя, а не наказуя. Итак, почему ты сказал: ниспровергаем замыслы? Потому, что в том и состоит созидание, чтобы разрушать все гнилое и уничтожать препятствия. Итак, каким образом ты угрожаешь разорением, когда не получил на это власти? Преимущественно я получил в созидание; но если бы кто оказался неизлечимым, то мы воспользуемся и властью на разорение. Итак, если я захочу, говорит, похвалиться тем, что Бог даровал мне больше, так что я имею власть прежде всего благодетельствовать, а в случае противления — наказывать, не останусь в стыде, то есть не покажусь лжецом или горделивым.
Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями. Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна, — такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично.
Каков на словах, таков и на деле: я мог бы похвалиться, но не думайте, что я устрашаю вас посланиями, как говорят мои клеветники: «он хвалится в посланиях и посылает грозные письма, а в личном присутствии он ничтожен и является не таким, каков в своих посланиях». Но всякий, кто так говорит, пусть знает, что мы не только угрожаем в посланиях, но при личном присутствии можем и привести в исполнение свои угрозы.
Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют.
Здесь он показывает, что это хвастуны и слишком много хвалятся собой. Итак, говорит, что мы не смеем сопоставлять, то есть причислять, или сравнивать, то есть противополагать себя тем из них, которые превозносят себя похвалами.
Они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно.
Они, говорит, не удостаивают приравнивать себя к кому-либо из других людей, но измеряют себя самими собой, состязаются между собой и не чувствуют, как смешны они вследствие этого. Ибо каждый, считая себя лучше других, унижает другого; итак, все являются славными друг пред другом; они не понимают сами, как это смешно.
А мы не без меры хвалиться будем.
Ибо, хвалясь, они, может быть, говорили: «мы достигли пределов земли и обратили вселенную». Но мы, говорит, не так.
Но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас.
Как между земледельцами разделил Бог виноградники, так и между нами, апостолами, разделил вселенную. Итак, будем хвалиться по мере удела, какой назначил нам Бог. Какая же это мера? Та, чтобы достигнуть и до вас. Итак, поскольку это наша мера, то мы и до вас хвалимся.
Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым.
Вероятно, ложные апостолы и отправившиеся куда-либо без всякой проповеди хвалятся одним простым пришествием и все приписывают себе самим. Итак, апостол говорит: мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, ибо мы достигли не просто, но благовествованием Христовым, то есть не только пришли, как те, но и с проповедью Евангелия.
Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш, так чтобы и далее вас проповедовать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе.
Показывает, что те хвалятся трудами апостолов и хвалятся без меры, то есть чрезмерно и чужими трудами. Мы же не так, но, достигши до вас, мы смело говорим, что достигли до вас. При этом мы надеемся, без сомнения, на Бога (ибо Павел не думал выставлять на вид себя), — что, достаточно научив и умножив веру вашу, возвеличимся в вас. Ибо учитель возвеличивается тогда, когда умножает подвиги учеников и с избытком увеличивает свой удел, то есть расширяет ту меру удела, которую он получил. Итак, на что мы надеемся? На то, что и далее вас будем проповедовать Евангелие и, может быть, и сверх того похвалимся, если принесем им пользу. Как домостроитель вселенной и архитектор, он повсюду называет удел и меру, и чтобы показать, что все это принадлежит Богу, Который определяет этот удел и эту меру, приводит и следующее место.
Хвалящийся, хвались о Господе.
Ибо, совершая такие дела, мы не хвалимся и не приписываем в них чего-либо себе самим, но все это и самую меру, до которой достигни, усвояем Богу. Вот чем и они должны хвалиться.
Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь.
Не сказал: мы искусны, но: кого хвалит Господь, то есть того, которого действительность труда и подвига благодатью Божиею явила достойным.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне.
Намереваясь начать речь о своих собственных похвалах, он сделал много оговорок, избегая того, что есть оскорбительного для других в собственных похвалах. К этому побудила его необходимость и опасение, чтобы не послужило во вред учеников, если самого его станут презирать, а лжеапостолов считать людьми, имеющими какое-то значение. Ибо и для весьма непонятливых ясно, что он пришел сюда по настоятельной нужде и ради пользы своих учеников. Ибо каким образом стал бы без надобности хвалиться самим собой тот, кто помнил прежние заблуждения, от которых он избавился чрез крещение, кто признавал себя недостойным апостольского звания? Итак, он говорит: о, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! а вы очень снисходите. Ибо я убежден, что вы любите меня и во всем снисходите мне.
Ибо я ревную о вас ревностью Божиею.
Не сказал: люблю, но, чтобы выразить гораздо сильнее: ревную. Ибо ревность является у людей пламенно любящих. Потом, чтобы не подумали, что он ревнует о них по каким-либо человеческим побуждениям, ради денег или славы, присовокупляет: ревностью Божиею; ибо сказано, что и Бог ревнует, чрезмерно возлюбив нас, не для того, чтобы получить какую-либо выгоду, но чтобы спасти нас, приведя в общение и единение с Собой. Такова, говорит, и моя к вам ревность, она проистекает не из того, чтобы мне получить прибыль, но чтобы вы не погибли.
Потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою.
Я обручил вас, говорит Христу. Итак, за Него ревную, а не за себя самого. Ибо я не муж, а друг жениха. Смотрите же, он не сказал: я ваш учитель, и потому вы должны держаться меня, но их поставил на место невесты, а себя на место друга жениха, придавая им более значения. Нечто дивное он приписал Церкви; ибо в мире после брака не остаются девами, а здесь и не бывшие прежде девами — после сего брака становятся девами. Таким образом, вся Церковь есть дева. Ибо Павел говорит это всем, и мужьям и женам. Что же он обещал в приданое? Царство Небесное. Подобное сему было у Авраама, когда он послал раба, чтобы тот сосватал сыну невесту единоплеменную (Быт. 24:4). Ибо и здесь Бог послал служителей Своих, пророков, чтобы обручить Церковь Сыну Своему Христу, как, например Давида, который говорит: слыши, дщерь, и смотри, и приклони ухо твое (Пс. 44:11), и апостолов, например, Павла, который говорит: мы посланы именем Христовым. Итак, настоящее время есть время обручения, будущее же время брака, когда раздастся голос: вот, жених идет (Мф. 25:6).
Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе.
Ибо, хотя погибаете вы, но боюсь я. Не открывает: вы будете повреждены, хотя они были уже повреждены, но выразил это неопределенно: боюсь, чтобы ваши умы не повредились. Ибо и тот обольстил обещанием лучшего; и лжеапостолы, восхваляя себя и говоря вам нечто великое, прельщают своею хитростью. Но как ни хитрость змия, ни простота Евы не были достаточны для ее прощения, так и вам оно не будет на этом основании даровано. Не сказал же, что Адам был прельщен, чтобы показать, что прельщаться свойственно женщинам. И не сказал: чтобы вы не прельстились, но: чтобы ваши умы не повредились (по-славянски: не растлились), употребив образ растления; ибо слово «растление» употребляется по отношению к девам. Чтобы не повредились, уклонившись от простоты во Христе. То есть чтобы вы не прельстились вследствие своей простоты. Некоторые толкуют так: чтобы вы не уклонились от простой веры в жестокость внешних (неверующих), ибо это составляет величайшее растление.
Ибо если бы кто, придя, начал проповедовать другого Иисуса, которого мы не проповедовали, или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали, — то вы были бы очень снисходительны к тому.
Что ты говоришь, Павел? В Послании к Галатам ты писал: если кто благовестит вам кроме того, что вы приняли, анафема да будет (1:8), как же ты теперь говоришь, что если бы они проповедовали другого Иисуса, то уместно было бы снисхождение ваше? Итак, слушай: лжеапостолы хвалились, будто они приносят более истинных апостолов. Итак, поскольку они говорили много неразумного, пользуясь внешней мудростью, то апостол говорит: если бы они проповедовали другого Христа, которому надлежало быть проповедану, но которого мы оставили без внимания, то уместно было бы снисхождение ваше. Ибо для этого он прибавил: которого мы не проповедовали. Если же члены веры те же самые, то что нового у них? Замечай далее, не сказал: если бы кто, пришедши, начал больше о чем-либо проповедовать (ибо они говорили несколько больше, с большей заносчивостью и с большей красотой речи), но: проповедовать другого Иисуса, которого мы не проповедовали, а для этого нет надобности в украшениях речи. Или если бы вы получили иного Духа, то есть если бы он обогатил вас более духовными дарованиями, которые не нуждаются в словесных хитросплетениях. Или иное благовествование, которое должно заключаться не только в словах. Везде он показывает, что должно снисходить не в этом случае, если только говорят несколько лучше, но если говорят то, что должно было быть сказано, но о чем мы умолчали. Смотри: другого Иисуса, которого мы не проповедовали, или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали. Итак, если они говорят то же самое, то для чего вы с такой жадностью слушаете их? И поскольку они говорят то же, но зачем ты, Павел, препятствуешь им? Затем, что, употребляя Притворство, они вводят новые догматы.
Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов.
Наконец, он сравнивает себя с приверженцами Петра, желая показать этим, что если они знают больше его, то и больше высших апостолов, доводя до нелепых выводов. Смотри, какое уничижение: я думаю, говорит, но ничего не утверждает. Не просто, говорит, апостолов, но высших, намекая на Петра, и Иоанна, и Иакова. А говорит это потому, что теперь это было необходимо, тогда как в другом месте он сказал: я недостоин называться Апостолом (1 Кор. 15:9).
Хотя я и невежда в слове, но не в познании.
Поскольку лжеапостолы гордились тем, что они не были невеждами, то он показывает, что не избегает такого невежества, но и поставляет в нем для себя честь. И не говорит: если я и невежда, то и другие апостолы таковы же, — для того, чтобы не показалось, что он осуждает их, но унижает само дело внешней мудрости, как и в первом послании показал, что оно не только бесполезно, но и вредно для славы Креста. Итак, я невежда в слове, но не в познании. Чрез это намечает им, что чем более они хвалятся красноречием, тем более лишаются познания Бога и остаются в этом деле невеждами.
Впрочем мы во всем совершенно известны вам.
Не так, как лжеапостолы — на деле то, а кажутся другое; но во всем, что мы делаем и говорим, известны вам: нет в нас какой-либо двойственности или лицемерия, как у тех, которые покрываются только личиной благочестия, а поступают во всем несравненно хуже.
Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безмездно проповедовал вам Евангелие Божие?
Грешил ли я, говорит, тем, и можете ли вы обвинять меня и гордиться предо мной, чтобы я унизил себя самого, живя милостынею и терпя голод, чтобы возвысить вас, то есть утвердитесь в вере? Ибо они не соблазнялись (что и составляет величайшее их обвинение) тем, что не были бы утверждены иначе, если бы он не терпел голод. Поскольку же они клеветали на него, что он в присутствии представляется униженным, а в отсутствии хвалится, то теперь, как бы защищаясь от этого, он поражает их самих, говоря: хотя я был унижен, но для того, чтобы вы возвысились чрез это.
Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам.
Хотя он мог бы сказать: я ел от труда рук своих; но, делая речь более выразительной, говорит: я получал от других, служа вам. Выражение же причинял издержки он употребил вместо: я лишил, и сделал их бедными. А разумеет он македонян: будучи весьма бедны, они содержали еще и меня, тогда как я был им в тягость, хотя в излишнем не нуждался, но нуждался в необходимом. Я получал содержание, но не от вас; это составляет действительно величайшее обвинение, тем более, что все это для служения вам; ибо, проповедуя вам и делая ваши дела, я питался от других.
И, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал.
Тройное обвинение: первое, что будучи у вас и служа вам, терпя недостаток, не снискал уважения, ибо вы не только не посылали мне чего-нибудь, как делали македоняне, но и в то время, когда я был у вас, не содержали меня. Выражение никому не докучал означает: я не был никому в тягость. Этим он показывает, что они помогают нерешительно и слабо. Некоторые же слово не докучал ( ) принимают вместо: не нерадел, не был беспечен к проповеданию, но, сколько требовалось от меня, все сделано для вашего спасения; я жил в нужде и не просил чего-либо, не ослабел в терпении, приучив себя к нему.
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 240; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!